Выбравшись из тюрьмы вместе с Сигмой, Дазай осмотрелся по сторонам, выискивая взглядом Гоголя, однако его нигде не было видно. Через минуту за спиной Осаму раздался смешок, и он обернулся.
— И всё-таки ты выбрался, Дазай-кун, — произнёс Николай, протягивая ему шприц с противоядием. — Держи, он по праву твой.
Дазай молча взял шприц и сделал инъекцию. Отбросив его на землю, он усмехнулся и произнёс, глядя на Сигму:
— Нужно вернуться.
— Зачем? — не понял тот.
— Я хочу убедиться, — последовал ответ.
— В чём?
— В том, что они мертвы.
— Да как они могли выжить?
— Чуя мог, — коротко ответил Дазай.
Говоря Сигме о том, что пытался многие годы найти способ уничтожить Чую, он сказал правду. С тех пор, как узнал, что в Накахаре живёт некая сущность под названием «Арахабаки», Дазай пытался убить его множество раз, когда тот обессиленный лежал после порчи в бессознательном состоянии. Он наносил ему порезы и раны, но Сила божества внутри Накахары всегда исцеляла его, и все раны заживали без следа, стоило Дазаю перестать касаться его.
Почти восемь лет назад, когда Дазай был в лаборатории, ему в руки попал дневник одного учёного, того самого профессора N, который называл себя создателем Чуи. Дазай не сразу его прочитал, а лишь через несколько дней после того, как состоялась битва с Верленом.
В своём дневнике учёный писал:
«Эксперимент с сущностями, подобными Арахабаки проводится довольно давно. Но подопытные рано или поздно погибали в ходе него. Тела людей не выдерживали эту Мощь, или их убивала сингулярность. Пятнадцать лет назад мы создали клона одного одарённого, улучшив и усилив его тело искусственно, и он смог вступить в симбиоз с Арахабаки. Мы предполагали, что сингулярность убьёт его, как и прочих, если прорвётся наружу, однако восемь лет назад Арахабаки вырвался на свободу, устроив взрыв и образовав «чашу», и подопытный выжил. Мне до сих пор непонятно, как ему удалось избежать смерти и почему Арахабаки устроил лишь небольшой взрыв. Возможно, мальчишке удалось частично взять его под контроль и загнать обратно, хотя он вряд ли помнит об этом. Я знаю одно: эта сущность не должна обрести свободу, иначе миру придёт конец».
С тех пор, как Дазай узнал, что Чуя такой же, как и Верлен, и прочёл дневник учёного, он пытался найти способ уничтожить Накахару. Ведь мир правда чуть не погиб, когда «Гивр» Верлена вырвался на свободу около восьми лет назад. Если бы Чуя не остановил Гивра, начался бы апокалипсис. Если же Арахабаки вырвется на свободу, его некому будет остановить, и Дазай был уверен, что даже его дар ничем не поможет против нескончаемого источника сингулярности.
Дазай часто размышлял о том, как уничтожить Накахару, ведь даже смертельные раны, которые он ему наносил, его не убивали и заживали довольно быстро. Сидя в тюрьме, Осаму часто думал о Чуе и том дневнике, вспоминая записи учёного, что собирался прописать для Чуи фразу, которая позволила бы ему активировать сингулярность, что он и сделал в последствии. Как считал учёный, эта фраза была необходима для того, чтобы порча не прорвалась наружу самопроизвольно. Учёный утверждал, что сингулярность может убить и самого Накахару, истощив ресурсы его тела; он не был уверен, но предполагал, что Арахабаки в этом случае сможет прорваться наружу окончательно, и тогда уже никто и ничто его не остановит. Также учёный писал, что даже если этого никогда не случится, Чуя опасен, так как если не он, то его дитя точно способно уничтожить этот мир.
