День тянется медленно, и до следующей игры остаётся ещё целых два дня. Нужно подумать о том, что делать в случае, если Чишии надоест наша непрочная связь и он решит разорвать её. Пока мы нужны друг другу, будем работать вместе, спасая один другого, но как только всё закончится, я потеряю весьма способного союзника и отличного любовника в одном флаконе. Это нервирует, но не думать об этом не получается после его вчерашнего холода в ответ на мой отказ продолжить спать друг с другом без обязательств за пределами Пограничья. Приятно проводить с ним время таким образом, но мои сложности в нашем мире просто не позволят сохранить это. Да и я не очень хочу: кажется, словно наша хрупкая связь — не совсем то, что мне нужно. В Пограничье сложно согласиться на что-то постоянное, зная, что высок шанс скоро потерять это, но в реальном мире я могу себе позволить выбирать что-то более прочное и надёжное. Что-то, с чем я могу застрять на всю жизнь при лучшем раскладе.

Сидя в столовой отеля, в котором располагается штаб "Пляжа", я не сразу замечаю подошедшего Нираги. Однако как только он попадает в поле моего зрения, настроение портится в тот же миг: вот только его здесь не хватало...

— Не знаю, что тебе нужно, но я не в настроении для этого. Так что, если это не срочно, лучше отложи свою речь на потом, — я стараюсь вести себя как можно небрежнее и равнодушнее в попытке поскорее отделаться от него, однако боевик, к моему сожалению, куда более упрям.

— Кажется, Чишия и планы Шляпника прервали нас тогда. Думаю, нам стоит наверстать упущенное, — замечает он, кладя руку на мою талию и с настойчивостью притягивая меня ближе с очевидно не самыми приятными для меня намерениями.

Мозг лихорадочно старается придумать выход из ситуации, однако спасение приходит в тот же миг оттуда, откуда не ждали: вошедший в столовую Чишия направляется прямо к нам, после чего ловким движением сбрасывает руку Нираги с моего тела и небрежно выдаёт:

— Увы, Нираги, Кобаяси уже занята на данный момент: она обещала мне помочь со стратегией. Кажется, я вычислил, какая игра будет следующей, так что нам нужно поработать вместе сейчас. Я её забираю.

— Не держи меня за дурака, Чишия, — фыркает тот, продолжая сверлить нас обоих подозрительным и вместе с тем недовольным взглядом. — Никто из "Пляжа" ещё не сообразил, как рассчитать, какая будет проводится игра, а тут вдруг ты легко и просто решил этот вопрос. Тем более тебе никогда раньше не требовалась помощь. Особенно от специалиста в Червовых играх. Признайся, зачем ты её спасаешь.

Чишия смотрит на него в тот момент с привычным равнодушием, однако во взгляде всё равно можно разглядеть нотки раздражения, когда он произносит, глядя на одного из боевиков немного свысока:

— Не твоё собачье дело.

После своих слов мужчина берёт меня за руку, слегка сжимая её, и уводит за собой, даже не оглядываясь на боевика. Нираги спешит следом за нами, однако Чишия ведёт меня какими-то окольными путями, позволяющими нам затеряться, пропасть из поля зрения неприятного преследователя. Какое облегчение, но мне известно, что он не делает ничего просто так, не имея в деле какой-то личной выгоды, поэтому я всё же уточняю у него:

— Хочешь, чтобы я была у тебя в долгу? Или снова решил предложить переспать? Я сейчас не в том настроении, так что дай мне немного времени, ладно? Хотя бы настроиться, чтобы это не было похоже на насилие или секс с бревном.

— Говоришь так, будто я не способен на хорошие поступки за просто так, — Чишия притворяется обиженным, однако я быстро понимаю, что это лишь маска. Действует он явно из каких-то своих личных эгоистичных пробуждений. Этот человек просто не может иначе.

