Последний раз Джон испытывал такой сильный страх, когда год назад его отец пришёл пьяным домой. Это было поздно вечером, его мать стояла у раковины и мыла посуду, а Джон сидел с ней на кухне, разговаривал и параллельно делал уроки. Всё было хорошо, до того момента, когда Хэмиш стал докапываться до мамы. Он осуждал её, поливал достаточно грязными словами и даже задевал тему Джона, называя его «сосунком» и «шлюхиным сыном». Тогда у его отца были проблемы на работе и весь гнев он решил снова выместить на своей жене.
Когда отец совсем разбуянился, он схватил его мать за волосы и ударил об стену. Тогда Джон забыл, как дышать, и на взялся за лежащий на столе нож. Хэмиш только посмеялся, презрительно фыркнул и пьяно поковылял в сторону гостиной, чтобы проспаться. Парень откинул нож на стол и быстро подлетел к матери.
- Мам! Мам открой глаза! Мам! – Джон пытался привести маму в чувство. В голове мелькала мысль, что он убил её, что она не очнётся.
Он боялся терять людей, которых очень любит. И если бы в тот вечер его мать не очнулась, Джон бы вечно проклинал отца за свой поступок.
Теперь, когда он сидел в машине скорой помощи рядом с Виктором, этот страх вернулся. Нора танцевала и неожиданно потеряла сознание. Когда они с Виктором подбежали к ней и сели рядом, тренер вызвала медиков и стала принимать первую медицинскую помощь. Он надеялся, что та просто в обмороке, но медики зафиксировали сердечный приступ и вызывали реанимобиль, от чего Джон оглох и этот диагноз теперь крутился в голове. В этот момент у Джона прошла мысль, что, если Нора не очнётся, это будет крах всему.
Он никогда не терял людей, которых любил. Это не значит, что он не видел, как хоронят людей, нет он видел, когда умерла его тётя со стороны отца, пару лет назад. Джон видел, как её гроб погружают на дно ямы, и не всплакнул за всё время на похоронах. Он её почти не знал, да и она не желала общаться с ним.
По прибытии в больницу, Нору увезли в реанимацию, оставив Виктора и Джона вдвоём. Тишина была угнетающей, она давила на мозг. Никто из них не проронил не слова. Потом Виктор позвонил родителям девушки и сказал, что они сейчас в больнице. Те незамедлительно примчались и стали ждать. Джону пару раз звонила мама, но он не брал трубку, писал сообщения, что сейчас не может ответить и возможно вернётся поздно. Или не вернётся этой ночью домой. Он хотел знать, что с Норой будет всё хорошо.
- Мистер и миссис Филдс? – лечащий врач пришёл довольно неожиданно и нарушил тишину, которая начинала уже резать по ушам.
- Да? – мама Норы была вся заплаканная и на нервах.
- Боюсь состояние вашей дочери критическое, - начал доктор, - пока она останется в больнице. Вчера я выдал ей рецепт с тем самым лекарством, которое мы начали вкалывать ей два месяца назад, она показывала его вам?
- Да, сэр, мы уже начали собирать деньги на лечение.
- Нужно действовать быстро, потому что дальше может быть всё гораздо хуже и привести…
Доктор не успел договорить и мать Норы начала снова плакать, её обнял муж и пытался успокоить. "...к летальному исходу", та самая фраза, которую Фриз никогда бы не пожелал слышать в адрес своих самых родных ему близких людей.
А у Джона кое-что не укладывались в голове. Вчера?..Но ведь вчера Нора была дома, с тётей, которая приехала в гости или же...Он посмотрел на Виктора, тот прятал глаза и не хотел встречаться взглядом с Джоном. Значит у Норы были какие-то проблемы со здоровьем, но ему не говорили об этом. Джон подошёл к Виктору, сжимая его плечо, и прошептал, еле сдерживая подступавший гнев:
- На пару слов.
