Всего за три недели в жизни Куроро произошло больше событий, чем за все двадцать шесть лет, а последние три дня и вовсе кажутся кругами Ада. И лишь потому Куроро спешит сбежать от бежевых стен люкса на последнем этаже престижного отеля, хотя они ничем не отличаются от таких же в его собственном доме. Отчего-то они ощущаются совсем иначе. То ли дело в смене часового пояса после перелета из родной страны, то ли из-за компании, которая по странному стечению обстоятельств собралась вокруг Люцифера. И вот уже три дня ему приходится делить одну комнату с двумя напарниками, которые и рады бы перегрызть друг другу глотки, но в угоду Куроро кое-как умудряются сдерживаться.

Впрочем, сложно винить их в неприязни друг к другу. Хисока еще с первой встречи показался Куроро до безобразия тактильным, а в чужом обществе его странная привычка приобретала поистине космические масштабы. Фейтан же, в свою очередь, всегда жестко разделял работу и личную жизнь. И тот факт, что они здесь по личным делам, не убавил у Фейтана категоричности в вопросах отношений на работе.

Мягкая музыка окутывает просторный ресторан, приглушая шум болтающих тут и там гостей. Нежные звуки скрипки приятно касаются слуха, поддерживаемые легкой мелодией рояля, и уставший от постоянных склок Куроро не сразу замечает двух музыкантов на широкой сцене в противоположном конце зала. Впрочем, его так сильно манит бар, что, возможно, он мог упустить не только эту деталь. Но его это не тревожит, потому что следующий за ним по пятам Хисока точно не пропустит ничего важного.

Куроро плавно покачивает бокал в правой ладони и рассеянно смотрит перед собой, хотя мысли его целиком поглощены работой. А именно — причиной, по которой им пришлось так спешно лететь в другую страну почти накануне запланированного нападения на Гарета. Совпадение или этот жук смог как-то пронюхать о покушении — уже значения не имеет. Куда важнее то, что теперь он выбирается из отеля в сопровождении не двух, а шести телохранителей. Видимо, к их с Хисокой поцелую он отнесся со всей серьезностью.

На следующее же утро после ужина в ресторане Гарет спешно собрал манатки и сбежал в закрытую страну почти в сутках полета на дирижабле, вероятнее всего, чтобы вдали от председателя собрать охотников для засады. А в подарок Куроро он оставил грандиозный погром в квартире. Несмотря на все их разногласия, Гарет ни разу не рискнул открыто нападать на одного из наемников. И потому Куроро совсем не ожидал по возвращении в свою квартиру за вещами встретить там перевернутые шкафы и почти уничтоженную библиотеку, которую он по крупицам собирал многие годы. Хлипкая засада из десятка охотников рассыпалась как карточный домик, а вязкая кровь залила всю спальню настолько, что в ней стало противно находиться. И только Хисока выглядел довольным, наблюдая, как Куроро старается собрать любимые книги, чтобы увезти их в тайную квартиру.

Любопытно, что за многие годы их неприязни друг к другу Гарет ни разу не поступал столь опрометчиво. Являясь негласным распределителем среди наемников, он всегда давал Люциферу сложные задачи, но и одновременно каждая новая цель идеально развлекала натуру Куроро, потому он не сразу заметил особое к себе отношение. С другой стороны, до его откровенного вмешательства Куроро с Гаретом было просто нечего делить. Их дороги казались параллельными, а потому думать о заговоре не приходилось.

Все изменилось около года назад, когда Гарет выставил ультиматум: Куроро не может красть у охотников, которые не являются целями. И после закономерного отказа от странного требования он посмел пригрозить, что за неподчинение Куроро может получить статус новой цели одного из наемников. И хотя в Ассоциации существует правило, запрещающее охоту за другими охотниками, Люцифер с самого начала пренебрегал им, и Нетеро прекрасно знал о категоричности Куроро. И до сего момента между ними был некий негласный договор, благодаря которому Люцифер крал с безмолвного согласия председателя.

— Давненько я не видел мою прелесть пьяной, — вскользь бросает Хисока в надежде привлечь внимание. Куроро лениво поворачивает голову в его сторону, подносит к губам бокал с ароматным коньяком и отпивает небольшой глоток. — Какое шоу ты устроишь на сей раз?

— А какое было в прошлый? — с безразличием спрашивает Куроро, прекрасно осознавая, что Хисока нарочно провоцирует его, играя словами. 

