Фёдор взглянул на часы. 

Скоро. 

Оставаться в подъезде не имело смысла. Но ему нравился мальчишка Николай, и хотелось продлить это странное чувство общности. Нужно было что-то решать.

- Хочешь чаю? - Спросил он, обрывая чужой дикий пересказ витиеватых сплетен. Николай глупо заморгал, словно всплывший со дна морского ныряльщик.

- Что? 

- Чай. - Снисходительно пояснил Фёдор. - Это такая жидкость на основе заваренных побегов камелии китайской. Пьется, чаще всего, горячим. По вкусу можно добавить молока, меда, лимона или сахара.

- Камелии? Выделываешься, Балконский. - Скривился Николай. - Я знаю что такое чай, но как ты себе это представляешь? Вынесешь кружки в подъезд?

В других обстоятельствах это была бы отличная идея.

- Нет. Я пропущу важный звонок, если буду торчать здесь. Идём ко мне.

- А твои родаки что скажут на это?

Фёдор усмехнулся. 

- Ничего. Я их убил.

Медленно моргнув, Николай уставился на него с трудно читаемой смесью эмоций. По крайней мере, поверил ли он, понять было невозможно.

- Ты шутишь? Если что, для шутки у тебя слишком серьезный тон. И рожа кислая.

Фёдор улыбнулся. Пусть думает, ему полезно.

- Так как на счет чая? Если не боишься, что я его отравлю.

Шутливое поддразнивание явно понравилось Николаю. 

- Да чтоб я боялся какого-то Балконского? Веди!

И Фёдор приглашающе махнул рукой. 

В квартире было чересчур тихо. Горевший в зале свет казался далеким и ущербным. Раньше, когда Фёдор оставался один он включал свет везде, от родительской спальни до коридора. Но не сегодня. 

Николай уверенно прошелся по сумрачному коридору и присвистнул. Он совсем не обратил внимания, когда Фёдор захлопнул за ними дверь и повернул замок. Такая беспечность казалась странной. Нежизнеспособной. И как только белобрысый дожил до своих лет?

- Ну и хоромы. Раз, два, три, четыре... пять комнат и кухня. Вы что, объединили две квартиры?

- Их семь. Библиотека и отцовский кабинет примыкают к гостинной. Это старая постройка, - от дальнейших пояснений Фёдор воздержался, - раздевайся, я чай поставлю. Только перчатки оставь.

Николай принес с собой хаос. Скинул ботинки как и где придется, куртку бросил на коридорный пуф и, наплевав на приличия, пошел шариться по комнатам.

- О, у тебя и музыкальный центр есть! А слушаешь ты…

Раздались знакомые механические звуки вращения, видимо Николай проверял какие диски вставлены, и через мгновение полилась музыка.

- … Херню! А куда ты трупы родителей дел? - Шутливо поинтересовался Николай. В его тоне сквозило недоверие, смешанное с любопытством. 

Фёдор тем временем поставил чайник, взял с полки любимый заварник матери и достал лимон из холодильника.

- Ещё никуда, - честно ответил он, - вероятно, их сейчас достают из разбившейся машины и скоро повезут в морг. Подтверждение должно прийти с минуты на минуту.

Николай зашел на кухню и недоуменно заглянул в глаза Фёдору. Теперь он готов был поверить.

- Ты вкурсе, что в таком не признаются первому встречному? - Он зажевал свой вопрос печеньем из хрустальной вазочки и уселся на кухонный подоконник. - А вдруг я тебя сдам?

- Ну попробуй. Ты заперт в моей квартире. Если мне хоть на мгновение покажется, что ты не блефуешь, ты отсюда не выйдешь.

Николай звонко рассмеялся под звук закипевшего чайника.

- Я и заперт. Не думаю.

В домофон позвонили.

- Кого-то ждешь? - Насторожился Николай.

- Да. Голубя с оливковой ветвью.

Звонок повторился.

- Я открою, - Николай спрыгнул с подоконника и, быстрее, чем Фёдор успел что-то сделать, просочился в коридор. - Алло?

От раздражения засвербило в виске. Всё-таки не следовало приводить его домой, этот комок хаоса просто не способен к порядку. Из коридора несся набор невнятных восклицаний и мычания, по которому нельзя было восстановить диалог. Вдруг, Николай крикнул вполне разборчиво:

-  Эй! Фёдор Михайлович это же ты?

- Да, это я.

Фёдор со вздохом поднялся и вышел в коридор. К тому времени, как он подошел, Николай уже открывал дверь. 

- Кого ты впускаешь?

- Голубей в этом сезоне не завезли, так что к тебе прилетел пернатый падальщик. Пойду поищу что-нибудь тяжелое. 

