***

Приятный женский голос объявил о прибытии очередного электропоезда. Суетливый шум ожидающих примешался к мерному тиканью вокзальных часов, напоминая Диме о цели их визита. Ладони неприятно вспотели, и он потер их о штаны, вертя головой по сторонам. Нужный поезд уже объявили.

— Дим, ты чего так нервничаешь? Все будет хорошо.

Алекс мягко коснулся его плеча, разворачивая к себе, и крепко сжал повлажневшую ладонь. Дима поднял глаза на него и вымученно улыбнулся, но радости отнюдь не испытывал. Он и впрямь чересчур волнуется перед появлением своей сестры. Настя приезжает всего на пару дней, чтобы осмотреться в столице и подать документы в университет. И вроде нет поводов для тревог.

Но Дима впервые встретит ее в компании своего парня. Настя наслышана об Алексе, своей любимой сестре он не мог не рассказать о таком счастье. И все же…

— А если отец тоже приедет? — взволнованно произнес Дима и крепче стиснул теплую ладонь. Беспокойная синева заметалась по вокзалу, пока Алекс не кашлянул, привлекая внимание родных глаз. — Я боюсь, что он узнает правду и заберет меня…

— Этого не случится, ты же знаешь, — Алекс крепко обнял его и поцеловал в лоб. Малыш любит поволноваться, и никак его не отучить от этой глупой привычки. — Я тебя никому не отдам. Ты же любишь меня?

Дима раскраснелся и уперся руками ему в плечи. Всего десять минут, как они ждут на вокзале электричку, на которой приедет Настя. И снова Алекс лезет целоваться в людном месте. Бесполезно просить, он не прекратит так делать. После истории в универе он только укоренился в своих суждениях. И с двойным энтузиазмом теперь доказывает Диме, что любовь их такая же естественная, как и между любыми другими парочками.

— Алекс, ты ведь обещал! — он оттолкнул любовника и развернулся спиной, прижимая ладони к груди и беспокойно озираясь по сторонам. Сердце колотилось как сумасшедшее то ли от интимной близости любимого, то ли от стыда. Алекс без слов встал позади и ласково приобнял за плечи.

Дима вздохнул, стиснув зубы, но промолчал. На них и впрямь никто не обратил внимание. Спешащие на поезд или по домам люди не заметили бы даже, если б они здесь сексом занялись — настолько были погружены в дела. Дима улыбнулся уголками губ и коснулся удерживающей его руки. Алекс знает об этом, не так ли? Он всегда знает, что нужно делать.

— Эй, Дима! Я здесь!

Словно вихрь, Настя подбежала к ним и кинулась Диме на шею, крепко обнимая. Тот негромко засмеялся, прижимая сестру к груди. Давненько же они не виделись, четвертый месяц или даже дольше. А Настя всегда остается прежней, и от осознания, что в его вечно меняющейся жизни есть то единственное постоянное, становилось чуточку легче.

— Как добралась, Насть? — Дима отстранил сестру и потрепал по щеке, улыбаясь.

Настя схватила его за руку, прерывая унизительный жест. Брат всю жизнь сюсюкается с ней, как с ребенком, и она почти научилась не обращать внимание, но не посреди же вокзала! Впрочем, компенсация в виде красавца рядом с ним лучше любых слов.

Алекс подхватил брошенную впопыхах сумку, и они вместе пошли к парковке. Игривый взгляд в его сторону он расценил как приветствие, запретив себе думать плохо о сестре умнички. Алекс почти ничего не знает о ней, чтобы судить.

— Лучше всех, Дим, мне даже понравилось, — Настя заговорщицки улыбнулась и по-хозяйски обняла брата за талию, понизив голос до шепота: — Это тот самый Алекс, да? Твой парень?

— Ох, точно! — спохватился Дима, тут же остановился посреди зала и потянул Алекса за руку. — Я же вас не представил. Насть, это Александр, мой любовник, о котором я тебе рассказывал. Алекс, а это моя сестра Настя. Я ведь обещал вас познакомить.

Настя дружелюбно протянула руку и чуть склонила голову набок, разглядывая его с ног до головы. Алекс пожал маленькую ладонь, отметив про себя, что она совсем как у его любимого Димы. Они были похожи сильнее, чем обычные брат и сестра. Насте достались такие же пронзительные синие глаза с серым венчиком и схожие черты лица — она почти копия своего брата, но женственнее, ее бедра шире и как у матери объемная грудь. Настя красива, Алекс мог голову дать на отсечение, что поклонников у нее пруд пруди.

— Офигеть, какой красавец! — Настя дернула за руку и с присущей хищнице уверенностью положила ладонь ему на грудь. Алекс с подозрением вскинул брови. — Хоть бы предупредил, мое сердечко может и не выдержать.

— Насть! — Дима схватил ее за шиворот, как нашкодившего котенка, и оттащил от своего парня. Она тут же надула губы, выпутываясь из захвата. — Уже поздно, поехали домой.

— У, скука, — Настя развернулась на каблуках и бодрым шагом двинулась к выходу. Дима устало закатил глаза — он уже начал жалеть, что познакомил их. Настя всегда проявляла нездоровый интерес к парням, или это больше применительно к нему?

— Не обращай внимания, ладно? — Дима крепко сжал руку любимого и потянул следом за сестрой. Алекс посмеялся и притянул ладошку к лицу, касаясь губами запястья умнички.

— Не буду, она ведь твоя сестра, — уверил он. Дима на мгновение обернулся и нахмурил брови. Алекс прыснул со смеху — а любимец на редкость ревнив. Продолжая посмеиваться над Диминым недовольным лицом, он притянул умничку за талию и повел на улицу. Настя уже махала им в дверях и торопила скорее покинуть душный вокзал.

Вместе они пришли на парковку, и Алекс открыл для них двери машины. Настя громко присвистнула при виде алого «порше». Синие глаза в обрамлении угольных ресниц остановились на Диме, так и крича о потрясении. Алекс негромко кашлянул в кулак и шире распахнул дверь, приглашая их внутрь. Он уже предвкушал веселые выходные с сестричкой любимца.

Впихнув сестру на заднее сиденье, Дима сел рядом и захлопнул дверь. Боже, их схожесть завораживает. Алекс забросил сумку в багажник и сел на водительское место, заводя двигатель. Позади слышалась возня и Димины угрозы, но его сестричка все пропускала мимо ушей. Плюс одна идентичная черта в копилочку наблюдений Алекса.

— Я думала, ты шутил о его богатстве, — Настя в восхищении оглядела салон элитного авто и перевела глаза на водителя. — Богатый, красавчик, если ты еще скажешь, что он в постели ас, я сойду с ума от зависти.

— Ха-ха, о чем ты? — Дима почувствовал, как щеки обжигает смущение, и замахал руками, пытаясь оправдаться. Синий взгляд стрелой уткнулся в него. — Все не так, мы и заниматься чем-то таким…

— Только не пытайся врать, что вы двое по вечерам в шашки играете, — Настя закатила глаза и пихнула брата в плечо. Он потер место удара, поджав губы. — Ты сам его любовником представил.

— «Любовник» от слова «любить»! Я люблю его! — Дима подчеркнул слова взмахом руки и бросил умоляющий взгляд на Алекса, но тот был с головой поглощен дорогой и только посмеивался над ними. Вот же засранец!

— Стоило сказать «любимый», чтобы не палиться, — Настя устроилась на сиденье и закинула руки за голову, прикрывая глаза. Темный карий на миг встретился с ее синевой и Настя успела отловить насмешку в теплом взгляде. — Но я правда завидую. Алекс, ты просто секс, ты знаешь?

Взрыв хохота подавить кое-как удалось, но смешок все же сорвался с губ. Пожалуй, это первая разница между братом и сестрой. Дима так выражается только на пике экстаза или когда с головой входит в роль господина.

— Лестно слышать, — отозвался он, подмигнув следившему за ним Диме. Тот пнул его под сиденьем и угрожающе сощурил глаза. — Малыш стесняется говорить мне комплименты.

— Мда, Дима совсем не изменился, — Настя тяжко вздохнула и покачала головой. Дима хотел что-то вставить, но ему не дали и рта раскрыть. — Когда он с кем-то встречался, то постоянно ждал подачек от парня и ничего не делал сам. Ни единого шага навстречу. Поверить не могу, что и с тобой он ведет себя по-прежнему.

— Настя!

— А по нему не скажешь, Дима так изысканно соблазнил меня, что я чуть голову не потерял от страсти, — понизив голос, ответил Алекс и скосил обольстительный взгляд на нее. Настя покраснела и задержала дыхание, очарованная эротичным тембром его сладкого голоса. — Мой маленький чертенок. Боюсь, когда-нибудь рехнусь от его сексуальности.

— Алекс, хватит! — Дима отчаянно покраснел и закрыл пылающее лицо руками. Машина качнулась, притормозив на перекрестке, и он отвернулся к окну, с трудом переводя дыхание. — Не хочу слышать об этом, не говори ей!

— Умничка против, извини, — Алекс тронулся на зеленый сигнал светофора и завернул на улочку, ведущую к его двору. Шарики фонарей осветили узкую дорогу, но Алекс давно выучил маршрут и каждую кочку по пути. Они уже приехали.

Настя посмотрела на брата и едва не подавилась от смеха. Ох, столько лет прошло с тех пор, как она видела у Димы подобное выражение лица. Красный вплоть до шеи, он махал на себя рукой и тяжело дышал ртом, усердно пряча глаза. Дима крайне редко встречался с парнями, а с девчонками он так никогда не краснел. Если Настя правильно помнит из телефонных разговоров с братом, Дима упоминал о том, что Алекс его первая любовь. Интересно, интересно…

Приехали они минут за двадцать или даже быстрее. Дима поспешно выдернул сестру из машины и стремглав поволок в квартиру Алекса, не подождав самого хозяина жилья. Не хотел, чтобы эти двое лишний раз общались. Настя ни слова не сказала, только хихикала за спиной и бежала следом шаг в шаг. Вот вечно она заставляет своего старшего брата краснеть!

Уже перед дверью Дима вынул собственный ключ и вставил в замочную скважину, поворачивая до упора. Настя усмехнулась и обняла брата за плечи, схватив за руку. Дима вздрогнул, вырванный из облака мыслей, но не двинулся с места. Холодная ладошка сжала его запястье с ключом и потянула выше.

— У тебя и ключи есть от его дома? — с ехидцей произнесла Настя, нажимая на ручку двери. Та плавно поддалась. Прижавшись к спине брата, она завела его в квартиру и толкнула дверь за спиной. — Часто ночуешь у него? Признавайся, каков он? Хорош в сексе? Ты кончаешь, когда вы вместе занимаетесь сексом?

— Настя, прекрати эти разговорчики! — угрожающе произнес Дима и выдернул ладонь из ее рук. Она подняла лапки кверху. — Я твой старший брат, имей уважение!

— Ну ладно, прости… — Настя взяла его за руку и сплела пальцы замком. Щенячьи глазки и надутые губы напомнили о далеком детстве, когда она точно с таким же личиком просила прощение за разбитый велосипед. — Мне просто очень любопытно, у тебя такой горячий парень, что я не удержалась.

Ну что тут сделаешь? Дима без слов впустил сестру в квартиру и оставил дверь приоткрытой, чтобы Алекс не искал ключи. Настя мигом разулась, скинула легкую ветровку на вешалку у входа и побежала внутрь, разглядывая каждый уголок огромной квартиры и крича что-то про «умопомрачительного красавца-богача». Как дите малое, ох…

Дима уныло вздохнул, убирая верхнюю одежду в шкаф. К подколам сестры он давно привык, Настя в отличие от него не стеснялась в проявлении чувств, ее не заботило мнение окружающих. В этом они с Алексом похожи как две капли. Она как раз из тех, кто с легкостью может целоваться и в церкви, и в магазине, и на выставке картин. Ключи выпали из рук, и Дима склонился поднять их, как заметил мелкую дрожь в пальцах. Все же в подростковом возрасте Настя абсолютно бесцеремонна и черства к чувствам других людей. А к брату она чуткой не была вовсе.

