Когда наши противники (если их вообще можно так назвать) оказываются за пределами кафе, я и Хината возвращаемся обратно на захваченную территорию. Взгляд случайно цепляется за сидящую на бордюре и держащуюся за голову Окумуру. Наверняка ей потом Пограничье в кошмарах сниться будет, если она вообще дойдёт до самого конца и сможет вернуться в Токио с её-то посредственностью. Невольно осматриваюсь, стараясь отыскать взглядом Кобаяси, хотя бы потому что без неё с этой игры мы трое живыми уже не выйдем. Всё в порядке: сидит на своём прежнем месте в кафе, задумчиво разглядывая опустевший зал, безлюдные столики, на некоторых из которых стоят заплесневевшие или просто засохшие десерты, которые здесь попросту некому убрать. Привычное для Пограничья зрелище, но по её лицу понимаю, что это место будто бы нагоняет на неё тоску, так что решаю подойти и присесть рядом.

— Не думал, что ты из тех, кто будет скучать по людскому шуму, — замечаю я, на что она, едва заметно нахмурившись, качает головой, признаваясь:

— Дело не в шуме посетителей. Мне просто нравится это место, но я уже знаю, что сделает с ним Пограничье. Разрушит, оплетёт травами из-за быстрого из роста и отсутствия ухода за маленьким кафе. А может и сделает из него место для проведения очередной игры. Не уверена, что смогу выбросить мысли о такой судьбе, хотя бы когда вернусь в наш мир.

Мы часто говорим об этом. Она раз за разом повторяет о каких-то вещах, которые сделает, когда окажется в нормальном Токио, говорит о том, что наше хлипкое соглашение рухнет, едва мы окажемся за пределами Пограничья. Обычно я принимаю это равнодушно, пропускаю мимо ушей, однако сейчас, когда вслушиваюсь в её слова, чувствую лёгкий укол в груди. Наверное, это сожаление о том, что она так легко готова отказаться от нашего договора. В конце концов, оскорбительно, когда человек отбрасывает секс с вами из жизни, будто это даже не было чем-то приятным и волнительным. Словно в постели мы не становились партнёрами, сочетающимися идеально, словно кусочки пазла.

Наверное, мне стоит меньше об этом думать: в конце концов, мы ведь даже не друзья с привилегиями, и если возникнет ситуация, когда выжить сможет только один из нас, мы оба легко пожертвуем друг другом.

Она не пытается поддержать разговор, когда я молчу, погрузившись с головой в свои мысли, за что я ей действительно благодарен. Однако идиллия всё равно не продолжается слишком долго: вновь музыка замолкает, и в кафе направляется группа довольно крепких мужчин. Не уверен, что мы сможем победить их с помощью физической силы: здесь мы все им уступаем.

Будто прочтя мои мысли, Кобаяси торопливо закрывает дверь и пытается подвинуть один из столов к ней. По сбившемуся дыханию нетрудно догадаться, что заниматься этим, да ещё и второпях, ей приходилось нечасто, так что я спешу помочь ей забаррикадировать вход. В это же время Окумура и Хината пытаются передвигать столы к окнам, заваливать их каким-то хламом, пока игроки с улицы бросают в сторону кафе всё, что попадёт под руку. Незащищённые окна бьются, брызгая в нашу сторону осколками стекла и сверкающей пылью, и я с удивлением и даже некоторым недоумением понимаю через несколько мгновений, что Кобаяси стоит передо мной, расставив руки в стороны, будто в попытке защитить.

— Ты не выживешь в Пограничье, если будешь рисковать собой ради других. На твоём месте я бы не стал, — не могу удержаться от комментария я, когда неприкрытые окна заканчиваются и потому угрожающие крики и звон стекла раздаются только снаружи кафе.

— Если хоть один из нас сейчас случайно умрёт, мы все провалим испытание, — напоминает она, бросая на меня раздражённый взгляд. — Я сделала это машинально, но больше помогать тебе не стану.

В её словах есть явное противоречие, и мне хочется подразнить её, использовать эту осечку против этой опасной даже для меня девушки, однако я сдерживаю себя. Ни к чему. Сейчас не то место и время, чтобы шутить про её привязанность ко мне. Нигде и никогда их не будет.

