Холодеющие за мгновение руки, держали дружную пару таблеток. Улыбка на их поверхности казалась лучшим другом, глотая их - ты получишь путь к счастью другого мира. Такие как он, были счастливы только там, их была большая компания вокруг и они все брали по билету, словно отправляясь в дружескую поездку. Виделись они впервые, но знали желания друг друга, как угодить тому, кто лежит у тебя на коленях и ты видишь в нём кота. Нужна секунда... две.. вот оно, кровь забурлила, тело с этим не справляется, тянет его вниз сквозь пространство. Он каким-то образом попадает в космос, потом океан и они смешиваются, всё это находилось под плешивым ковром, под который его уронила невиданная сила доброй Богини.

Если нет чувства сильнее, чем любовь, то что он чувствует сейчас? Скажите это снова, попробовав героин, чувства после него лучше, чем даже после выигрыша в лотерею или хорошего секса.

***

Актовый зал, в нём пахнет пылью, он задерживал каждый лучик солнца случайно попавший через дверь в стенах, мог рассказать о сотни поцелуях подаренных на его глазах. Тех, кто не ценил тёплое одеяло любезно им протянутое не ценил и он, но лелеял каждого, кто надрывал горло рыдая. Чуя чувствовал дыхание этого места, будь это хорошо или плохо.

- Ты принадлежишь мне, - вдыхая полной грудью, он разворачивается, наблюдая насколько скучающе сидит его напарница на паре ящиков, тупым взглядом пялясь в текст. Подавив раздражения, он сглотнул, - я сделал тебя своей, и ни в одной сказке нет женщины, за которую сражались бы дольше и отчаяннее, чем я сражался за тебя с самим собой.¹

Реплики скучающей принцессы не последовало и Чуя повторил свою, но чуть громче. Дверь скрипит и сразу за этим по помещению прокатывается освист и хлопки.

- Стоп, стоп, это было ужасно бесталанные отпрыски! - Дазай размахивал руками, коричневый свитер, растянутый годами и рваный на плече весел на нём мешком, танцуя от движений, вызывая головную боль.

- Что ты здесь, снова, забыл? Мешаешь, - Осаму заглянул за его плечо, вызывая новую волну раздражения.

- Я и заметил, как вы тут тонете в творческом процессе. - подмигивая партнёрше Накахары, та смущённо засмеялась и предупредила, что уйдёт в уборную отложила пьесу. Чтобы вытянуть слово из этой кирпичной стены понадобился всего один Дазай и дешёвый флирт, конечно. Снова переводя взгляд на Чую, он надулся, - Да и вообще, я великодушно пришёл навестить друга, а он...

- Неважно, - выдохнув, Чуя быстро отыскал сумку за кулисами, набросив её на плечо.

Дазай притворялся спящим, облокотившись о стену, притворно вскрикивая на хлопок двери. Накахара лишь улыбнулся, усмехаясь на попытки Дазая его пнуть.

- Тебя как блоху не прихлопнуть, - откашлявшись от небольшой гимнастики, фыркнул он. Но это не помешало Чуе самодовольно улыбаться.

- Ближе к делу, забинтованный, - в след за прозвищем рассматривая грязный, от постоянного ношения, эластичный бинт на чужих руках, он поморщился.

- Ты под гангстера косишь? Может я просто пришёл к тебе, - скептический взгляд, моментом вопросительный, заставил Дазая снова фыркнуть, - один мой знакомый, устраивает вечеринку и мне нужна тачка, а также...

- Даже не думай, - одна мысль, что его детка увидит всё то дерьмо, в котором варится Дазай, его убивала. Одновременно с этим, оставлять эого придурка наедине с кучей обдолбанных, когда он сам будет обдолбан, казалось идеей весьма глупой. Ездить и трястись при виде каждой патрульной машины, стало привычкой, рядом Дазай или нет, видит Бог, его от этого тошнило.

- Я отвезу тебя и заеду в час ночи, валяйся там где-то рядом, - спустя продолжительное молчание выдохнул Накахара. Лицо Осаму просияло и он полез обниматься, за что получил по голове.