— Малыш, ты сильно напряжен, — Алекс закрыл дверь на ключ и поцеловал любимца в висок, заметив его растерянный взгляд. — Не волнуйся, у тебя веселая сестра, и я только рад пообщаться с ней. Мы хорошо проведем выходные, не загоняйся так.

Дима не сдержал улыбки, забрал у него сумку сестры и поставил на тумбу. Его любимый Алекс всегда знает, что нужно сказать или сделать. Дима прильнул к нему и оставил на губах осторожный поцелуй, опасаясь ненароком сорваться. Сладкие губы вызывают зависимость хлеще кокаина, чуть выше доза — и не остановиться. Подрагивающие ладони опустились на обнажению поясницу, притягивая ближе. Едва ощутимое касание, нежнейший поцелуй — голова полнится туманом, и в теле растет вожделение. Нельзя спускать на тормозах.

Но Алекс — словно нарочно издевался над Димой — крепко обнял его и коснулся пальцами подбородка, не давая отвернуть голову. А затем мягко надавил, вынуждая открыть рот, и небрежно скользнул языком внутрь. Дима зажмурился и вцепился в одежду на его плечах, едва держась на дрожащих ногах. Нежный язык с тщанием двигался во рту, кружа голову. Диме так давно не хватало безудержной страсти любовника.

— Чем это вы занимаетесь прямо у дверей? — полюбопытствовала Настя, застав брата в объятиях его парня. Тот чуть не подпрыгнул от страха. — Развратники.

— Ах, Настя?! — Дима оттолкнул Алекса, развернувшись на пятках, и судорожно замахал руками, чувствуя, как лицо заливает краска стыда. — Мы… мы-мы… это не…

— Не стоит оправдываться передо мной, — она светло улыбнулась, отмахнувшись. Потеряв желанную близость, Алекс властно прижал любимца к груди, вопреки усилиям того выбраться, и мрачно нахмурился. И чего подала голос? Смотрела бы дальше молча. — Я бы перекусила, покормите гостью?

Настя отвернулась и скрылась за поворотом, уверенно шагая в сторону столовой. С измученным вздохом Дима прижал ладонь к груди и прикрыл глаза от дикой усталости. Голова уже раскалывалась на части, а Настя всего час здесь. Оказывается, он все же отвык от постоянных насмешек сестры — слишком остро реагирует на каждое слово. Раньше он бы хмыкнул в ответ и продолжил поцелуй, швырнув в Настю что-то легковесное. А сейчас… почему он так смущен, если она уже знает, в каких отношениях Дима с Алексом?

— Пойдем, малыш, — Алекс взял его за руку и потянул за собой, сплетая пальцы в крепкий замок. — Расслабься, ладно?

— Легко тебе говорить, а я не могу так, — Дима уныло вздохнул и обеими руками сжал его ладонь. Алекс с улыбкой взъерошил волосы у него на голове, со смешком наблюдая, как малыш жмурится. — Алекс, она еще совсем ребенок! Я волнуюсь.

— Я бы не был столь категоричен, — сквозь зубы бросил Алекс.

Дима хотел было спросить о значении последних слов, но его уже привели в столовую, где их в нетерпении ждала Настя, ерзая на стуле. Алекс выпустил его ладонь и двинулся к холодильнику. А Дима после секундных размышлений сел рядом с сестрой — самое время поспрашивать о ее планах на эти выходные.

— Ну что? Выбрала универ?

— Слушай! Я как раз хотела посоветоваться с тобой, Дим! Что ты скажешь, если…

***

Так они просидели до самой полуночи, пока уставший за день Дима не начал клевать носом в объятиях Алекса. Настя без умолку говорила о своей школьной жизни и желании поскорее уехать в столицу, чтобы по-настоящему оторваться в свои золотые студенческие годы. В ее деревне, как любила она называть родной городок, ни одного клуба или даже кинотеатра. Ох, так тяжко душе тусовщицы в душной деревеньке. Сам воздух в ней словно душит, и она уже задыхается дома.

Алекс приготовил им вкусные горячие бутерброды, а затем с энтузиазмом включился в беседу. Похожие по натуре, они с Настей мигом нашли общий язык — один темперамент, что еще добавить. Дима же в какой-то момент придвинул стул вплотную к своему парню и положил голову на плечо. Алекс инстинктивно обнял его за талию и продолжил расспросы. А Диме досталась роль молчаливого слушателя.

И Настя не теряла времени даром — расспросила его обо всем, о чем только можно спросить. Дикий азарт в горящей синеве заражал сонного Диму интересом. Некоторых вещей даже он не знал о своем любимом и с удовольствием слушал их беседу, изредка что-то вставляя. Пошлых разговоров за столом не было, и отлично. Беспокоило только, что Алекс с Настей быстро спелись — мало ли к чему это могло привести. Впрочем, в любовнике Дима ничуть не сомневался. А за остальным он сможет уследить.

— Не пора ли спать? — зевнув предложил Дима. — Пораньше встанем завтра и пойдем по универам.

— Всего полночь, время детское, — рассмеялась Настя, облокотившись на стол. Дима метнул в сестру тяжелый родительский взгляд, но та и ухом не повела. — Давайте еще поболтаем?

— Нет, умничка прав, — возразил Алекс, поднимаясь с места и подхватывая любимца на руки. Настя нехотя встала следом. — Пойдем, я покажу гостевую спальню. Твои вещи я принесу через пару минут.

— Умничка? — она прыснула со смеху. — Дим, ты умничка?

— Заткнись, это давно повелось, — буркнул он, пряча лицо в изгибе шеи любовника. Алекс с шумом вдохнул сквозь стиснутые зубы. — Мы тогда не встречались, этот садюга издевался надо мной, помнишь, я рассказывал?

— А вы где спите? — перевела тему Настя, растягивая губы в плутоватой улыбке, но послушно следовала за хозяином дома. Алекс на мгновение обернулся к ней, выразительно подняв бровь. — Ну да, вы же любовники. Глупый вопрос.

— Насть! Может, хватит уже? — Дима извернулся на руках Алекса и пригрозил ей кулаком. Тот похлопал своего умничку по спине, призывая к спокойствию. — Получишь, если не прекратишь.

Настя в голос расхохоталась над ним. Брат для нее всегда был другом, ровней. Она бесконечно любила его и уважала, даже некий трепет перед ним испытывала. Но подкалывать никогда не стеснялась. И уж точно не боялась угроз. Серьезно, и не вспомнить, сколько раз Дима грозился наказать ее. До сих пор ни одну не исполнил. Единственное, что могло ее напугать — если брат откажется от нее. К счастью, Настя всегда чувствовала ту нежную грань, когда этого стоит опасаться.

Алекс открыл дверь просторной гостевой спальни, приглашая гостью внутрь. Настя приблизилась к нему со спины, обняла одной рукой за талию, прижимаясь к сильному телу, а второй — взъерошила волосы брата и поцеловала его в щеку, приподнимаясь на цыпочках. Двух зайчиков за раз.

— Спокойной ночи… — шепнула в ухо и отстранилась, помахав рукой перед тем, как скрыться за дверями спальни.

Алекс закатил глаза и развернул Диму на руках, перехватывая под бедра. Любимец едва удержал равновесие, обхватив его ногами. Тонкие руки обвились вокруг шеи, ухватились за плечи, прижимая сладкое тело. М-н… Да, так и вправду намного лучше. Ее прикосновения не сравнятся с касаниями любимца. Властными и одновременно нежными, словно Алекс полностью принадлежит своему господину, но тот не желает поранить его. Убийственно-возбуждающее чувство…

— Хозяин, ты позволишь чуть больше сейчас? — вкрадчиво спросил он, неся умничку в их спальню. Дима отстранился, сжимая пальцы на его плечах, и в раздумьях поднял глаза к потолку.

— Ты хорошо вел себя, но я сильно устал от уборки и нервов, — он постучал ногтем по губам и улыбка приобрела жаждущий оттенок. — А что ты хочешь?

— Хочу поцеловать тебя, — Алекс облизнулся, поглаживая упругие ягодицы. С губ сорвался томный вздох, обжигая горло живым дыханием. — Вот сюда. И все.

Дверь в спальню закрылась с тихим щелчком. Алекс уронил ношу на кровать и одним резким движением сдернул штаны с бельем. Сладкий голос господина до сих пор звучал в ушах, будоражил кровь желанием. Всего одно слово заставило тело пылать от похоти, всего от одного слова по коже побежали мурашки, охватывая дрожью каждую клеточку. И горячее дыхание с ароматом лилий до сих пор жгло ухо тихим шепотом: «Разрешаю».

Дима развернулся на живот и сжал в ладонях одеяло, кусая белоснежную ткань в попытке скрыть стоны. Алекс не касался самого сладкого места, он лишь покрывал жадными влажными поцелуями поясницу, внутреннюю сторону бедер, ягодицы. Оставлял засосы, но там их никто не увидит. Дима попытался привстать, но Алекс грубо надавил ему меж лопаток, не давая подняться. Грубый язык изысканно издевался над трепещущим телом, не даруя такой нужной эйфории. Словно на привязи Дима рвался все ближе и ближе, но большее вне досягаемости.

Алекс зажмурил глаза и провел языком вдоль позвоночника, останавливаясь на шее, впиваясь зубами в белоснежную кожу. Дима вскрикнул, утыкаясь лицом в кровать. Аромат кружил голову вседозволенностью, но Алекс обещал только поцелуй. Хозяин все такой же, снова стонет и прижимается спиной, а манящие бедра утыкаются в пах. Сила воли летит к чертям! Ах, похоть цепями охватывает руки и ноги, не давая отстраниться. Сладкий хозяин словно сошел со страниц самых развратных романов.

— Такой вкусный хозяин, невозможно устоять, — он укусил Диму в плечо, приглушенно рыча. Любимец зажал рот рукой, жмуря глаза от рвущего на части удовольствия. — Прости, я заигрался немного.

Алекс вскочил на ноги и спешно выбежал из спальни, хлопнув дверью. Ноги не держали, и он сполз по деревянной поверхности на пол, с трудом переводя дыхание. Еще поцелуй, и он бы не остановился. Жар стекал вниз, пробуждая спящую страсть. На каждый поцелуй хозяин отвечает и отвечает, дрожит и стонет, а разгоряченное тело движется с ним в одном ритме. Под гипнозом.

Алекс помотал головой и поднялся с пола. Нет. Нельзя. Сейчас запрещено. Хозяин всегда стонет на всю квартиру, не может быть тихим. А если их засечет Настя — Дима его в тушенку закатает. Алекс засмеялся, зажав рот ладонью, и отправился за оставленной в коридоре сумкой. Смерть была как никогда близка.

— Извини, я задержался, — Алекс приоткрыл дверь в гостевую спальню и оставил сумку у входа. — Можешь ходить где хочешь, я не возражаю. Только не выходи на улицу — Дима будет сильно волноваться.

Настя соблазнительно закусила нижнюю губу, смотря на него полуприкрытыми глазами, и положила руку на талию, выпятив бедро. Алекс приподнял уголок губ в усмешке и привалился к дверному косяку. В знакомых синих глазах горели огоньки желания, до жути знакомые, но такие неродные. Настя копия Димы, но аура у нее совсем иная — отражение противоположности характера.