— Просто скажи уже, что тебе нужно. Не люблю оставаться в долгу, — настаиваю я, желая отплатить ему и покончить с новым долгом как можно скорее, на что получаю весьма необычный ответ, прежде чем он уходит, оставив меня посреди коридора одну:

— Мне не нужно, чтобы такой человек, как ты, попал в руки Нираги. Тем более он меня раздражает. Вот и всё.

— И всё? — я недоверчиво приподнимаю брови, скрестив руки на груди. — Чишия, у тебя обычно есть план на каждый случай, каждое действие, это в твоём характере. Не может быть, чтобы ты просто решил помочь мне сбежать от Нираги. Лучше сразу скажи, что ты от меня хочешь: не люблю узнавать о таких вещах в критической ситуации. Тем более от тебя.

Когда я ловлю следующий его взгляд, от меня не скрывается раздражение, которое он даже не пытается скрыть. Обычно Чишия смотрит так на слишком глупых и несообразительных людей. Вернее, почти таким взглядом. Без непонятной мне досады, словно ему приходится разговаривать с неразумным ребёнком, будто не так сложно догадаться, что творится в его голове, если подумать лучше, понять его логику. Вот только он единственный из всех людей, кого я могу прочитать только в редких случаях.

— Если ты будешь сотрудничать с Нираги, я лишусь не только хорошего секса с действительно стоящим партнёром, но и ценного союзника. Не хочу получить нож в спину от тебя, — высказывается мужчина, закатив глаза. Краем глаза я замечаю, как его пальцы теребят край кармана на его толстовке, не полностью погрузив в него руку. — Ты одна из немногих, кто действительно может тягаться со мной в продуманности планов, только у тебя есть шанс действительно мне всё испортить и даже убить меня. Не то чтобы я боюсь смерти, но всё же хотелось бы пожить здесь подольше, понаблюдать за интересными людьми.

Его слова звучат отчасти лестно, однако под конец не совсем честно: от моего взгляда не скрываются ни лёгкая беготня глаз, ни чуть нервное слабое притопывание ногой. Вот только я не совсем понимаю, в чём обман Чишии: в целом, всё звучит вполне логично, имеет смысл. С ним действительно тяжело иметь дело. Но интересно. Наверное, мы оба просто помешанные на игроках, чей следующий шаг просто нельзя предсказать.

— Не хочешь уединиться? Я бы с радостью выпустил пар: Нираги выводит меня из себя одним только видом, — высказывается вдруг Чишия, нарушив повисшую ненадолго между нами тишину. — Если нет, справлюсь сам: ситуация с этим лучше, чем когда мы только встретились. Я бы не стал заставлять тебя: насилие — это не мой конёк, я же не животное вроде Нираги.

От одной мысли об очередном соитии с ним тело сладостно ноет, и я с лёгким ужасом понимаю, как сильно влипла. Похоже, я начала привыкать к нему, привязываться, словно наркоманка к принятию очередной дозы. Если так продолжится, я просто не смогу протянуть без секса с ним на постоянной основе. А это худшее, что вообще может случиться, когда речь идёт о таком человеке, как Чишия. Зависимость от манипулятора, чьей жизнью я однажды чуть не пожертвовала ради своего спасения — вот чего мне точно не хотелось бы. И уж тем более зная, что он легко может выбросить меня, если я надоем. Умереть от такой глупости, как желание лечь с человеком в одну постель. Этого мне бы точно не хотелось.

— Давай в другой раз, — выдыхаю я, стараясь выглядеть спокойнее, не выдать свои настоящие чувства, хоть моё тело горит от потребности в нём в этот момент, требуя хотя бы пару минут наедине, хотя бы несколько прикосновений его рук, чтобы я смогла увидеть звёзды. — Я немного занята. Думала поразмышлять ещё и поискать зацепки о том, как мы попали в этот мир. Это одна из немногих вещей, которые до сих пор мне непонятны.

Он не спорит со мной, молча кивая, хотя в его глазах на долю секунды я замечаю тоску, несмотря на его прошлые слова. Видимо, не я одна начинаю зависеть от нашего времяпровождения. Или мне просто хочется в это верить. Нужно больше времени наедине, а лучше отвлечься на кого-то другого, более надёжного. Было бы хорошо иметь запасной вариант, чтобы не остаться в дураках, будучи преданной Чишией.

