Просыпаться с утра было тяжело: Яко всё помнила. Не жаркое соитие, а разговор с Нейро. Она опять проснулась первая и, лёжа в объятьях, думала. Размеренное дыхание над ухом успокаивало, и она неспешно плыла по своим мыслям.
"Меня злит, что ты предаёшь меня."
Яко казалось, Нейро ее убьет. "Да не доставайся же ты никому", драма в современных реалиях в мистической обёртке. Если честно, умирать Яко не хотелось, даже при всех проблемах в ее жизни. Хотелось жить, это желание загорелось в ней с новой силой, когда с потолка в первый раз свесилась долговязая фигура в костюме, и достигла невиданного разгара, когда она влюбилась. Любовь, если это всё таки была любовь, всё ещё дарила ей невероятное количество энергии, невероятный запал эмоций; видимо, именно поэтому она стоически выдерживала все ссоры и проблемы — которые, очевидно, не могли не быть в отношениях с таким человеком и с такой разницей в возрасте. Конечно, Яко не была идеальной девушкой — это она уже поняла на практике. Разочаровываться в себе было больно и неприятно, но пришлось смириться с тем, что в глазах многих она останется истеричкой, в том числе в глазах своих собственных.
Всё сильно усложнял демон у неё на короткой ноге. Она была как хозяйка огромной бойцовой собаки, вроде бы верной и готовой кинуться в защиту, но мало управляемой. Нейро не просто бывал, он был невыносим, и лишь такая, как Яко, могла его стерпеть; всё это было абсолютно также правдиво и для Сасадзуки-сана — ей не стоило бояться, как все женщины, что он уйдет от неё к кому-то красивее, заботливее, лучше, — девочка знала, не было на свете человека, способного выносить этого мужчину на постоянной основе. А если был, то ему пришлось пересечь десятки стран, чтобы отыскать эту женщину.
Возможно, в этом была проблема. Яко была особенной в том, что ей не получилось бы найти замену, а не в том, что к ней так сильно привязались. Они делили не Яко, они делили её терпение, и это было правдиво и в самом прямом смысле: изведенная Нейро, она срывалась на Эйши, уставшая от последнего, она упрямилась и по пустому злила демона. Круг замыкался в конце концов, и...
— Яко-тян.
Девочка вздрогнула, сердце ёкнуло в груди. Она испугалась. Сасадзука-сан проснулся и смотрел на неё в каком-то странном ожидании. Ей казалось, что это снова был взгляд усталости, но, присмотревшись, она поняла, что он волновался.
— Сасадзука-сан, вы только проснулись? — она тут же приподнялась на руках и улыбнулась.
Эйши качнул головой, его взгляд не изменился.
— Я проснулся уже как пол часа.
Яко нервно сглотнула.
— И ты уже как пол часа просто смотришь в потолок.
— Я... Задумалась, — ей было ужасно неловко. Она и правда напугала его.
— Я знаю. Но это не сильно меняет ситуацию. Что тебя тревожит?
О нет. О нет-нет-нет
Только не разговоры по душам. Они уехали от всего мира, но все проблемы остались с ними, прихваченные вместе с сумками. И теперь Сасадзука-сан начинал опять. Что было ещё страннее, потому что он не собирался.
— Сасадзука-сан, пожалуйста, — Кацураги буквально взмолилась. — Наш отдых и так уже закончился, давайте не будем опять обсуждать что-то сложное. Вы же сами этого хотели.
— Я хотел, — мужчина сел на футоне и по привычке погладил девочку по щеке, — не ссориться. Но это немного другое.
— По-моему, это то же самое.
Эйши отвёл взгляд, собираясь с силами, чтобы пропустить эту реплику мимо ушей.
— Это совершенно противоположное. Давай так, — начал он и замер.
Приложил ладонь тыльной стороной ко лбу, словно у него резко разболелась голова. Потом шумно вздохнул. Яко наблюдала за его действиями, притаившись. Ей не очень нравилось, что он готовился к разговору, словно водолаз к погружению, — собирался нырнуть в пучину, и, кажется, эта пучина казалась ему очередным конфликтом на повышенных тонах.
— Я сказал, что меня злит твоё бегство. Твой отказ даже думать о будущем.
“Вы ничего не говорили.”
Яко прикусила себе язык, лишь бы не произнести этого вслух.