— Спасибо за гостеприимство, — протянула она вкрадчивым тоном, скользнув языком по губам. — Я могу как-то отблагодарить тебя?

Настя шагнула вперед, подходя совсем близко. Пышная грудь мерно вздымалась под обтягивающей футболкой, на губах возникла сладкая улыбка. Алекс без интереса окинул сестру любимца пустым взглядом и скрестил руки на груди. Вопреки его опасениям Настя ни капли не привлекала его.

— Ты же в курсе, что я встречаюсь с твоим братом? — недвусмысленно напомнил Алекс, скривив губы. — И вполне удовлетворен сексуально.

— Ха, да я же вовсе не об этом! — Настя рассмеялась и коснулась его сцепленных рук, уверенно сжимая пальцами. — Никто не говорил о сексе… Я не раню так своего брата…

Она приблизилась к его лицу, сладко облизнув губы розовым язычком. Ладонь скользнула по груди на шею, притягивая ближе. Алекс усмехнулся ее жесту — так ярко напоминающему Диму — и перехватил тонкое запястье, отстраняя от себя. У них в семье что, все так похожи друг на друга?

— Нет, мне неприятны такие прикосновения, — жестко припечатал Алекс. Настя удивленно вскинула брови. — Не трогай меня, ладно?

— Ты слишком серьезен, просто расслабься, — она высвободила руку и развернулась спиной, бросив лукавый взор. — Или ты гей? Не может такого быть.

— Быть может, ты слышала о такой вещи, как «верность партнеру», — с прохладцей бросил Алекс, прикрывая дверь за собой. — Спокойной ночи.

Кошмар, они противоположны как день и ночь! Алекс двумя пальцами сжал переносицу и зажмурил глаза, идя в спальню. В прошлом он поступал подобным образом, но пары рушить никогда не осмеливался. Не то зависть, не то уважение не позволяли ему вторгаться к любящим людям. Настя же делала это без зазрения совести. Выворачивая и подменяя понятия в своей голове, она бессовестно полезла к парню собственного брата. Алекс такого решительно не понимал.

— Малыш, ты спишь? — Алекс тихо закрыл дверь их спальни и стянул с себя рубашку, кидая в кресло у стены. Дима приглашающе откинул уголок одеяла и раскрыл объятия, широко улыбаясь. — Ох, ты нарочно соблазняешь меня?

Скинув шмотки в то же кресло, Алекс забрался в постель и крепко обнял любимого мальчишку. Боже, он тоже любит спать без одежды, его тело такое горячее! Алекс развернулся на спину, утягивая любимца на себя, и мягко приподнял улыбающееся лицо, касаясь губ ласковым поцелуем. М-н… дышать все труднее, тяжесть хрупкого тела сводит с ума. Алекс скользнул руками по тонкой спине и замер на бедрах, осторожно сжимая.

— Ах, Алекс… Нам нельзя делать это сейчас… — Дима отстранился и сжал его подбородок, запрокидывая голову. Алекс послушно открыл шею, и Дима не смог сдержать желания укусить доверчиво подставленное горло. — Алекс… Хватит!

— Малыш, поставь мне клеймо, — приглушенным шепотом попросил он, крепко прижимая к себе до одури желанное тело. Дима резко отстранился и в упор посмотрел в мутные кофейные глаза.

— Ты с ума сбрендил? — негромко произнес он, сползая на кровать. Алекс выпустил его из объятий и повернулся на бок, крепко сжимая его руки в своих. Из теплой синевы вытравилось все возбуждение, оставляя место злости. Но Алекс понимал, что малыш начнет возражать.

— Нет, я абсолютно серьезно! — он поцеловал костяшки каждого пальчика и с уверенностью посмотрел в обжигающие глаза хозяина. — Пожалуйста, поставь мне клеймо.

— Я не буду этого делать! — Дима резко выдернул руки и отвернулся, кутаясь в одеяло. — Спи! Ты устал, вот и несешь чушь.

— Дим, я же…

— Спи! Приказ хозяина.

Алекс закрыл рот и устало прикрыл глаза рукой. Черт, и почему он так разозлился? Умничка жесток в той комнате, так почему отказывает в подобной мелочи? Алекс придвинулся ближе и неуверенно обнял любимца за талию. Дима коснулся его руки, глубоко вздыхая. Не отталкивает. Алекс прижался вплотную и с нежностью поцеловал в затылок. Тепло. С ним всегда уютно.

— Выслушай меня, умоляю… — едва слышно взмолился он, отчетливо осознавая последствия нарушения приказа. Но ему было жизненно важно донести до Димы свои мотивы.

— Завтра поговорим. Может быть, — хозяин притерся к нему и прижал обнимающую руку к груди, подкладывая ладонь под щеку. — Ты просишь дикость. Алекс, ты хоть понимаешь, где его делают? Я не стану уродовать тебя. Его ж потом ничем не уберешь!

— Ну и отлично, — Алекс глухо засмеялся и просунул колено между его ног, стараясь то ли сплавиться с ним, то ли раствориться в любимом. — Я хочу вечность принадлежать тебе. Позволь мне эту слабость, хозяин.

— Господи, ну почему ты такой упрямый? — Дима глубоко вздохнул, жмуря глаза. Алекс прикусил мочку уха, мурлыча от удовольствия. — Я всегда буду рядом, пока ты желаешь моего присутствия. Я люблю тебя сильно-сильно. Засыпай уже.

Алекс оставил осторожный поцелуй на плече перед тем, как окончательно погрузиться в сладкую дрему. Дима последнее время почти не ночевал у него, и Алекс радовался возможности уснуть, сжимая в руках мягкий теплый клубочек. Во сне умничка походил на маленького котенка, негромко посапывал и жался к нему, а по утрам Алекс наблюдал, как малыш сквозь сон жамкает его тело и влюбленно улыбается. Так мило, Алексу до искусанных рук не хватало этих глупостей, присущих только его любимому мальчику. Он безумно скучал по их совместным ночам.

***

Непривычные прикосновения тонких пальцев выдрали из царства грез, вынудив от неожиданности распахнуть глаза. Алекс с трудом понял, где вообще находится и откуда эти колко-нежные касания оставляющие неприятные мурашки на спине. Окончательно проснувшись, Алекс заметил любимца спящим под боком и греющим прохладные ладошки у него на животе. Но если это не Дима, тогда кто трогает его?

Алекс попытался развернуться настолько аккуратно, чтобы не разбудить свой теплый клубочек под боком. И внезапный ночной гость вовсе не стал для Алекса сюрпризом.

— Ты что творишь, Дима же твой брат! — яростно зашипел он на нарушителя полуночного сна.

— Одна ночь ничего не значит, — игриво хихикнула она, — я не пытаюсь отбить тебя.

— Тогда что?!

Настя с нежностью коснулась ладонью его щеки и улыбнулась уголками губ, приблизившись на расстояние выдоха. Приторный аромат чужого дыхания больно резанул обоняние — отвратительная ваниль и нотки апельсина. Такие похожие, сладкие, но диаметрально противоположные по своей сути. Ваниль Алекс разлюбил в тот же день, когда лилии навсегда захватили его разум.

— Брат и сестра должны делиться, ты так не думаешь? — Настя скользнула ладонью по животу, и ее глаза внезапно округлились от удивления. — Серьезно? У тебя не стоит? Ты импотент, что ли?

— Ты не заводишь меня, так что убирайся, — Алекс снял ее руки со своего тела и настойчиво оттолкнул. — Кроме умнички, я никем не интересуюсь.

Настя села на колени на кровати, грубо схватила его ладонь и прижала к обнаженной груди, высоко задрав футболку. Да что же это! Она поверить не могла, что кто-то способен устоять против ее пышных форм. Алекс не был геем, брат рассказывал о его прошлых похождениях. Невозможно! Немыслимо! Так не могло случиться!

Алекс вырвал руку и встал с кровати, выдернув девчонку следом. Такой откровенной наглости он не ожидал, она же сестра Димы! Так пренебрегать чувствами родного человека, зная о ревнивой душе брата, нонсенс! И ведь грубым быть не хочется — Дима любит ее как-никак. Алекс пребывал в полном замешательстве, и единственное, что ему доступно — вернуть избалованную девчонку обратно в гостевую спальню.

Уже перед дверью Настя потянула его за руку и, схватив за волосы, прижалась к губам в грубом поцелуе. Тонкие пальцы сжались на затылке, дрожащая ладонь прошлась по бедру на поясницу, оставляя алые полосы от ногтей. Алекс закатил глаза и замер. Смех! Ему хотелось хохотать во все горло, настолько жалкой выглядела эта попытка соблазнения. Не знай он Диму, Настя уже лежала бы в его кровати и надрывалась от стонов. А сейчас Алекс не видел никого и ничего, кроме своего любимца. И возбуждали его теперь другие вещи.

— Если так хочешь, я покажу тебе настоящий поцелуй, — равнодушно произнес Алекс. Ее глаза тут же вспыхнули, и он поспешил остудить пыл неугомонной девицы. — Но не рассчитывай на большее.

Она робко кивнула, облизнув пухлые губы. Алекс бросил осторожный взгляд в темноту прихожей и втолкнул девчонку в комнату. Умничка не должен узнать о предательстве сестры, а по-другому ее не остановить. Алекс захлопнул дверь и с грохотом прижал хрупкое тело к деревянной поверхности, не давая ни мгновения осознать происходящее. Доверчиво приоткрытый рот с жаждой впустил влажный язык, будто зазывал подчинить. Прохладные кончики пальцев и горячие ладони не оставили ни одного миллиметра тела без прикосновений, чужое дыхание сбилось, прижатое тело неумолимо сползало на пол на трясущихся ногах.

Пустота. Алекс не чувствовал абсолютно ничего. Губы двигались по привычке, повторяли ласки, даримые Диме. Но с ней Алекс не хотел продолжения. Ничего не хотел. Оборвав поцелуй, он оттолкнул Настю от двери и с грохотом покинул спальню. Гадко. Пусто. Холодно. Как же он целовался раньше? Как мог прикасаться без сладости любви? Зачем вообще это было нужно?

Влетев вихрем в свою спальню, он повернул замочек в дверной ручке, ограждая себя от новых посягательств, и без должной аккуратности забрался в постель, тут же хватая сладкое тело и прижимаясь к манящим губам. Дима промямлил нечто неразборчивое, сонно приоткрыв глаза. А когда Алекс скользнул языком в рот, глотая приглушенный стон, синий взгляд растерял все остатки сна.

Дима заколотил руками по его плечам, мыча протесты. Алекс мигом перекатился на него и схватил обе ладошки, сплетая пальцы крепким замком над головой. Обжигающий язык с неистовой страстью отвечал ему, вопреки недовольствам хозяина. Дима зажмурился и сильнее сжал их сцепленные руки. Алекс совсем потерял контроль, неумолимо желая стереть из памяти неприятные мысли и ощущения. С Димой он вспыхивал как спичка, давился желанием и страстью, утопал в наслаждении. Ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Ты чего? — едва промямлил Дима, пытаясь хоть чуть отдышаться. — Что за ночные взрывы?

— Все хорошо, малыш, — мотнул он головой и коротко коснулся повлажневшего лба поцелуем. — Я вдруг понял, насколько приятно целоваться по любви.

Дима нахмурился, но промолчал. В полусонном состоянии мысли почти не фокусировались на его словах. Но главное он умудрился расслышать и был полностью солидарен с высказыванием. Глупышка Алекс, он же и не понимает, что значит его будоражащий поцелуй. Особенно после взрыва неудовлетворенной похоти перед сном. Алекс первый раззадорил его…

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, как тяжело мне выносить твои подкаты на свиданиях, — невыносимо медленно Дима раздвинул ноги и притянул любовника ближе, судорожно выдыхая и прикрывая глаза.

