Хонджун, Сан и Минги вернулись ночью. Сонхва их возвращение проспал, но это было не страшно. Вряд ли он сумел бы узнать хоть что-то, если бы присутствовал. Он уже успел понять, что пираты могли быть скрытными, когда хотели. Их загадочные дела на суше останутся загадочными, пока они не решат о них рассказать.

Проснулся Сонхва один, но он не чувствовал себя брошенным. В какой-то мере он был даже рад. Видеть Уёна рядом первым делом с утра было бы неловко. Он ни о чём не жалел, но ещё не был готов смотреть ему в глаза.

Его губы всё ещё горели. Он мог чувствовать чужие фантомные касания и это был волнительно. Приятно. Это пробуждало в нём некоторые не самые уместные желания, и что делать с ними тут он не имел ни малейшего понятия.

Кажется, теперь ему придётся отвлекать себя от отвлечения.

Первая половина дня прошла так же спокойно, как и все до этого, во всяком случае, для него. Уён был занят с Минги, Сонхва снова взял на себя уборку, а остальные члены команды были неизвестно где. Кроме Юнхо. Судя по тому, как быстро двигался корабль на спущенных парусах, он был в воде.

Время близилось к полудню, когда Сонхва оторвали от его занятия осторожным касанием. Он поднял глаза.

— Капитан зовёт, — Сан улыбнулся. Сонхва улыбнулся в ответ. Он был рад его видеть. — Я тут закончу, а ты иди.

Сонхва кивнул и поднялся на ноги, оставляя недомытую палубу на попечение тигра. Только дойдя до двери в кабинет капитана он осознал кое-что, ускользавшее от его внимания весь этот день: всё это время за ним никто не наблюдал.

Было ли это хорошим знаком? Сложно сказать. Вероятно, это ему и предстояло выяснить.

Сонхва толкнул дверь и зашёл внутрь, останавливаясь на пороге, вытягиваясь в струнку и глядя прямо перед собой. Он всё ещё не особенно хотел разговаривать с капитаном, но и игнорировать его вовсе было бы слишком по-детски.

— Сонхва.

Это не было даже приветствием.

— Хонджун, — ответил он безэмоциональным тоном.

— Я бы хотел извиниться ещё раз. По-настоящему.

Сонхва встретился с ним взглядом. Тон капитана было невозможно прочитать, и его лицо выглядело словно маска. Совсем не так, как в последний раз, но всё ещё совершенно неправильно. Сонхва хотелось встряхнуть его как следует, спросить, что с ним не так. Капитан не должен был быть таким.

— Извиняйся, — разрешил он.

Хонджун подошёл ближе. Сонхва непроизвольно попятился, упираясь спиной в дверь.

— Я не собираюсь тебя трогать, — устало вздохнул капитан, поднимая пустые ладони, — без твоего разрешения я этого больше не сделаю, обещаю.

Это не звучало реалистично, но Сонхва всё равно кивнул.

— Хорошо. Я действительно был к тебе несправедлив. Мне тяжело принимать помощь от тех кто… От людей короны, — сказал он. Теперь в его голосе слышалось что-то болезненно ранимое. Сонхва нахмурился. Он принимал его помощь раньше, прекрасно зная, что он работает на корону напрямую. Что изменилось? — У нас будет ещё одна встреча для подтверждения твоей личности, а после… После мы можем закрепить наш союз. Если ты всё ещё этого хочешь.

Сердце Сонхва болезненно сжалось в груди. Он надеялся, что у них с Уёном будет больше времени. Что у них будет хоть какое-то время. Он не думал, что всё закончится так резко и внезапно.

Спорить с происходящим он не собирался. Это было важнее их чувств. На кону была судьба целой страны, жизни невинных людей. Выбор был очевиден.

— Я хочу, — произнёс он, на секунду прикрывая глаза.

Взгляд Хонджуна смягчился.

— Я понимаю, что для тебя это тоже… Непросто. И я хочу, чтобы ты знал. Те, прошлые разы. Я не пытался издеваться над тобой. Я хотел проверить себя и не задумывался над тем, что будешь чувствовать ты. За это я прошу прощения.

— Проверить себя? — переспросил Сонхва.

Хонджун пожал плечами и слабо улыбнулся.

— Ты сказал мне, что нужно делать, и это звучало несложно. Я хотел проверить, насколько далеко смогу зайти с незнакомцем, — Сонхва стиснул руки в кулаки. Ему совершенно не нравилось быть незнакомцем. — Я не смог по-настоящему дотронутся до человека, который этого боится. Ты был не готов, и я тоже. Я не думаю, что мы готовы сейчас. Но, может быть, мы успеем узнать друг друга. У нас есть время.

Сонхва скованно кивнул. Хонджун был тем ещё джентльменом. Кто бы мог подумать.

— Если ты пожелаешь, сейчас, я мог бы, — капитан сделал паузу и сжал зубы, со звуком втягивая воздух. Сонхва напрягся. — Я мог бы тебя поцеловать. Проверить, как это будет.

Сонхва не знал, желает он, или нет.

Он был его мужем, это не могло быть изменой Уёну. Скорее, наоборот — он изменял ему с Уёном. Но даже думать о том, что ему действительно было интересно почувствовать губы Хонджуна на своих, казалось предательством.

— Это будет разумно, — ответил он, выбирая нейтральный вариант.

Хонджун шагнул ещё ближе, оказываясь в его личном пространстве. Тянуть он не собирался. Судя по полному решимости лицу, он просто хотел закончить со всем побыстрее.

Сонхва положил руки на его плечи, просто чтобы не стоять столбом и наклонился ближе. Теперь у него бы какой-то опыт, но его было недостаточно для проявления инициативы. Не хотелось опозориться.

Хонджун коснулся его щеки ладонью, подался ближе и, наконец, коснулся его губ своими. Сонхва закрыл глаза.

Они не впервые были настолько близко, но они впервые касались друг друга вот так. Неспешные движения губ Хонджуна, осторожные и плавные, кружили голову почти так же, как губы Уёна вчера.

Может быть, все поцелуи ощущались вот так?

Это не должно было нравится ему так сильно.

Хонджун отстранился спустя пару вдохов, и он усилием воли сдержал себя от того, чтобы не податься навстречу и не издать разочарованного звука. Чужое лицо выражало раздражение и недовольство и это было совсем не то, чего он ожидал.

— Чёрт, — Хонджун отступил назад и провёл рукой по волосам. — Совсем никаких эмоций. Прости. Это было ужасно, я знаю.

Смысл сказанного дошёл до Сонхва только спустя несколько звучных сердцебиений. Ужасно. Совсем никаких эмоций.

Ему не понравилось.

Сонхва натянул на лицо привычную маску равнодушия и чуть пожал плечами. Ему было больно, но он не мог обижаться на это. Не имел права. Хонджун познакомился с ним чуть больше недели назад. Сонхва был незнакомцем. Конечно, он ничего не чувствовал. Это было нормально.

Внутри него разливались обида, злость и раздражение на самого себя. Нашёл о чём беспокоиться. Из-за него в стране началось восстание, а он переживал за то что его старому противнику не понравилось его целовать.

— Есть ещё один вопрос, который я хотел с тобой обсудить, — продолжил Хонджун, не замечая бури бушевавших внутри него эмоций. Сонхва кивнул, показывая, что слушает. — Эти ленты. Ты знаешь, как именно они работают?

Он достал откуда-то из-за стала стола их свадебный узел и вытянул его перед собой. Увидев их, Сонхва тут же забыл обо всех своих переживаниях.

Одна из двух лент была угольно чёрной.

— Могу я?.. — он протянул руку и Хонджун, чуть помедлив, вручил узел ему в руки.

Сонхва пробежался пальцами по лентам, разгладил края. Его половина казалась ослепительной рядом с лентой Хонджуна. Полные противоположности. Он не знал, что такое действительно бывает. Он не видел ни единой чёрной ленты вживую.

Словно желая добавить ситуации странности, чёрная лента вдруг пошла рябью, прямо в его руках светлая до тёмно серого, волнами сгоняя чёрный.

Сонхва моргнул.

Что за ерунда.

— Она делает так с первого дня, — раздражённо сообщил Хонджун. — Я не знаю, в чём дело, и остальные тоже во всём этом не разбираются. Это человеческие обычаи, а людей у нас нет.

— А как же люди в деревне? — спросил Сонхва. Ему действительно было интересно. — Они тоже не знали?

Хонджун сморщил нос.

— Я не совсем идиот, чтобы задавать такие вопросы публично. Мы не афишируем то, что перемирие достигнуто за счёт брака. Это бы заставило всех, кто против, открыть на тебя охоту. Лишние проблемы.

Об это он не подумал. Противников полумер и перемирий всегда было хоть отбавляй.

Сонхва снова опустил взгляд на узел. Он не знал, как относились к нему обычные люди и какую роль он играл в обычных бракосочетаниях, но в договорных браках он был важен и очень, очень полезен. Их узел был показателем цивилизованности государства. Если хотя бы один из партнёров был абсолютно против союза и совершенно к нему не готов, узел даже не собирался. Это помогало избежать настоящих трагедий. Система работала на идеально, но это было лучше, чем ничего.