— Мысли бывают разные. Я знаю это не понаслышке. Бывают полезные, когда анализируешь и приходишь к выводам, — Эйши говорил медленно, словно учитель, надиктовывающий лекцию. И девочке не переставало казаться, что он боялся в любой момент сорваться.
— Но твои сейчас — не такие. Заниматься самокопанием, — всё равно, что копаться в шелухе.
— Я не понимаю, о чём вы говорите.
Кацураги убрала его руку и окончательно села. Ложь. Она прекрасно понимала, о чём. И это ей совершенно не нравилось. Если бы она знала, что делать с этим пониманием, было бы легче. А так — они просто копались в шелухе. В ней росло раздражение, то самое, которое она не умела контролировать. Эйши вздохнул, мгновенно обнаруживая, что разговор идёт не так, как ему хочется, и всё таки коротко закончил:
— Ты много думаешь, но ты думаешь не о том.
— О, давайте, расскажите мне, о чем мне думать! — она сорвалась, и Сасадзука-сан, будто тень, вынужденная повторять, сорвался в ответ.
— Тебе бы это понравилось, — зло бросил он и также, как и тогда на обеде, осёкся. Яко открыла рот в негодовании, мужчина — спрятал губы за ладонью. И отвёл взгляд.
— Вы!..
— Всё, хватит. Ты была права. Никаких разговоров.
Эйши поднялся и тут же стал собирать с пола одежду. Его движения и лицо — всё говорило о том, что он не в себе. И Яко не нашла храбрости побеспокоить его. Они собрались молча. Оделись, покидали вещи в сумки и также молча ушли на завтрак. В ресторане вновь было многолюдно, и за едой им удалось поговорить, — не о том, что произошло только что, а о всяких глупостях и бытовых вещах. А после Эйши оплатил проживание и еду, они попрощались с Мико-сан и ушли обратной дорогой к автобусной остановке. И их мини-отпуск вот так подошёл к концу.
***
С вокзала они отправились по разным концам. Эйши посадил Яко в такси до офиса, не смотря на все её возмущения, а сам стал ждать Ишигаки, который пообещал забрать его на служебной машине. Они могли бы поехать вместе, но ждать Дзюна можно было до бесконечности. У Сасадзуки-сана был отпуск до завтрашнего дня, Яко же себе такой радости позволить не могла.
— Напиши, как доберешься до офиса, — попросил он перед прощанием.
— Обязательно, — Яко сжала руку, которую он положил ей на плечо, погладила пальцами, не только прощаясь, но и прося прощения за недавнюю ссору.
Эйши понял без слов и улыбнулся ей уголком губ. Детектив знала, что он хотел её поцеловать, но, испугавшись толпы народу вокруг и таксиста, и так с интересом рассматривающего их через зеркало заднего вида, она не смогла ему это позволить. Убрала руку, резко подвинулась дальше в салон и сама закрыла дверь. Пока они отъезжали и Яко махала в окно, она внимательно смотрела на его лицо, пытаясь найти хоть один отдалённый след обиды или злости, но ничего не было. Сасадзука-сан был на удивление спокоен.
Агентство — место неподвластное изменениям. Каждый раз возвращаюсь, Яко словно терялась во времени, настолько нетронутым и “первозданным” казалось оно. И сейчас, после двух дней отсутсвия, Кацураги чувствовала, что возвращается домой.
Коротко отписавшись Сасадзуке-сану, что она добралась, детектив открыла родную дверь.
— Ну и ну. Возвращение блудной мокрицы.
— Нейро, — сказала Яко, так, словно только признала его.
А затем, опомнившись, попыталась взбодриться.
— Я вернулась! Готова к работе! — голос вышел надломанным. Девочка ждала, что что-то случится. Что-то болезненное и, конечно, несущее воспитательную функцию. В конце концов, они буквально поссорились вчера!
Но ничего не произошло. Нейро скалил ей зубы абсолютно друлюбно и был похож скорее на заждавшегося пса, чем на ревнивого демона. Яко даже почувствовала себя неловко.
— Скучал по мне? — она произнесла это как шутку, пытаясь сгладить неловкость. Нейро не повёлся.
— По тебе соскучишься.
Детектив закатила глаза.
— В конечном счёте, как мой раб ты делала всё возможное, чтобы оставаться на связи, — и, как бы игнорируя довольный тон, он добавил, — Несмотря на все препятствия.
Яко нервно сглотнула и таки скинула сумки в угол, не глядя доставая ноутбук.
— Ну, я же справилась.
— Справилась с чем?
