Тэхен, если честно, никогда не отрицал, что он больной на голову. И его окружение, выезжающее на заказы вместе с ним, тоже. Часто многие не могут смотреть на то, как Ким расправляется с телом так, что к нему в команду ищут самых стойких, потому что «мало ли что этому ебанутому в голову взбредет» — прямая цитата лидера группировки.
Многие задаются вопросом, как у такого, как Тэхен, могли появиться отношения. Кто такой смелый, раз смог подойти к нему ближе, чем на метр? Но вот, один из новых сотрудников, ныне уже старых, Чон Чонгук, каким-то образом нашел с Тэхеном общий язык. Буквально, как бы это ни звучало.
Тэхен всепоглощающе обожает его. Всеми возможными способами спешит показать, какие сильные чувства к нему имеет, превозносит, словно идола. Неизвестно, можно ли это назвать любовью, но Чон определенно ему не безразличен. Некоторые видят их отношения на грани безумства, нездоровой созависимости. Нельзя смотреть на любимого человека, словно хочешь его сожрать с потрохами да похрустеть каждой костью!
Однако для этой парочки — можно.
— Чонгук, — Тэхен заходит в их комнату с обворожительной улыбкой, отмывшись от очередной жертвы. Кто бы мог подумать, что убийца может так красиво улыбаться, словно не вычищал совсем недавно запекшуюся алую жидкость из-под ногтей. — От меня пахнет кровью? Я плохо помылся?
Он падает на кровать рядом с возлюбленным и заглядывает ненавязчиво в его телефон. Тэхен ластится сытым котом к плечу Чонгука. Парень уже лежит в кровати, продолжает читать книгу в приложении, которым изредка пользуется, но стоит Тэхену вернуться из душа, Чон телефон блокирует. День был трудным, и следовало бы ложиться спать, тем более учитывая поздний час на циферблате настенных часов.
— Не пахнет. А если и пахнет — не ебет. Я привык, могу и не почувствовать, — Чон пальцы запускает в любимые влажные пряди, вдыхает приятный аромат средств для душа и укладывается на подушки, поджимаясь к Тэхену. — Я сегодня рано закончил — дело было плевым, даже не грязным. А как прошел твой день? — буднично расспрашивает он своего парня, ковыряя нитки на вороте футболки.
Тэхена немного смущает то, что Чонгук заблокировал телефон при нем, но он решает не поднимать эту тему и просто подается под приятные пальцы, обнимая его за торс. Гу-гу не осмелится ему изменить. Никто не осмелится спать с Гу-гу, если знают, чей он бойфренд. Сердце, как и всегда, начинает биться чуть быстрее от внимания родного не по крови человека — оно бьется так же, когда Тае в очередной раз выстреливает кому-то в голову, а густые капли крови орошают все вокруг.
— У меня всегда грязные дела, малыш, — Тэхен поднимает одну руку вверх и обводит прелестное лицо Чона подушечками пальцев, — мне было весело сегодня, — двигает возлюбленнного ближе к себе и переплетает их ноги. Он все еще холодный после душа, ему хочется согреться рядом со своей зазнобой, почувствовать любовь и тепло после веселого, пусть и непростого дня. — Ты думал обо мне? Я думал о тебе весь день. Даже не поигрался со своей жертвой, представляешь? Узнал, что ты закончил раньше, поэтому тоже начал торопиться.
Тае прижимает голову парня к своей груди, вдыхает его аромат тела, который никогда не испортится примесью крови или крепкого табака. На губах улыбка довольная до ужаса красуется.
Кому, как не Чонгуку, знать, что под «поигрался» скрывается сущий кошмар, на который порой не могут смотреть даже самые закоренелые убийцы. Тэхен любит лишний десяток порезов нанести на уже мертвое или почти мертвое тело. Весь этот ужас происходит с растянутыми в откровенной радости устами, с заливистым смехом, который у всех присутствующих мурашками на теле передается. Кима не просто так называют больным на голову. Он — безумец, любящий умыться в чужой крови. Будь у него возможность заиметь целый бассейн из алой жидкости, протекающей по венам, — Тэхен определенно бы воспользовался шансом каждый вечер купаться в нем.
