Сонхва проснулся рано, не то посреди ночи, не то ранним утром — понять он не успел. Он только разлепил глаза, а Хонджун уже стаскивал его со спины Юнхо, где он спал в обнимку с Чонхо. Последний встрепенулся, но успокоился после одного быстрого поцелуя в лоб от Хонджуна.

— Давай, радость моя, шевели ножками, — он поставил Сонхва на ноги и подтолкнул в спину, — не стой посреди палубы, ну. Или хочешь, чтобы я тебя нёс?

Сонхва рассеянно моргнул и сделал короткий шаг вперёд, после чего замер, неуверенно поднимая взгляд на Юнхо. Имуги беспокойства не выражал, хотя до этого даже в туалет его отпускал исключительно в сопровождении Чонхо.

— Ладно, — Сонхва вдруг оказался закинул на чужое плечо, словно мешок с картошкой. — Давай тогда так.

Он хотел выразить своё недовольство вслух, но, вместо того, чтобы пройти внутрь, капитан прыгнул за борт. Сонхва вскрикнул, набрал воды в лёгкие, испугался, и… упал прямо на огромную кровать. Он выплюнул воду на пол и закашлялся. Сам он был совершенно сухим — работа Хонджуна, как и сам этот телепорт — но проглоченная вода осталась внутри, как и ощущения от внезапного погружения.

— Предупредить нельзя было? — прохрипел он, сердито оглядываясь.

Хонджун только дёрнул плечом и кивнул куда-то в сторону.

— Некогда было. Давай, успокаивай его.

Сонхва осмотрелся, беспокойно хмурясь. Комнату он, конечно, узнал сразу, но увидеть прямо в центре кровати свернувшегося клубком Уёна, дрожащего и несчастного, не ожидал.

Зрение Сонхва мгновенно сузилось до одной точки. Обиды и беспокойства забылись. Его другу было плохо. Ему нужно было помочь.

Уён среагировал так, словно только его ждал. Едва только увидев лицо Сонхва, он бросился ему на шею, счастливо улыбаясь, а затем и вовсе обмяк, кажется, просто засыпая. Вот так сразу, за секунду, без каких либо объяснений.

Что тут такое происходило?

— Спасибо. В следующий раз без тебя в комнате ничего делать не будем, — вздохнул Хонджун, опускаясь рядом и ероша его волосы, а затем целуя в висок. — Кто же знал, что ему вдруг приспичит лично удостовериться, что ты в порядке.

— Что тут случилось? — спросил Сонхва, мгновенно жалея о своём вопросе. Он прекрасно знал, что тут случилось. — В смысле… Всё в порядке?

Он снова огляделся. Комната выглядела не так, как обычно. Возле двери спал Ёсан, совершенно мокрый, как и половина комнаты. Часть его хвоста лежала в небольшом фонтанчике, закрывая его почти целиком. Сан, абсолютно голый и такой же мокрый, лежал на кровати, глядя на русала внимательным, заспанным взглядом. Он выглядел вымотанным, местами покусанным и растрёпанным. Даже его полосатый хвост выглядел усталым: просто лежал вдоль тела, не шевелясь и даже не вздрагивая. Хонджун был единственным одетым — помимо самого Сонхва — но и его одежда выглядела не особенно закрытой: широкие штаны вразлёт (или это была юбка?), да незастёгнутая рубашка. Подушки лежали на полу, в случайных местах, одна из них была прямо рядом с Ёсаном — разумеется, промокшая насквозь.

— В полном, — вяло заверил Сан. — Задница болит, но это пройдёт. Ёсан и Хонджун вообще лучше всех. Уён… Не очень, я думаю, но он переживёт.

Сонхва опустил взгляд. Уён улыбался, лёжа головой на его коленях. Его тело больше не сжималось в клубок, а конечности были раскиданы во все стороны.

— Почему? Он выглядит нормально, — хотя и плакал, когда он только пришёл. Сонхва поднял взгляд на Сана, напряжённо хмурясь.

— Ну, это, — тигр смутился. — Он просил, сам. Настойчиво! Очень! Это всегда сложно для существ такого маленького размера, но русалки крепкие и выносливые, и Ёсан раньше тоже, так что… В общем, он захотел меня в настоящем виде.

Сонхва молча уставился на Сана. Тигр не смотрел в ответ — он опустил лицо на простыню, словно пытаясь спрятаться. Сонхва перевёл взгляд на Хонджуна.

— Да, Уён действительно захотел, чтобы его трахнул тигр, — спокойно подтвердил он. — Мы проследили за тем, чтобы никаких травм не было. Больно ему не было тоже. Но последствия будут, тут без вариантов. Не беспокойся, он такой не первый. И вряд ли последний. Всё пройдёт максимум через пару дней.

По какой-то причине, Сонхва не был удивлён так уж сильно. Уён, пожелавший чего-то подобного в качестве своего первого раза, вполне вписывался в его картину мира.

Лишь бы Хонджун был прав, и всё зажило достаточно быстро. Дискомфорт в таком чувствительном и нужном для совсем другого месте вряд ли был чем-то приятным.

— Не беспокойся за него. Спи — продолжил Хонджун, ложась рядом с Саном. — Мы тебя разбудим, если будет нужно.

Сонхва кивнул. В его словах он не сомневался, но веры в себя у него было не много. Уснуть в такой ситуации, в таком месте, не представлялось возможным.

Попробовать всё равно стоило.

Сонхва лёг, сгрёб Уёна в объятия, прижимаясь носом к его волосам, и закрыл глаза. Уён пах смесью секса, пота и других людей. Запах был на удивление приятным и умиротворяющим. Почти родным. Сонхва вдохнул глубже, радуясь, что никто не сможет увидеть, как он покраснел, или прочитать его мысли на эту тему. Если не получится уснуть, он хотя бы отдохнёт.

По ощущениям он пролежал вот так едва ли пару минут. Однако же, когда он открыл глаза, ситуация вокруг изменилась, причём весьма заметно. Теперь в его объятиях был не Уён, но Сан, ради разнообразия, в своей человеческой форме.

Сонхва огляделся. Ёсана было не видно, зато комната была чуть более высохшей. Дверь в коридор была открыта нараспашку. Уён был прямо тут на кровати. Его голова покоилась на коленях уставшего с виду Хонджуна. Он сидел, почти лежал, откликнувшись назад и прикусив губу, и дышал, тяжело и рвано.

Сонхва потребовалось несколько долгих секунд, чтобы понять: на лице Хонджуна отражалась вовсе не усталость, и даже не страдание, да и Уён совсем не спал.

Его лучший друг отсасывал его мужу лёжа меньше чем в метре от него. Это не было чем-то странным или неправильным само по себе (хотя к этому всё ещё было тяжело привыкнуть). Они имели право делать что им заблагорассудится. Другое дело, имел ли он право наблюдать? Сонхва не имел ни малейшего понятия, что делать. Это был первый раз, когда он попадал в такую ситуацию.

— Можешь посмотреть, если хочешь, — сонно шепнул Сан. Сонхва едва удержался от крика. — Они будут только за. Иначе бы их тут не было.

Сонхва опустил на него взгляд. Тигр даже не открывал глаз, продолжая использовать его грудь как подушку. Возможно, он к подобному был привычен.

Ну, раз так. Сонхва тихо вздохнул и привстал. Сан мягко откатился в сторону, перекидываясь в тигра на ходу и занимая всю нижнюю часть кровати. Глаз он всё ещё не открывал, и, кажется, не собирался. Зато глаза открыл Хонджун.

Сонхва замер на месте, ожидая, что он что-нибудь скажет, но, вместо связного предложения, он издал протяжный низкий стон. Его затуманенные глаза снова закатились. Сонхва почувствовал, как по спине пробегает дрожь. Он не мог просто смотреть на это со стороны.

Он подполз ближе и привлёк Хонджуна к себе, накрывая его губы своими. Он ответил, хоть и куда более вяло, чем обычно. Сонхва оторвался от его губ и опустил взгляд.

Уён был весьма увлечён происходящим. Его глаза были закрыты, но его руки, губы и язык работали без устали. Сонхва едва не задохнулся, увидев, как он широко проводит языком по мошонке и члену Хонджуна. Он не был уверен, на чьём месте хочет быть, и это было странно осознавать. Так же, как и то, что присоединиться сейчас он не мог. Они всё ещё не знали наверняка, что может сделать ленты красными. Нельзя было рисковать.

Но, боги, как же ему хотелось.

Уён, тем временем, продолжал развлекаться. В этот раз он взял Хонджуна в рот, но не глубоко, как Сан делал для Сонхва, а лишь на самый кончик, продолжая ласкать руками там, где не доставали губы. Судя по раскрасневшемуся лицу и довольной улыбке Уёна, инициатором был он. Ещё пару дней Сонхва даже представить подобного не мог. Он был, пожалуй, рад, что они сблизились, ещё и до такой степени, но поверить в это было всё ещё сложно.

Сонхва зарылся рукой в его волосы и продолжил смотреть, прижимаясь щекой к груди Хонджуна, слушая его учащённое сердцебиение. Было странно осознавать, что это был его член. Он выглядел… На удивление обычным, для дьявола. Чуть загнутым вверх, среднего размера, блестящим и влажным от слюны Уёна. Никаких необычных нечеловеческих особенностей было не видно, во всяком случае, на глаз. Ему очень хотелось попробовать его на вкус, или хотя бы на ощупь, чтобы убедиться в этом окончательно.

Хонджун застонал особенно громко, выгибаясь в спине и сжимая руку на волосах Сонхва. Он повернулся, вглядываясь в напряжённое лицо, впитывая эмоции. Прикушенная губа, заломленные брови, румянец на щеках, из красного переходящий в тёмно синий по краям. Как же сильно ему хотелось стать причиной для этого выражения на его лице.

Прежде чем кто-нибудь из них успел что-нибудь сказать, Сонхва дёрнуло вниз, и, в следующий момент, губы Уёна прижались к его, в странном, неуклюжем поцелуе. Язык скользнул в его рот, и причина для такого закрытого и немного неудобного положения пришла вместе с горьковато-солёный привкус на языке Уёна: он хотел поделиться. Щёки Сонхва загорелись сильнее чем раньше, но отказываться он не стал. Вместо этого он встретил язык Уёна своим и обнял его за талию, привлекая ближе.