— Мой Дима… — сдавленно прошептал Алекс, придавливая собой к кровати. — Сладкий сексуальный мальчик…

Сквозь мутную дымку вожделения он едва осознавал, где и чем желает заняться. Обжигающее сильное тело окутывало дурманом удовольствия, словно каждая клеточка источала невыносимый жар. Дима прижался щекой к влажному виску, вдыхая необыкновенный аромат яблок. И шепот сорвался с губ лепестками белых лилий, растворяя грани сознания:

— Я хочу тебя, Алекс… Подари мне удовольствие, мой любимый… Умоляю…

Алекс зверем зарычал и грубо развернул его на живот, одним резким толчком входя в тесное тело. Дима уткнулся лицом в подушку, из последних сил сдерживая стоны и крики. Дрожь и боль, сладость и жар, грубость и нежность неосторожных касаний… Алекс крепко удерживал его за локти, пока с неистовым рвением врывался на полном ходу, стискивал пальцы до огромных синяков и едва сдерживал хриплые стоны и приглушенный рык. Словно дикий зверь сорвался с цепи.

Дима крепко зажмурился, а по щекам градом лились слезы. Словно раскаленный кол врезался в тело так быстро, что дыхание перехватывало с каждым толчком. Горло саднило от сдерживаемого крика, а в груди будто раздули огромный воздушный шар, он сжимает легкие, не дает вдохнуть. Диму трясло от накрывающих волн судорог, и невозможно вырваться из плена удовольствия. Слишком хорошо! Кончики пальцев на руках и ногах онемели, в глазах вспыхивали яркие искры — всего за мгновение до оргазма Алекс схватил его за волосы, поднимая голову, и выпил сладкий стон наслаждения, бессовестно кончая глубоко в него.

***

Теплые касания летних солнечных лучей заботливо укутывали казавшуюся единым целым в объятиях друг друга парочку. Одеяло почти сползло к ногам, открывая их ласки белоснежному солнечному лику. Тихий щебет ранних пташек не в силах были скрыть даже толстые оконные стекла — мелодичная трель просачивалась в огромную светлую спальню, наполняя воздух пением природы.

Дима сморщил нос и глубже зарылся в согревающие объятия любовника, прячась от назойливого света. Алекс крепче прижал его за талию, глубоко вдохнув и с наслаждением выдыхая. А вот Диме такой радости не представилось: сон как рукой сняло, когда любимый по привычке стиснул его в медвежьих объятиях, лишая малейшей возможности дышать.

— Эй! Ал… екс… Алекс!.. — едва слышно захрипел Дима и с силой ущипнул под ребрами.

Алекс тут же разжал руки, недоуменно моргая и озираясь по сторонам. Ужасное пробуждение. И не впервой же! Приятнее всего проснуться от ласковых поцелуев и нежного минета, но бывали случаи, когда он сам портил свое утро — так сильно сжимал умничку в любящих объятиях, что тот не мог дышать. Буквально. И в такие моменты Дима будил его болезненным щипком — единственным действенным способом.

— Прости, малыш, — Алекс притянул тяжело дышащего любимца и прижался губами ко лбу, — с добрым утром.

— Ты каждый раз так говоришь, — Дима весело засмеялся, поглаживая ладошками широкую спину. Шоколадный замерцал всеми переливами радости, поддерживаемый глупой улыбкой на припухших губах. — Ты очень красивый. Даже не представляешь, насколько ты прекрасен, Алекс.

— Малыш, ты здесь самый красивый, — Алекс осторожными касаниями поправил мягкие волосы, открывая светящиеся синие глаза. — Твоя мягкая светлая кожа, хрупкое сладкое тело, жесткий и одновременно ласковый взгляд, яркие реакции на мои ласки, словно я твой первый. Ты сводишь меня с ума, ты знаешь? Ох, ты прекрасно это понимаешь, я вижу тебя насквозь.

— М-м… Даже так? — Дима уверенным жестом опрокинул его на спину и навис сверху, сжимая пальцами подбородок. — Терпеть не могу это в тебе. Просто не могу устоять перед твоими сладкими речами.

— Так, может, и не надо? — Алекс прижал его за талию, скользя свободной ладонью по обнаженным бедрам.

Ох, ну и вкусный же малыш! Пальцы проследовали знакомой траекторией к сжатой звездочке и неторопливо проникли в тесное тело. Нельзя! Дима тут же сжал коленями его корпус и уперся ладонями в плечи, но похотливо закатившиеся глаза и тихий стон, сорвавшийся с приоткрытых губ, выдал любимца с головой. Быть может, они успеют до того, как Настя проснется?..

— Ты просто чудовище ненасытное, — хрипло выдохнул в ухо, вцепляясь ногтями в плечи. — Ночью из меня душу вытряхнул и сегодня удумал?

Ласковые губы замерли на ключице, а кофейные глаза перехватили его распыленный взгляд и лукаво блеснули. Дима закусил губу, на инстинктах прогибаясь в спине. Приятно, так приятно каждое его прикосновение, жар дыхания, сладость голоса. Колени до хруста сжали ребра, вторя судорожной дрожи…

— Алекс…

— Кончай, малыш… — приглушенно шепнул он, прикусывая набухший сосок. Дима шумно сглотнул, путая пальцы в смоляных волосах. — Ну же…

— Эй!!! Уже утро! Долго мне тут ждать?!

Оглушительный стук в дверь удачно скрыл продолжительный стон любимца. Дрожащее тело рухнуло ему на грудь, пока короткие ногти скребли по плечам в попытке уцепиться. Алекс недовольно закатил глаза и вытащил пальцы из тесного тела, обнимая обмякшего любовника. Вот же черт! Неугомонная девица, такой секс испоганила. Благо Алекс догадался дверь запереть — эта и ворваться бы не постеснялась.

— Да, да! — крикнул он, с нежностью поглаживая тяжело дышавшего любимца по спине. Дима приподнял голову, желая что-то добавить, но сразу уронил обратно. — Уже иду!

— Я вас жду!

Удаляющиеся шаги лучше слов подсказывали, что назойливая сестрица ушла по своим делам. Дима все же оторвал голову от груди и прижался к улыбающимся губам любимого, не пытаясь углубить невинный поцелуй. Алекс рассмеялся, заботливо стирая салфетками итог их утренней игры. Дима не в силах был двинуться, до сих пор подрагивал в любимых руках, а в теле поселилась уютная нега. Как всегда его Алекс чересчур энергичен по утрам, если просыпается сам, а не с будильником.

— Настя совсем ненадолго здесь, — в поцелуй проворчал Дима, не желая шевелиться. Лишь влажная ладонь опустилась к вставшему члену, неспешно поглаживая. Алекс захрипел, прикрывая глаза. — Нам бы по городу прогуляться, а вместо этого что ты учудил?

— Хаа… Малыш, быстрее… — голос будто и не принадлежал ему. Дима закусил губу и приподнял бедра, опускаясь так медленно, что Алекс весь затрясся и запрокинул голову, выдыхая ртом.

— Демон ненасытный, — рассмеялся он, приподнимаясь и снова невыносимо медленно опускаясь вниз. Алекс подхватил его и грубо насадил, едва сдержав гортанный стон. Дима прижался к любимому, обвивая руками шею, и позволил наконец забрать инициативу.

Хриплые вздохи и сдавленные стоны путались в волосах, не смея покидать спальню. Дима впился зубами во влажную шею, тая от судорожной дрожи любимого. Следует поспешить, если они хотят посетить все самые веселые места в Москве. Ведь на это у них лишь одни выходные.

***

— Серьезно? Час? Вы что делали так долго?

Настя сидела за столом в столовой, скрестив руки на груди, и с упреком уставилась на брата с его любовником. В общем-то и дурак догадается, чем эта парочка занималась столько времени в спальне. Стоит лишь взглянуть на обоих. Дима смущенно отвел взгляд, пряча краснющие щеки, зато Алекс весь так и лучился удовольствием.

— Я же говорил, что Алекса невозможно поднять утром, — краснея еще сильнее промямлил Дима, так и не осмелившись посмотреть ей в глаза. — Все не мог растолкать его.

— Ага, — Настя растянула губы в кривой ухмылке и потянула брата за руку. — Рассказывай давай!

Дима плюхнулся на стул рядом, и Настя придвинулась вплотную к нему, пристально разглядывая. Алекс потрепал ее по волосам и отправился готовить завтрак из парочки яиц, молока и сладких овощей. Настя зажмурилась и бросила на него недовольный взор. Алекс прижал палец к губам, напоминая о прошедшей ночи. Она поджала губы и отвернулась.

— Что-то мне не нравятся ваши переглядки, — Дима с подозрением сощурился, но Алекс уже отвернулся и приступил к готовке. Следующий косой взгляд достался Насте.

— А, не-не! Мы просто поболтали вчера перед сном, пока твой любовник показывал мне спальню.

На слове «любовник» Дима непроизвольно зарделся — не привык к такому прозвищу для Алекса. Даже в мыслях он редко звал его так, смущался. А от сестры слышать нечто подобное верх неловкости! Впрочем, то, как Настя легко говорила об этом, даже вызывало легкую зависть. И как у нее получалось не обращать внимание на стыд и волнение?

— Ди-им… Давай сходим на Красную площадь? — Настя привалилась к нему, накручивая прядь волос на палец. Большие глазки несчастного котенка так и умоляли разрешить, и Дима уже знал окончание просьбы. — А вечером затусим у Алекса в клубе.

— Конечно, конечно, — он обнял сестру и поцеловал в макушку, растирая плечо. Вчера он как раз все обдумал и принял решение с одной оговоркой. — Но пить ты не будешь. Маленькая еще.

— Я тебе не ребенок! — возмутилась она, ущипнув брата за нос, а на губах заиграла счастливая улыбка. В их прошлый разговор Дима категорично отказал. Так что это уже победа.

— Для меня ты всегда ребенок.

— Мне почти восемнадцать!

— Почти не в счет, — отрезал Дима. Настя подняла голову, но быстро уловила во взгляде знакомые жесткие нотки — брат непреклонен. — Я ведь отвечаю за тебя, так что будь паинькой или отец не отпустит тебя в Москву.

Настя фыркнула, припомнив тот светлый день, когда отец с матерью вернулись из Москвы. Как раз в тот их приезд Дима и открыл им тайну своей ориентации. О-о, Настя никогда не видела, чтобы отец так надрывался! Тогда она была уверена, что несчастного Диму вышвырнули из дома и упоминать о нем категорически запрещено. Лишь косвенно она догадалась, что отец простил блудного сыночка.

— О, ты бы слышал, как он орал дома! — Настя рассмеялась, всплеснув руками. — «Мой сын встречается с мужиком! Как такое возможно! Да лучше бы я ничего не знал!» И все в том же духе. А ты реально звонишь ему каждую неделю?

— Ну, это моя плата за неоправданные ожидания, — Дима неопределенно пожал плечами. Настя подняла голову и тепло улыбнулась ему.

— Зато он разрешил! С ума сойти, чтобы наш отец позволил такое…

— Как будто умничка почку продал или пол поменял, — в который раз вскипел Алекс, и нож с хрустом вонзился в ароматный сладкий перец. — Что такого, что он встречается с парнем? Не все ли равно?

— Только не для нашего папочки, — Настя выбралась из объятий брата и взяла печеньку из вазочки на столе, надкусывая. — Ты не представляешь, какой он консерватор. До сих пор считает, что секс должен быть только после свадьбы и что родители выбирают мужа дочери. Если он спалит, что оба его ребенка отбились от рук, голову мне открутит. А потом и Диме за то, что меня не вразумил вовремя.