И Николай скользнул в гостинную.

Порог переступил мужчина в черном полушубке, захлопнул дверь и бесцеремонно стряхнул снег прямо на пол. Было в его улыбке что-то слащаво-притворное, как у проповедников, ловивших людей на оживленных улицах, чтобы рассказать о Боге.

- Фёдор Михайлович? - Спросил он с порога. И едва Фёдор кивнул, продолжил: - Соболезную вашей утрате! Это, должно быть, такое горе потерять обоих родителей в один день. 

Мнимый проповедник попытался схватить его за руку, но Фёдор увернулся.

- Раз уж вы знаете моё имя, вам следует представиться самому. А после пояснить, откуда вам известны столь интригующие подробности моей жизни? 

- Как? Вам ещё не сказали? - мнимый проповедник округлил глаза в столь же мнимом изумлении. - О, мне очень жаль, что пришлось принести печальные вести. Вот моя визитка, я представитель похоронного бюро. Подготовка похорон дело не для юных плеч. Но наша фирма сможет организовать их за вас! Берем на себя всю ответственность, от выбора мест до установки памятника. Позвольте я покажу вам наши брошюры и типовой контракт. Можете не волноваться, я всё очень подробно вам объясню.

За спиной этого человека появился Николай. Он вертел в руках, и довольно мастерски, трость с тяжелым металлическим набалдашником. Фёдор помнил её, эту трость подарили его отцу на пятидесятилетие. Однако, важно сейчас было другое. Фёдор взял визитку и, не прочтя, выкинул за спину.

- Вы не ответили на вопрос. Откуда. Вам. Это. Известно?

Мнимый проповедник замялся.

- Менты ему позвонили. Похоронные бюро платят, чтобы узнавать о трупах раньше родни и конкурентов, - в голосе Николая звучало уверенное знание. С каждым словом он медленно приближался. 

- Кто-нибудь знает, что вы здесь? - спросил Фёдор просто и ровно. 

Мнимый проповедник вдруг побледнел.

- Ребята, вы чего? Не надо со мной так шутить.

- У него есть целый список адресов, но только он знает, куда он едет. Но машина припаркована в твоем дворе. Это проблема, - на последнем слове Николай растянул «е», словно ему за это доплачивали.

- Нет, это не проблема, - уверенно сказал Фёдор.

- Тогда никто не знает, что он здесь.

Николай улыбнулся хищным оскалом и опустил тяжелый набалдашник мнимому проповеднику на плечо. Тот явно попытался вызвать в себе гнев. Бесполезно. Его потряхивало от страха, а кровь не желала приливать к лицу.

- Да вы хоть знаете с кем связались, сопляки? Если со мной что-то случится, вам хана! Я… Я…

- Давай, - скомандовал Фёдор.

Николай размахнулся и с силой вписал набалдашник трости в стену. Туда, где мгновение назад была голова мнимого проповедника.

Он рванулся к двери, больно оттолкнув Фёдора локтем, завозился с замком, бессильно дергая ручку туда-сюда.

- Натяни на себя, - посоветовал ему Фёдор.

Послушавшись, он исчез в подъезде. Даже дверь не захлопнул, это пришлось сделать Фёдору. Николай расхохотался ему вслед. Фёдор позволил себе улыбку.

- Вау, ты, и правда, убил своих родителей. А я думал ты прикалываешься. - Заметил Николай.

- А ты чуть не убил человека в моей квартире, тростью моего мертвого отца, раз уж мы говорим об очевидных вещах. И оставил дыру в моей стене. 

Фёдор коснулся дыры. На пальцах осталась штукатурка.

- Кстати об этом, браткам из гробовщиков не понравится что их человеку угрожали в этой квартире.

- Какая досада, - у Фёдора всё ещё бурлила кровь после их маленького приключения. - И что же мне с этим делать? Разрушить их маленький бизнес, возможно?

- И у тебя получится? - Николай выглядел заинтересованным.

Фёдор подумал, что нужно быть честным, если он хочет в союзники этого парня. А он хотел.

- Не знаю. Я ещё не доходил до предела своих возможностей и не знаю, где они заканчиваются. Но будет, как минимум, любопытна. Ты со мной?

Николай усмехнулся, опершись на трость.

- Если ответишь на вопрос. Зачем перчатки?

- А как ты попал в подъезд? - Вопросом на вопрос ответил Фёдор.

- Настоящие фокусники не раскрывают своих трюков.

- А если я его разгадаю?

- Значит, я разгадаю твой. И это тоже ответ.

В глубине квартиры зазвонил телефон.