Сюй Ван никогда бы не подумал, что в этой жизни сможет ещё раз встретить У Шэна, пусть даже и во сне.

Но он встретил.

На бескрайней снежной равнине, обрамлённой белоснежным морем леса, У Шэн, лишённый большей части своей обычной разговорчивости и привлекательности, стоял в одних только шортах, обнимая себя и дрожа от холода. В самом худшем состоянии, какое только можно себе представить, Сюй Ван встретил белый лунный свет[1] своего сердца из средней школы[2].

Словно соответствуя его мечте, У Шэн надел пижаму, которая ужасно контрастировала с окружающей обстановкой: льняная в полоску и с длинными рукавами, она защищала от холода чуть лучше, чем могло бы обнажённое тело, но лишь чуть-чуть. Кончик носа У Шэна также замёрз и покраснел от холода, однако мужчина решительно стоял на ногах, ни на дюйм не сдвинувшись и даже не нахмурившись. За исключением исчезнувших юношеских черт лица, нынешнее лицо этого парня обрело немного больше зрелости и спокойствия. Всё остальное в нём осталось таким же, каким и запомнил Сюй Ван в момент, когда У Шэн представлял свой класс на церемонии поднятия флага, который застрял на середине столба из-за спутанной верёвки. Из-за этого мальчику пришлось быстро взобраться наверх, чтобы самому распутать её. Затем он, словно Марио, спустился вниз и продолжил поднимать флаг, не обращая внимания на насмешки одноклассников. Когда он закончил, то с гордым видом окинул всех присутствующих, словно настоящий мужчина.

Но самым запоминающимся в этом парне было его непоколебимое положение лучшего ученика с первого по третий годы обучения в старшей школе, а также становящееся всё более неприятным нарастающее... показушничество.

Тем не менее, Сюй Ван очень любил эту его черту. Любил настолько, что даже в тайне несколько раз подражал парню, пытаясь в одиночку взобраться на флагшток, но... хватит, лучше не вспоминать такие грустные вещи в настолько редкий момент воссоединения.

— У Шэн, — это имя парень не произносил уже лет десять. Сюй Ван полагал, что забыл его, но нет, эти два иероглифа, словно сотни раз звучавшие в сердце мужчины, очень легко вылетели из его рта. Внезапно это вернуло Сюй Вана старые добрые времена, и его сердце затопили нежные и тёплые чувства.

В глазах У Шэна отразилось ещё большее удивление... Несколько мгновений назад, когда мужчина лицом к лицу столкнулся с Сюй Ваном на этой заснеженной земле, он уже был удивлён, но теперь, когда его позвали по имени, удивление распространилось с глаз на всё лицо. Человек, который даже не хмурился, блуждая по снежным просторам в одной пижаме, столкнувшись лицом к лицу с бывшим одноклассником, который внезапно выкрикнул его имя, некоторое время не мог сформулировать законченное предложение:

— Ты...

За три года обучения в старшей школе Сюй Ван ни разу не видел, чтобы У Шэн, никогда не испытывающий проблем с речью, терялся в словах. Если бы Сюй Ван вернулся в прошлое, то мог бы весь семестр подшучивать над ним из-за этого. Но сейчас у парня не было на это времени, ведь его сердце переполняло радостное предвкушение. Сюй Ван уставился на собеседника, не в силах оторвать от него глаз, будто требовал ответа:

— Да, это я...

— Старшая школа...

— Угу!

— На моей нижней койке[3]...

— Да-да!

У Шэн, должно быть, вспомнил его. Удивление понемногу угасло, морщина между бровями не спеша разгладилась, а улыбка, которая постепенно появлялась в его глазах, явно принадлежала тому самому мальчику, который свысока смотрел на весь класс, что заставляло людей одновременно скрежетать зубами от возмущения и испытывать сильное влечение.

Сюй Ван бесцеремонно смотрел на У Шэна, уголки его рта приподнялись, а сердце наполнилось радостью.

Наконец, человек напротив взял на себя инициативу и протянул руку в дружеском жесте:

— Давно не виделись, Чжан Ван.

Сюй Ван:

— ...

А законно ли бить человека, если находишься во сне?

Сюй Ван так разозлился, что почувствовал физическую боль, но, даже схватившись за грудь, он не смог её унять. С другой стороны, У Шэн становился всё радостнее. Несмотря на то, что он хорошо скрывал свои чувства, кем же на самом деле был Сюй Ван? Весь второй и третий годы обучения в средней школе он провёл, лёжа поперёк нижней койки, и, словно помешанный юнец, фантазируя[4] о своём однокласснике. Даже самые мельчайшие проявления эмоций на лице У Шэна были хорошо ему знакомы.