С этими мыслями я отправляюсь отдыхать к бассейну, обычно полному народу по вечерам, а сейчас совершенно пустому, с голубой водой, не обработанной хлоркой из-за больших заморочек над этим, и, к сожалению, с кучей мусора по типу использованных презервативов, плавающих на поверхности. Нда, пляжники — те ещё любители отдыха и удовольствий, так что ожидать, что они уберут это в ближайшее время не стоит.

По крайней мере так я думаю, пока не вижу парня, с которым сталкивалась во время одной из игр, пройденных с Чишией. Устроившись поудобнее на шезлонге, я всё же решаю поздороваться с ним:

— Ясухиро, верно? Давно мы не виделись. Кажется, с того момента когда прошла игра червовой двойки. Спасибо, что защищал меня тогда.

Когда он оборачивается ко мне, его напряжение спустя всего миг сменяется довольно дружелюбной улыбкой, и Ясухиро кивает, прежде чем ответить мне:

— А, здравствуй, Кобаяси-сан. Я не мог не защищать тебя: именно благодаря твоему плану мы до сих пор живы. Если честно, я не очень хочу умереть здесь, было бы славно вернуться в Токио. Отдыхаешь здесь?

— Вроде того, — киваю я, только сейчас замечая в его руках мусорный пакет, а на самих руках — перчатки. — Ты сегодня ответственный за уборку? Здесь всё же есть хоть какой-то график для таких вещей?

— Он есть, но я здесь по своей инициативе, — качает головой Ясухиро. Его губы в этот момент изгибаются в усмешке. — Ватанабэ вчера напился каких-то очень хороших коктейлей, ещё и наркотиками всё это дело разбавил, так что очнётся и займётся уборкой он нескоро. А я не хочу, чтобы это место оставалось в беспорядке. Раз уж я вынужден здесь находиться, займусь уборкой ради своего спокойствия. Всё равно никто за это спасибо не скажет: абсолютно всем плевать, в каком состоянии находятся бассейн и шезлонги.

— Неправда, — возражаю ему я, слегка нахмурившись. — Я тебе очень за это благодарна. Не могу плавать в бассейне, когда он забит всякой дрянью.

Ясухиро смотрит на меня с улыбкой, чуть склонив голову набок, пока собирает мусор. Кажется, моя похвала действительно добралась до его сердца.

— Приятно знать, что я делаю это не зря. Тебе нравится плавать?

— Не то чтобы. Но иногда это помогает освежить голову. Я раньше занималась в секции, — решаюсь немного раскрыть себя я, продолжая наблюдать за тем, как он прибирается. Возможно, я бы ему помогла, однако поход за перчатками в здание отеля и поиск их займёт некоторое время. Да и что-то мне подсказывает, что он не хотел бы, чтобы ему помогали.

Моё признание заставляет Ясухиро оторваться ненадолго от работы и посмотреть на меня с восхищением, словно я только что сказала, что умею водить атомную подводную лодку. Странно ощущать на себе такой взгляд, но приятно. Как будто меня хоть кто-то считает значимой и важной не только за навыки, полезные для выживания в этом мире.

— Это звучит здорово, — высказывается Ясухиро, одаряя меня очередной одобрительной улыбкой. — Если ты не против, я был бы рад получить от тебя несколько уроков. Никогда не знаешь, в какой момент тебе могут пригодиться навыки пловца, а я в этом, честно говоря, полная посредственность. Если у тебя нет желания, ничего страшного, я всё понимаю. В конце концов, каждый сам за себя, вполне естественно, что ты не хочешь делиться своим опытом.

