В полдевятого Джо стоял перед дверью своей старой явки и ждал. Вчера он ясно сказал Аше быть готовой к этому времени, но сейчас дверь была заперта, а на звонок она не отвечала.

Он ждал и ждал. Мимо прошла соседка и поздоровалась, через десять минут она прошла мимо ещё раз и заинтересованно остановилась у своей двери. Джо улыбнулся ей и вежливо кивнул, и позвонил в дверь ещё раз — демонстративно. Соседка ответила удовлетворительным взглядом и удалилась, но он был уверен, что слушала от своей двери.

Наконец, это достало настолько, что он постучал. Резко и громко, по-хозяйски. Обычно он постучал бы совсем иначе, но, чтобы не привлекать внимания, следовало делать то, чего от тебя ожидают.

Аша распахнула дверь и чуть не вылетела наружу, но Джо сразу же толкнул её обратно и захлопнул дверь за спиной.

Она замерла перед ним, вытаращив глаза. Растрёпанная, хоть и не заспанная, лицо умытое, но на голове кавардак. Одежда тоже неподходящая — пёстрые шорты и растянутая майка, просвечивающая всё на свете.

— Что случилось?!

— Полдевятого, — тихо сказал он.

— Полде... что? — девушка метнулась к тумбе и проверила время на телефоне, — Чёрт! Вчера я устала и подумала, что встреча в полдесятого! Простите! — она со скоростью ракеты метнулась в душевую, но забыла захватить штаны и поэтому сразу же вылетела обратно.

— Собирайся спокойно, успеем, — остановил её Джо. Он какой-то частью себя уже смирился с происходящим, ведь вчера выбрал более раннее время именно на такой случай. Аша притормозила, но всё равно продолжила собираться в ускоренном режиме.

Джо осмотрелся.

Со вчерашнего дня многое изменилось. Явку было не узнать: все поверхности сверкали чистотой, все перекошенные предметы мебели стояли по строгой линии, а матрас был заправлен новым покрывалом. Потом он увидел оставленную на подоконнике косметичку и не смог удержаться, чтобы не заглянуть в неё: там тоже всё было сложено в строгом порядке, чего он не видел раньше ни разу в жизни.

Джо довольно хмыкнул, прислонился к стене плечом и продолжил задумчиво разглядывать косметичку. Именно она говорила о девушке что-то настоящее. В одежде она врала, и если не окружающим, то себе — то ли хотела что-то доказать, то ли не выделяться. Одежда — это карточка всему миру, и она почти никогда не служит инструментом искренности. Равно как и слова. А вот вещи... такие глупые мелочи, которые никто никогда не замечает за собой, но всё равно делает... они и выдают с потрохами. Потому она сумела удивить его — Джо ожидал увидеть в косметичке и рюкзаке такой же бардак, как в её растрёпанной шевелюре, а нашёл нечто куда более интересное.

Это совершенно не вязалось с расхлябанным стилем, но делало её на каплю более перспективным агентом.

Привела себя в порядок Аша очень быстро и даже завязала хвост под кепку.

— Я правда не хотела опаздывать и... где моя..? — она обернулась вокруг себя, увидела косметичку на окне, но вытащила оттуда только зеркало, — Всё, я готова.

— Готова?.. — Джо вздохнул — вчера он рассказал ей вкратце, что такое обмен данными с другой группой. Больше ничего не успел — стоило поспать хотя бы часа четыре, а ему только добираться до дома не менее часа. Вряд ли Аша поняла из этого хоть что-то и хоть что-то же запомнила.

— Да, а что? Всё по инструкции: никакой электроники, никаких вопросов. Разве нет? — она демонстративно ткнула пальцем в лежащий на тумбочке телефон. Джо хотел сказать ей, что мало этих двух пунктов, слишком мало, но промолчал. Наверстать такие пробелы не получится, а нервировать её точно не стоит.

Пусть считает, что всё в порядке.

На этом, в конце концов, строится большая часть работы.

