Боль вонзилась в моë тело, заставляя чувствовать. Некоторое время спустя я различил, что это была пощëчина.

– Очнись! Очнись! Связался с тобой на свою голову, – прорычал знакомый голос.

Я попытался открыть глаза, но получилось только прищуриться.

– Кассандра, принеси воды! – крикнул Фаелан, продолжая тормошить меня.

Я поморщился, приподнимаясь. После незабываемой лëгкости нормальный вес казался непривычной тяжестью. Неприятные ощущения понемногу уходили.

– И зачем я позволил тебе так долго заниматься пробуждением камня? – сетовал оборотень. – Эй! Слышишь меня?

– Слышу, – поморщился я.

– Больше никаких глубоких погружений! Не больше четверти часа и хватит. Не стоит оно того, – тоном не терпящем возражений принялся убеждать меня он.

– Как посмотреть...

Кассандра возникла передо мной, держа в руках фляжку с водой. Руки её дрожали, когда она передала её.

– Ты очнулся! – радостно воскликнула девушка, и облегчëнных вздох сорвался с её губ.

Я выдавил улыбку. Тело и разум постепенно приходили в порядок. Реальный мир больше не воспринимался с такой резкостью.

– Бирн, я не знаю, смогу ли тебя привести в чувство. – Фаелан наконец помог мне сесть и тихо проговорил: –Ты вот валяешься, как труп, а мы суетимся вокруг тебя. Вот веселье-то, да?

Я различил обиду в его голосе и выражении лица. Я слабо похлопал его по плечу.

– Спасибо, – поблагодарил я. – За эту суету.

Оборотень молча махнул рукой и отвернулся, принимая равнодушный вид. Который впрочем продлился едва ли дольше минуты.

– Самоуверенный болван, – тихо бросил Фаелан, усмехаясь.

– Нерешительный мудрец, – шëпотом парировал я, когда Кассандра помогла мне усесться поудобнее.

– Как себя чувствуешь? – с тревогой спросила девушка.

Я пожал плечами.

– Словно после тяжёлого сна, – я попытался объяснить, но с трудом подбирал слова. – Тело как чужое.

– Как успехи? Тебе удалось? – поинтересовался напарник.

Я медленно кивнул и огляделся. Сапфир лежал в том месте, где я его оставил. Камень переливался под лучами солнца, окружëнный рунами. Те больше не светились.

– Дай-ка руку, – задорно приказал я.

– Ой нет. Ну тебя, – отмахнулся Фаелан, понимая к чему всё идёт.

– Давай-давай. Не на Кассандре же испытывать, – подбодрил я.

Оборотень протянул открытую ладонь. Я вложил в неё камень и накрыл своей. Несколько минут прошли в настороженной тишине.

– Что-нибудь чувствуешь? – спросил я.

– Не, – широко зевнул напарник.

Я обратился к камню, пытаясь прощупать излучаемую им магию.

Кассандра охнула, когда Фаелан внезапно уронил голову себе на грудь. Я разжал руки. Несколько минут ушло на проведение в чувство оборотня.

– Что это дрянь? – сонно пробормотал он.

– Глубокое успокоение, – объяснил я. – Или даже упокоение, если постараться правильно подобрать дозу влияния.

– Для Фаелана это не опасно? – обеспокоенно заметила Кассандра.

– Не волнуйся, это лишь малая часть. Мне нужно было только проверить удалось ли пробудить искру магии камня.

Напарник поднялся, зевая и косо глядя в мою сторону.

– Удалось, – съязвил он. – Спасибо, что не огонь, холод или не ещё какая-нибудь травмирующая магия.

Мы вернулись в лагерь. Оборотень потянулся. Попробовав бульон, снял котелок с костра.

– Но если рассуждать о пользе, Бирн, мне что-то в голову не идëт, как можно использовать этот камень, – высказался Фаелан.

– А почему? – заинтересованно спросила Кассандра. – Такая способность кажется полезной.

Я убрал пробуждëнный камень в сумку, обернув лоскутом ткани.

– Сейчас объясню, – сказал я, присаживаясь на поваленное дерево. – Наибольший интерес в наших предприятиях мы отдаëм быстрым способностям. Быстро активируемый камень равняется быстрому получению приемущества. Например, мгновенное прикосновение раскалëнного камня. Или свечение в темноте, когда нет времени на разжигание огня.