***
Джон был в ярости. И Виктор понял это ещё после того момента, как врач огласил диагноз. Доу ходил из стороны в сторону и ничего не говорил, а Виктор готовился к худшему. И чувствовал себя провинившимся котом, которого сейчас будут тыкать носом в место, где он успел нагадить.
- Почему вы мне ничего не сказали? – тихо проговорил Джон.
- Джон мы не хотели тебя расстраивать, - ответил Виктор и дотронулся до плеча Джона.
- Не хотели расстраивать?! – Джон моментально откинул руку.
- У тебя самого куча проблем – подработки, отец пьёт, тебе нужно решить…
- Но это не значит, что стоило умалчивать от меня это!
Виктор хотел что-то сказать, но передумал. Снова настала тишина, где-то в других коридорах были слышны шаги санитаров и врачей, оставшихся на вечернюю и ночные смены.
- Что с ней? – Джон уже хотел узнать всё, поэтому допрашивать Виктора это единственное, что ему оставалось.
- Сердце. Такая болезнь очень редкая и она прогрессирует. Она давно с этим мучается, - ответил Виктор.
Давно...
- Можно что-нибудь сделать?..
- Проколоть курс одного лекарства, но оно очень дорогое…Потом, возможно, операция и реабилитация.
Виктор достал из кармана листочек с суммой назначенного лекарства и протянул его Джону. Он сделал копию рецепта на всякий случай и оставил его у себя. Джон развернул его и его глаза чуть ли не на лоб полезли. Виктор испытывал такое же удивление.
- Виктор…такая сумма...
- Не подъёмная. Эта сумма просчитана за весь курс лечения. Что касается операции, то после того как мы получим лекарство, Нора автоматически встанет в очередь. Как она мне сказала, это лекарство нужно для того, чтобы легче перенести долгие часы на операционном столе, без осложнений, без...всего плохого в общем.
Джон снова начал злиться. Его эмоции скакали от гнева до грусти и обратно, будто он не знал какое состояние ему сейчас лучше использовать – рвать и метать или же плакать.
- Я знаю, что у меня проблемы, - начал Джон, - что мой отец избивает мою мать, что я работаю как проклятый все выходные, стараясь заработать на нашу с мамой жизнь. Но Нора….Вы могли бы и сказать мне! Вы думали, что мне станет легче, если вы скажете мне тогда, когда бы всё состыковалось! А теперь, когда всё стало ещё хреновей, ты считаешь я не буду волноваться! Что мне станет на йоту лучше?! Нора умирает! Я не хочу этого!
Возможно, как кричал Джон слышали все врачи и даже родители Норы, которые в этот момент находились недалеко возле реанимационного отделения. Виктор смотрел на бушующего Джона, как его плечи вздымались от гнева, как дыхание стало яростным и как глаза стали мокрыми и красными. Может Джон был прав? Если бы Виктор и Нора рассказали бы всё Джону, может сейчас было бы легче и ничего бы такого не произошло? Может быть Джон тоже встал на сторону Виктора и не пустил Нору на эту репетицию, и она бы не пошла?
Виктор старался держать себя в руках. Ему не стоило сейчас поддаваться эмоциям. Не сейчас. Ему нужно быть сильным для Норы. Он наблюдал за Джоном, как он притих и прислонился к стене. Зеленоволосый легко скользнул по ней и сел на пол. Повисло молчание, которое затем нарушилось странными звуками. Виктор сначала подумал, что Джон плачет, но он…смеялся? Сначала смех был сдавленным и тихим хихиканьем, который позже перерос в заливистый смех. Он прикрыл глаза одной рукой и смеялся. А из-под ладони начали течь слёзы.
У него истерика, - подумал Виктор.
Виктор пару раз видел Джона в таком состоянии. Когда он приходил к нему на ночёвку из-за того, что его выгнал отец. Он уходил, но боялся за мать, изливал душу и смеялся. Некая защитная реакция на негативные эмоции, которые Джон всеми силами пытался избегать. Но он не справлялся. Один не справлялся.
