Сбежать из замка решили под утро, когда старшие в Пиршеском зале хоть немного угомонятся.

Римори приказал паре девок-служанок приготовить им всё в дорогу минимум на неделю. За это время они покинут долину и доберутся до Пустошей, где замки владетельных лордов встречаются редко. Там можно будет попытаться захватить для себя новый дом. Вряд ли лорды Пустошей успеют прийти на помощь друг другу.

Парням план показался разумным. Главное, не нарваться на местных тварей. Хотя, ну что может случиться с двумя молодыми сильными лордами? Отобьются, понятно.

 Утащив из сокровищницы лорда Тяфкора немного золота на дорогу, Ри с Зориком рухнули спать в комнате Римори, словно два подрубленных дубочка.

Утром их разбудила молодая служанка, с пунцовыми щёчками разглядывающая двух полуголых юношей в огромной постели. Те вчера настолько вымотались, что лишь рубахи поскидывали, падая на перину. А теперь спали на ней кучкой, живописно раскинув руки-ноги во все стороны.

Придя в себя и ополоснувшись в ванной водой из горячего источника, ребята шустро собрались, выбегая по утренней прохладе и полумраку во двор замка. Вскарабкались на спины снаряжённых лошадок, взяв пару запасных, сейчас навьюченных мешками, и со счастливым хохотом поскакали прочь из замка навстречу восходящему солнцу.

***

Далеко ускакать не удалось — из драконюшни раздался пронзительный печальный вой. На что Зорик тут же обернулся, тормозя лошадь. Через пару минут со стороны замка прилетел дракон-дичок и стал наматывать круги над головами ребят, громко и обиженно хныча.

Рыжик тут же соскользнул с лошадки и отбежал в сторону, вытянув руки вверх. Дракошик тут же спланировал вниз, шлёпаясь брюхом на землю.

— Одуванчик мой! — засюсюкал парень, обнимая дичка. — Снова нашёл меня, да? Снова нашёл своего папочку?

Римори всё это время сидел на лошади, в нетерпении крутя поводья.

— Слушай, отправь его обратно! — наконец не выдержал Ри. — Мы и так уже столько внимания привлекли. С минуты на минуту сообщат отцу…

— Я его не брошу! — отрезал рыжий, выпрямившись во весь рост и хмуро уставившись на Римори. — Он без меня пропадёт!

— А кто будет за ним ухаживать и кормить? Ты хоть представляешь, сколько эта тварь жрёт?

— Он сам прокормится! — гордо возвестил Зорик, топнув ногой. Дичок испуганно пискнул. — Не бойся, Одуван! Ты же сам покушаешь, да? Слетаешь, поймаешь какого-нибудь дикого барашка…

— Тут везде чьи-то поля и рощи. Тут не бывает диких барашков, — хмуро буркнул Римори, понимая, что всё равно придётся тащить за собой дичка. Но, может, оно и к лучшему — заведут в новом замке себе первую драконюшну… Начнут дичков разводить. Хотя без самки это будет непросто. Эх, надо было у Клахи отобрать яйцо! Была бы у них парочка… При условии, если самка вылупится.

В итоге дальше парни смогли отправиться хорошо, если через полчаса. Лошади весело понеслись вперёд. А, может, их напрягал скачущий следом Одуванчик — тот решил пока не взлетать, шлёпая лапами по осенней грязи следом за хозяином и весело курлыкая.

Вот такой шумной и радостной компанией беглецы рванули прочь, стараясь оказаться как можно дальше от замка до того, как их хватятся.

И лишь к полудню, когда хилое солнце среди серых туч всё же забралось на небосклон, они решили сделать привал в небольшой рошице у дороги.

— Может, правильнее было бы свернуть куда-нибудь в глушь? — размышлял Римори вслух. — А не переться прямо по главной дороге.

— Одуванчику будет сложно! Он может пузико поцарапать! Ну и цепляется там этим… немного! — тут же насупился уставший Зорик, в который раз затягивая свои огненные волосы чёрной лентой. — Нас, если захотят нагнать, то нагнут… Тьфу! Нагонют, когда захотят. Не сложно нас поймать, если честно, пёс.

Парни устало растянулись на земле.

— Надо бы хоть что-то подстелить, — задумчиво протянул Ри, чувствуя под задницей холодную почву.

— И поесть, — тут же добавил Зорик, кутаясь от прохладного ветра в плащ.

— Сейчас прикажу… Хм-м… Не получится. А у нас есть колбаса и лепёшки в котомках?