— Настя! — Дима подскочил на стуле, давясь воздухом. — Неужели ты…

— Ой, не надо только делать такое лицо! — Настя махнула рукой и отвернулась. — И вообще, двери закрывай, когда с мужиками развлекаешься! Сам несовершеннолетним был, когда уже трахался с каким-то парнем!

Дима не нашелся с ответом. Лишь почувствовал, как лицо и шея горят дичайшим смущением. Вот зачем она сказала при нем?! Таких подробностей не знал даже Алекс, и Дима не планировал рассказывать. Но, судя по вспыхнувшим шоколадным глазам под сведенными бровями, разговор теперь предстоит нешуточный. Черт, да кто ж ее всякий раз за язык-то тянет!

— Настя! — Дима схватил ее, сжимая в медвежьих объятиях. Она поперхнулась и тут же начала барахтаться, но Дима лишь рассмеялся и потрепал по волосам. — Следи за словами, сколько можно говорить?

— Ай! Ну все! Отпусти! — Настя завертелась, как маленький ужик, пытаясь выкарабкаться. — Ну Дим! Ай! Ай!

— Эй, завтрак готов, — Алекс расставил тарелки со свежим ароматным омлетом и мимоходом поцеловал умничку в макушку. — Если поспешим, успеем на спец-программу в клубе.

— О! Что в этот раз? — Дима выпустил сестру из объятий. Она мигом уложила комок на голове в хвост и перетянула резинкой. Алекс подмигнул обоим и сел за стол.

— Секрет. Поспеши, чтобы успеть к началу, и сам увидишь.

— После того концерта меня не удивишь! — беззлобно фыркнул Дима. — А вообще, нам и впрямь следует поторопиться.

Алекс склонился к любимцу и до боли стиснул тонкое запястье. Дима вспыхнул, вцепившись в его руку. Настя отвернулась, чтобы с помощью зеркала привести волосы в мало-мальский порядок. И не заметила, как Алекс тихо шепнул Диме на ухо:

— Малыш, ты мне должен разговор. Я хочу знать, с кем и каким был твой первый раз. Поверить не могу, что ты скрыл от меня, что занимался этим в собственном доме.

Дима рассеянно кивнул, и Алекс отпустил его руку, как ни в чем не бывало отпивая глоток свежего кофе. А, разобравшись с волосами, к завтраку приступила и Настя, довольно жмурясь от каждого кусочка и нахваливая повара всеми известными комплиментами. Алекс поблагодарил ее, предлагая как закуску рулетики из шпината, риса и яиц. Настя недолго помялась, но все же рискнула попробовать. И все следующие полчаса в столовой раздавались восхищенные возгласы.

Зато Диме было не до еды. Алекс ревнивец, и потому Дима не рисковал делиться с ним подробностями прошлой личной жизни. Собственно, тех подробностей было-то раз два и обчелся. Да только тот немаловажный факт, что Дима водил парней в родительский дом, да не стесняясь сестры, больно ранил собственнические чувства Алекса. Чует Димин зад, разговор предстоит не из легких.

***

Гул тысяч голосов. Жар разгоряченных тел, танцующих в унисон с диким биением сердца. Оглушающие биты и опьяняющий аромат сладкого дыма кружили голову. Дима не разжимал сплетенных пальцев, не желая терять дурманящего ощущения единения. Шаг. Вдох. Тела движутся в ускоряющемся ритме, и остановиться невозможно. Музыка все громче, Дима шагнул в раскрытые объятия, Алекс подхватил его и закружил в воздухе, позволив прижаться к крепкому телу.

— Алекс, я немного волнуюсь за Настю, — выкрикнул в ухо, крепче обвивая руками шею. — А если…

— Сирано присмотрит, я доверяю ему как себе, — Алекс поставил любимца на пол, продолжая прижимать стройную талию. — Ребята приняли Настю как родную. Тебе не о чем волноваться.

Дима коснулся его щеки и провел большим пальцем по губам. Любимый чудно двигался под скорые биты, хвастаясь пластичностью подкаченного тела. Танец открывал в нем самые соблазнительные грани, невозможно не желать Алекса, наблюдая за его танцем. Дима вторил ритмичным движениям, позволяя разуму унестись на волнах мелодии, и разрешил себе совсем немного не думать о проблемах.

Шаги и взмахи, вправо-влево, и с каждым вдохом таяли одна преграда за другой. Страхи и иллюзии, все неприятные кусочки их взаимной любви растворялись в танце. Сердце колотилось в ушах, и в ладонь на груди било чужое вторящее. Покачивание бедер как ничто соблазняло полыхающие алой похотью шоколадные глаза, и Дима позволил любимому опустить ладонь на ягодицы, впитывая мелкую дрожь жадных рук. Музыка замерла — и тут же взорвалась непрекращающимся ритмом. Нон-стоп по волнам вожделения.

— Воу, а у игрушки зачетная сестренка! — рассмеялся Андрей, и зеленые глаза озорно сверкнули. — Поступишь, всегда рады в нашей компании.

Настя пихнула его локтем в бок и рассмеялась. Ни разу ей не удавалось побывать в элитном клубе да еще и в спецзоне. Вот что значит знакома с владельцем. Да и друзья у Алекса отпадные. И потусить любят, и веселые, и симпатичные. Что Андрей, что Сергей. Оба красавцы.

— И куда ж ты поступаешь? — поинтересовалась Вика, приобнимая Настю за плечи. — Не в наш ли?

— Брат против, но сейчас войнушка вроде утихла. Может, туда тоже подам документы, — танец и сладкие клубы дыма кружили голову, Настя словно находилась в пелене тумана. Звуки любимой группы не позволяли ногам остановиться. А общество красавцев, вторя глубинным импульсам, придавало движением особую соблазнительность.

Серега что-то шепнул Вике, и та отпустила Настю. Андрей сладко подмигнул своей девушке и по-хозяйски прижал, несдержанно целуя. Покачиваясь в ритме обжигающей мелодии, они потерялись в объятиях друг друга, и Света тут же отвлекла Настю бокалом клубничного сока. Вроде как Дима просил приглядывать за ребенком, но этих двоих разве ж можно убедить?

— Ого, у вас все по парочкам? — крикнула Настя, кивая в благодарность за сок. Ребята потерялись в толпе танцующих, но, казалось, видели сейчас только друг друга.

— Из-за Алекса и его любимца тут черти что творится, — Света пожала плечами, уводя от парочки. — Однако что делать не нужно, ты и сама догадываешься.

Света многозначительно посмотрела ей в глаза и Настя медленно сглотнула, кивая. Не нужно быть гением, чтобы уловить угрозу. Все красавчики уже заняты.

— А расскажи, есть место, где собираются такие горячие парни, как Алекс? — на ухо шепнула Настя. Света усмехнулась ее детской непосредственности.

— Такие, как Алекс, очень проблемные мальчики. У брата спроси, он в свое время натерпелся от него, — она задумчиво постучала по губам. — А вообще, не гонись за внешностью. За ней скрываются и садисты, и психи, и циники.

— Хм…

Настя решила больше не спрашивать Свету. Хотя и чувствовала, что в ее словах есть частичка правды. Дима много рассказывал, как над ним издевались в универе еще до того, как он начал встречаться с Алексом. Мучитель превратился в любовника не за секунду, но подробностей Дима не открывал. И Настя не могла представить, каково это — встречаться с таким обалденным во всех отношениях парнем.

— Развлекаетесь? — Дима поднялся по ступенькам и поднырнул под ограждение, подходя к столику. — Как ты, Насть?

— Супер! — она кинулась брату на шею, крепко обнимая. Дима задохнулся от неожиданного порыва и погладил сестричку по голове, смеясь. — А Алекс где?

— Выпить принесет, — Дима похлопал ее по спине и отстранился. Настя так и сияла от счастья, и он подумал, что они, пожалуй, еще немного потанцуют здесь. Вопреки указу родителей лечь спать до полуночи. — Я рад, что тебе понравилось.

— Еще бы, это ж наша любимая группа выступала! Я в восторге!

— Алекс для вас подбирал, — Андрей приблизился к ним и щелкнул Диму по носу. Тот зажмурил левый глаз, морщась. — Все-то он ради любимца своего старается.

— Старается, говоришь… — повторил за ним Дима, пожевывая губу. И впрямь же. Интересно, сколько денег Алекс вбухал, чтобы порадовать их выступлением любимой известной на весь мир группы? И сколько сил на это затратил?

— Эй, садитесь! Я всем принес!

Алекс появился в сопровождении официанта и уселся на диванчик за столом. Дима пристроился рядом и потянул сестру за руку, приглашая сесть вместе с ним. Ребята подняли оживленную беседу о новом развлечении, подкинутым Алексом — гольф на пустырях до первого расколоченного окна администрации или музея и последующей погони. Официант расставил бокалы с коктейлями и алкоголем и поспешил удалиться.

К веселой беседе подключилась даже Настя, и Андрей с энтузиазмом принял ее рвение сыграть вместе с ними в следующий раз. Тут уж вмешался Алекс, наотрез отказываясь подвергать риску сестру умнички. Все возмущения были прерваны гулким ударом по столу, и все притихли. Алекс здесь главный.

А вот сам Дима и вовсе не отреагировал на их спор. После слов Андрея он всерьез задумался над просьбой Алекса. Его любимый столько делает всегда ради него, даже если Дима не просит, Алекс радует его самыми невероятными вещами. И все же… клеймо опасно и уже никогда не исчезнет, но ведь любимый так хочет его. Он так старается ради Димы, терпит, идет на уступки, поддерживает. Неужели Дима откажет ему в такой мелочи? Они поклялись друг другу в вечной любви, так что клеймо уже ничего не изменит. Но разве Алекс не понимает, что ему придется вытерпеть ради него?

***

За оживленной беседой они совсем не следили за временем. Даже Алекс позабыл о своих клубных делах и окончательно переключился на веселье. Ребята с восторгом восприняли его идею гонок на катерах по Москве-реке, а победитель получит право решать, куда они поедут все вместе в августе отдыхать. Острова или пустыня, а может, столица Европы? Но главное — их любимый изобретатель развлечений сегодня в ударе, и ребята пребывали в легкой эйфории от предстоящей гонки.

Дима же негромко посапывал на плече Алекса, погруженный в невесомую дремоту. Он давно привык к шуму клуба и почти приспособился спать под громогласные биты и крики подвыпивших тусовщиков. Любимая группа давно покинула клуб, и ребята просто выпивали за разговорами. А сегодня и Дима выпил изрядно, да еще все мозги себе проел просьбой Алекса. Так что сил на общение не осталось вовсе.

Единственная, кто радовался внезапно влиться в компанию Алекса — Настя. Она светилась от счастья, что ее приняли за свою. И даже без алкоголя она уже договорилась приехать в августе и затусить вместе с ребятами. Погонять по ночному городу, покататься на воздушных шарах — Серега с Андреем облюбовали шары для попоек и разврата, — катера и яхты и еще куча всего, чем занимались ребята по ночам. Мечта! А не жизнь.

— Четвертый час ночи, — Алекс привстал, и Дима рухнул ему на колени, тут же распахнув глаза и часто-часто моргая.

— Ха, а Дима как всегда проспал все веселье, — рассмеялся Андрей, допивая остатки виски. — Слушайте, погнали по домам? Спать охота.

— Правильно, — поддержал Дима и, зевая, потер глаза. — А тебе, Насть, вообще вставать завтра рано. Забыла, что вас пригласили на собрание абитуриентов?

— Да, да… — она махнула рукой, прикрыв рот ладошкой.

