Я спрятал подарок Кассандры в потайном кармане куртки. Ну уж нет! Пока я не наделю их особыми свойствами, не выпущу из поля зрения. День заканчивался, и я с досадой отметил, что припасов в дорогу у нас практически нет. Видимо, закупаться придётся утром.

Я поинтересовался у Фаелана, чего бы ему хотелось на ужин.

– Стать человеком и не тратить такой вечер на одиночество в комнате, – прошипел оборотень.

Мне было жаль его. Но я ничем не мог ему помочь. Вряд ли в Трифолке горожане равнодушно отнесутся к змее на плечах прохожего.

– Я посмотрю, что у них есть из мясных блюд, – пробормотал я, покидая комнату.

В коридоре я столкнулся с Кассандрой, которая тоже решила спуститься вниз. Я улыбнулся ей, приглашая поужинать вместе.

На первом этаже царила довольно уютная атмосфера. В воздухе разливался сладкий запах какой-то выпечки. Хозяйка кружила вокруг столов, то поправляя скатерть, то смахивая невидимую пыль. Чувство безопасности и ощущение дома приятно окутывало нас. Хозяин двора махнул мне рукой, подзывая к бару. Но кроме нас с Кассандрой никого практически не было в зале. Я приметил одинокую девушку в углу бара да мужчину лет сорока с женщиной за столиком у окна.

– А, сладкие мои, – приторно улыбнулась хозяйка. – Проголодались?

Я решил, что один вечер смогу вытерпеть эту женщину с её тоном и намёками.

– Да, – ответил я, стараясь не смотреть ей в глаза.

– Замечательно, – отозвалась она и, взяв меня и Кассандру под локоть, повела к одному из столиков. – Усаживайтесь, милые. Сейчас всё принесу.

Ловко лавируя между столиками, хозяйка направилась к кухне.

– Но... мы же ещё ничего не сказали? – неуверенно произнесла Кассандра. – Или это не так работает? Прости, я не посещала ни таверны, ни бары.

– Да, мы даже не успели ничего заказать, – проговорил я, хмурясь. – И это странно. Словно ей и не важно...

Мысль моя оборвалась на полуслове. Я повернул голову направо. Медленно обернулся.

– Что такое? – тихо спросила девушка.

– Яблоки, – прошептал я. – Почему везде натюрморты с яблоками?

Кассандра на мгновение задумалась. Она медленно огляделась, стараясь придать себе скучающий вид. Взгляд её упал на скатерь. 

– Бирн, – едва слышно произнесла она, постукивая пальцем по узору. – Это похоже на одержимость яблоками.

Я присмотрелся и не сдержал усмешки. Мне иногда встречались люди, обладающие какой-то странной привычкой или особенностью. Одним из таких был контрабандист, с которым мы работали три месяца, что имел привычку каждый раз размешивать чай особым способом: три раза против часовой стрелки и один раз по часовой. Или, например, воровка, которая не выходила из дома не надев хоть какой-то элемент одежды жёлтого цвета. Якобы это на удачу и к богатству.

Поразмышлять над странной любви к яблокам мне не удалось. Хозяйка, широко улыбаясь, вернулась с кухни с большим подносом. С грацией кошки, которой не ожидаешь от женщины в возрасте, она пересекла зал и опустила поднос на наш столик. Отточенными движениями выставила тарелки и кружки и добавила:

– Наслаждайтесь. Если чего понадобится, крикните "Хельга!" и я тот час подойду. Слух у меня хороший.

Перед нами на столе стояли два ароматных яблочных пирога.

***

Ардал стиснул зубы и удержался от того, чтобы выругаться. Дело принимало новые обороты, которые надевали на голову старшего дознавателя тернистый венец мигрени. После допроса законника, сопровождавшего Бирна де Кревана, становилось совершенно понятно, что ни о каких предварительных ритуалах и речи не могло быть. К счастью для Диглана Дакея он был не единственным человеком, контактировавшим с преступником. Другие законники и работники штаба подтвердил, что де Креван не оставался один и не наносил никаких рун или чего-то подобного.