В «Хрустальном» было немноголюдно: городской офисный планктон ещё не вышел на ланч, а полеводы и переработчики ещё не закончили смены. Тихую музыку перебивал только редкий писк касс на фудкорте и скрип старого траволатора.

Белый свет заливал абсолютно прозрачный зал, а мощные кондиционеры развеивали жару. Под куполом было ярко и прохладно, как зимой.

Аша сидела рядом за столом и ловила на ладонь острый блик. Блик будто подсвечивал ладонь изнутри, делая заметным длинный белый шрам от указательного пальца к запястью.

— Откуда? — вполголоса спросил Джо. Он тянул из баночки прохладный смузи и ждал. Группа задерживалась, но предупредила об этом.

— Это? — Аша небрежно мазнула ногтем по белой полосе, — А, это в детстве в ангары лазала... ну, где челноки стояли, может, помните, они потом сгорели ещё... Мы с пацанами забрались в пункт управления, но нас охранник засёк. Пацаны успели через дверь, а я нет, пришлось через окно удирать. Оно и так битое было, а я оперлась рукой, чтобы перескочить, и порезалась. Кровищи было... — она задумчиво улыбнулась и надавила в центр ладони, — Меня мамка бы убила, я ей не показала — сама перевязала, чем нашла. Регенеранты у неё в аптечке на пересчёт были — та мамка была наполовину фельдшер — потому и шрам остался.

— Можно свести в клинике.

— А зачем? — Аша удивлённо хохотнула и несколько раз сжала и разжала кулак. Яркий блик скользил по пальцам, едва касаясь белой линии, — Пусть будет. На память. Та мамка самой нормальной была, говорила со мной иногда. Остальным дела не было, они себе детей ради льгот набирали.

— Если собираешься быть агентом внедрения, то шрам лучше свести. Чем меньше у тебя опознавательных знаков, тем лучше.

Аша плотно сжала губы, будто хотела что-то возразить, но промолчала. А руку убрала под стол.

У входа показался знакомый силуэт. Джо кивнул — мужчина подошёл к столику, отодвинул стул и сел. На Ашу он взглянул только мельком, верно распознав в ней стажёра, и протянул руку Джо.

— Где Майк?

— Занят, — он заметно запыхался и усиленно пытался выровнять дыхание и скрыть это. Джо включил глушилку под столом и сделал жест пальцами, что коллега может говорить. Мужчина глубоко вздохнул и наклонился ближе: — Мы пять кварталов обошли чтобы хвост скинуть. Ларушиты.

— Спалились?

— Нет. Майк следы заметает.

— Кто назначил встречу? — Джо сощурился. Ларушиты — его внедрение. Они никогда раньше не рисковали при слежке за врагами, а их подставные — самые аккуратные из всех на Камари. Чтобы кого-то из агентов приняли в этот исключительно осторожный клан, приходилось долго работать нескольким поколениям из конторы, и то... два внедрения за последние пять лет провалились с треском. Такая активная и грубая слежка выглядит как подстава. Только чья и против кого?..

Аша дёрнула Джо за рукав и на ушко тихо спросила:

— Кто такие ларушиты?

— Кто должен молчать и слушать?

— Я, но... как я буду слушать, если не понимаю?!

Коллега закатил глаза и откинулся на спинку стула.

— Мерри Ларуш — отец-контрабандист с севера.

— Отец?! Священник?! — Аша забылась и сказала это в два раза громче шёпота. Джо показал ей кулак под столом и сделал страшные глаза. Но потом смилостивился и ответил:

— Отец — это глава клана.

Коллега напряжённо ждал конца беседы, и только Джо снова поднял голову, едко уточнил:

— Я могу продолжать?

— Извини, Ри, продолжай.

— Встречу назначила Алевтина. Майк должен был передать данные с браслета на браслет, но сейчас он занят, — Ри машинально посмотрел на траволатор, но там никого не было, — У нас же несколько под личиной в семье, и никто из них не предупредил. Ты тоже ничего не знал?

— Нет. Я уточню у наших.

— Ладно, но это уже не ко мне. У тебя как?