Но сегодня отчего-то не было настроения ему подыгрывать.

— Ах, сладкий баловал меня своим сладострастием. — Он придвигается ближе и кладет руку на талию, улыбаясь уголками тонких губ. — Играешь в недотрогу, а сам тонешь в похоти. Отрицаешь желание, которое исходит от тебя феромонами. Куроро, не хитри со мной. Я чую любое изменение в твоем настроении.

— И какое у меня настроение сейчас? — со смешком задает вопрос Люцифер, допивая алкоголь.

И ответ совсем не становится сюрпризом:

— Ты встревожен.

Куроро опускает руку, и бокал глухо ударяется о мраморную столешницу барной стойки. Золотые глаза в упор смотрят в его собственные и кажутся поистине обеспокоенными его состоянием. Куроро касается костяшками пальцев нарисованной зеленой звезды и дает знак бармену повторить заказ. Девушка с длинными светлыми волосами и необычно бледной кожей, сливающейся с ее блеклой одеждой, в один миг меняет бокал на полный, а затем уходит к другим клиентам. Куроро рассеянно провожает ее взглядом и залпом осушает половину бокала.

— Скольких бы ты ни убил, ты не можешь быть всегда уверен в своей безоговорочной победе, — озвучивает он свои мысли, а в ответ доносится только ехидный смешок.

— Ох, Куроро… — нараспев произносит Хисока и плотнее притягивает его за талию, утыкаясь губами в пушистый мех на шее.

Пока Фейтан ходит по пятам за Гаретом, в излишней маскировке нет необходимости, и Куроро впервые за многие дни решил прогуляться в любимом плаще с привычным символом креста на спине. Повязка, скрывающая крест на лбу, сейчас лежит в кармане, прихваченная лишь из осторожности. Здесь не от кого было скрываться, да и тот единственный, кто мог его узнать, скоро станет холодным трупом и ничего не успеет разболтать.

— Сладкий, ты просто нечто, — смеется Хисока, потираясь кончиком носа о его шею. — Ты всерьез беспокоишься обо мне? Ты первый, кого действительно интересует моя жизнь.

— Ты стал ключевой фигурой в моей шахматной партии, и каждый твой ход должен быть согласован со мной.

Хисока поднимает голову и дергает уголком губ, не отрывая пронзительного взгляда от лица Куроро. То ли уловив игру слов, то ли просто осознав для себя что-то до глубины души проникновенное, он замирает в дюйме от поцелуя, а губы его странно дрожат, словно не могут сказать что-то по-настоящему важное.

— Прими как данность, что отныне ты должен оглядываться на меня, если захочешь поиграть со своей жизнью. — Куроро зажимает большим и указательным пальцами его подбородок и оставляет на губах мягкий поцелуй, а затем отпускает, выпивая алкоголь. — Меня опечалит, если ты или Фейтан пострадаете в схватке.

— А мне казалось, сладкий разделяет нас как напарников, — унылым тоном начинает Хисока, но Куроро его тут же прерывает:

— Ты особенный для меня, — без тени раздумий произносит он, и Хисока тут же замолкает, а его рука на талии крепче сжимается в нетерпении. — Сколько я должен повторить это, чтобы ты уверился?

— Куроро, слова — это лишь короткий пшик, — сладким голосом заговаривает Хисока, и Куроро с любопытством перехватывает его горящий взгляд, чувствуя охватившее его безумие. — И мне нравится, что ты наконец синхронизировал слова и поступки.

Люцифер безмолвно смотрит в мерцающие алым заревом глаза и потихоньку догадывается, в каком направлении клонит Хисока. Хитрый лис никогда не скажет вслух, как ценит любое проявление внимания со стороны Куроро и как его задевает безразличие. Хисока до удивительного жаден до всего, к чему проявляет интерес. Впрочем, для Люцифера даже эта жадность может играть на руку, если надавить на нужные рычаги.

— Ты подумал над моим предложением? — вскользь спрашивает Куроро, крутя в ладони пузатый бокал с плещущимся на дне коньяком. Хисока переводит внимание на почти пустой рокс и жестом приглашает барменшу. — Хисока, ты ведь догадываешься, что Нетеро не станет молча наблюдать, как ты кромсаешь охотников?

— Тогда я первым убью его, и проблема решится сама собой, — веселым тоном отвечает он, и Куроро перехватывает его запястье, прижимая к мраморной столешнице. 