Музыка снова начинает играть, в то время как наших противников снаружи сражает лазер. Проходит ещё несколько раундов, прежде чем наше убежище становится непригодных, исключаясь из списка.

— Плохо дело, — качает головой Хината, мрачно глядя на экран одного из телевизоров. — Нужно искать новое убежище. Вот только не уверен, что в этот раз всё получится: у нас явно сильные или умные соперники, учитывая, что они тоже дошли почти до конца игры.

— Но мы тоже продержались до этого момента, — робко замечает Окумура. — Значит у нас тоже высокие шансы одолеть их. В конце концов, у нас есть Чишия-сан и Кобаяси-сан.

Девушка смотрит на меня с надеждой и как будто бы восхищением, однако я чувствую лишь раздражение: она бы и сама могла найти выход сейчас, если бы развивала свои сильные стороны. Жалко, что ей нужен спаситель, рыцарь на белом коне. Ведь я бросил бы её умирать, если бы не знал, что испытание проходит только вся команда.

Кобаяси посылает мне знакомый взгляд, прежде чем замечает, как смотрит на меня Окумура. На миг в её глазах будто бы мелькает раздражение, однако я не могу сказать, что это не оптическая иллюзия, созданная отблеском света. В конце концов, она самая невозмутимая девушка из всех, кого я знаю, с чего бы ей быть недовольной?

Наша группа отправляется в сторону следующего возможного укрытия, которым является местный магазин техники. Там уже обосновалась группа довольно крепких ребят, так что мне приходится на ходу придумывать план спасения. Можно было бы сбросить эту задачу на остальных до критического момента, однако я уже знаю: они все ничего не стоят. Кроме Кобаяси. Но у неё хватит умений всё равно заставить меня использовать свои знания. Страшная женщина, которую невероятно опасно держать рядом, но которая кажется интереснее почти все участников "Пляжа" вместе взятых.

Уже на месте становится ясно: наши противники своё место укрытия добровольно не покинут, жалобными историями мы их не уговорим и вообще никаких шансов нет. Если только не брать в расчёт мой план.

То ли будто бы зная, что пришло мне в голову, то ли поддавшись импульсу и решив совершить удивительно глупый для неё поступок, Кобаяси подхватывает лежащую на земле железную трубу и разбивает стекло.

— Не уверен, что мы выстоим в схватке с ними, — не сдержав насмешки, замечаю ей я, на что девушка поясняет, целясь трубой в образовавшуюся дыру:

— Если всё получится, нам и не придётся. Мне просто нужно попасть по пожарной сигнализации: есть шанс, что это вынудит её сработать.

— Но ведь электричества нет во всём городе, а с ним и пожарная система с водопроводом отсутствуют, — высказывается неуверенно Окумура, на что, к моему удивлению, ей возражает Хината:

— Да, но мы в игровой зоне. Здесь всё работает, на это и расчёт.

Девушка хлопает себя по лбу, явно поражаясь своей забывчивости не меньше меня, однако я уже не смотрю, что происходит после этого: нужно решить вопрос с системой пожарной безопасности более эффективно. Вынув из кармана зажигалку и похлопав Кобаяси по плечу, не могу удержаться от усмешки:

— Бумаги не найдётся? Думаю, так будет проще и быстрее.

— Ты прав, — кивает она, подбирая с земли одно из многочисленных бумажных объявлений и комкая его в шарик. Как и ожидалось, никакой благодарности во взгляде, только одобрение моей дальновидности. А жаль, от неё это было бы бесценно.

Пока я поджигаю протянутый ей комок, Хината решает уточнить, явно не улавливая наш (иди всё-таки только мой?) ход мыслей:

— Что вы задумали? Если противопожарная система работает, сжечь соперников не получится, да и спрятаться здесь мы не сможем.

— Верно. Но при правильном подходе есть шанс вызвать удар током, — всё же объясняю я, и Кобаяси поспешно кивает. Видимо, она быстро поняла и приняла как рабочий мой план, вот только сама хотела предложить нечто другое. Ну да уже поздно обсуждать, нужно действовать.