Девочка не нашла в себе силы на нечто больше, чем просто неловкий кашель.
— Ладно, лучше скажи, что у нас на это раз, — после недолгого молчания спросила она. Тон вышел без притворства бодрым.
Нейро ответил ей улыбкой довольного опекуна.
— Вот это настрой. Неужели даже не будешь “настраивать на рабочий лад” среди кипы бумаг?
— Э-э… да нет, наверное. Эй, Нейро, я действительно готова к работе! Можешь тащить меня на место преступления, — девочка на мгновение задумалась. — Даже на полеты готова!
Демон прищурил глаз.
— Губа не дура; только слезла с одного, как уже седлаешь меня.
— Эй!
— Ладно-ладно, видя такое искреннее рвение своего раба, не могу отказать. Собирайся, зайдём по дороге к нашим благородным блюстителям порядка.
Яко не нужно было повторять дважды. Наспех вытащив из сумки проездной (Нейро не всегда был в благом насторении, чтобы вернуть своего “босса” хотя бы туда, откуда взял), прихватив телефон и кошелёк, она сама первая открыла входную дверь.
— Пойдём. Быстрее начнём, быстрее закончим.
Демон довольно фыркнул.
— Скажи хоть, о чем мне говорить с полицией. Или ты сам созрел для общения с ними?
— О, нет. Пока Сасадзуки-сана нет, разговраивать там не с кем.
Яко улыбнулась.
— Да, сегодня его не будет.
— Я знаю. А вот ты, — знаешь, что?
Все разглагольствования Нейро, что начинались со слов “знаешь, что?” были обречены скатываться в нытье.
— О Боже, Нейро, не надо! Я не хочу слушать про ваши очередные терки с Усуи-саном…
— Ты упоминаешь имя Господа при мне?…
***
Город жил своей жизнью. Стало ещё холоднее, некоторые магазины уже постепенно готовились к зимним праздникам. Дело, которое нашёл Нейро, заинтересовало даже Яко, которая обычно, не питала страсти к убийствам: в этот раз в агентсво обратились не из-за трупа, точнее, не из-за полного тела. Дело пахло вызовом, провакацией, агрессией к обществу и СМИ, в том числе к ним, к детективам. Поймай меня, если сможешь — впервые в жизни в Яко горел такой интерес. Если бы не висящая над ней учеба, которая всё никак не отпускала её из своих лап (”Поскорее бы закончить этот чёртов институт!”), она бы погрузилась туда с головой. А пока приходилось тушить свой пыл бесконечными учебными материалами.
Сидя за своим столом в комнате, девочка на пару секунд отвлеклась от видео-урока: глаза после непрерывных часов за компьютером болели ужасно. И вновь задумалась о том, что будет после. Она изучала психологию — не потому, что сама так уж сильно хотела, а потому, что и мама, и Сасадзука-сан одобрили выбор. Да, “сердце лежало”, но, не будь у Яко поддержки, “сердце” мигом бы встало и ушло куда-нибудь в другую сторону из-за зубодробительных экзаменов и сложности программы. Маме казалось, что это призвание её дочери; ко всему прочему, она не желала ей своей профессии, боясь, что Яко ударится в опасные журналистские расследования. Сасадзука-сан был того же мнения, а чтобы добавить мёда в ложку дёгтя, заметил, что с такой профессией Яко сможет продолжить работать в криминалистике*.
И Яко пошла. Убила сотню бессонных ночей на подготовку (не без помощи Эйши-сана и репетиторов), подтянула оценки, сдала экзамены, подала документы. После такого последнего года в школе учеба в институте показалась раем. Иллюзия быстро рассеялась, однако обратного пути не было. В институте были свои плюсы и минусы, как и во всём в жизни. С этим нужно было смириться.
Смириться — легче, чем кажется. По крайней мере для Яко. Сложнее было решить, что делать потом, после того, как институт закончится. Она останется в агентстве? Уйдёт в полицию? Начнёт вести личные сессии? Бросит всё и станет домохозяйкой? От последней мысли Яко обычно морщилась. Она же умрёт от скуки! Наверное… А может и нет. Легче было читать и разбирать труды Фрейда, чем выбирать себе будущее.
Когда солнце уже село за горизонт, позвонила мама. Яко встала из-за стола и пошла на кухню, решив заодно отвлечься.
— Ну как, вернулась с источников? Прости, задержалась со звонком. Совсем забегалась.
