Элу отобрал у Тайара очередную бредовую писанину и читал вслух сам, подключая Кеса и Тайара как актёров.

— И злобный колдун пал к ногам героя… Тайар, побудь за колдуна. Вот ты упал, твои действия? Да, тут ничего не говорится о ранах, будем считать, ты умирать пока не собираешься.

— Так герой же мечом махнул!

— Герой махнул, колдун упал. Может, споткнулся. Или так уворачивался. Потому что, если он лежит и умирает, вариантов гораздо меньше. Так ты будешь за колдуна? А Кес за героя. Итак, герой вещает о торжестве силы над скорбным разумом… Вижу, ты понял.

«Злобный колдун» сделал подсечку, и «герой» тоже свалился. Элу подбодрил драчунов, скинул плащ.

— Я тоже хочу побыть злодеем. Только сильно меня не бейте, я ж драться не умею. Кто героем будет?

Элу рухнул на колени перед Тайаром. Испуганный и беззащитный. Тайар оскалился.

— Я не понял, кто из вас злодей? — возмутился Кес. — Тайар, хоть каплю благородства во взгляде, ты же Сэль, а не Кассиль какой-то.

«Какой-то Кассиль» сжался в комок, прикрывая голову, всхлипнул, я чуть не кинулся его спасать, забыв про игру. И тут Элу резким движением запустил в лицо Тайару светляка, рванулся вперед, ударил, кубарем откатился в сторону.

Сидя на полу, Тайар проморгался. Я на всякий случай внимательно осмотрел его лицо. Ничего светлячок ему не сделал, только слегка напугал.

— Самое серьезное, что от того светлячка могло быть – радужные пятна перед глазами, он же яркий, — успокоил Элу. — Тайар, ничего страшного с тобой не произошло, научишься светляков кастовать – сам поймешь. Становись снова, я медленно покажу, что сделал. Тебе же интересно? Вот я сижу. Не знаю, как у настоящих воинов, у меня шансов мало, а жить хочется. Пока ты меня пугаешь, я кастую светляка и кидаю его левой рукой. А почему?

— Ты не левша, — уверенно сказал Кес. — А правой выхватил нож, я видел. Только ты Тайара не поранил, ты что, с тренировочным ходишь?

— Не, у вас же и позаимствовал, под диваном нашел.

— Точно! — обрадовался Кес, — я его пару лун как потерял, уже и новый выстругал. Ты выхватил нож и ударил, пока Тайар отмахивался от светляка.

— Правильно. Поскольку я действительно не воин, бил куда попало и как-нибудь. Тайар, куда я попал?

— Понятия не имею. Ты не бил, только наметил удар, я не почувствовал.

— Кес, ты успел заметить? Морион, что будет при таком ударе?

— Много неприятного. От небольшого пореза, если тебе не хватило остроты ножа и сил, до мучительной, но быстрой смерти. Слишком здесь много вариантов: бедра, пах, низ живота. Ты мог перебить вену или артерию, если попал сюда или сюда. Или вот сюда, тут вообще быстрая смерть. Если сил хватило, конечно. Ты мог попасть по самому дорогому. Или ударить выше, тут кишечник. Не загнется сразу, через час не спасет даже лиарец.

Все трое внимательно выслушали, что-то уточнили, изобразили варианты в действии. Я в очередной раз задался вопросом, чего же меня понесло в целительство, если мутит даже с описаний, которые я же и говорю. А если лечить придется? Травки – это интересно. Еще интереснее – собирать их с коллегами. И Элу помочь – огромное моральное удовлетворение. Но когда мастер Ларс на тушах животных учит меня вправлять вывихи и собирать сломанные кости, а я представляю на месте мертвой туши живого тайне…

— А потом я оттолкнулся от Тайара. И мне разгон, и ему толчок. Откатился подальше, потому что мог промахнуться. Мог попасть по защите. Тайар мог оказаться опытнее и не купиться на трюк со светляком. Я мог ударить очень удачно и попасть под кровь-кишки. И под падающее тело, если озаботился перед битвой смазать клинок свежим ядом.

— Но это же бесчестно! — возмутился Тайар.

— Балбес, — рассмеялся Элу. — Ты забыл? Я злобный коварный злодей, с чего бы мне быть честным? Да и будь я благородным воином, сначала попытаюсь спасти свою жизнь, а уже потом, если получится с жизнью, договариваться с совестью. Ты, когда был злобным злодеем, тоже не пожелал покорно умирать.