– Кажется, теперь понимаю, – нерешительно кивнула девушка.

Я дотянулся до чайника, стоявшего неподалёку. Фаелан подал стакан. В горле у меня до сих пор стоял неприятный ком, и я надеялся, что несколько глотков помогут избавиться от него.

– Как жаль, что сапфир сегодня не пригодится, – с досадой проговорил я. – Я бы мог попробовать поработать над вторым камнем ближе к вечеру.

– Конечно! Если собрался перейти Черту [1]. Но даже не думай этого делать, пока не разорвëшь наш договор [2], – угрожающе предостерëг напарник. – Это безумие и неоправданный риск.

Я понимающе кивнул. Воспоминания о полном спокойствие в обители Сути камня вызывали тревогу. Слишком уж соблазнительно звучало беспроблемное существование в мире, где невероятно медленно течëт время. Меня пугало то, с какой лëгкостью я готов был остаться.

***

Остаток дня прошëл довольно тихо и мирно. Фаелан удивлял меня всё больше. Не то чтобы он был неприветлив со мной. С ним было интересно вести беседы и препираться по поводу и без. Но с Кассандрой мой напарник вëл себя иначе. Он был более болтлив, чем обычно. Сказывалось то ли долгое пребывание, то ли он менялся благодаря некоторому очарованию Касс. Я наблюдал за тем, как оборотень достал из сумки карту и сел рядом с девушкой. Он развернул карту и указал пальцем на несколько мест, что-то рассказывая.

Наша спутница мила, я этого не отрицал. Не было в её чертах чего-то невероятного. Но меня подкупало то, как она умеет слушать. Приятное чувство разливалось внутри, когда Касс что-то уточняла, если её что-то заинтересовало в рассказе. Проживив большую часть жизни под опекой, девушка вынуждена была видеть мир только в том объëме насколько ей позволяли его видеть окружающие.

Смеркалось. И мысли о поведении Фаелана сменились повторением про себя плана действий. Эта кража не была чем-то сложным: выдавались дела и потруднее, и воспринималась мной как маленькая разминка. Каких-то непреодолимых трудностей я не видел и был спокоен.

Однако всë же небольшое затруднение возникло ближе к началу дела. И Фаелан взвыл от обиды, щеголяя волчьей шкурой. Я сдержался от ругательств: напарник был невиноват, а попусту жаловаться на судьбу лишь бередить душу.

Я объяснил Кассандре, что планирую сделать, ссылаясь на её видения. Она согласилась с моими доводами. И мы на время расстались.

Я вскочил на коня, взяв с собой минимум вещей. Пришпорил его. Фаелан двинулся следом в облике большого волка. На мгновение я обернулся: огонёк костра едва можно было различить – стена сосен хорошо скрывала наше временное пристанище. Я был спокоен за Кассандру. Что-то мне подсказывало, что она не так хрупка, как кажется на первый взгляд.

Ночь была чудесна. Мы довольно быстро достигли города. Или мне так показалось. Первоначальный мой порыв завести лошадь в яблоневый сад рядом с городом, я быстро осадил. Не хватало мне ещё конфликта с древесным духом. Поэтому я заставил коня остановиться, едва Трифолк показался из-за деревьев, и, спешившись, взял под уздцы. Я завëл лошадь за деревья и, привязав, двинулся пешком.

– Надеюсь, его не загрызут, – шутливо бросил я. – Иначе на обратном пути повезëшь меня на своëм горбу.

– Вот ещё, – прорычал Фаелан. – Один раз стоило его прокатить, как несчадно эксплуатирует. 

Мы вошли в город незамеченными. Точнее сказать я. Волк предпочëл остаться рядом с воротами, чтобы не поднять шум, если кто-то заметит его на улицах.

Ведь город ещё не спал. О нет, в сравнении с Юзлипфордом он дремал, полузабывшись. Не встречались мне ни рабочие после трудового дня, ни "лëгкомысленные красавицы". Лишь одинокие прохожие, явно пьяные, брели куда-то, пребывая мыслями не здесь. Я жался в тени домов, пережидал в переулках. Только однажды за весь путь я смог привлечь ненароком к себе внимание, наткнувшись на стаю собак. Облаяв меня, псы побежали дальше.