Алекс поднялся с места, удерживая умничку, словно ребенка за руку, и допил остатки сока. С Димой он пил все меньше и меньше — малыш не любил, когда Алекс пьяный водит авто, к чему сам он давно привык и не считал чем-то особенным. Зато умничка видел в алкоголе прямую угрозу и всякий раз скандалил по этому поводу. Ну, а аргумент, понятно, прошлая авария. Дима припоминал ее при любом удобном случае.

— Увидимся завтра, ребят! — Алекс пожал руку Андрею, затем Сереге. — Оставляю на тебя, Сирано. А завтра обговорим новую кампанию.

— Завтра? — он обхватил его ладонь второй рукой и склонился ближе. — А вы разве…

— Поговорим по телефону, если мы… — вкрадчиво шепнул Алекс, скосив лукавый взгляд на умничку. Дима в изумлении хлопнул глазами и по-глупому склонил голову вбок. — В любом случае, нам уже пора.

Алекс помахал друзьям и вместе с любимцем ушел. Дима потянул сестру за руку, утаскивая следом. Настя успела послать ребятам воздушный поцелуй и засмеялась. Она ничего такого не хотела, но от удовольствия пофлиртовать не отказалась. Дима сильнее дернул ее и обнял за талию. Настя чмокнула брата в щеку и устроила голову на плече. У нее слишком милый и добрый братец.

— Может, заедем еще куда-либо? — Настя вновь зевнула и зажмурилась. Дима открыл ей дверь и помог устроиться на заднем сиденье, подложив подушку под голову. Настя помахала ладошкой и прикрыла глаза, глубоко вздохнув.

— Напоминает меня жаждой развлечений, — усмехнулся Алекс, когда Дима захлопнул дверь.

Умничка схватил его за ворот и прижался к губам, вплетая пальцы в жесткие пряди на затылке. Алекс подхватил его за талию, почти до хруста прижимая к себе. М-нн… ну что за порыв? Дрожь по губам сводила с ума, оставляя в голове лишь густой туман. Но Дима напоследок лизнул контур губ и отстранился, оставляя Алекса в томительном предвкушении и с нестерпимым жаром в теле.

— Домой, поговорим по дороге, — скомандовал Дима. Тонкая ладонь скользнула по щеке на шею и расстегнула верхнюю пуговицу рубашки. Алекс сглотнул и осторожно кивнул. Хозяина он признает всегда, а сейчас Дима как раз настроен играть.

Ехали они в полной тишине. Дима что-то бесшумно шептал и загибал пальцы то вскидывая голову и прикрывая глаза, то опуская взгляд на свои руки. Алекс не пытался угадать, о чем он думает. Малыш, а вернее сказать хозяин, продумывает сегодняшнюю игру, а здесь сюрприз заводит в разы сильнее. Как же давно они не были в темной комнате, как же Алекс скучал по властному любимцу, по сладости боли, по грубому голосу господина, по свободе, которую ему дарит подчинение, связанный по рукам и ногам, скованный властью разум, лишенный голоса. Нет большего наслаждения.

— Настя уже уснула, — шепнул Дима, когда они почти подъехали к дому. Алекс на миг бросил взгляд в зеркало заднего вида и согласно кивнул. — Знаешь, я подумал о твоих словах. Тех, что ты сказал прошлой ночью.

— Я в нетерпении, хозяин, — подал голос Алекс, скосив глаза на него. Дима положил ладонь на его сжимающую руль руку и коснулся пальцами подбородка, развернув голову к себе. — Я должен видеть дорогу, хозя…

— Молчи, мы на светофоре, — хриплым полушепотом произнес Дима, впихнув большой палец ему в рот. Алекс послушно облизнул его и прикрыл глаза. — Я решил наградить своего любимого Алекса и выполнить твою дерзкую просьбу. У тебя будет клеймо.

Темные глаза, прекрасного цвета горького шоколада без сливок, вспыхнули ослепительнее тысячи ярчайших лампочек. Алекс мелко задрожал и чуть не сорвал ногу с педали, но вовремя успел нажать вновь, пока авто не рвануло с места. Дима подарил ему улыбку и провел пальцем по губам, отдернув ладонь. Глупый, неужели он так жаждет быть клейменным?

— Тогда молчи, пока не доберемся до нашей игровой, — Дима устроился на сиденье, полностью удовлетворенный видом сгорающего от желания Алекса. Провоцировать его и наблюдать, как любимый мечется в ожидании — Дима сжал губы и глубоко вдохнул, чувствуя мурашки по телу. Волшебство.

Скорость выше сотки, скрип тормозов и рывки с места на каждый оранжевый приводили Диму в истерический хохот. Ах, как же он стремится к боли, как жаждет нестираемое подтверждение, что принадлежит только хозяину. Дима тиснул из бардачка бутылочку виски и залпом осушил, позволив алкоголю вскружить голову. Осталось только решить, где ставить само клеймо.

Тормознув у дома, Алекс подхватил Настю на руки и чуть не бегом понесся в квартиру. Дима расхохотался и неторопливым шагом последовал за ним. Пусть еще пострадает в томительном ожидании, тем сильнее будет возбуждение и слаще боль. Аппарат был заказан с самого начала, но никто всерьез не задумывался о скарификации до сегодняшнего дня. Впрочем, если Алекс и правда так хочет клеймо, что ж, его право.

Ступень за ступенью Дима поднимался на этаж, а в голове тридцатым кругом прокручивались варианты клейма. Что же набить ему? Алекс хочет нечто, способное привязать его к Диме на всю жизнь. Хочет принадлежать хозяину. С губ сорвался хохот, и Дима не стал себя останавливать. Эхо его смеха отражалось, многократно усиливалось в узких коридорах подъезда, но ему не было дело до разбуженных соседей. Кажется, в голове наконец всплыла нужная картинка.

Дима прошел в квартиру и запер дверь на ключ. Так спокойнее. Алекс уже ждал его в проеме и беспокойно переминался с ноги на ногу. Волнуется, как мило. Дима приблизился к нему и с нежностью коснулся ладонью растрепанных волос. Алекс прикрыл глаза. Он, словно домашний котенок, ластился к руке и мелко-мелко подрагивал, пока хозяин не потянул его за ворот по коридорам.

— Разденься и сиди у двери, — пробирающим до костей тоном произнес он, бросив взгляд на Алекса. Он закивал, покусывая губы. Именно этого ему не хватало так долго. Властного господина, подчиняющего лишь взглядом, одним только голосом.

— Хозяин, а как же ваша сестра? — не выдержал Алекс, осмелившись поднять глаза. Дима тормознул у игровой и открыл дверь своим ключом, включая тусклое освещение «факелов».

— Ты забыл? Твои стоны принадлежат только мне, — хозяин сжал в кулаке волосы на затылке и оттянул голову назад, а на шею легло порывистое горячее дыхание. — Ни одного звука не выйдет из этой комнаты, тебе не о чем волноваться.

Влажные губы проложили тонкую цепочку поцелуев к груди, пока проворные пальцы расстегивали пуговицы рубашки. Алекс зажмурился, обнимая хозяина, позволяя прижать себя к стене. Срывающееся дыхание туманило рассудок, словно на них опустилась густая мгла. Алекс прикусил губу, едва сдерживая приглушенные стоны. Нежные ладони скользили по телу, так по-хозяйски трогая каждую клеточку, и он таял в умелых руках ласкового любовника.

— Забудь обо всем и отдайся мне весь без остатка, — нашептывал голос хозяина, и не поддаться выше его сил. Алекс судорожно закивал, стукнувшись затылком о стену. — Умница, я награжу тебя, мой послушный Алекс. Скажи мне, что ты сейчас хочешь?

— Клеймо, господин, — выдохнул он вместе со сладостным стоном. Дима сжал губами сосок, поигрывая языком с бусинкой. — Ох, прошу…

— Смелый, — Дима оторвался от соблазнительного тела и оставил короткий поцелуй на губах, обхватив голову обеими руками. — Ладно, я исполню твою мечту. Но будет очень больно, сильнее, чем было до этого. Я не позволю тебе остановиться, если начну. «Дэй» не поможет, ты останешься с болью один на один. Ты готов к этому?

Алекс отвел глаза и поджал губы. В кофейном взоре мелькнули тени страха и похоти, и Дима сильнее вдавил любовника в стену, покрывая подбородок легкими укусами. Верно, пусть поймет наконец, какая ересь взбрела ему в голову. И если кнут и катетер были безобидными игрушками, то скарификация — это уже совсем иной уровень. Алекс еще не готов, да и не будет готов. При всей его любви к боли, еще и год не прошел, как он познакомился с таким удовольствием. Клеймо попросту слишком рано ставить.

Одним рывком порвав рубашку на нем, Алекс вцепился в Диму и поднял над полом. Удушающие объятия не давали вдохнуть и, кажется, крошили ребра, но Дима лишь рассмеялся. Сколько отчаяния, сколько боли и нестерпимого желания в его объятиях, в блестящих от капелек слез глазах, неровном дыхании! Ох, с ума сойти! Алекс до кончиков ногтей и волос, до последней грязной мысли принадлежит ему!

— Мне так страшно, хозяин, — без утайки признал он и поднял открытый уверенный взгляд на Диму. Губы тронула слабая улыбка. — Но я правда хочу клеймо. Господин, я доверяю тебе. Сделай его, только если хочешь, чтобы я до конца жизни был рядом.

— Хитрец какой! — с нежностью, таящейся в глубине неровно бьющегося сердца, Дима коснулся ладонью его щеки и подарил настоящий поцелуй любви. Без похоти и желания, только чувства. Глубокие и вечные. — Я люблю тебя, Алекс. И оставлю на твоем теле свой след. Ты никогда не избавишься от него. И даже если мы расстанемся, ты никогда не забудешь меня. Ты понял!?

— Да, мой хозяин. Ты навсегда останешься в моей жизни.

***

Гулкий звон каблуков эхом отдавался в сердце. Алекс притих на полу и даже задержал дыхание, чтобы ненароком не потревожить господина. По спине текли влажные капли пота, он так нервничал сегодня, как, наверное, никогда в жизни. Внезапный грохот вынудил поднять голову и найти глазами источник шума. Хозяин протащил по полу тяжелый деревянный стул с множеством ремней и оставил посреди комнаты. Происходящее все больше напоминало средневековые пытки.

— Садись, — грозный голос хозяина вызвал мелкую дрожь в коленях. Алекс поднялся на трясущихся ногах и безропотно опустился на стул. Облаченный в угольную кожу господин склонился к нему и защелкнул ошейник на горле, не отрывая пронзительных синих глаз от его. — Если хочешь остановиться, сейчас самое время.

Алекс отрицательно помотал головой. Захлопнул капкан собственной рукой. Хозяин улыбнулся, а в темной синеве блеснул порочный огонек азарта. Дима положил его руки на подлокотники и начал защелкивать ремни сначала на середине плеча, а затем и на запястьях. То же проделал и с ногами, закрепив ремни на бедрах и голенях. Алекс неуютно поежился, когда хозяин широко раздвинул его ноги, но мысли о клейме быстро вымели из головы все смущение и прочий бред. Он сам подписался на пытку.

— Хороший мальчик, стойко держишься, — Дима взял со стола кожаный кляп и поднес к его губам. Алекс мгновение помялся, но все же открыл рот и прикусил мягкую кожу. — Сожми зубами, когда будет особенно больно. Так не откусишь язык и не поранишься.

На затылке щелкнула застежка. Алекс сглотнул и закивал в знак понимания. Придется привыкать, в этот раз ему не позволено говорить, в этот раз он накрепко связан. Впервые целиком во власти хозяина. И если господин решит что-то сделать с ним, Алекс не сможет освободиться и убежать или остановить его. Его душа и тело, целая жизнь в руках хозяина. Ах, как потрясающе это чувство!