Пояснять всё это Хонджуну вряд ли имело смысл.

— Цвета лент это очень важный показатель — начал он. — Белый — чистота и готовность к союзу. Чаще всего в браках по расчёту обе ленты белого цвета. Иногда они немного темнеют, становятся светло серыми — если была нарушена чистота тела или духа. Они могут стать ещё темнее, если у супруга есть любимый человек. Кто-то серьёзный. В таких ситуациях союз могут отложить, расторгнуть, или даже оставить так, но это всегда скандал. Это, — он приподнял край тёмно серой ленты, — уже что-то невиданное. Но чёрный цвет... Говорят, лента может стать чёрной, если тот, кому она принадлежит ведёт чрезмерно распутную жизнь и не готов принять своего супруга в свою жизнь. Но, если такой готовности нет, узел должен распасться. А этот, — он на пробу дёрнул ленты в стороны. Они не поддались. — Держится. Я не понимаю.

Хонджун забрал ленту из его рук и положил на стол, глядя на неё с лёгким раздражением.

— Распутная жизнь, значит. Вот как это называется. Ну, хорошо. Разобрались. Какие-то последствия? И почему она мигает?

Лента на столе снова напилась чёрным, густым и непроницаемым. Сонхва неуютно поёжился. Это была наглядная демонстрация того что Хонджун не принимал его даже ради чего-то настолько важного, и ему не нравилось это видеть.

— Чёрная лента не может стать красной, — ответил он. — Но я не знаю, как это исправить. Про смену цвета я раньше ничего не слышал.

Хонджун звучно выругался.

— Хорошо, с этим я что-нибудь придумаю. Ты точно уверен в том, что говоришь? Не пытаешься меня обмануть?

Сонхва скрестил руки на груди.

— И с чего такие выводы на этот раз?

Хонджун снова поднял узел, держа его за белую ленту и помахал ей в его сторону.

— Твоя лента белая. Абсолютно. Те любовники подставные — допустим. А как же Уён?

— Уён мой лучший друг, — тут же выпалил он. Возможно, слишком поспешно.

— Целовались вы с ним вчера тоже по-дружески? — буднично уточнил капитан.

Сонхва почувствовал, как к ушам поливает жар. Они же в то время ещё не вернулись! Откуда он знал?!

— У вас тут на корабле вообще никто рот замке не держит? — возмутился он, скрывая смущение за гневом.

— В основном нет, — согласился Хонджун, — У нас друг от друга тайн нет. Так что?

— Ничего, — Сонхва обнял себя руками отвёл взгляд. — Больше это не повторится. Я готов хранить верность своему супругу, как было…

— Нет, стоп, погоди, — перебил капитан. — Я верность тебе хранить не планирую, так что и тебе не стоит. Я про твою ленту. Она белая, не серая. Даже не светло-серая. Но у тебя есть любимый человек.

— Есть, — согласился Сонхва. Сердце пропустило удар. Он впервые сказал это вслух. — И я люблю его больше жизни. Но я готов оставить его ради интересов моего народа. Этот союз может спасти многие жизни, и это куда больше, чем одна моя.

Хонджун уставился на него в полном молчании. Сонхва упрямо вздёрнул подбородок. Он не собирался отказываться от своего мнения. Он любил Уёна. Действительно любил. Но свою страну он любил больше, и Уён об этом знал. Едва ли он был рад его приоритетам, но он никогда не просил его от них отказаться.

— Что? — наконец не выдержал тишины Сонхва. — Если тебя снова что-то не устраивает, так и скажи.

Хонджун усмехнулся, пусто и невесело. Сонхва увидел краем глаза, как лежащая на столе лента снова светлеет.

— Ничего. Ты просто напомнил мне кое-кого. Спасибо за информацию. Можешь идти.

Сонхва коротко поклонился и поспешно вышел, захлопывая за собой дверь.

Печальные глаза Хонджуна словно отпечатались на обратной стороне его век. Он знал, о ком он думал. Запоздало и неуместно Сонхва наконец понял, что происходило с его лентой.

Он повернулся обратно к двери и застыл.

Нет.

Этот союз обойдётся без этого. Сонхва не лгал, он просто не вдавался в лишние подробностей. Он не должен был очернять имя человека, о котором вспоминали с такой теплотой.

Сонхва развернулся на пятках и зашагал в сторону камбуза.

Ему нужно было поговорить с Уёном.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

Во второе и окончательное пробуждение Уён чувствовал себя хуже, чем в первое. Он даже жалел, что не встал сразу. Сан, зато, чувствовал себя замечательно.

Уён хмуро наблюдал за тем, как тигр потягивается и зевает, демонстрируя опасные клыки и не особенно представлял, что делать дальше. Должен ли кто-то прийти за Уёном, или Сана было достаточно? Стоило ли подождать? Теперь, когда капитан снова был на борту, правила должны были как-то измениться.

Тигр сел на задние лапы и начал сжиматься в размерах. Его шерсть словно бы втянулась в кожу, контуры тела поплыли, и вот перед ним уже сидел обычный Сан. От тигра в нём остались только уши, хвост и полное отсутствие одежды.

— Утро, — едва разборчиво пробормотал он, шаря вокруг себя руками. — Вставать будешь?

— Угу, — Уён бросил взгляд на Сонхва. Будить его не хотелось. — С кем я сегодня?

Сан выудил откуда-то одежду и принялся приводить себя в порядок, всё так же неспешно и лениво. Услышав его вопрос, он немного растерялся.

— Хм? В каком смысле? А, точно, вы же спали, — он натянул штаны, осторожно просунул хвост в широкое отверстие возле пояса и только потом повернулся к нему. — Вы теперь сами по себе.

— Вот так вдруг? — Уён насторожился. — Почему?

— Мы всё обсудили, и пришли к выводу, что сбегать вам незачем, — ответил Сан, — и убивать нас вы тоже не планируете. Никаких особых секретов у нас нет, так что выяснять вам нечего, а постоянно следить за вами двумя это не так-то просто. Наша команда и без того небольшая, лишних рук нет. Так будет проще нам всем, — он хитро прищурился и улыбнулся, светя ямочками на щеках, — вам явно не помешает немного личного пространства.

Сплетники. Хотя личного пространства действительно хотелось. Им с Сонхва давно нужно было поговорить с глазу на глаз. Он всё ещё не имел возможности даже узнать, что с ним было, когда они не виделись.

Вчерашний день он такой возможностью не считал. Это время не было потрачено впустую, что бы кто не думал. Это было нужно им обоим.

— Тогда я на камбуз, — решил Уён. Сан не стал спорить.

Корабль ощущался куда более живым, чем в прошлый раз. Ёсан хлопотал вокруг капитана на палубе, не то объясняя ему что-то, не то пытаясь что-то узнать, Юнхо дремал на лестнице, вытянув руки над головой, Чонхо переговаривался о чём-то с Минги, радостно улыбаясь и иногда даже хихикая. Уён понятия не имел, что он вообще может это делать. Он выглядел слишком строгим для подобных высоких и легкомысленных звуков.

Дел на камбузе всегда было предостаточно, особенно теперь, когда на борту было целых восемь человек, так что Уён принялся за работу сразу после того, как привёл себя в надлежащий вид. Минги присоединился к нему только спустя час, только чтобы восхититься его навыками и стиснуть в объятиях, благодаря за заботу о команде в его отсутствие. Уён был польщён. Ему нравилось, когда его хвалили.

А потом Минги ушёл, и он вновь был предоставлен самому себе. Это ощущение вседозволенности всё ещё настораживало. Ему нужно было проверить, насколько далеко она простиралась.

Уён расставил уже готовую еду так, чтобы было очевидно, что её можно есть. Минги объяснил ему, что за одним столом они собирались не чаще одного раза в день, если вообще, а в остальное просто приходили есть, когда вздумается. На счёт того, сколько кто возьмёт он тоже сказал не волновался. Плавали они не первый раз, и свои потребности оценивали здраво. Готовить для них было проще простого. Из всей команды только Хонджун и Сан не могли прожить на голых морепродуктах.

Закончив с делами, Уён решил провести небольшой экскурс по кораблю для самого себя.

В первую очередь он забежал к Чонхо в лабораторию, но того внутри не оказалось. Там вообще никого не было Явно видевший, как он туда заходит Сан его даже не окликнул. Уён прошёлся внутри, с любопытством оглядывая кучу загадочных ёмкостей и приборов неясного назначения, не нашёл ничего особенно интересного и пошёл дальше.

Задумчиво натирающего верхнюю палубу Сонхва он обошёл по широкой дуге. Не хотел подходить к нему не закончив своего исследования. Сонхва выглядел так, будто был немного не в себе, даже не заметил его присутствия и сидел на одном месте уже с минуту. Уён начал бы беспокоиться, если бы не глупая улыбка играющая на его губах. Он был в порядке.