Хисока поворачивает голову в его сторону, а на губах играет до одури самоуверенная улыбка, словно он ни на секунду не сомневается в победе.

— Я не хочу, чтобы ты связывался с председателем Нетеро или вмешивался в устройство Ассоциации, — холодным голосом припечатывает Куроро, делая акцент на первом слове. Хисока поджимает губы и с недовольством щурит глаза, а длинные ногти неприятно скребут по светлой столешнице, почти заглушив музыку. — Я удивлен, что тебе удавалось не попадать в поле зрения председателя до сих пор.

— Сладкий, ты переоцениваешь вашу информационную систему, — усмехается Хисока. Барменша оставляет два бокала коньяка перед ними и вновь удаляется. — Если бы я всерьез захотел скрываться, ты бы до сих пор ничего обо мне не узнал.

— Отличный повод применить твою скрытность во благо.

Куроро провожает взглядом бокал, из которого отпивает Хисока, и замечает легкий румянец под гримом. За вечер они выпили не больше пары бутылок коньяка, и до серьезного опьянения еще далеко. И хоть охотники устойчивее других людей к ядам и не теряют контроль от изрядной дозы выпитого спиртного, из них двоих именно Хисока слаб к алкоголю. Но, если обдумать эту мысль плотнее, он не тот человек, которого безопасно спаивать.

— И с чего ты решил, что мне будет интересно помогать Ассоциации? — ворчит Хисока, скривив рот.

Куроро мягко касается его плеча своим, а затем кладет голову, прижимаясь теснее, и прикрывает глаза, мелкими глотками попивая коньяк.

— Чем меньше у меня будет работы, тем чаще я буду проводить время с тобой, — вкрадчивым голосом заговаривает Куроро и макушкой чувствует направленный на него гнетущий взгляд. — И я не хочу вновь слышать о том, что ты попытаешься запереть меня дома. Ты — центральная фигура моей жизни, но не единственная. Согласись, невероятно скучно жить одним человеком.

— И потому ты хочешь моей помощи в Ассоциации?

— Я хочу работать с тобой, ведь мы оба выиграем от этого. Ты сможешь следовать за мной повсюду, а мне не придется думать, как выпутывать тебя из передряг. А еще ты сможешь играть со своими противниками с помощью «Похитителя способностей».

Тихое биение сердца под ухом тут же ускоряется, а дыхание над головой сбивается до шумных, тяжелых вдохов. Любое упоминание о вожделенной способности сносит ему голову, будто для него не существует других развлечений. Куроро опустошает очередной рокс с коньяком и понемногу начинает чувствовать легкое головокружение.

Выпрямив спину, он дает знак бармену, и та спешно меняет его пустой бокал на полный. Куроро подносит его ко рту, но крепкий хват длинных пальцев останавливает.

— Сладкий, ты порой заигрываешься, — загадочным тоном произносит Хисока, отпивая глоток коньяка из рокса в его руке. Куроро удивленно хмурит брови, но, стоит золотым глазам пересечься взглядом с его, легкость, с которой были сказаны слова, тут же улетучивается. — И я не буду всегда подыгрывать тебе.

— Я замечаю каждое твое старание, — всерьез говорит Куроро, касаясь большим и указательным пальцами его подбородка и поднимая лицо на уровень глаз. — Неважно, желаем мы этого или нет, наша сущность остается неизменной.

— И тем привлекательнее для меня сладкий Куроро, — с лукавой улыбкой отвечает Хисока, а затем небрежно касается губами тату на лбу Люцифера. Тот на мгновение прикрывает глаза, уже принимая этот жест как должное. — До того момента, когда он решит установить свои правила игры, я буду позволять ему гулять на свободе, не сковывая углами моего поля зрения.

— Как великодушно, Хисока, — усмехается Куроро, однако замечает в словах некую совсем незнакомую до сегодняшнего вечера мягкость. 

В противовес их разговорам в первые дни «плена», сейчас Хисока в разы терпимее к личной свободе Куроро. И каковы бы ни были причины перемен, они явно играют Люциферу на руку.