«Арахабаки — существо не из нашего мира, и никто не может знать наверняка, будет ли обладать такой же Силой его ребёнок, но я предполагаю, что да, — писал учёный в своём дневнике. — Из того, что нам стало известно об этой сущности, я сделал такие выводы. Его ребёнок принесёт погибель в наш мир, поскольку будет обладать разрушительной Силой от рождения и не сможет её контролировать или сдерживать. Сущность прорвётся наружу и станет нескончаемым источником сингулярности, который уничтожит всё вокруг. Многие коллеги со мной не согласны, они сомневаются, что сущности хватит Сил, чтобы устроить апокалипсис, но я им всем докажу... Я намерен провести опасный эксперимент с одним из эсперов, он такой же, как и наш подопытный. Сегодня я освобожу Гивра, и посмотрим, что будет и сможет ли его уничтожить объект А5158», — это была последняя запись в дневнике учёного, но Дазай помнил её дословно. И ведь учёный действительно провёл свой эксперимент, когда помог Гивру вырваться на свободу. Осаму старался не задумываться об истинных мотивах этого человека, поскольку считал его сумасшедшим, но хорошо помнил тот день и кошмар, устроенный Гивром.
— Дазай-кун? — голос Гоголя вывел Осаму из задумчивости, и он перевёл взгляд на Николая.
— Гоголь-кун, а пойдём-ка с нами, — предложил Дазай.
— А пойдём, — улыбнулся Гоголь. — К тому же мне безумно интересно посмотреть, умер ли Дос-кун, а также на то, что ты будешь делать, если они оба или кто-то из них выжил.
Сказав это, Николай активировал способность и взмахнул плащом.
— Ты можешь вытащить их из секции? — спросил Осаму Николая.
— Легко, — ответил тот, когда все трое эсперов стояли рядом с затопленной секцией, и снова взмахнул плащом.
На полу рядом с ними оказалось два вымокших тела. Гоголь склонился над брюнетом, прощупывая пульс, затем сказал:
— Этот мёртв.
Дазай присел возле Чуи и прощупал пульс на его шее.
— Пульса нет, — констатировал он, а затем добавил: — Не может быть. Я не верю...
Неожиданно Чуя резко сел на полу и закашлялся, отплёвывая воду. Дазай вздохнул с облегчением, сам не зная почему. Несмотря на то, что он действительно поставил когда-то перед собой цель уничтожить Накахару, сейчас он был рад, что Чуя остался жив. Впрочем, он почти не сомневался в том, что мафиози выживет.
Когда приступ кашля прошёл, Накахара с ненавистью посмотрел на Дазая. Тот поднялся на ноги и попятился, а Чуя вскочил и со всей дури уебал его по роже несколько раз, отчего он упал. Но Чуя не остановился, а продолжал наносить удары Дазаю, теперь уже ногами. Сигма хотел вмешаться, но Гоголь схватил его за руку со словами:
— Не стоит. Пусть сами разбираются, пойдём, — после чего оба исчезли.
— Чуя, — послышался голос Дазая. — Хватит.
— Сволочь! — орал Накахара, нанося очередной удар. — Ты пытался убить меня!
— Я не пытался, — оправдывался Дазай. — Я знал, что ты выживешь.
— Хватит нести чушь! Ты не мог этого знать.
— Чуя, ты ведь пришёл сюда будучи вампиром. А вампира так просто не убьёшь. Тебе должно быть об этом известно, — на ходу придумывал Дазай, ведь только ему одному была известна правда о Накахаре. Даже сам Чуя не знал о своей неуязвимости. Когда он в редких случаях получал какие-то раны и травмы, он, конечно, замечал, что они быстро заживают, но Чуя ни разу не был смертельно ранен в бою, потому и не догадывался о том, что его невозможно убить. Лишь Дазай знал об этом. — Где ты видел, чтобы вампира можно было утопить?
Чуя на несколько секунд задумался, прекратив избиение напарника.
— Но ведь прежде чем пойти ко дну, я уже не был вампиром, — задумчиво проговорил он. — Ты врёшь: угроза моей жизни существовала.
— Вирус вампиризма всё ещё в тебе. От него так просто не избавиться. Ты просто взял его под контроль. Но чтобы уничтожить его, мне надо обнулить Брэма.
— Всё равно я тебе не верю, — произнёс Накахара.
— Зачем мне тебя убивать? Подумай сам. — Дазай поднялся на ноги, вытирая кровь из разбитой губы рукавом белой тюремной формы, который тут же окрасился в красный цвет.
— Ты ведь ненавидишь меня.