Ардал де Тиббот тихо застонал. Ему как никогда страстно хотелось вернуться в родной город и никогда не иметь никаких дел ни со своим начальством, ни с человеком по имени Бирн Боллиндерри де Креван. 

"Подумать только!" – кричал в своих мыслях дознаватель. – "Первое крупное дело и сразу же нетипичный преступник. Вот за что мне это? За то, что лишил увольнительной лентяя Грэди, или удержал половину месячного заработка у того... Ормонда, кажется?" Размышления о том, почему и за что божества ополчились на него, немного отвлекло Ардала от насущных проблем. 

Магия. Люди были лишены магии Тремя верховными божествами. Лишь жрецы могли коснуться её, чтобы провести ритуал или например зачаровать какой-то объект, опять-таки чтобы подтвердить в глазах простых людей всемогущество божеств. Законники часто сотрудничали с жрецами. Именно так создавались тревожные кулоны, способные одним нажатием изменить цвет кулона-дубликата. Или например единоразово зачаровать броню, чтоб отвести стрелу или болт арбалета. Однажды Ардал получил приказ передать ПОВ жрецу и забрать зачарованные вещи. Тогда он был сильно впечатлён и ритуал со всей его помпезностью чётко отпечатался в памяти молодого законника.

Старший дознаватель встал и подошёл к окну. Он понимал, что в своих размышлениях зашёл в тупик. Ему оставалось только уповать на то, что плакаты о розыске сделают своё дело. Тревога поселилась в сердце Ардала.

***

Спустя несколько минут разговора с Ниулом, хозяином постоялого двора, который, к слову оказался, довольно приятным собеседником, на столе появились две кружки с сидром[1]. Мужчина объяснил, что обилие яблок в интерьере и меню – идея его жены. Однажды она полюбила яблоки из заброшенного сада на краю Трифолка, и с тех пор ежедневно готовит что-угодно из них. Поначалу Ниул поддерживал страсть жены, по прошествию нескольких месяцев осуждал такое однообразие в еде, а позже просто смирился. В конце концов, он предложил Хельге полную свободу в готовке на постоялом дворе. Женщина была счастлива, а постояльцы и посетители таверны не жаловались. 

Заказать что-либо без добавления в блюдо яблок мне не удалось, но я нашёл неплохой вариант. Хельга принесла нам с Кассандрой говядину, тушенную с яблоками.

– Мне кажется, если мы задержимся ещё на один день, я превращусь в лошадь.

– Что? – я оторвал взгляд от тарелки, занятый размышлениями.

– Глупая шутка? Глупая, наверно, – замялась Кассандра. – Просто у меня в детстве была лошадь, которая до безумия любила яблоки. 

Я улыбнулся. Мне как не кстати вспомнились слова Фаелана о том, что мы практически не знакомы. Понимая, что это ужин можно использовать, как возможность узнать больше друг о друге, я спросил:

– Ты неплохо держишься в седле. Но кто тебя учил? Мне казалось, девушек твоего круга обучают только дамской посадке.

Кассандра неопределённо пожала плечами.

– Возможно, у большинства родовитых семей так и есть. Но в нашей всё было иначе. Мать пыталась учить меня сидеть в дамском седле, но я боялась и она быстро сдалась. Знаешь, не все люди способны учить. Брат решил, что хуже будет если я совсем не научусь верховой езде, и... в целом, как видишь...

– Значит, у тебя есть брат?

– Был.

Она шумно вздохнула и отпила немного сидра.

– Могу я спросить, что с ним произошло? – осторожно поинтересовался я.

– Да. За давностью лет уже не так больно рассказывать об этом. Его звали Алан, и не было человека задорнее и азартнее, чем он. Они с отцом любили охоту. Это была их страсть. В один день всë пошло не по плану: раненый секач вышел прямо на них. Лошадь Алана сбросила его, испугавшись зверя. Отец выстрелил несколько раз, но кабан напал на него. 