* * *

Фейтан вешает красный зонтик на спинку стула и садится за стол, чтобы присоединиться к своим напарникам за завтраком. Почти всю ночь он ходил по пятам за Гаретом, чем безумно обрадовал Хисоку: тот с упоением вцепился в Куроро до самого утра и только сейчас наконец позволил спокойно перекусить. Даже без намеков на интим Хисока умудрялся высасывать из Куроро все соки. Впрочем, за недели, проведенные с этим прилипучим психом, Люцифер научился и в туалет ходить в неизбежной компании, и завтракать на чужих коленях. Отчасти потому сегодняшняя трапеза за столом на мягком стуле кажется каким-то воспоминанием из прошлого.

— Чего ты ждешь, Куроро? — зевнув, спрашивает Фейтан и стягивает арафатку с шеи. Взгляд узких глаз скользит на Хисоку, но тот апатично жует тост и без слов наблюдает за сидящим по левую руку от него Люцифером. — Гарет сейчас как на ладони. Нет лучшего момента, чтобы напасть.

— В тишине кроется мощь, в спокойствии — доминирование, — мягким тоном произносит Куроро, и Фейтан в недоумении изгибает левую бровь. — Тот, кто устремляется вперед без раздумий, рискует всем, не осознавая, что истинная сила — в обдуманном терпении.

— Гарет активно собирает охотников, пока ты молча наблюдаешь, — скептически отвечает Фейтан и отпивает глоток ароматного кофе. Узкие глаза на мгновение смеживаются от удовольствия. — Ты нашел себе нового союзника, а Гарет за это время нашел десяток таких. Ты что, собрался ждать, пока его сторонники не начнут охоту?

— Ты испуган? — с улыбкой спрашивает Куроро и получает в ответ немой укор от близкого друга. 

Фейтан усмехается и ставит чашку на стол.

— Куроро, иногда молчание — это не знак слабости, а признак глубокого размышления. Но даже самый мудрый стратег должен знать, когда пора переходить от раздумий к действию. Надеюсь, ты видишь картину в целом, не так ли?

— Мастерство теней — довольно опасный навык, — твердым тоном заговаривает Куроро, и две пары заинтересованных глаз обращают внимание на него. — Гарет занимает свою должность дольше, чем мы с тобой владеем лицензией. Будет крайне безрассудно недооценивать его хитрость.

Куроро материализует книгу с похищенными способностями и еще раз внимательно листает страницы, проверяя, какие еще с ним, а каких он успел лишиться. Пока что самые важные оставались на местах, что хорошо. Видать, мальчонка не побежал при первой же возможности плакаться в жилетку своему покровителю. А значит, остается шанс того, что Гарет не в курсе, кому теперь принадлежит столь ценный навык.

Почти год уже Куроро готовится к ликвидации перешедшего ему дорогу заместителя председателя Ассоциации охотников, и сейчас он впервые так близок к своей цели. Крайне осмотрительный и осторожный, он даже свою способность держал в тайне ото всех охотников, и до появления Хисоки ни Куроро, ни Фейтан не смогли выкопать о нем ничего полезного. Более десяти лет Гарет занимает свой пост, и столько же о нем известно до смешного мало. Наверняка один лишь Нетеро знает, что этот крысеныш из себя представляет.

С другой стороны, Хисока упоминал, что на экзамене между Куроро и Гаретом уже состоялась стычка. С какой же целью участник будет сражаться с заместителем? И разве Нетеро не вмешается, если драка начнет выходить из-под контроля? Фейтан осмелился в полном зале охотников воспользоваться своим карманным солнцем, которое способно за считаные секунды сжечь все в зоне видимости, оставив в живых только своего хозяина и то благодаря материализующимся на нем доспехам. Куроро переводит взгляд на улыбающегося Хисоку, машинально тасующего карты возле окна. Книга в руках рассыпается искрами угасающего Нэн. Их разговор в ресторане явно не закончен.

— Расскажи все, что тебе удалось услышать о нашем экзамене, — обращается к Хисоке Куроро, и тот на мгновение перестает играть с картами и скашивает взгляд на Фейтана. — Я хочу услышать от тебя все, что тебе рассказал покойный брат Гарета. Если ты ценишь наши отношения, ты будешь откровенен.

Хисока опасно сужает глаза и прячет игральные карты, ловко растворяя их в ладонях. А затем разворачивается лицом к Куроро и неторопливым шагом подходит ближе, не отводя взгляда от лица своего любовника. Люцифер краем зрения замечает, как Фейтан кладет руку на изгиб ручки зонтика, в стержне которого спрятан длинный тонкий меч, и загадочно улыбается уголком губ. А Хисока опирается левой рукой на край стола и нависает над Куроро голодным хищником, словно и впрямь желает поглотить.

