Стук капель по оконному стеклу изредка перебивается приступами кашля и сопливым шмыганием. Больничный лист продлили уже на двенадцать дней, а улучшений кот нас… наплакал. Костя зябко кутается в одеяло и тянется за новой коробкой бумажных платочков. Весь пол в спальне усыпан белыми комочками, и через секунду к ним летит парочка новых. Подтянув колени к груди, Костя с головой заползает под теплое одеяло и зажмуривается.

Прилипчивая болезнь, ставшая около полугода назад настоящей пандемией, поразила и его. Впрочем, Костя и без дополнительных тестов обо всем догадался, когда приготовленный Сашей утренний кофе потерял свой притягательный аромат. В тот же день Костя позвонил Денису, и он помог другу организовать внеплановый лабораторный скрининг на дому. Результат оказался ожидаемо положительным.

— Эй, поешь хоть чего-нибудь!

Саша ногой открывает дверь в спальню, а затем бедром захлопывает за своей спиной. Обе руки его заняты стаканами, на удивление секс-друг оказался преданнее обычных. И как только выяснилось, чем конкретно заболел Костя, он взял отгулы на работе и заперся вместе с ним в квартире, чтобы выхаживать. Неизвестно, кто был благодарнее ему за самоотверженность: больной Костя или несчастный Лексус, которого в итоге три дня вообще не кормили.

— Не хочу… — тянет Костя. Грубый звон стаканов о столешницу взрывается в ушах и заставляет прикусить язык.

— Вообще ничего слышать не желаю, — жестко припечатывает Саша, и Костя нехотя вытягивает голову из-под одеяла. — Ну-ка сел и выпил сначала кефир, а потом таблетки.

Строгий взгляд карих глаз почти физически втыкается в Костю. Голова адски раскалывается, но приходится найти в себе храбрость выползти из постели и сжать обеими руками стакан с кефиром. Саша вообще не обязан тут оставаться и рисковать здоровьем, чтобы ухаживать за кем-то, с кем просто трахается по выходным. И все равно он здесь и терпит все капризы больного хозяина квартиры. Костя жмурится и залпом осушает стакан. Кислый вкус заставляет скривиться и одновременно радует: всего два дня, как Костя вновь его чувствует. Хуже не бывает — есть картофельное пюре с соленым огурцом и различать их как «твердое» и «мягкое».

— Спасибо…

Саша садится рядом и накидывает на его плечи сползающее одеяло. Теплые ладони бережно обнимают, словно желают укутать собственной заботой. Костя выпивает заготовленные на тумбе таблетки и приваливается к чужому плечу, прикрывая глаза. Саша с готовностью обнимает его и целует в макушку. Не то из-за болезни, не то из-за разбитого сердца по щекам стекает несколько редких слезинок. Костя шмыгает носом и достает очередной бумажный платочек.

Разговор в ординаторской вопреки желанию отпечатался в памяти как клеймо. И никакими силами не удавалось стереть его, а оно будто в отместку за эти попытки только сильнее выжигало в груди истину, что Костю и вправду отвергла его первая любовь. И пусть он с самого начала не надеялся ни на что, боль от этого не утихала. Присутствие рядом Саши одновременно и утешало, и ранило по уязвимым точкам. Пусть и не слишком выраженная схожесть его с Мишей напоминала о недостижимом оригинале, отчего кровавые шрамы на сердце открывались с новой силой.

Порой Костя немного жалел, что вообще завел эти неоднозначные отношения с Сашей. Парень проявил себя жарким пламенем в постели, но и в повседневном общении с ним оказалось на удивление легко и приятно. И хоть Костя с самого начала ограничил их отношения как секс-партнерство, порой ему казалось, что он обманывает хорошего человека, не считая нужным ответить на его возможные чувства.

Саша никогда не говорил о любви. Никогда не намекал на нечто большее. Никогда не ревновал и не пытался перевернуть их связь в любовное русло. С самого начала он принимал Костю только как «член по выходным» и алкодруга для совместных попоек. И вроде почвы для чувства вины не вырисовывалось. Однако странное желание помочь с первой любовью и ухаживания во время болезни наталкивали на нехорошие мысли. Могло ли его благородство быть на самом деле попыткой сблизиться? Костя не знал.

— Заразишься ведь, — слабым голосом произносит он и поднимает глаза на Сашу. Тот лишь фыркает.

— Не-е, я же привит, — он гордо улыбается. — Не то что некоторые.

