Снег валил тихо-тихо, гасил звуки, и от этой тишины закладывало уши. Я запрокинул голову. Пушистые влажные хлопья снега появлялись из ниоткуда, стремительно падали на меня, на бескрайние поля. Действительно бескрайние, снег скрыл полосы садов, казалось, я вишу в серовато-белом тумане. Как я здесь оказался? Куда идти?

Страх. Иррациональный. Ну снег, ну поле, и что? Но страшно, словно я мелкий и беспомощный. Один. В пустоте и тишине. Замерзну.

Я двинулся наобум, но, сколько бы ни шел, ничего не менялось. Давящая тишина, снег, тут же засыпающий следы. В какой-то момент я понял, что не один, рядом со мной Элу. Я обнял его, судорожно прижал к себе. Элу, это же чудо, что ты рядом, вместе мы справимся с белым наваждением, мы со всем справимся, у нас всё получится!

Мы стояли молча, а снег всё валил, засыпая нас. Мне снова стало жутко, ужас свернулся в горле, ни закричать, не прошептать. Белесые струйки пара, но только от моего дыхания, Элу не дышал. Я шарахнулся в сторону, но тут же остановился. Элу!

— Пойдешь со мной? — одними губами спросил он.

Я застыл, боясь пошевелиться. Элу сделал пару шагов прочь, и его угловатая фигура начала таять, рассыпаться снежинками.

— Постой! — я попытался крикнуть, крик запутался в горле, в ужасе, но всё же пробился невнятным сипением. — Элу! Не уходи!

Элу сделал ещё несколько шагов. Обернулся, протянул руку, сквозь которую летели снежинки, но тут же отдернул, помахал на прощание и растаял.

— Элу!

Темнота. Тишина, почти такая же, как там, в снегах, но неуловимо другая, спокойная. Я дома, в своей спальне, сплю. То есть, уже нет. Ощупью оделся, прокрался в водную, сунул голову под водопад, заодно и напился. Сон не отпускал. Я выбрался на взлётку, холодный ветер мигом выстудил мокрую голову. Пахло весной, просыпающейся землей. Скоро сезон, будем видеться с Элу ещё реже. Ненавижу весну, лето, осень, а после сна – ещё и зиму!

Совсем рядом пролетела ночная птица, я даже почувствовал на лице потоки воздуха от крыльев. Скоро вернутся перелетные птицы, скоро настанет время, когда всё живое бурно радуется жизни в целом, и отдельным, самым приятным ее проявлениям… Но предвкушения чуда не появлялось. Старше что ли становлюсь? Циничнее? Или это из-за сна?

А ещё я страшно одинок. Именно сейчас. Никогда не тяготился одиночеством, скорее, желал его, в клане всегда шумно и суетливо, а в нашей гостиной вечно конец времен. А сейчас, глубокой ночью, когда весь клан спокойно спит, мне безумно хочется в компанию. Мне страшно в одиночестве. От Элу заразился, не иначе.

Кого разбудить? Не Кеса же? Грайза?

Ну разбужу кого-нибудь, и что скажу? Мне сон плохой приснился? Мне страшно засыпать? Я запрокинул голову. Россыпь звезд, тоненький серпик убывающей луны, ни единого пятна облаков. Всё небо куполом над моей головой, это красиво и… правильно, наверное. Успокаивает. Пришло чувство, будто когда-то я уже стоял, замерзая, под холодным ветром ранней весны, точно так же смотрел вверх. Наверное, так действительно уже было, почему бы и не посмотреть на звезды, если не спишь? Они часто видны… Я потянулся вверх, словно пытаясь достать до них руками. Тоска отпускала. В конце концов, не я первый за историю тайне вижу плохие сны. Звезды видели и не такое.

Окончательно продрогнув, я пошел обратно. Будить кого-то представлялось уже немыслимой ерундой, закрыл дверь своей спальни, не понимая чего, собственно, подскочил. Но сон не шел: за сомкнутыми веками падал снег. Я лежал, таращась в темноту. Отвлечься, сочиняя хорошие истории, не получалось, отвлечься, вспоминая симптомы болезней – тем более. Какой-то глупый сон, оказывается, способен лишить меня сна. Кисло усмехнулся получившемуся каламбуру, перевернулся на другой бок.

