-
После отъезда директора Сокджин отправился на кухню, во-первых, помочь с уборкой, во-вторых, распорядиться, в-третьих, (по мнению Чонгука) прячась от гнева своего альфы, который сам же опрометчиво и навлек на себя. Глава проследил его уход вслед за Тэмином, послушал их удаляющееся щебетание, усмехнулся, разумеется, разгадав все омежьи мысли, и покачал головой.
- Скажешь ему прийти в кабинет ко мне, - приказал он, глядя на Чонгука. - Кстати говоря, я серьезно хочу привезти Пака на следующие выходные, чтобы вы поболтали, так что если всю неделю ты будешь настраивать этого... омегу, буду благодарен, - он дружелюбно улыбнулся и неспешно покинул столовую, сунув руки в карманы домашних брюк. - Ах, да! - вернулся вдруг он. - Завтра можешь быть свободен с делами, заберу это чудо с собой на одно загородное мероприятие, охраны с нами будет достаточно, так что отдыхай.
- Да, глава, - поклонился Чонгук, и выдохнул только когда за главой хлопнула дверь в кабинет.
Едва это случилось, в столовой нарисовались все омеги дома - с вытаращенными глазами, держась друг за друга, они выглянули из-за двери кухни, затем приблизившись к Чонгуку и уставились на него с немым вопросом в глазах.
- Даже не представляю, что вас ждет, господин, но раз завтра берет на выезд, значит, не так сильно зол, - резюмировал альфа строго. - Не стоило гневать.
- Возит сюда эту шушеру Пака, и ждет, что господин смолчит! - проворчал Тэмин едва слышно, угрожающе косясь на дверь в кабинет, которую было видно через распахнутые двери столовой. - Сейчас, поди, ругать станет, не ходите, господин! - умоляюще посмотрел на Сокджина горничный.
- Да как же не пойти?! - ужаснулся Синдон, схватившись за пухлые щеки. - Так же еще хуже будет!
- Неужели бить станет? - вырвалось у Чонгука.
- Нет, бить - не бьет, но наказывать и криком можно, - проговорил Сокджин. - И запретами...
- Знаете, что он такой ревнивый, а все одно директору улыбались, - попенял альфа недовольно. - Мне самому страшно было, ведь явно глава был сердит, а все равно вы...
Сокджин вздохнул и пожал плечами. Отцепившись от Тэмина и Синдона, с явной неохотой последних, он двинулся решительной походкой к кабинету, там постучался и тут же вошел, едва услышав голос альфы за дверью.
- Пойду в операторскую к ребятам, - сказал Чонгук строго, оглядев встревоженных омег. - И вы, не стойте тут. Омега сам виноват, вот пусть нагоняй получит!
- Сам ведь волнуется, - проворчал Тэмин ему вслед.
И это было правдой, Чонгук волновался. Он изо всех сил отгонял от себя тревожные мысли о том, что глава вполне может выместить злобу на проказливом возлюбленном, и что, на самом деле, не так уж надежно Сокджин владеет сердцем мужчины, раз омеги подозревают, что он может быть сильно наказан. Недаром ведь Мин и Пак в два голоса говорили о главе, что он «тигр», и лучше был бы его не злить. Бесчетное множество раз ругая Сокджина в своих мыслях, Чонгук чувствовал себя неуютно в собственном костюме, ерзая в кресле операторской, слушая разговоры Минхо и Кибома - хены обсуждали недавний матч по футболу. В какой-то момент ему стало так дурно, что он решительно захлопнул глаза и изо всех постарался думать о действительно важном. По спине пробежали мурашки, Чонгук подернул плечами. Завтра глава и Сокджин отбудут из дома, значит, появится возможность проникнуть в кабинет на первом этаже. Так как главы не будет дома, в кабинет отправится убираться Тэмин, Чонгук может зайти по какой-то надобности и...
Внезапно он вздрогнул от догадки. Камеры. В кабинете их нет, но есть в холле, кухне, столовой, гостиной, в коридоре второго этажа, камера есть в оранжерее и тренажерке, а так же око Большого брата обозревает парк и территорию за стеной, окружающей территорию владений. Везде надзор - и как Чонгуку проникнуть в кабинет, чтобы Минхо или Кибом потом не заинтересовались, а за каким чертом ему там понадобилось?