Бросив подожжённый бумажный шарик, она отступает на шаг назад, а я не могу не заметить, как начинают суетиться игроки внутри, поспешно пытаясь потушить бумагу. Видимо, думают, что мы действительно решили их сжечь. Интересно, дойдёт ли до этих идиотов, что всё не так просто?

Когда срабатывает система пожаротушения, на лицах собравшихся внутри мелькает облегчение, а после они смотрят сквозь стекло на нас, выражая во взглядах явное превосходство. Вот только длится это недолго, так как экраны с информацией по игре работают и внутри, проявляясь в экранах телевизоров, происходит короткое замыкание и всех внутри ударяет током. Пока всё идёт как по нотам.

Стоит воде перестать идти, как Кобаяси разбивает трубой большую часть окна, позволяя нам перебраться внутрь на деревянный стол. Не теряя времени попусту, я рассматриваю со стола неподвижные тела, пытаясь понять, выжили ли игроки.

— Мне кажется, электроудар был слишком сильным, вряд ли они живы, — качает головой Хината, явно догадавшись, о чём я думаю.

— Мы будем сидеть в одном помещении с трупами? — уточняет Окумура дрогнувшим голосом. — Понимаю, люди постоянно умирают в Пограничье на играх, но убить самим и долгое время оставаться с трупами...

— Хочешь выжить — будешь делать для этого всё возможное, терпеть любые неудобства и бороться изо всех сил, — высказывается немного резко Кобаяси, притягивая ноги к себе и обнимая колени, чтобы поудобнее усесться на столе. Разумная мысль с её стороны: если с электричеством в здании пока ещё всё в порядке и конец какого-нибудь провода сейчас хотя бы задевает воду на полу, есть риск пострадать самому.

— У тебя сильная воля к жизни, Кобаяси-чан, — высказывается с улыбкой Хината, в тот момент глядя на неё.

Девушка же отвечает ему кривой ухмылкой: мне уже известно, что она не слишком горит желанием жить в глубине души, борется лишь чтобы не огорчать дорогих людей, чтобы продолжать влачить ненужное ей существование в обычном мире, в Токио. Она, как и я, не желает жить. Просто не хочет умирать.

Время идёт игра продолжается, и вот последняя оставшаяся кроме нас группа игроков приходит, чтобы побороться за укрытие. Можно, конечно, рискнуть и позволить им войти внутрь, понадеявшись на работу воды и электричества, но всё равно слишком рискованно. Нужен новый способ остаться до конца игры без потерь.

Я смотрю на Хинату и Окумуру, однако они, очевидно, не могут ничего придумать, сколько бы ни старались. Когда же бросаю взгляд на Кобаяси, вижу в её глазах мрачную задумчивость: видимо, есть идея, но она не так хороша, как хотелось бы. Идеально.

— Если ты что-то придумала, выкладывай. Уверен, что риск того стоит, — нарушаю тишину я, на что она отвечает:

— Нам нужно подобраться на крышу и перекрыть путь туда. Так будет считаться, что мы ещё на территории здания, но при этом противники не смогут нас оттуда достать. Но, сам понимаешь, что будет немного сложно: нам всё ещё не стоит касаться пола на случай чего. А значит придётся перебираться по столам с техникой и другой мебели. Это тоже имеет свои риски, но не уверена, что смогу сейчас придумать что-то ещё.

Её план звучит действительно интересно, но в то же время рискованно, так что я чувствую, что просто не могу не поддержать его: из таких маленьких рисков, игр, где на кон ставится твоя жизнь, и состоит истинный источник эмоций, столь редко посещающих меня в обычное время. Это вызывает интерес, стоит того, чтобы попробовать.

— На другой план у нас просто нет времени, — соглашаюсь я, коротко кивая. — Так что давай попробуем.

— Вы ведь понимаете, что мы можем умереть, если нас случайно ударит током? — дрогнувшим голосом уточняет Окумура. Кажется, я даже слышу истерические нотки. — Я ещё слишком молода, чтобы умирать.