А когда Джон перестал смеяться, он начал плакать. Виктор сел рядом с ним и обнял его. И ему было на руку, что Джон не смог видеть, как из глаз Виктора стали течь слёзы.
***
Джон Доу вернулся домой только под утро. Через два часа ему нужно было идти в школу, но он был слишком подавлен чтобы идти туда. Стоя у входной двери он начал тихо разуваться. Неожиданно свет в прихожей зажегся и перед Джоном появилась мама. Она не выглядела злой, потому что её сын так и не сказал, где тот пробыл всю ночь. Пенни скорее была встревожена.
Между Джоном и мамой будто существовала какая-то связь, она чувствовала, что у её ребёнка что-то случилось и подошла ещё ближе.
- Джон? Где ты был?
Но Джон ничего не ответил. Он прошёл мимо мамы и направился на кухню, там он налил себе стакан воды из стеклянного графина и сел за стол. Пенни села рядом с ним и взяла его бледную, холодную ладонь в свои руки.
- Отец дома? – тихо спросил Джон.
- Да, он спит в комнате.
Женщина заметила, что глаза Джона были красными и немного опухшими. Он продолжал молчать и Пенни не стала задавать вопросов, понимая, что ему сейчас надо немного побыть в тишине. Вот так сидеть на кухне, в компании с мамой и молчать.
- Нора умирает, - выпалил Джон, накрывая ладонью глаза.
Пенни настиг шок. Она прикрыла рот рукой и пыталась осмыслить услышанное. Джон знаком с Норой ещё с детства. Изначально они были в одном классе, пока их не распределили, и она стала учиться в параллели. Миссис Доу иногда видела Нору, в компании её молодого человека Виктора, с которым тоже дружил её сын. Она очень добрая девочка. И тут такое. Она и представить не могла себе, что сейчас испытывает Джон.
- Я не хочу, чтобы она уходила, - прошептал Джон, его голос немного дрогнул и он почувствовал этот горький ком в горле, будто он снова готов заплакать.
Пенни взяла Джона за плечи и тепло обняла его. Ей нужно быть рядом с ним. Сейчас. И она решила, что он не пойдёт сегодня в школу. А если он захочет побыть один, он побудет один.
- Я позвоню в школу, скажу, что сегодня ты не придёшь, - сказала Пенни и поцеловала сына в зелёную макушку. А Джон уткнулся лицом в её плечо, тихо всхлипнув и чувствуя как тёплые руки осторожно поглаживают его по спине.
***
В комнате Джон просидел за рабочим столом, смотря в одну точку примерно 10 минут. Его мама сказала, что позвонит и скажет, что ему сегодня плохо и он не сможет явиться на занятия.
Недавно состояние Норы начало потихоньку стабилизироваться, но это не отменяет того факта, что без лекарства она протянет хотя бы пару месяцев. Джон знал, как умирают люди, как их кремируют или кладут в деревянные лакированные гробы. Пока он был в больнице, сидя на полу вместе Виктором, он представил, как белый маленький гроб Норы погружают на двухметровую глубину и засыпают землёй, и на могилу кладут её любимые пионы. От этого Джону стало ещё хуже. Будто кошачьи когти впились в грудную клетку насквозь и начали раздирать изнутри сердце и лёгкие, чтобы было трудней дышать.
Нора и Виктор давно были частью семьи Джона и он не намеревался терять обоих. Если Нора умрёт, Виктор не сможет нормально жить без неё.
Он перевёл взгляд на яркий свет настольной лампы и задумался. Ему нужно было что-то придумать. Что-то, чем он сможет помочь малышке Норе пойти на поправку. И чтобы Виктор успокоился.