Я боюсь потерять Элу и, видимо, боюсь настолько, что больше ни о чем не могу думать, вот уже и во сны страх прорывается. Но откуда этот страх, почему? Закрыл глаза – и опять увидел снег. Быть может, это далекое будущее. Элу серьезно болен, это уже совершенно ясно даже мне, недоучке. Но у нас всё равно есть время, рановато паниковать. Или паниковать всё же стоит? Кассили – двинутые на всю голову, их все ненавидят. Элу могут убить и дома, свои, и в гостях, как Кассиля. И эта его слабость, обмороки. Времени осталось совсем мало?

Я всё же уснул, о чём узнал уже поздним утром, когда в меня прилетела подушка. Я не стал возвращать владельцу его собственность, самому пригодится, швырнул в обратную сторону первый же твердый предмет. Как и следовало ожидать, не попал, Тайар успел захлопнуть дверь. Я обнял прилетевшую подушку и мгновенно заснул.

— Отдавай! — Тайар дернул подушку.

Я вцепился крепче, хоть и знал, что бесполезно.

— Ты сам мне ее вручил.

Подушку у меня всё-таки отобрали, доспать не дали… Я сидел в целительских покоях, наставник Ларс что-то объяснял, несомненно, нужное и полезное, но мысли мои крутились вокруг сна. Это мой страх или предупреждение? Я знаю, что Элу нужно спасать, но как? Просить защиты он отказывается. Или он умрет от болезни? Но какой? Я не могу понять, что с ним не так, я читаю, ищу, но пока не нахожу. И наставника спрашивал, но он обругал меня за леность и нежелание думать, велел искать самому. И я ищу, но всегда что-то выпадает из описаний, чего-то не хватает, что-то не подходит или я чего-то не вижу. А время тает.

— Морион! Повтори, что я только что сказал.

Наставник что-то говорил, но что? Я всё прослушал!

— Морион! Вот зачем тебе целительство? Ни ума, ни усердия! Уйди с глаз моих, бестолочь, только время моё тратишь!

Делать нечего, Ларс и в благодушном настроении не особо приятен, а уж раздраженный… Конечно, я сам виноват, но… Я прихватил с собой первую попавшуюся книгу, вдруг там что-то подходящее найдется?

Элу обещал прилететь через пять дней.

Элу приехал в самый разгар чтения очередной рукописи о героических похождениях Тайне-без-клана. Чем-то зацепила Тайара эта сага, и мы с Кесом были вынуждены разделить с ним это увлечение, хотя автора, как и чтеца, временами хотелось проткнуть мечом, да с проворотом, чтоб сильнее обстрадался. Грайз устал бороться с тупыми рукописями, и стал сбегать на первых же словах.

— Прекрасная эльфийка… — Тайар запнулся. — Элу, ты эльфов видел? Эльфиек? Они какие?

Элу повесил картинку. То ли девушка, то ли кусок камня пополам со льдом. Красива, надменна, холодна. Но Кес и Тайар взвыли от восторга, забросали его расспросами.

— Агата в сотню раз лучше, — не согласился с ними Элу. — Но вам виднее, конечно. Я эльфов не то, чтоб совсем не люблю… Я б их вообще предпочел не видеть.

— Почему? — удивился Тайар. — Покажи еще какую-нибудь эльфийку. Неужели не видишь, какая красивая? Почти такая же красивая, как…

Тайар замолчал, Элу погрустнел. Мы все дружно сделали вид, что никто ничего не заметил. Я рассмотрел еще одну красавицу, на этот раз из льда и снега. Наши девушки мне нравятся гораздо больше, они живые. Тайар, я случайно узнал, сохранил картинку Лотты, еще с ярмарки. И на его картинке она живее, чем эта эльфийка. На картинке Лотта жива.

— Потому что раз в год мы летаем к ним скучно и тупо убивать время. Интересно только первые пару раз.

— Элу! — возмутился Тайар. — Не у всех жизнь настолько интересная, что и эльфы – не диковинка! А ты слово жадничаешь сказать. Расскажи, а? Что вы там делаете? И почему тебя берут в поездки, ты же ненамного старше нас?