— Ну… кто ж знал, — Костя ложится к нему на колени и утыкается носом в живот. — Я ж не в ковидарии работал, по идее не должен был.

— Тогда притворись, что здоров и топай на работу со своими идеями, — Саша гладит его по голове и потеплее кутает в одеяло. — Выздоравливай уже, а то я соскучился по тебе.

Костя коварно улыбается и задирает его рубашку, прижимаясь губами к обжигающей коже. По чужому телу пробегает дрожь, Саша задерживает дыхание и медленно выдыхает ртом, а руки его путаются в волосах. Медовый аромат вмиг усиливается, туманит и без того кружащуюся голову. Костя прижимается ближе и прикусывает чуть ниже пупка. Слух ласкает сладкий вздох, а температура тела, кажется, сравнивается с его собственной. Костя не отказывает себе в удовольствии запустить левую руку за резинку штанов и сжимает бедро, осторожно крадясь пальцами дальше, глубже. Поцелуи собирают приятное возбуждение, и вкус его прогоняет остатки болезни. Костя бросает лукавый взгляд на Сашу и глубоко глотает, душой впитывая протяжный стон, и в груди постепенно теплеет.

***

— Ох… даже когда болеешь, ты дьявол… — Саша немигающим взглядом смотрит в потолок, распластавшись звездочкой на кровати, и по-глупому сжимает и разжимает пальцы рук.

Костя тихо усмехается и приваливается рядом, с ног до головы укутанный одеялом, словно огромная гусеничка. Приятно осознавать, что годами нарабатываемые навыки все еще при нем, да и незатейливая благодарность за труды оказалась к месту.

— Просто ты слишком чувствительный, — весело отвечает Костя. Ей богу, он готов поклясться, что из карих глаз сыпятся мириады искр. — Так понравилось?

— Шутишь? — Саша подскакивает на кровати и вцепляется обеими руками и ногами в Костю, придавив к матрасу. — Серьезно, ты очень хорош. Лучший из всех.

Он трется носом об одеяло и глубоко вдыхает. Костя не без труда вытаскивает руку из кокона и гладит его по черным волосам. Шелком они струятся меж пальцев, и Костя раз за разом продолжает пропускать их, прислушиваясь к мерному дыханию возле уха. Глядя в знакомое до дрожи лицо, нестерпимо хочется услышать эти слова от любимого, самого дорогого сердцу человека. А ведь после того необдуманного признания Миша наверняка даже разговаривать с ним не захочет, да и Костя не представлял, как смотреть в глаза заведующему.

Время неспешно тикает, и разомлевший от ласки Саша засыпает в объятиях, словно большой кот. Капли дождя все еще стучат по подоконнику, когда Костя плавно переворачивается на бок и укладывает своего гостя на кровать, а затем заботливо укрывает одеялом. Стрелка часов указывает на половину четвертого, снова он проспал полдня из-за проклятой болезни. Такими темпами он и курить бросит…

Осторожно, чтобы ненароком не разбудить, Костя поднимается с кровати и выходит в коридор, не забыв прихватить с комода пачку сигарет. Лексус опять заприныкался куда-то, с момента Костиной болезни этот кот буквально сторонился своего хозяина, выплывая на свет божий только ранним утром и поздним вечером ради еды. Говорят, кошки лечат больных своей аурой и мурлыканьем, но Лексус, очевидно, совсем не желал здоровья человеку, который приютил его.

Костя бегло осматривается по сторонам в поисках кота, пока накидывает на плечи теплую куртку, и выходит на кухню. Открыв окно, он берет лежащую возле пепельницы зажигалку и прикуривает первую за время болезни сигарету. Влажные капли дождя залетают в окно, попадают на вспотевшее лицо и руки. Костя покрепче затягивается и закрывает глаза, облокотившись о подоконник. Кольца сигаретного дыма слетают с губ и тут же растворяются в темноте кухни. Рваные порывы ветра сдувают пепел на пол, да и черт с ним. Голову туманит приятный соленый вкус сигарет — какое счастье, что хоть он остался прежним.

Желтые огни многоэтажек то загораются, то гаснут в темноте. Костя в задумчивости разглядывает круги в лужах, миллионами возникающие от капель дождя, и впервые за все дни болезни чувствует улучшение. Не только его здоровье, но и, кажется, душевное равновесие потихонечку восстанавливается. А все потому, что почти две недели Костя не видел Мишу. Не сказать, что его чувства угасли, конечно нет. Однако острое отчаяние, пронизывающее его с первых минут осознания любви, понемногу притупляется. Шальная мысль, что вдали от заведующего ему и впрямь станет легче, неожиданно подтвердилась.