— Мало ли кого я ненавижу, — не стал отрицать Осаму. — Не буду же я убивать всех, кто мне не нравится. А ты, к тому же, нужен городу. Ну кто, кроме тебя, справится с Фукучи? Тем более что ты был несколько месяцев у него на службе и знаешь о нём то, чего не знает никто другой.
— Ладно, — кивнул Чуя, всё же с сомнением посмотрев на Дазая. — Нужно уходить отсюда.
— Пойдём, — сказал Дазай и прошёл к одной из секций. Чуя последовал за ним, хотя и мог выбраться иным, более коротким путём.
Улетев с острова на вертолёте, который взяли на вертодроме, эсперы добрались на нём до Великобритании.
— Анго договорился кое с кем из правительства, — произнёс Дазай, после того как эсперы высадились в лесу, там же и оставив вертолёт. — Нам выдадут документы на чужие имена, затем сядем на самолёт до Йокогамы. Но придётся пробыть здесь несколько дней.
— С тех пор как мы выбрались с острова, ты ни с кем не связывался. Когда ты договорился за меня по поводу документов?
— Ещё не договорился, но собираюсь это сделать. Как только встретимся со знакомым Анго.
Остановившись у одной из аптек, Чуя произнёс:
— Мне нужно в аптеку, — Дазай кивнул и остался на улице, а Чуя прошёл внутрь, вскоре вернувшись.
— Как мы арендуем жильё без документов? — поинтересовался Чуя.
— Анго договорился насчёт квартиры на окраине города. У тебя деньги есть?
Чуя кивнул, а Дазай махнул рукой и остановил такси.
Назвав таксисту адрес, Дазай сел на заднее сиденье автомобиля, а Чуя на переднее. Такси тронулось в путь, а вскоре эсперы уже поднимались на нужный этаж на лифте. Открыв дверь отмычкой, Осаму сказал:
— Располагайся. Завтра пойдём на встречу.
Чуя прошёл на кухню и открыл холодильник, неожиданно почувствовав сильнейший голод.
— Вряд ли ты там что-то отыщешь, — произнёс Дазай.
— Действительно, пусто, — сказал Чуя.
— Нужно сходить в магазин. Но не стоит лишний раз светиться нам вместе. Возможно, нас уже объявили в международный розыск как террористов.
— Мне не хочется куда-то идти, — Чуя извлёк из портмоне несколько купюр крупного номинала и передал Дазаю, — сходи ты.
— Хорошо, — Осаму кивнул и, взяв деньги, вскоре покинул съёмную квартиру.
Минут через двадцать Чуя почувствовал, что у него разболелся низ живота, и понял, что началась течка.
— Этого ещё не хватало, — пробормотал эспер. Взяв в руки стакан, он наполнил его водой и поставил на подоконник, открыв окно, так как его бросило в жар и хотелось вдохнуть свежий воздух.
Достав из кармана ослабители течки, он попытался открыть пластиковый пузырёк, но его снова бросило в жар, затем в холод. Эспер почувствовал себя плохо, и у него затряслись руки; пузырёк вылетел из его пальцев, как живой, и выпал из окна. Чуя перегнулся через подоконник, желая рассмотреть таблетки внизу за окном и поднять гравитацией в квартиру, но не увидел их, так как высота была довольно большая. Вдруг в замке повернулся ключ, и входная дверь открылась. Резко развернувшись на звук, Чуя встретился взглядом с растерянным Дазаем, который тут же почувствовал феромоны течного омеги; и без того тёмные глаза Осаму ещё более потемнели от желания.
После вынужденного воздержания, пока он находился в тюрьме, и из-за начавшегося пару дней назад гона, сдерживать себя ему было очень сложно, но, несмотря на это, он был способен на самоконтроль ровно до тех пор, пока не ощутил запах течного омеги. Феромоны и запах течки сводили с ума, и у него просто снесло крышу. Пакеты с громким стуком упали на пол, и Дазай направился к Чуе, которому так же феромоны альфы вскружили голову. Он не пытался остановить напарника ни словами, ни действиями. Сейчас Чуя практически ничего не соображал, и чем ближе подходил к нему альфа, тем больше омега терял рассудок от его близости. Дазай подошёл к Чуе почти вплотную, неотрывно глядя в голубые озёра, а затем его руки схватили Накахару за плечи, а губы накрыли манящие уста поцелуем. Чуя зарылся пальцами в каштановую копну волос альфы, притягивая его к себе ближе и страстно отвечая на поцелуй.
