Весь оставшийся вечер Власова просидела погрузившись в собственные мысли. Пазл наконец-то сложился в ее голове. Непонятно было только то, как она не заметила отлетевший пластырь, из-за чего оказалась в таком подвешенном состоянии. Эти мысли не отпускали её ни на минуту. Она отстранённо наблюдала, как официант помогает Рудневу перевязать палец и ощущала себя в другом месте и другой обстановке. Будто она уже сейчас нужно сказать Гранину эти «замечательные» новости об их будущем ребенке. Ведь, как выяснилось, после ссоры с Рудневым пластырь был на месте.

А с другой стороны, нужно ли вообще рассказывать? Свалить отцовство ребенка на «не ваше дело» или вообще сделать аборт — срок позволяет ещё. Эти два варианта Маргарите выходами не казались. Женщина понимала, что не может больше молчать, что правда должна быть озвучена. Рита не может жить одна с этой новостью, она ее убивает. Но как? «Привет, Паш. Я тут залетела от тебя, как старшеклассница после первого раза, потому что мозги отбило и о контрацепции не подумала»? Бред. «Поздравляю, папаша»? Ещё хуже. Какие слова подобрать, чтобы они были убедительны не только в голове, но и озвученные через рот?

Сердце ее колотилось сильнее, когда она представляла себе разговор с Граниным. Сама его жизнь располагала к тому, чтобы подойти к этой теме максимально честно. Даже если он не поверит или не захочет поверить. Власова надеялась, что Паша за это время не перестал быть собой. Иначе ощущение недосказанности сожрёт ее изнутри.

Администратор, подошедший после инцидента со штофом, сообщил, что ужин будет за счёт заведения. Но даже после этого Руднев не успокоился:

— Ну вот что за посуда в дорогом ресторане? Может нож ещё напополам расколется?

— Руднев, успокойся, видимо этот штоф не выдержал, — Рита останавливается и делает саркастическое лицо, — твоего природного обаяния.

— Тарелка значит выдерживает, а бутылка нет?! — Александр не перестает возмущаться.

— Ну все, Саш, хватит ругаться, давай торт резать. — останавливает поток гнева Глеб, обращаясь к мужчине.

Руднев сразу меняется в лице и приступает к нарезке маленького шоколадного тортика. Рита берет себе самый маленький кусочек — просто в честь праздника, сладкое она вообще не любит.

Пока Александр и Глеб наслаждались каждым кусочком тортика, улыбка не покидала их лица. Они о чем-то оживлённо беседовали и смеялись. Сын Риты очень привык к Рудневу и его глаза сверкали от радости при общении с ним. Вроде майор такой весь колючий, ядовитый, но с детьми он становится совсем другим: весёлым, мягким и радостным. Рита наблюдает за ними с улыбкой на лице, но вникнуть их разговор не получается — гул в голове оглушает. Как же это напрягает. Почему разгадка всегда была так близко, но и одновременно так далеко? Это ведь пластырь, просто гормональный пластырь, вместо таблеток, удобно, без бесконечной слежки за временем. Да, твою мать. С другой стороны, если бы всё-таки она пила таблетки, то вспомнить о пропущенной было бы сложнее. Да и не хотела Рита садиться на противозачаточные, потому что с её работой нельзя было проконтролировать все. А пить их нужно в одно и тоже время, даже будильник не спас бы, если бы она, например, была бы на задержании. А тут пластырь — удобно, красиво, следи только чтобы не отклеился.

Тортик оказался невероятно вкусным, каждый кусочек просто таял во рту, оставляя послевкусие счастья и удовлетворения. Даже Рита, не любящая сладости, не могла устоять перед таким великолепным десертом.

