Эй, передай своим друзьям, что я был рад с ними познакомиться,

Но я надеюсь, что больше никогда не увижусь с ними снова.

~ ♡ ~

Сан ненавидит тусовки всем своим существом.

В его глазах это самое бессмысленное времяпрепровождение, которое только можно придумать. Доселе он ни на одной не был, и жил просто прекрасно. Лучше уж быть «душнилой» и пару раз объяснить, что гулянки немного не твоё, пока от тебя не отстанут, чем сходить один раз, надраться и потом оправдываться до конца своих дней, что плясал на столе с голым задом и засосался с барменом ты неосознанно. Да и дело не только в этом, он просто был не тем человеком, которому подходил такой стиль жизни.

Именно об этом он и размышлял, сидя на обтянутом красной кожей угловом диванчике в баре. На тусовке.

— Брат, чего с лицом? Расслабься! Мы пришли тусить, забыл? А не экзистенциальному кризису придаваться. Тебе сходить взять чего может? А лучше сам сходил бы, там за стойкой ничего так ассортимент, и это я сейчас не про пойло, – усмехается Минги, похлопывая товарища по плечу.

Сон Минги. Та ещё заноза в заднице, к нахождению там которой за столь короткий срок привык настолько, что вытаскивать уже и не хочется – породнились.

На первой же в их жизни паре он подсел к Сану и спустя пару минут выдал тихое: «Нахуя я сюда поступил?». Тот усмехнулся и ответил ему в тон: «Вот да». Правда в случае с Минги перспективы действительно куда более многообещающие. Он поступил сюда осозннано. А ещё у него язык подвешен. Из него выйдет отличный рекламщик, это станет понятно уже по окончании первого семестра. Что же до Сана, который по натуре своей сдержанный и прямолинейный... Скажем так, лапшу на уши вешать ему ещё предстояло научиться. Всё лучше, чем учиться на дурацком бизнесе, как требовали родители. Так что поступление на рекламщика его буквально спасло. Не то чтобы он не хотел там учиться, даже наоборот, он надеялся, что его зачислят именно туда. И его зачислили.

«А, кстати. Минги я», – протянул ему руку парень. Чхве мягко улыбнулся: «Сан». «Приятно. Ну... Не ссы, Сан. Прорвёмся».

После их короткого диалога в первый день они каким-то странным образом стали неразлучны: такие разные, но так отлично друг друга дополняют. Сану с ним легко, весело, и Минги тоже Сан нравится, потому что у него в целом очень приятная личность.

А так как они неразлучны, то само собой Минги просто не мог не затащить новоиспечённого друга на вечеринку по случаю посвящения в студенты, по совместительству на первую вечеринку в жизни Сана.

И вот он здесь.

— Всё в порядке. Спасибо за заботу, – бурчит Сан, вздыхая. Ну вот, он его сейчас как раз душнилой и оклеймит. Заслуженно, впрочем... наверное.

Но вместо этого Минги сваливается рядом с ним.

— Тогда я буду вот так с тобой тут сидеть всю ночь, – усмехается он. Вот же манипулятор.

— Хорошо-хорошо, я понял. Пошли, куда ты там меня собрался вытащить.

— Никуда, мой золотой. Я просто хочу, чтобы ты отвлёкся, расслабился... Провёл время хорошо, в конце концов! А сидя здесь в углу как истукан ничего такого ты не осуществишь. – Минги опускает руку ему на плечо. — Слушай. Я не хочу звучать как какой-нибудь бесящий экстраверт и пытаться переделать тебя, потому что ты «какой-то не такой и душный», но... Просто попробуй. А если не понравится, то мы с тобой реально тут просидим до конца вместе. Окей?

Минги – самый настоящий змей-искуситель. Ему удаётся подбирать те самые ключики, о существовании которых не знают даже обладатели замочков, к которым эти ключики и подбирались.

Так что, само собой...

— Чёрт с тобой, вертихвост ты такой. Пойдём к бару.

Сон победно улыбается. Он ни на секунду не сомневался, что всё произойдёт именно так.

У барной стойки открывался прекрасный вид на всё заведение, точнее на его посетителей. Сегодня оно кишит первокурсниками, что вполне оправдано. Кто организовал эту вечеринку, кстати, так и осталось неизвестно, но имеет ли это вообще хоть какое-то значение?

Музыка здесь играет так громко, что физически давит на барабанные перепонки. Ещё и получаса не прошло, как они сюда пришли, даже ни глотка алкоголя не сделали (по крайней мере, Сан), а голова уже начинала болеть.

— Джин-тоник, пожалуйста, – вырывает из мыслей голос Минги, обращающегося к бармену. Парень пихает Сана в бок. — Тебе что?

— То же самое, – отвечает Сан, особо не задумываясь. Когда он с Минги, нет разницы, что пить, и пусть они и выпивали вместе лишь пару раз до этого, уверенность в нём уже закрепилась.