— Балбесы вы оба, — вмешался Кес. — Если встретились в поединке без доспехов. Простейший кожаный фартук – и злобного злодея ничто не спасет.

— Злобный злодей хорошо стреляет, — похвастал Элу. — И герой до него просто не дойдет.

Мы еще немного поиграли в героев и злодеев, даже я присоединился. Элу зачитывал очередной кусок писанины, которая с каждой сценкой становилась бредовее, и мы все вместе пытались это изобразить. Элу показал еще пару бесчестных приемов со светлячками и тихонько устроился на диване, мгновенно уснув. Я тут же кинулся сличать его состояние с очередным описанием очередной болезни, для верности сверяясь с книгой. Не забыть ее потом спрятать, особенно от Элу. Тайар проворчал что-то пренебрежительное о слабаках, получил тычок от Кеса, переключился на него. И целитель из меня паршивый, и защитник. Пора прекращать лениться и идти к Хальту, учиться драться. Мне есть кого защищать.

Элу. Который уже раз я задумался, насколько мы разные, и насколько я не дотягиваю до него. Ни в чём. Но он прилетает ко мне. Пару-тройку раз в луну. У него куча друзей, намного более интересных, чем молчун-Сэль. И в сексе у Элу нет и не может быть недостатка, я же видел, как на балах чуть ли не у всех на виду соблазняет. Не соблазняет даже, выбирает из уже заранее на всё согласных. Я целитель, но и сам понимаю, насколько неумелый. Но, видимо, лучший из доступных вариантов. Возможно, потому что молчу.

***

Мир, ещё вчера серо-белый, за ночь перелинял в серо-черный, немногочисленные сугробы под деревьями казались павшим зверьём. Я зажмурился и вновь открыл глаза, что за сравнение идиотское…

Чьи-то шаги прошелестели на самой границе слуха, и за его границами, галлюцинацией – треск, с которым горят сосновые дрова. Пылающий сосновый тайне. Как будто мне мало сугробов.

— Мор, мы сегодня в крысятне дежурим, ты не забыл? — Тайар. И эта версия моего имени. Мор.

— У снежных зверей случился мор, — пробормотал я.

— Что? — переспросил Тайар.

— Ничего. Хорошо, что в крысятне, а не в птичнике.

— Ага, я тоже клуш ненавижу.

Крысятня встретила нас привычным полумраком, неистребимым запахом стаи крысок и непривычной тишиной. Оттепель, Дара выгнала всю самцовую половину, «мальчишек», как она их называет, на прогулку, разминать лапы-крылья на свежем воздухе. После обеда на прогулку отправятся «девки», удобнее начать уборку с «мальчишника», но из ворот «девичника» понуро выбрели девчонки-мелкие с тряпичными крысятами. Плакса Нери шмыгала носом, но сочувствия не находила, Тамика грусть не понимала в принципе.

— Ватрушка окрысятилась, — громким шепотом, «по секрету» сообщила нам она. — Малыши такие розовые!

— Мы принесли малышам игрушки, а Дара нас прогнала, — с обидой добавила Нери. — А почему вам можно, а нам нельзя?

— Потому что нас направил сюда глава, мы пришли работать, — значительным голосом объяснил Тайар.

Мы с важным видом проводили малявок глазами и, разом утеряв солидность, поспешили на половину самок, в самый дальний и укромный угол.

— Пирожок с крысятиной наконец разродился! — ликовал Тайар. — Как думаешь, крылатых сколько окажется?

— Половина, — наобум ответил я.

— А если все?

— Сейчас увидим.

Наличие крыльев у крыски – главный вопрос в любой крысятне. Бескрылые упряжные, но почти бесполезные, бараны – и те куда шустрее, крылатые – верховые. Старшее поколение смотрит на них как на рабочую силу и источник дохода, но молодёжь… Кесу после ярмарки всё-таки достался крысёнок, светло-коричневая крыска из крысятни Кайс, по обмену крысятами. Пусть возить всадника она будет еще не скоро, но счастье Кеса не передать словами. А у Тайара личной крыски нет, и зависть толкает его на нехорошие поступки, красить чужих крысок, например. Ласточка обзавелась несколькими обычными полосами, а к моменту росписи престарелой кесовой Молнии Тайар уже набил руку и отработал приёмы, и по серой шерсти зазмеились чернильные узоры, и это было даже почти красиво. Правда, красоту видели только мы с Тайаром. Как Тайар умудрился это сделать, он так и не признался.