В кабинет капитана он, разумеется, не полез, зато заглянул в оранжерею Сана. Внутри обнаружился Ёсан. Выгонять он его не стал, но вёл себя крайне странно. Когда Уён пару раз надавил в нужных местах и прижал его к стенке (фигурально и буквально), он робким голосом спросил, вернётся ли Уён в их бассейн, или теперь он всегда будет спать с Сонхва.

Вопрос был интересный. Ещё пару дней назад его ответ был бы однозначным. Но сейчас он мог заметить, что после ночей в бассейне он чувствовал себя спокойнее и вечный зуд под кожей, который он привык игнорировать, затих вовсе. Ему не было страшно, как бывало обычно, когда он оказывался в уязвимом положении, без возможности сбежать от опасности на двух ногах. Хвост Ёсана обвивающий его хвост, дарил неожиданное спокойствие и удовлетворение. Им было немного тесно вдвоём, но это однозначно того стоило.

У него даже мелькала мысль о том, чтобы предложить ему вместе поплавать в океане. Он так давно не общался с другими русалками.

Уён пообещал вернуться уже сегодня и звонко чмокнул покрасневшего Ёсана в щёку, просто чтобы смутить его ещё больше. Он выглядел очень забавно, когда вот так смущался.

Он снова вышел на палубу, и на этом его исследования подошли к концу — дойти до нижней он не успел.

— Эй, Уён! Можно тебя на пару минут?

Это был Сан. Он спустился из вороньего гнезда чтобы его остановить, а значит, границу он нашёл. Приклеенная к лицу тигра счастливая улыбка выглядела неестественно.

— Конечно, — ответил Уён, подходя ближе и старательно изображая невинность. — В чём дело?

Вместо ответа Сан один движением закинул его к себе на плечо и прыгнул, двигаясь с пугающей скоростью и, почему-то, вертикально. Он не успел даже толком испугаться, а Сан уже опускал его обратно на пол.

Уён ошалело огляделся. Они были в вороньем гнезде. Вид отсюда открывался завораживающий. Он чувствовал лёгкую тревогу от осознания того, на какой высоте он находился, но был вполне уверен что, если это понадобится, он вполне сможет слезть самостоятельно. В крайнем случае, как следует оттолкнуться и прыгнуть за борт.

— Прости, что так резко, мне нельзя надолго покидать гнездо, — объяснил Сан, продолжая светить ямочками. — На счёт разговора. Ты разбираешься в человеческих традициях? Ты ведь с ними жил.

Уён вскинул брови. Какой странный вопрос.

— Зависит от того, в каких именно, — ответил он. — Я никогда сильно в это не лез.

Рассказывать про получение образования вместе с принцем до того, как они смогут обсудить это с Сонхва не стоило. Ему, открытому не-человеку и слуге не полагалось даже уметь читать.

— Ничего такого сложного, — заверил Сан, — дело в этих брачных верёвочках, или как они называются. Почему они могут чернеть?

Некоторое время Уён молча смотрел прямо на Сана. Чернеть. Чернеть? Он серьёзно?

— Это сколько же ваш капитан трахается?! — воскликнул он. — Чернеть?! Да ладно! Это про него надо было слухи распускать!

Сан громко расхохотался, закидывая голову назад. Ему было весело! Подумать только!

— Чего ты ржёшь? — возмутился Уён. — Ваш капитан — шлюха каких поискать!

Смех тут же затих. Сан насупился.

— Не говори так про Джунни. Он спит только с нами. Никаких лишних людей у него не было. Пока что. На счёт Сонхва он согласился, так что, получается, будет ещё он. Не знаю, считается ли он лишним.

Согласился. Эта новость была ожидаемой — он был бы идиотом, если бы продолжал упорствовать — но всё ещё такой болезненной. Дополнительно болезненной от того что Сонхва станет не мужем незнакомки, а ненужным и раздражающим дополнением в и без того переполненный гарем. “Только с нами”. Он и подумать не мог, что капитан спит со всеми членами своей команды.

Сан заметил смену его настроения и, мгновенно забыл про свою обиду, ободряюще сжимая его плечо.

— Эй, не переживай так. Если Сонхва откажется, он не станет…

— Не откажется, — усмехнулся Уён. Если это принесёт мир его стране, Сонхва даже думать не будет.

— Тоже не страшно, — ничуть не расстроился Сан. — Хонджун всё ещё наш, а вы всё ещё можете быть друг друга. Это ведь для важного дела. Один раз — и разбежались.

Что тоже вряд ли. По этому поводу у Уёна было очень много переживаний. Озвучивать он не хотел никакие, но одно вырвалось почти непроизвольно.

— Я не хочу чтобы его первый раз был таким, — пробормотал он, отводя взгляд. — Это неправильно. Для вашего капитана это будет “один раз и разбежались”, а Сонхва это на всю жизнь запомнит.

Теперь уже Сан пялился на него, широко распахнутыми, удивлёнными глазами.

— Он… в смысле “первый раз”?! Вы разве… вы что, никогда?..

— Мы вчера поцеловались второй раз, — хмуро сообщил Уён. — А после первого я его не видел чёрт знает сколько, потому что мне запретили к нему приближаться. Он думал, что я умер.

Естественно, эти два события не были связаны в реальности. Если бы королева знала об их поцелуе, она бы наверняка нашла способ использовать это против Сонхва. Но Уёну не было особенно стыдно за эту ложь. Она всё упрощала.

Сан был в ужасе.

— Боги, — он вдруг снова сгрёб Уёна в руки и затащил к себе на колени, крепко сжимая. Уён слабо пискнул и похлопал его по руке. Дышать выходило с трудом. — Мне так жаль. Но вы теперь в безопасности. Мы вас защитим, — он чуть ослабил хватку, позволяя Уёну вдохнуть. — А на счёт Сонхва — у вас есть ещё пара месяцев. Если будет нужна комната, то можешь спросить кого хочешь, у нас есть несколько свободных. Хонджуну не обязательно быть его первым.

Уён нервно хихикнул, сглатывая комок в горле. Почему-то он чувствовал себя растроганным.

— Я не знаю захочет ли он, — признался он негромко. Сан невесомо гладил его по спине, утешая. Как будто в его глазах его дурацкие эгоистичные переживания были чем-то важным. — И я не думаю, что это хорошая идея, — добавил он ещё тише, — потому что я понятия не имею, как и что делать.

— У тебя тоже никого не было? — голос Сана звучал неожиданно ласково. Уён скованно кивнул. Ему доводилось целовать других людей, но на большее у него не хватало времени и решимости. В итоге он всегда выбирал свою руку. — Это ничего, я понимаю. Не в смысле, что буквально, но всё равно. Мы что-нибудь придумаем.

Уён засмеялся. Придумают? Они вместе, что ли? Это звучало так глупо и двусмысленно. Он всё ещё не понимал, почему Сан вообще стал говорить с ним на эту тему, но говорить с ним было опасно легко.

Сан сказал, что у их команды не было никаких особых секретов. Он был не совсем прав. Их отношения внутри команды были секретом. Они не афишировали их и было понятно, почему. Расклад был… нестандартный. Уён ещё не знал, насколько точна была его теория о гареме. Судя по тому, что он видел раньше, всё было несколько сложнее. И это был особый, важный секрет, важная информация, которую можно использовать сотней разных способов.

Уён не был уверен,что именно происходило сейчас. Пытался ли Сан выманить из него побольше сведений, чтобы они были равны в количестве секретов, или действительно сочувствовал? Он знал, что Сан был сильным воином, смелым и безрассудным, быстро соображал в бою, но как личность он его не знал вовсе. То, как он вёл себя сейчас, не сильно сочеталось с тем, что Уён видел, когда ещё не знал его имени. До этого он думал, что, может быть, его избыточно ласковое поведение ранее всё же было вызвано магией сирены, но сейчас начинал подозревать, что Сан действительно мог быть вот таким.

— Не смейся, — тигр надул губы и боднул его лбом в висок. — Я же серьёзно. Можешь спросить у Ёсани, он тебе всё расскажет, что надо.

Уён боднул его в ответ. Сан фыркнул и поморщился. Он выглядел забавно. И даже не пытался его отпустить. Видимо, понятие о личном пространстве было для него чем-то невиданным. Уён чужое тоже уважал не всегда, но он делал это осознанно. Осознавал ли что-то Сан? Он знал его слишком мало, чтобы это понять.

— Ёсан? — Уёну не казалось, что его кандидатура была лучшей, для бесед на эту тему. — Потому что он тоже русал?

Сан, казалось, искренне удивился.

— Точно, ты ведь тоже русал, — он что, об этом забыл? — Ой! Прости, что я тебя сюда затащил! Ты как, в порядке? Тебе помочь слезть?

Уён чувствовал, как его подозрительность снова тает. Сан выглядел таким искренне обеспокоенным. Он даже посадил его по-другому, теперь крепко удерживая за талию одной рукой, чтобы он вдруг не упал, хотя падать из такого положения было буквально некуда: у вороньего гнезда были достаточно высокие борты. Чтобы Уён отсюда упал, ещё и с чужих колен, его надо было швырнуть, хорошенько перед этим размахнувшись.