Пока бартендер возится с напитками, Сан предпринимает ещё одну попытку осмотреться. Он готов поспорить, что Минги уже знаком с половиной всего клуба, и то только с половиной лишь потому, что клуб в целом был заполнен пока только наполовину. Контингент здесь самый что ни на есть разношёрстный, всех полов, возрастов, рас и предпочтений. Никого не смущает, что это вечеринка только для первокурсников. Но так как половине первокурсников ещё официально и алкоголь покупать нельзя, то в принципе без непервокурсников тусовка бы не состоялась, так что жаловаться не на что.

Так как Сан здесь не знал буквально никого, кроме своих одногруппников, с которыми тесно не общался (за исключением Минги), то особой пользы «разведка» не принесла, скорее в очередной раз напомнила о собственной социальной тревожности. Парень поворачивается обратно к столу, чтобы забрать свой напиток и чокнуться с Минги, когда внимание всего клуба и их в том числе привлекает громкий и уже охрипший голос, заглушающий собой даже орущую на весь квартал музыку, которая на это мгновение чуть затихла.

Сан кидает взгляд в ту сторону и замечает парня с тёмными волосами, забравшегося на стол. Симпатичного парня с симпатичными тёмными волосами.

Ясно, местный тамада, работающий на энтузиастской основе.

— Дамы и господа, уважаемые однокурсники! Хотелось бы сказать... Молодость у нас одна, поэтому мы должны повеселиться сегодня как следует! В конце концов, мы рвали жопу, сдавая сунын не для того, чтобы её проебать! Поэтому... нет, подожди, я ещё не всё сказал... Поэтому... да стой ты!.. Давайте проведём сегодня так, чтобы было стыдно вспомнить на следующее утро, но не стыдно вспомнить, получая диплом! За молодость! – наконец заканчивает он и с выражением вселенской удовлетворённости на лице падает назад, где его подхватывает внушительная толпа. Все остальные в клубе одобрительно улюлюкают, и музыка снова орёт громче некуда.

Минги, оказавшийся в числе одобрительно улюлюкающих, поворачивается к Сану с широкой усмешкой, перекрикивая песню Питбуля, певец, автор песен и музыкальный продюсер; для полного погружения можно послушать его песню Hotel Room Service, например:

— Вот! Чувак по фактам раскидал. Как будто специально для тебя. У них там вообще весело, видимо, в центре-то... Я пойду схожу. Ты как, со мной? – спрашивает он, забирая свой коктейль со стойки.

Сан задумывается. С одной стороны, пойти туда, откуда орал тот парень, означало быть съеденным заживо подобным ему и Минги убийцами социофобии. С другой же стороны, Минги с этим парнем наверняка споётся и вообще про Сана забудет, а это ещё более фатально. В любом случае проигрышная ситуация для Сана, но при первом раскладе рядом хотя бы будет Минги, с которым вместе и без трусов оказаться не страшно.

— Разве у меня есть выбор? – усмехается Сан и вслед за Минги хватая свой напиток со стойки.

— Выбор есть всегда, и сегодня твой выбор: тусить или тусоваться, – счастливо подмигивает ему друг, вскакивая со стула, и тянет Сана за собой.

Они довольно-таки быстро пробираются сквозь толпу, которая оказывается не такой уж и непроходимой, когда тебя за собой тащит Минги. Тут Сану становится интересно, как вообще тот собрался вливаться в чужую, уже видимо сформировавшуюся компанию. Впрочем, такой проблемы и такого понятия в мире Сон Минги не существовало. Это не его нет в компании, а у компании нет его. В таком случае, интересно будет посмотреть, как всё устроено в мире экстравертов.

Как только они оказываются в метре от центрального диванчика, выясняется, что компания тут собралась не такая уж и огромная, даже десяти человек нет. Однако тревожность Сана от этого не уменьшается, скорее наоборот. Значит все тут тесно знакомы, а они тут пришли в чужой монастырь да со своим уставом... Чхве уже даже собирается было, как пятилетний ребёнок маму в магазине, начать дёргать Минги за рукав, предлагая уйти. Но Минги уже и след простыл.

Вот чёрт. Ну да, конечно. Понадеялся на Сон Минги. Идиот. Да у него таких дружков как Сан целый стадион, и после этой тусовки появится второй стадион. Что теперь делать? Он даже через толпу эту сам не пройдёт. Блять. Родители были правы. Какой чёрт дёрнул его вообще сюда поступать... Вот же дерьмо. Как ему вообще—

Парень вздрагивает от прикосновения к плечу.

— Сан? Хён, иди сюда! — и Минги снова тащит его куда-то за собой, а у Сана камень с души сваливается: не бросил.

Младший подводит его к столику, и Сану хочется спрятаться в кокон. Или стать невидимым. Или телепортироваться. Или...

— Вот! Мой друг, про которого я вам рассказывал. Это Сан-хён, мы в одной группе. Он супер-классный парень, я его обожаю.

Пока Минги представляет его компании, Сан успевает изучить каждого, кто находился за столиком. Это ему мало что дало, конечно, но теперь он их хотя бы будет знать в лицо. Все ребята выглядят дружелюбными, чего Сан почему-то не ожидал, так что это тоже его немного успокоило.

Первым реагирует тот самый парень-тамада.

— Ебать ты шкаф, – выдаёт он, и все смеются, но по-дружески, над точностью комментария, а не над Саном.