Мысль о том, что нечто подобное тоже может стать причиной для изменения цвета их узла пришла к нему в голову только спустя несколько минут неторопливых поцелуев на груди Хонджуна. Сонхва тут же отстранился и поднял взгляд на висящие над кроватью ленты. Такие же серые, как и раньше. Всё было в порядке.

Губы немного щипало.

— То, как вы сразу перестали обращать на меня внимание, даже немного обидно, — сказал Хонджун, проводя ладонями по их волосам.

Сонхва тихо фыркнул и прикрыл глаза. Перестали, как же. Его вкус был теперь на его языке, терпкий и странный. Уён очень старался дать ему распробовать.

Рассказывать об этом Сонхва не хотел. Это было как-то слишком.

— Дурак, что-ли? — хмыкнул Уён, поднимая на Хонджуна взгляд. — Забыл, где мой рот был до этого? Хва не может попробовать тебя напрямую, но хотя бы на это он имеет право. Считай это дегустацией.

Сонхва тяжело вздохнул. Почему он вообще ожидал, что Уён смолчит.

Вопреки его ожиданиям, Хонджун растерялся.

— Т-ты. Ты не… Ты ведь просто сглотнул, разве нет?

Ладно, может быть, в признании не было ничего плохого. То, как смущался и краснел Хонджун, стоило того.

— Он нет, — легко ответил Сонхва, встречаясь с ним взглядом и самодовольно улыбаясь. — А вот я — да.

Лицо Хонджуна вытянулось и приняло совсем ошарашенно выражение. Сонхва хихикнул, а Уён расхохотался в голос, высоко и радостно. Сонхва не помнил, когда в последний раз слышал, чтобы он смеялся вот так. Он скучал.

— Какие вы все громкие, — Сан зевнул и поднялся с кровати, вяло потягиваясь. — Я пойду проверю, как там Ёсани. Развлекаетесь, ага?

Хонджун махнул ему рукой, закрывая другой своё всё ещё залитое краской лицо.

— Развлечёмся, — пообещал Уён, широко улыбаясь. — Даже не сомневайся.

Быть может, где-то здесь Сонхва должен был начать беспокоиться, но сейчас ему совсем не хотелось забивать голову.

Почему бы и не развлечься.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

Ёсан чувствовал себя свежим, отдохнувшим и немного избитым. Впрочем, так было всегда после этих ночей. Главной разницей было то, что и вчера, и теперь, он был не один. Впервые в жизни, у него был кто-то, кто понимает всё, через что он проходит и это было… Опыт был новым. Он не мог выразить словами, как именно это было.

Для Уёна в новинку было вообще всё происходящее. По его словам, всё было лучше некуда, но только благодаря тому, что Ёсан был рядом и помогал, советами и действиями. У самого Ёсана были подозрения, что Уён преувеличивает его роль в происходящем, но спорить он не собирался. Слышать это было приятно.

Они оба проснулись ни свет ни заря — ещё одна совершенно нормальная реакция; Ёсан никогда не мог спать слишком долго после подобных ночей. Ёсан заснул на полу, лицом в сделанном специально для него фонтанчике, Уён на кровати, в обнимку с Саном и Хонджуном (к которым в какой-то момент прибавился Сонхва. Этот момент Ёсан решил просто игнорировать), но они тут же нашли друг друга взглядами.

Обычно он просыпался один, в окружении совершенно вымотанных и глубоко спящих партнёров и просто ждал до утра, не желая никого беспокоить. В этот раз у него был Уён, такой же взбудораженный и желающий всё обсудить.

Только увидев его горящие глаза Ёсан понял, что нуждался в этом разговоре, быть может, уже много лет.

Тогда-то Уён и рассказал ему про то, как сильно благодарен и как он не думал, что кто-то захочет вот такого его, станет так заморачиваться просто чтобы он смог почувствовать себя хорошо. Что кто-то позволит ему быть сверху (на счёт этой части Ёсан был всё ещё возмущён).

А затем Уён спросил, нормально ли это, то, что он хочет продолжать делать хорошо им, даже когда ему самому уже запредельно хорошо и лучше в ближайшее время просто быть не может. Он сформулировал этот вопрос немного иначе, более конкретно и несколько непристойно, но суть от этого не менялась.

По правде, Ёсан хотел бы задать его сам, если бы знал, кому. Все другие русалки, которых он знал, были его родственниками, и — нет, он не стал бы задавать такие вопросы своим сёстрам, братьям или, тем более, родителям. То, что Уёна он волновал тоже меняло многое. Значит, это была не его личная странность. Рано было говорить за всех русалок в целом, но, как минимум, это была их, его и Уёна общая странность.

Ёсан не смог бы решить, что с этим всем делать, зато Уён не сомневался ни секунды. “Когда Хонджун проснётся, я ему отсосу,” — сообщил он с наглой и очень гордой улыбкой и, вот, так просто, Ёсан тоже понял, что он не хочет просто наблюдать со стороны. Чем он хуже? Ничем! У него больше опыта, знаний, даже любовников! Он пират! Если Уён делал то, что ему хотелось, то уж он и подавно будет. Он держал себя в руках годами, старательно сдерживая неуместные порывы, ограничиваясь объятиями и поцелуями, но теперь ему просто не хотелось этого делать.

Ёсан чувствовал себя счастливым, довольным и очень смелым. В этом настроении он сумел добраться до того места, где спал, обернувшись вокруг мачты, Минги, пока Юнхо мягко перебирал его гриву когтями. Чонхо спал в удобной выемке образованной их переплетёнными телами. Наполненный решимостью, Ёсан добрался до него, кое-как вскарабкался выше (несмотря на весь многолетний опыт, управление ногами всё ещё давалось ему с трудом), сел рядом и застыл, растерянно глядя на его расслабленное спящее лицо.

Они не договаривались на такие вещи. Он не мог наброситься на Чонхо, не разбудив его. Но он спал так сладко, будить его было жалко. Ёсан провёл кончиками пальцев по его щеке и Чонхо подался навстречу, чуть морща нос. Сон был, пожалуй, единственным временем, когда его можно было бы назвать милым. Ёсан так и не смог понять, что милого видели в нём Юнхо и Сан в остальное время. Для него лично Чонхо был надёжным, суровым и неизменно горячим.

Ёсан опустил голову на его грудь. Может быть, ему стоило отложить этот порыв до лучших времён. А пока, он мог бы просто…

Широкая ладонь коснулась его волос, прерывая мысли.

— Доброе утро, — шепнул Чонхо, — ты чего тут?

Ёсан тут же поднялся, встречаясь с ним взглядом. Чонхо выглядел заспанным, но не недовольным пробуждением. Что это, если не знак свыше?

— Можно я тебе отсосу? — негромко спросил Ёсан, делая жалостливое лицо и одновременно ослабляя шнуровку чужих штанов. Вежливость прежде всего, но ему важно было показать, насколько серьёзно он был настроен.

Чонхо оторопел. Несколько секунд он смотрел на него, приоткрыв рот, словно забыл, как говорить. Ёсан терпеливо ждал, удерживая руки на его животе. Раздевать его без разрешения он не собирался.

— Что, здесь? — наконец, спросил он громким шёпотом. — Сейчас?

— Не обращайте на нас внимания, — усмехнулся Юнхо, — рады быть мебелью и всё такое.

— Только попробуйте уйти туда, где вас не видно, — сонно проворчал Минги, — раз уж всё равно разбудили.

Ёсан вопросительно вскинул брови. Чонхо вздохнул.

— Да без проблем. Я просто думал, что ты устал после ночи. Но, если тебе так…

Ёсан не стал дослушивать. Он одним рывком спустил с Чонхо штаны и сразу взял его в рот, заглатывая до самого основания. Ёсан мог без проблем взять каждого из них в любом состоянии. Конечно, только в человеческом виде.

В этот раз Чонхо был отзывчивым и честным. Ёсан обвил его медленно твердеющий член языком, насадился глубже, сжал головку горлом, и он тут же застонал в ответ, высоко и протяжно, крепко сжимая его волосы. Обычно он был более сдержанным, но быть может, ситуация и место меняли его настрой. Или он просто ещё не успел проснуться.

Ёсан продолжал, вкладывая в процесс всего себя, с единственной целью: заставить Чонхо кончить, сделать так, чтобы ему было хорошо. И, судя по его реакции, получалось у него ровно как надо. Он уже был полностью твёрдым, растягивал его губы, давил на язык и истекал смазкой. Ёсан не был уверен, как долго продержится Чонхо и как долго он хотел чтобы он продержался. Вообще-то, ему нравилось это положение.

Он отстранился на короткое мгновение, так, что во рту осталась только головка, обвёл её языком, надавливая на щель, а затем насадился обратно, до самого упора, так, что член Чонхо упирался прямо в его глотку и замер так, позволяя себе насладиться ощущениями. Пальцы на его волосах сжались сильнее, бёдра слабо дёрнулись вперёд — но войти глубже было уже просто некуда. Ёсан чувствовал, как дрожат бёдра Чонхо под его руками, слышал его напряжённое рваное дыхание и тихий смех Юнхо. Кажется, он шептал что-то, но слов Ёсан разобрать не мог.

— П-пожалуйста, — интонации были такими непривычными, что Ёсан не сразу сообразил, кто говорит. Чонхо редко опускался до подобного. — Ёсани, пожалуйста.

Ёсан довольно зажмурился. Ему нравилось, когда Чонхо просил. Было в этом что-то особенное. Он подчинился, возобновляя движение. Понадобилось не так долго — ещё всего пара минут в быстром темпе — чтобы Чонхо кончил с ещё одним мелодичным, высоким стоном. Минги и Юнхо сопроводили этот звук низким рычанием, а Ёсан не засмеялся только потому, что его рот был занят.

Ему давно следовало поддаться своим желаниям. Чего ради он сдерживался? Это было так весело! Он просто обязан рассказать обо всём Уёну после.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

Когда Юнхо говорил ему: “это того стоит,” — Сонхва думал, что речь шла о личном счастье и спокойствии их русалов и только о нём. Это было логично. Это было правильно. Сонхва тоже волновало их благополучие. Он даже предположить не мог, что стоило оно того вообще для всех.

