–Нет, Стенли, ты не понимаешь! Наша игра–это золотой пример медийного искусства! Это самый лучший пример как именно должны выглядеть игры от первого лица, для людей, которые готовы принимать весь психологический и философский багаж нашего посыла!
Рассказчик уже пол часа наматывает круги по комнате отдыха. Стенли он напоминает галчонка, но почему именно–он не знает, где-то он видел похожую картину, возможно в интернете, возможно в той, несуществующей прошлой жизни. Рассказчик яростно машет руками, строит метафоры к метафорам, рассказывает про важность пост-иронии в нашем веке и как прекрасно с этим справляется его (их) игра. Стенли тяжело вздыхает, ему начинается казаться, что вестибулярный аппарат медленно покидает его тело–судя по тому как Рассказчик со скоростью кометы горцает по комнате, Стенли всё ещё удивлён, что его не укачало.
–Нар, успокойся. Наша игра просто есть, её хвалят и советуют. Что тебе ещё нужно?
–Что мне нужно?! Стенли, ты невежество во плоти! После выхода Ultra Deluxe про нас вспомнили на момент и забыли обратно! Но это же безобразие!
Стенли вздыхает ещё громче, чтобы сразу стало ясно кому это был посыл.
–Нэрри, дорогой мой, я чувствую как меня скоро прижмёт к стене.
Рассказчик останавливается перед диваном со Стенли на нем и глупо хлопает глазами пытаясь вникнуть в суть поднятой темы.
–Это ещё почему?
–Комната слишком маленькая для тебя, меня и твоего ЭГО. Я чувствую как оно меня из комнаты скоро вытолкнет.
Рассказчик на это возмущённо фыркает и бормочет что-то про неблагодарность и невежество офисников.
Стенли в ожидании конца мозгового штурма постукивает по подлокотнику дивана пальцами, думает как предотвратить очередной сюжетный поворот со всякими эпилогами и кнопками пропуска–ему до жути надоела Притча собой, но как ему донести до янтарных глаз, что не надоедает их общее и неделимое? Не будь их–не было бы ни фанатов, ни самой треклятой Притчи.
У Стенли со словами всегда было туго, особенно, чтобы выразить, прости Господи, благодарность Рассказчику, а он этого заслуживает и даже больше.
Взять Зону Памяти—до её появления, Стенли ныл про то, что ему хочется больше природы, больше воздуха и вот, красиво вписанная в часть игры Зона Памяти со своими цветами и лавочкой.
Стенли жалуется что обниматься не с кем–держи ведро и не отпускай, сейчас наклеек наклею.
Им стало вместе до прекрасного выносимо и никогда они не признаются, что это самое "выносимо" стало ещё и хорошо-прекрасно-замечательно-не-отпускай-меня-никогда. Стенли выныривает из мысленного потока и перед ним уже не яростный электровеник, а понурый комок нервов. Пора действовать, так больше нельзя, сейчас надумает себе всякого, а Стенли расхлёбывать, нет, Стенли совершенно точно не тянет стереть грусть с чужого родного лица, совершенно не хочется прижать к себе ближе и уж точно не хочется бесконечно сцеловывать всю тревогу из гениальной головы. Конечно нет.
Рассказчик смотрит куда-то в сторону, находясь в мыслях явно далеко от Стенли, не в этом офисе, не в этой Притче. Стенли приходится аккуратно прикоснуться к чужому плечу, чтобы привлечь внимание и янтарный взгляд возвращается к нему. Всегда возвращается.
–Нар, послушай, –Рассказчик фыркает на это, он бы послушать и не против, только Стенли не из разговорчивых, –мы с тобой должны гордится собой. Мы пережили не то чтобы трудности, всего-навсего страх смерти. Ты правда думаешь, что нужная аудитория разбежится со временем? Нужные люди всегда останутся. Я всегда останусь. Если другие и правда настолько идиоты и убегут без всяких новых сценариев–стоят ли они того?
Стенли опускает руки и просто смотрит на лицо Рассказчика, по которому впервые нельзя сказать что происходит у него в голове и Стенли от этого немного тянет в груди. Сказал ли он нужные слова? Или наоборот недоговорил? Сделай ты уже хоть что-то. Руки начинают сжиматься и разжиматься сами, без такого ненужного сейчас Стенли.
Рассказчик медленно встаёт с кресла и Стенли немного отшатывается на чистом автоматизме, каждый раз извиняется за это, до сих пор не привыкший к чужому теплу. Его резко хватают в тёплые руки, вздрагивая в огне объятий он чувствует как тает, безбожно тает. Можно выдохнуть, всё хорошо.
Стенли приходится отстраниться от желаемого тепла, чтобы жестикулировать.
–Знаешь, я бы поставил тебе все 100 баллов из 100,–Рассказчик, кажется, тает и плывёт от неожиданной похвалы, такой редкой от Стенли, вот-вот и он точно расплывётся лужей, –но, –лицо Рассказчика сразу выныривает из розовых облаков нежности и оседает, –наколдуешь мне сигарету? Я нутром чую что это то, чего мне не хватает для рая на Земле.
Абсолютно точно Стенли не ждал двухчасовой лекции о вреде курения, совершенно точно он не плыл под палящими солнечными лучами слов Рассказчика и совершенно, абсолютно точно, не надеялся что ему всё-таки вручат участника вредности для лёгких. И уж абсолютно точно не ждёт как его сожмут и никогда не отпустят из тёплого марева объятий. Конечно не ждёт.