— Сочту за комплимент, – Сан учтиво улыбается, и по какой-то причине не может оторвать от этого заводилы глаз. Он ещё издалека разглядел его смазливое личико, но когда этот парень находился так рядом, его харизма и энергетика буквально напирали на всех окружающих, и на Сана в первую очередь.

Если честно, Сану с такими людьми было некомфортно. Минги стал единственным исключением. Да и этот парень выглядит слишком недосягаемым... Он наверняка жутко популярный в своих кругах и не якшается с кем попало. И сто процентов всю эту компашку собрал именно он. Они с Саном совершенно из разных миров. Если в комнате находится Сан, то это вряд ли кто-то замечает. Если же в комнате находится кто-то вроде того чувака, то вся комната становится заполненным им и он автоматически становится центром внимания.

Минги и Сан усаживаются напротив компании.

— Приятно познакомиться! Мы тут все перваки, но из направлений тут сборная солянка. Я Сонхва, самый старший тут. Я с международных отношений. Можешь звать меня Хва, только прошу, без «хён», – мягко улыбается ему высокий и ну уж очень милый блондин, и Сан кивает ему, улыбаясь в ответ. Он довольно очаровательный, и среди всех вызывает у него меньше всего тревожности.

— Я Хонджун, можно просто Джун. На медиа-коммуникациях учусь, так что мы почти коллеги, – подмигивает ему низкорослый парень с красными волосами. «Просто Джун» выглядит очень экстравагантно, поэтому от него так и веет какой-то творческой аурой.

— Дай угадаю... Музыкант? – улыбается Сан.

— Бинго. Певец, композитор. Струнные, клавишные... – возвращает ему улыбку Хонджун.

Следующим представляется второй и последний блондин за этим столиком.

— Меня зовут Ёсан, я маркетолог, – он кивает Сану. Сан кивает в ответ, отмечая то, как этот маркетолог невероятно красив. «Модель» и «маркетолог» всё-таки похожие слова, перепутал, может?

Об этом его Сан и спрашивает, на что Ёсан смеётся:

— Да ну ты что. Но спасибо, мне приятно!

Дальше подходит очередь темноволосого парня, сидящего с краю.

— Чонхо, я тут типа макнесамый младший участник корейской музыкальной группы, также может обозначать младшего ребёнка в корейской семье, ну знаешь, это как у айдолов самых младшеньких обзывают, хех. Я учусь на HR-аналитике, – они обмениваются приветственными кивками.

После этого среди группы воцаряется тишина, и все выжидающе смотрят на парня-тамаду, который даже этого не замечает, пока Джун со всей силы не пихает его в плечо.

— Что? А, понял! Уён, учусь с Хоном на медиа-коммуникациях.

— Спасибо, Уён, думали не дождёмся, – закатывает глаза Ёсан.

Уён, значит. Как интересно.

Медиа-коммуникации. Так очевидно и предсказуемо. Что ещё мог выбрать кто-то вроде него? Что ж, пусть Сан его впервые увидел от силы минут десять назад, ему кажется, что эта профессия идеально подходит для него.

Уён сидит между Хонджуном и Ёсаном, прямо напротив Сана. При этом отвратительном освещении тяжело адекватно разглядеть хоть что-то, но одет этот тип... классно. Чёрная кожанка поверх белой футболки и чёрные джинсы с прорезями на коленях. Сан невольно задумывается о том, что ему следовало бы одеться тоже как-то вот так, потому что на деле он вырядился в чёрное худи и такие же джоггеры.

Джун с Уёном время от времени обмениваются фразами. Должно быть, они хорошо ладят, тем более если вместе учатся. Они оба сразу притягивали к себе внимание ввиду схожего вайба эмоциональное состояние или общее чувство, которое исходит от чего-либо или кого-либо, так что неудивительно, что сдружились.

Сану вдруг становится странно от мысли о том, что он так досконально изучает этого Уёна и приличия ради пытается переключиться на кого-то другого, но выходит со скрипом. Не то чтобы остальная компания была какой-то не интересной в личностном плане, просто... просто они не Уён.

...Что? Боже, кто бы мог подумать, что тоник так быстро ударит в голову.

Однако Сан опускает взгляд на рюмку, что до сих пор сжимает в руке, и с ужасом обнаруживает, что так и не сделал и глотка. Долго не думая, он её залпом осушает, стараясь не размышлять о том, с чего бы он на трезвую голову стал думать о таком бреде, и тут же морщится – крепенькое пойло.

— Воу, брат, полегче, – хлопает его по плечу Минги, сидящий рядом. — Это тебе не лимонад. Кстати об этом... Народ, как дела с напитками?

— Мы всё ещё отвратительно трезвые, поэтому... ужасно. Самое мерзкое чувство на земле. Надо исправлять, – фыркает Чонхо.

— Поддерживаю, – говорит Хонджун, обвивая одну руку вокруг Уёна. Сану почему-то хочется отвернуться.

— Ну тогда выбирайте кто что будет. Я угощаю. За знакомство, – вдохновлённо декларирует Минги.

— Да ты герой, брат, – одобрительно протягивает Ёсан. — Мне спритц.