Уён и Ёсан пребывали в сознании, прекрасно соображали и помнили всё, что делали вчера и сегодня, но, одновременно с тем, вели себя совершенно не так, как обычно. Сонхва никогда не видел Уён настолько счастливым, расслабленным и свободным, а Ёсана настолько… Пожалуй, лучше всего подходило слово “бесстыдным”. Что было особенно интересно, остальные его таким тоже не видели. Все клялись, что обычно Ёсан был просто мягким и ласковым, жался ко всем подряд и требовал объятий.

Ну, объятий он и сейчас требовал. Помимо всего прочего. Сонхва старался отводить взгляд и не слушать слишком сильно, но, как сказал Минги: “к некоторым вещам лучше привыкать сразу”. Не то чтобы Сонхва не нравилось. Ему просто казалось, что он не имел права наблюдать.

Уён вёл себя куда скромнее. Большую часть дня он провёл с Сонхва, тихим шёпотом пересказывая ему события прошедшей ночи, свои сожаления и переживания и свои сложные запутанные чувства по поводу произошедшего. Сонхва слушал, мягко перебирая его волосы. Не знал, что тут можно ответить. Шевелится Уён почти не мог (на счёт этого Сан оказался прав) но это его совсем не расстраивало. Скорее, наоборот. Он был в полном восторге и от того доверия, которое ему оказали, и от той заботы, которую получал сейчас.

Сан почти не отходил от них, хотя и делал вид, что не слушает (они уже знали, что его тигриные уши слышали вообще всё в любом случае). Вмешался в разговор он только один раз, когда Уён с восторгом хвалил то, как неожиданно хорошо ему было с настоящим огромным тигром. Сказал, что человека и близких к людям существ его настоящая форма может ранить, или даже убить, так что, для Сонхва она запрещена. Так же, как для Чонхо и Хонджуна.

Последнее утешало. Во всяком случае, Сонхва был не одинок. Не то чтобы он вообще желал чего-то подобного. Он же не Уён.

Корабль простоял на якоре до самого вечера. Никого это не волновало, так что, Сонхва тоже возникать не пытался. Он чувствовал каждой клеточкой своего тела, как истекает данное ему время, но это была лишь иллюзия. У него было больше двух месяцев. Торопиться некуда. А вот получать удовольствие от жизни стоило. Сейчас или никогда. Кто знает, чем всё закончится.

Спать они, не сговариваясь, легли прямо на палубе и это ощущалось так естественно, словно они делали это всегда. Юнхо, Минги и Сан вернулись в свои гигантские формы, а остальные просто устроились между их телами, кто где. Сонхва оказался на спине Минги, в обнимку с Хонджуном. Уёна Сан (разумеется) отпускать не пожелал, так что он был прижат к его мохнатой груди. Чонхо устроился на хвосте Юнхо, свёрнутом в кольцо. Ёсан лёг в самый центр, так, чтобы немного касаться каждого из них. Сонхва всё ещё не чувствовал, что заслуживает его внимания вовсе, но, разумеется, сжал протянутую им руку в ответ, не сомневаясь ни секунды. Ёсан ему нравился. Он уважал его, как профессионала своего дела, но, одновременно с тем, невыносимо хотел сжать его в объятиях, особенно после увиденного сегодня. Его мнение в этом вопросе явно расходилось с мнением большинства, но Сонхва ничего не мог с собой поделать. Ёсан был просто невыносимо милым, даже в самые непристойные моменты.

Юнхо был прав. Это того стоило. Это стоило чего угодно. Сонхва чувствовал глубокое умиротворение и, одновременно, распирающее изнутри счастье. Как будто ничего лучше с ним уже не случится. Как будто все проблемы были решены.

Он никогда не спал так крепко, как в эту ночь.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

Утро встретило Ёсана головной болью, ломотой в мышцах и жутким зудом под кожей. Ничего удивительного. Он не плавал две ночи и весь вчерашний день. Был слишком занят.

Сожалений по этому поводу не было никаких — Ёсан всё ещё был доволен и собой, и случившимся. Тем не менее. Откат был неприятным для него. Как дела обстояли у Уёна, даже представить было страшно.

Будет лучше, если он проснётся уже в воде. Так не будет хотя бы зуда. Если повезёт, то и боль будет не такой сильной.

Ёсан растолкал капитана, вытаскивая его из под всё ещё спящего Сонхва, мимолётно поцеловал морду стоящего на страже Минги, а затем они с Хонджуном, с некоторым сопротивлением, забрали Уёна у Сана. Тигр обиженно оскалился, но тут же успокоился, сообразив, что именно они делали. Всё ещё попытался пойти с ними, но Хонджун остановил его одним лёгким шлепком ладони по влажному носу.

Уён проснулся сразу, как только они погрузились под воду. Первой реакцией была паника — он даже сделал короткий испуганный вдох ртом. Уён словно был больше человеком, чем русалкой, при том, что даже не был полукровкой. К этой его особенности Ёсан пока не мог привыкнуть.

— Какого хрена вы делаете? Я чуть не умер, — выдохнул он, расслабляясь в руках Хонджуна.

— Спасаем тебя от отдачи, — хмыкнул капитан. — Ну, частично. Учитывая твои предпочтения, целиком тебя ничто не спасёт.

Ёсан хлопнул его по плечу. Можно было выразиться иначе. Это звучало так, будто Уён был в чём-то виноват.

— После таких ночей всегда плохо, — поспешно добавил он, ободряюще улыбаясь. — Когда у меня был только Джун, потом всё равно было очень неприятно. Это что-то вроде похмелья. Но проходит очень быстро! Всего час в море и будешь как новенький.

Уён кивнул, осторожно и недоверчиво.

— Весь?

Ответ на этот вопрос был уже не таким однозначным.

— Голова болеть не будет. Не должно ломить мышцы. Но некоторые, эм,— Ёсан немного замялся, подбирая слова — физические повреждения, всё же должны будут зажить самостоятельно.

— Ты говоришь про мою задницу, не так ли, — вздохнул Уён, — Сан мне вчера прохода не давал. Всё говорил, что обязательно мне поможет.

Судя по тону, против он не был. Скорее наоборот. Ёсан отвернулся, пряча улыбку.

— Это называется “брать ответственность за свои действия”, — ворчливо пояснил Хонджун, — он твою задницу до такого состояния довёл, ему это исправлять. Он также ухаживает за Ёсаном, когда надо, а Юнхо за ним. Хотя такие ситуации у нас это редкость. Мало кто хочет терять возможность ходить ради одной, сколько угодно хорошей, ночи. Особенно когда есть столько альтернатив.

Ёсан бросил на него ещё один осуждающий взгляд. Каждый имел право на предпочтения. Пока они не приводили к реальным серьёзным травмам, не ему было вмешиваться.

К счастью, Уён не выглядел пристыженным или даже обеспокоенным.

— Я бы ещё вчера повторил, — радостно признался он, — но Сани сказал, что нельзя. Кстати, что там на счёт Юнхо? Ты ведь имел в виду ту форму, в которой он сейчас?

— О ней тебе даже думать нельзя, — тут же отрезал Хонджун, щипая Уёна за щёку, — это исключительно для Минги и Сана. Тебя напополам порвёт.

— Да я не в этом смысле, — отмахнулся Уён. — Просто…

Ёсан мог примерно предположить, о чём шла речь.

— Представил? — спросил он. Уён кивнул. Удивительно, но от этого он смущался. — Они любят, когда есть аудитория. Присоединяться опасно для жизни, даже Минги не решается, но смотреть можно. Да и пропустить ты это вряд ли пропустишь. В каком бы виде Юнхо и Сан не спали, видят это все, да и слышат тоже.

Даже если не хотят. Ёсана их брачные игры первое время приводили в ужас. Он даже попытался вмешаться в первый раз, когда увидел кровь на когтях Сана, но был быстро скручен остальными. Царапины и укусы были не такими глубокими, как выглядели и не тревожили ни одного из них. Сейчас Ёсан относился к этому спокойно, хотя какая то доля тревоги оставалась.

Хонджун фыркнул, но комментировать его слова не стал. Уён шумно сглотнул, плотнее прижимаясь к его боку.

Ёсан с трудом представлял, как именно он себя чувствовал, но у него были некоторые предположения. Одинокий, зажатый, ограничивающий себя годами. Даже трогать себя он старался как можно реже. Это не было здоровым поведением, и наверняка повлияло на личность Уёна и его здоровье. То, что сейчас ему хотелось всего и сразу было совершенно нормально и Ёсан очень хотел ему это всё и сразу предоставить.

Уён нравился ему, возможно, куда больше, чем это было правильно. Он был счастлив, что они стали одной командой. Остальные были куда больше сосредоточены на Сонхва, и это было понимаемо, его он, конечно, тоже волновал, но Уён был его первым и главным фокусом.

Он знал, что это невозможно, но ему очень хотелось, чтобы это было взаимно.

— Попробуем немного размяться? — он взял его руки в свои и потянул на себя. Уён болезненно поморщился, но подчинился, сжимая его руки в ответ. — Вот так, молодец. Капитан, подстрахуешь?

— Без проблем, — Хонджун махнул в его сторону хвостом и зевнул. — Я буду за вами.

Ёсан улыбнулся и привлёк Уёна ещё ближе, так, чтобы их тела обвивали друг друга. Обычно плавать в таком виде было сложнее, но сейчас это было как раз то, что нужно. Два в одном: поддержка и лёгкий массаж для ноющих мышц. Уён, кажется, был того же мнения. Он прижался к нему куда охотнее и плотнее, чем раньше, переплёл их пальцы и…

Ёсан едва удержался от испуганного писка. Почему-то, даже после всего, что между ними было, он совсем не ожидал, что Уён его поцелует.

Он замешкался на пару секунд, прежде чем ответить, всё ещё робко и неуверенно. Уён отстранился, словно чувствуя его настрой. Его взгляд был виноватым.

— Что-то… Не так?

Ёсану захотелось себя ударить. Это было вообще не то, чего он добивался. Насколько же легче всё было вчера, когда смущения и сомнений словно не существовало.