Чувство вины - вот что не отнять у наркоманов, Чуя выучил это на зубок, каждый раз оставляя Дазая в должниках. Когда твоя блевотина испортила кресла в чужой машине, заставил ехать за собой на какую обочину, где тебя вышвырнули или переживать лучшего друга трип вместе с тобой, пока он не понимает, что происходит.

Чуе был жаль, он искренне беспокоился за него, каждый раз получая харкотину вместо благодарности или чувство вины. Он не гордился тем, что наплевал, привозя его в эти места, увозя в никаком состоянии и оставляя на полу в прихожей, но и не знал, что сделать ещё. Если этот человек так хотел умереть в собственной рвоте, недожив и до двадцати трёх, то что мог сделать он?

Доезжая до нужного дома, больше похожее на столетнюю развалину, он то и дело посматривал на друга.

- Ты уверен, что место то? - Бродячие рядом люди, похожие на тех, кто обычно лежит в морге - сами отвечали на его вопрос, но он всё равно задавал его каждый раз, надеясь на отрицательный ответ.

- Да, не волнуйся, общество вполне приличное, - в его голосе была уверенность, от которой Чуя нахмурился.

- Ладно, вали, мне всё равно плевать, - пиная Осаму напоследок, он трогается с места, поскорее уезжая подальше.

***

Одно помещение, где каждый провонял потом, кто-то мочой, а следующему повезло и он всем вместе. Явно где-то там, провонявший всем этим, валялся Дазай - под дозой чувствуя только невероятное счастье, пока блюёт себе под ноги. Двадцать минут ожидания. Какой-то торчок уже подумал, что он барыга, ошиваясь сначала рядом, а потом стуча в окно.

Чуя сдерживал собственные позывы рвоты, проходя по узкому коридору и отталкивая полностью покрытыми невидимой глазу грязью, от которой невозможно отмыться, хоть три железной губкой.

- Дазай, - чуть перекрикивая музыку позвал он. Какая-то девушка сидела на коленях парня, убеждая его, что она колдунья, а её руки омолаживают. С новым вздохом он прошёл на кухню, где стояли несколько бутылок сётю, в компании с немалым количеством банок пива, от самого дешёвого, до дорогого. Человек высокого роста, почти упал на него со спины, обвивая шею в объятия. Первая мысль - наконец я его нашёл, только потом пришло осознание, что на него спадают длинные волосы, а руки в белой рубашке, кожа которых почти сливается с ней.

Мягкие и нежные касания - вторая мысль, которая пришла на ум, потому он не стал бить, это девушка.

- Гелиос,² ты ли это? - Заглянув Чуе в лицо, перед ним показался парень, с чуть хрипловатым голосом и серыми глазами. Нахмурившись, он отступает, толкнув парня; тот не расстроился, лишь пристальнее смотрел на Чую, что становилось не по себе. Поморщившись, он первый отводит взгляд, начиная изрядно психовать от того, что Дазая нигде нет. - Ты видел других Богов?

- Слушай, отвали, - не выдержал Чуя, бросая пренебрежительный взгляд в его сторону. Он не успевает опомниться, как руки снова тянут в объятия. Юноша почти падал на него, будучи выше, со стороны это точно выглядело нелепо. Рефлекторно, Накахара подхватил лёгкую ношу, чувствуя, как руки гладят его по спине, поднимая одежду, дотрагиваясь кончиками пальцев до кожи. Мерзко, прикосновения гадкие, оставляли на нём сырые заплесневелые следы. Рвотные позывы уже стояли в горле, злобно смеясь над ним, считая секунды до его точки кипения. Бросая незнакомца на пол, он показательно отряхнулся, будто это обдолбанное существо что-то понимает.

Обозвать, наорать, может быть разбить это смазливое лицо. Мыслей, как поступить было достаточно, действие одно - уйти. Уйти так быстро, как только возможно, что он и сделал. Попадая в такие места, ты падаешь в грязную лужу, хочется после этого вымыться- отчистить кожу, стереть воспоминания и запахи чужой рвоты вперемешку с потом. Помойка, сверху донизу набитая людьми, ставшими мусором.