Чонгук обнимает партнера, целует его в нос и в шею влажную утыкается, глаза прикрывая. Несмотря на всю безбашенность Кима, рядом с ним он ведет себя куда более ласково. Даже безумцы умеют показать свою любовь.
— Думал, — согласно кивает Чон, — Поэтому торопился, чтобы освободиться пораньше. Тем более, завтра мне никуда не надо. Хотелось поскорее вернуться домой и полежать так с тобой.
Чонгук чувствует прохладу привлекательного тела, ладонью мажет по плечу Тае, стараясь отогреть его. Тэхен действительно сумасшедший, и Чон сам поражен порой тому, что такой, как он, умеет быть абсолютно другим, любящим, нежным и ластящимся, как безобидный котенок. Может, не будь это все так, Гук бы и не взглянул на него — кто знает. Он до сих пор сказать не может, что привлекло в Киме: животно-дикий взгляд, опасный оскал или вечно холодные руки, которые хочется отогреть и от прикосновения которых он расплывается лужей.
Чонгук приподнимается, взбирается сверху на мужчину и усаживается на его бедра, приподнимая футболку. Он времени терять не желает. Еще немного — и сморит сонливость.
— Я соскучился, — смотрит в глаза напротив, держит зрительный контакт, требуя тем самым внимания куда более интимного характера. — очень соскучился, Тэхен-а.
Мужчина принимает поцелуи и с упоением слушает рассказ возлюбленного о том, что он тоже скучал. А особенно радует, что завтра Гуку никуда не нужно. Если Тае поставят дело, он перестреляет все здание к чертовой матери. Тэхен ластится к телу, дышит Чонгуку в затылок и приподнимает брови, когда тот садится ему на бедра. Что же задумал его мальчик?
У Тэхена есть особенность.
Он никогда не лезет к Чонгуку, не начинает секс первым, и может обходиться без него месяцами (так что этим его не накажешь). Инициатором всегда является его любимый малыш, и раз уж это все начинается, то Тэхен, если пребывает в хорошем настроении, доводит дело до того, что все их коллеги слышат, насколько им хорошо. Преимущество быть психом — никто на подобные выходки пары особо не жалуется. До чертиков боятся даже как-то реагировать при Киме.
Тэхен ухмыляется, смотрит Чонгуку в глаза несколько секунд и тут же валит его с себя обратно на кровать, нависает над любимым телом, словно хищник, поймавший жертву. Чон должен был выучить одну простую истину уже давно: если хочет секса, для Тэхена он должен быть всегда готов, потому что долгие прелюдии совершенно не для него. Парень сразу же отодвигает кромку чужих шорт вниз, пальцами цепляя резинку, созерцая аккуратный, уже возбужденный орган.
Ким чувствует клубничный аромат недавно использовавшейся смазки. Его любимый Гу-гу играл с собой, готовился специально для него, чтобы сразу отдаться, не медля. Чонгук влюблен в безумство Тае, влюблен в его взгляд, в котором здравого рассудка — почти что ноль, влюблен в жестокость, которую он способен показать даже Чону. Мужчина не любит прелюдия — это он запомнил почти сразу, поэтому всегда готовится заранее, чтобы облегчить задачу возлюбленному и скорее приступить к самой сладкой части интимного мероприятия.
Чонгук щедро льет приторного аромата смазку на игрушку, в предвкушении подставляет ее к своему входу и, распластавшись на кровати, вставляет в себя, растягивая упругие стенки, подготавливая их как можно тщательнее для животного секса. Тае по другому не умеет. Если они трахаются, то только до сломанной кровати, до ярких кровоподтеков на коже и искр из глаз. До задницы, на которую в ближайшее время будет не сесть. Чон, раскрыв рот, стонет, когда фаллоимитатор полностью погружается в него, начиная стимулировать твердеющую простату. Все это — картина на миллиард, а Тэхену никогда не удавалось присутствовать в этот момент! Он часто фантазирует о том, что же Чонгук из себя представляет, когда трахает задницу игрушкой так, как ему надо, как он чувствует. Как его парень может развлекаться с собой, пока Ким глушит противников, дробя кости меж пальцев?