— Мне нормально, — заверил он, утешительно похлопывая тигра по плечу. — На высоте некомфортно немного, и всё. Так почему Ёсан-то?

Прежде чем ответить, Сан смерил его оценивающим взглядом.

— Ты странный русал. Никогда таких не видел, — видел, и не раз. Хотя, возможно, просто не думал о том, что Чон был русалкой. Если вообще думал о нём в принципе. На миссиях с ними основной задачей Уёна всегда было работать тихо и не отсвечивать. — Ёсани у нас вместо доктора. Он про каждого знает, что как работает и почему. Он очень умный. Даже показать может. Такие вещи он никому не рассказывает, так что не стесняйся.

Так значит, Ёсан был лекарем. Уён, признаться, впервые слышал. Или просто не обращал внимания. Для него он был в первую очередь другим русалом, очень обеспокоенным состоянием его чешуи и тела из соображений высокой степени сострадания к сородичу. Он и не думал, что Ёсан был профессионалом.

Шумно хлопнула дверь на палубе. Уён попытался посмотреть вниз, но Сан не позволил ему сдвинуться с места.

— Это Сонхва. Вышел от капитана, — сказал он. — Спустить тебя?

Уён качнул головой. Он не знал, что Сонхва был у капитана. Зачем он там был?

— Я сам спущусь. Отпустишь?

Сан чуть нахмурился.

— Ты уверен? Тут высоко очень, а что если…

Уён закатил глаза.

— Я не в первый раз в вороньем гнезде, не трясись ты так.

Тигр разжал руки и позволил ему слезть. На его лице застыло растерянное выражение. Словно он не понимал, как такое вообще возможно.

У него же не было хвоста прямо сейчас, что такого удивительного в умении спустится по такелажу? Тигр был паникёром.

Он уже спустил ноги в проём, когда Сан остановил его, касаясь плеча. Уён поднял на него взгляд, красноречиво вскидывая брови. Если он снова спросит, нужна ли ему помощь…

— Можешь заглянуть к капитану вместо меня? — попросил Сан. — Сказать ему, что Санни зовёт.

Так-то лучше. Уён кивнул и скользнул вниз.

Он спустился без происшествий и приключений и спрыгнул на последних паре метров, легко приземляясь на ноги прямо перед лицом Сонхва. Он вздрогнул и отшатнулся, глядя на него как на призрака. Уён проходя чмокнул его в щёку.

— Сейчас вернусь! — бросил он через плечо, проходя к двери в кабинет капитана.

Он открыл дверь и с любопытством заглянул внутрь. Он никогда не был внутри. К сожалению, ничего особенно интересного тут не было: стол да пара шкафов. Не было даже гамака или кровати, хотя место для них имелось. Видимо, спал он всегда с кем-то. Вариантов, как выяснилось, была масса.

— Чего тебе надо? — строгий голос капитана отвлёк его от рассматривания его не то жилища, не то рабочего места.

— Тебя Сан зовёт, — ответил Уён, довольный тем, что повод заглянуть к него действительно был. — Он наверху, в гнезде.

Хонджун кивнул и махнул рукой, не отпуская, не то приказывая выметаться. Уён вышел, закрыва за собой дверь. Дверь тихо щёлкнула. Замок? Он что заперся?

Вообще-то, пускай делает что хочет, это было не его дело в любом случае. Уён развернулся и поспешил к ждущему его Сонхва. Им нужно было наверстать упущенное.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

Уён продолжал удивлять. Сонхва успел только подумать о том, чтобы найти его, как он очутился прямо перед его носом и тут же организовал бурную деятельность. Заглянул к капитану, залез в воронье гнездо и даже забежал в оранжерею. Сонхва мог только хлопать глазами и следить за деятельным русалом взглядом, совершенно не способный поспеть за его суетливыми движениями. Затем, так и не поясняя, что же он такое вообще задумал, Уён схватил Сонхва за руку и потащил вниз.

— Ёсани дал мне ключ от своей этой “лечебной комнаты”, — наконец пояснил он,, демонстрируя небольшой серебристый ключ. — Сказал ничего там не трогать и не пачкать мебель, но я ему поклялся, что мы только поговорить.

“Ёсани”? Сонхва понятия не имел, что они настолько подружились. Уён всегда сходился с людьми легко, если это было необходимо, но в этот раз привязанность была обоюдной, и уже это удивляло.

— Нам можно, или ты уговорил его нарушить правила? — уточнил он.

— Тебе что, не сказали? — удивился Уён. — Мы теперь свободные люди. Ну, вроде того. У них людей не хватает за нами приглядывать, а мы вроде не опасные и бежать не собираемся — и вот.

Сонхва кивнул. Уён был слишком занят попытками вставить ключ в замочную скважину, едва видимую в тускло освещённом коридоре, чтобы это увидеть, но ему, кажется, было вовсе не важно, что он ответит. Едва только справившись с замком, Уён грубо впихнул его в комнату и захлопнул дверь, запирая её на простенький засов изнутри.

В лазарете было всё так же светло, чисто и уютно. Сонхва огляделся в поисках места, куда бы сесть, но не успел ничего найти — Уён с силой сжал его в объятиях, вдавливая в стену.

— Ты же поклялся только поговорить, — мягко упрекнул Сонхва, обнимая его в ответ.

Уён тихо фыркнул и звучно чмокнул его в щёку. Он это и раньше делал, но почему-то сейчас это его смутило и взволновало, куда сильнее, чем должно было бы. Возможно, потому что он был на взводе изначально.

— Я и собираюсь, — проворчал Уён, отпуская его и садясь на плоскую лежанку, стоящую у стены, — говорить можно по-разному. Сюда иди

Он похлопал рядом с собой, приглашая, и Сонхва со вздохом подчинился. Он надеялся, они не делали что-то, что Ёсан не одобрит. Не хотелось рушить дружбу этих двоих. Хотя, вряд ли он думал, что они будут разговаривать стоя.

Сонхва ожидал, что начинать разговор будет неловко. Что ему будет тяжело найти слова, а Уёну будет тяжело задать правильный вопрос. Он ошибался. Не потребовалось даже спрашивать. Уён коснулся его ладони, переплетая их пальцы и Сонхва словно прорвало.

Сонхва рассказал ему всё. Он этого не планировал, совсем наоборот. Он не собирался рассказывать про казнь, про кошмары, про его сложные отношения с самим собой и своей смертью, с отношением к ней людей, про то, как он хотел поцеловать капитана. Сонхва многое хотел скрыть и смягчить, но не смог скрыть ничего.

Уён не перебивал, только сжимал его руку и вытирал иногда выступающие слёзы. Он задавал вопросы, но очень редко, и только если Сонхва совсем сбивался с темы и путался в собственных словах.

По ощущениям, они говорили несколько часов. Когда слова закончилось, Сонхва чувствовал себя выжатым. Он опустил голову на плечо Уёна и прикрыл глаза. Он знал, что сейчас ему придётся выслушать ответ.

— Сонхва, — голос Уёна был твёрдым и строгим, — я не позволю тебе этого сделать.

Сонхва поднял взгляд и недоумённо уставился на друга. Он не совсем понимал, о чём шла речь. У него не было никаких конкретных планов, он откровенно не знал, что делать, и об этом он тоже сказал.

— Я про приказ, — пояснил Уён, замечая его замешательство. — Я понятия не имел, что тебя сюда послали на очередное блядское задание, но выполнить я его тебе не позволю.

Это был первый раз, когда Уён говорил нечто подобное. Никогда раньше он не противился приказам, каким бы не было его личное к ним отношение, если Сонхва решал выполнить их. Значит, эта команда действительно была для него важна. Вот так сразу. Быть может, его место действительно было тут.

— Я и не собирался, — признался Сонхва. — Я не стану работать на них после всего, что случилось. После всего, что они сделали. Но это объясняет, почему королева вообще дала мне такой приказ. Я думал, что это глупо с её стороны, считать, что я всё ещё ей верен. Но если уж ты так думал…

Уён издал высокий сердитый звук и ущипнул его за руку.

— Они тебе всю жизнь кучу всего делали, а ты продолжал слушаться! — прошипел он. — То, что твоё терпение закончилось — чудо. И, если бы ты продолжал упорствовать, мне бы пришлось тебя связать, пока ты не перестал. Мне давно следовало это сделать.

Сонхва кивнул и снова опустил голову ему на плечо. Ему действительно следовало. Может быть, тогда…

Нет, думать о подобном было глупо. Сделанного не исправить, а мысли о неслучившемся только причиняли боль.

— Прости, мне не стоило злиться, — вздохнул Уён. — Я знаю, ты не виноват. И ты тоже должен это знать. Это не твоя вина. Всё это. И Кван тоже.

Сонхва всхлипнул и прикусил губу, сдерживая рвущиеся из горла жалкие звуки. Он был виноват. Как минимум в этом был виноват только он.

Уён снова ущипнул его, на этот раз в бок.