— Потому что я умею болтать, — объяснил Элу. — Ладно, слушайте. В поездках я – переводчик от клана Кассиль. Ну и от всех тайне, молоть языком – моя обязанность. Старшие в это время пытаются по эльфийским лицам определить, что эльфы о нас думают. А думают всегда одно и то же, у них недоумение с легким отвращением: кто к ним заявился, и как они допустили.

Я обычно несколько дней готовлюсь. Первые пару дней вспоминаю, как язык вообще звучит. Напеваю песенки. Потом повторяю этикет. Тоже пару дней, там заморочек куда больше, чем у нас. Ещё пару дней – самое сложное. Имена. Они у них просто кошмарные, а перепутать – это почти международный скандал. Один скандал по моей вине уже был, всего год назад, для нового пока рано. То, что я вам наговорю, скорее всего, на скандал и потянет.

Тайар, ты будешь эльфийским владыкой. Смотри, специально для тебя картинку показываю. Да, ты совсем не похож. Вы, Сэли, все совсем не похожи. Кассили, впрочем, тоже. Я еще как-то могу за эльфа сойти. Издали, в темноте, если замереть неподвижно, у них и пластика движений другая. Наши девушки на эльфиек похожи гораздо больше, чем парни на эльфов. Но это мой взгляд, он отличается от эльфийского. Мне кажется, бабушка моя на эльфийку похожа очень, а сами эльфы от нее вздрагивают, и иногда шарахаются. Впрочем, от бабушки и тайне шарахаются.

Так, Тайар, садись на диван. Представь, что это трон. Все вместе представляйте. Морду пафоснее! Ты думаешь о своем бесконечном величии. Ты вообще знаешь, что такое величие? По тебе видно, что нет, но всё же представь. Ты, Кес, будешь советником. Стань за спинкой трона. И морду еще пафоснее. И думай о своей бесконечной мудрости. И величии, конечно, еще более бесконечном, чем у владыки. Агата здесь? Будет эльфийской девой с возвышенной грустью на челе.

— Агата еще не вернулась от бабушки.

— А Мор? Мор кого будет изображать?

— А у Мориона такое скептическое выражение лица, что в эльфы его не возьмут, хотя что-то эльфийское в нем есть. Он будет тайне из посольства. Нас туда обычно десятка полтора отправляется. Кассиль, Вейз, Таннак и Минну постоянно, ну и прочие иногда. Все этот клятый квенья знают, но выучить его так, чтоб не зависать над каждым вторым словом, заставили только меня и пару Минну. Меня как раз для того и берут, чтоб приветственную речь говорил. И потом, на беседе, подбирал нормальный перевод, когда у дяди цензурные слова заканчиваются. Эльфы по-нашему понимают, но не демонстрируют это.

— А какие у вас дела с эльфами?

— В том-то и дело, что никаких. В глазах эльфов, пара сотен лет – слишком малый срок, чтоб составить о нас впечатление. Так что всё очень вяло. Раз в год тайне делегацию собирают, обменяться сувенирами на вечную память. Ну и иногда бабушка туда наведывается, неофициально, с эльфийками о своем, о женском поболтать. Так, начали. Тайар, спину ровно! Ты владыка или болотный подхвостень? Морду надменнее! Не тупее, а надменнее. Тебя зовут Великий Тайар, по прозванию Непобедимый победитель злых сил, чья звезда сияет на небосклоне, Владыка Полевых Эльфов, пришедших из-за моря, с благословенного острова, чьи земли освещаются предвечным Древом… Ну вот теперь вы поняли, почему я два дня имена повторяю. И почему всю нашу делегацию тянет заржать на приветственной речи, но они не могут себе это позволить.

Так мы давно не хохотали. Элу снисходительно посмотрел на нас. И грустно продолжил:

— А меня назвали в честь какого-то их правителя. Редкостного мудака, если верить сказаниям. То есть, его в сказаниях не то, чтоб воспевают, но и ни в чем не хают, нормальный такой эльф, не хуже прочих. Но у них своеобразная этика, от нашей несколько отличается, я б с таким эльфом дружить не стал. Проржались? Хорошо проржались? А если вот так? Кабздык-кабздык… — Элу скорчил смешную рожу и еще смешнее поиграл пальцами. Нас накрыло так, что в покои заглянул проходящий мимо Виндел, неодобрительно покачал головой и ушел дальше. Конечно, это запустило новый приступ хохота.