Он забежал в табачный ларёк недалеко от этого места. Возвращаясь к сигарете, словно к любовнице, каждый раз когда жизни становится слишком много, он чиркал зажигалкой. Недокуренная пачка полетит в мусор, но позже, сейчас; дым аристократично тонкими пальцами оглаживал лёгкие, оставляя свой мягкий след, успокаивая. Обещая себе никогда не соглашаться "подвозить" Дазая, он присел, облокотившись о стену здания, ощущая холод, похожий на те касания. Чуя поморщился, доставая новую сигарету, сразу же её зажигая. На улице темно, на этой ещё темнее, свет фонарей не дотягивался сюда, а просто может не хотел.

Шагая в развалку, направляясь к своей машине, с новой сигаретой в зубах и связкой ключей звенящей в руках, Чуя заметил сидящего прямо на сыром асфальте, упираясь спиной о машину парня. И нет бы ему повезло, это оказался тот, ради кого он сюда приехал, чтобы уехать с чувством выполненного долга, но это оказался любитель древнегреческой мифологии. До слуха доносились всхлипы, Чуя закатил глаза и толкнул сидящего ботинком, на белой рубашке сразу остался след. Поднятый на него взгляд затуманенный веществами и смазанный женской косметикой, потёкшей с глаз, не заставил смягчиться, только почувствовать отвращение сильнее.

- Мне придётся тебя ударить, если не уберёшься, - достаточно медленно, растягивая буквы, пытался донести Накахара. Расширенные зрачки побегали по нему в непонимании и тогда он повторил, присев на корточки и с безопасного расстояния. Он понимал, что есть таки парни и пока не встречал их, никого отвращения не испытывал. Хуже мог быть только торчок, косящий под девчонку.

- Я домой хочу, - просяще произнёс он и Чуя закатил глаза. Парень был выше его, но если бы это было их первое столкновение, он бы засомневался в этом, он казался крохотным, вдруг ставшим даже младше. Впрочем, он не выглядел шибко взрослым и может у родителей есть шанс выбить из него это дерьмо.

- Ну так иди, - со всей мягкостью на которую способен, произнёс Чуя, надеясь, что это поможет. Иногда простых идей хватает, чтобы убедить их. Встань, когда идёшь передвигай ноги, глотай пока пьёшь - то что Чуя не раз напоминал Дазаю и он правда это делал. Потому что всё, что они, как в помойку кидают в себя, отнимает эти базовые навыки, даже как делать вдох, а после выдох.

- Машина не открывается, - неожиданно трезво проговорил он, тяжело вздыхая и на секунду, Чую это позабавило, он усмехнулся.

- Неудивительно, ведь она моя.

Стыд расцвёл на белых щеках и чёрт, это было забавно. Накахара коротко посмеялся, поднимаясь.

- Нет, у моей тут царапина, вот, - снова закатывая глаза, он направил взгляд куда указывал парень. Взгляд и правда зацепился за продолговатую царапину и правое веко нервно задёргалось, - от ключа осталась.

- Ты полоумный? Это ключ не от машины. - Запыхтел Чуя, тыча на одинокий ключ в руке парня, больше похожий на тот, что используют для замков от ворот. Продолжительное ≪а≫ от осознания повисло между ними и он даже не знал, что сказать, переводя взгляд с царапины, на человека, который даже не соображал, что натворил, - ты должен будешь заплатить или вызову копов.

- Все деньги дома, - и боже, Чуя готов был поклясться, это чучело было совершенно трезвым, когда сказал это с полуулыбкой на лице.

≪Будьте осторожны со своими желаниями — они имеют свойство сбываться.≫ - его желание поехать с торчком сбылось, но вот проблема - желанием это не было и едет он не с тем. Чучело ехал, оперившись лбом о стекло, он настоял ехать спереди. С одной стороны, в этом кресле вылезла пружина, с другой, она вылезла в спинке, на которую этот не облокачивался.

- Куда дальше? - Подняв руку Чучело указал на право, в немом ответе. Не его машину испоганил торчок с размалёванной рожей, а вёл он себя так, словно его.