Возможно, стоит попросить разрешения наведаться в библиотеку главы? Эта идея уже посещала и звучала вполне правдоподобно. Там имелись не только справочники, юридическая литература и прочее для бизнеса, но и художественные произведения, книги по психологии и философии. Отлично! И не будет рядом Чимина, чтобы выдать, что Чонгук вообще-то не фанат чтения... Если таковое разрешение будет получено, Чонгук сможет ходить в кабинет когда заблагорассудится, однако, его все еще не отпускали запертые двери на втором этаже. Найти предлог покопаться там будет потенциально проблематично.
Он открыл глаза и задумался над тем, чтобы сделать фотографию коридора и повесить на камеры, и в этот момент взгляд его скользнул по мониторам. Он увидел, как дверь в кабинет распахнулась, оттуда вышел Сокджин, один, тут же закрыв дверь за собой. Встревоженно Чонгук бросил взгляд на часы - омега пробыл у главы час. Неужели он сам столько просидел, погруженный в мысли?! Опасливо покосившись на охранников, увидел, как оба смотрят на него ехидно. Минхо сидел напротив, с кружкой кофе, Кибом пилил ногти, устроившись на диванчике.
- Эдак ты заработался, что задремал! - протянул он, не отрываясь от дела.
- Тебе не кажется, что ты еще слишком молод, чтобы спать на ходу? - пожурил и Минхо.
Размышляя, что бы такое ответить, чтобы отвязались, Чонгук скользнул взглядом по монитору - стремительно омега поднялся на второй этаж, влетел в свою комнату и шандарахнул дверьми.
- Сказал же вам, что господин прогневал главу, вот, переживал за него, - пробурчал Чонгук, указывая на мониторы. - Поди поругались...
- Мда, влетело, - согласился Минхо, невесело улыбнувшись.
- Глава терпеливый и взвешенный человек, но есть вещи, которые выводят его из себя, - добавил, пожав плечами Кибом. - И господину Сокджину они известны.
- Вы думаете, он его побил? - спросил Чонгук.
- Глава поступает не так, - возразил Минхо. - Конечно, он может, силы ему не занимать, но... Это не его метод.
- А что его метод?
- Он унижает. Давит на больное. Ему свойственно умение находить в людях слабости, и он изощренно мучает оппонентов. Ему не приходится и пальцем шевельнуть, а человек уже раздавлен и уничтожен, - пояснил старший альфа. - Ты можешь мне не верить, глава очень лоялен к тебе, как в младшему братишке порой, - Кибом кивнул, подтверждая наблюдения Минхо. - Однако, он в любой момент может переключиться. Мы это видели, - Минхо потер шею устало. - Однажды сюда приехали люди, они требовали от главы каких-то денег. Глава вызвал их нахального босса с собой в кабинет и опустил его, выставив все его секреты, все его слабости, сказав, если еще раз увидит на своем пороге, сделает так, что этот человек потеряет все. Мы между собой зовем хозяина Тигром.
Чонгук ощутил, как по спине пробежал холодок. Ему вспомнилось, как о главе высказывались Чимин и Юнги - они так же называли альфу Тигром. Переведя взгляд на мониторы, Чонгук увидел, как глава покинул кабинет, прошел в гостиную к бару. Альфа выглядел совершенно спокойным, словно это не он только что выругал своего спутника. В гостиной появился Тэмин, он не пошел дальше двери, что-то сказал - глава ответил, не оборачиваясь, и Тэмин, поклонившись, удалился.
- Хочет подняться и утешить, но глава не дозволил, - усмехнулся Кибом. - Показывает суровость. Я считаю, это правильный подход. Омега в доме должен знать свое место...
Он не договорил - дверь с операторскую распахнулась, на пороге появился Тэмин. Омега выглядел недовольным, казалось, едва держится, чтобы не начать ругаться. Оглядев комнатку, он увидел Чонгука, подскочил к нему и потянул за рукав.
- Иди, - сказал он требовательно. - Разрешили подняться тебе и потолковать с господином Сокджином. Мне не дозволил, потому что я, видите ли, солидарен, - передразнил он яростным шепотом. - Иди давай, утешь его и скажи, чтобы к завтрашнему выходу выспался, иначе лицо опухнет... не давай ему жаловаться, налегай на то, что сам виноват..., - Тэмину явно не хотелось, чтобы с господином так говорили, но он боялся ослушаться хозяина. - Да иди уже! - и он вытолкал Чонгука из комнатки, хлопнув дверью за его спиной.