***

Вечер закончился быстро. У Глеба уже слипались глаза, а Руднев неплохо так набрался. Александр хоть был и не сильно пьян, но решительно заявил, что Рита должна сесть за руль. Доберутся до их с Глебом, а там он уже вызовет себе такси. «Такси» в случае Руднева оказалась его новая секретарь — Ольга ЦарёваПерсонаж, упоминается в сериях 69, 70 сезон 20.. Интересно, этого чертёнка всегда тянуло на рыженьких? И почему он взял себе в секретарши молодую девушку без звания? Решил так себе кадровый состав растить, значит.

— Маргарита Сергеевна, и вы тут. Здравствуйте. — Оля очень удивилась присутствию бывшего заместителя её начальника.

— Здравствуй, Оля. Приехала забирать своего блудного начальничка? — Власова начинает приветствие с едкой шутки.

— Как блудного, если он с вами, Маргарита Сергеевна.

— О-оленька, полностью с тобой согласен. Власова, я что похож на блудника? — вставил свои пять копеек майор.

— Нет, только на блудницу, — проговорила Рита и подвинула его ближе к пассажирской двери авто. — Особенно сейчас.

Руднев понял намек и уселся в машину Царёвой. Рита посмотрела него и подошла к Ольге:

— Оль, оно тебе надо с ним нянчиться? Может после академии к нам? Я посодействую.

— Маргарита Сергеевна, это как называется?

— Это называется забота о подчинённых. Пусть и бывших. Там будут ночные выезды, но на труп, а не забирать начальство с попоек.

Царёва не успела ничего ответить, Власова уже скрылась в тени своего жилого комплекса, придерживая и направляя спящего буквально на ходу сына.

Толком они не успевают отъехать, как Руднев замечает до боли знакомую серебристую Камри, которая подъезжает к ЖК. Автомобиль останавливается у ворот и из него выходит коренастый мужчина, похожий на Гранина. Сначала, Александр думает, что ему мерещится. Приглядевшись, он понимает, что это, черт бы его побрал, Гранин. Руднев бросил взгляд на номера и в голове смутно всплыла ориентировка автомобиля капитана. Все сходится. Это Гранинская машина. Он пробивал этого недолюбовника по своим каналам. Как и двух бывших мужей Власовой, чтобы знать о ее прошлом все.

Совсем не нашел Руднев информацию о Сергее Михайловиче Майском, гриф совершенно секретно, разведка, все дела. Следователю приходили мысли, что между Власовой и Майским могло что-то быть и решил перестраховаться. О Павле Александр тоже накопал совсем немного: мать убили, когда ему было одиннадцать, отец неизвестен, жил в детдоме до выпуска, оттуда сразу забрали в армию, в горячие точки. Детдомовских было не жалко, за них было некому заступиться. Оттуда попал в спецподразделение, далее информация засекречена. Александру хватило этой сводки, чтобы построить психологический портрет того человека, который чуть не убил его любимую женщину.

Руднев не мог это оставить без внимания. Ревность пожирала его, ведь он знал как Рита относилась к Паше. Кровь закипела в жилах. Александр был готов выпрыгнуть из машины и пойти за ним. Он сильнее сжал руку в кулак, как будто пытался удержать того беса, что в нем проснулся только от вида капитана. Александр чувствовал, как каждый вдох отдает пронзительной болью, которая разрывает его на части. Хоровод мыслей в его голове превратился в смерч, создавая пугающую смесь сомнений и желаний. Одно из них — выпрыгнуть на полном ходу из авто. Но раз уж выдернул Цареву поздним вечером, майор решил оставить это до утра.

Ольга заметила тяжёлый взгляд майора, которым он провожал отдаляющийся жилой комплекс. Царёва чувствовала, что что-то произошло, но задавать вопросы было не в ее интересах. В авто был слышен лишь шум двигателя, но внутри Руднева бушевали громовые раскаты. Александр все ещё поглядывал в зеркало на ворота. Их движение заставило его сжать кулаки сильнее, впиваясь ногтями в кожу ладоней чуть ли не до крови. Боль от этого — меньшее, что его волновало сейчас. Алкоголь в крови нисколько не притуплял ревность, а действовал катализатором, разжигая чувство все больше и больше.