Этот парень определённо намеренно так поступал[5]: в старших классах ему нравилось подшучивать над Сюй Ваном. Конечно, Сюй Ван не был слабаком. Он придерживался политики: «Ты заколешь меня ножом, я вернусь с мечом[6]». Хоть он и не мог превзойти У Шэна в учёбе, но никогда не проигрывал ему в словесных перепалках.

Вот только кто бы мог подумать, что даже в сфантазированном им сне, у этого вымышленного У Шэна, порожденного воспалённым мозгом, не появится и толики «приукрасы» в характере, хотя бы капелька нежности.

«Хватит!» — Сюй Ван похлопал себя с двух сторон по щекам: он не был змеёй, пытающейся проглотить слона[7]. В итоге парень просто решил принять ниспосланную ему удачу, ведь редко когда может присниться настолько прекрасный сон.

Также редкостью можно назвать и то, что спустя десять лет У Шэн остался всё тем же хорошо знакомым человеком с узнаваемым запахом и не изменившейся красотой. А ещё реже может возникнуть ситуация, в которой этот парень окажется в одной только пижаме на лютом морозе. Логично же, что в таком случае его следует согреть тёплыми объятиями...

— Давно не виделись!

Не обращая внимания на протянутую руку, Сюй Ван набросился на парня и заключил в медвежьи объятия, словно пытаясь растворить в них все свои прошлые сожаления.

У Шэн был застигнут врасплох и из-за огромной ударной силы отступил на полшага назад, после чего остановился и застыл.

Сюй Вана не волновало, комфортно ли было другому человеку или нет. Будучи ростом сто восемьдесят один сантиметр, он тесно прижался к груди У Шэна. Продолжая тереться о неё, парень мысленно вздохнул: «Это сон... но он стоит того, чтобы захотеть остаться в нём навсегда...»

С неба начал падать снег.

Очень мелкие снежинки постепенно оседали на кончике носа Сюй Вана, а затем долетали и до щёк, которыми тот тёрся о воротник полосатой пижамы У Шэна. Попадая на кожу, они тут же таяли, и Сюй Вану стало невыносимо смотреть на эту прекрасную картину.

Небо и земля тому свидетели, но в начале парень действительно думал, что ему будет достаточно простых объятий. Но так уж устроены люди: стоит им только вкусить сладость, и они непременно захотят съесть ещё больше мёда. А иначе, как ещё нам всем постепенно погружаться в грешный омут? Сюй Вану не доводилось слышать о людях, которые бы с головой ныряли в реку, полную грехов.

— Ты нравишься мне. Нравишься, начиная со второго года обучения в средней школы и до сих пор. Независимо от того, сколько проектов в сфере недвижимости[8] я разработал в своём сердце, только ты, лишь ты один, У Шэн, владеешь единственной усадьбой в моём сердце!

В бесчисленном количестве полуночных воспоминаний о собственной юности, бесчисленном количестве фантазий о том, что бы произошло, признайся он тогда, бесчисленное количество раз парень утешал себя словами: «К счастью, я тогда не сказал ему об этом, ведь подобным образом мог ранить и другого человека, и самого себя», вот только Сюй Ван чётко понимал, что на самом деле эти невысказанные слова стали глубочайшем сожалением, которое грузом легло на дно его сердца.

Теперь, когда он, наконец, достиг желаемого, пусть даже если это был всего лишь фантастический сон, Сюй Ван надеялся, что хорошо проведёт время до своего пробуждения.

На одном дыхании закончив говорить, не обращая внимания на то, успел ли собеседник принять и переварить услышанное, Сюй Ван поднял голову к губам У Шэна и поцеловал его.

У Шэн не увернулся. Хотя, конечно, это могло быть вызвано довольно утончённым и неординарным признанием, которое он услышал ранее. У Шэн всё ещё находился в оцепенении, задаваясь вопросами: «Кто ты такой?», «Что ты сказал?», и «Чего ты хочешь?».

Сюй Ван, грея руки на чужой беде[9], целовал исчерпывающе, с огромным удовольствием, и искренне готовый прямо сейчас умереть без сожалений в сердце.

*Рёв*

Внезапно в спину ударил пронизывающий до костей ветер, сопровождаемый рёвом дикого зверя. Волоски на теле Сюй Вана зашевелились, и он больше не смог думать о поцелуе, *свист* и юноша обернулся.

Но лапа чёрного медведя *свистнула* быстрее, и крепко ударила парня по лопаткам.