— Да я откуда знаю? — возмутился рыжий. — Не моё это дело по сумкам лазить! Вино есть — слышал, как звякало стекло.

Но вино пока решили отложить до ужина. Как бы ни хотелось ещё поваляться, а нужно двигаться вперёд, и два юных лордёнка с кряхтением и матюками забрались на своих лошадок и поскакали дальше, но уже как-то не до хохота стало. Да и холодно на дороге было.

Уже в сумерках Одуванчик улетел кормиться, а ребята устало спешились у небольшого озера. Поухаживали за усталыми лошадями, дали сена. С грехом пополам развели костерок и хорошенько прошлись по продуктовым запасам. Но это не страшно: по дороге часто встречаются деревеньки — там всегда можно запасы пополнить.

На ночь ребята устроились вместе — так теплее. Всё ж поздняя осень расслабиться не даёт. Сытый Зорик тут же облапил руками и ногами старшего друга, что неоднозначно подействовало на парня.

— Ты спать будешь? — сипло спросил он, лёжа на спине и прижимая к себе рукой тоненького рыжего.

— А что? — щёкотно мурлыкнул тот куда-то в шею, а потом тихонько прикусил Римори за мочку уха.

— Эй, полегче, юный лорд! — дёрнулся со смехом Ри. — Не надо меня есть. Ты ж вроде не голодный?

— Голодный! — тут же фыркнул Рыжик, ещё сильнее вжимаясь в Римори. Его прохладные лапки скользнули под рубаху и нагло стали шубуршаться, задевая напряжённые сосочки на широкой безволосой груди.

Ри засопел, вздрогнув всем телом, и замер, наслаждаясь лаской Зорика. А ручки совсем расшалились и уже стали подбираться к дорожке чёрных волос, что застенчиво убегала в портки Римори. Рука рыжего юноши мягко расчесала пушистость ниже аккуратного пупка, но больше не спустилась, вернувшись к груди. Что вызвало разочарованный выдох у старшего.

Он слегка повернулся к Зорику и впился губами в его улыбающийся рот, глубоко целуя парнишку. На несколько минут они погрузились в игры языками, губами. Вылизывая друг друга, словно кутята. Руки обоих блуждали под одеждой, царапая кожу и стискивая ягодицы.

Наконец Зорик с трудом оторвался от губ Ри, поцеловал его глаза один за другим и задрал ему рубаху, оголяя мускулистый живот. Упал на него губами, словно колибри на цветы шалфея, и ласково стал выводить языком странные символы, то поднимаясь к ключицам, то спускаясь до пояса. Он словно украшал тело друга письменами, заставляя того рвано дышать, а его кожу покрываться мурашками.

В это время Римори перебирал позвонки на спине Рыжика, временами царапая тощенькие бока, забирался ниже, тиская две прохладные булочки. Зорик елозил всем телом под его руками, явно надеясь, что внимание уделят и его дырочке. Но пока рано.

Сам младший, наконец, добрался до самого низу, выпуская на свободу одного юного и крепкого малыша, что звенел от возбуждения сильнее струн на лютне.

Зорик с восхищением уставился на Ри младшего. Аккуратно лизнул дрожащую нежную головку и крепко обхватил её губами.

— Вот же сукины хвосты-ы! — прорычал Римори, выгибаясь и дрожа. — Что ты делаешь? Продолжай!

Он умирал и возрождался от игры губ и языка младшего друга. Полумрак вокруг стал раскрашиваться цветным туманом, начали посверкивать звёздочки.

Не выдержав напряжения, Римори оторвал от себя Зорика и уложил его на спину, стягивая остатки одежды. Походное одеяло, которым накрывались парни, отлетело в сторону. Римори с рычанием стал то ли целовать, то ли кусать тощий впалый животик, одной рукой вцепившись в рыжие волосы, а другой стаскивая портки с Зорика.

Ещё несколько минут сладкой игры, и Ри навис над другом, тяжёло дыша. Он прикасался отяжелевшим членом к нежной мошонке Зорика, боясь следующего шага. Всё у Рыжика было уже исцеловано и измусолено на сто рядов. А его достоинство влажно поблёскивало в свете Луны.

— Давай уже, — выдохнул ему в лицо Зорик. — Только не торопись, ладно? Ну?

И Римори стал аккуратно и нежно проникать в тело младшего. Следующая минута была самой сладкой, и в то же время тяжёлой для Зорика. Он тихо попискивал, ладонью останавливая движение Ри, привыкая. А потом снова шептал:

— Продолш-ш-шай.