Паша и вправду приехал к Ритиному ЖК. Хватило ксивы ФЭС, чтобы охранник пропустил его и даже не задал вопросы куда и к кому. Стоя у подъезда, он ещё сомневался, переминался с ноги на ногу. Решительности неожиданно придал мужчина, который выдернул его из раздумий и любезно открыл дверь с домофоном, немного задев Пашин лоб. Гранин поднимался по лестнице как-то медленно и неуверенно, опасаясь реакции Власовой. В лучшем случае она не пустит на порог, в худшем — отправит считать ступеньки рёбрами. И позвоночником. И остальными костями, которым «повезёт». Оперативник остановился под дверью квартиры Риты и будто со стороны наблюдал как рука поднялась в неуверенном жесте и постучала. Гранин, ты свое тело контролируешь вообще?

Рита, только что уложившая вымотанного Глеба, услышала что-то похожее на стук. Мальчик отрубился ещё в машине, пока они ехали домой, и, едва оказавшись в постели, моментально уснул опять. Власова аккуратно вышла из комнаты сына и подошла к входной двери. Не посмотрев в глазок, она распахнула ее. На пороге стоял Гранин с аккуратным букетом красных альстромерий, шоколадным тортом и бутылкой виски.

— Привет. — прозвучало не очень уверенно.

— Какие люди! А где охрана? — Рита приподняла бровь, выглядывая в подъезд через плечо Паши.

Ее много кто поздравил из коллег, но все исключительно по телефону или коротким сообщением со стандартными пожеланиями.

— Я поздравить тебя хотел. — Гранин кивнул на букет, окидывая женщину внимательным взглядом чёрных глаз.

Рита едва сдержала порыв прикрыть руками живот. Ей даже стало немного неловко от не очень радушного приветствия. В конце концов в их ситуации однозначно виноватых нет.

— Проходи коль не шутишь. — Власова шагнула в сторону, пропуская мужчину внутрь.

— Ты прекрасно выглядишь. — мужчина протянул ей цветы и торт. — Такая нарядная. Надеюсь, я не помешал.

— Ну, дверным звонком ты не воспользовался. А кроме сна Глеба, больше ничему помешать не можешь.

— Не знал, что сын у тебя. Так бы захватил что-нибудь и для него.

Они прошли в кухню.

— Ничего. Торт поест.

Рита засуетилась, вытаскивая из холодильника нехитрое угощение и выставив на стол кружки. Она бросила взгляд на бутылку виски и поставила перед гостем тумблер и достала лёд. Паша вопросительно посмотрел на коллегу.

— Глеб у меня. И завтра на дежурство. Так что я пас. — ответила Рита, напряжённо наблюдая за его реакцией. Но мужчину, видимо, вполне удовлетворил такой ответ. — Ты с работы? Может есть будешь?

— Не откажусь. У меня дома мышь повесилась в холодильнике.

Власова кивнула и поставила порцию овощного рагу в микроволновку. По мере нагревания еда начала источать аромат волшебный для голодного Паши и не очень волшебный для бушующих гормонов оперативницы. Она побледнела, отчаянно подавляя приступ тошноты, но стоически держала лицо.

— Я пойду переоденусь, если ты не против. — сказала Маргарита и стремительно вышла из кухни.

Паша проводил её фигуру взглядом. Он помнил это платье с новогоднего корпоратива, на который её притащил Майский вопреки всем возражениям.

— Серёга, но это же ваш корпоратив. А я, вроде как, давно уже к ФЭС не имею отношения. — возмущалась Рита на парковке.

— Здесь тебе всегда рады. — пробасил майор, подталкивая Власову ко входу. — О, Паша, здорово!

Гранин в этот момент тоже входил в здание.

— И вам не хворать.

Около раздевалок Сергей буквально вытряхнул бывшую коллегу из пальто.

— Ритуля, ты прекрасно выглядишь, для человека, который так настойчиво отказывается.