Дверь спальни омеги не была заперта, но Чонгук все равно постучался. Послышался шорох постели, затем легкие шаги, и дверь открылась. Лицо омеги было мокрым от слез и красным, но в глазах не сменилось выражение - значит, он не ожидал, что глава придет сам. Порывисто выдохнув, Сокджин посторонился, пропуская Чонгука, прошел обратно к постели и уселся, скрестив ноги по-турецки. Чонгук присел на пуфик возле туалетного столика. В комнате так дивно пахло вишней, что сознание альфы угрожало отключиться от актуальных тем и поплыть по волнам блаженства.
- Ты хочешь сказать, что я сам виноват в том, что выслушал теперь, - совершенно охрипшим от слез голосом пробубнил Сокджин, глядя на свои дрожащие пальцы. - И я это знаю. Также знаю, что не имею никакого права ревновать его, потому я не муж, и более того - никто толком не знает, что я существую. Однако... я ничего не могу поделать с собой, с этой яростью, одолевающей, едва даже услышу о Паке или о каких-то других омегах, что его окружают, - Сокджин скуксился, явно собираясь реветь снова. - Завел меня как собачку... Но даже собаке было бы обидно... и... говорит мне гадости... он не всегда такой был, если хочешь знать, не всегда!
- Но ведь он берет вас завтра с собой, отчего так сильно печалиться? - мягко возразил Чонгук. - Выругал, потому что вы рассердили его, но зла крепко не держит...
- Если бы ты слышал, что он мне сказал, ты так не говорил бы. Ей-богу, лучше бы он меня избил, - прошептал Сокджин, закрыв руками лицо. - Стал таким, когда принял пост, до того слова злого я от него не слышал, и с другими так не вел себя... Власть портит людей, - зашептал он. - Говорят, Мин - язва, так вот, до господина Кима ему далеко...
Не совсем понимая, что делает, Чонгук сорвался с места и, усевшись на постели, обнял омегу. Сокджин словно этого и ждал - уткнулся в плечо альфы лицом и принялся безутешно плакать, без громких звуков, просто дрожа и пыхтя, и весь, буквально весь с ног до головы пах вишнями. Его тело сотрясалось от горя, горячие нежные руки крепко сжимали широкие плечи альфы, его волосы были мягкими и душистыми, и это не был аромат духов. Чонгук сурово смотрел в стену за спиной омеги, сжав губы, так как ужасно хотел прижаться ими к шее плачущего, вобрать аромат с кожи. Он ругал себя - о чем ты думаешь, озабоченный, помешанный на сексе придурок, ему плохо, ему больно сделали, а ты?!... Чонгук сам не узнавал себя, и стыдился своих мыслей.
Чуть отстранив Сокджина, он утер пальцами бережно его слезы и сказал, глядя строго:
- Господин, завтра проснетесь с опухшим лицом, куда такое годится? Как вы поедете прогуляться с господином? Все омеги будут довольны тем, что вы выглядите плохо, и будут окучивать пространство вокруг него. Ну же! - он чуть встряхнул омегу. - Господин сказал четко, что вы все себе надумываете, что нет между ним и секретарем чего-то...
- Он красивый, - перебил Сокджин, он шептал, так как голос его срывался от слез. - Сексуальный, миниатюрный, главе всегда такие нравились. Он умеет быть милым и хитреньким лисенком, и это так заводит альф... У него приятное детское личико, эти пухлые губки...
- Ваши губы много краше, - возразил Чонгук. - Ваши губы - словно вишни, спелые и сочные, так и просят поцеловать их, неужели думаете, глава не видит этого? И вашей статности, длинных ног, вашей хрупкости даже при высоком росте, и того, как красиво сверкают ваши черные глаза? Он сделал вас своим Луной, пусть неофициально, но вы хозяин в его доме, думаете, почему?..
Он запнулся. Омега перестал плакать, сидел ровный, весь красный, удивленный, и смотрел, изучая альфу, словно видел впервые. Кулаками он сжимал край рубашки, очень крепко, губы были чуть выпячены, и он явно намеревался начать их кусать. Зарычав, Чонгук рассмеялся.