Кассандра обхватила себя руками. Было видно, что слова даются ей с трудом. Я уже жалел, что поднял эту тему. Но девушка продолжила:

– Махон, мой отчим, был другом отца. Именно он обнаружил их тела и поддерживал нашу семью несколько лет спустя... Но знаешь, с их уходом семья словно треснула.

– Сочувствую, – произнëс я, не поднимая взгляда от тарелки. – Я понимаю твою боль. 

***

Ламонт сощурил глаза. Человек-медведь не давал ему покоя. Старик под видом ежедневной прогулки исходил Юзлипфорд вдоль и поперёк. Он совал свой любопытный нос во все таверны и не забывал напомнить каждому, что при правлении прошлого короля жилось намного лучше. 

Ламонт был озадачен. Не привидился же человек-медведь ему в самом деле? Старик чувствовал, что силы покидают его. Он опустился на ступени храма. Отдышавшись, Ламонт принял решение спросить совета у того, как он считал, непременно может помочь. 

Старик вошëл в храм, поклонился служителям и молча прошëл к круглому столу в центре. Взял с него пучок сушеных трав, что в изобилии были разложены. Ламонт прошëл в помещение, предназначенное для исполнения молитв простыми людьми. Он опустился на коврик, перед которым в большой железной чаше грело пламя. 

Ламонт закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Он бросил несколько веточек в огонь и забормотал, следя за тонкой ниточкой дыма:

– Да услышит меня Всеслышащий Фирго, к милости твоей взываю. Рассуди, как мне быть. Если оборотень ходит среди людей, то ведь дурной знак. Ты учил нас, что лишь коварные сущности стремятся скрыть или изменить свой облик. Так ведь?.. Надо бы поймать его.

Дым извивался, поднимаясь к потолку. Старик бросил ещё трав. Пламя всыхнуло. 

– И ведь нечестивец обмануть меня вздумал! – произнëс он, усмехнувшись. – Убедил меня своим явлением, что старый король вернëтся, а сам тем же вечером ввергал несчастных в пучину греховных игр.

Остатки пучка полетели в огонь. Зашипела сгорая нить, что перевязывала травы. Дым вопреки всему не поднялся вверх, а стал стелиться.

– Но в моих ли силах отыскать оборотня? Направь меня, Фирго. Открой мне глаза и уши. Направь, во имя благой цели. 

Ароматный дым окутал старика.

В приподнятом настроении Ламонт покинул храм. Он шёл по улице бодрым шагом и остановился, только завидев прибывшего законника. Тот спешился у доски объявлений и прикреплял к ней какой-то плакат. Старик осторожно приблизился, стараясь углядеть, чего там такого написано. Он сощурил глаза.

Народ стал стекаться к доске объявлено, попутно судача о причине появления законника из другого города. Человек прокашлялся.

– Жители города... э... Юзлипфорд! – торжественно начал он. – По поручению старшего дознавателя Ардала де Тиббота нам было поручено разыскать опасного преступника Бирна де Кревана, чей портрет вы можете увидеть на плакате. Всем, кто знает, где сейчас находится Креван или может находиться, нужно немедленно явиться в штаб законослужителей и доложить дежурному законослужителю.

– Какова награда за него? – выкрикнули из толпы.

Законник замялся. Он бросил взгляд на плакат.

– Всем, кто располагает ценными сведеньям, положена награда в пятьдесят золотых, – прочитал служитель закона и добавил, вспомнив полученную инструкцию. – А также всем, кто сталкивался с необъяснимыми явлениями, связанными с огнëм, следует немедленно изложить...

Народ начал расходиться, едва заслышав сумму награды. И лишь Ламонт стоял, вглядываясь в портрет.

– А магия? Нечестивая нехрамовая магия интересует господина дознавателя? – спросил старик, почëсывая подбородок.