— Я больше не могу смеяться, — простонал Кес.

— Спорим, можешь? Но надо, чтоб вы продержались до конца моей речи, потом объясню дальше. Морион, стань сюда. Мы обычно приходим организованной толпой, я выступаю, наши стоят за моей спиной. Наверное, так они меня морально поддерживают, но мне легче представлять, что я один. И рядом со мной, по бокам, двое из Минну, подстраховка, если я собьюсь. Я бы предпочел самому быть на подстраховке, но не судьба.

Элу показал картинку: лесная поляна, два трона с мужчиной и женщиной, вокруг полно народа в светлых одеждах, очень похоже на наши балы, официальную их часть.

— Ну что, прониклись?

Элу отошел к дверям, и оттуда к «владыке», пошел… нет, он не шел. Он величественно ступал. Даже не глава клана, а сам эльфийский владыка с извечно-бесконечным именем. Не дойдя несколько шагов до «трона», он еще более величественно опустился на колено, неожиданно звучным голосом начал какую-то тарабарщину. Вид у Тайара был глупый до невозможности, зато Кес умирал от восторга, даже не пытаясь этого скрывать. Я пытался не заржать, глядя на них, и не таращиться изумлённо на Элу. Он умел быть разным, и такого я еще не видел, даже не подозревал, что такой бывает. Почти Сумеречный, но другой. В гостиную вошел Грайз, и я стал свидетелем редчайшего явления: его маска невозмутимости на несколько мгновений упала. Даже для нашей безумной гостиной такой спектакль слишком. Удивление успело смениться жадным интересом, прежде чем Грайз вспомнил собственные наставления.

Элу вещал долго, нам даже стало скучно. Перешел на нормальный язык.

— Я поприветствовал владыку, его супругу, старейшин, то есть советников, всех собравшихся. Перечислил пришедших, по схеме «Светлый такой-то, глава славного великими деяниями клана такого-то, достойный сын достойных родителей, безмерно мудро правящий любящими его родичами». Сказал, что пришедшие чувствуют все положенные по протоколу чувства, надеются на милостивую дружбу и гостеприимство народов с банкетом и танцами по углам… Дальше речь толкает владыка, примерно того же содержания. Потом – все желающие высказаться на публику эльфы. Потом мне разрешают встать, и вещают все желающие тайне, я и Минну переводим. Потом официальный банкет, переводчики болтаются рядом, чтоб помочь болтать болтунам. Потом бал, но и там лучше не отлучаться далеко. Теперь вы понимаете, почему я недолюбливаю эльфов.

Элу спихнул Тайара и разлегся на диване.

— Когда бабушка туда едет, она меня с собой берет, чтоб в языке практиковался. Тогда я отмораживаюсь с мороженной эльфийской молодежью. Они поют заунывные баллады, иногда танцуют, но так, чтоб величия не утратить. У нас на балах веселее в сто раз!

— Элу, ты говорил, по твоей вине скандал был. Ты имена перепутал?

— Хуже. Упал в обморок, когда поднимался после приветственных речей. Всего на несколько мгновений, не успел пропустить ничего интересного. Минну отбалтывались перед эльфами, остальные тайне ругались с Кассилями, Кассили пытались незаметно прибить меня, но не успели, эльфы быстро и решительно меня забрали. И до конца приема я лежал на допросе в целительских покоях, очень жалея, что наши не успели. — Элу передернулся. — От наших я хоть знаю, чего ожидать, да и сочинять сказки на родном языке намного проще.

Кес, уже почти поскуливая от восторга, умолял о подробностях, я мрачно смотрел на говорящие руки. Растерянность, беззащитность, страх, решительность, злость. Одновременно.

— Пожалуйста, расскажи, — попросил Грайз. Элу обменялся с ним долгими взглядами. Опять выясняют отношения и подсчитывают, кто кому сколько должен сейчас и будет должен после? Надеюсь, хоть в этот раз не я предмет сделки.

— Я ничего интересного рассказать не могу, — медленно протянул Элу, и я понял, что он действительно играет, возможно, опять на меня.

