Убедившись, что младенец спит, Фуго решил отыскать Дио.

— Чего тебе надо? — зная, что жених или как там с его статусом не зайдёт поболтать — не те отношения, откровенно говоря.

— Я хочу покинуть этот балаган.

— Скатертью дорога.

— Но проблема в том, что, когда вы нас выдернули посреди ночи, я не взял с собой кошелёк. А проезд вообще-то не бесплатный.

— Ну ладно, за удовольствие не видеть тебя здесь я готов заплатить, — Дио, не глядя, вытащил купюры из кошелька, — если прямо сейчас не терпится свалить, на Вязовой улице есть гостиница «У Патрика», там же и остановка есть, откуда уходит рейсовый автобус. Впрочем, если договоришься с кем из постояльцев, можешь уехать раньше. Доберёшься до вокзала, а там уж сообразишь, как билет купить. Только что с ребёнком делать будешь?

— Алименты?

— Мы в твоих подачках не нуждаемся, так что хочешь расставайся со своими кровными, хочешь — нет.

***

Джорно вернулся и застал зарёванного мальчика. Он немедля подхватил на руки и пошёл к отцу.

— Папа, а где Панна?

Дио сидел за столом, заполняя документы.

— Ушёл.

— Надолго ли ушёл? Как он мог оставить малыша одного!

— Насовсем ушёл, — Дио повернулся к ним. Мальчик, чувствуя что-то нехорошее, заплакал ещё громче.

— Это шутка такая? Ты что-то ему сказал, потому он и ушёл?!

— Если ты считаешь, что я сказал что-то обидное твоему жениху, отчего он убежал из дома, бросив ребёнка, то ошибаешься. Он ушёл абсолютно добровольно, сказав дословно «я хочу покинуть этот балаган», и кстати, он попросил денег на проезд.

— И ты ему дал?!

— Да, я дал ему деньги.

— Зови Ваниллу… или Энию. Да кого угодно! Я должен его вернуть!

— Джорно, стоять! — Дио рявкнул таким стальным тоном, что даже младенец замолчал.

— Но…

— Я уж не знаю, психанул ли он из-за недавних родов или напротив, в гробу видал тебя и твою семью и решил свалить, как только появилась возможность — ты не должен бегать за ним как собачка. Я тебя не этому учил.

— И чему же ты учил меня такому полезному, позволь узнать?

— Всегда сохранять достоинство, несмотря ни на что. Уж поверь мне, если ты будешь унижаться перед Паннакоттой, умоляя вернуться, он точно этого не оценит. Мечтал о счастливой семье — ну вот обломалась твоя мечта. Так что сиди на заднице ровно и воспитывай ребёнка.

— Спасибо, padre!

— Не за что, Джорно. Кстати, тут попахивает. Уж не твой ли сын постарался?

***

Паннакотта нанялся обратно на работу. Его место в комнате уже было занято, но Аббаккио согласился поменяться местами, и он вернулся к старым соседям.

— Ну что, будешь за сына проставляться?

— Буду, — согласился охотник и открыл бутылку, затем опрокинул несколько стопок одну за другой.

— Фуго, да ты хоть закусывай через раз! Или решил за всё время оторваться?

— Знаете анекдот с длинной такой бородой, подходит сын к отцу и спрашивает: а ты кого хотел: мальчика или девочку? Отец отвечает: я хотел хорошо провести время.

— И что?

— Вот и я просто хотел хорошо провести время!

— С вампиром.

— Да с вампиром. Девушки через некоторое время начинали выносить мозги, приходилось указывать на дверь. Думал, с парнем таких проблем не будет. Вот только от него оказались такие проблемы, что любая бывшая по сравнению с ним просто пуся!

— А я всегда говорил, что не стоит связываться с вампирами! — сказал Миста.

— Твои слова, да мне бы в уши тогда. А по-хорошему надо было бежать, когда он начал «люблю-люблю, трамвай куплю». Но я же самый умный, блять!

— Ты и правда самый умный, — сказал Наранча.

— Это был сарказм, дружок.

— Ну, а что с ребёнком? Неужели ты ничего к нему не чувствуешь? — спросил Миста.

— Не понял?

— Ну там тягу к нему, инстинкт.

— А, ты про это? Запомни, у человека инстинктов нет. Есть потребности, рефлексы, социальные установки, много ещё чего, но инстинктов у него нет!

— А как же инстинкт размножения?

— Это просто желание сделать нехитрые телодвижения и получить оргазм. А желания можно контролировать. Ты же не станешь говорить: «Вау, какие сиськи!» дочке генерала в вечернем платье. Потому что над шевелением в штанах доминирует шевеление в мозгах, что за подобный выкрик можно не только лишиться работы, но и встретить группу крепких парней в тёмной подворотне. Даже если у неё реально зачётные сиськи.

— А что с сыном?

— А что? Батончик с глазами. Ест, спит, орёт, какает. Думаешь, женщины при виде своих детей растекаются сладкой влагой? Далеко не все. Только когда подрастают и появляются ответные реакции, там улыбаются при виде родителя, смеются, ручками машут — вот тогда и начинается та самая «любоффь». А так до поры до времени просто забота о беспомощном существе, который не может пока сам себя покормить и сам себе памперс поменять. Эдакий лежачий больной.

— То есть ты его не любишь? И не хочешь с ним возиться?

— Миста, это не значит, что я не хочу растить его. Он уже родился и с этим ничего не поделаешь, значит, надо поднимать на ноги. И хрен с ним, я бы воспитывал его вместе с Джорно. Вот только…

— Что только?

— Он решил, что раз я родил его ребёнка, значит, я его с потрохами и пытается навязать брак.

— А ты не хочешь жениться, — сказал Миста.

— Да, я не хочу жениться. Особенно после того, как обрюхатил меня.

— Ты ж вроде в универ хотел? — спросил Наранча.

— Так я от своих планов не отказываюсь. Как начнутся вступительные экзамены, так уволюсь.

— А как же… подготовка?

— Так пока сидел в вынужденном декретном отпуске, кучу книг перечитал. Да и тогда экзамены завалил не потому что ничего не знал, а потому что сглупил. Так что проблем с подготовкой нет.