Чонхо выбирает негрони, Сонхва – дайкири, Хонджун и Уён останавливаются на маргарите, а Минги в этот раз решает взять том коллинз; Сан, как любитель строгой лаконичности во всём – старый добрый виски колу.

— А есть здесь официант вообще или что? Нам всем табором идти бартендеру кланяться? – скучающе произносит Сонхва.

Хонджун было поднимается, чтобы решить проблему, но Сан его опережает. В конце концов, ему не помешает проветриться.

— Я схожу и узнаю, – говорит он и встаёт из-за стола, чтобы затем вернуть Сонхва улыбку и поспешно ретироваться.

Он заказывает напитки для всей компании, объяснив, куда их принести. Его виски, само собой, готов первым, поэтому он устраивается у бара и начинает потягивать свой напиток, не спеша возвращаться. Всё-таки не то чтобы он вписывался в этот квинтет, в который так успешно вписался Минги. Вряд ли он вообще с этими ребятами столкнётся после сегодняшней ночи. Может оно и к лучшему. Они прелестные, само собой, но Сан определённо там будет чужим. Все такие колоритные... полная противоположность ему: он предпочитал смешиваться с толпой, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Так что вряд ли кто-то вообще заметит, что его так долго нет.

Но здесь он ошибся.

— Эй, хён, – Сан удивлённо оборачивается. Позади него стоит Уён.

...Почему позади него стоит Уён?

Мысленно Сан отмечает, как тот хорошо сложен. Он чуть ниже самого Сана и значительно у́же, и ничего из этого нельзя рассмотреть как недостаток. Но это объясняет его засевший в памяти комментарий о том, что Сан «шкаф», потому что в сравнении с Уёном Сан напоминает гору на фоне холмика. Сан не понимает, почему, но машинально расправляет плечи и грудь.

— Да? – отвечает ему Сан, нехотя отрываясь от бокала. «Хён» режет слух, звучит как-то слишком формально.

— Ты чего тут застрял? Мы тебя потеряли, – Уён ведёт губами, и в его глазах блестит озорной огонёк.

— Мы? – зачем-то переспрашивает Сан, зачем-то облизывая липкие от алкоголя губы, зачем-то отмечая, что взгляд Уёна зачем-то проследил за этим его жестом.

— Ну... да. Мы все. Минги-хён мягко намекнул, что ты можешь заартачиться и не захотеть сводить более короткое знакомство, поэтому я пришёл тебя переубедить вместо него. Сам.

Сан справедливо думает, что «Минги-хёну» следует держать язык за зубами. С другой стороны... он правильно себя повёл по отношению к ним всем, и Сан ему даже благодарен. В конце концов, переубеждать его пришёл сам Чон Уён. Интересно, как это он собрался его переубеждать?

— А, я уж думал, вы за напитки забеспокоились, – усмехается Сан.

— Ну и это тоже, само собой, – по-кошачьи ему улыбается Уён. Приятно, что Уён ему улыбается, тем более из-за его слов. — Ну... давай, пойдём обратно.

Почему так чертовски хорошо слышать, как Уён просит его вернуться? И, для начала, почему вообще Уён просит его вернуться?

— А чего это ты пришёл меня возвращать? – прямо спрашивает Сан.

— Потому что ты теперь на борту нашего пиратского корабля. Нам как раз не хватало шкафа, – игриво подмигивает ему тот.

Можно ли это считать флиртом?.. Хотелось бы.

«Вам или тебе?» – хочется спросить Сану, но на такую откровенность он так и не решается, а ещё совершенно не понимает, почему ему хочется спрашивать всякие глупости.

— ...Переживаю, что я слишком мирный горожанин для вашего пиратского корабля, – пытается отшутиться Сан.

— Ну и что? От этого не менее нужный, – серьёзно говорит Уён. — Ну хён, ну пожалуйста. Будет весело, обещаю.

Сан честно не понимает, по какой причине за него так цепляются, но когда Уён просит его таким тоном и у него так очаровательно надуваются губы, он точно знает, что не в состоянии отказать. Это было бы грешно. Куда более грешно, чем мельком рассматривать чужие губы.

— Ладно. Сдаюсь. Но, пожалуйста... Тогда заканчивай с «хёном».

— Ах, спасибо, Сан~а! Идём скорее, пока эти недоноски всё без нас не выпили, – Уён улыбается очень красиво, Сан поначалу забывает, что ему следует встать и пойти за ним, но Уён терпеливо ждёт, пока тот возьмёт свой виски и последует за ним.

И да, «Сан~а» от него звучит пиздецки по-особенному.

Когда они оба подходят к столу, Минги удивлённо присвистывает.

— А я его уговаривал пойти на эту тусовку на две недели дольше, чем ты на неё вернуться, – притворно обиженно тянет он.

— Не ревнуй, – шутит Уён.

Пока они сюда пробирались, Сан не переставал поражаться Уёну. Перед ним толпа как будто автоматически расступалась, и он готов был поклясться, что ему ничего бы не стоило завести знакомство с любым из этой толпы. И Уён, этот Уён, такой коммуникабельный, чарующий и харизматичный, самолично пошёл его искать?

