«Голова Ши Уду отделилась от тела, и из неровной рваной раны хлестанула кровь, которой окропило одежду и лицо Ши Цинсюаня. Тот, не выдержав, наконец, разразился криком, будто сошёл с ума.
Тем временем безумцы, увидев безголовый труп, который стоял, не падая, нашли его весьма занимательным и принялись бесноваться от радости — забегали вокруг него, оставляя на полу кровавые следы голых ног. На бегу чудики хлопали в ладоши и выкрикивали:
— Ой-ой-ой! Мёртв, мёртв!
— Мёртв, мёртв! Хи-хи-хи!
Неизвестно, сколько ещё Ши Цинсюань продолжал кричать. Казалось, его душа от крика вылетит из тела. И неизвестно, когда эти крики стихли…
…Хэ Сюань стоял неподалёку. Он поднял одной рукой голову Ши Уду с широко распахнутыми глазами и взирал на неё сверху вниз.
Потом Хэ Сюань бесстрастно обратился к Ши Цинсюаню:
— Ничего не хочешь сказать?
— …
Ши Цинсюань неотрывно пялился на горшки с прахом, которые стояли перед ним на священном алтаре, а ещё на два сломанных веера, лежащих на полу.
Спустя долгое время он, запинаясь, произнёс:
— …Я хочу умереть.
Хэ Сюань равнодушно бросил:
— Размечтался.
После Хэ Сюань протянул к нему руку, и Ши Цинсюань закрыл глаза».
Мосян Тунсю «Благословение Небожителей»
Автор перевода YouNet Translate (YNT)
***
Ши Цинсюань приготовился к смерти, подумав напоследок, что и его голова сейчас навсегда отделится от тела. Он уже представил, как ледяные пальцы Черного демона черных вод касаются его шеи; как трещит, разрываясь, кожа; как с глухим хрустом ломаются позвонки… но к его удивлению ничего подобного не произошло.
Насмерть перепуганный Повелитель Ветров лишь услышал, как угрожающе звякнули цепи, и в то же время почувствовал, что тяжелые кандалы, сковывающие его запястья, вдруг, ослабли. Не веря собственным ощущениям, он осторожно приподнял веки и с изумлением уставился на свои руки, которые теперь были свободны. На белоснежной коже алели безобразные раны, но сейчас Цинсюаню было не до этого. Он вскинул голову, чтобы посмотреть на «Мин И», но того уже не было рядом.
Растолкав безумцев, сгрудившихся у тела поверженного Ши Уду, демон вскинул голову Повелителя Вод вверх, чтобы свет из окна падал прямо на нее, и принялся пристально всматриваться в застывшие черты лица, будто хотел вдоволь насладиться своим триумфом.
Ши Цинсюань с ужасом наблюдал за представшей его взору картиной, боясь даже пошевелиться. Все чувства Повелителя Ветров были обострены до предела. Сердце выбивало безумную дробь. А скорбь по убитому брату душила, не позволяя ему сделать даже вдох.
Черновод тем временем поднес голову Ши Уду к своему лицу, впиваясь взглядом в остекленевшие глаза Повелителя Вод, а потом, злобно усмехнувшись, с омерзением зашвырнул ее в дальний угол зала.
Сумасшедшие тут же бросились к ней, жутко подвывая и хихикая, словно получили от своего господина драгоценный подарок.
Глаза Ши Цинсюаня обожгло слезами. Боль вонзилась в его сердце подобно тысяче отравленных стрел. С его губ сорвалось беззвучное: «Брат…», - и он ничком повалился на холодный пол, сотрясаясь в рыданиях и царапая окровавленные камни немеющими пальцами.
Услышав шорох за своей спиной, Хэ Сюань обернулся. Он некоторое время бесстрастно наблюдал за Повелителем Ветров, а потом стремительно направился к сумасшедшим, которые пытались отобрать друг у друга голову Ши Уду. Разогнав чудиков, демон отнял у них свой трофей и покинул чертог Сумрачных вод.
***
Ши Цинсюань остался наедине со своим горем. Окруженный зловещим сумраком, в котором слышалась непрерывная возня безумцев, он чувствовал, как безысходность затягивает его в свои необъятные глубины.
Превозмогая сковавшее его оцепенение, Повелитель Ветров подполз к телу брата, одежды которого побагровели от пропитавшей их крови, и, склонившись над ним, приник к его груди, как делал это в далеком прошлом, когда они были еще детьми.