— Глупый, как ты не боишься? — Дима опустился перед ним на колени и уткнулся лицом в живот, крепко-крепко обнимая. — Ты хоть понял, что я сказал несколько минут назад? Ты не закричишь и не сбежишь от меня, теперь ты мой. Я напишу на твоем теле свое имя. Прямо здесь.

Он ткнул пальцем в нежную кожу рядом со вставшим членом. Алекс вздрогнул от неожиданности и опустил взгляд туда, где Дима гладил свободную от волос кожу. На столе уже грелась ручка с проводом, издали подозрительно напоминающая паяльник. Хозяин выбрал странное место для клейма. Однако Алекс был рад любому, лишь бы его мечта сбылась. Дима абсолютно прав: клеймо останется с ним до конца жизни и всякий раз будет напоминать о нежном мальчике, случайно вторгнувшемся в его судьбу.

Поцелуи кружили голову похлеще наркотиков. Алекс зажмурился, чувствуя дрожь лежащих на его бедрах тонких пальцев. Хозяин медлит, хозяин напуган. Губы плавно опустились ниже, пока не обхватили член, мучительно двигаясь вниз и вверх, оставляли нежные поцелуи на головке, и вновь опускались к основанию. Дыхание сорвалось глухими хрипами и стонами. Как бы после ни было больно, удовольствие взволнованного господина и тотального подчинения того стоят.

Алекс закусил кожаный кляп, вздрагивая и сжимая подлокотник почти до хруста. Хозяин не спешил, балуя его томительным наслаждением, и Алекс не мог попросить о большем. Раскатистый стон в горле замер на языке, не в силах покинуть рот. Влажные губы хозяина доводили до экстаза, и Алекс терялся, растворялся в ощущениях.

— У тебя встает даже от слов, — прошептал Дима, покрывая бедра нежными поцелуями. Он хотел подарить любимому как можно больше ласки перед пытками. Судорожная дрожь крепкого тела будоражила рассудок, но Дима не спешил приступать к главному. — Алекс, ты мое самое дорогое. Вспомни, пожалуйста, когда станет невыносимо.

Еще одна игрушка — Алекс привыкает, почти не соображает в дымке алой страсти. Приблизив руку к анусу, Дима быстро всунул смазанный маслом вибратор и сразу включил на полную мощность. Алекс задергался и замычал, сжимая кулаки. Хорошо, это хоть немного отвлечет глупого страдальца от боли. Дима поднялся поцелуями по груди и сжал зубами покрасневший сосок. Сдавленные стоны будто по секрету открывали все тайные желания Алекса. Ладонь опустилась на член, поглаживая головку, и любовник запрокинул голову, дрожа в экстазе.

— Ты можешь кончить, если хочешь, — позволил Дима, нашептывая вкрадчивым голосом прямо в ухо. Язык пробежался по завитку, и острые зубы прикусили хрящик. Его трясло, а по руке текла липкая смазка, и всего слово, хриплый шепот, должно быть на повторе в его разуме: — Разрешаю.

Алекс сжал зубами кляп, задыхаясь, вздрагивая от каждого движения. Дима прикусил мочку и растер большим пальцем сочащуюся смазку. Алекс вздрогнул. Пальцы на ногах поджались, а одурманивающе хриплый голос потряс до глубины души. Дима крепче сжал ладонь, чувствуя скользкую жидкость. Губы опустились на шею, проложили тонкую дорожку к ключицам, ловя на гортани каждый стон. Так сладостно, словно Дима сам достиг экстаза. Руки дрожали, и Алекс мелко подрагивал в унисон. Язык прочертил влажный след до подбородка, пока Дима не перехватил распыленный взгляд — в кофейных глазах легким дурманом горела сладкая эйфория.

Кивнув сам себе, Дима стер салфеткой сперму, а затем взял со стола дьявольский аппарат и пристроился между разведенных ног любовника. Руки дико дрожали от страха, а вдруг он ошибся? Дима изучал скарификацию одновременно с другими практиками, но дал себе зарок, что такое он с любимым никогда не сотворит. Кто же мог знать, что Алекс сам будет умолять?

К черту сомнения! Глубоко вдохнув, Дима протер спиртовой салфеткой нужное место и отбросил ее в сторону. Что ж, дальше медлить бесполезно. Алекс вздрагивал и тяжело дышал от каждого прикосновения, но упорно молчал. Он и сам испуган: весь мурашками покрылся и дрожит, стоит лишь поднести раскаленный металл к коже. Дима положил левую руку на его бедро и несильно сжал. Алекс поглубже вдохнул и задержал дыхание.

Кожа зашипела под натиском раскаленного металла. Алекс до хруста вцепился в подлокотник, мыча и выстанывая проклятия. Боль обрушилась лавиной, словно разрывала разум на куски. Сколько ни сжимай зубами кляп, сколько ни думая о счастье и наслаждении иметь вечную печать любви от дорогого хозяина, это не отвлекало от оглушающей боли. Он затерялся в океане мучений, свет и звуки растаяли без следа, оставляя в полыхающем огне. Навечно.

— Молодец, ты просто умница, Алекс! — Дима облизнул головку, с нежностью посасывая. — Еще совсем немножко, потерпи совсем чуточку.

Закончив полукруг английской «Д», Дима дорисовал витиеватый узор вокруг и выключил аппарат. Этого хватит. Они оба знают смысл рисунка, а что может быть важнее? Дима оставил ласковый поцелуй над клеймом и осторожно погладил метку. Алекс приглушенно замычал, дергаясь. Дима поднялся поцелуями по животу на грудь и отстегнул защелку на затылке. Алекс вытолкнул кляп языком и закашлялся, смаргивая стоящие в глазах слезы.

— Хозяин, почему так мало? — хрипло произнес Алекс, умоляюще смотря на него. Дима улыбнулся и прижался губами к взмокшему лбу, взъерошив смоляные пряди.

— Алекс, я нарисовал тебе красивое клеймо, — он заглянул в круглые глаза прекрасного шоколадного оттенка, стирая слезы со щек. — Получилось быстрее, потому что температура была высокая. Не переживай, оно не исчезнет.

— Ах, хозяин… — он потянулся навстречу, но путы не дали сдвинуться с места. Клеймо дико жгло, словно металл до сих пор разъедал кожу. Алекс прикусил губу и сглотнул. Тело дрожало от постоянной вибрации, и ему впервые пришло в голову попросить хозяина продолжить.

— Мой Алекс, — Дима опустился на его колени, приникая губами к влажной груди. — Говори, как ты хочешь этого.

Ногти прочертили алые полосы по бокам и замерли на ягодицах. Алекс подался навстречу языку и губам, жадным укусам и поцелуям, откинув голову. Ошейник не давал вдохнуть, с хрипами выпускал воздух из легких. Голова кружилась от приказов и жара, летящего по венам. Он хочет только одного — чтобы господин утихомирил лихорадочно стучащее сердце.

— Я хочу, чтобы ты меня… вместо этих вибраторов.

— Произнеси это, мой Алекс… — выдохнул прямо в губы, ртом ловя жадный вдох. — Произнеси…

— Трахни меня, хозяин… — словно в дурмане прошептал, дрожа от нетерпения.

Рука скользнула к рычагу, и спинка стула с грохотом упала. Вскрик растекся эхом по комнате, пронзая тишину острым кинжалом. Алекс запрокинул голову, сжимая подлокотники. Вибратор едва слышно зашуршал на полу, перебиваемый несдержанными стонами и криками. Скрип трясущегося от каждого толчка стула напоминал о реальности происходящего. Хозяин вновь не пожалел его, двигался так резко, так сильно, что у Алекса глаза закатывались от наслаждения и пальцы сводило судорогой. Большего кайфа не вообразить.

Дима стиснул пальцы на талии, вбиваясь в него обезумевшим зверем. Дурманящая дрожь сильного тела действовала афродизиаком. Поиметь Алекса — упоительное удовольствие для Димы, особенно если он сам просит. Впервые с того дня Алекс захотел принадлежать ему, и голова кружилась от одной мысли, что на этом восхитительном теле хищника теперь стоит его знак. На соблазнительном теле, о котором мечтает столько девчонок и которое с наслаждением трахает именно он, отныне и навек будет стоять клеймо принадлежности Диме.

— Ах… сильнее, хозяин! — Алекс выгнулся, покусывая губы. — М-мн… слишком…

— Кричи, и не смей закусывать губы! — Дима впихнул палец ему в рот и надавил на язык, не позволяя стиснуть зубы. — Твои стоны мои! И ты мой!

— Да! Да! Гхах! Дима!

Пальцы сжались на талии, оставляя полукруглые синяки. Дима стиснул зубы и зажмурился, двигаясь так быстро, так глубоко, что Алекс задыхался в стонах под ним. Раскаленные огоньки растекались по венам подобно разряду молнии. Под кожей взметнулись стайки мурашек, слишком приятно, нереально. Гром среди ясного неба. Их стоны — симфония удовольствия.

По коже потекли соленые капли, падая на пол. Дима склонился и прикусил алую бусинку на груди, глухо постанывая. Алекс выгнул спину, жмуря глаза от приятной ласки, облизнув губы. В голове все перемешалось, одурманенные удовольствием они едва ли могли контролировать себя. Отдались инстинктам. В алой мгле вожделения тела сладко подрагивали и таяли на пике экстаза. Дима поднял голову и прижался к приоткрытым губам — Алекс прикусил язык, вздрагивая, стремясь к нему всем телом. Мир вдруг погас для них двоих — и во тьме горели, переливаясь, опалы и сапфиры, излучая свет замерших в эйфории сердец.

***

Тяжелое дыхание осталось единственным звуком в комнате. Блаженство укутывало пуховым саваном, не пропуская горечи настоящего. Алекс обессилено закрыл глаза, позабыв и о боли, и вообще обо всем. Хозяин осторожно обнял его под поясницей и погладил по влажным волосам, ткнувшись носом в шею. По привычке Алекс потянулся обнять своего господина, как глаза его резко распахнулись. Нет! Что это? Он снова дернул рукой и застонал, на сей раз ощутив в разы ярче. Ох, боже…

— Мой Алекс… — на грани слышимости выдохнул Дима, поглаживая дрожащее влажное тело. Алекс дернулся под ним и сморщил нос, откинув голову. — Боже, как приятно тебя трахать.

— Хозяин, развяжи, пожалуйста, — сдавленно попросил он, не подняв головы. Дима вскинул брови, но ремни отвязал и вышел из жаркого тела. Алекс неприятно поморщился и поднес запястья к губам, яростно кусая. Дима нахмурился, впервые замечая за ним подобный жест.

— Алекс, что ты…

— Господин, умоляю, больше не используй кожзам. Кажется, у меня аллергия.

Вот так новости! Дима прыснул со смеху и ушел к полкам за влажными салфетками — особыми, без отдушек и мыла. Только вода, как раз для таких случаев. Дима вытащил парочку и развернулся, застав Алекса уже сидящим на краю разобранного стула. Он продолжал грызть руки, словно ничего более его не заботило. Ну что за человек!

— Как чувствуешь себя? — Дима опустился на колени и начал с непривычной тщательностью протирать покрасневшие участки, где ремни стягивали тело. Алекс отвел глаза, но Дима успел отловить дрогнувшие брови. Больно все-таки. — Я вколю тебе обезболивающее. Потерпи немного.

— Хозяи-ин, сделай еще одно, а? — Алекс дернулся и зашипел сквозь стиснутые зубы, когда Дима начал обрабатывать антисептиком клеймо. За что и получил салфеткой в нос.