— Сменю-ка я руководителя, — шепчет себе под нос и тушит окурок в пепельнице.

Резкий порыв швыряет в лицо шквал дождя, Костя тут же захлопывает створку окна и смахивает холодные капли. Куртка падает на пол мешком, потеряв опору. Тихонько выругавшись под нос, Костя зябко ежится и наклоняется, чтобы поднять вещь, как вдруг отрывистый звонок в дверь заставляет застыть соляным столбом. Даже сердце в груди замирает, словно предчувствует что-то. Костя подбирает куртку с пола и накидывает на плечи, а затем медленно шагает к входной двери, отчего-то чувствуя тревогу. Кто мог нагрянуть к нему вечером?

— Кто там? — вопрос заменяет отсутствующий глазок. Ответом становится неясное шуршание по ту сторону и тихое:

— Открой, я на пару минут.

Костя мигом распахивает входную дверь, и Миша испуганно отскакивает назад, едва не падая с лестницы. Сильная рука успевает ухватить его за запястье как раз вовремя, чтобы заведующий не свернул себе шею в подъезде.

— Ой, простите, — Костя разжимает пальцы чуть дольше, чем требуется, и опускает руку. — Я просто… так неожиданно… в смысле, вы тут неожиданно.

Миша хмурится и протягивает ему небольшой белый пакетик. Мгновение Костя медлит, не решаясь отвести взгляд от зелени чужих глаз, а затем опускает его на протянутый гостинец.

— Хотел лично сказать, что твой последний анализ отрицательный, а заодно проведать, — он прячет глаза за россыпью ресниц. — Как чувствуешь себя?

Костя забирает из его рук пакетик и молчит. Голос заведующего непривычно взволнованный и мягкий, будто и не было того разговора в ординаторской. Или все же был? Миша словно избегает встречаться с ним взглядом, делая вид, что его до безумия интересует плитка в подъезде и бежевая краска на стенах. Костя отчетливо ощущает душное напряжение в воздухе, чувствует невидимую стену между ними, и раны в сердце вновь кровоточат, позволяя каплям бордовой крови стекать куда-то глубоко-глубоко.

— Давайте я вас хотя бы чаем угощу? — Костя отходит в сторону и распахивает дверь шире. — Пожалуйста.

Горящие изумруды втыкаются в него с нескрываемым подозрением и злостью, будто предупреждают. Костя сжимает губы и сглатывает, но твердо выдерживает этот взгляд. Холодный и отстраненный, и все-таки Миша сам пришел навестить вроде бы обычного подопечного, ординатора, к которому вечно придирается по поводу и без. И только лишь мысль, что заведующий может волноваться о нем, стаей разноцветных бабочек проносится по телу, оставляя ожоги в местах неосторожных касаний тонких крылышек.

— Ненадолго, — нехотя соглашается Миша и с опаской проходит внутрь. Костя едва заметно улыбается краешками губ и закрывает входную дверь.

— Будете чай или кофе? — повесив куртку вслед за заведующим, хозяин квартиры приглашает его на кухню, по пути включая свет. — У меня еще осталось немного амаретто.

— С какой попытки ты поймешь, что вне работы я не люблю официальные обращения, — одергивает его Миша и садится за небольшой обеденный стол. Костя останавливается около плиты и оборачивается. — Давай кофе.

Кивнув, Костя ставит пакетик на кухонную тумбу и зажигает конфорку. Внимательный взгляд зеленых глаз прожигает спину все то непродолжительное время, которое понадобилось для приготовления кофе в турке, однако и этого хватило. Костя в бесчисленный раз оборачивается, чтобы хоть ненадолго перехватить внимание объекта воздыхания, но Миша каждый раз оперативно отворачивается и изучает обои в старенькой кухне, будто смотрит на них по меньшей мере сутки.

— Вот, — Костя ставит чашку с кофе перед заведующим и садится напротив, сжимая ладонями свою, со свежезаваренным чаем. Приятный аромат амаретто окутывает небольшую квартиру. Наверное, этот запах теперь навсегда будет ассоциироваться с заведующим.

— Ты не сказал, как чувствуешь себя, — повторяет свой прошлый вопрос Миша и тоже сжимает чашку в ладони. — Кажется, тебе лучше.