Он отнёс её верхнюю одежду в свой шкафчик.

— Но у меня, пожалуй, будет дополнение. — продолжил майор, вернувшись, и отцепил от своих джинсов цепочку. — Вот. Пусть тебе талисманом будет в твоём СК. А то меня-то там рядом нет.

Майский ловко приладил цепочку на платье.

— Спасибо, Серёга. — Рита провела по подарку пальцами.

Паша молча наблюдал за ними. Эти двое поражали своими отношениями: полное взаимопонимание, флирт на грани, подколки и абсолютная искренность. Не мудрено, что неосведомленные люди принимали их за давно сложившуюся пару.

— Пойдем кутить. — майор сгрёб женщину в охапку. — Паша, не отставай!

Сегодня Паша сразу заметил, что это платье как будто сидит иначе. Теперь, когда он смог рассмотреть её со всех сторон, сомнений не осталось. Возможно, она набрала несколько килограммов за это время. Только её точёные скулы стали ещё более выраженными. Развивать эту мысль дальше не позволила сама Рита, возвращаясь на кухню уже в домашней одежде. Она по-прежнему была бледновата и с напряжением смотрела на тарелку рагу, которую Гранин сам вытащил из микроволновки.

— Все хорошо?

— Да. — Власова отмахнулась. — Нервишки шалят.

— Может всё-таки 5 капель для нервишек и спокойного сна? — Паша слишком настойчиво предлагает Рите выпить, — В терапевтической-то дозе.

Рита отрицательно качает головой, едва сдерживая тошноту. Ком, вставший в горле от запаха овощного рагу её никак не хотел покидать. Она подошла к окну, распахнула его и вдохнула свежего воздуха. Наконец, Рита почувствовала, что её стало немного отпускать:

— В терапевтической дозе мне Валя прописала мне валерьянку. Её и выпью.

— Как скажешь, только из окна не прыгай, а то так распахнула. — Паша пустил небольшой смешок, Рита отреагировала своим саркастичным взглядом на этот выпад капитана, а затем произнесла абсолютно серьезно:

— Я проверяю лётная ли погода, а то на дежурство собираюсь добираться на метле.

Паша подавился от неожиданной колкости. Обычно, он всегда готов к шутке про гробы, вурдалаков и Круглова, но тут…это был удар под дых.

Рита подошла к нему и стукнула слегка по спине. Мужчина откашлялся и молча кивнул, как бы поблагодарив.

— Ну ладно, ладно. У меня лётное удостоверение просроченное, пока не летаю. — Власова на последней фразе даже издала смешок.

— Очень жаль, я бы прокатился. — Гранин старается держать оборону. Но получается правда, не очень.

За этими беззаботными разговорами проходил вечер. Они открыли торт, съели половину от него. Власова была в шоке от того, как ей захотелось уплести практически весь торт. Такая тяга к сладкому — это что-то новое. Во время предыдущих беременностей такого не было. Аромат альстромерий заполнял кухню, хорошо, что Риту не тошнило от этого запаха, он даже ей нравился. А как она начинала думать о запахе роз или лилий сразу к горлу подкатывал комок.

Вечер потихоньку близился к концу. Под разговоры с Пашей время проходит незаметно. Что прошлая ночь, что нынешняя. Конечно в прошлой ночи были не только беседы, но все равно — времени с ним не замечаешь. Они не обратили внимание, как время приблизилось к половине третьего ночи. Это факт заметила Рита, взглянув на свои привычные квадратные наручные часы.

— Тебе вызвать такси или пойдешь ловить попутку? В таком состоянии тебе за руль — заказано. — Рита спрашивает его вполне убедительно.

— Нет, я такого себе не позволяю. Давай я закажу себе машину и уеду спокойно.