Время для Ши Цинсюаня остановилось. Он не знал, как долго пролежал на холодных камнях рядом с братом. Несколько раз юноша проваливался в беспамятство, из которого его выдергивал то жуткий смех сумасшедших, то пробирающий до костей нестерпимый холод, то отчаянный крик, рвущийся из его собственного горла.
Ши Цинсюань смертельно устал. У него не осталось сил даже на то, чтобы подняться и попытаться найти выход. Он мечтал лишь о том, чтобы сознание покинуло его навечно, и эти мучения, наконец, прекратились. Но каждый раз, когда он думал о смерти, в его голове звучал холодный голос Хэ Сюаня, без конца повторяющий: «Размечтался».
Ши Цинсюань так часто вспоминал этот голос, что, услышав его наяву, даже не вздрогнул, а только крепче сжал в ладонях окоченевшую руку брата.
- Отойди от него! - потребовал Черновод, остановившись в нескольких шагах от Повелителя Ветров.
Но юноша в ответ отчаянно замотал головой и в неосознанном порыве подтянул тело Ши Уду ближе к себе, словно пытаясь защитить его от надругательств демона.
Хэ Сюань тут же переменился в лице и, потянув Ши Цинсюаня за ворот, злобно процедил:
- Пошел прочь!
А потом, отбросив его в сторону, схватил тело Повелителя Вод за ногу и поволок к выходу.
- Нет! - закричал Ши Цинсюань, срывая голос, и бросился к демону, хватая его за полы чёрных одеяний. - Мин-сюн, не забирай его! Не забирай моего брата!
- Я сказал, пошел прочь! - гневно повторил Черновод и, небрежно отбросив от себя руку Повелителя Ветров, ушел, оставив своего пленника захлебываться в безутешных рыданиях.
Ши Цинсюань горевал так сильно и так самозабвенно, что окончательно истратил все оставшиеся у него силы и упал без чувств. А когда очнулся, обнаружил себя в уже знакомой темнице. Только теперь некому было его вызволять. И это осознание окончательно лишило Повелителя Ветров всякой надежды.
***
Погрузившись в глубокое отчаяние, Ши Цинсюань сделался безразличным ко всему вокруг. Он почти не замечал присутствия безумцев, больше не чувствовал тошнотворных запахов, исходящих от их немытых больных тел, и отказывался от еды, которую кто-то оставлял рядом с ним.
Не встречая никакого сопротивления со стороны Повелителя Ветров, чудики теперь постоянно отирались рядом с ним, окружая его плотным кольцом, дергая за волосы и оглаживая грязными ладонями его руки и ноги, словно он был для них желанным, но запретным лакомством. И, наверное, если бы они вдруг начали пожирать Ши Цинсюаня живьем, отрывая от его плоти кусочек за кусочком, юноша только обрадовался бы такому исходу.
Но, похоже, пожирать его никто не собирался. И Повелителю Ветров даже начало казаться, что безумцы утешают его, этими странными действиями выражая свое сочувствие.
Понемногу Ши Цинсюань начал приходить в себя. И когда в темнице вновь появился Хэ Сюань, Повелитель Ветров нашел в себе силы обратиться к нему с просьбой.
Отстранив от себя насторожившихся и притихших чудиков, Ши Цинсюань встал перед Черноводом на колени и отбил ему три земных поклона, касаясь лбом холодных камней.
- Молодой господин Хэ, - обратился он к демону, не смея поднять на него взгляд. - Отпустите меня хотя бы на время, чтобы я мог похоронить брата.
- Генерал Мингуан уже похоронил его, - холодно отозвался Хэ Сюань.
- Тогда отпусти меня навестить его могилу. В память о нашей дружбе, позволь мне оплакать брата. Ты ведь лучше других знаешь, что такое скорбь по близкому.
Несколько мгновений в зале царила мертвая тишина, а потом ее разорвал леденящий душу смех Черновода.
- Не знаю, о какой дружбе ты говоришь, - бросил демон злобно. - А что до скорби… - он махнул рукой в сторону безумцев, которые от этого жеста расползлись в стороны, дрожа от страха, и проговорил: - Лучше оплакивай этих несчастных. Они заслуживают этого больше, чем твой дрянной братец.
Ши Цинсюань выпрямился и растерянно посмотрел на Черновода, не совсем понимая, к чему он клонит.