У родильного загона я приложил палец к губам, чтоб мастер Дара нас не заметила, и мы осторожно заглянули внутрь. Агата поила Ватрушку из миски, Дары не было видно, новорожденные крысята сосали мать.

— Агата, — шепнул Тайар, — сколько крылатых?

Агата, не отвлекаясь, молча показала палец. Один. А претендентов трое, не считая Тайара, и все значительно старше. Что ж, ждать Тайару следующий выводок или следующей ярмарки.

— А цвет какой? — спросил Тайар. Какая ему теперь разница?

Агата выразительно указала на лоб. Ну да, какой цвет у новорожденных?

— Первый раз покинули детские покои? — злобное шипение за спиной заставило нас с Тайаром шарахнуться в стороны.

— Мастер Дара, — умоляюще зашептал Тайар, — мне нужна крыска!

— Что-то рановато ты за ней явился, — скептически протянула старшая крысятница, и тут же перешла на приказной тон. — Начинайте с самцовой половины и, пока всё не вычистите, сюда ни ногой!

— Давно пора улучшать породу, прикупить лиарских крылаток, у них крылатыми рождаются трое из двух, — проворчал Тайар, когда мы пришли на место работы.

— Двое из трех, — поправил я.

— Не язви! — обиделся он. — Тебе хорошо, у тебя Ласточка!

Я не стал развивать тему, чем скорее Тайар успокоится, тем мне же лучше.

— Белую не хочу, они желтеют, — рассуждал Тайар, как будто у него был выбор. — Серую тоже не хочу, скучный цвет. Хочу черную! А ещё я видел темно-коричневую с черным, шикарно смотрится! Или как у Элу, у Кассилей самые крупные! Но кассильских Нортон точно не возьмет, насмотрелся на Сметанку.

Мы сгребали крысьи «подарки», подсчитывая, когда подобные работы будут поручать мелким, но Тайар постоянно сбивался на предположения, кому достанется крылатка, и как можно заслужить, отвоевать или иначе добыть себе крысосчастье. Я молчал, не желая усиливать и без того обильное словоизвержение, думал о своем.

По Элу соскучился. Ночевки у нас раз в луну – это слишком мало, хотя совсем недавно это казалось мне запредельной роскошью. Я дозреваю до того, чтоб утащить его в спальню, плюнув на приличия и здравый смысл. Съездить за ним, привезти сюда, потому что зимой на открытом воздухе… не то удовольствие, скажем так. Затащить в спальню…

— Мор! Мор, что ты на стене увидел? Нет на ней ничего! Нам еще у «девок» убирать! Пойдем!

***

«Признаки отравления вехом: во рту ощущается сладковатый вкус, переходящий в горьковатый, боль в животе, слюнотечение, рвота, нарушение дыхания, бред, судороги. Возможна смерть от остановки дыхания». Я тоскливо вздохнул. Читать невозможно, лучше чушь про Тайне-без-клана, но она закончилась. Кес привез какую-то заумь и старательно ее конспектирует. И как он у Нортона столько бумаги умудряется выпросить? Или ее он у Минну за помощь получает?

— О! — вякнул Тайар.

Я поднял глаза и увидел картинку: крыску дикой раскраски. Сметанка! Элу! Кинулся в крысятню, по пути соображая, не выглядит ли это как-то… не так. Кес с Тайаром сорвались за мной.

— Обычно Элу сначала главу радует своим появлением, потом Мию, и только потом нас, — сообщил Кес.

Элу был в крысятне, мы верно догадались. Сметанка обнимала его крыльями. Я попытался быстро и правильно выстроить очередь дел.

— Элу, ты как? Идти можешь?

Отцепил его от Сметанки, вручил Кесу, шепнув ему в ухо:

— В мою спальню, предельно осторожно. Шевелись.

Кес в очередной раз проявил сообразительность, подчинившись быстро и без вопросов.

— Расседлаешь Сметанку или сходишь на кухню за кипятком?

Сметанка продемонстрировала ярко-оранжевые ножи, и Тайар выбрал кухню.

— Мне нужен кувшин кипятка и чашка. Нет, лучше две чашки.

— А что мне с этого будет?

— Моя искренняя благодарность.

Я торопливо расседлывал Сметанку, Тайар тупил. Ладно, я тебе припомню. Тупизна Тайара не отпустила, на кухню мы пришли вдвоем, и я нагрузил его жаровней. Выставил Кеса из спальни.