Чонгук любит не только член Тэхена в себе. Он любит проводить время наедине, пока медлительно растягивает себя пальцами в ванной или спальной комнате, громче хлюпая смазкой для собственного удовольствия, стонет во всеуслышание на зло коллегам, живущим в квартире прямо под ними. Гу-гу любит представлять предстоящую ночь с Тае, который его щадить не будет, так же как и его задницу. Ему не требуется никакое порно, чтобы возбудиться лишь от представлений или воспоминаний об умениях Тэхена.
Ким кладет ладони Чонгуку на торс и наклоняется, мокрые поцелуи на шее оставляет, с каждым прикосновением зверея все больше: начинает прикусывать, языком широко мажет по вздутым венам, посасывая чувствительные участки кожи, следы яркие оставляет от зубов. Пусть все лицезреют принадлежность этого парня одному долбанному психу, любящему выставлять их горячие отношения напоказ.
— Ты такой красивый, Гу-гу, — ладонь ложится на шею Чона, сжимает, давая совсем малую возможность дышать. — Ты ведь так сильно любишь меня, да, малыш? — Тэхен отпускает Чонгука и сглатывает, наблюдая за тем, как он жадно вдыхает воздух.
Парню в кайф чувствовать сильные руки, нравится, когда над ним берут подобный контроль. Чон решает, когда им заняться сексом, а Тэхен решает, будет он задыхаться этой ночью, пребывая на грани сознания, или нет.
— Люблю, — хрипит, моргает часто, чтобы убрать пелену слез.
Чувствует, как его запястья над головой сжимают, тем самым приказывают не дергаться. Чонгук не будет. Он в настоящем вожделении пребывает, смотря на то, как у Кима взгляд меняется, стоит ему начать возбуждаться, начать чувствовать страсть каждой частичкой тела. Тэхен загорается этим безумием, Чон смотрит в глаза убийцы, настоящего маньяка, но лучше всех осознает, что вреда ему этот человек никогда не причинит.
Одни лишь шорты с бельем покинули тело парня. Ким не любит раздевать полностью, любит смотреть, как кромка футболки чуть задирается, не позволяет по-настоящему полюбоваться оголенным телом своего смелого мальчика. Ким Тэхен — мазохист во всем, что касается Чонгука. Он до последнего испытывает себя, держится, лишь взглядом и губами лаская излюбленное тело, принадлежащее одному ему. Не позволяет себе даже взглянуть на крепкий пресс, от вида которого крышу сносит безвозвратно.
Мужчина отстраняется, под колени берет возлюбленного, на плечи себе его ноги закидывает, облаченные в домашние пушистые носки, в которых Чон спит обычно. Умилительно. Тэхен губами скользит по бедру, подушечками пальцев касается хрупкого сустава, оглаживая прелестную, гладко выбритую кожу, для него одного подготовленную к усладе. У Кима дыхание спирает, когда он встречается с нетерпеливым взглядом Чонгука, взор которого просит поторопиться. Верно, он слишком заигрался. Это вовсе не в его характере.
Тэхен усмехается, приспускает белье, высвобождая налитый кровью член, давно готовый к главному действию этой ночи, с которым мужчина невзначай затянул. Он приставляет головку к подготовленному входу и одним рывком полностью погружается в парня, выбивая из него первый оглушительный стон, наполненный волнительным удовольствием. Да, именно так любит Чонгук. До внезапного резко, дико, когда его ни о чем не предупреждают, не спрашивают, а просто делают. Только Тэхен умеет удовлетворить так, как надо именно Гуку. Только он может не щадя долбиться, не реагируя на слишком оглушительные стоны, которые легко перепутать с болезненными. Только Тэхен знает, что это стоны настоящего удовольствия.
— Ты знаешь, что так сильно могу любить тебя только я, — произносит утверждающе, лбом утыкается в грудь Гука, кладет ладонь на его задницу и сжимает, впиваясь ногтями до алых отметин.