— Ничего... работаю, — Джо покосился на Ашу, но не стал добавлять о ней, — Ле Грии спутался с шамилитами, я уломал Бенни дать нам доступ к его офису для подставы. Подставу готовят, Алевтина довольна.

Ри проверил браслет и покачал головой — значит, пора. Хоть встреча и состоялась, но передача данных сорвалась. Придётся делать это как-то иначе, и неясно ещё, как именно. Раньше Джо пришлось бы самому продумывать, как получить ценные данные у группы и не спалиться, но теперь это целиком и полностью головная боль Алевтины. Раз по её милости всё его свободное внимание приковано к стажёру.

— Удачи, Джо, — прощаясь, он снова протянул руку. Коллега ответил рукопожатием.

— Удачи, Ри.

— До свидания! — ляпнула девушка. Ри проигнорировал это и убежал дальше по своим делам.

— Кому было сказано молчать? — Джо решил не упускать время и разобраться сразу, не отвлекаясь от работы. С длинной периферической галереи просматривались все подходы к зданию. Несколько магазинов перекрывали обзор, но за ними почти всегда можно было найти лестницу или площадку с лавочками. Джо сосредоточенно осматривался на каждой точке, а потом быстро перемещался к следующей. О камерах «Хрустального» он не переживал — контора была уверена, что днём они не работают, а вечером, когда торговый центр наполняют посетители, записи стираются в течение трёх часов. Шамилиты, даже если держат своего человека в штате, никак не успевают просмотреть и сохранить кадры, на которых можно было бы опознавать агентов внедрения. Потому Джо, не скрываясь, осматривался. На улице шамилиты могли прятаться где угодно.

— Но... — Аша бежала следом, еле успевая за его широким шагом.

— Встречи разных групп опасны, мы их избегаем, — бросил Джо, когда завернул за угол, — У каждого своя роль, мы не должны пересекаться.

— Но...

— И мы обращаемся между собой только на «ты», без рангов, званий и прочих маркеров. Есть только имя и ничего больше, — Джо почти бежал — ему хотелось как можно скорее удостовериться, что всё в порядке, что их не пасут при выходах, — Неужели тебе никто этого не говорил?!

— Нет! — крикнула девушка, — Мне вообще никто ничего не говорил! Мне обещали, что это ты всё объяснишь!

Джо услышал «ты» и улыбнулся, но останавливаться не стал:

— Вот, что-то уже поняла.

— Нет! Объясняй мне! Сейчас же! — закричала она. Эхо прокатилось по коридору. Аша встала на месте как вкопанная и смотрела на агента растерянно и зло. Он остановился. Из магазина высунулась консультантка и обернулся дежурный охранник.

Привлекла внимание. Опять.

Джо вздохнул — теперь люди ждут развития ситуации. Не может же он прямо здесь, прямо в коридоре начать объяснять ей про то, как себя должен вести агент внедрения?..

Поэтому он развернулся и подчёркнуто гневно пошёл к ней назад. Аша растерялась ещё больше и, видимо, восприняла игру за чистую монету — в глазах блеснуло беспокойство, а в последний момент, когда Джо оказался рядом и навис над ней, промелькнул страх. Бояться было чего — когда хотел, агент умел выглядеть внушительно.

Зрители смотрели. И ждали продолжения. Настороженно.

— Дома поговорим! — громко сказал он, грубо схватил девушку за локоть и потащил к ближайшей лестнице.

Инстинктивно Аша попыталась вырваться, но Джо сжал пальцы сильнее. Она пискнула от боли, он ослабил хватку, и только когда охранник остался в трёх метрах позади, тихо шепнул ей:

— Так надо. Вырывайся, но неубедительно.

Сначала Аша не сделала ничего — то ли не успела перестроиться, то ли не поняла, что значит «неубедительно». А потом вдруг дёрнулась раз, другой, и совсем по-детски заныла:

— Я не хочу домой! Я кушать хочууу! — прямо на весь коридор, так, чтобы даже самый глухой продавец верно истолковал ситуацию.