Большой вопрос, на самом деле, какая-такая сила мешала ему передать свои разговоры с Чимином. Те слова, что Пак говорил о главе? То решительно отклонение любых подозрений на свои отношения с ним? Тот страх, который омега-хен выказывал к главе, говоря о нем Чонгуку, называя Тигром... Какая сила мешала сказать о том, что Пак лишь делает вид, что ему не нравится Мин? Что, на самом деле, омега лишь ждет от альфы большей решительности? Или поведать о китайском любовнике?
Почему, вместе этого, Чонгук поспешил сообщить омеге, каким несравненно прекрасным он его находит, успокоить его ревность напоминанием о том, как ценим он своим альфой? Хотя где-то в глубине сердца Чонгука теплилось желание, напротив, еще больше обвинить главу в глазах Сокджина, чтобы посеять семя вражды между ними. Побудить омегу жаловаться на мужчину, припоминать, снова и снова, его поступки, вызывавшие боль и обиды. Ему страшно хотелось, чтобы омега был так же сдержан с главой, как в тот первый раз, когда Чонгук видел их вместе, и чтобы глава - был с ним сух в ответ.
- Я уверен, глава выругал вас, потому что его обижает ваша ревность и месть в виде показного флирта с директором, - выдохнув, пояснил Чонгук, наступив на горло своему эгоизму. - Глава любит вас, господин.
Выдохнув тоже, Сокджин откинулся на подушки и стал теребить край рубашки, которую он выправил из джинсов. Эта поза его смутила Чонгука, и он поспешил пересесть обратно на пуфик.
- Ты просто не знаешь, - омега посмотрел на него. - Господин Ким относится к типу мат-альфы, уверен, ты и сам это понимаешь. Им все в этой жизни подвластно, все доступно, и нет преград, как он сам выразился, на пути к их целям. До того, как он стал президентом компании, был более сдержан и вел себя взвешенно с людьми, а как получил наследство, так с каждым годом все больше... портится! Раньше я чувствовал, что любим. Что мы равны с ним в отношениях, по крайней мере, между собой. А теперь он изо дня в день дает понять, что он может любить меня, видеть мою красоту и прочее, но при этом преспокойно кувыркаться с кем-то еще, просто потому что он может. Это же так весело, - скривился он. - Иметь законного спутника, красивого и послушного, запертого в сундуке, и развлекаться с кем-то совершенно иного типа вне дома, ну не красота ли?
Он оставил рубашку в покое, закрыл глаза и продолжил:
- Я знаю, таким омегам, как Чимин, нравятся крепкие и рослые альфы, уверенные в себя и с приличным счетом в банке. Господин именно такой, и он начальник, что добавляет ему обаяния в глазах такого, как чертов Пак, ненавижу его. Этот мелкий прыщ прекрасно знает, что я его не выношу, но все равно остается ночевать, - процедил он.
- Но ведь глава спит в вашей постели, - улыбнулся Чонгук.
- Не всегда. Иногда он допоздна засиживается с делами и идет к себе, чтобы «мне не мешать», - передразнил Сокджин, обхватив себя руками. - А я не сплю. Я лежу, смотрю в потолок и жду его, слушаю шаги в коридоре. Специально помещаю Пака в соседнюю спальню с моей, чтобы слышать, если в его комнате кто-то лишний...
- Хоть раз там был лишний?
Сокджин не ответил, но снова закрыл глаза. Но Чонгук остался при своем - не поверил даже мысли, что у Чимина и главы может что-то быть. Он знал омежку лучше Сокджина, и знал, когда его словам однозначно можно доверять.
- Господин Сокджин себя напрасно так растравливает, - мягко заметил он. - Уверен, как альфа, что глава именно тем руководствуется, что я сказал. Никакому альфе не понравится флирт любимого с другим альфой, и вы были наказаны по заслугам. И вашу ревность лучше умерить. В ней нет оснований.
- Ты не видел их. Вот приедет мелкий клоп на следующие выходные, и ты увидишь все, - отрезал Сокджин. - Я ему вещь, он меня не любит, вот и все. И деться никуда не могу... ты мне и ключа от территории не даешь! - возмутился он.
- Не дам, - кивнул альфа. - Мне приказали, ни в коем разе ключей вам не давать и за руль не пускать, и не просите. Это для вашей безопасности...
- Я хочу покататься! - надул губы омега.
- Я вас покатаю. В понедельник, когда поедем после дел домой, прокатимся дальше дома, на скорости - хотите? - улыбнулся Чонгук.