Глубокие полумесяцы остаются на мягких половинках, пока мужчина размашисто двигается в теле, не уступающем ему в физической подготовке. Он выходит почти до конца, до упора врывается вновь, стимулируя толчками затвердевшую простату, которая одаривает Чонгука волнами мурашек по всему телу, заставляя срывать голос. Чон пальцами во влажные волосы забирается, ближе к себе притягивает, ища упоение в близости с Тэхеном, за шею обнимает. Ноги спадают с плеч, зато их губы наконец сливаются в диком поцелуе, из-за которого даже темп становится чуть медленнее. Мужчина пропадает в Чонгуке, что по щелчку пальцев умудрился свести его с ума. Одним своим появлением заставил лишь о себе одном думать сутками напролет.
Чон был независимым преступником долгое время, совсем не сразу решился присоединиться к группировке, работающей под началом двух командиров, которые способны открыть врата в богатый мир благодаря их умениям, что они оттачивают с каждым месяцем. Наемные убийства, кражи, хакерство, продажа оружия на черном рынке — на всем этом держится их преступная индустрия. Каждый человек из нескольких десятков занимает важнейшую позицию. Тэхен — убивает, Чонгук — тоже, но немного других людей. Тех, кто задолжал им деньги.
У него нет той дикой и безумной жилки, как у Тэхена. У большинства нет, что уж говорить. Но именно такие звери, как его парень, держат в страхе многих конкурентов, которые миллион раз подумают прежде, чем соваться к ним в банду ради собственной выгоды.
Ким Тэхен — ебаная машина для убийств, неконтролируемая никем, кроме Чонгука, умудрившегося приручить его. Одно мановение руки — и мужчина рядом с ногой, как верный пес. Кровожадный цербер, готовый разорвать любого, кто неправильно подышит в сторону дражайшего жестокому сердцу Гу-гу.
— Я все правильно делаю, Чонгук? — Тэхен поднимает взгляд вверх и кусает Чона за ключицу, зализывая след от зубов. Вопрос риторический — конечно он все правильно делает, видит, в какой неге топится его мальчик. — Правильно. Ты просто счастлив.
Кивает, зубы оголяет, явно довольствуясь видом перед ним: футболка сильно задралась, демонстрируя наконец оголенную крепкую грудь, так и просящую оставить на ней парочку сильных засосов, лоб парня блестит от пота, а полные губы от смешавшихся в страстном поцелуе слюней. Чонгук дышит тяжело, явно вымотался от такого сильного темпа, но все равно руки тянет к мужчине, снова просит внимания и ласки. Тэхен целует, однако добавляет остроты для ощущений, ладонью сжимает шею, слыша как Чон стонет ему в губы.
«Слишком прекрасен», — мужчина в поцелуй улыбается довольно, поддающиеся уста раскрывает, чувствуя, как тело под ним задыхается, но рьяно целует в ответ.
У парня глаза закатываются, он хрипит и тихо пищит от недостатка воздуха, когда член вновь начинает активно таранить чувствительную мышцу внутри. Вот такой активный отдых Чонгуку явно по душе. Он в спине выгибается, член дергается, готовый освободиться, излившись теплой спермой, но ему не дают так просто выполнить желаемое. Тэхен покидает затраханное тело, смеется тихо, а потому Чон быстро понимает, что его бойфренд задумал нечто многообещающее. Стоит органу перестать стимулировать его стенки и простату в такой ответственный момент, как парень елозить начинает, протестуя на такие действия мужчины. Он поступил слишком… незаконно! Нельзя так мучить бедную жертву, в конце концов. И не важно, что жертва была не против оказаться в его жестоких руках.
Однако Ким и не на такое способен.
Он опускается ниже, наблюдает за тем, как Чонгук сжимается весь в преддверии оргазма, коего не получил, когда желал сильнее всего. Гук мучается от истомы, Тэхен — наслаждается этим. Оказавшись рядом с возбуждением возлюбленного, что сочится смазкой, пусть и не так густо, как хотелось бы Чонгуку, он пальцами притрагивается, играется, словно кот, радуясь, когда чувствительный орган дергается от стимуляции ему навстречу.