Ладно, возможно, Сан его идеализирует, раздувает его образ, нарисовавшийся в голове, до космических масштабов, просто потому, что в Уёне есть всё то, чего так не хватало Сану. Если говорить совсем уж откровенно, Сан с детства страдал лёгкой формой социофобии. Ему было тяжело заводить знакомства в детском саду и начальной школе, и приятный бонус в виде заниженной самооценки только усугублял ситуацию. Так что друзей, как таковых, у него никогда не было. Потому что никто не знал Сана, а он, в свою очередь, и не давал себя узнать, боясь подпустить кого-то поближе к себе. Только Минги удалось стать исключением из этого правила, вот Сан им и дорожил, поскольку как только он попробовал на вкус дружбу — тем более дружбу с Минги, — ему понравилось. И неизвестно, сможет ли он открыться ещё кому-то — без сожалений и опасений. Как-то Минги ненавязчиво предложил записаться к психотерапевту, ведь и помимо этого у Сана хватало стресса в жизни, чего стоили одни только переезд и... инцидент с родителями. В ответ на это Чхве только отмахнулся. Большой мальчик, справится. Справляется.

Так что совершенно неудивительно, что Уён у него вызывает восхищение. У Сана на это есть причины. Просто симпатия к личности, ничего больше. В конце концов, Сан в жизни никогда не влюблялся. Он вообще не уверен, что способен на какие-то такие чувства. Но он и не жаловался: это в разы лучше, чем оставаться с разбитым сердцем по итогу.

Сан возвращается в настоящий момент, когда перед ними на стол опускается поднос с шестью бокалами. Парень вспоминает про собственный виски.

— Так, нам нужен тост! — Сану не нужно было поднимать взгляд, чтобы понять, чья это идея: он догадался бы, даже если бы был слепым.

— По-моему, ты сказал отличный тост ещё стоя на этом самом столе, – фыркает Ёсан, вызывая усмешку у Сана своим острым и правдивым комментарием.

Уён на это закатывает глаза.

— Это было для публики, а это эксклюзивно для самых близких, родных, дорогих, любимых, прекрасных, верных, отзывчивых, пони...

— Оправдал поступление на медиакоммуникации, всё, брат, брейк, — перебивает его Минги, чью ремарку все, само собой, оценили. Прошло так мало времени, но он в этой компании уже чувствовал себя как рыба в воде. Сан ему завидовал белой завистью.

— Наладил связи с общественностью, умница, — беззлобно язвит ему в ответ Чон.

— Вы ещё пососитесь тут, — снова прыскает Ёсан.

— Реально. Нам тут объединять факультеты надо, а не межклассовую вражду порождать, — поддерживает его Чонхо с такой серьёзностью, будто те и вправду собачатся.

— ...Да выпить нам надо, авось все и объединятся, — притворно обиженно дует красивые губы Уён так, что Сану хочется его пожалеть даже при всём понимании того, что это простые дружеские подъёбочки.

— Поддерживаю. Как минимум потому, что у меня кончается виски, — наконец вставляет свои пять копеек Сан.

— Вот! Вот так и должно быть, друзья. А у вас до сих пор полные стаканы, – «оживает» Уён. — Значит... с каждого по тосту.

Хонджун мелодраматично закатывает глаза.

— За красноречие Чон Уёна.

— За отчисление Ким Хонджуна, — атакует в ответ Уён.

Тут уже настал черёд Ёсана возводить глаза к небу.

— Ваши тосты на семейных праздниках, должно быть, все слушают с открытой чавкой. За поступление всех тех, кто реально рвал ради этого задницу, а не ткнул в специальность с закрытыми глазами.

— За нашу тёплую и крепкую дружбу, и за прибавление в составе. Пусть так длится и дальше, потому что теперь мы, кажется, нашли, чего нам так не хватало, — улыбается Сонхва, и Сану становится интересно, как такой на первый взгляд мягкий и искренний человек как он уживается в таком взбалмошном коллективе. Они, как Чхве показалось, даже несколько похожи характерами, так что есть шанс стать близкими друзьями. Хотя, если говорить честно, Сану хотелось стать близкими друзьями со всеми ними.

Сан возвращает ему улыбку. Хонджун тоже тепло улыбается, мягко сжимая ладонь Хва, отчего последний чуть ли не начинает светиться ещё сильнее.

— За дьявольское очарование ангельского Пак Сонхва, — то ли в шутку, то ли всерьёз апеллирует Чонхо.

— Да вы серьёзно... — Ёсан, кажется, так и не возвращал глаза в исходное положение. Чонхо косится на него с усмешкой, протягивая «ну не душни» в своё оправдание, но Сан всё равно с забавой замечает толику переживаний на его лице.

— Между прочим, очень даже дельный тост, — говорит Хонджун, и Сонхва смущённо толкает его плечом, а на его щеках вспыхивает лёгкий румянец. Джун наклоняется ближе к нему и что-то произносит в самое ухо, отчего тот хихикает с ещё большим энтузиазмом. Всё с ними понятно. Даже не стесняются.

Алкоголь уже успел заметно его расслабить, поэтому Сан тоже решает блеснуть остроумием.