— Я тебе что сказал? Прекращай себя винить. Кван хотел тебя спасти, и он это сделал. Я понимаю, что тебе тяжело. Я тоже его любил. Но я бы поступил так же ради тебя, если бы мог, ты это знаешь. А ты сам именно так и поступил. Представляешь, как я себя чувствовал? Я думал, вы оба мертвы! Ты явно унаследовал от него эту дурацкую любовь к самопожертвованию.

Сонхва засмеялся. Звук вышел влажным и задушенным.

— Он нас благословил, — вспомнил он, — сказал, что надеется, что мы будем счастливы вместе. Он наверняка думал, что ты спасёшь меня и мы сбежим. Так я и должен был сделать.

— Согласиться на предложение Хонджуна, ты имеешь в виду? — хмыкнул Уён и Сонхва чуть сжался. — Так, давай без этого. Он тебе нравится — это хорошо. Я всегда знал что у тебя будет кто-то другой. То, что твой муж тебе симпатичен, куда лучше, чем если бы ты его ненавидел.

Это было интересное видение ситуации. Правда, упускающее из вида некоторые факторы.

— Зато я не нравлюсь ему, — напомнил Сонхва. — У него уже есть Санни.

Он надеялся, что Хонджун обсудил этот вопрос с ним. Тигр ему тоже нравился. Он не хотел портить с ним отношения.

— Ты, вроде, сказал, что он прямо сейчас расстроен из-за того, что считает тебя мёртвым? — не понял Уён. — Ему не нравится быть женатым на незнакомце, а так у вас двоих всё очень даже взаимно. Просто скажи ему, кто ты.

Сонхва упрямо мотнул головой.

— Командир Пак мёртв, — твёрдо произнёс он, — я не имею право портить воспоминания о нём у тех, кто…

В этот раз щипком не обошлось. Уён уронил его на спину вжимая в кровать и как следует встряхнул.

— Ты чего несёшь?! — возмутился он. — Я думал, ты просто для удобства так выражаешься, а ты серьёзно? С ума сошёл?! Пак Сонхва! Ты командир Пак! Чего бы там кто не думал, нет никакого позора в том, чтобы быть живым! Возьми себя в руки!

Сонхва закрыл глаза ладонями и снова всхлипнул. Уён был не прав. Не мог быть прав.

— Я не могу быть жив, — прошептал он срывающимся голосом, — я видел, как его глаза гаснут, смотрел в них, пока его убивали, он мёртв. Они всё это устроили, потому что я умер. Какой во всём этом смысл, если я жив?

Он путался в словах, запинался и действительно звучал как сумасшедший, но Уёна это словно не смущало. Он снова стёр его слёзы и коснулся губами его скулы.

— Я понятия не имел, что всё так плохо, — шепнул он, беря его лицо в ладони. — Сонхва. Это не твоя вина и не твоя ответственность. Ты пытался помочь своим людям и ты им помог. Думаешь, они разозлятся, узнав, что ты жив? Или перестанут сражаться? Конечно нет. Особенно капитан. Я уверен, все в этой команде будут рады узнать, что ты жив. Может, расстроятся, узнав, что ты им врал, но они поймут, почему. Ты не должен это скрывать, если хочешь тут остаться. Ты ведь этого хочешь. Разве нет?

Сонхва кивнул и заплакал, больше не в силах держать себя в руках. Уён опустился прямо на него, повернул их обоих на бок и обнял его, прижимая к своей груди.

До этого момента, он не думал, что действительно этого хочет. Стать пиратом. Одним из них. Делать то, что правильно, жить так, как хочется. Не как пленник, но как часть команды. Сонхва хотел. Больше всего на свете.

Успокоился он далеко не сразу. К моменту, когда это случилось, часть рубашки Уёна промокла насквозь, залитая его слезами. В ответ на извинения Уён только отмахнулся.

— Солёная вода мне не в новинку, — небрежно напомнил он и тут же сменил тему, словно пытаясь его отвлечь. — Между прочим, я тоже хотел тебе кое-что рассказать. Помнишь, ты сказал про капитана и Санни? Так вот…

Уён передал ему свой разговор с Саном и, чем дольше Сонхва слушал, тем больше отвисала его челюсть. Он помнил, что Сан выражался как-то странно. Как будто, кроме капитана у него был кто-то ещё. Сонхва и подумать не мог, что они тут все друг у друга были. Тем более он не мог подумать о том, чтобы просить у них помощи в интимных вопросах. Это было как-то…

— Так что, я собираюсь спросить Ёсана, как выдастся возможность, — закончил Уён и Сонхва поперхнулся воздухом. — А ты можешь спросить Санни. И про его мнение про тебя — ну, про ту часть тебя — тоже спроси. Я тебя не заставляю во всём с ходу признаваться, но ты точно должен сделать это сам. Если это сделаю я, реакция может быть не особенно позитивной.

Сонхва не хотел никому ни в чём признаваться. Ещё меньше он хотел задавать Сану вопросы про секс. Он отстранился и нахмурился, сверля Уёна взглядом 

— Что, по-твоему, я должен у него спрашивать? Я не ребёнок. Я знаю, что надо делать. В общих чертах. Мне не нужны никакие наставления.

— Пара советов лишними не будут, — не согласился Уён и хитро улыбнулся. — Я бы и от наглядной демонстрации не отказался.

Сонхва хлопнул его по плечу. Что за чушь он нёс?

— Мне кажется, лучше спросить, — повторил Уён, уже серьёзнее, касаясь его щеки ладонью. — Просто на всякий случай.

Странно с его стороны было так настаивать.

— Думаешь, Хонджун не справится? Он более чем опытный, мы уже это выяснили. Мне вряд ли нужно будет что-то делать. Можно будет просто расслабиться и…

— Я не хочу чтобы твой первый раз был с ним, — сердито выпалил Уён. Сонхва удивлённо моргнул. — Я лучше удавлюсь. Он на тебя вечно так смотрел, что мне его придушить хотелось. Если он станет твоим первым, я его загрызу. Я серьёзно. Хватит с него и того, что он твой муж.

Сонхва снова моргнул, старательно пытаясь переварить полученную информацию. Неужели Уён ревновал? Он никогда об этом не говорил. Можно было понять, почему, но это возникло словно из ниоткуда. Неужели он серьёзно?

Хонджун правда на него смотрел?

— Но он мой муж. С кем ещё я… Это же будет изменой, — растерянно пробормотал Сонхва.

Это тоже звучало несколько странно, он знал об этом. Он буквально лежал в кровати с Уёном прямо сейчас, Хонджун дал ему добро на измены, но хранить чистоту ради своей будущей супруги давно стало для Сонхва чем-то естественным. То, что супруга оказалась мужчиной погоды не меняло.

— Он со всей командой тебе изменяет, — напомнил Уён. — С кем угодно будет лучше, серьёзно. Я не предлагаю себя прямо сейчас только потому что сам понятия не имею, что делаю, но, если ты захочешь, я тебе не откажу, — он вздохнул и поморщился. — Конечно, если ты захочешь переспать с Хонджуном, ничего я ни тебе, ни ему не сделаю. Просто… Хотя бы не делай ничего до того, как расскажешь, кто ты.

Сонхва напряжённо свёл брови. Запрос был путаным и противоречивым. Он не мог отрицать, что в некоторых моментах Уён был прав. Ему действительно не стоило хранить верность человеку, который попросил его этого не делать, и ему точно не стоило затягивать с раскрытием своей личности настолько, учитывая, что раскрывать её все равно придётся. Но с чего Уён взял, что кто-то, кроме него, вообще захочет спать с Сонхва, понятно не было.

— Хорошо, — в конце концов согласился он. Не хотелось спорить здесь и сейчас. Они могут обсудить это ещё раз позже. — Я постараюсь.

Уён кивнул и коротко коснулся его губ своими.

— Это всё, о чём я прошу.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

После разговора с Уёном Сонхва чувствовал себя немного более уверенным в себе. Они проговорили до самого вечера, и теперь у них был какой-никакой план действий, сильно отличающийся от их обычных планов. Их целью было узнать команду получше, наладить дружеские отношения и… В общем-то, это было всё. Никогда раньше у Сонхва не было миссии втереться в доверие просто ради доверия.

Единственным нерешённым вопросом и крупным изъяном в их не особенно сложном плане было то, что Уён горячо настаивал на том, чтобы быть максимально честными о их прошлом. Сонхва всё ещё этого не хотел. Не только потому, как это заставляло его себя чувствовать, но и потому, что у него не было никаких доказательств, кроме пустых слов. Его лицо и голос остались там, в замке, пропали навечно. Истории, которые он мог бы рассказать, вполне могли бы быть добыты пытками. Ему начнут верить ещё меньше, чем ему верили сейчас. Это могло усложнить его жизнь так сильно и, даже если ему поверят, он просто не хотел.

О том, чтобы с кем-то переспать или задавать об этом вопросы речи тоже не шло. Не то чтобы всё это было уж совсем для него чужеродным. У него возникали определённые желания, особенно в подростковом возрасте, но он никогда не позволял себе думать над ними слишком долго, тем более облекать непристойные мысли в слова. Он просто разбирался с проблемой, быстро и эффективно, а затем делал вид, что её никогда не существовало. До неизбежного следующего раза.

