— Неприятно, когда родня относится к тебе предвято из-за поступков твоего предка…

— Я догадывался, что вряд ли меня примут с распростёртыми объятиями, потому и не старался разыскать родственников. Спасибо тому мужику, который зачал меня, за здоровые гены, и пусть он идёт к чёрту.

— Вот почему Куджо на тебя волком смотрел.

— Не только из-за этого. Кроме того, тут была неприятная история с его дочерью.

— Джолин?

— Других дочерей у него нет, это тебе не Джозеф Джостар, чтобы детей на стороне делать. Когда Джолин загремела в тюрьму, стало понятно, что это не подростковые шалости, которые язык не поворачивается назвать безобидными, она на самом деле скатывается по наклонной.

— Что он ко мне тогда не обратился?! До того, как стать заведующим, я работал в центре по реабилитации подростков с алкогольной и наркотической зависимостью.

— А это теперь не узнаешь. Я тоже согласился на свою голову, решив, что расположение родни не будет лишним. Сначала терапия шла хорошо. Но потом Джолин проявила ко мне сексуальный интерес. Естественно я не собирался спать с пациентами.

— Кто бы говорил… — ехедничает Буччеллати.

— Кроме того, если бы я не умел держать штаны застёгнутыми, как ты думаешь, я бы не стал делать это чисто из-за инстинкта самосохранения.

— Не говоря о том, что это инцест.

— На востоке на двоюродных женятся и не считают это предосудительным, а мы дальние родственники в фиг знает каком поколении. Сомневаюсь, что это можно назвать инцестом. Попал я как кур в ощип — с одной стороны, дальнейшая терапия невозможна от слова «совсем», да, я недвусмысленно давал понять, что никакие отношения, кроме профессиональных, невозможны, в рамках врачебной этики разумеется. В переводе на человеческий — я разве что на три весёлых буквы не посылал, только боюсь, и это бы не остудило её пыл. Куджо — они упёртые, как бараны, нет, правильнее сказаны, бараны по сравнению с ними — образец сговорчивости. С другой стороны — как сказать бы вышеупомянутому, что у дочки нездоровый интерес к молодому доктору? Вон Паннакотта козью морду делает. Да, прекрасно тебя понимаю, и нейротипики попадают в ситуацию, когда просто не знаешь, что сказать и как поступить, чтобы не стало ещё хуже. В один прекрасный день я просто психанул и выгнал её из кабинета. Молодой был, неопытный. Джолин обиделась и сказала Джотаро, что я до неё домогался. На следующий день разгневанный папаша прибежал размазать меня по стенке молекулярным слоем.

— Судя по тому, что ты до сих пор жив, как-то смог выкрутиться.

— Записал всё происходящее на скрытую камеру. Я думал, что Куджо хватит удар после увиденного, но он всё-таки справился с собой. Судя по тому, что я больше о ней не слышал, Джотаро конкретно разозлился и прописал Джолин знатных звездюлей.

— Увы, звездюли не спасли её от ВИЧ-инфекции.

— Тут большая вероятность преступного умысла, а не её легкомыслия. Потому я и не стал союзником Леншерра. Калечить жизнь молодой девушки, которая никак не причастна к этим событиям, ради своей мести просто несправедливо. Как и всё остальное, что он сделал с другими членами семьи Джотаро.

Буччеллати нахмурился. «Не стал союзником Леншерру». Кем ты себя возомнил, простой врачишка, чтобы быть с ним на равных? И самое неприятное — это не было раздутым самомнением, за ангельской внешностью и безупречными манерами ощущалось что-то жуткое, отчего не хотелось переходить Джованне дорожку и тем более иметь его своим врагом.