Дыхание парней участилось, а их сердца бешено колотились в груди. Дазай принялся срывать с Чуи одежду, уже совсем потеряв контроль и не отдавая отчёт в своих действиях, совершенно позабыв о том, что много лет искал способ убить Чую, опасаясь, что если тот забеременеет, то его дитя уничтожит этот мир. Сейчас Дазай не думал об этом, как и о том, что, возможно, сам и станет причиной того самого апокалипсиса, который всеми силами пытался предотвратить.
Жадно целуя омегу в губы, оглаживая стройное тело руками, он приподнял его и посадил на подоконник, Чуя при этом принялся освобождать от одежды Осаму. Когда оба парня оказались обнажёнными, Дазай раздвинул ноги Чуи коленом и упёрся головкой возбуждённого члена в истекающий естественной смазкой анус, после чего толкнулся внутрь, продолжая целовать омегу и заглушая стон, рвущийся из груди своими губами.
Чуя впился пальцами в плечи альфы, резко двинув бёдрами ему навстречу, насаживаясь на член до конца. Осаму оторвался от губ любовника, подаваясь назад и вновь толкаясь в парня. Тот со стоном прогнулся в спине, снова двинув задницей ему навстречу, чувствуя приятную и долгожданную заполненность внутри. Дазай сильно сжал его ягодицы пальцами, двигая на себя, резко проникая глубже и насаживая Чую на свой член, срывая новый стон с губ партнёра, который откинул голову назад, продолжая держаться за плечи Осаму, и всё быстрее двигался ему навстречу. Увеличив скорость толчков, Дазай со стонами проникал в парня всё резче, ощущая как кайфово узкие стенки сжимают внутри его член. Выйдя из Чуи полностью, он услышал разочарованный вздох любовника и, стянув его с подоконника, заставил лечь на него животом и снова резко вошёл внутрь, сам не в силах сдержать стона. Сразу же взяв ускоренный темп, Дазай вбивался в Чую с пошлыми хлюпами и шлепками тела о тело, доводя своими движениями партнёра почти до безумия. Чуя постанывал и вскрикивал, подаваясь бёдрами навстречу Осаму, чувствуя нарастающий жар внизу живота. Очень скоро жар превратился в пламя и стал уже нестерпим. Накахара впился пальцами в подоконник и с криками излился на пол, чувствуя ещё большую заполненность внутри, когда альфа протолкнул в него узел, с криком изливаясь внутрь и больно кусая его плечи. Спустя минут тридцать и несколько оргазмов у обоих партнёров, узел спал, и альфа смог выйти из омеги, при этом он сполз на пол, устало облокотившись о стену, только сейчас осознав, что он сделал.
— Почему ты не принял ослабители? — по прошествии нескольких минут спросил Дазай, встретившись взглядом с голубыми озёрами. — Ты же за ними ходил в аптеку.
— Они из окна выпали, — ответил Чуя, сползая с подоконника вниз и усаживаясь рядом с Дазаем. — Как раз перед твоим приходом.
— Чёрт! — выругался Дазай, проведя рукой по волосам. — Ты же не предохранялся?
— Конечно нет! Я что, знал, что у меня будет секс с тобой? Это не входило в мои планы.
— И что ты будешь делать, если залетишь?
— Ничего, — Чуя усмехнулся, встретившись взглядом с Дазаем. — Выйду за тебя замуж.
— Что? — Дазай с непониманием смотрел на Чую, пытаясь определить, шутит тот или говорит серьёзно.
— Не парься, — произнёс Чуя, поднимаясь на ноги и надевая на себя одежду. — Это шутка. Нужен ты мне больно.
— И всё же, что ты будешь делать?
— Не переживай. У меня к тебе нет претензий. Сам как-нибудь разберусь.
Осаму поднялся на ноги и быстро оделся.
— Пойду поищу твои ослабители, — с этими словами Дазай ушёл, а минут через пятнадцать вернулся с таблетками, которые Чуя тут же поспешил принять.