— Тэхен, — получается слишком жалобно и замученно. Чон выдыхает, наблюдая за этой до боли забавной картиной, от которой ему достаются лишь страдания и дрожь по всему телу. — Блядь…
— Малыш хочет кончить? — бедра парня приподнимаются навстречу руке Кима, что накрывает головку, сжимая ее.
— Не разговаривай со мной, как с ребенком, — даже в такой ситуации, когда его состояние и облегчение полностью зависит от Тэхена, умудряется разбрасываться подобными словами.
— Но ты именно ребенок, который хочет получить награду за свои старания сегодня.
Брови мужчины демонстративно ползут вверх. Боже, как же ему нравится наблюдать за такими сладкими мучениями Чонгука, что находится на грани! Он вот-вот зайдется в мольбе разрешить ему кончить, но все еще артачится и даже показывает свой острый характер. Рука делает быстрое движение, отстраняется от члена почти сразу после легкой, но явно не для Чона, стимуляции, а парень, выгибаясь в напряжении, лодыжки скрещивает за его поясницей.
— Тэхен, пожалуйста…
Вся личина Чонгука начинает трещать по швам от таких манипуляций со стороны хитрющего Кима, точно знающего, как получить желаемое. Тем более, от Гука, которого он знает как облупленного.
— Мне очень тяжело, Тэхен, — лепечет парень, бедрами подмахивает, призывая его долгожданным к действиям.
— Еще, — краткое поступает, а взгляд острый, показывающий, что на уступки он не пойдет.
— Я очень хочу кончить, — продолжает, входит во вкус, смотрит в неприступный взгляд напротив, пока рука медленно ползет по животу и груди, сжимая правый сосок. — Я хочу кончить от твоих рук.
Тэхен от последних слов начинает смеяться, скалится, наблюдая за отчаявшимся парнем, готового пойти на все, озвучить любое желание, зная, что же именно Ким хочет услышать.
— Льстец. Хитрющий льстец.
— Учился у лучших.
Чонгук на лицо улыбку цепляет, пусть и не надолго. Мужчина снова врывается в хорошо разработанную им же дырку, снова выбивает оглушительный стон. Рука гораздо увереннее опускается на член, готовый в любую секунду излиться, стимулирует головку, и когда теплое семя пачкает его руку, Тэхен, толкнувшись еще пару раз, изливается прямо в Чонгука. Парень снизу жмурится в оргазме, вскрикивает и, прогнувшись в пояснице, пачкает руку партнера и свой живот, не обращая совершенно никакого внимания на то, что Ким заполнил его спермой, хотя он такое не любит. Не любит нестись в ванную комнату и вымывать все это удовольствие из себя. Яркий оргазм этих двоих слышен далеко за пределы комнаты, соседи бьют по батареям чем-то твердым, прикрикивая, что они, два ебучих кролика, заебали трахаться всегда, когда не лень.
Наконец-то тело расслабляется, высвободив из себя все напряжение в виде громкого удовольствия и белесой консистенции, которую Тэхен, пошло причмокивая, слизывает со своих пальцев, смотря прямо в глаза разомлевшему Чонгуку.
— Хочешь попробовать вкуснятину собственного производства? — мужчина усмехается, смотря, как на любимом лице вырисовывается нотка брезгливости. — Что? Мою ты с радостью лопаешь, а свою — не хочешь?
— Не хочу, — хмыкает и челку взмокшую назад зачесывает. Дыхание выравнивается спустя некоторое время, а в теле появляются силы приподняться. — Кажется, утром на нас снова будут смотреть косо.
Только сейчас, через несколько минут, он вспоминает, что по батареям чем-то долбили, приказывая быть тише. Чонгук говорит это не со страхом — если рядом с ним Тэхен, никто не посмеет сделать хоть что-нибудь подозрительное в их сторону. Да и Чонгук не из слабаков — может постоять за себя.
— Прострелим их черепушки и проблема решена, малыш, — пожимает плечами мужчина, с ухмылкой наблюдая, как взгляд приобретает строгость.
— Ты не поступишь так с товарищами, — с недоверием и надеждой произносит, наслаждаясь, как теплые пальцы нежно водят по его оголенным бедрам.