— Элу? Ты здесь? Слышишь меня? В истерику не свалишься? Расскажешь, что произошло, или мне самому разбираться? — Я уже успел почитать рекомендации по работе с нервными пациентами, теперь старательно проверял на практике. Постоянно монотонно говорить. Как-нибудь справлюсь. — Здесь тебя никто не тронет. Солнечный, ты не будешь пугаться, если я тебя осмотрю?

— Морион, — слабо улыбнулся Элу, — не старайся, не настолько я в неадеквате, просто сил нет. Осматривай, конечно.

Я помог ему раздеться. Под рубахой оказалась странная жилетка. Косая-кривая, очень не похожая на безупречно-роскошные одеяния Кассиль, зато шелковая и пропитанная какой-то мазью.

— Это Хейлин и Юста придумали. Мои мелкие, — объяснил Элу. — Жилетку Юста шила, она даже помладше вашего Хасси.

— Это они молодцы, — искренне восхитился я. — Отличная придумка!

Я вручил Элу обезболивающий отвар. Еще толком не заварился, но, когда у Элу заняты руки, он спокойней. И пусть отогревается. Я покосился на одежду, сброшенную прямо на пол. Кассили! Из всего вороха я одобрял только меховой плащ. Перчатки из тонкой кожи смотрятся красиво и богато, кто бы спорил, но шерстяные варежки были бы уместнее. Маг, вьёсс, с отмороженными пальцами! На всякий случай осмотрел руки. Нет, просто покраснели от холода. И опять ссадины на запястьях! И синяк на предплечье. Ладно, синяк – не самая большая проблема, сама рассосется.

— Кто тебе помогал и как это делал? Мне вмешиваться в его работу или лучше не надо? — спросил я, прогоняя тишину. Снял жилетку, уже зная, что увижу. Так и есть, багровые полосы, некоторые кровоточат. — Ляг, мне удобнее будет.

— Мелкие. Они действительно молодцы, но ты переделай, среди них ни одного целителя.

Элу послушно лег, я принялся осторожно стирать мазь. Интересно, какой у нее состав? Может, она действеннее моей?

— Много у тебя мелких?

В дверь постучали. Кого призрачный тайне принес? Я набросил на Элу жилетку, сверху одеяло, встал в дверях. Призрачный тайне принес Грайза.

— Я занят!

— Морион!

— Грайз, заходи, — позвал Элу. — Морион, от Грайза можешь меня не прятать, он знает. Грайз, извини, я так торопился к Мориону в постель, что даже ни с кем не поздоровался.

— Не хами, — спокойно предупредил Грайз, войдя и тщательно прикрыв за собой дверь. Я вернулся к своему занятию. — Еще немного – и я подумаю, что ты специально нарываешься.

— Твоя фантазия шокирует даже меня, — тут же откликнулся Элу.

— Вот-вот.

Я принюхался к отвару, которым собирался протереть поврежденную кожу. Сбор сделал заранее, сейчас понял, чего-то не хватает. Чего-то горького. Не в отваре, он сбалансирован. Точно! Полыни не хватало и в прошлый раз, в аромате воздуха. Хотя зачем здесь и сейчас полынь, тем более ее аромат, я не мог объяснить даже себе. Но надо, очень, а тот веник, что висел у меня, уже закончился, на что же я его потратил?

— Я сейчас, — я отправился в целительскую кладовую, игнорируя вопросительные взгляды младших братьев.

Когда я вернулся, Элу что-то доказывал Грайзу. Грайз сидел рядом, на полу, с очень скептичным выражением лица. Я проверил, как остывает отвар, и занялся мазью.

— О защите Лиар мы уже говорили. Другие кланы – тоже не выход. Даже если кто-то не побоится рассориться с Кассиль, я же нарвусь и там. Не сразу, конечно, но обязательно. Мне нужен статус. Высокий. Идеально – главы.

— Ты давно меч в руках держал, глава Элу?

— Уверен, Нортон его держит еще хуже и реже меня, и ничего, живёт.

— Сэль – уважаемый клан, очень важный для жизни многих других.

— Учту этот намёк, спасибо.

А Элу ведет себя действительно… не хамовато, но на грани. Но это лучше, чем истерики, в которые он срывался раньше. Лежит, позволяет мне лечить, Грайзу – смотреть. Прогресс, очень большой. Или настолько занят разговором?