В последние несколько месяцев таких “проблем” у него не возникало вовсе. Сонхва даже не думал в ту сторону. Сейчас, когда Уён снова был рядом с ним и в безопасности, какие-то желания у него появлялись, слабые и неоформленные, но Сонхва давил их на подходе. Он не чувствовал, что заслуживал чего-то подобного, не был уверен, что это было вообще уместно и ужасно боялся сделать что-то не так. Даже зная, что это был его долг, даже получив недвусмысленное приглашение от Уёна, он боялся что-то делать.

Может быть, он просто был сломан. Было бы настолько легче, если бы Хонджун был более бесцеремонным и меньше думал о том, комфортно ему или нет.

За этими переживаниями день прошёл незаметно. Никто из команды не комментировал их отсутствие и его помятый внешний вид, зато вечером, когда пришла пора ложится спать, Хонджун сделал для них двоих неожиданное объявление.

— С этого дня спите в фиксированных местах, и в дежурствах участвуете наравне со всеми, — сказал он. — С бассейном разберёмся завтра. Юнхо и Минги пообещали добыть дерева до утра — мы не отплывали далеко от острова, так что, надо думать, до рассвета успеют. Сонхва, ты со мной. Раз уж мы собрались друг к другу привыкать. Мы уже перенесли гамак в мой кабинет. Может, будет не очень удобно, но ты привыкаешь.

— В кабинет? — тоскливо переспросил Сонхва. Он не хотел там спать. Кабинет капитана выглядел слишком хаотичным и неопрятным. Там ему мыть никогда не позволяли. — А это обязательно?

Хонджун фыркнул и скрестил руки на груди.

— Более чем. Уён в бассейне мешать никому не будет, и звуков оттуда не слышно — так Ёсан попросил. Моё обычное место так не защищено. Ничего личного, но моим мальчикам нужно их личное пространство. Ради гостей они держали себя в руках. Не хотелось вас смущать. Но, раз уж вы тут надолго, приходится что-то придумывать.

Сонхва пожалел, что спросил. Он густо покраснел и опустил взгляд. Это подтверждало их с Уёном догадки. Они не были просто гаремом Хонджуна. Какие-то отношения между собой у них тоже были. Сексуальные, как минимум.

И он точно не должен был думать об этом ни секундой дольше.

— Могу я идти? — кое-как выдавил он. — Или сегодня моя очередь дежурить?

— Нет, сегодня Чонхо и Санни, — он взял Сонхва под локоть. Усилием воли он сдержал себя от того, чтобы ударить его этим локтём под рёбра. — Мы можем идти.

Уён ушёл тоже, но только после короткого, но очень демонстративного поцелуя, оставленного на его губах. Взгляд, который он послал Хонджуну сразу после, мог прожигать дыры в металле. Сонхва был удивлён, что он не был выброшен за борт или хотя бы отчитан.

Уён вёл себя куда более нагло, чем когда угодно до этого в своей жизни, и это сходило ему с рук слишком часто. Сонхва беспокоился за возможные последствия.

— Он точно слуга? — проворчал Хонджун, провожая русала раздосадованным взглядом. — Он немного напоминает мне Ёсана, если бы тот говорил и делал всё, что думал.

— Вот как? — Сонхва поднял бровь. — Не страшно их вдвоём оставлять? Уён может дурно на него повлиять.

Хонджун покачал головой и кивнул в сторону своего кабинета, приглашая его следом. Сонхва подчинился.

— Ёсани не маленький, разберётся. Разделить их точно не выйдет. Ёсану очень не хватало компании другой русалки, — ответил он на ходу. — Нам было не очень удобно спать в его бассейне, а поодиночке они не спят. Чаще вообще стаями — ну, ты наверное знаешь.

Сонхва не знал. Он вообще много о чём понятия не имел.

— Так вот почему он всегда залезал ко мне в кровать, — задумчиво пробормотал он.

Брови Хонджуна поползли вверх.

— Серьёзно? Как его из слуг не выгнали? У вас же всё строго, нет?

Он отпустил его руку и щёлкнул пальцами, зажигая свет в кабинете. Сонхва увидел свой сундук, стоящий у стены. Значит, он переехал сюда с концами. Было немного жаль. С Санни было удобно и тепло.

Может быть, Санни больше не захочет его видеть. За этот день он с ним не говорил ни разу.

Хонджун продолжал смотреть. Сонхва потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что он задал ему вопрос.

— Это случалось не в замке, — ответил он, — мне приходилось много путешествовать и он постоянно забирался в мой гамак.

Хонджун кивнул, скинул обувь и рубашку прямо на пол и принялся шарить за столом в поисках чего-то неизведанного.

— Значит, делить гамак тебе не впервой, — он выпрямился, держа в руках нечто напоминающее короткое платье. Ночная рубашка. Сонхва и представить не мог, что он спит в чём-то подобном. Это было мило. И несколько забавно. — Ты что делаешь?

Сонхва пожал плечами и протянул Хонджуну его сложенную одежду.

— Не люблю бардак. Если уж я тоже буду тут жить, я бы предпочел, чтобы его не было.

Хонджун нахмурился, но спорить не стал, принимая из рук Сонхва стопку одежды и складывая её на стол.

— Что-нибудь придумаем, — пообещал он, морща нос и, наконец, забрался в гамак. — присоединяйся, как закончишь.

Тянуть Сонхва не стал. Он быстро переоделся, сложил свою собственную одежду на сундук и подошёл к Хонджуну. Тот лежал, закинув руки за голову и следил за ним взглядом. Мелькнула мысль о том, чтобы скинуть его на пол, но Сонхва отбросил её в сторону. Они пытались налаживать отношения, не портить их.

Хотел ли он вообще вести себя, как джентльмен, если потом ему придётся признать, кто он такой?

Возможно, ему стоило ещё раз поговорить с Уёном. Этого наверняка можно было избежать. Они могли бы просто начать новую жизнь. Почему нет.

— Так и собираешься стоять?

Сонхва качнул головой, забираясь в достаточно широкий, для того чтобы вместить их с комфортом, гамак. Это было непривычно, обычно он ложился первым. Тем не менее, он справился без происшествий, тут же некомфортно вжимаясь в Хонджуна.

Они провозились в неловкой тишине пару минут, прежде чем сумели найти положение более-менее удобное для обоих. Сонхва предпочёл бы отвернуться и лежать спиной к спине, но так был велик шанс упасть, и он бы предпочёл обойтись без этого. В итоге они переплетались ногами, одна рука Хонджуна лежала под его головой, а одна из рук Сонхва была под ней. К утру они обе онемеют, тут даже сомнений не было.

Всё ещё — это было не так плохо. Их лица могли бы быть несколько дальше друг от друга, но в остальном Сонхва всё устраивало. Он на этом корабле успел разделить постель со всеми, кроме Ёсана и Минги, да и раньше спал в одной постели не только с Уёном. Это не ощущалось чем-то странным.

Пока капитан снова не открыл рот.

— Я хотел извиниться. Ещё раз.

Они не говорили с самого утра. Сонхва понятия не имел, о чём шла речь.

— За что?

— За то, как я повёл себя с утра, — пояснил капитан. — Остальные объяснили, почему я был не прав. Минги особенно разозлился. Я должен был сам понять, но я немного… Прости.

Сонхва открыл глаза.

— А как ты себя повёл? — не понял он.

— Я не должен был говорить, что целовать тебя это ужасно, — Сонхва снова закрыл глаза. Об этом моменте он пытался забыть, и у него почти получилось. — Я не имел в виду, что что-то не так с тобой, или ты делал что-то неправильно. Мне не было неприятно. Просто…

— Приятно тебе не было тоже, я понял, — раздражённо выдохнул Сонхва. Объясняться на эту тему лёжа настолько близко друг к другу, не имея никакой возможности сбежать или отвернуться — вот что было действительно ужасно. Хонджун точно выбрал время специально. — Не извиняйся. Ты просто говорил честно. Я всё ещё не понимаю, зачем ты пытаешься “дать мне время” и “привыкнуть”, ради одной ночи вместе, о которой мы оба забудем как только она закончится.

Его голос звучал спокойно, но его лицо горело, а тело было напряжённым. Это была не та ситуация и не то положение, в которых он привык действовать. Сонхва чувствовал обиду, хотя знал лучше, чем кто-либо, что Хонджун не был ни в чём виноват. Он этого не хотел, с самого начала. Зато Сонхва, как оказалось, был очень даже не против. Несмотря на то, что теперь у него был Уён.

Он был отвратительным человеком, и, раз уж это он склонял Хонджуна к тому, чего тот не хотел, было бы лучше закончить с этим побыстрее, а потом просто исчезнуть из его жизни. Он не сможет рассказать ему правду, не сможет жить с ним на одном корабле. Этот их план был идиотским.

Сонхва почувствовал дыхание Хонджуна на своём лице. В следующую секунду он толкнулся в его лоб своим.