— Он стесняется, — спокойно пояснил Хонджун прямо из-за спины Ёсана, заставляя его вздрогнуть. — Вчера и сегодня ты много говорил про других мужчин, но ни слова не сказал про него. Это любого заставит сомневаться в себе.

Ёсан почувствовал, как горят щёки. Казалось, вода вокруг него потеплела на пару градусов. Он даже себе не признавался в том, что это его задело. Хонджуну было совершенно не обязательно говорить об этом вслух.

Уён хлопнул глазами, раз, другой, прежде чем сжать его руки ещё крепче.

— С тобой мне тоже было хорошо! — выпалил он, поддаваясь вперёд так резко, что едва не врезался в лоб Ёсана своим. — Во всех смыслах, вообще-то! Я бы хотел однажды попробовать провести всю ночь только с тобой, если… если ты захочешь, конечно. Я просто… Ты вчера был занят. Я не хотел мешать.

Ёсан заключил его в крепкие объятия, старательно игнорируя самодовольное хихиканье Хонджуна на фоне. Значит, они были на одной странице. Насколько же легче становилось на душе от этого осознания.

Даже предстоящая встреча с семьёй Чонхо сейчас тревожила меньше.

Он взмахнул хвостом, и поплыл дальше. Стоило сделать хотя бы один полный круг, прежде чем Хонджун телепортирует их обратно на корабль. По возвращению его ждало много работы. Разминка лишней не будет.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

Сонхва был организован и собран всю свою жизнь. Никогда раньше у него не было проблем с тем, чтобы помнить о сроках, придерживаться плана и следовать приказам. И, разумеется, никогда раньше он не забывал, какой была его цель.

Он был уверен, что не способен на это в принципе, но сегодняшний день доказал обратное.

Когда Хонджун громко объявил, что они входят на территорию сирен, Сонхва, к своему стыду, не сразу вспомнил, о чём речь. Вспомнив, он тут же запаниковал и бросился на поиски Чонхо. Он не был готов. Даже не знал, к чему должен быть готов! Он забыл спросить его, слишком занятый куда менее важными, но куда более увлекательными занятиями. Словно в голове сместились какие-то детали, и теперь все мысли сворачивали не туда при малейшей возможности. Сонхва вёл себя, словно глупый эмоциональный подросток, которым он никогда не был.

Немного утешало только то, что Уён вёл себя точно так же.

Чонхо обнаружился тут же, на палубе, рядом с капитаном. Он был одет в непривычный свободный наряд с длинными разрезами по сторонам бёдер. Закрытый, но, одновременно с тем, не оставляющий особого простора воображению. Его обычно заплетённые в аккуратный хвост волосы трепал ветер. Они были короче, чем Сонхва думал, примерно той же длины, как и его теперь — едва до плеч. Короче были только у Сана и Юнхо. Чонхо смотрел куда-то за горизонт, поджав губы и нахмурив брови. Явно нервничал.

Сонхва помнил, что семья Чонхо была традиционной. Его была тоже. Проблема была в том, что он понятия не имел, какие традиции были у сирен. Спрашивать об этом сейчас было, пожалуй, поздновато.

Он подошёл ближе и встал рядом со штурвалом. Хонджун смотрел на горизонт, крепко сжимая штурвал. На его присутствие он никак не отреагировал, равно как и сам Чонхо. Видимо, предстоящая встреча с сиренами действовала на нервы всей команде. Сонхва чувствовал себя неловко. Всё-таки, именно он был причиной, по которой эта встреча должна была состояться.

С другой стороны, выбора ему не предоставляли. Чонхо считал, что так будет лучше, и Сонхва ему доверял.

Он простоял вот так ещё несколько минут я напряжённо вглядываясь в морскую гладь. Ни островов, ни скал видно не было. Конечно, сирены могли жить и под водой, но хоть какой то признак снаружи должен был быть. Иначе Хонджуну было совершенно ни к чему было смотреть вперёд с таким пристальным вниманием.

— Чуть левее, — негромко скомандовал Чонхо.

Хонджун тут же повернул штурвал. Корабль подчинился его с небольшой задержкой. Сонхва прищурился, переводя взгляд левее. Всё ещё ничего. Могло ли быть так, что Чонхо помнил дорогу к дому? Ну, нет, ерунда. Ровная морская гладь расстилалась вокруг: полный штиль, куда ни глянь и никаких признаков, по которым можно было определить, где именно они были. Сонхва поёжился. Если бы не Юнхо и Минги, они бы наверняка тут застряли.

Чем дольше они плыли, тем страннее становилась атмосфера. Со всех сторон начинал поступать туман, и, вместе с ним, Сонхва чувствовал всё нарастающую внутри панику. Будто история повторялась. Туман из ниоткуда посреди ненормально спокойного моря, его команда снова была в опасности, и эта странная тихая мелодия на границе сознания, так сбивающая с толку, грозила вновь перерасти в оглушающий, громовой звук. Опасность. Смерть. Поворачивай назад.

Ему нужно было срочно найти Уёна.

Сонхва сделал шаг вперёд, но тут же был схвачен за руку. Он поднял взгляд. Чонхо.

Один его взгляд разом отрезвил. Этому кораблю не могли повредить туман и штиль. Эта команда знала море лучше, чем он мог представить. Они будут в порядке. Они смогут защитить себя и Уёна, если придётся.

— Ты ведь слышишь? — негромко спросил Чонхо. Сонхва осторожно кивнул. Чем больше внимания он обращал на загадочную мелодию, тем яснее её было слышно. — Территория моей семьи отмечена их песней, чтобы другие сирены знали, что тут занято. Обычно она отпугивает людей и создаёт штиль, но приманивает их и создаёт течения к скалам, когда начинается сезон охоты. 

— Вы едите людей? — спросил Сонхва. К его собственному удивлению, в вопросе не было ни капли осуждения.

Чонхо засмеялся.

— Едим? Нет конечно! Мы же не какие-то варвары. Едим мы в основном рыбу. У людей мы воруем. Еду, припасы и всё, что попадётся. Опасных топим, нормальных отпускаем, — улыбка исчезла с его лица. Он опустил голову. — То есть, так было раньше. Я тут вырос, но сейчас появляюсь редко. Не знаю, какие тут порядки.

Сонхва кивнул. Чувство было знакомым. Его отношения с семьёй были совсем иными, но тоже отстранёнными и не самыми типичными. В скором времени ему предстоит встретиться с ними вновь, и эта встреча наверняка будет ещё более тревожной, чем та, что предстояла им сейчас.

Семья Чонхо хотя бы не хотела его смерти. Во всяком случае, Сонхва на это надеялся.

Он снова обратил взгляд к горизонту. Мелодия словно становилась громче когда он смотреть в её сторону. Она была равномерной и плавной, но слегка тревожной. Бежать сломя голову не хотелось, но, не знай он, что происходит, точно постарался бы обойти опасное место стороной. Сонхва перевёл взгляд на Хонджуна. В этот раз он на него отреагировал.

— Я ничего не слышу, если тебе это интересно, — ответил он на невысказанный вопрос, — ощущение, будто лезу, куда не следует, но это и всё.

— Потому что они не поют прямо сейчас. Это наша магия, так она звучит, — пояснил Чонхо. — Её могут слышать только сирены.

Даже такие неполноценные, как Сонхва. Это внушало некоторую надежду. Он всё ещё не понимал, что именно должен уметь и чего Чонхо хочет добиться, но он точно умел что-то.

Ощущение становилось тем сильнее, тем ближе они были к цели, но самой цели так и не было видно. Туман становился гуще и гуще с каждой новой секундой. Сонхва прищурился, старательно вглядываясь в сторону, с которой шла музыка. По-прежнему ничего, кроме тумана. Он поднял голову, переводя взгляд на воронье гнездо. Его было видно не очень хорошо, но вполне достаточно, чтобы понять, что наверху никого нет.

Юнхо и Минги были под кораблём, Чонхо и Хонджун рядом с ним но где были все остальные? Тоже внизу? Нет, Сан не мог быть там. Значит, он был внутри. Не самое обычное для него поведение.

— А где Сан? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— На камбузе, — ответил Чонхо, — с Ёсаном и Уёном. Ему лучше пока побыть там.

Ах да. Сонхва смутно помнил, как вчера кто-то упоминал что-то о нелюбви семьи Чонхо к Сану. Он не обратил на это особого внимания. Видимо, зря. Если Сану приходилось прятаться, проблема была действительно серьёзной.

Сонхва хотел было спросить, что именно стало причиной, но не успел. Чонхо взял его руку в свою и потянул его к себе.

— Вставай сюда, — он поставил Сонхва рядом с собой, плечом к плечу, продолжая держать его ладонь в своей. — Спину прямо. Сосредоточься на моём голосе и пой, как я тебя учил.

— Петь что? — паника поднялась в груди Сонхва. Чонхо учил его песням, но ведь это были просто песни. Сейчас же он явно собирался колдовать. — Чонхо, я не думаю, что…

— Думать и не надо, — перебил он, крепче сжимая его руку. — Ты поймёшь. Не бойся.

А затем Чонхо запел, не давая ему времени объяснить, почему это была сомнительная затея. Едва услышав его голос, Сонхва и вправду понял, что надо петь. Чонхо учил его этой песни. Хотя и не говорил, для чего она. Справедливости ради, он не говорил этого и сейчас.

Сонхва присоединился, сжимая руку Чонхо до боли и старательно вслушиваясь в его голос. Картинка перед глазами накренилась и поплыла. Он закрыл их. Так было гораздо лучше.

Ощущения были смутно знакомыми. Сонхва мог чувствовать, как магия Чонхо проходит сквозь его тело. Голова немного кружилась, но в этот раз его не затягивало в поток насильно. Он знал слова, знал мелодию. Он словно бы управлял ситуацией, хотя на деле всё управление, конечно, было в руках Чонхо.

Головокружение уменьшилось и Сонхва осторожно приоткрыл один глаз. Мир больше не плыл. Всё было хорошо, настолько, что даже туман куда-то исчез и…

Сонхва резко распахнул оба глаза. Туман исчез. Вокруг снова было светло и ясно, а прямо перед ними высился остров, окружённый россыпью скал. Они были совсем недалеко. Наверняка разбились бы, если бы подошли ближе.