— Сладкий, не манипулируй моей к тебе лояльностью, — угрожающим тоном произносит он. Вязкая плотная аура Нэн вокруг его тела наполняется горьким гневом, и Куроро чувствует на коже ее отравляющее давление. — Я протягиваю тебе руку, а ты пытаешься ухватиться за всего меня, требуя невозможного.

Куроро усмехается, прикрывая глаза, и допивает последний глоток черного кофе, а затем ставит пустую чашку на стол и поднимается, вынуждая Хисоку выпрямиться. Острый взгляд золотых глаз безотрывно следит за каждым мимолетным движением, когда они оказываются друг напротив друга в интимной близости, контролирует каждый жест. Куроро соблазнительно улыбается и мягко обнимает за талию, притягивая ближе. Ладонь заботливо ложится на щеку, пальцы оглаживают контур розовой слезинки, и дыхание сбивается, мазками касаясь влажных губ. Куроро игриво улыбается, легко считывая в его реакциях тела — поднявшейся температуре кожи, легкой испарине на лбу и висках, частых вдохах и напряжении в мышцах — едва сдерживаемое вожделение. И по-настоящему наслаждается тем, как легко его возлюбленный ловит экстаз от ласковых прикосновений.

— Расскажи о том дне, Хисока, — вкрадчивым голосом заговаривает Куроро, чувствуя, как нежный тон откликается в любовнике трепетом. — Расскажи, потому что я прошу тебя об этом.

— Ах, когда сладкий так соблазнителен, мне сложно отказать, — елейным тоном отвечает Хисока, сцепляя ладони у него на пояснице. — Кажется, я люблю даже твою нахальную сторону.

— Ты любишь все во мне, — с уверенной улыбкой припечатывает Куроро и утягивает любовника к столу, усаживая на стул и устраиваясь сверху на коленях. Хисока с удовольствием откидывается на спинку и опускает ладони по ягодицам Куроро, обращая внимание на скривившееся лицо Фейтана напротив. — Стиратель забрал наши воспоминания о том дне и заключил в ценные для нас предметы. Чья память была украдена, кроме моей?

Куроро отклоняется назад и облокачивается о столешницу, медленно выдыхая ртом. Очарованный обаянием любовника, он бы и не прочь уединиться с ним в спальне, ведь тело уже знает, какое удовольствие может получить в этих объятиях. И все же работа не ждет, нельзя упустить момент, когда Гарет начнет действовать.

— Твоя, Нетеро, других охотников финального этапа, включая… — Хисока бросает взгляд за плечо Куроро и с улыбкой договаривает, — Фейтана. Все охотники, получившие лицензию в том году, стали наемниками. Потому что пройти экзамен им помогли Гарет и устроенная им засада.

— Что он хочет сказать? — слышится полный сомнения голос за спиной. 

Куроро опирается рукой на стол и ловким движением ноги разворачивает их стул боком. Внимание захватывает сосредоточенный взгляд Фейтана, прикованный к Хисоке, но тот и ухом не ведет, наслаждаясь объятиями с любовником.

— Что Гарет посмел атаковать Нетеро в тот год, когда мы с тобой познакомились на экзамене, — заканчивает за него Куроро. Хисока с лукавой улыбкой облизывает губы и сжимает пальцы на его бедрах, мягко поглаживая через одежду. — И я подозреваю, что способность свою ты использовал вовсе не в драке со мной.

— Ух, сладкий, и как же ты узнал столько подробностей? — елейным тоном спрашивает Хисока и в ответ получает снисходительный взгляд.

— Твои рассказы и мои воспоминания никак не сходились, и, когда я узнал о стирателе, сделал небольшое допущение: отнятая отрывками память могла заполнить пустоты ложными воспоминаниями. И если Фейтан превосходит меня в навыках фехтовальщика, то для «Восходящего солнца» должен быть более весомый повод, чем победа в финальном этапе экзамена. А учитывая то, чем Гарет занимается последние два года, вывод напрашивается один: между ним и Нетеро уже произошла схватка. Чтобы скрыть свой проигрыш и не вылететь с поста заместителя, он стер память всем, кто участвовал в драке.