— А Вы посадите нас в первом ряду на своей свадьбе, да?

Сонхва тут же уже очевидно рдеется, слишком невинно закатывая глаза в попытке противостоять, в то время как Хонджун, очевидно отнёсшийся к этому легче, вместе с остальными прыскает со смеху, будто речь шла вообще не о нём.

— Хороший вопрос, приятель. Как думаешь, а, Хва? Я считаю, что этим оболтусам будет полезно простоять все три часа, потому что я специально найду самого муторного ведущего в стране, душноте которого может позавидовать даже Кан в рот его ебать Ёсан, — проигнорировав средний палец от названного, он продолжил: — А потом они — и да, к новобранцам это тоже относится — будут ещё стоять весь банкет, потому что стульчиков случайно не хватит.

— Ну так для Чона это не проблема, он залезет на столик, — съязвил Чонхо.

— Я бы попросил! Для тебя Уён-хён! — откликается тот.

— Уён~а, мы можем представить, как тебе приятно слышать это хоть от кого-то в этом сборище, но для педантов выход там. И как образцовый хён, в таком случае, будь добр не лазить на столы, — капитулирует Ёсан. Чонхо расплывается в победной улыбке.

— Тогда вообще с пола будете есть, — обманчиво мило улыбается Хонджун.

— Прекратите, — наконец влезает всё ещё пунцовый Сонхва.

— Да, Джун, у тебя слишком уж чувствительный жених, ты бы поосторожней с такими словами, — не без тени удовольствия промурлыкал Уён.

— Не переживай, я закрою ему глазки, — в тон ему отвечает Хонджун.

— Я сейчас уйду, — сердитым голосом предупреждает Сонхва. Хонджун тут же переключается на него, и кроме виноватого «прости» компании не удаётся ничего расслышать. Это сдавленное извинение только добавило комичности ситуации.

— Так они встречаются или как? — усмехается Минги.

— Ну... Джун работает над этим, — подмигивает Уён. Минги понимающе мычит.

— Мы будем пить сегодня или нет? — ворчит Ёсан и — кто бы мог подумать — закатывает глаза.

— Позвольте мне тост, — ведёт уголком губ Минги. — За то, что так любезно нас приняли.

Хонджун, видимо уже уладивший ситуацию с Сонхва, улыбается:

— Ну а как иначе. Теперь наш фриковатый пазл точно полностью собран.

Уён уже было собирается открыть рот, чтобы не допустить паузы, но Сан всё же тоже решает что-нибудь сказать, чем его удивляет: Минги успел предупредить, что друг несколько зажатый, так что брюнет решил максимально с ним осторожничать в таких вопросах и не акцентировать на скованности того внимание. Сан его намерение понял, и почувствовал тепло в груди. Но всё-таки он стал чувствовать себя очень уж комфортно, за что испытывал благодарность и другим парням.

— ...За то, что вы стали первыми людьми, с которыми я заговорил на этой тусовке, — усмехается Сан, и полученная им реакция только ещё сильнее греет сердце. Сонхва ему в своей очаровательной манере улыбается, Хонджун одобрительно кивает, а остальные поддерживающе поднимают бокалы.

— За этот прекрасный вечер, судари, — поэтично декларирует Уён, и все наконец пьют.

Сан окончательно расслабляется, но вовсе не от обжигающей жидкости, стекающей по стенкам гортани, а потому, что впервые чувствует себя... своим. Вот она, значит, какая бывает жизнь. Ему нравится. Это даже печально — он ведь прекрасно понимает, что это всего лишь на один вечер. И именно поэтому от этого единственного в своём роде вечера захотелось брать всё.

После пятнадцати минут размеренных бесед на самые разные темы алкоголь, видимо, наконец ударяет в голову Уёна, поскольку ему становится до невозможного...

— Скучно, — протягивает он, поигрывая пустым стаканом.

— Ему всегда становится скучно, если никто не бегает вокруг голым или не залазит на стол, — поясняет Хонджун с весельем в голосе.

У Уёна в глазах тут же заплясали чёртики.

— Придумал! Правда или действие. Да. Именно так. Идеально.

Все присутствующие, кроме Сана, издали коллективный измождённый стон.

— Серьёзно? Как в плохом ромкоме? Сдаёшь позиции, Чон. Можно было придумать что-то менее отвратное, — поправляет очки Чонхо; Ёсан закатывает глаза в знак поддержки.

— Поверь, я готов перетерпеть любой буллинг ради того, чтобы впоследствии забуллить вас всех. И у меня это получится куда более филигранно, — издевательски улыбается Уён, чтобы затем в нетерпении хлопнуть в ладоши. — Всё, не медлим ни секунды больше! Кто играет?

К удивлению Сана, согласились все — даже ЧонсаныЧонхо/Ёсан, как он их про себя обозначил, которые, казалось бы, в восторг от очередной идеи друга не пришли.

— Итак, на правах самого красивого за столиком, я начинаю. Сан~а, правда или действие? — мурлычет Уён.

У Сана резко пересыхает в горле. Серьёзно? Так сразу? Начать именно с него?

Ну конечно. Для Уёна ведь незнакомо понятие коммуникативного самоубийства.