Нет, не так. Сонхва разбился бы на своём корабле. Пока корабль тащили дракон и имуги, он никак не мог потерпеть крушение.

Сонхва продолжал петь, уже почти не этого замечая и Чонхо пел рядом с ним. Несложная мелодия, простой текст. Это была песня о возвращении домой, о родных местах и о том, как путник и его родина были рады видеть друг друга снова. Сонхва чувствовал себя немного глупо. Можно было догадаться, что песни, которым учил его Чонхо, не были просто песнями.

С другой стороны, Чонхо мог бы просто об этом сказать. Интересно для чего были все остальные песни, которым он его учил.

Прозвучала последняя нота, и они замолчали. Рука Чонхо всё ещё сжимала его. Через неё ли, или через песню, Сонхва мог чувствовать его чувства и это было совсем не то, чего можно было ожидать, не то, о чём говорилось в песне. Никакой радости и ностальгии. Чонхо нервничал. Он был не рад. Он хотел развернуться и сбежать.

Сонхва сжал его ладонь крепче и ободряюще улыбнулся. Семья Чонхо никогда не будет пугать его больше собственной.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

Ёсан смотрел на Сана и Уёна со стороны всё утро. Они налаживали контакт, и он был совсем не против этого, само собой, но их полное равнодушие к предстоящему месту назначения его несколько волновало. Он был знаком с Саном достаточно долго, чтобы понимать, что он доверяет им слишком сильно, чтобы беспокоиться по поводу семьи Чонхо, но он ожидал, что Уён будет серьёзнее.

Конечно, зря. Винить Уёна было не в чем. Он понятия не имел, что их ждало. Ёсан знал, что Чонхо рассказал ему какую-то часть истории, но слова всегда будут всего лишь словами.

Ничего. Это ничего. Эти двое будут на корабле, а на корабль никто никогда не заходил. Удержать Сана на борту Уён сможет, это уж точно. В прошлые разы им приходилось оставлять его совсем одного, и именно тогда случались некоторые… Казусы.

Необходимость ходить по парам была глупой, странной и неудобной, но они никогда не жаловались. За “похищение” Чонхо их так и не простили. По мнению его общины, они промыли ему мозги, отвернули от правильного пути и продолжали держать. Многие хотели отомстить. Однако же, пока они так активно демонстрировали некое подобие уважения к их традициям, они были в безопасности.

Традиции сирен Ёсану не нравились. Вот вообще. Песня партнёров друг к другу — ладно. Это было даже романтично. Ёсан мог понять смысл этого жеста, Чонхо пел её для каждого из них,и они пытались изобразить что-то в ответ. Публичный секс на виду у всех родственников? Ну нет. Ни за что в жизни. Это уже чересчур.

Отношение сирен к сексу в принципе было необычным для Ёсана. Они использовали его для охоты, так что изменой он не считался. Это было в их природе. Их тела были построены иначе: иммунитет к болезням был на порядок выше, а общая чувствительность ниже, чем у среднего существа. Ему удалось пообщаться со многими из них (по какой-то причине, Ёсан им нравился) и выяснить много интересного.

Но самым интересным оставалось то, что сирены считали изменами. Он ожидал, что изменой станут чувства. Они буквально могли слышать чувства друг друга, и чем ближе были, тем лучше это получалось. Но нет, всё было совсем не так. Именно из за этой своей способности, они относились к подобному с пониманием. Сердцу не прикажешь. Влюбиться ещё раз может каждый. Переспать с объектом своих симпатий тоже было можно. Чего было нельзя допустить, так это поцелуев и объятий.

Это звучало глупо. Это было глупо. С его стороны, да. С их всё было серьёзно.

Ёсан знал, что упускает некоторые детали, и что спать с другими в браке тоже считалось зазорным, но это было не важно. Важно было то, как это влияло конкретно на их команду.

По традициям сирен, в ночь побега Чонхо с Саном поженились. Совершенно случайно, на эмоциях. Даже сам Чонхо это не сразу понял. Сейчас, по тем же традициям, они все были женаты между собой, или, как минимум, они все были замужем за Чонхо.

И подобное для сирен было совершенно неприемлемо. Так что, им пришлось импровизировать.

Они пошли самым простым путём: разделились на пары, выбрав те, что были самыми первыми. Доказать это было несложно: Чонхо просто сказал, а они поверили. Он не врал. Они были супругами. Он просто немного недоговаривал.

Сирены не трогали супругов, ставших таковыми по их традициям и пониманиям. Точнее, не использовали на них магию. Они всё ещё могли совершать физические нападки, но уж с этим проблем не было. Сирены не были сильны физически от природы. И, тем более, не были тренированными бойцами. Всё, что они могли, это попытаться их утопить. Что было довольно проблематично, учитывая, что все они могли дышать под водой.

Почти все.

Официально Сан был парой Чонхо и ему было бы лучше держаться рядом с ним, но на практике это было невозможно устроить. Сан был беспокойным тигром и, несмотря на поджидающие его кругом опасности, имел большие проблемы с тем, чтобы стоять на одном месте дольше получаса. Его лимит на время в человеческой форме делал ситуацию ещё более неловкой. Сирены и без того считали его просто животным и никак не могли понять, как Чонхо мог выбрать в супруги безмозглого зверя. Сан был зверем да, но всё остальное было ложью. Разумеется, высказываться на эту тему было бы бессмысленно и опасно.

Сан вызвался оставаться на корабле сам. Когда он присутствовал, кто-нибудь обязательно говорил что-нибудь грубое и резкое, они злились, и всё это заканчивалось очень некрасиво.

В идеале, тут бы всё и закончилось. Сан не мозолил глаза сиренам, сирены не трогали Сана. Конечно, не всё было так просто. Едва только заскучавший тигр уходил с корабля, или даже просто засыпал на палубе, его тут же пытались убить. Ёсан был терпеливым и достаточно дружелюбным, особенно для пирата, но постоянные попытки убийства одного из дорогих ему существо выводили из себя даже его.

Ёсан вздохнул. Всех их, кроме одного. Сан не злился. Никогда не злился. Чувствовал себя виноватым за всю эту ситуацию, считал, что они должны обижаться на него за это, раздражался в моменте, но зла не держал.

Даже сейчас, зная, куда они направляются, словно бы совсем не думал об этом. Держал Уёна на руках и выглядел абсолютно счастливым и довольным собой. Уёну уже даже не нужна была помощь, но он не спорил.

Ёсан не вмешивался. Это было на пользу им обоим. Уён больше не выглядел потерянным и удручённым, а Сан был в безопасности. Пока они были вместе, утонуть ему не грозило, и не важно, в тигрином или человеческом виде.

Снаружи послышался голос Чонхо. Сонхва зазвучал почти одновременно с ним, присоединяясь к знакомой песне. Ёсан поднял было ладони, намереваясь закрыть уши, но остановился на середине движения.

Он слышал Сонхва чётко и ясно, но эффекта не ощущал. Ёсан знал, как он должен чувствоваться и не особенно его любил. Словно натянутая струна где-то в центре живота, песни других сирен манили, заставляли прислушиваться. Это не было зачарованием — просто небольшим неизбежным побочным эффектом от их магии. С Сонхва было не так. С Сонхва было никак.

Можно было подумать, что на такую магию он не способен вовсе, но это было не так. Она уже срабатывала на Сане, а значит… значит, Сонхва уже дорожил даже им в достаточной степени, чтобы на такие чары реакции не было.

Интересно, чувствовали ли её Минги и Юнхо.

Каким бы ни был ответ на этот конкретный вопрос, Ёсан всё равно чувствовал себя очень особенным. То, насколько важен был Сонхва для него лично было сложно передать словами. Ёсан старался не показывать этого слишком явно, не лез к нему специально. Но это был он. Тот самый ребёнок, что спас их тогда. Тот самый человек, что, спас их родителей после. Добрый, милосердный. Всепрощающий.

Они не смогли ответить ему тем же. Ёсан не знал, мог ли бы он простить их на его месте, но у Сонхва, казалось, даже не возникло такого вопроса.

Пираты не были их друзьями, ни тогда, ни, тем более, сейчас. После похищения Сонхва на них затаили злобу, а после заключения мира с короной и вовсе открыли полноценную охоту. Они не могли направить корабль в воды, не защищённые их союзниками, потому что там их наверняка уже ждали. От Сонхва Хонджун этот маленький сюрприз предпочёл скрывать и они, в кои то веки, были с ним солидарны. Ни к чему было вызывать чувство вины у того, перед кем они были так сильно виноваты.

Из размышлений Ёсана вырвало чьё-то касание. Он повернулся, только чтобы увидеть широкую, во всё лицо, самодовольную улыбку Сана.

— Слышишь, да? Вижу, что слышишь, — мурлыкнул он. — Могу поспорить, что у всех так.

Он тоже об этом думал, да, но некоторые мысли должны были оставаться мыслями. Такие споры могли закончится очень неприятно, и они все об этом знали.

— С таким шутить не стоит, — напомнил Ёсан, — не спрашивай остальных. Если вдруг у кого-то не так…

Сан прервал его одним коротким поцелуем.

— Я и сам знаю, не беспокойся, — улыбка на его лице оставалась всё такой же широкой, но теперь стала немного мечтательной. — Просто, Сонхва, он такой… Знаешь? Наш. 

Ёсан знал. Как и то, что Санни не говорил всё это со зла. Ему было свойственно видеть в людях, которые ему нравились, только лучшее.

— Это вы о чём? — вклинился Уён. — Про то, что они поют?

Ёсан хотел ответить, но не сумел. Только приоткрыл рот и уставился на Уёна.

Разные песни сирен имели разную силу, и эта была одной из сильных. Достаточной, чтобы даже на расстоянии и через закрытую дверь, от неё был эффект. Совсем небольшой, но ощутимый. Ёсан знал об этом не понаслышке. Первое время они возвращались сюда достаточно часто, и Чонхо зачаровывал его, Юнхо и Хонджуна. Это вызывало некоторое количество неловких ситуаций, в основном связанных с выяснением того, как всё это работало и невольным признанием в чувствах, к которому многие из них в тот момент ещё не были готовы.