Грайз вздохнул:

— Элу…

— Грайз, я себя знаю получше, чем ты. У меня всего два умения: болтать и говорить. Первое нигде по достоинству не ценят, второе низшим по иерархии не особо-то позволяют. Особенно у нас, Кассиль. А мне есть что сказать. И сделать. Поэтому я стану главой или сдохну в процессе. Но не остановлюсь.

— Вот-вот, сдохнешь, и уже в процессе, неужели сам этого не понимаешь?

Я сел на край ложа, начал осторожно протирать багровые полосы остывшим отваром. Неплохо бы и напоить этим Элу, но вкус… вкус у этого сбора отвратительный, пусть лучше шандру пьёт.

— Грайз, из конструктива у тебя ничего?

— А у тебя?

— А у меня зима. Зимой я только в гости летать могу, и то не ко всем. Хотя…

Элу дернулся, но я понял, не от боли, а от очередной гениальной мысли.

— Лежи спокойно, — попросил я. — Никуда ты сейчас всё равно не полетишь, я не пущу.

— Командовать решил? — немедленно вскинулся Элу.

— Нет, — я не дал раздражению прорезаться в голосе. — Я еще не закончил. Если уж прилетел к целителю, не мешай тебя лечить, а то какой в этом смысл?

— Ладно, я тоже не буду мешать, — Грайз поднялся. — Элу, я так понял, ты о своем визите не докладывал? Схожу к Нортону сам.

Я уже почти закончил наносить мазь на полосы, когда в дверь опять постучали. Снова набросил на Элу рубаху, но застыть в дверях опять не получилось: пришел Нортон.

— Юный Кассиль? — утвердительно спросил он.

Элу вскочил, кутаясь в рубаху, почтительно, но с достоинством поклонился. Не знаю, как можно избитым и полураздетым выглядеть достойно, но после «эльфийского владыки» удивляться нечему.

Элу произнес в меру витиеватую приветственную речь, вплетая извинения за отсроченный доклад о прибытии.

— Клан Сэль всегда рад доброму гостю, — гораздо менее витиевато откликнулся Нортон. — Вы опять в бегах?

— Нет, просто заглянул в гости к другу, — улыбнулся Элу.

Да уж, заглянул.

— Я вижу, — согласился Нортон, — по-дружески привезли практику для начинающего целителя?

— Не без того, — легко согласился Элу.

— В клане Кассиль закончились маги?

Совершенно нейтральная фраза, но мне почудилось что-то нехорошее. Но что?! И что мне делать?! Я загородил Элу:

— Светлый Нортон, — с максимальной почтительностью начал я, — с этим я справлюсь не хуже магов. Нет никакой нужды…

— Морион, оставь нас, — попросил Элу. Так попросил, что я сначала оказался за дверью и только потом разозлился. На всё. Сумеречный, чтоб его! Какое у Элу право выгонять меня из собственной комнаты? И ведь уже не первый раз! И почему не позволил его защитить? Он – мой гость, Нортон – мой глава, кому разбираться, как не мне? Я опять какую-то формулу нарушил? Так мы Сэль, у нас всё по-простому, церемоний не разводим! Сейчас и с Нортоном на меня начнёт играть? Что он вообще о себе возомнил?!

— Мор, что с Элу? Он ранен? — Тайар.

Вместо ответа я раздраженно рыкнул. Никакой пользы от него, кроме вреда, да еще под руку с неудобными вопросами лезет!

— Элу дошел сам, но ему явно было плохо, — отчитался Кес. — Я не спрашивал ничего, но теперь-то ты можешь объяснить? Ты ведь сразу всё понял, такое уже не первый раз? И что у Элу делает Нортон?

— Кес, в кого ты такой умный? — огрызнулся я. — Если такой умный, додумай всё сам и ни о чём не расспрашивай.

— Только вслух думай, — попросил Тайар, — мне тоже интересно.

— Ну так что, — спросил меня Кес, — скажешь сам или я начну думать вслух?

— Только попробуй, — пригрозил я. — И я скажу Нортону, что ты собрался перейти в клан Минну. Тебя тогда выпустят из дома только по весне, и только в поле.

Мы поиграли в гляделки. Кес открыл рот, закрыл, ничего не сказав, но я почувствовал себя глупо. Скатился до малолетнего уровня! Ниже даже Тайара! Кес явно подумал то же самое. Я поспешил замять разговор:

— Кес, обсуждать кого-либо в его отсутствие – крайне бестактно, тебе разве не говорили?

— Зато интересно! — возразил Тайар.