— Ты что, мало получил? — Дима ткнул пинцетом с шариком в завиток над буквой «Д», и Алекс вскрикнул так, что могли бы стекла полопаться. — Так-то. Чего кричишь, если второе просишь?

— Ой-ой! Больно! — Алекс схватил его за руки, не давая продолжить. Дима скривил губы, вскинув брови. — Я только… этого ведь мало. Я хотел твою метку, хозяин. Хотел страдать ради нее. Ты слишком мягко ко мне отнесся.

— Ты еще успеешь вкусить все радости клейма, — он вырвал руку и снова ткнул ваткой с антисептиком. Алекс прикусил костяшку указательного пальца, морщась. — И так мы будем обрабатывать дважды в день еще неделю. Я хочу, чтобы у тебя остался красивый шрам, а не гнойная каша.

Он отложил пинцет в сторону и приклеил кусочек бинта, чтобы никакая зараза не попала. А затем поднялся с колен и прижал любовника к груди, вдыхая аромат шампуня и зеленых яблок. Алекс с нежностью обнял его в ответ. Дима засмеялся и поглубже вдохнул, а по щекам побежали тонкие дорожки слез. Никогда раньше он не был так счастлив, никогда ему не хотелось плакать, потому как в сердце не умещалось столько любви и нежности к человеку в его объятиях.

— Малыш, почему ты не рассказал, что водил парней домой? — вдруг подал голос Алекс. Дима шмыгнул носом и стер влажные следы со щек. — Дим, я жутко ревную. Почему?

— Именно поэтому, — он поцеловал любимого в макушку и подцепил подбородок, заставив смотреть в глаза. — Не ревнуй, только с тобой я играл в хозяина и раба, только тебя представил родителям, только в тебя влюбился. Ты для меня один и во многом первый. Прости, если тебе обидно.

— Ох, как же я могу сердиться на моего любимца? — растрогался Алекс и крепче стиснул в объятиях, покрывая живот поцелуями. — Не скрывай больше ничего, идет? Обиднее всего узнавать такое от чужих.

— Ну тогда… в больнице я не хотел предлагать БДСМ-игры, я хотел попросить тебя побыть моим хотя бы недельку. Чтобы я мог насладиться секундами, когда меня любят. Пусть и понарошку, ведь ты первый, кто показал мне это счастье. Никто из моих двух партнеров меня не любил.

— Малыш, это же ты отказывался встречаться со мной! Зачем же тратить желание на такой бред?

— Ты сам знаешь! — Дима склонился к нему и подарил легкий поцелуй. — Я люблю тебя. И рад, что моя метка теперь навсегда останется с тобой. А твоя навеки отпечаталась у меня в сердце. Я не смогу разлюбить тебя, Алекс. Просто не смогу.

— Малыш, моя первая любовь чуть не убила меня, — Алекс обнял его и уткнулся носом в живот, покрывая едва уловимыми, порхающими поцелуями. — Я так счастлив, когда ты отвечаешь на мои чувства. Я тоже мечтал быть по-настоящему любимым. И я…

— Алекс, тебе не нужно никакого клейма для этого, — ласковые пальцы зарылись в волосы, даря покой и умиротворенность. — Я же рядом.

— Да. Ты рядом. Мой любимый Дима.

***

— И когда же вы собирались мне рассказать?

Дима грозно возвышался над сидевшими на ковре сестрой и любовником, уперев руки в бока. А те и пикнуть не смели от ужаса. Настя с детства знала, как опасен брат в ярости, Алекс же морщился от боли — обезболивающее, которое хозяин вколол ему утром, потихоньку прекращало свое действие.

А разбор полетов из-за небольшого засоса под лопаткой, который Дима обнаружил наутро, пока делал любимому укол обезболивающего. Не припомнив, что в ближайшее время он целовал Алекса в спину, он был крайне удивлен неоспоримому доказательству измены. И под пытками любовник проговорился о Насте, забредшей к нему в спальню в первую ночь.

— Я ж ничего такого не имела в вид… — Настя мигом умолкла только завидев поблескивающие яростью синие глаза.

Ужас! Дима в ярости страшнее дикого волка. Оба виновника сидели на коленях, понурив головы, и боялись рот открыть. И если в мире есть место, куда можно провалиться, чтобы не смогли найти, эти двое мечтали сейчас туда попасть.

— Александр, какого хрена на твоей спине делает чужой засос?! Как так вышло?!

— Дим, я…

— Где твое обращение?!

— Мне жаль, хозяин… — опустив голову, промямлил Алекс. Настя выпучила глаза и уставилась на него, словно на таинственного зверька, но мигом опомнилась и отвернулась. — Но ничего такого не было, только поцелуй.

— И для тебя это ерунда?! — Дима схватил его за волосы и задрал голову. Алекс зашипел сквозь стиснутые зубы, но промолчал. — И с кем?! С моей сестрой! С ребенком!

— Прости меня, хозяин…

— Дим! Не надо, — Настя поднялась с колен и подошла к нему. Здесь нет его вины, она одна должна понести наказание. — Алекс отказался, это я заставила его. Я просто… ну просто позавидовала. Он красавец у тебя, и мне хотелось хоть немножко побыть в объятиях такого парня. Прости, Дим, я не думала, что ты разозлишься из-за этого. Мы же всегда все делили с тобой, и я решила, что ничего страшного, если мы разок переспим. Алекс сразу отказался, и я поставила этот засос, чтобы насолить ему. Чтобы ты отругал его. Но я же не думала, что дойдет до такого. Прости меня, Дим. Прости, пожалуйста.

Она опустила голову, сцепив пальцы перед собой. Дима скосил глаза на Алекса и скривил губы. Такой плейбой и отказал симпатичной девушке, которая сама же просит о близости. Рука сжалась от злости, и Алекс приглушенно застонал, вцепившись обеими ладонями в его запястье. С длинным выдохом Дима разжал руку. Алекс поморщился, но пальцы не разжал, удерживая ладошку. Как ребенок, ей богу.

— Как ты только додумалась прикоснуться к моему Алексу? Он принадлежит мне, и только я могу делать с ним такое. И даже тебе, сестра, я не позволю трогать его.

Настя ритмично закивала. Ее передернуло от одного только обращения. Так Дима звал ее когда кипел от ярости. Как сейчас.

— Прости, я ошиблась. Пожалуйста, извините меня оба. И ты, Алекс… мне так стыдно перед вами, но я и подумать не могла, что вы… Дима…

— Ты правда отказался? Ради меня? — он перевел взгляд на любовника, пальцы заботливо поправили растрепавшиеся пряди. Алекс закивал, выдавив скромную улыбку. — Поверить не могу…

— Я люблю тебя, хозяин… — Алекс подполз и крепко обнял его, ткнувшись лицом в живот. — И не прикоснусь к другим. Даже пальцем.

Дима подвис на мгновение, осмысливая происходящее. Даже Настя залилась краской и тут же отвернулась. Столь интимным и нежным оказалось объятие. В игровой Дима не придал значения, а сейчас чувственная преданность Алекса смущала похлеще поцелуев.

— Ну хорошо, хорошо, — Дима растрепал смоляные пряди и помог ему встать. Алекс поднялся с колен и тут же навалился на него, словно не мог стоять. — Тебе еще укол сделать?

— Да-а! — взвыл он, стискивая своего маленького любовника в объятиях. — Я сейчас помру от боли.

— Ну-ну, — Дима похлопал его по спине, утешая. — Я говорил, что болеть будет долго. Терпи.

Алекс сжал руки, пока Дима не ойкнул, и положил голову ему на плечо. Место клейма безумно ныло, сводило с ума грызущей болью. И когда Алекс думал о нем, боль все усиливалась и усиливалась, словно вторила его прошлым желаниям. Сдуру он сказал, что хочет страдать, нужно было молчать.

— Дим, а меня… меня ты простишь? — подала робкий голос Настя. Дима покачал головой и раскрыл объятия, зазывая к себе. Настя тут же кинулась к нему и весело засмеялась.

— Дурочка, я же люблю тебя, — с нежной улыбкой произнес Дима, и на глазах его выступили слезы. — Я вас обоих очень люблю. Вы же моя семья.

— Да! Я тоже люблю тебя, Дим, — Настя отстранилась и неловко помялась. — И, Алекс… прости, пожалуйста. Ты любимый человек моего брата. И… часть моей семьи.

— Да ну, я не злился никогда, — он отпустил любимца, вновь морщась. — Малыш, не могу больше терпеть. Вколи мне что-нибудь.

— Пойдем уже, страдалец, — Дима потянул Алекса за руку и махнул сестре. — Садись, сейчас обедать будем. Мы скоро.

Настя кивнула и исчезла за дверьми столовой. Дима хмыкнул. Надо же, он и не задумывался, что Настя уже настолько взрослая для свиданий. Он-то привык к маленькой девочке. А вон оно как вышло. На Алекса его позарилась, несносная девица. Нет уж! Алекс принадлежит ему!

Втолкнув любовника в комнату, Дима обхватил его за талию и прижался к груди. Любимое тело оказалось напряжено сильнее обычного, но все такое же теплое, как и нежные объятия. Алекс ласково поцеловал его в макушку и застонал. Дима отстранился. Родные кофейные глаза не блестели, а над ними залегла отвратительная морщинка.

— Снимай штаны и ложись на кровать, — скомандовал Дима.

Алекс в ту же секунду лег как велено и с любопытством посмотрел, как малыш готовит лекарство. Сейчас, уже через пару минут ему полегчает. Тонкие длинные пальчики умело раскололи ампулу и набрали прозрачную жидкость в шприц. Дима словно полжизни делал уколы, аккуратно и споро подготовив лекарство, он приблизился к Алексу и протер спиртом нужное место.

— Не дергайся, — предупредил Дима и резко воткнул шприц в тело.

Алекс стиснул зубы и зажмурился. У умнички легкая рука, но вот лекарство… и как обезболивающее может быть таким болезненным?

— Ну вот и все, — Дима прижал салфетку и поцеловал чуть выше, поглаживая упругие ягодицы любовника. Алекс тихонько замурчал, улыбаясь. — Пойдем обедать, нам еще уйму дел сделать нужно.

— Пойдем, — Алекс натянул штаны и поймал Диму у двери, прижимая к себе за талию. — Мой сладкий хозяин, ты сводишь меня с ума.

— А ты меня.

Легкое касание нежных рук — и губы встречаются в ненасытном поцелуе. Яростная борьба влажных языков, кровь вскипает в жилах, обжигает каждую клеточку тела. Дима повис на любимом, зарываясь пальцами в волосы. Так сладко. Алекс поднял его над полом и отстранился, улыбаясь уголками губ. Дима почувствовал, как щеки заливаются краской, а дыхание никак не успокаивается.

— Такой милый, когда краснеешь, — засмеялся Алекс. — Люблю эту стеснительную сторону своего умнички.

— Поставь, — Дима заколотил кулаками по спине и отвернулся. — Корми меня уже.

Алекс опустил его на пол и за руку повел в столовую, где их уже ждала Настя. Вечером ненаглядная сестричка уезжает, и вместе с Димой они смогут поваляться в постели, подурачиться или посмотреть киношку. Алекс безумно скучает по их уединенным вечерам. Только вдвоем.

Настя встретила их очередным ехидным замечанием, на которое умничка в тысячный раз раскричался, но алеющее лицо не дало ни Насте, ни Алексу воспринять его бесчисленные угрозы всерьез. Веселый смех наполнил просторную квартиру на третьем этаже, словно возвращал к жизни. Димина сестра вернула им позабытую за тяготами учебы и ссор радость. А Алексу помогла заполучить столь желанное клеймо.

И кто знает, какие еще сюрпризы преподнесет следующий приезд Насти?