— Уже однажды поступил, помнишь?
Гук хмурится. Они уже обсуждали эту тему раз десять, а Тэхен продолжает напоминать, что он может и убить, если его сокровище тронут не по назначению.
Несколько месяцев назад Чонгука попытался изнасиловать один придурок, совершенно не понимающий слов и угроз. Так же у него полностью отсутствовали инстинкты самосохранения — ныне мертвец прекрасно был оповещен о том, кто такой Ким Тэхен и какое дело имеет к нему парень, за которым он решил безуспешно приударить.
Он поймал Гука за углом, знал, что не справится, если он будет в сознании — Чон и без помощи Тэхена разобрался бы с ним, если не тряпка, вымоченная в хлороформе, из-за которой парень сразу отключился. Однако не долго длилось торжество. Наемник появился будто из тени, перерезал злоумышленнику глотку, даже не разбираясь: все и так было понятно. Ким следует за Чонгуком по пятам, как кровожадный зверь, но знать об этом кому-либо совсем необязательно.
— Это разные ситуации, — все же спорит, снова откидываясь на подушки. — И вообще, мне из-за тебя снова надо переться в душ и вычищать задницу!
— Мы можем упростить ситуацию, — мужчина наклоняется ниже, к любимым губам, целует их, улыбаясь широко. — Вылижу тебя со всей тщательностью и будет блестеть, как никогда.
— Просто отнеси меня в душ. На руках.
Тэхен смеется заливисто: и этот человек заимел в партнеры самого опасного в их группировке, приручил его!
Конечно наемник отнесет свою принцессу на руках, как самое драгоценное сокровище, поможет помыться и уложит спать под пуховое одеяло, поправляя среди ночи, чтобы Чон не замерз.
—
— Эй, Гук, вы вообще охуели?
Злой шепот раздается над ухом. Типичный утренний разговор с коллегами, которые частенько слышат их полуночное веселье. Тяжело жить в одном здании с теми, с кем работаешь. Особенно если стены не толще картона. Чонгук смотрит в спину отошедшего Кима и, когда он пропадает за поворотом, разворачивается к Хэну, толкая его к стене. Утро, блядь, не с кофе начинается. Как обычно. Знают, что разговоры не помогут, но все равно лезут, куда добрый человек свой хуй не сует.
— Давно пора запомнить, дорогуша, что да, все именно так: мы те еще охуевшие пидорасы, которые без стыда долбятся в жопу и не дают вам спать.
Чонгук выдает это так же тихо, не желая привлекать лишнего внимания, однако, на плечо тут же ложится чья-то рука. Повернув голову в сторону нарушителя их личного диалога, он глаза закатывает.
— Снова Тае не поделили, детки? — командир в своем репертуаре. Он по-дружески обнимает Чона за плечо, наблюдает его хмурую моську. Гук заранее предвкушал, что лидер сморозит какую-нибудь несерьезную хуету, лишь бы разрядить атмосферу между конфликтующими. — Хэну, взглянул бы на кого другого, на чуть менее опасного, что ли. Или яйца тебе не дороги?
— Блядь, вот пожили бы на этаже под ними, поняли бы, какой пиздец происходит! — возмущается пострадавший от громкого секса парочки, с которой связываться — себе дороже.
— О, я слышу, — командир бровью ведет, взглядом изучая лицо Хэну. — Слышу, как вы, придурки, долбите до батареям на весь стояк! Чонгу, будь добр, оставь-ка нас наедине.
Интонация голоса скачет от злого к доброму, в зависимости от того, к кому мужчина обращается. Чон, не желая присутствовать более рядом с командиром, которого, судя по всему, разбудили среди ночи шумом по батареям, ретируется на выход из здания. Все же, чашка эспрессо ему не помешает. Желательно с какой-нибудь сладостью. Парень, заходя в кофейню напротив общежития, слышит уже привычный колокольчик и встречается взглядом со знакомым бариста.
— Мне как обычно.