— Я не помню, чтобы моя способность убила кого-то в тот раз, — в раздумьях произносит Фейтан вполголоса и откидывается на спинку стула, опуская голову. — А еще я помню, что драка с тобой была слишком короткой для полноценного использования солнца. Хочешь сказать, что мы по каким-то причинам решили влезть в драку между Гаретом и Нетеро?

— Сладкий обладает выдающимися качествами лидера, — вставляет Хисока, и тембр его речи буквально дрожит от удовольствия. — Малыш-охотник с такой ненавистью рассказывал о моей прелести, что я даже заслушался. За доли секунд убедить с десяток не связанных ничем охотников встать на защиту председателя… Куроро Люцифер удивительная личность, и после этого рассказа я никак не мог дождаться минуты, когда же встречусь с ним лично.

Куроро с сомнением хмурится, размышляя над тем, зачем ему могло понадобиться заступаться за Нетеро. Председатель Ассоциации охотников выбирается самими охотниками, и чаще всего это самый сильный и выдающийся представитель их организации. Да и, кроме прочего, Айзек Нетеро обладает мощнейшим типом Нэн для боя — усилением, а его способность «Многорукий Будда» превратит в мокрое пятно любого, кто посмеет на него косо посмотреть. Впрочем, вопреки своей силе Нетеро обладал доброжелательным и спокойным нравом, что и делало его лучшим кандидатом на роль председателя еще лет сорок назад, когда он и был выбран.

И все-таки молодые охотники, еще не получившие лицензии, вряд ли могли бы стать достойной защитой для Нетеро. А значит, Хисока что-то недоговаривает. Что-то по-настоящему важное, что и положило начало созданию отряда наемников в тени Ассоциации.

— Наверняка в памяти Нетеро точно так же, как и в нашей, есть пробелы, которые зарубцевались фантомными воспоминаниями, но эмоциональная память сохранилась, и благодаря ей мы и стали наемниками, — вслух размышляет Куроро, повернув голову к Фейтану. — Хисока, ты знаешь причины, по которым мы решили выступить на стороне Нетеро?

— Сладкий, я ведь не присутствовал в тот день, — со смешком отвечает он, притягивая Куроро ближе, и утыкается носом в шею, медленно выдыхая. — Со слов братца, с вашей первой встречи ты стал для Гарета костью в глотке. Если бы ты не вмешался в их разборки, Нетеро, возможно, был бы мертв.

Хисока поднимает голову и смотрит на Куроро снизу вверх, щуря затуманенные похотью глаза. Острый кончик языка пробегается по губам, и все тело охватывает соблазнительная дрожь.

— Скажи мне, сладкий, почему даже тогда ты не прошел мимо? — нараспев спрашивает Хисока, до хруста в ребрах прижимая Куроро к груди. — Что в тот момент двигало тобой?

Куроро откидывает голову, стараясь переключить разум с похотливых фантазий на работу. Любопытный вопрос, и где-то на краю памяти мелькают смутные кадры ответов. Вот только уцепиться хоть за один не удается. Куроро Люцифер не образец добродетели или альтруизма. С другой же стороны, ни у него, ни у Фейтана нет ни единого воспоминания о финальном этапе экзамена. А единственные кадры, которые намекают на их стычку друг с другом, явно не имеют ничего общего с реальностью.

— Полагаю, меня не устроили его методы, — смеется Куроро, опуская взор на Хисоку. Золотой взгляд с лаской смотрит на него, и сердце сладко сжимается от наслаждения. — Он посмел прервать наш экзамен. Как я мог оставить его глупую засаду без внимания?

— Похоже на правду, ораторские навыки Куроро впечатляют, — вскользь произносит Фейтан, и оба обращают внимание на него: Люцифер легко улыбается, а Хисока с недовольством хмурит брови и кладет голову на грудь сидящего на его коленях любовника. — Он на каком-то подсознательном уровне располагает к себе.

Фейтан искривляет губы в неком подобии улыбки, и Куроро сразу разгадывает ее посыл. Холодный садист Фейтан Портор не знает жалости и расправляется с любой целью не моргнув глазом. Он никогда не протянет руку в беде, но Куроро всегда полагается на него, даже не допуская мысли, что он бросит его или предаст. От Фейтана всегда ощущается приятная и теплая забота, хотя на словах он никогда ее не проявляет. Впрочем, как и Хисока прямо не говорит о своей любви. Но эти двое умеют без слов передать свои настоящие чувства.