— Прости. Я не хотел тебя обидеть. И я не собираюсь забывать или выкидывать тебя с корабля, как только всё закончится. Вы можете остаться с нами. Или мы можем помочь вам найти место для себя, достаточно безопасное и…

— Нет, — оборвал его Сонхва, — нам не нужно никакое безопасное место. Мы можем о себе позаботится.

— А что на счёт того, чтобы остаться с нами? Ты бы этого хотел? — негромко спросил Хонджун. Его вторая рука коснулась лица Сонхва и он зажмурился крепче. Он не собирался отвечать на этот вопрос. Голос Хонджуна стал ещё тише, он едва мог различить слова. — Тебе понравилось меня целовать, ведь так?

— Какая разница, — ответил Сонхва так же тихо, — если это не понравилось тебе.

Весь этот разговор был таким нелепым. Он не мог признаться, в чём действительно была проблема. Едва ли сможет. Не Хонджуну. Только не ему.

— Прости, — повторил капитан, и это прозвучало так, словно он извинялся за то, что Сонхва ему не нравился.

Что за глупость.

— Спокойной ночи, капитан, — произнёс Сонхва, надеясь, что он поймёт намёк.

Спустя несколько долгих мгновений Хонджун вздохнул и отстранился. Его рука с лица Сонхва переместилась на его плечо.

— Ночи, — ответил он, и только тогда Сонхва позволил себе расслабиться.

Он просто хотел, чтобы всё это поскорее закончилось.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

Сказать всегда было легче, чем сделать. Уён, разумеется, об этом знал. Но он и представить не мог, что задача, которую он поставил перед собой и Сонхва была настолько тяжёлой на самом деле, причём не только морально, но и в плане осуществления. Они отложили интимную часть вовсе, решив сосредоточиться на первостепенной задаче, но легче не стало. Сонхва был абсолютно прав: если они полезут в лоб, им могут не только не поверить, но ещё и возненавидеть. 

Короткое расследование длинной в пару дней показало, что тема была весьма чувствительной, и даже упоминать имя “Пак”, когда капитан был где-то рядом, не стоило.

Его можно было понять, но прошли месяцы, разве нельзя было как-то взять себя в руки за это время? Они даже так уж близки не были. Эта его зацикленность была явно нездоровой.

Хотя об этом он всегда знал.

Откровенно говоря, капитан не выглядел таким уж раздавленным внешне, но остальные пираты утверждали, что он был, и Уён был склонен им верить. Всё-таки, они были его любовниками. В отличии от Сонхва, на котором он был по какой-то причине зациклен.

Уён был уверен, что остальная команда Пака не особенно любила. Уважала — может быть — но едва ли он им нравился. Сонхва думал так же, поэтому отказался расспрашивать остальных самостоятельно.

Они оба ошибались. Команда относилась к командиру хорошо. Они считали его упрямым идиотом — с чем Уён, вообще-то, был абсолютно согласен — но в остальном вспоминали его с теплотой. На нездоровую зацикленность своего капитана никто не злился и даже ревновали его не особенно. Было ли дело в том, что ревновать было больше не к кому, или же они давно смирились, Уён не понял.

Зато отношение команды к Чону… Тут он, конечно, наслушался. Уён даже не спрашивал об этом специально. Он старался направить собеседника на нужную тему, не вызывая подозрений, и, как-то так получалось, что, если речь заходила о Паке, они всегда вспоминали и его тоже. Не то первый помощник, не то вынужденный подчинённый. Не то самый верный последователь, не то предатель. Четкого мнения не было, но то, что ему следовало заплатить за содеянное было однозначным единогласным мнением.

Уён не сразу вспомнил, о чём была речь, а когда вспомнил, едва не начал плеваться ядом. Он помнил человека, укравшего его серьгу, его второе лицо и голос, говорившего ужасные вещи про его лучшего друга, но не имел понятия, что об этом знали вообще все. Вот же бардак. Это не будет сложно объяснить, но это всё ещё было обидно слышать. Радовало, что никто не верил, что он предал Пака просто потому что ему так захотелось. Злило, что они думали, что он вообще мог его предать. Он бы сожрал свою серьгу если бы знал, что кому-то вообще придёт в голову нечто подобное. Выбросил бы её в расщелину на дне моря.

Сказать об этом он не мог. Теперь он мог понять, как чувствовал себя Сонхва, слушая, что о нём говорят и не имея возможности на это ответить. Не особенно приятно.

Те два дня, которые Уён провёл беседуя, расследуя и добывая сведения, Сонхва провёл старательно избегая контактов с капитаном. Что, в принципе, было не так плохо. Ему было не сложно искать для себя занятия. Сонхва был умён. Он многое умел и быстро учился. Он помог Юнхо, когда он делал им с Ёсаном новый, более просторный бассейн, помогал Сану с его оранжерей, помогал Чонхо в лаборатории и занимался ещё кучей мелких и местами странных занятий.

Не так давно Уён увидел, как он вычёсывал Сана небольшой аккуратной щёткой, пока он довольно мурлычет, словно огромная домашняя кошка. Вот уж в чём необходимости точно не было. Разумеется, Уён присоединился. Всего на пару минут. Это расслабляло. Тигр был очень приятным на ощупь.

Сам Уён продолжал работать на камбузе и постепенно забрал на себя вообще все обязанности в этой части. В итоге и Минги и Юнхо могли заниматься своими основными обязанностями не отвлекаясь и корабль стал плыть ещё быстрее, чем раньше.

Они с Сонхва редко отплывали далеко от острова, предпочитая проверенные морские маршруты внутри своих территорий. Пираты, естественно, такими путями не пользовались, и только поэтому путь до другого конца острова занял у них так много (для такой скорости) времени. Поэтому, и из-за небольшой паузы, во время которой строился новый бассейн. Но сейчас они наконец были на месте.

Уён знал, что там, на берегу, их ждали те самые неведомые свидетели, которые должны были подтвердить личность принца, но всё ещё понятия не имел, кто это был. У Сонхва идей тоже не было. С одной стороны, волноваться было глупо — он действительно был принцем, это не было ложью. С другой стороны, было не ясно, были ли те, кто должен был подтверждать личность Сонхва, действительно с ним знакомы.

Это им ещё только предстояло выяснить.

— Выглядишь нервным, — словно между делом заметил Ёсан.

Уён смерил его выразительным взглядом.

— Вам не о чем переживать, если вы нам не врали, — Ёсан похлопал его по плечу и улыбнулся.

Уён мог бы подумать, что улыбка была ободряющей парой дней раньше. Ёсан был мягкосердечным и заботливым, но время от времени он был также очень наблюдательным и язвительным. Сейчас, например, он явно издевался. Уён вёл себя слишком нагло всё это время, он это наверняка это заслужил, сейчас его нервы сдавали.

— Тебе легко говорить. А если они нас не знают? Если просто врут, как те подставные любовники?

Взгляд Ёсана чуть смягчился, стал более искренним.

— У Хонджуна надёжные источники, не сомневайся. Я уверен, всё будет хорошо.

Уён вздохнул. Может быть. Он надеялся.

Капитан и Юнхо покинули судно с час назад, чтобы встретиться с их не то информаторами, не то экзаменаторами и привести их к берегу. Встреча должна была состояться прямо там и обещала быть очень короткой. Юнхо сказал, что вернётся за ними, когда всё будет готово. Изначально он собирался брать только Сонхва, но Уён поклялся, что, если только его не свяжут, он поплывёт следом в любом случае. Связывать его никто не захотел, что, вспоминая их веселое совместное прошлое, было даже удивительно.

Они с Ёсаном сидели на палубе, свесив ноги за борт и смотрели в сторону берега. Сонхва был на другой стороне, вместе с остальной частью команды и выслушивал очередную длинную лекцию от Чонхо, призванную отвлечь его от переживаний. О помощи он его попросил, но с магией у него как будто не ладилось. После того первого случайного успеха, у него не получилось сделать ровным счётом ничего. Это ни капли не расстраивало ни его самого, ни Чонхо. Казалось, будто просто петь этим двоим тоже нравилось. Уён часто слышал, как остальные (чаще всего Сан) тоже присоединялись к их вокальным упражнениям, так что, быть может, так и было.

Когда из под воды показалась знакомая вытянутая морда, Уён даже не вздрогнул, хотя всё внутри него словно покрылось слоем льда. Вот и всё. Пришло их время.

— Пора идти, — позвал он напряжённым голосом, скидывая с себя одежду. Брать её с собой он не планировал. В этот раз он даже выходить на берег не собирался.

Сонхва подошёл спустя пару секунд, бледный как смерть.

— Всё будет в порядке, — мурлыкнул Сан, крепко сжимая его плечо, а затем подходя к Уёну и хлопая его по плечу, — обязательно возвращайтесь. Даже если вас вдруг не узнают.

Уён оскорблённо оскалился и зашипел, но Сан только усмехнулся и щёлкнул его по носу, прежде чем вдруг поднять на руки и, с силой размахнувшись, бросить в море. Он успел коротко вскрикнуть, прежде чем камнем упасть в воду.