- Вот здесь, - тихо проговорил он, тыча в своё окно. Там не было жилых зданий, только клубы и идзакая,³ да магазины. Напрашивался вопрос, «Почему он назвал это место домом?» который он оставил при себе. В принципе, плевать, если ему выплатят нужную сумму и не придётся писать брату. Чучело вышел, спотыкаясь и с опаской, но Накахара вышел следом, направляясь за одно из зданий. Вывеска бара гласила "Небесный" в замочную скважину служебной двери которого, парень пытался попасть тем самым ключом, пока не развернулся к нему, тыча в грудь. Какие-то крупицы сознания держали его от того, чтобы не выбить пару зубов у рядом стоящего.

- Ты знаешь как меня зовут?.. Сигма, а ты? - Он выдавил это с тяжестью из себя, хватаясь за плечо Чуи и выблёвывая содержимое желудка ему на ноги, пачкая штаны и ботинки.

***

Смыть с себя кожу, проливая струи кипятка из душа, не плохая идея, потому что кажется единственный вариантом оказаться чистым. Одежда выброшена, в машине больше нет переднего кресла, его давно нужно было заменить. Он заглядывает в кошелёк, оставленный дома, лишние деньги туда никто так и не положил. Мысли уже заполняли слова, что он напишет в письме, которые не будут попрошайничеством и унижением, коим и являлось. Укладываясь на кровать, с тягостным чувством на сердце, он посмотрел в потолок, словно тот давал ответы на все вопросы. Впрочем, машина работает и без переднего кресла.

- Я презираю самого себя и весь мир, - вдох и скажи это с отвращением, словно тебя тошнит, - потому что не могу примириться со собственной ограниченностью и ограниченностью самой жизни.⁴

- Накахара, - хлопок, он перестаёт говорить и слышит своё имя, хрупкий замок образа тут же рушится, - пойми, тебе не нужно злиться, стошнит на сцену, но сыграй отвращение.

- Я понял, - мягкий взгляд постановщицы разнился со словами, наверное, его руки снова дрожат.

Вполне живой, в чистой одежде, единственное, что бледный как сама смерть, на дорожку театра ступил Дазай. Столкнувшись с сим почти нос к носу, Чуя окинул его усталым взглядом, направляясь дальше к машине.

- Чуя, честное слово, клянусь, руку на отсечение даю, я был настолько трезв, что забыл о тебе, - поток бесконечной белиберды вызвал пульсирующую боль в висках, - серьёзно, ты не поверишь сколько дерьма я пережил за эту ночь и утро!

- Дазай, я переживаю такое количество дерьма каждый день, только из-за тебя одного, - прохрипел Накахара, вытаскивая пачку сигарет со вчерашнего. Дазай поглядел на него, закатил глаза и прислонился к машине, на что получил неодобрительный взгляд, но менять положения не стал.

- Золотой век актёра до тридцати, потом это рухлядь, - Чуя сдержанно улыбнулся.

- А художники рухлядь всю жизнь, - и оба засмеялись.

- Где переднее кресло? - Посмотрев на пустующее крепление, Чуя промолчал, продолжая везти их. Пусть идея ехать туда снова не была хорошей, но так просто он оставить это не мог. Дазай лишь посмеялся над ним и тем как его ≪обули≫ конечно, с присущим ему злорадством и надменностью. Будет он слушать потехи торчка, без определённого места жительства, что он и высказал, получив уже шквал возмущения.

Здание лишь слегка отличалось от того, что было ночью, а именно распахнутым главным входом и охранником рядом с ним. Место выглядело дорого, но в этом районе явно доступное для обычного обывателя. Показав документы на входе незаинтересованному в этом охраннику, они спокойно прошли. Бар выглядел уютно, выдержанный в коричнево-чёрных тонах и необычной стойкой фиолетового цвета, по залу бегала низенькая официантка с рыжими волосами, а в углу играла живая музыка. Бармен с пучком из двухцветных волос мило беседовал с человеком у стойки, протирая стакан. Завидев Сигму, Чуя дёрнул Дазая сесть за столик и к ним тут же подскочила официантка, словно только и выжидала всё время, что они сядут.

- Приветствую вас в нашем баре ≪Небесный≫ Вы готовы что-то заказать? Сегодня действует акция, где к пиву мы подаём любую мясную закуску, - протараторила она заготовленную и уже отлетающую от зубов фразу. Накахара замешкался, забирая предложенное ею меню.