Джон открыл ящик стола и достал железную коробку, открыл замок и достал оттуда всё содержимое. Эти деньги он копил долго, но он решил, что накопит ещё, а сейчас их нужно пустить на лекарство для своей подруги.
Он пересчитал всю сумму – большинство были купюрами, но нужно было идти разменять мелочь. План созрел и ему было суждено сбыться.
Хотя бы что-то...
Из ящика стола он так же достал белый лист бумаги и сложил его в конверт. Потом последовали цветные карандаши, которыми Джон нарисовал на конверте цветы.
После он достал свой телефон и набрал сообщение на знакомый номер.
ДД: Нам нужно встретиться. Есть просьба.
***
- Виктор…
Виктор Фриз провёл в палате Норы всю ночь. Он почти не спал, слишком был встревожен. В больницу приезжал его отец, который тоже хотел узнать состояние невесты его сына. Мистер Фриз хотел забрать сына домой, но тот остался и попросил предупредить об отсутствии в школе по уважительной причине. В палате был только Виктор, потому что мистеру и миссис Филдс нужно было отойти за кофе для них и для Виктора. Видимо в течении нескольких дней, по его венам будет струиться именно кофе, а не кровь, ведь ему будет страшно даже глаз сомкнуть.
Джон ушёл ещё утром, но Виктор не понимал сколько сейчас времени и когда его друг успел вернуться и появиться в дверях. Волосы на голове Джона были немного растрёпаны, краснота спала с глаз и губы были растянуты в лёгкой улыбке.
В палате было тихо, не считая писка аппарата считывающего пульс и удары сердца Норы. Виктор не хотел смотреть в глаза Джону, ему было так стыдно и Норе бы тоже было бы сейчас стыдно. Но Джон был сейчас единственным человеком, которого Фриз хотел видеть рядом.
Джон подошёл к медицинской кровати, где лежала его подруга, подключенная к аппаратам. Он осмотрел её, а затем повернулся к Виктору.
- Я ненадолго, - произнёс Джон. Его голос отдавал лёгкой хрипцой и был тихим.
- Ты должен был быть в школе, - прошептал Виктор.
- Не сегодня.
- Сколько сейчас времени?
Виктор устало потёр глаза.
- Третий час уже идёт, - произнёс Джон, - ты спал?
- Нет, не смог уснуть. А ты?
- Вырубился на пару часов.
Джон протянул Виктору объёмный разрисованный конверт.
- Что это?
- Это для Норы, - ответил Джон, сглатывая подступивший к горлу ком.
Виктор взял в руки бумажный конвертик и аккуратно распаковал его. Там было то, во что Фриз верить не хотел. Там были деньги. И он понимал откуда они у Джона.
- Забери назад, - скомандовал Виктор, пихая конверт в руки Джона.
- Нет, они сейчас нужней вам, - отнекивался Джон, всучивая несчастный конверт в руки друга.
- Это слишком много, Джон.
- Это не важно.
- Важно, Джон! Ты так долго копил…
- Значит не зря копил.
Повисло молчание. Виктор готов был уже не сдержаться снова заплакать. Джон был как ангел во плоти, а жизнь отнеслась к нему так жестоко, даруя столько несчастий на его зелёную головушку. Он был очень заботлив, никогда не оставлял людей грустными, пытался развеселить их, даже если всё плохо, ему было плевать на то из какого сословия человек, он всегда и везде искал друзей, и даже если Джон увидел в Брюсе хорошего друга, значит Уэйну можно верить. После такого подношения Виктор был готов ходить в церковь и теперь молиться не только за любовь своей жизни, но и за самого замечательного друга, который был готов пожертвовать своим семейным благополучием, ради своих друзей.
Виктор встал с места рядом с кроватью Норы и подошёл к Джону, крепко обнимая его. Слёзы так и накатывали.
- Я верну их. Обещаю, я всё верну тебе, - шептал Виктор, обнимая друга и поглаживая того по макушке.