— Возможно, рассказ окажется любопытным, — так же медленно ответил Грайз.

— Мы не тупые, — вмешался Кес. — И понимаем, что тебе не разрешили рассказывать. Наши или эльфы?

— Еще я эльфов не слушался, — ухмыльнулся Элу. — Кес, ты точно не Минну?

— А почему именно Минну?

— А потому что это их манера: вопросы прямы и бесхитростны насколько, что вся их неловкость ложится на собеседников. Да, мне не разрешали рассказывать, но и прямого запрета с клятвой не налагали, в очень общих чертах рассказать могу.

Там правда ничего интересного не было. Пара эльфийских целителей, если это действительно были целители, очень правдоподобно беспокоились о моем самочувствии и о причинах его… неидеальности, и о том, что мне будет за нарушение протокола, и обещали защиту. Я нес чушь и играл еще большего придурка, чем есть на самом деле. Они делали вид, что верят. Я тоже делал вид, что верю. И себе, и им. Поверить хотелось, скрывать не буду. Но я же Кассиль! Раз они беспокоятся о том, что мне будет за моё же плохое самочувствие, значит, у них за такое ничего хорошего не бывает. И я тормозил так, что они прокололись раньше, чем я действительно поверил. Напоили чем-то. Я чего-то подобного ожидал, и у нас случилась небольшая битва. Их снадобья против моих кастов. Их опыт против моей фантазии. Мы несколько увлеклись, и едва не устроили еще больший дипломатический скандал, отправив меня к предкам.

Я не знаю, что они обо мне подумали. Надеюсь, решили, что я действительно основательно двинутый на голову, к тому же слишком туп. Сам по себе или по причине крайней молодости. Я ж и по нашим меркам еще юн для политики, а по их – и вовсе едва из колыбели. И очень плохо, если они подумали обо мне слишком хорошо.

Потом, после приема, меня еще более дотошно допрашивали тайне, я аж пожалел, что с эльфами не остался. О чем эльфы меня спрашивали, какими словами, интонациями, что я им наговорил, какую магию на мне применяли. В этом году перед поездкой все так тщательно следили за моим самочувствием, что чуть не траванули стимуляторами. И еще спорили, отправить меня к эльфийским «целителям», с заранее сочиненными сказками, или продемонстрировать эльфам, что о полудохлом переводчике всё-таки заботятся. Но больше меня с эльфами наедине не оставляли, даже с такими же молодыми балбесами.

— Как же ты интересно живешь! — восхитился Тайар.

— Да, на скуку не жалуюсь, — согласился Элу.

После рассказа об эльфах про книжку забыли, Элу говорил гораздо интереснее. Грайз и Кес забрасывали его вопросами о жизни эльфов, Элу то отвечал, что не знает, то сочинял кроваво-бессмысленную героическую чушь в духе похождений Тайне-без-клана, уверяя, что это всего лишь перевод эльфийских баллад.

Я искал повод прикоснуться к Элу, но никак не мог найти. Хотелось до безумия. Как бы случайное соприкосновение пальцев, когда передавал ему чашку. Как бы случайно коснуться плеча, садясь на диван рядом с ним. Замереть, впитывая эти редкие подарки, боясь покраснеть, боясь, что эмоции отразятся на лице. Элу не видит моей жажды, он не понимает. Для него естественно держать Кеса за руки, обучая жестовому касту, тихонько посадить на макушку Тайара светлячка, устроиться на спинке дивана и свалиться с нее на сидящих, образовав кучу-малу, выпросить у Грайза какую-то ерунду и обнять от благодарности. Даже Грайз, держащийся на расстоянии от меня, всего лишь ворчит, что Элу ведет себя как мелкий.

А у меня немеют пальцы, хранящие тень его прикосновения, внутри поселился мучительный голод. Обнять худое тело, целовать, прижимать к себе крепко и бережно. Я смотрел, как Элу что-то рассказывает, быстро жестикулируя, как все смеются, но видел совсем другое. Как прикрываются шальные, потемневшие глаза, как Элу прикусывает губу, запрокидывает голову. В ушах бесконечным эхом отдаётся собственное имя. Элу его не сокращает, не разделяет на слоги, умудряется выдохнуть единым целым, вкладывая в один звук ураган страсти.