Омега промолчал, силясь делать вид, что еще дуется, но щеки порозовели от радости, и альфья душа успокоилась. Поднявшись, он отговорился необходимостью идти на обед, хотя оставалось еще минут двадцать, и вышел, аккуратно прикрыв дверь.
И чуть не вскрикнул - напротив, прислонившись к стеклянной стене оранжереи, стоял глава Ким, руки в карманы, на лице усталость. При виде Чонгука глава кивнул, молча интересуясь, как дела.
- Войдите, - ответил Чонгук одними губами.
Глава кивнул и тут же вошел в спальню Сокджина, так же мягко закрыв дверь за собой. Чонгук постоял, опасаясь, что глава снова начнет кричать, но никаких разговоров не было слышно - прошуршали простыни, кто-то всхлипнул, затем тихо рассмеялись, снова простыни шуршат... Чонгук бросился по лестнице в сторону кухни, стараясь не слишком спешить, его щеки горели, сердце неистово билось, рубашка прилипла к спине под пиджаком.
Он остановился только на крыльце дома, выскочив на мороз, весь полыхая от обуревавших его чувств. От него пахло вишнями, руки помнили тепло нежного тела, на губах фантомно горело ощущение прикосновения к чужой шее, хотя он так и не позволил себе этого. Он не понимал, альфа внутри него бесновался - почему утешал словами он, а объятия, ласки, страсть и ночь в любви получает другой?! Почему?! Хотелось рычать и драться, рушить все, что попадается под руки.
- Как ты можешь ревновать? - прошипел Чонгук себе под нос, глядя полными ненависти глазами на небо над своей головой. - Как ты можешь ревновать, когда есть в мире ты один, и больше никто? Как, блять, Сокджин, как?! Как он может видеть кого-то еще, если у него есть ты...
Он стиснул зубы и сжал кулаки, чувствуя, как мороз охватывает его тело, бьет шею, лицо, щиплет уши и нос, и не мог заставить себя сдвинуться с места, словно сама зима наказывала его за неправильные мысли. Всеми силами, остатками здравого смысла Чонгук призывал из сознания того себя, которого до сих пор считал настоящим.
Полицейский офицер, работающий с отдачей и рвением, учащийся служебным наукам старательно, достойный сын прекрасных родителей, надежный напарник и друг, всегда проявлявший уважение к тем, кто слаб, защищавший тех, кому нужна была защита.
Он никогда не вел себя с омегами так, как вел себя с Тэхеном в этот год. Зная, что в него влюбились, он никогда не глумился и не пользовался ситуацией. Испытывая тепло в ответ - предлагал попробовать, испытывая равнодушие - честно говорил об этом, мягко и деликатно.
Он никогда не думал, что сможет продать, без аллегорий, за деньги, другого человека как вещь.
Он никогда не думал, что сможет обсуждать сделку по продаже наркотиков, он, видевший неоднократно собственными глазами то, к чему приводит прием этих веществ, что они делают с жизнями людей.
Он никогда не думал, что сможет легко убивать людей, пусть даже они были ганста - они были людьми.
Он не думал, что может стать гнусным предателем, но чувствовал себя им, сливая ту сделку, где едва не попались Кэп и Хва. Хотя сама эта мысль говорила о том, что он был предателем по отношению к Тэхену и шефу Чону, которые оба пострадали в той облаве.
Он чувствовал, что мир спутался в клубок из противоречий. В нем боролись до смерти, до крови и выпущенных кишок, Чонгук-полицейский и Чонгук-бандит, и при мысли, что второй вообще родился в нем, парень натурально сходил с ума. Родился, окреп, возмужав, поднял буйную голову и возразил всем привитым Чонгуку с детства принципам и устоям, нахально плюнул им в лицо.
- Ваша душа должна быть покрыть бетонной броней, чтобы подобная миссия не навредила тому, что вы есть, - предупреждал шеф Ким Джонхен, предлагая задание подчиненным.
Тэхен был честен с собой и сразу отказался, а вот Чонгук оказался так беспросветно самоуверен и туп, что уверил - он готов, он справится, ничто не поколеблет его. Недрогнувшей рукой подписал соглашение, прошел тесты, гордился собой, что в такие годы он уже взят на подобную миссию. Дурак.