- Мне пожалуйста колы и картошки, о и ещё мясную закуску, - кивал сам себе Дазай, нахваливая себя за такой удачный выбор, - а ему вина, я не выговорю, простите, французский не моё.

- Я вас поняла, - она переписала указанное Дазаем название с меню, хихикнула на его тон и уточнила бокал или бутылку, после чего удалилась.

Если бы захотел, Сигма мог бы их заметить, потому что Чуя не скрывался. Ему не было надобности, не он исполнил чужую одежду и машину, но в итоге они сидели поодаль. Дазай всё уговаривал его подойти, но получал молчание. Потягивая вино из бокала, он просто блуждал взглядом поп помещению, а после они зацепились за какую-то тему и Осаму забыл про уговоры.

Может ему и подходила роль гангстера в этой шляпе, сидящим в кресле уютного бара и говорящим так редко, что его слова запоминают. Но образ рушился от банальной робости, которую постепенно заливал очередной бокал вина. Дазай рассказывал идею о новой картине, абсурдной предыдущей, которая тоже станет провальной, как Чуя поднялся поставив бокал. Пропустив возмущения, которые за этим последовали, он поправил чёрную кожаную куртку, скучающе подплывая к стойке. Пары мгновений хватило, чтобы Осаму оказался рядом и они оба сели за барные стулья.

Сигма сразу подошёл к ним улыбаясь, на нём не было формы, кроме фартука, или бейджика, коими располагали данное заведение, если судить по официантке или музыкантам.

- Здравствуйте, я могу вам что-то предложить? - Взгляд зацепился за синяк на щеке и мысленно, Чуя похлопал себя по плечу, что успел его ударить.

- То вино, что вы мне подали, на вкус гадкое, - протянул он, переводя взгляд на Дазая, который начал говорить с незнакомцем, а тот вежливо кивал на какие-то восторги о музе.

- Могу вас заверить, бутылка была открыта только для вас и она прекрасного качества, - Сигма сказал это достаточно уверенно, вглядываясь в черты лица недовольного клиента, - но если вам настолько не понравилось, можете не оплачивать вино.

- О, боюсь, это не умерит моё недовольства, - серые глаза начали заливаться пониманием, которое вызвало самодовольную улыбку.

Грациозность качество, которое не присуще наркоманам. Они либо слишком обдолбаны для этого, либо слишком хотят обдолбаться, но этот парень, он чем-то отличался. Нет, Чуя не греб всех под одну гребёнку, он лишь отталкивался от личного опыта общения с такими. Спустя время, ты просто можешь ткнуть пальцем в того, кто употреблял, но лишь бледная кожа, жирный блеск в волосах и слишком большое количество слоёв одежды для жаркого помещение выдавало его. Поведение и движения Сигмы были грациозны, а речь ровной и связной - это и отталкивало от мысли, что он и тот парень с улочки один человек.

- Боже, ты так проехался мне по лицу, что я вполне отплатил, - Чуя приподнял бровь. Наглость, которая блистала в его глазах прошлой ночью, блеснула вновь.

- Хочешь чтобы я пошёл в полицию? - Нахмурив взгляд и сложив руки на груди, Чуя, сам того не осознавая, в немой борьбе взглядов, просто смотрел.

Поэты назвали бы его глаза цветом луны. Но он не поэт, а глаза перед ним не женские. Они не бегают, как вчера, смотря в упор, с каплей страха, напоминая скорее о высохшем на солнце асфальте. Вся эта оценка его внешности была от того, что он походил на девчонку. С другой стороны, хорошо, что он оказался не девчонкой, а лишь извращугой, иначе пришлось оплачивать всё самому. В их минутных гляделках проиграл Чуя, замешкавшись от растянувшийся улыбки напротив и от того насколько близко она находилась. Он отшатнулся, услышав смешок, от чело сразу выпрямился, скрыв накатившую неловкость за самого себя.

- Ладно, приходи завтра, с чеком там или вроде того, я отдам тебе деньги. - Накахара победно улыбнулся, но улыбка сползла, заменив собой непонимание, когда он увидел яркий и распахнутый взгляд кота, - Ты останешься Гелисом для меня или соизволишь представиться?