Гранин набрал номер известной службы такси. Машину ему пообещали через двадцать минут. Но по прошествии этого времени обещанного транспорта так и не было. Павел снова позвонил в службу такси и ругался с ними, на что получил ответ — нет свободных водителей. Раздраженный и недовольный Гранин стоял у открытого Власовой окна, наблюдая за улицей, словно ожидая, что такси вот-вот приедет. Время тянулось медленно и каждая минута казалась вечностью. Он так не хотел портить вечер Рите, как-то стеснять ее своим присутствием. Он же просто планировал поздравить, просто поздравить. И всё. Не надо было пить. Спокойно бы уехал на своей машине и был бы уже дома.

Он снова позвонил оператору такси, выражая свое недовольство и требуя объяснений. Но ответ был тот же самый — нет свободных машин. Гранин чувствовал, как внутри него бурлила ярость, и он не мог скрыть свое разочарование. На его лице было написано всё. Наконец, мужчина понял, что нет смысла продолжать ждать. Возможно, это был знак свыше — возможность провести время иначе, вне зависимости от того, какие планы были изначально:

— Видимо все-таки придется ловить частника. Последний раз уже и не помню, когда такое было. — Паша уже говорит с каким-то отчаянием, отходя от окна.

— Да, еще только частника в три часа ночи ты не ловил. Хочешь отметиться в сводке? Оставайся здесь, постелю на кухне.

— На коврике? — Паша находит момент для колкости.

— Я, конечно, могу и на коврике постелить, но ходят слухи, что он не очень удобный. В отличие от этой софы, которая чудесным образом инженерной мысли умеет раскладываться. Главное — стол отодвинуть.

Паша молча кивнул и начал двигать стол и раскладывать диван. Рита же пошла в гостиную и нашла чистое постельное.

— Думаю, дальше разберешься, а я пойду в душ и спать, с твоего позволения. Дежурство через четыре часа не отменялось, тем более ты сам с ночи.

— Ты знаешь, у меня сейчас исключительно приятная усталость. Представь себе. И дежурство выдалось спокойным, и тебя получилось поздравить. Надеюсь, что не потесню вас с Глебом.

Рита улыбнулась одним уголком губ, слушая бархатный тембр Паши. Её улыбка была заметна скорее в глазах, чем на лице:

— Нисколько, отдыхай. — сказала Маргарита, стоя в дверях ванной комнаты.

Гранин лёг и пытался уснуть на кухне у Риты. Но его мысли не давали ему покоя. Всего пару месяцев назад, одной прекрасной ночью они засыпали в обнимку у него промокшие и продрогшие. И вот сценарий повторяется, но уже без мокрых курток в коридоре и той безумной страсти, что охватила их тогда. Что это было? Просто физическое влечение или нечто большее? Павел склонялся ко второму варианту. По крайней мере, за себя он мог сказать уверенно. Но что выбрала Рита — оставалось для него загадкой. Дыхание Гранина становилось все более ровным, но мысли не унимались. Всплывали в памяти моменты их дежурств, разговоры, улыбки и взгляды. Рита. Её имя звучало как загадка, скрывающая её истинную сущность. Была ли она просто приятным человеком, коллегой или же между нами было нечто большее? Гранин разрывали абсолютно противоречивые чувства: страх и восторг, сомнения и желание.

Паша закрыл глаза, пытаясь отогнать от себя эти беспокойные мысли. Но чем сильнее он старался отстранится от этих эмоций, тем ярче ощущал, что что-то внутри него уже изменилось. Было ли это настоящее чувство или просто иллюзия временной близости? Очень не хотелось верить в то, что это что-то сиюминутное. Павла все-таки одолел сон, но в его сердце остался неозвученный вопрос, который мучил его больше всего. Что же чувствует эта странная женщина?