— У тебя есть идея получше? — она качает головой под моим взглядом, опуская глаза в пол и сжимая кулаки так сильно, что белеют костяшки пальцев. — Тогда решено: действуем по плану Кобаяси. Времени на другой план или возражения у еас нет.

Легче было сказать, чем сделать: конечно, у меня не всё так плохо с физической подготовкой, но, как бы ни хотелось отрицать, в Пиковых играх высокой масти я, вероятнее всего, вылетел бы в два счёта. В любом случае, моих навыков хватает, чтобы перепрыгнуть со стола на стол, едва не соскользнув и не рухнув вниз: к счастью, рука успела ухватиться за стоящий по соседству стеллаж. Краем глаза наблюдаю за Кобаяси: она довольно хорошо справляется с задачей, но примерно на том же уровне, что и я. Впрочем, примерно так же дела обстоят и у Окумуры с Хинатой.

— И как вообще владелец магазина электроники допустил в таком месте систему пожаротушения? По идее, это нарушение техники безопасности, — ворчит он, и я не могу отметить не без лёгкого ехидства в голосе:

— Пусть владелец и совершил промах, но именно благодаря ему мы и продержались здесь так долго. И, возможно, продержимся ещё один раунд игры.

Ответить на это ему явно нечего, так что мы все просто продолжаем свой необычный путь к лестнице, ведущей на крышу. И скоро нам действительно это удаётся, так что остаётся просто ждать и наблюдать, как поступит команда противников.

Как и ожидалось, некоторых из них ударяет током, а некоторым везёт, вот только добраться до нас они не успевают, отчего оказываются убитыми лазером в конце таймера. Игра завершена, и объявление об этом подтверждает мою мысль.

Оказывается не так просто выбраться из магазинчика, так как электричество исчезает не сразу, но нам это удаётся. Забрав со столика с места начала игры нужную нам карту, я забираюсь в машину вместе с остальными.

Какое-то время мы едем молча, однако в один момент тишину нарушает Окумура, неожиданно решившая отчего-то заговорить со мной:

— Спасибо, что вытащил нас живыми из этой игры, Чишия-кун. Без тебя мы бы не справились.

— Я делал это только ради себя, так что не стоит, — пожатие плечами, прежде чем вынуть плеер и вставить наушники, дабы отвлечься от болтовни в дороге. Не горю желанием сейчас говорить с кем-то.

Однако Окумура ясно не понимает мой весьма прозрачный намёк и продолжает свою надоедливую болтовню, рассуждая:

— Даже так, ты всё равно спас нас всех, использовав свои мыслительные способности. Если есть способ как-то отблагодарить тебя за это, я на всё готова, просто дай мне знак.

Хочется ответить ей что-нибудь саркастичное, колкое, чтобы не надоедала, однако краем глаза замечаю, как она выглядит в этот момент: глаза кокетливо опущены, на губах якобы скромная улыбка, пальцы теребят край юбки, пока она кусает губу. Это что, попытка флирта?

Не могу удержаться и в тот момент бросаю быстрый взгляд на Кобаяси: она тоже это видит? По несколько раздражённому взгляду и сжатым кулакам понимаю, что да, а в подтверждение своих слов слышу от неё спустя всего миг:

— Окумура-сан, будь добра, не надоедай человеку, когда он явно хочет отдохнуть от других. Тебе стоит научиться уважать склонности и личные границы интровертов.

Девушка обиженно поджимает губы, словно восприняв слова Кобаяси как нечто действительно грубое и оскорбительное, а я отчего-то чувствую лёгкое разочарование, будто ждал чего-то немного иного, какой-то другой реакции или причины для неё.

— Пожалуй, я согласен с Кобаяси. Если действительно благодарна, забудь, что мы вообще работали вместе в этой игре. Потому что, если моя победа в следующий раз будет зависеть от твоей смерти, я пожертвую тобой без раздумий, — мой голос прохладен, как и обычно, и вместе с тем сказанные слова производят на девушку нужный эффект: она импульсивно сжимает пальцами ткань купальника и отворачивается, не говоря ни слова. Так что до "Пляжа" мы доезжаем, опять же, в тишине.