— И все же меня интересуют обстоятельства, при которых Хисока оказался замешан в дела Гарета, — вновь серьезным тоном спрашивает Фейтан.

Куроро переводит вопросительный взгляд на Хисоку и, не заметив в нем желания рассказывать, отвечает за него.

— А Хисока по случайности наткнулся на того самого брата-стирателя, который лишил нас памяти. — Люцифер рассеянно зарывается пальцами в рыжую шевелюру, а второй рукой обнимает предмет обсуждения за шею. Хисока прикрывает глаза, а на губах его расцветает блаженная улыбка. — Ты ведь слышал о силе «клятвы»? Стиратель наложил условие, что после его смерти никто из жертв не сможет вернуть украденную память, даже если коснутся предмета, в который та заключена. Хисока решил проверить границы «клятвы» раз уж так вышло, что стиратель погиб. И судя по тому, что моя память в руинах, в силе «клятвы» глупо сомневаться.

— Что-то сладкий все-таки почувствовал при виде креста, — бормочет Хисока, явно разомлевший от мимолетной ласки. 

А может, его, как и Куроро, околдовал витающий вокруг аромат кожи его возлюбленного.

— Я до сих пор чувствую вокруг него давление, — в раздумьях произносит Куроро и поднимает рассеянный взгляд на Фейтана. — Кольцо, которое я отдал тебе вчера… В нем твои воспоминания.

— Я еще вчера догадался, что это не праздный подарок, — хмыкает Фейтан, бросив взгляд на серебряную печать на большом пальце левой руки. Куроро сразу обратил внимание, насколько дорогие владельцам вещи брал стиратель, впрочем, на том явно настаивала его способность. — Я чувствую, как что-то вмешивается в мою память, словно в ней не хватает пазлов. Но я не вижу пустых ячеек для них.

— Полагаю, часть его способности собирала разрозненные отрывки в единую картину, чтобы жертва не заметила обмана, — предполагает Куроро, и Фейтан неопределенно кивает.

— Я подумал о том же. Гарет напал на Нетеро и проиграл, потому что ты убедил охотников выступить на его стороне. «Солнце» внесло суматоху, и Гарет воспользовался моментом, чтобы похитить память у всех участников заговора. Он хотел и дальше околачиваться возле председателя, чтобы его следующий переворот увенчался успехом. Но ты снова вставил ему палки в колеса.

— Думаю, он хотел в этот раз вычеркнуть меня из угроз, а в итоге просчитался, — безразличным тоном бросает Куроро и чувствует грудью легкий смешок.

— Сладкий, для Гарета кто-то вроде тебя — помеха по факту существования, — растягивая каждое слово, проговаривает Хисока. Куроро опускает взгляд на его довольное лицо и с сомнением хмурится. — Подумай сам, для человека, затевающего свергнуть председателя силой и не желающего терять уважение большей части охотников, кто-то способный убедить начинающих охотников выступить в защиту председателя — не слишком ли серьезный элемент рандома? Моя прелесть горячо ценит свободу, а Гарет планирует руководить отнюдь не демократией. Каковы шансы, что он рано или поздно попытается тебя убить?

— Ох, Хисока… Его методы известны мне уже несколько лет, — весело смеется Куроро и треплет его по торчащим волосам. — Я лишь ждал подходящего повода ликвидировать его, и он любезно мне его предоставил. Возможно, эмоциональная память о стертых событиях подстрекала меня на этот шаг. Ведь однажды я выступал против него.

— Значит, нас ждет по-настоящему кровавая схватка, — с воодушевлением произносит Хисока, и золотой взгляд наполняется яростным пламенем смерти. 

Совсем как в их драку в церкви или в ресторане. Кем бы ни был противник, Хисока всегда серьезен в своем намерении убить. И это была еще одна черта, которую в нем любил Куроро Люцифер.

Солнце потихоньку движется к зениту, а значит, и минута смерти Гарета становится все ближе. В полдень состоится его встреча с очередным охотником, и Куроро планирует сделать ее последней для обоих. И хоть он не испытывал теплых чувств к Нетеро, все же считал правильным уничтожить каждого, кто хотя бы подумал о том, чтобы предать Ассоциацию охотников, ее идеалы или их лидера. Взрослый или ребенок, сильный боец или обычный лекарь, — любой, кто перейдет дорогу Куроро или сойдется с его врагом, будет беспощадно уничтожен.