Уён нырнул, позволяя своей сути выйти на поверхность. Превращение прошло куда спокойнее и плавнее, чем это бывало раньше. Ёсан был прав. Здоровый сон в правильных условиях избавил его от проблем, о которых он даже не знал. Он вынырнул и поднял голову. Сан смотрел на него сверху вниз, положив подбородок на руки. Уён с силой хлестнул хвостом по воде, посылая в его сторону волну брызг, но они не достигли цели, разбиваясь о борт корабля.

— Я давно хотел сделать это ещё раз, — хихикнул Сан и помахал ему рукой, — возвращайтесь скорее! Мы будем ждать.

Уён раздражённо фыркнул и отвернулся, не удостаивая его ответом. Естественно они будут.

Сонхва прыгать никуда не стал. Юнхо поднял голову, позволяя ему забраться и усесться прямо на неё, а потом скользнуть ему на шею, и поплыл к берегу, в этот раз не ныряя вовсе. Волосы Сонхва оставались сухими, как и верхняя часть его рубашки, намокли только штаны и босые ступни. Он сидел прямо, чуть отвернувшись назад и держался только ногами, словно Юнхо был какой-то экзотической лошадью.

Морским коньком.

Уён улыбнулся собственной шутке, нырнул и поплыл вперёд, легко обгоняя неторопливо разрезающего волны морского змея. Русалки были быстрее всех остальных морских существ, по крайней мере, на коротких дистанциях, и прямо сейчас ему было очень важно первым увидеть тех, кто ждал их на берегу. Просто для душевного спокойствия.

Не то чтобы он сомневался, но, учитывая то, как сильно им не везло, проверить стоило.

Уён до последнего уговаривал себя, что ничего страшного ждать не стоит. Много кто видел принца – в этом не было ровным счётом ничего удивительного. Сонхва бывал на балах, встречах, несколько раз общался с людьми напрямую, произнося речи на праздниках. Видно его там было не особо, но, если этим свидетелям довелось быть в первых рядах, они вполне могли…

Когда Уён наконец увидел капитана, он прибавил скорости, намереваясь сделать эффектный выход. Даже если эти загадочные свидетели знали Сонхва, не было никакого шанса, что они знали его, и, даже если да, что они узнают его, когда он в таком виде.

Он успел затормозить только частично превращая грациозный прыжок в неловкое падение, но было слишком поздно.

Только оттаявший холод в груди вернулся с новой силой, на этот раз охватывая всё его существо.

Лучше бы он остался на корабле.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

Последние несколько дней были странными для Сонхва. Настроение металось и прыгало, чувство вины мешалось со страхом и твёрдым нежеланием о чём-либо кому-либо рассказывать.

Спокойнее всего он чувствовал себя, когда они пели вместе с Чонхо. Сонхва наконец просил научить его их магии и он согласился, но сразу предупредил, что это будет непросто и едва ли быстро. Что магия сирен интуитивна и естественна, и, если он не сумел постичь её самостоятельно, возможно, он не сможет этого вовсе.

Это не расстраивало и не пугало. Сонхва в любому случае ничего не терял. Простое пение в компании своего сородича умиротворяло и успокаивало. Голос Чонхо хотелось слушать бесконечно.

Остальная команда на них не жаловалась. Им тоже нравилось слушать, причём их обоих, и Сонхва считал это достойным достижением. Он был бы очень сомнительной сиреной, если бы путникам не нравилось его слушать.

В такие моменты Сонхва был абсолютно расслаблен и почти не думал о своих проблемах. Но во всё остальное время его проблемы напоминали о себе сами. Ночи с капитаном были всё такими же неловкими, с его теперь очевидными никому не нужными чувствами и совершения лишней жалостью Хонджуна. Разговоры с Уёном вызывали тяжёлое чувство вины, от того, как несправедлив он к нему был, от того, как он не решался сказать, что окончательно решил ни в чём никому не признаваться. Единственным небольшим утешением было то, что никто из пиратов не злился и не обижался за то, что украл у них “их мужчину”. Не то чтобы он действительно его украл, но пока все ночи Хонджун проводил именно с ним и это могло ощущаться так для остальных.

Сонхва морально готовился к тому, что эта ночь станет для них последней. Он планировал уговорить Хонджуна наконец сделать то, что он должен, сбежать сразу после, а дальше — будь что будет. Сейчас, сидя на гладкой спине Юнхо, он ощущал себя почти умиротворённым. Ни к чему было тревожится и боятся. То, что должно произойти с произойдёт в любом случае.

Когда он услышал возмущённый голос Уёна разносящийся над волнами, всё спокойствие как водой смыло.

— Вы?! Какого хрена вы тут забыли? Я же сказал бежать из страны!

Обычно Уён не повышал голос до такой степени, как бы возмущён он не был. Что-то неестественное и напряжённое было в его тоне. Словно он пытался сказать что-то ещё. Предупредить.

Сонхва похолодел. Он знал, кому Уён велел бежать из страны. Эти двое действительно видели его как принца и могли подтвердить, что это он. Все служащие их спецподразделения представлялись членам королевской семьи. Но едва ли они подтвердят только это. Они не успели узнать,что он был принцем и даже получить свои кодовые имена и серьги, но они явно узнали Уёна. Скорее всего, по его хвосту.

Это было плохо. Совсем не то, что он планировал.

Не успев подумать над тем, что было бы правильнее сделать дальше, Сонхва отпустил шею Юнхо, скользнул в воду и поплыл прочь, так быстро как мог, течение подхватило его охотно и быстро, тут же затягивая глубже под воду. Сонхва понятия не имел, куда он вообще пытался уплыть. Он знал, что просто утонет, если продолжит, но он не мог позволить себе сдаться без боя, он…

— Ты что творишь?

Секунда — и плотные кольца змеиного тела обвились вокруг него, останавливая его жалкую попытку побега. Юнхо смотрел на него с немым укором. Сонхва не знал, что он может говорить в таком виде.

Он сам под водой говорить не мог, поэтому вместо ответа попытался вырваться. Попытки были жалкими, он это понимал, но сейчас его действия не имели никакой логики вовсе. Он был в панике.

Юнхо выдохнул облако пузырей, схватил его зубами за шиворот и снова поплыл к берегу. Сонхва дёрнулся раз, другой, но быстро понял тщетность попыток сопротивления.

Теперь оставалось только надеяться на то, что его всё же не узнают.

Юнхо наконец доплыл до берега и поставил его на сухую землю, а сам устроился в воде вдоль берега, недвусмысленно перекрывая ему путь к отступлению. Сонхва замер, опустив голову.

Раздался звонкий щелчок и вода исчезла с его тела. Сонхва сделал глубокий вдох и нехотя поднял взгляд. Хонджун смотрел на него внимательным пристальным взглядом. Уён полулежал на берегу и выглядел так, будто тоже подумывает о побеге. Хансоль и Шивон, те самые новички, жизнь которых они спасли в тот ужасный день, стояли прямо перед ним, вытянувшись по стойке смирно и глядя прямо перед собой.

Разумеется, они его узнали. В их подразделение брали только самых сообразительных.

Смысла притворяться дальше не было. Сонхва сделал ещё один глубокий вдох и медленный размеренный выдох, прежде чем выпрямиться в спине и обвести своих бывших подчинённых взглядом.

— Вольно, — устало скомандовал он. — И давайте в дальнейшем обойдёмся без этого.

Хансоль продолжал стоять в чрезмерно напряжённой позе, глядя на него, как на призрака. Шивон выглядела так, словно сейчас расплачется. Надо думать, они тоже считали его погибшим.

— Я правильно всё понял? — Хонджун шагнул ближе, крепко беря его под локоть. Его голос звучал опасно. Он явно был зол. — Этот человек не принц Сонхва?

Шивон сделала шаг вперёд, как будто намереваясь его защищать, но Хансоль успел схватить её за локоть.

— Это он. Его Высочество младший принц Сонхва, — подтвердил он спокойно.

— И наш командир, пожертвовавший своей жизнью ради нашего спасения, — добавила Хансоль, — поэтому если ты посмеешь хоть пальцем его тронуть…

— Отставить, — коротко скомандовал Сонхва и девушка притихла, опуская взгляд. — Я вне опасности, Хансоль. Он меня не тронет.

— И ты в этом так уверен? — спросил Хонджун всё тем же злым, опасным голосом.

Выходит, Уён был прав. Это действительно было неизбежно.

— Мы давно знакомы, капитан, — ответил он, наконец встречаясь с ним взглядом. — И за все эти годы ты не причинил мне вреда ни разу. Даже когда я тебя об этом просил.

Хватка Хонджуна дрогнула. Злоба в его глазах сменилась замешательством.

Стоило развеять его сомнения окончательно.

— Позволь мне представиться ещё раз, — он отстранил ослабшую руку Хонджуна и поднял подбородок. — Меня зовут Пак Сонхва. Младший принц и командир специального подразделения на службе Её Величества. Будем знакомы.