И тогда Хэ Сюань пояснил:
- Помнишь, что я говорил тебе о них? Гнилые судьбы, которые довели своих обладателей до сумасшествия. Но кто стал тому причиной, не догадываешься? - На его лице появилась мрачная тень. - Каждый из этих несчастных стал жертвой твоего брата в борьбе за господство. Изначально они имели прекрасные судьбы и потенциал к вознесению. Будущие Повелители Вод и Ветров, ваши с братом соперники, все они были уничтожены по велению Ши Уду, который изменил их судьбы. А вместо них взял к себе на Небеса кучку подобных тебе жалких безвольных ничтожеств, которые благоденствуют, в то время как эти несчастные страдают от боли и безумия.
С каждым произнесенным словом Чёрный демон чёрных вод становился все мрачнее. Его голос сочился ядом ненависти, а лицо сделалось пугающе злым, отчего Ши Цинсюань невольно попятился назад.
Он не хотел верить словам демона, но что-то подсказывало ему, что Черновод не врет и даже не сгущает краски, а говорит совершенно искренне.
Повелитель Ветров оглянулся на чудиков, которые все еще жались по углам, с опаской взирая на Непревзойденного Князя Демонов, и ему сделалось дурно от осознания того, сколько бед натворил его брат в попытке удержать свою власть.
Боль вновь стиснула сердце Ши Цинсюаня и, преисполнившись чувством стыда и вины, он склонился перед безумцами в низком поклоне.
- Простите. Простите… - повторял Повелитель Ветров, как будто это могло что-то исправить.
Но его слова, конечно же, не могли ничего изменить. И чудики, все так же опасливо ютясь у стен, лишь с любопытством взирали на него, явно не понимая, чего он от них хочет.
- Я поменяюсь… с любым из них… со всеми поменяюсь судьбой! - пылко воскликнул Ши Цинсюань, полный отчаянной решимости, и повернулся к Черноводу.
Но демона уже не было в темнице.
Какое-то время Повелитель Ветров еще смотрел на захлопнувшуюся с глухим стуком дверь, не в силах даже пошевелиться. Его мысли и чувства пришли в смятение. Юноша бесконечно тосковал по брату, который в последние мгновения своей жизни все так же продолжал защищать его, пусть даже и таким чудовищным способом. И в то же время Ши Цинсюаня охватывал ужас от одной только мысли, сколько человеческих жертв принес Ши Уду ради его безопасности и благополучия.
Взор Повелителя Ветров невольно обращался к безумцам, которые снова разбрелись по темнице. И ему захотелось убить себя на месте. Но, к сожалению, юноша был слишком жизнелюбив и избалован для подобного поступка.
Забившись в один из углов, чтобы спрятаться от сквозняка, Ши Цинсюань устало прикрыл глаза. Ему было над чем поразмыслить и что оплакивать. Чем он и занялся, погрузившись в глубокую медитацию, которая должна была помочь ему успокоить чувства и привести мысли в порядок.
***
Следующие несколько дней Ши Цинсюань провел в тяжелых размышлениях. Правда о деяниях Ши Уду глубоко ранила его. И, несмотря на скорбь по брату, которая точила сердце Повелителя Ветров, он осознал, что не может испытывать ненависть к Хэ Сюаню.
Месть демона была обоснованной, а участь, которая постигла Водяного Самодура, казалась вполне заслуженной. И хоть Ши Цинсюань безгранично любил брата, оправдать его чудовищные поступки он не мог.
Теперь же ему оставалось только покорно принять свою судьбу и ждать возмездия.
Но время шло, превратившись в бесконечную череду однообразных дней, неотличимых друг от друга, и Ши Цинсюаню начало казаться, что демон просто забыл о нем.
Повелителю Ветров, как и другим безумцам, все так же приносили еду и чистую воду. А в особо холодную ночь один из чудиков укрыл его тонким прохудившимся одеялом, оставленным кем-то незримым у распахнутой настежь двери темницы.
Дрожа от холода, Ши Цинсюань кутался в немного влажную пахнущую плесенью ткань и думал над тем, почему он все еще здесь и почему все еще жив.
Кажется, Черноводу не было до него никакого дела. Поквитавшись с Ши Уду, демон выполнил свое обещание, и теперь Повелителя Ветров для него «не существовало».
Ши Цинсюань был волен делать, что хочет и идти куда вздумается, но загвоздка была в том, что идти ему было некуда. Да и покинуть владения Непревзойденного Князя Демонов без его дозволения было невозможно. Поэтому Повелитель Ветров решился на отчаянный шаг – попросить Черновода дать ему свободу.
27.01.2022
Республика Польша. Быдгощ