Хорошо. Действие — заведомо проигрышный вариант. Правда, по крайней мере, закопает его быстрее.

— Правда, — выдавливает из себя Сан, рефлекторно сжимая покрепче пустой стакан и морально готовясь к самому худшему. Интересно, насколько быстро возможно будет отмыться от позора, учитывая, как быстро ползут слухи в универе?

И Уён, даже не задумываясь, выдаёт:

— ...Какая у тебя рутина в зале? Серьёзно, Сан~а, раскрой свой секрет! Ты ночуешь в тренаке, да? Часто тебя путают с вышибалой?

Сан рефлекторно выдыхает. Такого он точно не ожидал, но при данном раскладе такая неожиданность — самая приятная из возможных. Причём приятная во всех смыслах. Комплименты от Уёна ощущаются жизненным достижением.

— Ну... Я в основном работаю над спиной... Трапецевидная мышца там, знаешь... Становая тяга, что угодно с турником, шраги, пулловер... Побольше подходов. В универском зале как раз отличные тренажёры, — буднично пожимает широкими плечами он. Сам Сан не считал себя слишком атлетичным, но, боже блять, он был готов измазаться похвалой брюнета с головы до пят.

— Вау, правда? В нашей тренажёрке? И я тебя ни разу там не видел! — взымает брови Уён, облокачиваясь на стол.

— Ну, я специально хожу спозаранку... Именно для того, чтобы ни с кем не пересекаться, — поясняет Сан, но тут же осознаёт, как грубо это звучит, и быстро добавляет: — Чёрт, прости, я... не это имел в виду.

Кусок идиота. Ему следовало остаться в общаге и лечь спать в девять, а не выходить в свет и социализироваться.

Но Уён, видимо, святой. Он остаётся невозмутим.

— В таком случае... Потреним вместе? Ну, скажем, в эту субботу, а? Мне как раз нужен был приятель, но "просто Джуни" у нас соло предпочитает. С очень редкими исключениями, — парень многозначительно косится в сторону Хонджуна, очевидно под вип-партнёром имея в виду Сонхва. Ответом ему служит средний палец от Джуна — красноречиво, ёмко и ясно.

Сан всё это обработать даже не пытается, сердце у него стучит где-то в ушах и слов он не воспринимает.

Потренить вместе с Уёном.

Ну обосраться просто.

Никогда ещё у него такого не было, и он даже и не мечтал. Да, у него есть Минги, но Минги ходил в какую-то локальную качалку, потому что ему подарили дорогущий годовой абонемент, вечно рассыпаясь в извинениях перед товарищем. Теперь же у Сана мог появиться компаньон, представляющий собой не два динамика на проводе, вставляющиеся в уши.

— Отличная мысль, брат! А то я подонком себя чувствую из-за того, что с ним на спорт-свиданки не хожу, — поддерживает парня Минги, похлопывая плечо сначала Уёна, потом Сана. — Так что совет вам да любовь. В тренаке такая романтика, закачаешься. Буквально и переносно.

Сан осаждает Минги шутливо раздражённым взглядом, надеясь, что щёки горят таким огнём, который остальные не видят. Одна мысль о совместной тренировке заставляла хотеть пойти заниматься прямо сейчас, и плевать, что сейчас третий час ночи.

— Я только за, — мурлычет Уён. — Мне будет чему у твоего кореша поучиться. Потом накачаюсь так, что вы все будете жалеть, что не ходили тренить с Саном.

Комментарий Ёсана не заставляет себя долго ждать.

— Зато мы ходили тренить с тобой, Уён~а, и можем только посочувствовать бедному братану. — Чонхо в поддержку активно кивает, косясь на Ёсана с выражением вселенского удовольствия.

— Вы просто не умеете ценить то, что имеете, — дует губы Уён, и Сану инстинктивно хочется его успокоить.

— Ну так на банкира здесь никто и не учится, — язвит Хонджун. Сонхва, видимо не переносящий даже дурашливые перепалки, легонько стучит по его руке, и тот тут же начинает выглядеть так, будто виноват во всех преступлениях за последние десять лет.

— Заебали. Давай, хён, выбирай уже кого-то, а то не заткнуться ведь, — вклинивается Чонхо, чья рука уже как ни в чём ни бывало устроилась на спинке дивана рядом с плечами Ёсана.

— Да, конечно... Я не то что страдаю от фаворитизма, но... Минги, — тычет друга в бок Сан.

— Какой же это фаворитизм, это дискриминация, — фыркает он, но расплывается в наглой улыбке. — Давай действие.

***

В результате этой самой банальной игры произошло много интересных вещей — спущенные штаны Минги; обзор на содержимое сумки Ёсана, где почему-то оказался годовой запас презервативов; Чонхо, раздобывший номер бармена; всё-таки решившийся на действие Сан, отжавшийся пятьдесят раз и Сонхва, показавший папку с недавно удалёнными фотографиями в телефоне. Хонджуну — кто бы мог подумать — нужно было поцеловать Сонхва, и он — кто бы мог подумать — поцеловал его; в щеку, но поцеловал. После этого они вдвоём красноречиво отошли куда-то, тут же триггеря улыбку на лице Минги, теперь считающего себя свахой.