Схватить его за руку, рывком подтянуть к себе…

— Ну ты даешь! Спятил – так делать? — громкий голос Тайара сбил наваждение.

— Так ты дальше слушай! И вот стою я, весь такой воплощенное непонимание, и спрашиваю: «А почему?» — Элу встревожено-наивно похлопал ресницами. Темными. Не особо длинными и не самыми густыми, но когда он смотрит на меня из-под ресниц…

В эту луну Элу уже оставался с ночевкой, до следующей далеко. И каждый раз Грайз злился на всё сразу. На свой проигрыш в карты, формулировки которого я так и не узнал, на проигрыш в словесном поединке, когда он обещал выпрашивать для Элу ночевки. Сам Элу на это лишь пожимал плечами: «Не я первый начал. И я же ему не запрещаю, когда он зовет на свидания моих сестер. И даже не припоминаю, как он звал на свидание Шеал, а она мне не просто тетя, она заменила мне мать. И даже записочки передаю. Вот пусть и он нам не мешает.»

 Если признаюсь… Грайз будет ругаться… но наедине, а здесь поддержит, уймёт Кеса и Тайара, может, даже перед Нортоном словечко замолвит… Ну и пусть мы оба парни, Нортон, при всех его недостатках, на «так принято – так не принято» обращает очень мало внимания, у него своя система ценностей, измеряется в осязаемом богатстве клана. За возможность торговых отношений с эльфами Нортон примет Элу в клан, может, даже расщедрится и выделит нам отдельные покои, и неважно, что при случае и без оного будет напоминать о своей бесконечной доброте. Жить с Элу, видеть его рядом каждый день, каждую ночь, обнимать и не завидовать больше, глядя на счастливые парочки…

— Элу, приезжай почаще, с твоим приездом Мия резко добреет, столько вкусностей для дорогого гостя выставляет! — Кес из последних сил откусил ещё кусок пирога. Можно подумать, его луну не кормили!

— Если Нортон позволит, я тут поселюсь! — с набитым ртом отозвался Элу. — Только он не позволит, все Кассилей боятся.

— Тебя что ли? — хохотнул Тайар.

— Джайза и Ятрина, — уточнил Грайз.

— А если сделать так, чтоб тебя из Кассилей выгнали? — Тайар чуть ли не впервые в жизни показался мне братом, а не наказанием, посланным Мирозданием за всё плохое, что я уже сделал и ещё даже не придумал. — Тогда Нортон примет.

— Меня скорее убьют, — без улыбки ответил Элу. — Но за приглашение спасибо.

Как я мог забыть?! Ещё немного – и подставил бы. Это у меня большого скандала не будет, а его отец… Как забрать Элу из клана Кассиль? Если б мысль умела ходить, она бы протоптала не то, что тропинку – глубокий каньон. Кольцевой. В граните. Всё! Сегодня я сам попрошу, чтобы Элу разрешили переночевать у нас. Да, я не умею убеждать, но хотя бы попробовать стоит.

— Мор, ты опять на кухню? — окликнул меня Кес. — Тогда еще кипятка принеси.

— Нет, к главе. Просить, чтоб Элу у нас ночевать остался.

— О! — изумился Элу. — Тогда я с тобой!

— И я! — подскочил Кес.

— Я с вами, — поднялся Тайар.

Грайз скривился, но промолчал.

И вчетвером мы дожали Нортона. Вернее, дожал его Тайар. Элу, вопреки обыкновению, молчал, почтительно склонив голову, моё красноречие иссякло на второй фразе, зато прорезалось у Кеса. Когда в ответ Нортон начал занудную речь, Тайар с лицом еще более простым, чем обычно, задумчиво сказал, что Элу совсем худой, и такого гостя клан уж как-нибудь прокормит, а если запасов мало, то он, Тайар, поделится своей долей. Нортон по инерции сказал пару фраз, осёкся на полуслове, обругал воспитание Тайара, навесил на него какую-то работу, и выгнал нас всех, на прощание посоветовав поучиться хорошим манерам у юного Кассиля, который «останется у нас до обеда, если за ним не явятся раньше». Я мысленно простил Тайару все пакости, которые он мне сделал, и пару грядущих, а вслух пообещал ему помочь с нежданным заданием.