«И как я позволил сотворить с собой такое?! Я даже не был пьян!» — Аббаккио был просто в бешенстве. Как сказали бы в чатиках на форумах — у него был лютый баттхерт. К счастью, в переносном смысле — ДжоДжо был аккуратным, будущий врач всё-таки. Он очень хотел убить этого ненавистного медика, но прекрасно соизмерял возможности своего стенда и стенда Джорно — скорее всего, Джорно убьёт его. Или — Аббаккио нервно икнул, вспомнив обычай у африканских племён пользовать проигравших. Иногда история подкидывает неожиданные вещи.

Все предыдущие попытки отомстить Джорно оборачивались против Аббаккио. Надо было подставить его, но подставить красиво, чтобы выглядело так, словно юрист был совсем не при делах.

Взгляд Леона упал на стол соседа. На ней была методичка по философии. В голове Аббаккио возник коварный план.

***

Не даётся рифма в руки,

Нудный лектор всё бубнит,

Умираю я со скуки

Сосед по парте давно спит.

Вон у окна активно что-то учат,

Другие запросто болтают,

А осенний, редкий лучик

Милых девушек ласкает.

Ну зачем же ты нас «лечишь»,

Терминами сложными?

Не понятны твои речи

И слушать больше не возможно —

Платон, Сократ, Макиавелли —

Очень «нужны» все врачу!

Что б пациенты не болели

Их мыслью мудрой излечу?!

Вот перерыв! И снова начинает…

О Боже мой, зачем мне это?!

А он читает — размышляет

О судьбах мира и планеты…

Ну нет, спасибо! Лучше буду

Тихонько Сапина читать,

И пусть не стану слишком мудр

И не смогу красиво излагать,

Зато без суеты и промедленья,

Без философских размышлений

Назначу нужное леченье.

Очень сильно «любили» медики этот предмет — сначала смеялись над фамилиями авторов учебника греческой философии Реале и Антисери, а потом тосковали, когда открывали этот книгу, так как текст представлял собой полную шизофазию. Группе Джорно досталась преподаватель, дряхлая настолько, что казалось, пальцем ткни и её косточки рассыплются по полу. У старухи был выраженный остеоартроз, и она передвигалась при помощи палочек. Плюс она считала философию самым полезным предметом, чуть ли не матерью всех наук, и была готова, не щадя своего живота стоять на этом.

Аббаккио пришёл до начала пар и включил Moody Blues.

— Чушь собачья, эта философия, лучше бы учили что-то более полезное, — говорил Джорно Елене.

«Замечательно!» — Аббаккио ушёл на пары. Затем, когда у него выдалось окно, вернулся обратно и стал поджидать в коридоре. Наконец-то из аудитории вышла философичка и заковыляла к туалету. Леон устроил показ кино:

— Чушь? Философия чушь?! Ах ты мелкий паршивец! — старуха собралась рвануть, чтобы настучать Джорно костылями. Вот только куда ей. Аббаккио спешно перемотал до момента, где они спускаются по лестнице, и сам смылся.

***

Аббаккио читал книгу про римское право, когда в комнату влетел разъярённый медик.

— Поздравляю, Аббаккио, тебе удалось то, что до этого не мог сделать никто — разозлить меня! — стенд Джорно принял боевую стойку.

— Ты о чём?

— Не включай идиота! На меня набросилась философичка и стала орать, что я вчера стоял в коридоре и называл философию чушью. Вот только вчера никак не мог быть в первом корпусе — у меня весь день были пары на медфаке. И да, я говорил эту фразу, но только две недели назад! Я тогда пошёл к ректору и сказал, что у старухи, похоже начались галлюцинации и припугнул его недавней историей с кафедры по истории, где препод, больной шизофренией, ткнул студенту в глаз указкой. Ректор испугался и направил философичку к психиатру, и тот обнаружил признаки болезни Альцгеймера. Вообще-то она и до этого была очевидна, непонятно, почему её до сих пор не отправили на пенсию!

ДжоДжо двинулся на юриста.

— Если бы препода не признали бы неадекватным, я бы лишился стипендии из-за пересдач! Ладно, бог с ней стипендией, но меня бы могли отчислить! Я хочу стать врачом, а из-за тебя бы моя мечта накрылась медным тазом! Что я тебе такого сделал?! Да, я тоже не белый и пушистый, но ты уже перешёл все границы!

Сердце Леона ухнуло в пятки. Да, Джорно потешался над ним и шутки иногда были довольно жёсткие, но он никогда не опускался до откровенной подлости. История с философичкой была явным свинством и ДжоДжо имел полное право возненавидеть его.

— Прости меня! — юрист обнял медика.

***

— И запомни, ДжоДжо, это было в последний раз!

— Ну да.