Но вот есть он, полицейский под прикрытием Кролик, живущий в полицейской общаге, получающий неплохо, но не хватает ни на переезд в свое жилье, ни на хорошую тачку, ни на поездку в отпуск куда-то кроме родного Пусана. Он был популярен у омег управления, начальство его любило, родители - гордились. Это была честная жизнь, честные люди, как известно, не живут сытно, и единственным его безграничным богатством была чистая совесть.
И есть он, младший директор Чон Чонгук, имеющий крутую тачку, крутую квартиру, пользующийся уважением воротил преступного мира, с которого никто не требует быть хорошим человеком тогда, когда он этого не хочет, и он может этого и не хотеть в принципе.
Он вновь задумался над тем, что на самом деле ему важно, и осознание того, что выбор-то давно сделан, вводило его в исступление от ужаса, и он принимался судорожно стряхивать его с себя - как ту шкуру, которая когда-то еще отдиралась с его тела...
На плечо альфы легла тяжелая, но теплая и мягкая рука. Обернувшись, сквозь залитые слезами глаза, дрожа от холода, он увидел Синдона. Тепло улыбаясь, омега ввел его в дом, закрыв надежно двери, обнял за плечи и повел в кухню. Все уже поели и разошлись, но на столе под крышкой Чонгука ждал горячий ужин и большая кружка чаю. При виде всего этого Чонгук закрыл глаза и заплакал, злыми усталыми слезами. Синдон обнял его, так же молча, просто давая выплеснуть все накипевшее за год, и держал так, пока альфа не успокоился, а затем усадил есть и стал отвлекать разговором обо всем на свете, мягко утирая пушистым полотенцем лицо Чонгука, как делал в детстве папа.
Поев и настояв на том, чтобы самому отмыть посуду, Чонгук ушел к себе. Дорожка к домику охраны тонула в ночи, слышался шорох голых кустов, то ли ветер, то ли ночная охрана ходила. Чонгук ежился под пальто, сунув руки в карманы, изо всех сил отговаривая себя оборачиваться и смотреть на громаду главного дома. Мороз щипал шею, продирал по спине, словно альфа был голым, глаза саднило после на морозе пролитых злых слез. Его било дрожью. Конечно, было стыдно за то, что он рассиропился перед Синдоном, и он отчаянно молился, чтобы повар не понял лишнего, осознавая, что ничего кроме правды тот не мог подумать, и это так же выводило из себя.
Хены сидели вдвоем на диванчике и смотрели какое-то шоу с айдолами, во все горло хохоча с шуток, громко хрустя чипсами.
- Иди к нам, тут просто умора! - позвал Минхо, помахав Чонгуку, когда тот стал разуваться в прихожей.
Что ж, это было лучше, чем лежать одному и реветь о том, как жизнь окончательно пошла по пизде...
-
Господин Ким и Сокджин уехали сразу после завтрака. Оба спустились к завтраку веселые и бодрые, одетые красиво. На омеге был дивный изумрудный костюм, в тон ему галстук у альфы, в ушах омеги покачивались изящные серьги, не крупные, так как предполагался коктейль, а не вечерний прием, однако, не дающие усомниться в том, что на своем спутнике альфа не экономит. С Чонгука потребовали комплимент, который был дан с открытой душой, за это глава без каких-либо удивлений дозволил пользоваться своей библиотекой.
- Неудивительно, что тебе скучно, - заметил Сокджин. - Следовало прежде попросить! Я и не знал, что ты так любишь читать.
Чонгук тоже понятия не имел, но ничем, разумеется, себя не выдал, опасаясь, что глава решит порасспрашивать о его литературных предпочтениях. Глава, по счастью, был занят мыслями о поездке и за завтраком внушал омеге не быть беспечным и слушаться, не отходить ни на шаг
- Я даже в мыслях не держал отходить от вас, мой господин, - фыркнул омега, уничтожая завтрак с завидным аппетитом. - Буду рядом и бдеть, чтобы всякие на вас не облизывались!
- Ты опять за свое, - улыбнулся глава нежно.
- Я могу верить вам, но не тем сучкам, что ходят на подобные рауты подцеплять богатых красивых альф, - отрезал Сокджин. - Ни стыда, ни совести. А все потому что у меня нет вашего кольца на пальце, но, как обычно, я смиренно не возникаю на этот счет!
- Что ты хочешь этим сказать, разве все твои украшения не куплены мной? - лукаво поинтересовался глава. Омега глянул сердито. - Ладно, душа моя, не сердись. Ты прекрасно знаешь, почему ты остаешься Луной только де-факто.