— Да, уже пару двей как в городе. Даже на работе была, — Яко, стараясь не сильно греметь, ставила маленькую кастрюльку в микроволновку.
— Как Сасадзука-сан?
— Хорошо. Я бы даже сказала, чудесно, — это была не совсем правда, но посвящать Харуку-сан в историю их скандалов девочка точно не была готова.
Это была сложная тема. Яко не сама рассказала маме о том, кого выбрала в избранники: в какой-то момент та без предупреждение вернулась из командироваки и застала парочку спящей в обнимку на диване. Отвертеться было уже нереально, и в конце концов они все в троем спокойно и серьезно поговорили. Кацураги-сан отреагировала сдерженно и весьма тактично, но уже потом, лично дочере, озвучила, что не уверена в ее выборе. С тех пор Яко старалась не распространяться о проблемах в отношениях. Только хороше, только любовь и позитив. И без подробностей.
— Рада слышать! Ну, как рёкан? Стоит съездить?
— Хм-м… Знаешь, мне кажется, мне понравилось, потому что Сасадзука-сан уже там был. Так сказать, прикоснулась к его прошлому, — позволила себе откровенность девочка. — В остальном бывали гостиницы и по-лучше. Помнишь ту, куда мы ездили на прошлый Новый Год?
— Где жила собака при дворе?
— Ага. Пока самое лучшее место. Но мне всё равно понравилось. Онсен был хорош.
— И это главное.
— Как у тебя дела? Скоро вернёшься?
— Ох, у нас не без проблем… Но это так, проблемные коллеги везде есть. Знаешь, разница культур, все дела.
“Ага. Звучит очень знакомо,” — голос у сознания вышел наудивление ехидным. Да уж, иногда Яко казалось, что они с разных планет. "Мужчина с Марса и женщина с Венеры" — вот уж точно про их отношения. Может, было бы проще, будь они действительно разных национальностей, а не разного возраста? Или, может, наоборот — чтобы при разнице в возрасте были разные национальности? Так, чтобы одно различие аннулировало другое.
— Уверена, ты со всем справишься. Только не готовь никому самостоятельно!
— Эй, да почему! Между прочим, одному моему коллеге очень понравился мой торт.
— И он после этого не слёг в больницу?
— Он… ну, он брал больничный… Но я уверена, что…
— Ну, тогда он просто в тебя влюбился, — со смехом заключила Яко, перебивая маму.
Харука-сан ещё немного обиженно посопела в труку, а потом раздался негромкий звук — два длинных гудка.
— Ой, вторая линия! Это моя коллега-редактор. Прости, Яко, надо ответить! Люблю тебя!
— Люблю тебя! — повторила Яко и отложила телефон.
Она неспеша перекусила, а затем вернулась в комнату. Браться вновь за уроки не хотелось, — от одной только мысли начинали болеть глаза и голова. И Яко, мгновенно жалея о собственной слабости, прилегла на кровать. Это определенно было ошибкой; теперь одеяло и подушка не просто манили, они захватили её своей мягкостью. За окном бушевал ветер, облака сгущались и грозились разлиться дождём. От этого ещё сильнее клонило в сон. И откуда только такая погода поздней осенью? Когда они уезжали, в Токио было сухо, в пригороде было теплее и влажнее, а по возвращению вся масса влаги словно сдвинулась, вместе с ними переместилась в другую точку.
С усилием потерев глаза, Яко перевернулась на бок, снова взяла телефон и набрала Эйши-сана.
— Алло, Яко-тян. Как ты?
— Доброго вечера, Сасадзук-сан. Неплохо. Уже взялсь за новое дело. Вы пока ничего не слышали?
— Ты про отрубленную руку под дверью известного адвоката?
— Ага.
— Занятное. Такие обычно либо весьма банальны, либо слишком запутанны. Учитывая, что оно приглянулось Ногами-сану, я так понимаю, здесь второй вариант.
— Да… Сасадзука-сан, не хотите прогуляться?
— В такую погоду?
— Ну…
— Я могу приехать к тебе. Харука-сан ведь в отъезде.
Яко задумалась. Она хотела его видеть, а если быть точнее, она хотела его, и всё сладывалось весьма удачно.
— Да, давайте. У меня есть камамбер. Возьмёте вина?
— Я не буду пить. Завтра у меня раннее собрание, не думаю, что останусь на ночь.
Яко заметно приуныла. Это было… уже не очень удачно. Выслушав её многозначительно молчание, Эйши только вздохнул.