Поднос с чашкой горькой жидкости и пончиком с шоколадной глазурью опускается на свободный столик. Парень откусывает сладость и достает мобильный, не понимая, куда запропостился Тэхен. Они вместе собирались идти завтракать, но тот, видимо, не дошел до сюда.
jk: «йо. я уже на месте. ты где?»
v: «мин остановил. поступил новый заказ на сегодняшнюю ночь, получаю распоряжение. отправляет нас вдвоем».
Чонгук хмурится, вчитываясь в сообщение. В последний раз его отправляли на задание по наемникам пару месяцев назад из-за форс-мажора.
jk: «я-то туда каким боком?»
v: «группу людей надо убить тихо. я так не умею»
Смотря на дурацкий улыбчивый смайлик в конце сообщения, Чон усмехается весело.
jk: «что б ты без меня делал».
jk: «буду ждать тебя в кофейне».
—
Чонгук прячется за гранитной колонной, матерится тихо, зубами цепляя пулю и запихивая в обойму. Зала ресторана, закрытого для посещения людей без особого приглашения, уже минут десять наполнена криками, оглушительными выстрелами и звуками битого стекла. Убить десять посетителей, которые имеют прямое отношение к конкурентам, оказалось слишком затруднительной идеей лишь для двоих парней из группировки «Расемон». По-тихому ни хера не получилось, кто бы сомневался, блядь, учитывая, что они все вооружены до зубов. Первый и главный пункт уже нарушен. Чон спиной скользит по колонне, опускается, взглядом ища Тэхена, что скрылся от его взора. В какой-то момент пули перестают свистеть над головами соперников и их собственными.
Повезло, что противники не имеют понятия о том, сколько в здании врагов. Хоть какие-то преимущество на стороне двух несчастных парней, которых безжалостно засалили в ебучий улей кровожадных ос.
Взгляд наконец наконец натыкается на темную кудрявую макушку, засевшую на балкончике второго этажа. Ким вздергивает двумя пальцами — указательным и средним, — затем всю пятерню в кольцо соединяет: жестом просит прикрыть его. Чонгук кивает.
— Всех перебили? — слышится за спиной поодаль от чужака.
— Хуй их знает! — кричит другой, пиная мертвое тело невиновного официанта, погибшего по совершенной случайности. — Блядь, говорили же: проверять всю информацию о посетителях досконально! Нет, все равно какие-то крысы пробрались!
— Шесть наших погибло. Двоим требуется медицинская помощь. Михо, мы не можем…
Тэхен, поднявшись, выпускает всю обойму из автомата, двигаясь корпусом по всему залу. Надо обязательно перебить оставшихся. Или вообще всех, даже персонал — его это особо не ебет. В приоритете выполнить задание и перебить всех, кто указан в списке. Мужчина это сделает и не позволит хоть одному бесу сбежать. Чонгук показывается из-за колонны, целится, выстреливает куда более расчетливей, нежели Тэхен, которому лишь бы пальбу устроить.
Не остается никого, кроме них двоих, кто крепко держался бы на ногах. Чон выдыхает, радуясь, что они почти закончили. Поднимая взгляд на балкон, где пару минут назад был Ким, и не обнаружив его, не на шутку пугается.
«Неужели подбили?» — посещает мысль взволновавшуюся голову.
Однако, услышав безумный смешок за спиной и хрип, не принадлежащий любимому мужчине, расслабляется, оборачиваясь на звук. Тэхен не добил того самого Михо, оставил в живучем состоянии для собственного веселья, на которое сегодня нельзя тратить время. Чонгук, выпрямляясь, глаз не сводит с лица безумца, у которого уже взгляд замылен бессознательной пеленой: Ким предвкушает игры с жертвой, попавшей в его лапы. Глупая ошибка. Самая глупейшая, которую можно было совершить перед самой смертью.
— Нам нельзя задерживаться, — твердо говорит Чон в желании остановить партнера от этих кровавых игрищ.
— Нам надо было убить всех по-тихому. Не получилось. Теперь можно и задержаться.
— Тэхен, блядь, — злится Чон, наблюдая, как бедный мужчина в ужасе смотрит на Кима.