Те ещё были времена. Ёсан вообще по ним не скучал.

То, что Уён сейчас смотрел на них с полным непониманием происходящего, могло означать только одно: он тоже ничего не чувствовал.

Чонхо сближался с людьми не сразу. Ему требовалось время чтобы начать кому-то верить, и, если с Сонхва всё было более-менее ясно, как его расположение сумел завоевать Уён, Ёсан не знал. Не то чтобы он считал, что это было невозможно, просто… наверное, завидовал. Хотел бы он уметь располагать людей к себе так, как это делал Уён.

— Эта песня одна из сильных, — пояснил Сан вместо него. — От неё что-нибудь обязательно чувствуешь. Если только…

— Я ему нравлюсь! — тут же радостно завопил Уён. Уён выглядел удивлённым и польщённым одновременно, и эта реакция на симпатию Чонхо была абсолютно правильной. Ёсан хихикнул. — Погодите, то есть… Правда? Может, я просто далеко?

Кажется, сам Уён тоже не знал, каким был секрет его успеха, и не особенно в него верил. Ёсан улыбнулся.

— Санни ведь сказал: это сильная песня. Если ты ничего не чувствуешь — значит, что-то чувствует он.

Уён опустил взгляд. Кажется, смутился. Удивительно, что он ещё смущался, да ещё и чего-то настолько невиновного.

Хотя Ёсану ли говорить.

Он снова затих, наблюдая за тем, как Сан беззлобно дразнит Уёна, а тот огрызается и краснеет ещё сильнее. Вся эта ситуация, как и вообще всё то, что происходило с ними с тех пор, как на корабле появились эти двое, ощущалось как сказка, и за это Ёсан был им безмерно благодарен. Они вдохнули в них новую жизнь, встали на место, как недостающая деталь пазла.

Никто не признавал этого вслух, но до их прихода команда была не в лучшем состоянии, как и их отношения. Хонджун разваливался на части у них на глазах, Юнхо огрызался на всех подряд, Сан бесконечно корил себя, и никто из них не знал что с этим делать. Они сталкивались со смертью и раньше, но командир Пак казался незыблемой постоянной в их жизнях. Никто из них не ожидал его смерти, тем более казни.

Как и его воскрешения.

Самым интересным было то, что настоящая личность Сонхва не была тем, что наладило ситуацию. Это были они, Сонхва и Уён, сами по себе. Они вдохнули в них новую жизнь, новую надежду. Напомнили о их целях и стремлениях. Разбудили почти забытые ощущения. Ёсан даже не думал, что снова сможет почувствовать подобное волнение. Как будто это были его первые отношения.

Он видел, что это влияет и на остальных. Словно все проблемы отошли на задний план. Никаких битв, никаких тяжёлых решений, меняющих судьбу целой страны и ставящих под угрозу будущее тысяч людей и не-людей. В кои-то веки они просто жили. Радовались каждому дню. Учились любить друг друга заново. Ёсан был счастлив.

Это не продлится вечно, но и не закончится прямо сейчас. У них была ещё пара месяцев. Ёсан собирался жить моментом, несмотря на то, что никогда раньше этого не делал.

Песня завершилась. Значит, до прибытия оставалось не так много. Он поднялся на ноги.

— Я пошёл, — Ёсан чуть повысил голос, привлекая внимание Сана. — Жди тут, ладно?

Тигр закатил глаза.

— Не в первый же раз. Иди-иди.

Ёсан кивнул и развернулся обратно к люку. В первый или нет, волноваться он не перестанет.

Как же хорошо, что в этот раз на борту оставался Уён.

Он бы и сам хотел остаться с Саном. Ему не доставляло никакого удовольствия ходить по округе под ручку с Хонджуном, улыбаться и развлекать сирен разговорами, но иначе было нельзя. Ёсан понятия не имел, какими были причины, но его тут любили. Им позволяли свободно плавать мимо, оставаться на этой территории на несколько дней, обеспечивали безопасность и даже делились припасами, и условия были не такими уж плохими. Им просто нужно было развлечь скучающих местных, параллельно изображая образцовых супругов. Процесс утомлял. Ёсан любил Хонджуна, само собой. Но он любил не только его и он ненавидел делать вид, что это не так. Слишком уж это напоминало о прошлом.

Ей богу, лучше бы сирены брали у них золото.

Ёсан выбрался на борт и закрыл люк. Мечты мечтами, но пока приходилось работать с тем, что у них было. Он отряхнул и расправил тщательно подобранную к случаю одежду и направился к штурвалу. Пришло время играть достойного верного супруга. Ради всеобщего блага.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

По тому, как вели себя остальные, можно было предположить, что их ждал полноценный официальный приём. Корабль встал на якорь у пустынного на вид острова и все, кроме Сана и Уёна, собрались на палубе. Они стояли лицом к острову, молчаливо ожидая, и Сонхва стоял вместе с ними.

Они простояли так несколько долгих минут, прежде чем вдали появилась чья-то тонкая фигура, неспешно идущая в сторону корабля. Кажется, это была женщина. Длинноволосая, тонкая, в такой же лёгкой тунике, в какой был Чонхо. Несомненно старше, чем все они, но на сколько, Сонхва не знал. Возраст не читался. Она была словно бы вне его. Чонхо подчёркнуто не смотрел в её сторону, тогда как остальные не отрывали напряжённых взглядов.

Женщина подошла ближе и остановилась. Сонхва вдруг захотелось спрятаться.

— Соён, — Хонджун выступил вперёд, — я прошу разрешения для моей команды ступить на вашу землю. Мы ненадолго.

— Конечно вы ненадолго, — согласилась женщина, склоняя голову набок. Её взгляд был прикован к Чонхо. — Когда мой сын соглашался провести дома дольше пары дней?

Значит, это и была его мать. Теперь Сонхва мог видеть некоторое сходство: тонкий изгиб губ, прямой нос, пронзающие насквозь глаза. Было и ещё что-то, сложно уловимое, едва заметное. То, как они держали себя, уверенно и немного отстранённо. Разница была в том, что для Чонхо это была всего лишь маска. Для его матери? Сонхва не знал точно, но подозревал, что она просто была такой, какой выглядела.

Чонхо поджал губы и повернулся, встречаясь с матерью взглядом.

— Я бы согласился, если бы к моему выбору относились уважительно.

— До уважительного отношения ты не дорос, — спокойно ответила она. Что-то подсказывало Сонхва, что дорасти до него Чонхо не сможет и за сто лет. Она перевела взгляд на Хонджуна. — Проходите, раз пришли.

Остальные тут же засуетились спуская трап, заговорили между собой. Всё это выглядело преувеличенно радостно, искусственно. Сонхва не успел понять, в чём дело — Чонхо схватил его за руку и потянул за собой.

Он прыгнул за борт, изящно вошёл в воду и тут же вылетел из неё, словно подброшенный волнами. Приземлился он мягко и грациозно. Сонхва, в контраст ему, шлёпнулся лицом на камни, подскальзываясь на чём-то босыми ногами. Его рука всё ещё была зажата в ладони Чонхо, и это не прибавило ему ни изящества, ни уверенности.

Чонхо вздёрнул его на ноги в тот же момент, беспокойно заглядывая в глаза.

— Ты как, порядок?

Сонхва кивнул, пристыженный собственной неуклюжестью. Ощущение было такое, словно он только что провалил какой-то тест.

— И что это за недоразумение? — мать Чонхо разглядывала его с недоверием и чем-то похожим на отвращение. Сонхва зажмурился на мгновение. Наверняка ему просто показалось. — Это ради него ты вернулся, не так ли?

Это не было вопросом. Чонхо вздёрнул подбородок. Его мать прищурилась. Они словно бы говорили, но Сонхва не мог слышать слов.

Зато он точно слышал что-то другое. Тревожная мелодия, которую он слышал раньше, плавно перетекла в другую, такую же странную, доносящуюся и откуда то, и словно бы звучащую внутри его головы. Мелодия двоилась и троилась, становилась тем сложнее, чем дольше он слушал. Она не нравилась Сонхва. Раздражала. Интересовала?.. Нет. Нет, не так. Он раздражал её.

Что тут вообще?..

— Видишь? — кто-то с силой дёрнул его за ухо, вырывая из транса, в который он успел погрузится. Сонхва отстранился, оскорблённо потирая ухо. Мать Чонхо смотрела на него всё с тем же явным неприязненным выражением на лице. — “Сирена”, как же. Твой мальчишка — просто жалкая пародия. Все они.

Сонхва знал это и так. Слышать это всё ещё было неприятно.

Чонхо выглядел куда более расстроенным, чем Сонхва себя чувствовал. Хотелось снова взять его за руку.

— Что значит “все они”? — спросил Чонхо. Голос его был куда ровнее, чем можно было ожидать. — Я никогда не видел других полукровок.

— Потому что ни одна здравомыслящая сирена от человека не забеременеет, — женщина закатила глаза и ткнула пальцем в шею Сонхва. Он снова отшатнулся, закрывая её ладонью. — У этого нет даже жабр. Он такой же бесполезный, как твой тигр. Издевательство над природой и разочарование, все они.

— Он не такой, — спокойно ответил Чонхо, — и я не для того его привёл, чтобы ты читала мне нотации. Мне нужна помощь.

Вопреки ожиданиям, это не вызвало новых возмущений. Женщина только улыбнулась уголком рта.

— Конечно. В чём именно?

— А об этом мы можем поговорить где нибудь в другом месте, — Чонхо снова взял его за руку. Сонхва сжал его пальцы в ответ. — Если ты не против?

Она пожала плечами, словно её совсем не волновало, где они будут говорить, но, что-то подсказывало Сонхва, что перспектива её обрадовала.

Нет, не так. Он знал.

Откуда он мог это знать? Сонхва чувствовал себя странно.

— Раз ты так настаиваешь, — она развернулась на пятках и зашагала прочь. — Не отставай, а то потеряешься.

Теперь уже Чонхо закатил глаза. Тем не менее, он сразу зашагал следом, быстро, словно и правда боялся отстать.