— Прости, ничего не могу поделать. Хочешь, заеду в кондитерскую? Попьём чаю.
— …Это уже не так романтично, — сказала детектив обиженно, а затем, как бы сжалившись над мужчиной, добавила. — Тогда возьмите пироженые в виде сердец.
Сасадзука-сан тихо усмехнулся на том конце провода.
Лежа на спешно заправленном диване в чужой рубашке и накрчивая волосы на палец, Яко задумчиво смотрела в окно. Через небольшую щель между стеной и плотными шторами было видно, что ветер успокоился, прошёл дождь, и на улице стало тихо, как всегда бывало после непогоды. Природа побушевала и успокоилась. Лаковка глубоко вздохнула, успокаивая собственное шумное сердце и, сев, стала заворачиваться в пустой пододеяльник: всё её тело было потным и мокрым, и она начинала неминуемо замерзать.
Сасадзука-сан сидел чуть поодаль, свесив одну ногу на пол, другую согнув и оперевшись подбородком о колено, и курил. Как часто бывало после секса, если он сразу не засыпал, его взгляд тревожно и слепо гулял по стенам. Яко всегда интересовало, о чём он думал. Но она никогда не решалась спросить.
Эйши очнулся только тогда, когда девочка села к нему впритык и накинула пододеяльник ему на плечи. Он мелко вздрогнул и посмотрел на неё, как на чужую.
— Вы не мерзнете?
Инспектор покачал головой.
— Нет, мне жарко.
— Пойдёмте в душ?
— Да, нужно, — мужчина кивнул, но не сдвинулся с места. Ему, казалось, хотелось вернуться обратно в пучину мыслей.
— Погода наладилась. Давайте прогуляемся?
— М?
— Я предлагаю погулять, Сасадзука-сан, — Кацураги легонь потрясла его за плечо. — Всё в порядке?
Эйши вновь перевел взгляд на стену, посидел так пару секунд, а затем зарылся рукой в свои волосы.
— У меня немного разболелась голова. Ты права. Давай сходим в душ и прогуляемся.
Пока Сасадзука-сан мылся, Яко вызвалась заварить травяного чая. Несколько пакетиков с лечебными — по крайней мере так говорили этикетки и всевозможные сайты о народной медецине — травами всегда были у неё на готове, так как голова у Эйши болела часто. Пугающе часто. Кацураги не раз пыталась убедить его сходить к врачу. Но, как и в любом другом вопросе, касающемся его здоровья, мужчина был ужасно безрассуден.
Лакомка как раз наливала чай в кружку, когда Эйши вышел из ванны. Они сменили друг друга. Мыться вдвоем у них не получалось, они предпочитали абсолютно разную температуру воды. Стараясь не задерживаться, девочка торопливо вылила гель на ладонь и намылилась, стараясь смысть пот с тела. Голову она мыть не собиралась, это всегда занимало у неё слишком много времени.
Пока она вытиралась, Сасадзука-сан высушил волосы, а потом они вдвоем оделись и вышли на улицу.
Воздух пах мокрой землей и гниющей листвой — остатками былой зелени, что украшала ныне голые деревья. Над асфальтом висела тонкая дымка, воздух словно переполнился влагой. Яко аккуратно ступала по земле и чувствовала капли воды, оседающие на её кожу. Обычно по вечерам, когда на улицах не было людей, они гуляли, держась за руки, но сейчас было жутко зябко — вместо того, чтобы протянуть ладонь, Эйши взял девочку под руку, а та прижалась к его плечу. Они шли в молчании. Машина осталась у дома, и они просто нарезали круги по узким улочкам спального района.
Сначала Яко наслаждалась тишиной вечернего города. А потом поняла, что их молчание далеко не так безмятежно. Она прилушалась к своим ощущения и почувствовала, что Эйши, идущий рядом, был ледяным, а рука, которую он ей подставил, нарпяженной и словно неживой.
Кацураги остановилась.
— Сасадзука-сан, что случилось?
Эйши очень редко отвечал на такие вопросы. По крайней мере, с первого раза. Но сейчас он и не думал упрямиться и увиливать. Мужчина тоже остановился, повернулся к Яко всем корпусом.
— Я думал кое о чём… не самом приятном.
— О чём? Пожалуйста, поделитесь со мной, — и Яко аккуратно протянула ему ладонь.
Сасадзука принял её. Нежно погладил её пальцы, посмотрел прямо в глаза, а затем кивнул сам себе.
И сказал, что они расстаются.