— Попустело в наших рядах, — позволяет себе отпустить саркастичный комментарий уже изрядно подвыпивший Сан.

— Между прочим, кое-кто ещё никак не попозорился, — фыркнул Чонхо, кивая в сторону Уёна.

— Для того, чтобы опозориться, ему достаточно было прийти сюда, — в тон ему добавляет Ёсан.

— И вы всё ещё меня любите. И знаете что? Я не доверяю вам свой позор, поэтому пусть моё действие мне загадывает Сан~и!

За эту ночь Сан эволюционировал от "Сан-хёна" до "Сан~а" до "Сан~и" и каждый новый вариант ему нравился всё больше и больше. Он никогда не выражал особую любовь или нелюбовь к своему имени, но сегодня был благодарен родителям. Хоть за что-то.

Уён, как и все остальные, уже изрядно выпивший, так что Сан приказывает своему сердцу не стучать так бешено. Он просто очень дружелюбный и пытается включить Сана в любое взаимодействие.

— Действие, а? Ну... мне нужно подумать... Эм, ну...

— Его нюдсы травмировали меня на всю жизнь, так что даже не проси показать, — вставляет Чонхо с усмешкой на лице.

У Сана с языка срывается прежде, чем мозг успевает обработать:

— Поцелуй.

Он тут же прикусывает язык и открывает рот, чтобы оправдаться, но Уён беззаботно ведёт бровью и спокойно спрашивает:

— Кого? Тебя?

Сану кажется, что все видят порозовевшие кончики его ушей, но он всё же пытается спасти ситуацию, и выходит довольно неплохо:

— Ты недослушал. Поцелуй. Расскажи про свой первый поцелуй. Рассказать ведь тоже действие.

— А-а, это? — отмахивается Уён и Сану хочется надеяться, что нотки разочарования в его голосе ему не почудились. — Ну... Скучная история. В средней школе на танцах с какой-то девочкой с параллельного класса... Но мне не понравилось. С её братом пару лет спустя оказалось приятнее.

Уён продолжает что-то говорить, но Сан уже слушает его вполуха. Само собой Уён целовался. Даже Сан целовался, хоть и не был в отношениях ни разу. На это Сану всё равно. Куда больше его волнует, например, на кой чёрт он произнёс слово "поцелуй". Возможно потому, что слишком много смотрел на уёновские губы. Логичнее было бы обвинить алкоголь. Но, к счастью, долго рефлексировать у Сана не выходит, потому что скоро возвращаются Хонджун и Сонхва, и всё внимание переключается на них.

— Чем занимались? — ухмыляется Минги.

— Мы? Целовались. Вообще обороты набирались очень стремительно, но Хва застеснялся, — окрылённо отвечает Хонджун с видом кота, нализавшегося сметаны.

— Боже... Да что с тобой не так, Джун? — рдеется Сонхва, но даже не пытается скрыть усмешку на припухлых губах.

— Звучит как тост! — тут же загорается Уён, и спустя секунду уже наполняет чужие бокалы в чёрт знает какой раз.

Тут воспоминания Сана обрываются.

Он предполагает, что они пьют, пьют, пьют, пьют, пьют, потом ещё немного пьют, затем выпивают, после чего вкушают алкоголь и пропускают по бокальчику. На этом всё — не потому, что они перестают, а просто потому что Сан не может сообразить ещё синонимы.

Дальше Сан не видел, а чувствовал.

Чувствовал, как чуть не наступил на осколки разбитого кем-то из них бокала. Чувствовал гладкие купюры в руках, которые ему пихала чья-то другая рука, чтобы он рассчитался за напитки, потому что Сан был единственным, кто мог произнести более чем одно осмысленное предложение. Чувствовал, как бармен, увидевший неподалёку Чонхо, всучил им всем по ещё одному стаканчику "за счёт заведения". Чувствовал, как Чонхо мягко отодвинул его плечо, чтобы, наверное, пробраться к Ёсану и оправдаться. Чувствовал, как чуть не напоролся на стеклянную дверь, потому что ему показалось, что впереди не стекло, а просто улица с дверной ручкой, висящей в воздухе. Чувствует, как в лицо ударяет холодный ночной осенний воздух. Чувствует обитые кожей мягкие кресла в салоне такси.

На этом его вырубает.

Снова начинает чувствовать Сан только следующим утром, причём ещё острее, чем вчера. Первым делом он чувствует головную боль — похмелье никто не отменял; чувствует солнечный свет, выжигающий его крепко зажмуренные глаза; чувствует звон в ушах, заглушающий всё остальное; чувствует чужое тёплое тело и размеренное дыхание в паре дюймов от него.

...Сан резко открывает глаза, пытаясь сфокусироваться на очертаниях общажной комнаты. На удивление, своей. Их с Минги, если быть точнее. Но Минги нигде не видно. Даже у него под боком.

Потому что там Чон Уён.

И это полный пиздец.

~ ♡ ~

Эй, до встречи с тобой у меня было всё хорошо.

Теперь же я много пью, и это проблема, но со мной всё в порядке.