- Не нужно. Я скоплю ещё, - ответил Джон, улыбаясь одним уголком губ.
- Нет, я обязательно верну.
Джон понял, что начал опаздывать по времени на встречу, но ему так и хотелось стоять в объятиях Виктора, он считал, что от объятий ему становится легче.
***
- Джон, ну ты там завис что ли?
Эдвард стоял у дома своего друга и ждал, когда же он наконец соберётся. Ему надоело стоять с велосипедом и ждать этого капушу. Сегодня они договорились съездить вместе в магазин игрушек, чтобы выбрать подарок для младшего брата Эдварда. Но Джон как всегда опаздывал.
- Иду! – дверь дома распахнулась и из неё появился худенький зеленоволосый мальчишка и на ходу завязывал шнурки на кедах.
- Ну договорились же, что в два я заеду, ты должен был начать собираться за десять минут! – сказал Виктор, приготавливаясь сесть на велосипед.
- Я же не думал, что ты так быстро приедешь! - сказал Джон и уселся сзади Эдварда на багажник.
- Советую тебе так же приучаться к пунктуальности, в старших классах тебе никто так часто опоздания прощать не будет.
- Да поехали уже, vamos! Vamos!
- Я тебе кто, лошадь?
Как только Эдвард тронулся, Джон радостно завыл, он просил его, чтобы тот набирал скорость, ведь скоро будет спуск с холма. Нигма же не слушал его и ехал в привычном темпе, тем более сзади него сидел Джон и он уж точно не хотел навернуться вместе с ним.
У Джона не было своего велосипеда, он просил его на день рождения, но увы родители пока не могли его купить.
Эдварду было не трудно иногда катать друга на своём велосипеде, которого он назвал «Каир», написав корявые буквы чёрным маркером на белой покрытии.
Брату Эдварда исполнялось три года, и он был намерен подарить ему какую-нибудь игрушку – машинку или может быть мячик. Джона он взял с собой, чтобы не было так скучно ходить и выбирать подарок, ведь с ним гораздо веселее.
- Ну же, сейчас будет горка, разгоняйся! – требовал Джон.
- Дурачок! А если мы сейчас очень сильно разгонимся, нас занесёт, и я не смогу вырулить? Мы можем упасть на проезжую часть или просто разбить себе что-нибудь!
- Ты паникёр, Эдди. Гони!
Хоть идея и казалась абсурдной, но Эдвард всё же прибавил скорости и они направились прямо вниз с холма. Скорость была очень высокая, Нигма даже задавался вопросом, могут ли их остановить копы за такое превышение? Он ещё ни разу не слышал, как останавливали велосипедистов за превышение, может они станут первыми? Но было реально круто съезжать на такой большой скорости! Ветер дул в уши, сзади слышались радостные возгласы Джона.
Уже спустившись с холма, до Эдварда дошло, что скорость была слишком высокой, а им нужно было войти в поворот на другую улицу. Он не сможет так быстро повернуть, тем более там шли люди.
- Смелее, Эдди! Ты справишься! – подбадривающе кричал Джон.
- Я не смогу!
- Сможешь!
Джон был чёкнутым малолетним экстрималом и не понимал, что они могут хорошенько так покалечить себя, если Эдвард не сможет войти в поворот. Вестись на поводу у этого чудика не хотелось, но где-то внутри Нигме тоже хотелось попробовать. А вдруг получится.
Он приготовился поворачивать и закричал:
- С дороги!!!
Люди, увидевшие двух мчащихся на велосипеде мальчиков, сразу отошли в сторону. Когда настал момент Эдвард повернул руль и велосипед накренился в бок.
- Нет! Нет! Нет! Нет! – кричали мальчики, но велосипед всё равно упал вместе с ними на каменную плитку тратуара.