Удивительно, но впервые за время пребывания в Пограничье я чувствую, что расслабляюсь хоть немного. Даже если он просто пытается обмануть меня, втереться в доверие, он не обретёт ничего особенного, если я немного поучу его плавать. В конце концов, здесь не будет разговора по душам или обсуждения моих знаний и мыслей об устройстве Пограничья. Это поможет мне немного отвлечься от хрупкой договорённости Чишии, преследований Нираги, поисков моего брата, попыток выжить и вечной настороженности с ожиданием, кто же первым решит меня предать. Мне нужно немного времени, свободных от всех кошмаров, что подарило это странное место.

Я улыбаюсь, собираясь уже согласиться на его просьбу, однако меня опережает знакомый прохладный голос, звучащий сейчас отчего-то чуть более резко, чем обычно:

— Увы, ничего не получится. Я хотел показать Кобаяси кое-что важное, так что тебе придётся спросить насчёт курсов по плаванию в следующий раз. Если дело вообще в плавании. Знаешь, я не осуждаю за предпочтение девушек постарше, но не думаю, что тебе есть чем её впечатлить.

Ясухиро тут же краснеет и бормочет что-то бессвязное, в то время как Чишия протягивает руку, серьёзно глядя на меня. Ожидает, что я возьму её и снова уйду с ним, как в случае с Нираги. И я делаю это, не в силах устоять. Возможно, недавно мне действительно хотелось отвлечься от него и всех сложностей мира, однако в его присутствии становится ясно: это не для меня. Есть в нас с Чишией что-то общее, что заставляет существовать в постоянных борьбе, хитростях и попытках выжить, даже не пытаясь сбежать, оставить всё. Мы оба, пусть и по-разному, но сломаны. И именно поэтому нам нужно держаться вместе, пока связь не разрушена. Ясухиро со мной не по пути. Он слишком хороший, чтобы его во всё это втягивать. И слишком обидно будет потерять его, если увлекусь. А его шансы выжить, честно говоря, минимальные, даже мне его не спасти в случае чего.

Однако, несмотря на это, шагая рядом с Чишией, я чувствую непонятную горечь от расставания с Ясухиро, тоску по лёгкости, которой никогда не бывает с этим мужчиной. Потому что стоит потерять бдительность, как он первым вонзит мне нож в спину.

И именно поэтому всё же решаюсь спросить, внимательно глядя на Чишию, наблюдая за каждым его жестом:

— Ты правда хочешь показать что-то важное, или тебя просто бесит, что я с ним общаюсь?

— Просто не хочу, чтобы ты тратила время на этого парня. Сама же отказала мне, сказав, что хочешь привести жизнь в порядок, — высказывается он с привычным нейтральным выражением лица. — Ты явно не хотела чего-то временного, а сейчас проводишь время с парнем, у которого почти нулевые шансы уйти отсюда живым.

Я понимаю, что он прав, но от него эти слова просто не имеют смысла. У Чишии нет причин думать обо мне, о том, чего я хочу. Мы лишь используем друг друга, чтобы спастись, чтобы выжить, чтобы развлечь друг друга. Никаких тепла и привязанности.

Хотя я бы не отказалась, если бы он предложил вдруг нечто подобное. Странно заметить вдруг за собой эту мысль, однако я понимаю, насколько она правильна, едва та возникает в голове. Я бы хотела построить с ним что-то серьёзное. Хотела доверять ему, единственному человеку, который может меня понять, принять моё отношение к людям, к миру. Странный парадокс, учитывая, что, скорее всего, Чишия на первом месте среди людей, кому я безразлична.

— Ты прав, — киваю я, наконец отвечая после пары минут тишины, отчего он оборачивается, чтобы посмотреть на меня. — Вот только зачем тебе беспокоиться о моём будущем? Ты ведь забудешь меня, стоит нам вернуться в Токио.

— Ты уверена? Девушку вроде тебя сложно забыть, ты выделяешься среди остальных, — отвечает он, усмехаясь, когда смотрит мне в глаза. От этого его выражения лица что-то внутри меня сжимается и ноет. Нужно взять себя в руки. — Ты поневоле запоминаешься, даже если стараешься быть незаметной.