«Умереть без сожалений» — это всего лишь метафора! Не стоит воспринимать её так серьёзно!!!

Сюй Ван прожил двадцать девять лет. Он часто падал или получал синяки, но только после удара этой лапой понял, что такое настоящая боль.

Его мозг отключился, а тело онемело, и от подобной силы удара парень повалился вперёд. У Шэн попытался было удержать его, но ему это не удалось этого сделать, и они вместе упали. В тот момент, когда Сюй Ван приземлился в толстый слой снега, он вновь услышал рёв чёрного медведя, но на этот раз ещё свирепее и ближе к себе, чем прежде.

Он вот-вот умрёт и, скорее всего, из-за него погибнет и У Шэн.

Начало сказки, а конец ужастика... Этот сон оказался полным провалом.

Внезапно он услышал шум и счёл его мимолётной мыслью, но «голос в ушах» звучал мягко и чётко, словно в его слуховом проходе стоял маленький человечек и говорил с какой-то необычайно озорной интонацией...

【Сова: Дорогой~ Отпуск начинается пораньше, так что я отправляю тебя домой.】

Перед глазами Сюй Вана внезапно побелело, словно на него направили множество прожекторов и включили яркий свет. Он инстинктивно закрыл глаза. В следующий миг из-под него исчез У Шэн, а сам мужчина упал на землю со звонким и приятным на слух шлепком.

Снег прекратился, небо потемнело, а У Шэн пропал, забрав с собой медведя-убийцу.

Сюй Ван в замешательстве встал, оглядываясь по сторонам, но огромные пласты белого снега и обширный лес исчезли — он находился недалеко от подъезда дома, где арендовал квартиру. На часах было четыре часа утра, а вокруг — темно и пусто. Парень стоял на жёсткой асфальтированной дороге, и все магазины, находящиеся поблизости, были ещё закрыты. Даже лавки, которые продавали завтраки, только начинали свои приготовления к открытию.

*Бип-бип...*

Настойчивый звук автомобильного гудка привёл Сюй Вана в чувство. Он понял, что стоит посреди перекрёстка, и поспешил отойти на тротуар. Хорошо знакомый хозяин лавки с завтраками наклонился и вышел наружу из наполовину приоткрытой роллетной двери[10], чтобы выбросить мусор. Увидев парня, он удивлённо поприветствовал его на местном диалекте Шэньси:

— Почему сегодня так...

Сначала хозяин лавки собирался спросить: «Почему сегодня так рано пришёл?», но, произнеся лишь половину фразы, он обратил внимание на то, во что был одет этот «постоянный клиент» — обнажённый до пояса и в свободных чёрных трусах. Справедливости ради стоило отметить, что в обычные дни этот «постоянный клиент» носил костюмы с галстуками и казался довольно тощим, но теперь, когда он стоял без рубашки, его чётко очерченные мышцы действительно радовали глаз. Но нельзя же, полагаясь на своё красивое тело, вот так вот расхаживать с голым торсом поздней осенью.

Однако сказанные слова не вернёшь назад, и хозяин лавки не мог ничего поделать, кроме как неловко закончить фразу:

— Почему сегодня так... прохладно?

Сюй Ван опустил голову и посмотрел сначала на себя, а затем — на хозяина, не в силах отличить реальность ото сна. Если это сон, то почему он такой многосерийный? А если реальность, то как так вышло, что от мирного посапывания в своей кровати он дошёл до того, что с открытыми глазами стоял посреди улицы? Он что, прожив двадцать девять лет, внезапно стал лунатиком?

*Ш-ш-ш...*

Внезапная боль заставила Сюй Вана ртом втянуть холодный воздух, и он на инстинктивном уровне поднял руку, чтобы ощупать спину, которая оказалась влажной.

Парень замер, почувствовав боль, и так растерялся, что не решился вновь посмотреть на свою руку. Лучше бы он сейчас и правда просто бродил во сне.

Попытка пощупать себя сзади выглядела настолько неестественно, что хозяин лавки, не выдержав, заботливо спросил:

— Что случилось?

— Ничего, всё в порядке, — Сюй Ван едва сумел выдавить из себя улыбку и после пары оправданий быстро забежал в здание.

«Какое счастье, что небо ещё не успело посветлеть», — со страхом подумал Сюй Ван, вбегая в коридор, — «иначе я бы точно напугал людей своим видом».

Хозяин лавки с завтраками избежал участи испытать шок, поэтому единственным испуганным остался сам Сюй Ван — под ярким светом ламп со звуковой активацией он растерянно развернул к себе ладонь, которая оказалась кроваво-алой.