Остров был скалистым, пустынным почти полностью, без каких либо признаков того, что тут вообще кто-то жил. Неуютное место, пронизанное ветрами, всего с парой участков куцей зелени тут и там. Краем глаза Сонхва успевал замечать редких прохожих, но сосредоточить на них взгляд не получалось. Как будто они растворялись в воздухе, стоило Сонхва попытаться.

Видимо, чужаков тут не сильно любили.

У очередной ничем не примечательной скалы, мать Чонхо подняла руку и издала короткую звонкую трель. В скале открылся тёмный проход, такой же неуютный на вид, как и сам остров. Чонхо шагнул внутрь, проталкивая его вперёд, и Сонхва едва не упал прямо тут, пораженный увиденным.

Первое впечатление оказалось обманчивым. Внутри словно был другой мир. Густые травы вились по земле и стенам, тёплый солнечный свет струился откуда-то сверху. Сонхва слышал чей-то смех, видел людей, снующих вокруг. Это был город, спрятанный в скалах. Не ясно было только, как он сюда помещался.

Наверняка тут была замешана магия.

Разглядывать всё это слишком долго ему не дали. Мать Чонхо не замедляла шага, и они спешили вслед за ней.

Остановилась она только когда они вошли в ещё один тёмный проход, ведущий в небольшое помещение, достаточно уютное, с небольшой полянкой у стены и озерцом, занимающим большую его часть. Здесь она села прямо на землю, скрестив ноги, и махнула им рукой, приглашая сесть рядом.

Сонхва опустился, чувствуя себя не в своей тарелке. Чонхо сел рядом, идеально копируя её позу. Взгляды, которыми они сверлили друг друга, были далеки от любящих.

— Я хочу, чтобы ты помогла мне его обучить, — Чонхо решил сразу перейти к делу, — раз ты знаешь о таких, как он, значит знаешь, что можно сделать.

Она, наконец, перевела взгляд на Сонхва. Он встретил его вежливой улыбкой. Сонхва привык улыбаться в лицо тем, кто его презирал и видеть такие же искусственные улыбки в ответ. В этот раз его была чуть более искренней. В отличии от тех безликих людей из прошлого, мать Чонхо была честна. Он мог это уважать.

— Зови меня Соён, — представилась она, склоняя голову набок, словно вслушиваясь.

— Меня зовут Сонхва, — он склонил голову в неглубоком поклоне, — знакомство с вами честь для меня.

Соён окинула его ещё одним взглядом, в этот раз каким-то странным, словно более внимательным.

— И где они тебя такого нашли? — спросила она. Сонхва моргнул. — Ты явно не из простого люда. Признавайся, сам напросился, или украли?

Сонхва приоткрыл рот и бросил быстрый взгляд на Чонхо. Тот коротко кивнул. Скорее всего, врать ей было бессмысленно.

— Меня отдали, — признался Сонхва. — Ради политического союза. Я принц.

Глаза Соён чуть расширились, а затем она хлопнула в ладоши.

— Ну конечно! Сонхва, младший из принцев! Так вот оно что. Брат короля, выходит, развлекался с сиренами? То-то он такой к нам дружелюбный. Врезать бы ему, да посильнее.

Его отец любил мать. Так он говорил. Это были пустые слова. Сонхва ничего не знал о ней, да и о нём тоже, если уж на то пошло. Защищать его не хотелось.

— Удачи, — он равнодушно пожал плечам. — Мы не в лучших отношениях. И мать я никогда не знал. Она…

— Умерла во время родов, естественно, — перебила Соён. — Все умирают. Ваши женщины рожают. Мы несём яйца. Сирена родить от человека не способна. Умирает либо ребёнок, либо мать. Дети, ко всему прочему, ещё и бесплодны, все до единого, и способности у всех недоразвитые и жалкие. Не позволять вам родиться — милосердие. Это мы и делаем. Обычно.

Сонхва сидел оглушённый, переваривая полученную информацию, а она уже повернулась к Чонхо.

— Ты тоже хорош. Сбежал из дома дитё дитём, ни черта про жизнь не знаешь, и возвращаться не хочешь. Какой ты там наукой занимаешься, раз даже такие мелочи тебе не известны?

— “Наука” это слишком общее понятие, — Чонхо насупился. Очевидно, спор был старым. — То, что я занимаюсь наукой, не значит, что я буду знать вообще всё на свете. Поэтому я и прошу твоей помощи, мама.

Соён вздохнула и снова повернулась к Сонхва

— Помощи, говоришь. Ну, хорошо. Давай, малец. Рассказывай, что ты умеешь.

Он совершенно не ожидал такой сговорчивости. Их отношения были для него загадкой.

Ну, ему же лучше.

— Я могу не дышать значительно дольше, чем обычные люди, — начал он, старательно перебирая в памяти, в поисках самого важного, — течение помогает мне плыть, и я не мёрзну в воде. Я могу слышать… что-то. Странные звуки, исходящие от моря. И… — он перевёл взгляд на Чонхо. Признаваться в этом было отчего-то неловко. — И от Чонхо тоже. Он учил меня… Слушать. И петь.

— Ты пел вместе с ним сейчас, так? — деловито уточнила Соён. Сонхва кивнул. — Хорошо, хорошо. Ты сказал, что слышишь Чонхо. У тебя есть кто-то близкий на этом корабле? Ближе него?

Сонхва ответил не задумываясь ни на секунду.

— Уён. Он мой слуга и мой лучший друг. Мы вместе с детства.

Соён поморщилась.

— Сочетание конечно… Не лучшее, но сойдёт. Он сейчас на корабле?

Вообще-то, Сонхва не был уверен. Зато Чонхо, кажется, был.

— Да, — ответил он. — Вместе с Санни.

Лицо Соён скривилось ещё больше.

— Хорошо. Тогда закрой глаза, Сонхва. Вспомни то место, где находится корабль и подумай о своём… друге. Закрой глаза и прислушайся. Думай только о нём, и ни о ком больше.

Сонхва подчинился. Просьба была простой. Думать об Уёне выходило совершенно естественно. Он никогда о нём не забывал. Уён был самым важным человеком в его жизни. Долгое, слишком долгое время он был тем единственным, кто предавал его существованию смысл.

Он сидел, сосредоточенно зажмурившись и прислушиваясь, вызывая в памяти знакомый до последней детали образ, но ничего не происходило. Сонхва слышал что-то, но это был не Уён. Он бы не звучал так странно, так незнакомо и раздражённо.

Раздался тонкий свист. Сонхва открыл глаза.

— Ожидаемо, — протянула Соён. Её глаза были закрыты, но она словно бы смотрела прямо на него. — И, как успехи? Что-нибудь слышно?

Сонхва кивнул, но тут же добавил вслух, вспоминая, что она не может его видеть:

— Что-то, да. Я слышу это с тех пор, как мы прибыли на остров. Не думаю, что это он.

Соён открыла глаза.

— Правильно думаешь. Иначе бы, небось, уже что-нибудь сделал.

— С чем? — Сонхва напрягся. — Что-то не так? Что вы слышали?

Она бросила взгляд на Чонхо. Тот отвернулся. Сонхва запоздало вспомнил, что он тоже мог слышать это загадочное нечто.

— Ничего необычного. Твой слуга знает, где его место, только и всего. Но тебя, судя по всему, это может расстроить, — Сонхва хотел уточнить, что всё это значило, но она перебила его одним коротким жестом, — суть не в этом. Мой сын попросил меня помочь разобраться с твоими способностями и я помогаю.

Он ещё поговорит с Чонхо позже.

Сонхва кивнул и Соён продолжила.

— В тебе течёт кровь сирен. Океан узнаёт тебя, магия других сирен тянется к тебе. Ты сможешь колдовать, если потренируешься как следует, но своей магии у тебя нет и никогда не будет.

Чонхо приподнялся на месте.

— Если её нет, то как тогда он сможет колдовать?

Соён раздражённо закатила глаза.

— С твоей помощь, как ещё? Показать пример я могу, но обучать его не собираюсь. Я не знаю, во что вы там ввязались, зачем завели себе принца и когда ты успел так к нему привязаться и спрашивать не буду. Раз ты уже такой взрослый и всё можешь сам — сам и разбирайся.

Чонхо кивнул. Он выглядел успокоенным. Как будто этот исход был лучшим из возможных.

Сонхва всё ещё не понимал, какие между ними были отношения, но, кажется, они не были такими уж плохими. Просто немного нестандартными.

— Пять минут, выбери ему песню, — Соён поднялась на ноги и потянулась. Сонхва стыдливо отвёл взгляд. Только сейчас он осознал, что её одежда тоже прикрывала не так уж много. — Я научу тебя направлять в него магию. А потом, если вдруг захочешь, можешь проведать отца и младших. Ну, знаешь. Для разнообразия.

Чонхо снова насупился, но отвечать не стал. Вместо этого он повернулся к Сонхва и взял его руки в свои, заглядывая в глаза.

— Ты помнишь все песни, которым я тебя учил? — спросил он негромко. Сонхва кивнул. — Хорошо. Тогда, давай решим, какая будет безопаснее.

Оставалось только надеяться, что они быстро со всем покончат.

~⁠☬~☬~⁠⁠☬~

Казалось, каждый раз, когда по прибытии на остров, их ждали новые сюрпризы. Когда-то пустынный, населённый пятью с половиной семьями и едва сводящий концы с концами за счёт круглогодичных охотничьих рейдов, сейчас это был полноценный сокрытый в воде и скалах город, цветущий и почти самодостаточный. Теперь в нём жили не только сирены, но и вообще все не желающие конфликтов и лишних контактов с людьми подводные не-люди.

Население и благосостояние увеличились во многом благодаря их команде, но едва ли кто-то здесь будет готов это признать. Они и не настаивали. Цель была не в этом. Они помогали родине своего любимого человека, только и всего.

Ёсан осмотрел цветущие пещеры и печально улыбнулся. Сан был бы в полном восторге, если бы увидел, как хорошо сработал их с Чонхо совместный проект. Выращивать что-то в настолько неприветливых условиях было тяжело. Землю они возили с острова, удобрения выводили методом проб и ошибок, но вот же: полноценные поляны и даже парочка куцых огородов, поддерживаемых магией сирен и дьяволов.