- Знаю, - кивнул Сокджин уже более спокойно. - Однако, как иначе мне влиять на вероломных захватчиков, как не быть возле вас неотлучно, сияя красотой? Вам не стоит переживать, что я куда-то отлучусь, только если носик попудрить...
- Вот и чудесно, - вздохнул глава и обернулся к Чонгуку, стоявшему за спиной Сокджина. - Я предпочитаю не выносить книг из библиотеки, так что ты можешь читать прямо там, Чонгук. Этот день у тебя выходной, пользуйся как угодно, можешь наведаться в спортзал на чердаке.
- Я последую вашему совету, глава очень добр, - поклонился альфа.
- Было бы здорово, будь лето, ты мог бы купаться бассейне со мной, - вздохнул Сокджин.
Чонгук на него покосился. Глава поступил так же, едва заметно хмыкнув. Прекрасно заметивший и то, и другое, омега сохранил невозмутимый вид и принялся разглагольствовать о пользе купания и умеренного загара. Вот ведь хитрец, подумал Чонгук. Прекрасно знает, что хорош, любит красоваться, тем самым выводя главу на ревность, непоседа! Мало ему вчера прилетело! Вовсе Чонгуку не улыбалось стать мишенью ревности главы, эдак не только уволит, еще и в Ханган утопит. Хотя, как там говорил Минхо? Уничтожит словесно? Нет, из-за ревности интереснее пытать физически, чем словами! Чонгук сглотнул, представив, на что способна фантазия такого властного человек, как глава Ким. Кстати, он может поручить это и Мину, а уж у того, кажется, многотомное пособие по пыткам имеется.
Причем, его же авторства!
На самом деле, Чонгук был полностью согласен с недовольством главы касательно «совместных купаний в бассейне» - ему бы тоже не понравилось, если бы его красивый спутник в облегающем купальнике, подчеркивающем стройность фигуры, плескался в водичке подле молодого охранника-альфы, весьма привлекательного и, к тому же, свободного. Тут, как говорится, только глаз да глаз!
Закончив с завтраком, Сокджин грациозно облачился в зимнее теплое пальто и вышел из дома первым, сопровождаемый охраной, в составе пяти человек, которые ехали вместе с главой и его спутником, представляя некий эскорт в пути. Глава дал последние наставления чибсаниму, принял пожелания хорошо повеселиться и ушел тоже. Чонгук посмотрел, как он стремительным и четким движением садится в салон возле омеги, чибсаним захлопнул за ним дверь, и машина помчалась по дорожке к далеким воротам.
В холле собралась вся прислуга дома - после отъезда господ они смотрели и стояли расслабленно, перебрасываясь замечаниями. Чибсаним напомнил о делах всем присутствующим.
- Отправитесь в свою комнату, чибсаним? - улыбнулся уютно Синдон. - Я как раз сделал термос моего фирменного согревающего чаю и корзинку набил кексами, не откажетесь захватить? Мы с Тэмином в доме останемся, он поможет мне на кухне, когда приберется, сможете в гостиной отдохнуть.
- Я спас Корею в прошлой жизни, - улыбнулся чибсаним и направился в кухню следом за поваром.
Показав им вслед «королевское сердце» над головой, Тэмин вздохнул, поднял ведро с принадлежностями для уборки внутри и двинулся по лестнице наверх, насвистывая под нос веселую песенку. Дело ясное: сейчас он считалочкой выберет первую комнату для уборки, войдет туда, сунет в уши наушники от плеера и отрешится за музыкой от реальности. Минхо и Кибом похлопали Чонгука по спине и направились в операторскую комнату, куда еще накануне они оттащили запас снеков, чтобы без помех посмотреть очередное шоу. За какие-то три минуты в холле воцарился покой и тишина. Да, подумал Чонгук, потирая отбитые плечи и лопатки, легче миссии не придумать.
Разумеется, его посещали сомнения: если бы в кабинете главы было что-то важное, вряд ли он допустил бы кого-то постороннего бывать в нем без надзора, ведь даже камер в помещении не было размещено. Однако, совершенно упускать из виду такой важный стратегический объект было глупо, и Чонгук решил не отчаиваться раньше времени. Войдя в кабинет и аккуратно прикрыв двери, он миновал ненавистный Сокджином бильярдный стол, бросил короткий взгляд на книжные полки, подошел и выбрал книгу наугад (что-то из макроэкономики), открыл на рандомной странице и положил на диван. Затем осмотрел полки тщательнее, изучил камин, бильярд, шкаф с киями, небольшую стереосистему, сиденья мебели - нет ли где прослушки, нет ли потайных отсеков? Если в доме имелся сейф, скорее всего, он спрятан в одном из подобных мест.