Четыре лошадки, флегматично жующие сено за деревом, испуганно прянули ушами, услышав протяжное:

— Мля-я-ять! Стой! Ща привыкну… Словно бабочка на булавке… Ненавижу тебя, пёс!

А потом раздались ровные шлепки, что не утихали минут пятнадцать, наверное. Зорик лишь тихо постанывал под ударами бёдер Римори, порой жадно ловя его губы или целуя мокрую шею и грудь. Пальцы бешено скакали по спине старшего, оставляя длинные царапины. Сдавливали упругие ягодицы, помогая глубже проникать.

В какой-то момент Римори откинулся торсом назад, не останавливаясь. Его влажная грудь блестела в полумраке, словно тело юного бога. Он запалённо дышал, изучая потемневшими глазами тело, лежащее под ним.

Правая рука ухватила Рыжика за розовый стебелёк, гладя и перебирая пальцами, играя яичками. Зорик аж захрипел от удовольствия и… выстрелил себе на живот несколькими белыми струйками.

Увидев подобное, Римори ещё громче засопел, ускоряясь и просто пробивая младшего насквозь. А потом задрожал всем телом, словно от удара молнии, вжимаясь в тело друга. Задёргался, закатив глаза. И… обмяк, падая на грудь Зорика. Ещё несколько судорог прокатилось по его мускулам. Парень затих, изредка чуть вздрагивая.

А Зорик тихо целовал его, шепча ласковые слова, гладя плечи и спину кончиками пальцем. Они оба зависли в сладкой пустоте, переживая оргазм. Зорик иногда сжимал усталые ягодички, сдавливая младшего Римори и даря другу ещё парочку сладких судорог.

— Всё, слазь уж с меня, солнце! — прошептал Зорик на ухо парню. — Ты тяжёлый…

— Ещё минуточку, — прошептал Римори, растекаясь по младшему топлёным маслом.

Через тысячу лет они отлипли друг от друга, поднялись и со смешками побрели к озеру, чтобы чуть-чуть привести себя в порядок. Повизгивая, справились и с этим. Всё ж таки вода уже холодная, благо что безо льда.

Зорик поглядывал на Римори сверкающими влюблёнными глазами, а Ри очень хотел спать. Поэтому они привели лежбище в порядок и залезли под одеяло, прижавшись друг к другу.

Рыжик что-то тихо рассказывал Ри, но тот уже не мог ни на что реагировать, проваливаясь в тёплый уютный мрак.

***

Утром их разбудило громкое хлопанье крыльев. Вернулся Одуванчик, тяжело взмахивая крыльям. В пасти он держал половину телёнка. Он еле допёр её до хозяина и с чувством выполненного долга выронил вниз, прямо в костёр. А так как это была половина, то от удара о землю во все стороны полетели в кровавых брызгах потроха бедной животинки, обломки рёбер и ещё какая-то дрянь. Вылезших из-под одеяла парней окатило этим дерьмом чуть ли не в полный рост.

— Да йоптвою! Тварь ты поганая! Чтоб тебя разорвало, придурок! — заорали оба, отпрыгивая в сторону. Они ещё долго матюкались, прыгая по берегу озера и пытаясь отчистить друг друга от поганых ошмётков.

А Одуванчик плюхнулся рядом с ними и радостно щерился, наблюдая за плясками благодарных парней. Он ведь добытчик!

— Тупая тварюка! — в сотый раз простонал Рыжик, вытаскивая из волос какую-то тонкую белёсую дрянь в крови. — Нет, это только лезть в воду — так не очистимся!

Парни сноровисто поскидывали всю одежду на землю и, сверкая голыми задницами, полезли в озеро, ещё укутанное утренним туманом.

Ребята, греясь, стали натирать друг друга пучками жухлой травы, дурачась и брызгаясь водой. За этим шумом, шлепками ладоней и весёлыми воплями, что эхом летали над озером, они не услышали хлопанье крыльев ещё одного прилетевшего дракона.

Когда из-за дерева вышел мастер Сердолик, они также резвились в воде. Мужчина с довольной улыбкой наблюдал за играми парней. В брызгах воды мелькали белые поджарые тела, аккуратные попки и уже давно воинственно торчащие члены — крупный тёмный у Римори, и тоненький, изящный у рыжего Зорика.

— М-м-м, — протянул дракон. — Эт-та я удачно зашёл!