Падение было не самым мягким, но Эдвард был готов валяться и не двигаться ещё так долго. Он услышал, как смеётся его друг и резкий прилив гнева сразу ударил ему в голову. Доу лежал, звонко смеялся и не мог остановиться. Он был готов убить Джона, за то, что подгонял его и себя за одно, за то, что слушал этого аболтуса.
- Это было круто! – прокричал Джон, вскидывая руки к верху.
- Круто? Круто?! Идиот, мы могли погибнуть! – рявкнул на него Эдвард. Он уже смог подняться и нависал над слишком счастливым Джоном.
- Но ведь не погибли.
Эдвард подал руку Джону и тот опираясь на дружескую руку смог встать на ноги. Эдвард осмотрел свой велосипед и к счастью у него ничего не сломалось. А вот Джон заметил, что всё же кое-что пострадало. Он пошарился в карманах своих коротких синих шорт в надежде найти там хотя бы один пластырь. Джон носил их всегда на всякий случай, если порежется или получит ссадину.
Эдвард почувствовал как к его правому колену прикоснулись холодными пальцами. Он сразу и не заметил, что получил ссадину, когда упал с велосипеда. Джон аккуратно прилепил пластырь на ранку и подул.
- По хорошему можно было бы обработать, но я не ношу с собой в карманах перекись, - сказал Джон и улыбнулся.
- Спасибо…
Магазин игрушек был не таким большим, но выбор был очень хорошим. На полках были плюшевые игрушки, пластмассовые машинки, куклы, мячики, конструкторы. Джон внимательно рассматривал полки и предлагал Эдварду варианты подарков.
- Вот смотри, конструктор, - предложил Джон и положил коробку в руки другу.
- Неа, тут написано детям до трёх лет запрещено, детали слишком мелкие, - ответил Эдвард. Он внимательно повертел в руках коробку и немного потряс ей.
- Но твоему брату исполняется же три!
- Значит нельзя детям младше или равно трём.
- Да просто признай, что ты хочешь тоже собрать такой, а делиться с братом не хочешь.
- Не правда!
- Тогда купи ему футбольный мячик, может он пойдёт на секцию по футболу!
- Это тоже не то.
- А что тогда? Может набор для рисования?
Эдвард задумался. Его брат любил рисовать, но он хотел ещё подумать, и чтобы Джон покидал ему ещё вариантов. На одной из полок он заметил очень большой игрушечный грузовик, с которым хорошо можно было играть в песочнице. Большой, с красным кузовом! Да в него даже сам его брат может поместиться. Эдвард посмотрел на ценник и стал пересчитывать деньги, он долго копил их на подарок для младшего братика. Денег должно было хватить на него. Но всё же одного цента не хватило! Нигма ожидал от этого дня всяческих сюрпризов. Джон как обычно опоздал, они упали с велика, а теперь ещё всего одной монеты не хватает!
- Джон, - обратился Эдвард к своему зеленоволосому другу, который разглядывал конструктор.
- Да? – Джон оторвался от коробки, направляя своё внимание прямо на Эдварда.
- Мне не хватает цента, у тебя не будет? Я тебе потом верну.
- О чём разговор, дружище!
Джон стал снова рыскать по карманам. Оттуда он доставал фантики от конфет, палочки от мороженого и даже коллекционные вкладыши из-под жвачек. Эдвард не надеялся, что среди горы мусора, который Джон носил с собой в карманах, найдётся хотя бы цент, но если там лежал пластырь ,то скорее всего карманы Джона были бездонными и там были полезные вещи.
- Нашёл! – победоносно крикнул Джон и вручил монетку Эдварду.
- Ещё раз спасибо, Джон! Я расскажу своему младшему брату о твоём сегодняшнем подвиге и это станет легендой!
- Иди уже покупай этот несчастный грузовик!