Лавка старика-литейщика и в свете дня казалась мне нежилой. И с наступлением ночи это ощущение усилилось. Она стояла, зажатая с двух сторон другими зданиями. Помня рассказ Фаелана, я свернул в переулок, чтобы оказаться у чëрного входа.

Небольшой закоулок привëл меня к задней двери. Я убедился, что нахожусь в полном одиночестве, и приблизился к двери. Свет практически не было, и мне потребовалось время чтобы дать глазам привыкнуть. Я бегло ощупал дверь и замок.

– Чем дух не шутит, – прошептал я, берясь за дужку. Та ожидаемо не поддалась, и я усмехнулся собственной наивности.

Я опустился на одно колено и осмотрел висячий замок. Он был повешен вовсе не для острастки и выполнял свою работу добротно. Я раскрыл сумку и вынул из неё огарок свечи и огниво. Огонь – и помощник, и предатель, но без него я не мог. У меня не было инструментов, способных перекусить дужку замка. Поэтому приходилось действовать более тонко.

Опыта у меня хватало ровно настолько, чтобы вскрыть простой навесной замок. С более тонкими механизмами мне было работать трудно. В чëм-то занятие взломщика было схоже с работой ювелира. Однако, что для спокойного взлома, что для обработки камней в данный момент достойных инструментов не наблюдалось. Приходилось изворачиваться.

– Идеган-Хо, – тихо прошептал я, сосредоточенно прислушиваясь и медленно поворачивая два согнутых куска проволоки, что удалось с трудом раздобыть. – Помоги.

Это было что-то на уровне азартной игры. Я прислушивался лишь к замку́ и своим ощущениям. Даже если бы в этот момент рядом со мной возник законник, я, вероятно, забывшись, пробормотал бы: сейчас-сейчас, секунду, дайте мне закончить.

– Бирн! – рявкнул голос.

Замок щëлкнул. Я убрал инструменты и приподнял огарок свечи. На козырьке, свесив голову вниз, сидела серая неясыть.

– О! Так ты всë-таки решил присоединиться ко мне, –негромко произнёс я, с опаской приоткрывая дверь.

Сова слетела вниз и перелетела ко мне на плечо. Я, осторожно ступая, проник внутрь лавки, закрыв за собой дверь. В напряжëнной тишине прошли несколько минут.

Свеча слабо освещала комнату, в которой мы оказались. Она была заставлена мебелью. На двух широких столах я заметил инструментв, раскрытую книгу, несколько обломков руд на подносе и ровные ряды заготовок и готовых изделий на полках.

– Как ты поймëшь, где наш заказ? – поинтересовался Фаелан.

Я указал на книгу.

– У любого мастера, работающего с заказами, есть журнал с записями, – ответил я.

Свеча догорала, и я поторопился отыскать нужную строчку. С системой обозначений я был знаком: не зря же когда-то мы были одним братством мастеров. Нужная мне оказалась предпоследней. Я подошëл к полкам и принялся рассматривать символы, начерченные на маленьких табличках. К счастью, нашу печать ещё не успели залить и сейчас на отведëнном для неё месте стояла заготовленная форма.

Свеча начала капать воском на пол. Я схватил форму и сунул в сумку.

– Деньги или уходим? – тихо спросил я.

Неясыть несколько раз расправила и сложила крылья.

– Деньги. Нам не хватит того остатка на троих, – решительно заявил оборотень.

Я приблизился к двери, которая вела в соседнюю комнату. За ней оказалась деревянная лестница, ведущая на второй этаж. Рядом с лестницей располагалась дверь в саму лавку, туда, где старик разговаривал со мной, принимая заказ. Я прошëл дальше, не задерживаясь. 

Моя свеча грозила залить мне воском пальцы, и я позаимствовал новую из подсвечника. Зайдя за стойку, я опустился на колено и осмотрел замок на ящике. Его старик использовал как кассу. Некоторое время мне потребовалось, чтобы разобраться с замком. Этот был по-хитрее, но всë равно не оправдывал надежд своего хозяина – преградой мне он не был. Внутри ящика обнаружились четыре лотка с монетами: золотые, серебряные, медные и пустой лоток, чьë назначение стало для меня загадкой.

[1] Черта между жизнью и смертью.

[2] Договор фамильяра.