— Не буду отрицать, — Костя пожимает плечами и отпивает глоток. — Сегодня мне и вправду полегчало. А как у в… тебя дела? Как отделение?

Миша хмурится и снова отводит взгляд. Брови его сходятся некрасивым домиком, словно Костя затрагивает до боли неприятную тему. Что же такого могло произойти? Миша поднимает чашку и прижимает ее к губам, замирая на месте. Погруженный в грустные мысли, он отпивает маленький глоток и закрывает глаза, резко опустив руки на стол. Но даже гулкий стук не выводит его из воспоминаний.

— Миш? — нарушает тишину Костя и мягко касается его сжатой руки пальцами. — Тебя что-то тревожит?

Миша неаккуратно кусает губу и поднимает глаза на Костю. Ладонь отдергивается почти инстинктивно и опускается под стол.

— Я пришел… — его голос обрывается. Миша залпом осушает половину чашки и откашливается. — Я пришел не только узнать о твоем здоровье.

Сердце пропускает удар, замирает в груди. Костя запретил себе надеяться, да и поводов настоящий разговор не дает, и все же… как нестерпимо хочется, как же хочется хоть на минуточку подумать, что Миша волнуется о нем.

— Я расскажу тебе все, что захочешь, — хриплым шепотом отвечает Костя и неосознанно подается вперед. — Только спроси.

Миша отклоняется и убирает вторую руку под стол, нервно сцепляя их на коленях. Глаза его неотрывно смотрят на Костю, и в это мгновение он замечает расширенные красные сосуды в белковой оболочке, а еще небольшую припухлость век. Прошло только десять дней с их последней встречи. Сколько Миша работает? Это следы усталости? Нет, цвет его лица по-прежнему ровный, ни единого следа переутомления. Тогда?

— Знаю, — кивает Миша, стараясь не прерывать зрительного контакта. — И от тебя я хочу услышать… на самом деле я бы хотел услышать…

Зрачки его медленно расширяются. Костя подается еще чуточку ближе, и обоняния касается такой родной, такой возбуждающий аромат волн. Ох, если бы он мог повернуть время вспять! В ту ночь, когда ему позволили прикасаться к желанному телу и вдыхать любимый запах часами. Если бы он мог вернуться, если бы вновь смог коснуться… Костя бы точно не упустил шанс утопить Мишу в экстазе. Настолько мощном и обескураживающем, чтобы он уже не смог встать, не смог уйти в тишину ночи.

— Скажи, — дрожь по телу передается голосу, Костя задерживает дыхание, — и я произнесу…

— Кость! Ты куда ушел?

Саша, зевая во весь рот, заходит на кухню и застывает на месте. Карие глаза встречаются с расширяющимися изумрудными, и никто не может произнести ни слова. Словно в кривом зеркале, во взгляде обоих отражается сначала растерянность, а затем медленно расцветающее понимание. Саша вмиг краснеет и кутается в длинную рубашку. А Миша вздрагивает и отворачивается к стене, прижимая полупустую чашку к губам.

— Ой, не ожидал гостей, — Саша нервно смеется и поворачивается к Косте. — Я подожду в комнате, не торопитесь!

И тут же скрывается за дверьми, а у Кости от потрясения даже рот толком не закрывается. Черт, принесла же нелегкая именно сейчас! Да еще в одних трусах выперся, ну что за человек? Костя оборачивается к покрасневшему и ошарашенному Мише, который всеми силами старается допить кофе, но в итоге постоянно давится и закашливается, и не может подобрать верных слов. Не заметит сходство только безглазый или идиот, к коим Миша, к сожалению, не относился.

— Это не то…

— Стой-стой-стой! — осушив чашку, Миша ставит ее на стол и мигом встает, замахав руками. — Дело твое, меня не касается! Прости, если помешал…

И спешно пытается выбежать из кухни, но Костя успевает схватить его за руку и захлопнуть дверь прямо перед его носом.

— Пожалуйста, — крепко сжимая его запястье, шепчет он, — послушай хоть секунду. Саша здесь помогал с домашним бытом и кормил кота. Из-за карантина ему пришлось жить здесь какое-то время. И только.

Миша отворачивает голову и молчит. Плечи его напряжены, как и все тело. Костя почти касается грудью его спины, чувствует охватившее его смятение и боится отнять руку от двери. Кажется, стоит ему отпустить, и Миша сбежит как видение от вспышки света. Независимо от его холодных слов, на самом деле ему совсем не все равно, и только сейчас Костя по-настоящему осознает глубокие чувства заведующего.