Джо мельком отметил, что артистизма ей не занимать, да и разобралась быстро. Но это не исправляло выходку, которая привлекла столько внимания.

Он тащил её недолго, и как только увидел отдельную туалетную комнату для инвалидов и пеленания детей, толкнул девушку внутрь и запер дверь. И развернулся к ней лицом.

Аша испуганно замерла. Она смотрела на него, широко распахнув глаза, и будто забыла, как дышать. Джо даже показалось, что если бы у неё был с собой какой-нибудь инструмент самообороны, она сейчас бы обязательно его использовала.

Поэтому он мельком взглянул на себя в зеркало и понял, что и сам бы себя испугался. Вдохнул, выдохнул, умылся ледяной водой и нацепил на лицо одно из своих самых мирных выражений. И только тогда обернулся к Аше обратно.

Она отошла на пару шагов и вжалась в противоположную стену.

— Что с тобой? — спросил он, вытерев лицо рукавом. Осталось тёмное пятно, и агент понадеялся, что оно исчезнет до выхода отсюда. На самом деле, это ни на что не влияло, но многолетняя привычка поддерживать нейтральный внешний вид работала вперёд соображения, — Не бойся. Всё в порядке. Я не трону тебя. Это же работа.

Аша невольно взглянула на локоть. В галерее Джо не чувствовал её руку слабой, и потому не предполагал, что может так легко навредить. Он сомневался, что там останется хотя бы маленький синяк. Аша просто испугалась.

— Ничего, — она прерывисто вздохнула и попыталась взять себя в руки, — Я просто ничего не понимаю. Я всё делаю неправильно! Алевтина говорила, что это не страшно, что можно научиться, но мы уже сутки знакомы, а я ничего не понимаю! Объясни мне! — она снова сорвалась на тираду и сразу же забыла про страх. Даже в лице переменилась и покраснела от обиды и злости.

— Чему ты вообще надеялась научиться за сутки? — Джо усмехнулся, — Курсы идут от нескольких месяцев до нескольких лет. Тот уровень, которого ждут от тебя — это максимальный срок.

— Нет! Мне говорили, что от меня потребуется только... — она вдруг осеклась и замолчала. И уставилась на агента большими голубыми глазами.

Осечка резанула по восприятию.

Здесь что-то большое и важное, но она не скажет, что. Ей запретили и наобещали гибель мироздания, если проколется. Понятное дело, что просто так никто не взял бы в контору девочку с улицы, но если не просто так — то зачем? Что она должна сделать?

Джо мысленно отметил, что следующий очный разговор с Алевтиной будет куда более серьёзным, чем прошлый.

Мучать девочку в его планы не входило, поэтому он махнул рукой и сделал вид, что ничего не заметил. Пусть не переживает. Пока. А он узнает всё сам и без её участия.

— Мне всё равно. Тебя в любом случае придётся учить с самого начала... — но он не представлял, как учить её «с самого начала», когда она уже влипла в его рабочие будни.

Она захлопнула крышку унитаза и села сверху как на стул:

— Я слушаю.

Джо вдруг рассмеялся. Неожиданно искренне. Он ещё не учил агентурной работе глупого ребёнка на унитазе. «От горшка два вершка» — вот что это такое. В прямом и самом бездарном смысле. Но откуда начать, он всё так же не понимал. Как вообще можно объяснить вот здесь, вот сейчас... всё? Абсолютно всё? Почему небо голубое, почему звёзды горячие, как жевать пищу и как дышать при быстром беге — именно так, и ни с чем другим он не мог больше сравнить то, что предстояло рассказать о работе. Внедрение в Альянсе — целый огромный мир со своими законами и идеями. Постигать его было сложно даже ему в юности, хотя по психопрофилю Джо подходил для этого куда лучше.

Аша сидела, выпрямив спину как школьница, и ждала каких-то великих открытий. Она производила впечатление хоть и бедовой, но очень старательной девочки, от которой впервые в жизни зависит что-то существенное. Нечто, заставившее её променять привычную агрообщину на неизвестность.