Почти никто не верил, что всё это существовало благодаря Сану. Что Сан вообще мог хоть делать что-то осознанное и разумное. И он всё ещё не обижался.

Раз не обижался он, не стоило и им.

Они с Хонджуном решили пройтись по своему обычному маршруту. Этот визит был незапланированным, так что у них не было товаров на обмен, как и особых нужд, но напомнить о себе местным союзникам было полезно.

Юнхо и Минги сейчас были в водной части города, куда более крупной и вмещающей их настоящие формы и занимались примерно тем же. Драконы и имуги предпочитали одиночный образ жизни, так что в городе таких как они не было. Местные дети обожали с ними играть. Минги называл это “вкладом в будущее”, но все они знали, что ему просто льстило их восторженное внимание.

Разумеется, за ними каждый раз следил целый отряд из взрослых и по мнению Ёсана, это было правильно. Он бы первый отругал местных, если бы они позволяли детям играть с пиратами без присмотра.

Локоть Хонджун чувствительно врезался в его бок. Ёсан вынырнул из размышлений и сосредоточился на окружении. Они уже поздоровались с Ынхё и Чжухёком, и как раз направлялись к Мин, но до её дома ещё нужно было дойти. Они были посреди улицы, где не было ничего интересного и… Ох.

Ёсан улыбнулся, на этот раз искренне, и шагнул вперёд, намереваясь обнять стоящую перед ним невысокую девушку.

— Юри! Ты тут! Привет!

Она увернулась и ударила его кулаком в плечо. Ёсан ойкнул.

— Ага, теперь-то ты рад. Минуту меня игнорировал. Ещё друг, называется, э?

Он не успел даже начать извиняться, как она заключила его в крепкие объятия, по силе схожие с медвежьими. Порой морские дьяволицы его пугали. Хонджун таким сильным никогда не был.

Хотя, может, дело было в том, что он полукровка.

— Опять в облаках витаешь, — Юри стукнула его в другое плечо. — Соберись давай, ну. Чего вы явились без предупреждения?

— Имеем право, — ответил Хонджун. — Чонхо захотел домой, кто мы такие, чтобы ему отказывать?

Взгляд Юри словно заострился.

— Насовсем?

— Нет, — быстро ответил Ёсан. — В гости. Соскучился по семье.

Они все знали, что это было ложью. Заострять на этом внимания никто не стал. Юри улыбнулась.

— Хорошее дело, навещать семью, — важно кивнула она и добавила, словно бы между делом, — а как там его котёнок?

Тон вопроса Ёсана напряг. Обычно она не скрывала нежности в голосе, когда говорила о Сане. Юри была одним из немногих жителей этого города, знающих, чего на самом деле стоил Сан. Они разделяли страсть к растениям, могли говорить о них часами.

— На корабле, — ответил он, — из соображений безопасности.

— Один?

В этот раз вопрос был задан так тихо, что он едва услышал. Ёсан замешкался с ответом.

— Нет, — наконец решился он, — с ним наш… общий друг. Он новенький. Глубоководный русал, вы пока не знакомы.

— Надеюсь, однажды мы познакомимся, — кивнула Юри, заметно расслабляясь. Ёсан даже не замечал, насколько напряжённой она была. — Вы молодцы, что зашли проведать. Но я бы лучше вернулась к кораблю. На всякий случай. Вы ведь знаете, сложно будет починить его здесь, если что-то случится. С древесиной у нас проблемы.

Сердце замерло в груди Ёсана. Понять её намёк не составляло труда. Корабль собирались потопить. Та компания ублюдков, что атаковала их Сана, теперь нацелилась на корабль.

Ёсан знал, что это размытое предупреждение было максимумом, который она могла выдать, не подвергая себя опасности, что она жила тут, и ей не нужны были проблемы с соседями, и даже за это нужно было быть благодарным. Он всё ещё чувствовал раздражение от того, как долго она подводила к этой мысли.

Он бросился назад в тот же момент, но был перехвачен Хонджуном. Он привлёк к себе и поцеловал в щёку.

— Не паникуй, — шепнул он, — Уён не даст его в обиду, ты же знаешь.

Ёсан знал. Спокойнее ему от этого не было. У Уёна не было их защиты. Его могли просто зачаровать.

— Спасибо, что поделилась, Юри, — кивнул Хонджун. — Не подскажешь, где тут ближайший грот?

Она небрежно махнула рукой себе за спину и хлопнула его по плечу.

— Через поворот, сразу налево. И в следующий раз ко мне без котёнка не приходите.

Хонджун кивнул. Ёсан увидел, как их хвосты соприкоснулись, на мгновение сплетаясь концами.

— Обязательно, — пообещал он и рванул вперёд, волоча Ёсана за собой.

И он ещё говорил ему что-то про панику.

В грот Хонджун прыгнул не думая. Ёсан привычно прижался к его груди и, в следующую секунду, шагнул на гладкие скалы, прямо у трапа их корабля. Он всё ещё был на плаву, что, несомненно, было хорошим знаком. В остальном ничего хорошего не происходило.

На берегу было людно. Чудом было, что они переместились, не приземлившись кому-нибудь на голову. Сан стоял в шаге от них, повернувшись к ним спиной и низко рычал, топорща шерсть. Уён закрывал его собой. В руках его был кинжал. Второй точно такой же торчал из ноги одного из братьев Чонхо.

Ситуация выходила неловкая.

Всего нападавших было пятеро и почти все из них были им знакомы. Небольшая банда, состоящая в основном из упрямых и глупых детей, вроде младших братьев Чонхо и их приятелей. Проблемы доставляла взрослая часть шайки. Её они почти не видели. Отправлять детей на диверсии казалось им отличным решением.

В этот раз план, очевидно не сработал. Уён был воином с раннего детства. Надо думать, недооценивать и жалеть детей было не в его привычках.

— Что здесь происходит? — Хонджун с коротким звонким щелчком перенёсся вперёд, возникая прямо между Уёном и подростками. Ёсан неуютно поёжился. Такие звуки были явным показателем того, что он в ярости. Ёсан ненавидел, когда он вот так злился.

— Они целовались! — тут же выпалил один из мальчишек. В его голосе мешались злость и радость. — Это тупое животное изменяет Чонхо!

Уён дёрнулся вперёд, но Ёсан успел схватить его за предплечье, дёргая на себя. Почти сразу он заметил, что Уён тоже был ранен. Кровавая полоса проходила наискосок прямо по его лицу, от лба до подбородка. Больше царапина, чем серьёзная рана, но царапина неприятная.

Ёсан выудил из небольшой поясной сумки ткань и взял подбородок Уёна пальцами, отвлекаясь от всего остального.

— Хонджун разберётся, — шикнул он, когда Уён попытался открыть рот, — оставь это ему.

Уён послушно заткнулся, зато Сан шагнул вперёд, подходя ближе к капитану. Ёсан попытался остановить его, загородив дорогу ладонью, но тигр не обратил на неё внимания.

Он был зол. Почти так же сильно, как Хонджун.

— С чего вы решили, что имеете право вмешиваться в дела моей команды? — холодно произнёс капитан. Вопрос сопровождался низким рыком Сана, занявшего место у его плеча. Хонджун положил руку ему на морду.

Ёсан медленно попятился, забирая Уёна с собой, на ходу вытирая его лицо. Им лучше будет вернуться на корабль. Это была не та битва, в которой может понадобится их помощь.

— Ты что, глухой? — самый старший из группы отважно шагнул вперёд, вздёргивая подбородок и выпячивая грудь. — Они целовались. В открытую, прямо на палубе. Мы никуда не лезли, они были на виду у всех! Хочешь, чтобы мы просто это игнорировали? Пока Чонхо нет рядом, этот…

Раздался ещё один резкий щелчок. Вокруг хвоста Хонджуна замерцали искры.

— Не продолжай это предложение, если хочешь сохранить все конечности, — в руке Хонджуна блеснула сталь. — Я повторяю вопрос. С чего вы решили, что имеете право вмешиваться в дела моей команды?

Ёсан толкнул Уёна в сторону трапа и замер в нерешительности. Хонджун просто угрожал. Был зол и он показывал клыки. Он не собирался на самом деле атаковать этих мальчишек.

Чья-то рука обхватила его предплечье. Ёсан повернул голову.

— О чём он говорит? — тихо спросил Уён, хмуря брови. — Что значит “изменял”? Вы ведь все…

Это был странный вопрос. Ответ был очевиден и они все прекрасно его знали. Они ведь… Они…

Ёсан почувствовал, как холодеет внутри.

Они не обсуждали этот вопрос с Сонхва и Уёном. Чонхо рассказал им обоим что-то, но они даже не потрудились спросить, что. План действий был таким отлаженным и привычным, что они даже не вспомнили о том, что двое новых членов их команды вообще о нём не знали.

Раздался звонкий хлопок, затем вскрик. Ёсан развернулся на пятках. Хонджун стоял, выпрямившись во весь рост. Клубы голубого дыма вились у его ног. Один из мальчишек, тот самый смельчак, согнулся, прижимая ладонь к лицу. Остальные, включая того, что лежал на земле с кинжалом в бедре, жались друг к другу за его спиной. Они явно были в ужасе.

Ещё бы. Никогда раньше они на их действия не отвечали. Ёсан собирался было бросится вперёд, но его опередил Сан.

— Хватит, — произнёс он, положив лапу на плечо капитана, — уверен, они выучили урок.

Потребовалось ещё несколько секунд, чтобы Хонджун его послушал. Облака дыма исчезли, его поза снова стала расслабленной и спокойной. Он молча развернулся и зашагал прочь, оставляя мальчишек в одиночестве. Сан шёл за ним, прижимаясь своим боком к его.

— Держись рядом с ними, — шепнул Ёсан всё такому же растерянно в Уёну, вкладывая в его ладонь влажную от его же крови тряпицу.

Он снова спрыгнул на землю и поспешил назад, на ходу отыскивая бутылочки с лекарствами, иглы и нитки.

У этой их глупости будут более серьёзные последствия, и, скорее всего, уже скоро, но это не значило, что Ёсан будет стоять в стороне сейчас. У него был пациент, которому нужно было помочь.

Не хватало ещё, чтобы мальчишка прыгнул в воду и истёк кровью.