Быстро уснуть не получилось и у Риты. Её этот день сразил наповал, начиная с пьяного Руднева, заканчивая Граниным, который мирно спал на ее кухне. Ее мысли вились вокруг Паши, как играющие ветры в поле цветов. Она вспоминала его улыбку, полную тепла и света, его глаза, в которых отражалось все его внимание и забота. Как он стоял на пороге, и как будто ждал отрицательной реакции на свой неожиданный визит. Почему он пришёл? Почему не так, как все кинул смс-ку с поздравлением, ну или на край поздравил бы завтра на работе. Мысли кружились вихрем у женщины в голове, а времени до подъема оставалось все меньше и меньше. Павел был таким непредсказуемым, но в то же время чертовски притягательным. Он был как загадка, которую хочется разгадать. Как та задачка со звёздочкой в конце учебника. Его глаза смотрели на нее с нежностью и некоторой тревогой. Что это за мимолетное волнение читалось в его взгляде? На это ответа у Власовой не было. Наконец Рита почувствовала, что проваливается в сон. Морфей все-таки забрал ее в своё царство.

Утро наступило неожиданно быстро. Наверное, потому что вечер легко и незатейливо завершился в три часа, хм, ночи. Власова выключила ужасно надоедливый будильник и встала. С одеждой на дежурство она решила ничего не выдумывать, просто надеть это же платье-пиджак с цепочкой. Выходя на кухню, она заметила спящего Пашу. Он не проснулся от ее сборов и шагов. Видимо на фоне усталости алкоголь подействовал на Гранина сильнее, чем обычно и они спал как младенец. Его черты лица были чертовски мягкими, все мимические морщинки разгладились, круги под глазами после дежурства побледнели и смешались со смуглым оттенком кожи мужчины. Рита поймала себя на любовании Пашей и поджала губы. Так, все, пора ставить кофе, а то даже до обеда без него будет дожить трудно. От шума кофемашины мужчина наконец проснулся:

— Уже вставать? — Паша спрашивает хриплым заспанным голосом.

— Ага, ехать домой и досыпать, в твоем случае. — Власова отвечает Гранину вполне бодрым голосом.

Звонок в дверь сбивает молодых людей с толку. Кого могло принести в семь часов утра?

— Налей кофе, я пока открою. — Маргарита дала указание мужчине и удалилась в коридор, Павел лишь посмотрел вслед, сидя на краю разложенной софы.

Власова снова забыла посмотреть в глазок — новая дурная привычка, и распахнула дверь настежь. На пороге оказался Александр.

— Власова, доброе утро. Я вчера ключи забыл забрать от тачки на пьяную голову, на работу на метро как-то не охота.

— Зачем же на метро, Руднев? У тебя же секретарь на двух ставках.

Александр пропустил этот выпад мимо ушей. Пока Рита искала ключи, он оглядел прихожую и его взгляд упал на мужские ботинки. Он еще когда приехал к жилому комплексу заметил припаркованную машину Гранина, но мало ли зачем он мог ее оставить. Также, как он свою, к примеру. Но его обувь на пороге не оставила мужчине выбора, кроме как поддаться эмоциям. Вчерашний ревнивый бес внутри него снова вышел на охоту, и Александр не мог ему сопротивляться. Гранин, который по кой то черт вчера вломился к ней на его глазах, еще и остался ночевать? Что, чёрт подери, происходит? Когда они успели так сблизиться?

— А что тут делает твой убийца? — майора конкретно понесло. — Стокгольмский синдром вышел на новый уровень?

— Руднев, если ты планируешь общаться в таком тоне, то просто выметайся отсюда. — Рита поморщилась. — Ключи завезу в СК сама.

— Власова-Власова, раньше ты его просто защищала, а сейчас спишь с ним. — Саша покачал головой. — Я позвоню знакомому психиатру, он как раз собирался писать ещё одну докторскую диссертацию.

Власова резко ударяет его по лицу, и произносит:

— Тебе самому нужен мозгоправ. — ледяным тоном проговорила она. — Пускай по твоей дурной башке пишет диссертацию. Твоей придури на десять докторских хватит.

— Власова, ты совсем неадекватная? Он тебя тоже загипнотизировал? Сейчас меня пришьешь из табельного?