***
На улице было довольно холодно из-за ветра, поэтому Нигма немного поёжился. С чего вдруг ему взбрело в голову идти на встречу с этим придурошным Джоном Доу. Казалось утро будет добрым, но ему на телефон пришло сообщение от Джона с просьбой о встрече. Как странно, что у него был номер Нигмы. Ведь они очень давно нормально не общались и даже не созванивались. Если же у Джона есть просьба, то почему он не обратиться к своим друзьям или к новому другу Брюсу?
Это было личное дела Джона, в которое Эдвард не намеривался влезать, но внутри всё же было немного тревожно. Брюнет не хотел вбивать себе в голову, что он до сих пор хочет общаться с Джоном, но то что произошло много лет назад…
Очень давно, Эдвард подружился с одним мальчиком, отец которого был директором дорого ресторана. Он был на пару лет старше, но им было весело. Парень угощал его в кафе, катался с ним на велосипедах и играл. Джон иногда ревновал, потому что его друг стал проводить больше времени с каким-то богатеньким мальчиком, а его перестал куда-то звать. Из-за этого Джону было очень одиноко. Ребята даже чуть не поругались. И Эдвард предложил Джону подружиться с его новым «другом». Доу ничего не оставалось делать как посмотреть, что за крыса увела его Эдварда.
Саймон. Вот как звали того парня. Эдвард хотел уже навсегда стереть из памяти имя этой паскудной твари. Но видно сегодня ему снова придётся его вспомнить.
У Саймона были ещё друзья, которые тоже хотели познакомиться с Эдвардом.
Но Эдвард не ожидал, что их встреча обернётся полным крахом.
- Эй, Эдди, это что за педик с тобой? – поинтересовался Саймон. – Ты же сказал, что приведёшь своего друга.
Педик. Так ещё Джона никто не называл. В начальных классах его дразнили из-за цвета волос и считали странным, но, чтобы так. Джон непонимающе посмотрел на Эдварда. После Саймон сказал, что его отец говорил, что все крашенные парни считаются педиками. Нигма моментально заступился за Джона, сказав, что это его естественный цвет волос.
В тот вечер была большая драка. С которой Эдвард сбежал…
Нигма немного потряс головой, чтобы привести мысли в порядок и посмотрел на дорогу. На той стороне улицы стоял Джон и ждал, когда светофор станет зелёным. Пустая коробка на которой обычно заливали каток – хорошее место для встречи. Эдвард вспомнил как раньше с Джоном пришёл сюда покататься на коньках. На прокат конечно, потому что своих у них не было.
Доу был с очень серьёзным лицом, в последний раз он видел его, когда они с Брюсом что-то хотели узнать у Селины. Девушка принадлежала ему. Он очень долго старался добиться её расположения. Он не знал, чувствует ли она что-нибудь к нему, но даже так он не хотел, чтобы этот крысёныш Уэйн подходил к ней.
Эдвард сидел на очень низкой детской лавочке на входе на каток, и Джон встал прямо напротив него.
- Чего хотел? – первым спросил Эдвард. Он слишком замёрз и хотел, чтобы это встреча поскорее закончилась.
- Я хотел попросить у тебя кое о чём, - сказал Джон, протягивая ему руку.
- С чего бы в друг ты решил попросить у меня помощи?
Эдвард отодвинул руку Джона и сам встал. Теперь они поравнялись взглядами.
- Помощь нужна не мне.
- А точно, ты же у нас помогаешь всем, кроме себя.
- Чего не скажу про тебя.
Вот это для Эдварда было ударом. Причём сразу ниже пояса.
- Послушай, - начал Джон, - я понимаю, что ты сейчас не хочешь находиться здесь, но я прошу прояви хотя бы каплю добросердечности и помоги мне. Ради нашей старой дружбы.
- Которой уже нет.
- Знаю…
Нигма тяжело вздохнул и спросил:
- И чего же ты хочешь? Я помогу, но ты должен понимать, что я действую принципом «услуга за услугу».
Джон это понимал. Но всё же был рад, что Эдвард согласится на сделку и выполнит его просьбу.