На следующий день эсперы встретились с человеком, который помог им оформить документы. Узнав, что они в розыске, мужчина сказал, что им следует приобрести парики и контактные линзы и в таком виде сделать фотографии для паспортов. Через два дня документы были готовы, и Чуя с Осаму вылетели в Йокогаму. А ещё через день они вместе выступили в битве против Фукучи.
Камуи оказался в окружении вампиров, и Чуе прежде пришлось уничтожить их. Когда они с Фукучи сошлись в поединке, тому удалось ранить эспера своим мечом, так как он знал, на что способен Накахара, и, едва увидев его, откатил время назад, пытаясь нанести смертельный удар, но Чуя смог защититься гравитацией, поэтому Амэгодзэн лишь зацепил его руку. Дазай подал Чуе знак, и он активировал порчу. Затем Дазаю удалось подобраться к Камуи и лишить его способности, но Фукучи ранил его Амэгодзэном в плечо. Дазай вырвал у Оочи меч, а Чуя довершил дело гравитонной бомбой. Камуи не смог воспользоваться мечом, чтобы вернуться в прошлое, и был побеждён. Осаму обнулил Чую, и тот вскоре потерял сознание.
Подойдя к Накахаре, держа в руке меч, Дазай осмотрел его рану. Она оказалась довольно глубокой и не регенерировала, как всегда происходило раньше. Дазай присел рядом с Чуей на корточки и произнёс:
— Амэгодзэн — вот что может тебя убить, Чуя.
Осаму занёс над эспером меч, но затем опустил вниз. Несколько раз он поднимал руку с мечом и опускал её, а потом и вовсе отбросил Амэгодзэн в сторону, сев на задницу рядом с эспером и обхватив голову руками.
— Я не могу, — произнёс Дазай. — Даже зная, что ты можешь погубить этот мир, и зная теперь, как тебя убить, я не могу этого сделать, Чуя. После того как мы переспали, я постоянно думаю о тебе, и я не хочу тебя убивать, несмотря ни на что. Наверное, ты всегда мне нравился, но я боялся своих чувств к тебе. Хорошо, что сейчас ты меня не слышишь, — Дазай усмехнулся. — Я бы никогда не сказал тебе этих слов в лицо.
Осаму поднял Чую на руки и отнёс в машину, после чего отвёз его домой. Проснулся Накахара через несколько часов и с удивлением обнаружил рядом с собой Дазая. Рука Чуи была перевязана, так же как и плечо Дазая. Тот сидел рядом с Чуей на кровати и смотрел на него.
— Дазай, — проговорил Накахара. — Что ты здесь делаешь?
— Не хотел оставлять тебя одного.
— Вот как? — Чуя, прищурившись, посмотрел в карие омуты. — На тебя это не похоже.
— Хочу тебя, — вместо ответа, прошептал альфа, накрывая губы Чуи своими.
От происходящего Накахара был в ахуе, но он тоже хотел Дазая, не понимая, что с ним происходит, и ответил на поцелуй...
***
Прошло три месяца...
Всё это время Чуя с Дазаем жили вместе, как пара. Оба парня чувствовали влечение друг к другу и понимали что их связывает не только секс, а нечто большее. А несколько недель назад Чуя узнал, что ждёт ребёнка. Когда он сообщил об этом Дазаю, тот стал задумчив и молчалив. Накахара считал, что любовник не хочет этого ребёнка, но почему-то боится ему об этом сказать прямо. Поэтому как-то раз сам заговорил об этом:
— Ты хочешь, чтобы я избавился от ребёнка?
— С чего ты взял, Чуя? — спросил Дазай.
— Я же вижу, что ты не рад моей беременности. Скажи прямо.
Дазай не знал, что ответить на это Чуе. Он боялся, что этот ребёнок уничтожит мир, как писал в своём дневнике учёный, но в то же время он хотел, чтобы малыш родился. Все эти месяцы Дазай, даже не зная точно, забеременел Чуя или нет, всё же считая, что такое возможно, пытался отыскать какой-то выход, но не находил. Он не раз обдумывал ситуацию и пытался найти способ, как можно заблокировать Силу этого дитя.