— Я тебя сейчас вырублю, Руднев, и спущу с лестницы. — Власова делает замах, но Гранин перехватывает её руку, появляясь у девушки за спиной:

— Тебя вроде в Кащенко ясно отправили, что же ты тут пороги обиваешь, — Паша берет ключи от Рудневской машины из ладони Риты, — так что скатертью дорожка. — Гранин берет его за грудки и выталкивает из квартиры, кидая ключи ему вслед, и закрывает дверь. Руднев продолжает что-то вопить на лестничной клетке, но мужчина с женщиной на это не обращают внимания.

— Рит, у тебя все поклонники такие нервные? И, откуда он знает про…

— Я с ним поделилась деталями того дела, не более. Дальше уже заиграла его больная фантазия, — Рита присела на банкетку в прихожей. Голова нещадно закружилась. От недосыпа и нервов ей поплохело, — принеси водички, пожалуйста. Что-то перед глазами все плывёт.

Рита посмотрела на свою правую руку — костяшки уже покраснели от удара. До чего он ее довел, до нервного срыва? До края, когда она ударила его с кулака? Если бы Гранин ее не остановил, она бы точно его вырубила, или уже сам майор не дал бы ей этого сделать. Паша не теряя времени сходил на кухню и выполнил просьбу Риты.

— Вот, возьми. Пей только маленькими глотками. — Гранин вложил ей стакан в руку, все еще страхуя снизу. Потому что последней каплей в Ритином состоянии могла стать разбитая посудина — и он это прекрасно понимал. Ладонь от случайного прикосновения как будто ударило током, было и приятно, и странно одновременно. Неожиданно Паша чувствует себя так, будто разбил оконное стекло кулаком. Этот Руднев его тоже знатно вывел, что пришлось ему указывать на дверь. Не было похоже на то, чтобы они были в отношениях. Что же все-таки значила та ночь для их обоих? У Павла в голове не могла поместиться информация о том, что Маргарита может изменить. Хотя, от неё можно ожидать чего угодно.

Рита допивает воду и ставит стакан рядом на тумбу. А Гранин смотрит на её губы, не может сдержать порыв. Мужчина тянется вперёд, обхватывает её лицо ладонями, и целует её. Рита отвечает ему, у неё совершенно нет сил сопротивляться. Да и хочется ли? Власова внезапно отстраняется и произносит:

— Тоже хочешь опробовать на себе мой фирменный хук справа?

— Я уже опробовал фирменный спецназовский приём. А на хук справа я бы посмотрел лучше на Рудневе. На бис.

Рита смеется в ответ на это. На майоре она сейчас бы не то, что хук справа отработала, а просто бы сделала из него бифштекс.

— Я ведь проходила школу спецназа, потому что на третьем курсе школы милиции меня хотели отправить в Чечню снайпером. Но я забеременела и пришлось оставить эту идею. Кто знает может быть встретились бы там раньше. — Власова немного подмигнула Гранину, — Ты кофе нам налил?

— Да, товарищ капитан. Прошу к столу.

После завтрака Рита разбудила сына — скоро должен был заехать бывший муж. По просьбе Глеба, она поджарила ему яйца с сосиской. Но стоило только ей посмотреть как ребёнок с аппетитом уплетает глазунью, как организм снова начал бунт. Власова сдавленно предложила Паше похозяйничать самостоятельно и под его вопросительным взглядом скрылась в ванной.

— Что это с мамой? — поинтересовался Глеб.

— Не знаю. — протянул Гранин. — Наверное расстроилась, что с тобой мало времени провела.

На самом деле, учитывая, что Рита уже второй раз при нем сбежала от еды, у Паши начали закрадываться некоторые подозрения. Он помнил как в детском доме одна девочка тоже почти перестала есть в столовой, а потом они узнали, что воспитатели возили её на аборт. Тут в голове всплыл случай на выезде Власовой с Даниловым и Валя, которая как будто что-то знала. Мужчина решил при первой же возможности застать Антонову врасплох и расспросить.