— А тебя даже в карты разыгрывали, не только обсуждали, — напомнил Кес.

— Вот именно! Я знаю, как это неприятно, поэтому не позволю обсуждать даже тех, кто обсуждал меня.

Мы молчали, пока Нортон не вышел. Дождавшись разрешающего кивка, я вернулся в спальню.

— Элу…

— Морион, можешь продолжать. Нортон разрешил мне оставаться, пока я сам не решу улететь или пока за мной не явятся Кассиль. Но я в любом случае не стану злоупотреблять его великодушием, и улечу завтра вечером. Тем более, что еще Грайз мне должен.

— С кем я связался…

— С Кассилем.

— Угу.

— Разве ты не рад? — Элу наконец улыбнулся по-настоящему.

— Рад, очень. И еще рад, что ты сегодня хорошо держишься, без истерик.

— Это временное явление, — хмыкнул Элу. — И я не знаю, когда оно закончится. И чем. Но очень скоро, кастовая составляющая уже нарушилась, а в снадобьях я почти не разбираюсь, но обещанный срок тоже истекает. Если вдруг меня накроет откатом – не спеши придумывать, что сделал не так. Лечи, как сочтешь нужным, хуже не сделаешь.

Сказанное мне не понравилось. Я слышал краем уха, что некоторые маги и воины используют вещества, изменяющие сознание, но в наших книгах об этом если что и было, то я пропустил. Не смог даже вспомнить общее название.

— Ты хоть скажи, что и как сделал, чтоб я знал, чего ожидать.

— Не знаю, как не-магу объяснить. Пару кастов, немного самовнушения, гостинец от Детей Моря, совсем капельку. Не смотри на меня так! Я придурок и полубезумный маг, но выучка у меня хорошая и опыта хватает. Я часто с кастами экспериментирую, в совсем непонятные и сложные области в одиночку не лезу, сразу на максимум дозировки не выставляю. Просто сегодня на подстраховке ты. И то, что рядом именно ты, мне очень нравится, — Элу толкнул меня на ложе, сел сверху.

— Элу, мне в моём клане еще жить и жить… — Это была последняя связная мысль.

***

— Мы совсем обнаглели, — пробормотал я, как только отдышался.

— Побочка, только не знаю, от чего. От одного из кастов или от сочетания, надо попробовать всё по отдельности, — пробормотал Элу. — Мне с тобой нравится, но так, чтоб плюнуть на твою репутацию в твоём же клане… Даже не знаю, как прощения просить. Но в общем, если не обращать внимания на мелкие детали, получилось эффективно, побочка – и та хорошо сработала, хорошо, что с тобой. Не знаю, насколько я смог бы ей сопротивляться.

Я закрыл лицо рукой. Тау приводил меня к себе, но у него собственные покои. И сестра, которая хорошо ко мне относится и готова, в случае чего, отвлекать от нас внимание.

— Завесу тишины я ставлю не задумываясь, — сообщил Элу. — И она до сих пор висит. А над остальным придется кастовать. Лежи, не шевелись и не отвлекай меня.

Я всё-таки посмотрел на него. Элу сидел, прикрыв глаза, сложив ладони перед собой, будто держал там что-то. Под пальцами слабо блеснуло, потом еще. Вскоре в ладонях уже переливался серебристый туман. Элу открыл глаза, поймал мой взгляд, ехидно улыбнулся и опустил туман на мой пах и живот. Ощущения от тумана были как от тумана. Легкая прохлада, и только. Элу повел рукой, не касаясь, но как будто стирая следы, и туман испарился, оставив чистую кожу. Пожалуй, если еще пару горстей тумана, на всё тело, в водную можно не идти и не мерзнуть под холодной водой. Как удобно всё-таки быть магом!

Следующую горсть Элу потратил на себя, опять прикрыл глаза, сосредоточился и просидел так гораздо дольше, уже без видимых эффектов.

— Всё, больше меня ни на что не хватит, даже на простыни, — вздохнул он, обнимая подушку. — Морион, прости, но откат меня настиг, я буду спать.

— Простынка не пострадала, — махнул рукой я. — Спи, я укрою, мазь уже впиталась.

Оделся и пошел в водную, отстирывать творение мелких Кассилей от мази и крови. И удивительно, но Кес с Тайаром никак меня не побеспокоили, только спросили, как Элу.

— Спит, не шумите, пожалуйста, — попросил я. И они послушались, что потрясло меня больше, чем внезапность произошедшего в спальне.