«Эта сучка всегда громко стонет, когда вгоняешь в его растраханную дырку член. Ха-ха, да ему можно присунуть хоть сейчас, его жопа раскрыта всегда!» — самодовольно заявлял Дерек соседям по общаге, в красках описывая то, как именно и на чем трахал сучку Адриана, и также не забывал замолвить о том, сколько раз тот под ним кончил, визжа и извиваясь от хлынувшей на него истомы. Соседи Дерека — парочка будущих программистов, поморщились, с отвращением на лицах прося больше не рассказывать ни того кто такой Адриан, ни то, сколько раз и кто его трахал. Сам же Дерек не видел проблемы и уходил наседать на уши следующим жертвам — соседям этажом ниже. Там его байки вливали в себя, мама не горюй, и просили рассказать еще, да больше грязных подробностей не забыть.

Адриан Скотт знал, какие слухи о нем ходят многие годы. Да что там, он и сам порой был не прочь эти слухи распространять, извращая правду и меняя смысл. Но потом в его жизни случилась трагедия, которая носила имя Дерек. Ублюдок Дерек, если быть точнее. Адриана выводила из себя мысль, что он согласится переспать с таким человеком, как Дерек, ведь тот был тем еще любителем грязной речи и мерзких словечек без повода. Но, что случилось, то случилось: однажды, на третьем курсе, в самом начале учебного года, решили некоторые парни из общаги устроить вечеринку, и Адриану хватило дурости согласиться на сомнительную авантюру. Дерека он невзлюбил с самых первых минут встречи, когда тот душевно обматерил историка и пожелал пожилому мужчине умереть от колес мерседеса его отца. То, что богатенький ублюдок живет в общежитие от университета все промолчали, не желая ворошить осиное гнездо. И Адриан, тогда еще неопытный в делах мирских юноша, решил высказать зазнавшемуся парню все, что думает о его выходках. Как оказалось, зря. Когда Адриан согласился прийти на внушающую опасение вечеринку он и подумать не мог, что ублюдка Дерека тоже позвали. После был скандал, крики, ссора, а в конце они самозабвенно придавались утехам на столе, когда остальные жильцы и гости уснули. А на следующий день начался кошмар.

Никогда еще до знакомства с Дереком Адриан не получал столько порицания в свой адрес. Да, он легко соглашался переспать с едва знакомым парнем или девушкой, но никто еще не высказывался о нем столь грязно, как любит это делать Дерек. Остальные же подхватили его манеру говорить, и уже через неделю имя Адриана всегда произносилась со звучным «шлюшка». И если раньше подобные выражения носили больше шуточный характер и подразумевали превосходные таланты Адриана, то теперь это слово резко приобрело агрессивную окраску, и каждое прилетающее предложение переспать сопровождалось такими фразами, как: «я тебе заплачу», «только с гандоном, я знаю что ты заразный», «зачем тебя растягивать, залетит как по маслу».

Хуже всего было только то, что ублюдок Дерек оказался на удивление симпатичным юношей, и невероятно харизматичным. Адриан таял, слушая задорный смех этого пса.

— О чем задумалась шлюшка? — глумливо спросил Дерек, вырывая Адриана из мыслительной иллюзии.

— О том, какой ты ублюдок, — утирая уголки губ, честно ответил юноша заплетающимся и онемевшим языком.

— Да? А надо думать о том, какой у меня прекрасный член, — довольно заявил Дерек, усиливая хватку на волосах. — Что-то ты подрастерял навыки сосалки, тренировался, поди, мало, — не удержался названный ублюдок от замечания.

В душевой внутри цокольного этажа была просто убийственная тишина, пока в нее, огрызаясь и ворча, не вошли двое парней. Теперь по цоколю разносились исключительно влажные чмокающие звуки, словно кто-то аппетитно сосет леденцы, уплетая за обе щеки. В целом, именно так все и было, за исключением того, что леденец заменила одна большая упругая палка с запахом мускуса и тошнотворного геля для душа.

Адриан устал стоять на коленях в попытке удовлетворить одного собачьего ублюдка. Затекли у юноши и шея, и спина, и даже руки, которыми он упирался в холодную плитку душевой. Рот давно онемел, и Адриан мог только недовольно мычать, но ублюдку это только нравилось: он сильнее толкался в горячий рот, вжимая давно переставшего сопротивляться юношу до самого основания налитого пениса и довольно стонал. Адриану польстили бы чужие стоны, не находись он в такой траурной для него ситуации.

Не забывая работать языком, Адриан вновь погрузился в отнюдь невеселые мысли о своей прокаженной жизни. И в какой-то степени он понимал, что сам виноват в сложившейся ситуации. Если бы он тогда не согласился на спонтанный секс, если бы не согласился на второй раз, если бы не согласился и на третий, и на четвертый. Как много этих «если».

Если бы он не влюбился в собачьего ублюдка.

— Ммм… а шлюшка хорошо работает языком, — вновь включая внутреннего комментатора, промычал Дерек.

Адриан буквально чувствовал, что Дерек уже на грани. Опуская руки Дерека со своих волос, Адриан сам насадился полностью на член, обводя языком выступившие вены и сглатывая. Сверху донесся поразительно проникновенный стон, и Адриан втянул щеки и замычал, чувствуя, как тело под ним непроизвольно дергается в попытках насадиться глубже и двигаться быстрее. Адриан не стал долго мучить, и, сжимая губы, принялся взад и вперед двигать ртом. Горло саднило от безжалостных толчков и выливающейся из края головки смазки, а по подбородку потекла слюна.

Теснота рта была головокружительной, и Дерек не удержался от того, чтобы вновь схватить за волосы Адриана и не засадить ему особенно глубоко, орошая семенем нутро.

— Нхх! — едва слышно простонал Дерек в последний раз, чувствуя, как тугой узел внизу живота, наконец, спал, и удовольствие прошило тело.

Адриан послушно сглотнул все, что попало в горло, морщась от противной горечи. Он уже научился не кашлять после и не пытаться сплюнуть.

— Ха, шлюшка хорошо постаралась, — довольно заметил Дерек, после хорошего оргазма становясь разморенным и даже добрым. — Моя шлюшка желает получить помощь? — пихнув носком ботинка в чужой пах, деловито поинтересовался парень.

Юноша не ответил, но этого и не требовалось. Дерек ласково опустился рядом на холодную плитку, и деликатно сжал выступившее из-под свободных штанов напряженное естество. Выпускаю из плена ткани налившийся небольшой пенис, Дерек самодовольно хмыкнул: лобок был безупречно гладким.

Адриан не мог нормально ни вдохнуть, ни выдохнуть: собачий ублюдок Дерек катал в кулаке влажную головку, но не опускался ниже. Давно возбужденный юноша не мог продержаться долго, и удовольствие застало врасплох и его самого и Дерека, который не ожидал, что Адриан так скоро кончит от стимуляции края уретры.

— Какой ты сегодня чувствительный, — пробормотал Дерек, осматривая залитую чужим семенем ладонь.

Дрожь все никак не отходила, и Адриан практически налег на плитку, готовый остаться в таком положении на всю ночь и уснуть. Затуманенным взглядом он смотрел на то, как Дерек, его личный кошмар, слизывает с ладони остатки его удовольствия.

Как же сильно он его ненавидит.

Но не сможет от него отказаться.