И вновь душ, пока есть такая возможность при наличии генераторов, отдых, а уже на следующий день я караулю Кобаяси возле её комнаты: никогда бы не подумал, что захочу её увидеть. Впрочем, это, вероятнее всего, столь привычное уже физическое влечение между нами.

Она понимает без слов, что мне нужно, едва видит на пороге,жестом руки приглашает пройти внутрь, а уже в своей комнате толкает на кровать, забираясь на мои колени. Не уверен, что допустил бы такой вольности с другой девушкой, но её я уважаю, как равную, а потому и даю возможность взять управление на себя хотя бы отчасти.

Однако я тоже не отстают: стягиваю с неё топ и шорты, быстрыми движениями оглаживаю её тело, обхватывая пальцами одну из грудей и небрежно оттягивая сосок. Она вздыхает шумно от неожиданности, но не поддаётся, запуская руку в мои пляжные шорты и довольно улыбаясь, когда нащупывает то, что искала. Её движения быстрые и довольно грубые, однако не мне возмущаться из-за этого: всё равно приятно ощущать Кобаяси вот так, да и я первый начал на столь резкой ноте.

Пока одна рука играет с её соском, оттягивая и закручивая его, сминая её грудь, вторая скользит вниз, пока пальцы не достигают сладостного местечка. Толчок — и влажная, горячая плоть обхватывает пальцы, одновременно с чем Кобаяси томно вздыхает, тихо хныча и будто специально двигая рукой быстрее. Удовольствие проходит по моему позвоночнику приятной волной, и чтобы сохранить на будущее возможность ощущать это, я начинаю ритмично двигать пальцами: хочешь наслаждаться приятным чувством, умей отдавать его.

Твёрдость, напряжение — всё проходит в один момент, когда меня отпускает, и Кобаяси вынимает руку, перепачканную белесой жидкостью. Однако моя задача ещё не подходит к концу, так что я работаю пальцами ловчее, заставляя её выгибаться, сидя на моих коленях, стонать от удовольствия, прежде чем она позволяет мне увидеть, как ярко сияют её глаза и как сильно краснеют щёки, когда наступает столь долгожданный оргазм. Мы оба устало падаем на кровать, и я насмешливо замечаю, при этом пытаясь отдышаться:

— Это что-то новенькое. Решила добавить разнообразия, чтобы удержать наш договор подольше?

— Нет, просто и мне иногда хочется чего-то другого, однообразие быстро утомляет, — отзывается она, так же тяжело дыша, прежде чем добавить ненароком:

— Не думай, что ты незаменим и поэтому я вдруг решила пытаться тебе угодить: на этом "Пляже" многие согласились бы потрахаться без обязательств.

— Я знаю, но мы оба понимаем, что подходим друг другу для этого лучше, чем кто-либо: никто не может помочь тебе лучше, чем я, и никто не может помочь мне лучше, чем ты, — отзываюсь я, сразу давая понять, насколько для нас обоих важна эта связь. — Как только мы вернёмся в наш мир, будет немного сложно с поисками столь же хороших партнёров. Точно не хочешь сохранить это и в Токио?

Она молчит, не спеша ответить на мой вопрос, но по едва заметной хмурости на её лице становится ясно: это не то, к чему она стремится в нормальном мире. Видимо, как и многим, ей больше хочется чего-то более постоянного, стабильного. Или она не хочет ничего вообще. Или в реальном мире у неё есть парень. Какой-нибудь идиот, увлекающийся видеоиграми и забивающий на учёбу, дарящий всякую банальщину вроде букетов цветов или шоколада, купленных в спешке по пути на свидание. Пусть она и умная, рассудительная девушка, но обычно всех привлекают такие бестолковые романтики без йены в кошельке.

— Нет, Чишия, не получится, — наконец отвечает она. — Я не из тех, кому это будет интересно по возвращении в Токио. В такое время я бы хотела сосредоточиться на том, чтобы привести свою жизнь в порядок, решить важные вопросы, с которыми не успела разобраться и которые возникают, пока я нахожусь здесь.

— Ясно. Очень жаль, — только и отвечаю я, стараясь сохранять привычное равнодушие, прежде чем покинуть её комнату.