— Повторяю, ты мне ничего не должен, — Миша поворачивает голову, и в зелени его глаз непроглядная стужа. — Как выпишут, жду в отделении.

Рывком он выдергивает руку из крепкого хвата, Костя отшатывается в сторону, пораженный словно громом его резкой переменой. А заведующий легко выходит из кухни и буквально через полминуты входная дверь с грохотом захлопывается за его спиной.

Саша выскакивает в коридор, вероятно потревоженный этим шумом, и во все глаза уставляется на замершего с поднятой рукой Костю. И если бы возникшее напряжение можно было использовать по назначению, хватило бы на небольшой промышленный завод.

— Прости-и… — Саша складывает ладошки на груди, и его по-детски щенячьи глазки так и молят о милости. — Это же он был? Любовь твоя безответная.

— Да… — мертвенным тоном роняет Костя и опускает повисшую в воздухе руку. — Твою мать, он же хотел сказать что-то важное!

Он хватается за голову и плюхается на стул. Саша лаской подкрадывается к нему и садится на колени возле его ног, осторожно касаясь голеней ладонями. Костя закрывает лицо руками и опускает локти на стол. Паршивее ситуации и представить нельзя.

— Прости, пожалуйста, — вновь молит Саша. — Я не хотел все испортить. Прости меня.

Костя отнимает ладони от лица и смотрит на него без злости или обиды. Саша не виноват в их натянутых отношениях, да и без его появления едва ли ситуация изменилась бы в лучшую сторону. Костя протягивает руки к нему и помогает встать, а затем сажает на колени будто ребенка.

— Да не злюсь я на тебя, — со вздохом произносит он и утыкается носом в изгиб шеи. Медовый аромат окутывает с ног до головы, даря спокойствие. — Просто очень больно было видеть его. Надеялся еще дня два пожить без этой боли.

— Ну-ну, со мной можешь даже плакать, — Саша заботливо поглаживает его по голове и целует в макушку. — Я все понимаю.

Костя только кивает в ответ. Порой он чувствует себя свиньей, корыстно пользующейся добротой Саши для зализывания душевных ран. Но в минуты особо яркого самоедства тот всякий раз заявляет, что таким способом и сам восстанавливается после потери любви всей жизни, отчего чувство вины заметно гаснет. Саша с первого дня не лукавил о своих намерениях, о своем прошлом, и рядом с ним Костя мог действительно расслабиться.

В один из вечеров Саша откровенно рассказал историю своей несбыточной любви, о которой иногда горевал и сейчас. Как и Костя, он влюбился в своего коллегу, и точно так же тот оказался натуралом. Однако в отличие от Миши, Сашина любовь оказалась в браке и с двумя детьми. К сожалению, об этом ему удалось узнать только спустя несколько месяцев, загадочный коллега за каким-то лешим скрывал свою семью на работе. И вот уже после Сашиного признания он заявил, что женат, а потом еще и достал фотографию семьи из бумажника, совсем как в дешевых сериалах.

Как и Костя, Саша долго не мог найти утешения. Разовые встречи с подходящими типажами только бередили раны, отчего на душе становилось только пакостнее. А затем появился Костя, до жути не похожий внешне, но с таким же ярким характером и теплой улыбкой. Впервые Саша почувствовал, что сможет отпустить прошлые чувства, что сможет открыться кому-то другому. Рассказывая о своих переживаниях, помогая дышать Косте после отказа, Саша освобождался от оков страха и неуверенности. Это партнерство и было необходимой терапией для него.

— Прости еще раз, — шепчет Саша, когда Костя окончательно успокаивается и перестает дрожать. — Мне так жаль.

— Забей уже, — он поднимает голову и осторожно касается губ поцелуем. — И давно ты шастаешь по моему дому в трусах?

Улыбка окрашивается похотью, Саша разворачивается на его коленях лицом и крепко обхватывает талию бедрами. Ладони бесцеремонно забираются под рубашку, оставляют красные полосы от ногтей. Облизнувшись, Костя прижимается губами к бьющейся на шее жилке, и из горла вырывается хриплый стон. Саша запрокидывает голову и крепче вцепляется в его плечи. Руки дрожат от желания завалить его прямо на столе. Костя спускается поцелуями на грудь и сжимает ладонями упругие ягодицы. Пожалуй, сегодня они поэкспериментируют с новыми местами для секса.