Одетый только в нижнее белье, он не мог войти в свой дом и вынужден был мучительно ждать в коридоре. Наконец, когда небо прояснилось, он увидел тётушку Ли, спускающуюся на утреннюю прогулку.

У неё было плохое зрение, но доброе сердце. Едва услышав, что парень забыл дома ключи, она, не сильно задумываясь о том, почему обычно носящий костюмы Сюй Ван сегодня выглядел так «небрежно», без лишних слов протянула ему свой мобильный телефон.

Мужчина, находясь в коридоре, полностью заполненным рекламными объявлениями, нашёл самую неброскую по дизайну листовку, которая выглядела скромно и вызывала доверие: «Король вскрытых дверей, зарегистрированный полицией». Следом Сюй Ван поблагодарил тётушку Ли и, извинившись, вежливо отклонил её приглашение «пойти домой, посидеть и немного отдохнуть». Он прижался спиной к металлической двери и наблюдал, как женщина спускается вниз по лестнице.

Кровь из раны на спине уже запеклась, и даже если она немного запачкала чёрную дверь, то это было бы сложно заметить.

«Королём вскрытых дверей» оказался довольно молодой парень, который настолько долго ехал, что тётушка Ли уже успела вернуться с прогулки. Несмотря на явную усталость и непрерывную зевоту, этот юноша выглядел так, будто его «пораньше вызвали на работу» после тяжёлого трудового дня. Однако стоило ему заметить прохладный взгляд Сюй Вана, и парень тут же насторожился.

Чувствуя себя виноватым, Сюй Ван уже было сжал свою окровавленную руку в кулак, но, всё ещё не успокоившись, инстинктивно спрятал её за спину.

Глаза молодого человека сверкнули, и, как раз в тот момент, когда он собирался открыть рот, Сюй Ван, опередив его, издал леденящий душу вопль:

— Тётушка Ли...

Продолжение следует...

[здесь и далее курсивом будут обозначаться мысли персонажей]

Примечания:

1) Прим. пер.: «белый лунный свет» (白月光) — термин, часто использующийся для описания кого-то, кто является особенным и важным человеком для говорящего, словно лунный свет, освещающий собой его жизнь, то есть эта фраза является метафорой, описывающей любимого человека. Зачастую она, помимо всего прочего, содержит подтекст недосягаемой любви.

2) Прим. пер.: средняя школа высшей ступени (高中) — это школа, в которой обучаются дети с 16 до 18 лет, то есть с 10 по 12 класс. Соответственно, 10 класс считается первым годом средней школы, 11 класс — вторым и 12 — третьим.

3) Прим. пер.: судя по всему, в общаге парни спали на двухъярусной кровати: У Шэн — сверху, а Сюй Ван — снизу.

4) Прим. пер.: в оригинале использовалась аббревиатура «YY», являющаяся интернет-термином, часто используемым в уничижительном смысле и подразумевающим под собой удовлетворение определённой потребности посредством воображения. Проще говоря, здесь имеются в виду развратные фантазии.

5) Прим. пер.: в смысле, что У Шэн специально назвал неправильную фамилию Сюй Вана, чтобы подразнить его.

6) Прим. пер.: «Ты заколешь меня ножом, я вернусь с мечом» — это выражение, смысл которого заключается в том, что если кто-то причиняет кому-то вред, то этот человек будет мстить, зачастую даже с большей интенсивностью. Короче говоря, око за око.

7) Прим. пер.: дословно использовалась фраза: «человек, чьё сердце не преисполнено удовольствия, подобен змее, пытающейся проглотить слона» (贪心不足蛇吞象) — это выражение, означающее очень жадного человека. То есть речь идёт о том, что Сюй Ван не настолько жаден, чтобы, увидев свою давнюю любовь, мечтать ещё и о том, что у неё улучшился характер.

8) Прим. пер.: главный герой работает риэлтором в агентстве недвижимости.

9) Прим. пер.: это поговорка, которая означает «использовать чужое несчастье в целях собственной выгоды». То есть Сюй Ван воспользовался бедственным положением У Шэна и сначала обнял его, а затем, воспользовавшись его замешательством, поцеловал.

10) Прим. пер.: роллетная дверь (卷帘门) — это тип дверных или оконных ставней, состоящий из множества горизонтальных планок (иногда брусков или полотен), шарнирно соединённых вместе. Чтобы открыть дверь, нужно её поднять, а чтобы закрыть — опустить. Внешне напоминает жалюзи, но более плотные.