— Чуя, ты ошибаешься, — произнёс Дазай. — Я хочу этого ребёнка и знаю, что ты тоже его хочешь. Не накручивай себя.
Он чмокнул любовника в щёку и притянул к себе, оглаживая его спину и плечи.
— Я люблю тебя, — неожиданно произнёс Чуя, но Дазай не ответил на признание, лишь утянул его в глубокий поцелуй.
А как-то, когда Дазай отправился на работу в Агентство, Чуя остался дома, так как чувствовал себя плохо: у него начался токсикоз. Ближе к вечеру Накахаре стало легче, и он решил прибраться в квартире. Меняя постельное на кровати, где они спали с Дазаем, и, решив поправить матрас, Чуя обнаружил под ним тот самый дневник учёного, в котором N писал о Чуе, об опасности, которую он представляет, и об угрозе апокалипсиса, если у Чуи родится ребёнок. Когда записи учёного закончились, их продолжил Дазай. Чуя сразу узнал его почерк. Дазай записывал свои мысли обо всей этой ситуации и о том, что Чую необходимо уничтожить. Из дневника Накахара узнал, что Дазай не раз пытался это сделать. Свои мысли Осаму записывал также после того, как они с Чуей вернулись в Йокогаму, и омега понял, что Дазай нашёл способ, как это сделать. Чуя просидел в комнате до темноты и даже после её наступления продолжал оставаться там, сидя на кровати и держа в руках дневник, глядя пустым взглядом куда-то вдаль. Накахара не услышал, как открылась дверь и как Дазай вошёл в спальню.
Клацнул выключатель, и Осаму спросил, когда загорелся свет:
— Чуя, почему ты сидишь в темноте?
Чуя не ответил, и Дазай увидел в руках у него дневник, а затем заметил на кровати рядом с эспером Амэгодзэн.
— Чуя, — произнёс Осаму, делая шаг к любовнику, и Накахара поднял на него глаза.
— Так значит, — проговорил он, — ты все эти годы пытался меня убить? Ты пишешь, что как-то даже вонзил нож в моё сердце, но и это меня не уничтожило. И тогда в «Мэрсо» ты всё же надеялся, что я умру? — Чуя неотрывно смотрел Дазаю в глаза, пытаясь отследить его реакцию, но лицо Осаму оставалось невозмутимым, хотя Чуе на мгновенье показалось, что в карих омутах промелькнула боль.
— Чуя, — снова повторил тот. — Прости, но теперь это всё неважно.
— Неважно? — Накахара вскочил с постели, схватив Амэгодзэн, и отбросил дневник на пол. — Ты врал мне. Зачем ты вступил со мной в отношения? Чтобы я был рядом и чтобы ты мог убить меня, если придётся? Ведь ты нашёл способ. Только почему не сделал этого сразу? А может ты хотел также убить нашего ребёнка, когда он родится?
— Нет, Чуя.
— Не ври, тварь! — вскричал Накахара, а потом спокойно добавил: — Но если всё это правда, и я, и мой ребёнок действительно так опасны, я облегчу тебе задачу, ведь я не хочу стать причиной апокалипсиса.
Чуя поднял меч правой рукой, нацелив его себе в живот, но Дазай бросился к нему, схватив за руку.
— Нет, не делай этого! — выкрикнул Осаму, пытаясь отнять меч у Чуи. — Не смей этого делать! Я люблю тебя, — сорвалось признание с губ Дазая. — Ты мне нужен, Чуя. Я люблю тебя.
— Что? — Чуя разжал пальцы, и Осаму забрал у него меч, после чего отбросил его в сторону.
— Я люблю тебя, — повторил Дазай и накрыл губы Чуи своими, а когда поцелуй закончился, прошептал: — И я хочу от тебя ребёнка.
Дазай проник рукой под футболку эспера, проводя ладонью по животу и целуя того в шею.
— Но как же то, что написано в дневнике? — спросил Чуя, с недоверием глядя на Осаму.
— Мы найдём выход, — пообещал Дазай. — Найдём способ заблокировать Силу ребёнка. Возможно, придётся обратиться в лабораторию, или же я использую страницу. Я хочу быть с тобой и нашим малышом.
Дазай притянул Чую к себе и обнял, снова шепча:
— Я люблю тебя.