Но даже если в кабинете и были потайные ниши, Чонгуку они не встретились. Досадно, подумал он, что нет в арсенале техники, с которой работают ребята из отдела по борьбе с финансовыми махинациями, вот у них даже спрятанный спичечный коробок находится. На то, чтобы бюрократическая машина одобрила ему использование подобных новаторств, понадобится неделя, не меньше...
Закончив с этим, альфа прислушался к звукам из холла - не тащится ли уже Тэмин убираться в кабинете? Но из холла не доносилось ни звука, прильнув к замочной скважине, Чонгук не увидел ни души. Ладно.
На столе был порядок. Во всем кабинете пахло хорошими сигарами и духами, немного темным шоколадом, едва уловимо вишней, и от предметов на столе пахло тем же самым. Осторожно перекладывая предметы, Чонгук ощущал аромат владельца от каждой из них, фиксируя этот факт краем сознания. Он пролистывал папки, блокноты, разрозненные листы, затем проверил все ящики стола, на удивление ни один не был заперт, хотя замочные скважины имелись.
Затем проверил стол на двойное дно, безрезультатно. В одном из ящиков под ворохом бумаг отыскался ежедневник трехлетней давности. Пролистнув, нашел какие-то сокращения, отметки на полях, но записи велись довольно аккуратно, хоть и непонятно, и каждый день. Других ежедневников не нашлось, и это обстоятельство Чонгука озадачило. На всякий случай, он сфотографировал на телефон несколько наиболее заполненных страниц и сразу отправил Тэхену. Убрав ежедневник на место, подкатил кресло ближе, уселся и попытался запустить компьютер.
Аж мурашки запрыгали по спине - компьютер оказался запаролен. Ладно, такие задачи Чонгук разгадывать умел, сказывалась стажировка в отделе киберполиции на втором курсе. Обрадовавшись, что тут главе его не обскакать, Чонгук принялся комбинировать разные способы дешифрации, начав с простого подбора, кончая программами, которые имелись на его телефоне, однако... компьютер упрямо не пускал в свое нутро и тайн господина не выдавал. Озадаченно выпрямившись, Чонгук покосился на свой телефон, затем снова на монитор.
- Я не надолго, - проговорил он едва слышно в трубку. - Тут пароль, я не могу понять, как его взломать.
- Придурок! - зашипели в трубке. - Ты думал, у него там простая система пароля?! Надо было сразу запрос дать, киберы передали бы флешку с прогами, идиота кусок! С бюрократией проваландаемся...
- Попробуй ускориться, возможно, у меня получится на неделе снова пошарить, - сразу мне сигнализируй, как дадут файлы, я перекачаю...
- По башке тебе надо перекачать, идиотина, - выругался Тэхен. - Давай я тебе перечислю те способы, что знаю сам...
Они мучились полчаса, но никакого результата не получили. Оставшись при мнении, что только сложные программы отдела киберполиции смогут им помочь, Тэхен посоветовал не засиживаться в кабинете, и распрощался. Это было довольно здраво - глянув на часы, Чонгук с ужасом понял, что проторчал в кабинете уже два часа. И почему за компьютером время всегда летит так быстро?! Выключив машину (злорадно гудящую), альфа рукавом оттер мышку и кнопку запуска от отпечатков (особенно не веря в результат), бросился к книге, быстро нашел в телефоне через браузер ее краткое содержание, убрал издание на место на полке и, постаравшись успокоить свое дыхание, покинул кабинет.
В холле по-прежнему было пусто, но на втором этаже слышался свист Тэмина - это значило, омега готов спуститься и отдраивать первый этаж. Неспешной походкой Чонгук прошел к кухне и увидел Синдона, занятого маринадом к мясу, которое намеревался подать господам в качестве холодной закуски либо на ужин, либо к завтраку.
- Начитался? - дружелюбно улыбнулся повар при виде альфы. - Проголодался, поди? Идем, у меня суп с гребешками и лапшой, и курочка, покушаешь?