Начать он решил с малого. Точнее, с локального.

— Понимаешь, что произошло в галерее? — он кивнул на дверь, Аша неопределённо пожала плечами:

— Я выдала какую-то важную информацию..?

— Нет. Ты создала непонятную для людей ситуацию, чем вызвала повышенное внимание к нашим словам и действиям.

— Но разве это так опасно?

— Очень. Суть работы в том, чтобы поддерживать покой и порядок. Вот ты знала раньше, сколько агентов и информаторов в колонии?

— Нет. Ну, то есть... не знаю, я не думала об этом.

— Именно! Мы так и должны действовать — чтобы люди не просто не знали, кто из них агент, а чтобы они вообще не задумывались, что мы есть среди них! — Джо поймал себя на том, что в голосе звучало нерегламентированное восхищение. Это не было ошибкой, но, тем не менее, он пропустил момент, когда эмоции касательно конторы прорвались наружу. И взял себе на заметку восстановить душевное равновесие, чтобы избежать проблем в дальнейшем, — Люди не задают вопросы только тогда, когда всё понимают. Поэтому любая социальная ситуация должна быть для них кристально прозрачной: ссора так ссора, любовь так любовь, агрессия так агрессия.

— Погоди, погоди, но ведь люди сами же себя так не ведут... Они не понимают, что чувствуют и почему.

— Нет, дело не в том, что они понимают о себе, дело в том, что они играют на публику. А вот играют они как правило одну конкретную ситуацию в разных вариациях. Какую — зависит от исходных данных.

— Это каких данных?

— В галерее ты накричала на меня и потребовала объяснения. Ты — юная симпатичная девочка, я — брат важного дельца ларушитов. Что они подумают? Либо что мы ругаемся как пара, либо что мы говорим о тех делах, которые не должны обсуждаться публично. Что их успокоит и даст понять, что всё происходящее нормально и не стоит обдумывания? Первое. И только первое.

— Но... — Аша замерла, ожидая, что Джо перебьёт её как обычно, но он внимательно слушал, — Почему их должно успокоить, что ты заперся со мной в туалете?!

— А что обычно делают двое людей в одном бесполом туалете?

— Обычно? Не знаю. У нас не принято приставать друг к другу в кабинках! — она возмущённо сложила руки на груди и зло фыркнула, на что Джо хохотнул в голос:

— Но ты же сама именно это и подумала сейчас!

— Ничего я не... Ай, ладно! — она махнула рукой и вдруг улыбнулась, — А вообще, это весело! То есть, они действительно думают, что мы здесь... ну...

— Занимаемся сексом? — на миг Джо кольнула паника, что придётся ломать её барьер стеснения. Если она даже слово «секс» произнести не может — дорога во внедрение закрыта.

— Да, — спасибо, хоть не покраснела. Джо понадеялся, что это она так нащупывала темы, на которые говорить можно и нельзя, а не стеснялась.

— Разумеется. Именно это они и думают. Может, не совсем это, но что мы здесь активно миримся — точно. Поэтому тебе придётся растрепать волосы и хорошо потереть губы.

— Губы? А губы зачем?

— У меня щетина. Ты что, никогда не целовалась с небритым мужчиной?

Аша промолчала, но шевелюру под кепкой всё же раздербанила, а потом дёрнула молнию куртки до пупка, смяла толстовку, облизала и закусала нижнюю губу. Джо в свою очередь намочил руки и испортил ими причёску, превратив аккуратный зачёс в россыпь мокрых сосулек.

Прежде чем выйти наружу, Джо посмотрел на угрюмое и собранное лицо Аши. Оно портило абсолютно всю конспирацию. Потому наклонился к её уху и прошептал какой-то короткий, но уморительно пошлый анекдот.

Аша моментально покраснела — не то от стыда, не то от попытки не заржать на всю галерею. И глаза заблестели почти так, как надо.

В этот самый удачный момент Джо распахнул дверь, и они, чуть не сбив с ног охранника, побежали к ближайшей лестнице вниз.