Вероятнее всего, это должно звучать как подкол, замечание, что я не так хорошо сливаюсь с толпой и кажусь незаметной, несмотря на мои выдающиеся навыки и знания в психологии, однако отчего-то хочется верить, что он имел в виду совсем другое. Что будет вспоминать меня, когда вернётся к своей жизни в Токио.

Мне нужно сейчас же выбросить это из головы. Многие девушки в книгах и фильмах гибли, потому что привязывались не к тому человеку, отдавали сердце тому, кто ничего к ним не чувствует. Я точно не хочу быть на их месте. Не хочу бояться ножа в спину от дорогого человека: мне не вынести такой боли.

Я криво ухмыляюсь, глядя на него в ответ, прежде чем всё же признать, пожимая при этом плечами:

— Не ставь мои навыки исчезать в толпе под сомнения: я могу быть действительно талантлива в этом. Однако кое в чём ты прав: с Ясухиро мне ничего не светит, хотя было бы славно, если бы мы встретились в нормальном мире. Не пришлось бы переживать, что потеряю его в какой-то из игр, что-нибудь могло бы получиться.

Пусть я и говорю это, но во рту сухо, словно я лгу не только ему, но и самой себе. Ничего бы не получилось. Потому что, каким бы хорошим он ни был, мне нравятся другие парни. Более умные, более сдержанные, более взрослые и опытные. Более похожие на меня.

Как, например, блондин напротив, от которого я ничего не могу ожидать.

— Я бы никогда не поставил под сомнения навыки одного из самых талантливых и умных людей здесь, — качает головой Чишия, переводя взгляд вперёд, на расположенный перед нами коридор в здании отеля. — И не говори, что у вас с ним что-то сложилось бы. Ты заслуживаешь гораздо лучшего.

Его слова отдаются внутри приятным теплом, однако при этом как будто бы и задевают. Кого-то получше? Кого, чёрт возьми, в этом месте он может таковым считать? Уж точно не Нираги. Не Шляпника. Не Агуни. Не Кузурю. Про других и говорить нечего. Если только...

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты слишком заносчивый? — не удержавшись, подкалываю его я, однако Чишия только усмехается, вновь пожимая плечами, прежде чем ответить:

— Я не виноват, что лучше других. Но, в любом случае, сейчас не то время и место, чтобы это обсуждать. Возможно, в других обстоятельствах всё бы получилось и я бы тебе поддался. Но здесь я для себя главный приоритет.

— Я знаю, — понимающе киваю я, глядя ему в глаза. — Потому что я тоже.

Всё ясно как день, и мы останавливаемся на месте, стоя рядом друг с другом, словно обнажённые. Никаких секретов, всё предельно честно: мы оба испытываем какое-то влечение друг к другу, но не допустим ему развиться, зайти дальше. Потому что нет шанса, что в один момент нам не придётся стать врагами друг для друга.

— Предложить сейчас приостановить наши встречи в постели? — уточняю я, чувствуя, как моё сердце невольно сжимается в ожидании его ответа, прежде чем он качает головой.

— Нет. Главное просто не привязываться друг к другу. Мы можем и дальше воспринимать это как обычный секс. Ни больше ни меньше.

И я киваю в ответ, в глубине души чувствуя облегчение. И меня тошнит от себя в этот момент. Я действительно становлюсь от этого зависима, не могу просто взять и окончательно отпустить, оттолкнуть, несмотря на вполне ясный результат и риск попасть в паутину чувств. Вот только поделать с собой ничего не могу. Легко играю сердцами других людей, но на своё повлиять никак не могу. Как и на его тоже.

Продолжив идти, Чишия направляется к своей комнате, а я без лишних споров следую за ним, пересекая порог его комнаты, позволяя уронить меня на кровать и коснуться губами точки пульса на шее, пробираясь руками под мой топ. Что бы я ему ни сказала, слишком сложно бороться. Поэтому мне нужно хотя бы попытаться не дать ему узнать, что творится в моей душе, если я всё же влюблюсь в него, привяжусь, не в силах больше оттолкнуть.

С этими мыслями я закрываю глаза, отдаваясь ему целиком и полностью.