Наемник достает нож и, скинув раненое тело на пол, склоняется над ним, на вспотевшем лбу острием выписывая лишь три буквы: «thv». Михо кричит от боли, не в силах терпеть беспощадное лезвие, что глубоко полосует лицо, заливая густой кровью глаза. Чонгук наблюдает, взгляда вполне равнодушного не отводит от этой картины, дожидаясь, когда его партнер закончит. Он пиздец подвел Мина. На него рассчитывали, надеялись, что Чон сможет препятствовать Тэхену в его деяниях на сегодняшнем задании, но, увы и ах. Гук может лишь частично отвлечь мужчину, но они в любом случае здесь задержатся.
— Перестань орать, чертов слабак! — ожесточившийся безумец ревет, ножом полосует по лицо и в открытый рот пропихивает холодное оружие, превратившая глотку в резаное мясо.
Крепкая рука ложится на плечо наемного убийцы, что явно получает огромное удовольствие от проделанных действий изощренной жестокости. Тэхен голову назад закидывает, смеется дико, любуясь спокойным лицом возлюбленного. Кима заводит до дрожи в руках человек, который не боится подходить к нему, пока еще живая жертва в его руках чертыхается и в собственной крови захлебывается.
Чонгуку не страшно.
Чонгук знает, что Тэхен не опасен.
Чонгук рядом с Тэхеном в большей безопасности, чем кто бы то ни было.
Мужчина глаза щурит хитро, смотрит на любимого смельчака, уже зная, чего же он от него хочет. Хочет, чтобы отпустил этого несчастного бедняка, который уже настрадался, хотя Ким только начал. Тэхен опускает голову, вновь смотрит на окровавленное лицо незнакомца, фото которого красуется в документах их задания. Живой еще, глаза закатываются жутко от лишенной возможности дышать. Вот-вот и сознание потеряет, а затем медленно умрет! Этот факт приводит убийцу в настоящий блядский экстаз, из-за которого из груди вновь рвется смешок.
Тэхен выпрямляется, смотрит на свои руки, щедро вымытые в крови и к Чону поворачивается, демонстрируя свои старания.
— Пойдем отсюда, пока копы не приехали. Свалим через крышу, — Гук выдыхает, сигарету прикуривает и двигается к лестнице наверх.
Однако Тэхен не желает так быстро покидать место их красивого преступления, которое они совершили вместе по заказу. Он за руку тянет парня на себя, пачкает его запястье в чужой остывшей крови и за лицо берет, оставляя и на нем алые полосы. Ким смотрит в эти глаза, дивится безмятежности Чонгука в который раз, и целует горячо, грубо, страстно. Как же сильно Тэхен влюблен!
Мужчина языком трахает влажный рот, что окутан никотином из-за первой тяги, вылизывает, мечтая добраться до крепкой задницы и то же самое сотворить и с ней. Рука, в которой Чон зажал сигарету, ложится на жилистую шею, телом теснее жмется к любимому убийце, не брезгует остывающей крови на его пальцах. Киму срочно надо выплеснуть свой адреналин на что-то другое, раз ему не дали хорошенько развлечься сегодня с тем куском мяса, оставленном позади них. Спускаясь поцелуями-укусами по шее вниз, он намеренно оставляет пятна крови на одежде любимого «мистера сама невозмутимость», в то время как сам Чонгук сладко затягивается, рукой забираясь в излюбленные кудрявые волосы.
Слышится вой сирен подъезжающих правоохранительных органов, первый этаж уже переливается в красно-синем свете ярких мигалок.
— Блядь, — цедит сквозь зубы Тэхен, а Чонгук смеется со всей злорадностью. Он и впрямь самоуверен, раз действительно позволяет себе смеяться в такой ситуации.
Снова Ким Тэхену мешают исполнить задуманное! Ну разве не веселье?
Он подхватывает парня под бедра, заставляет ногами посильнее обхватить торс, и пускается в бега прямо со своим сокровищем на руках, в то время как в здание врываются вооруженные мужчины в фуражках, готовые стрелять на поражение. Спустя пару минут оба уже спускаются со здания по пожарной лестнице в одном из темных переулков.
Чонгук дышит тяжело: признаться честно, напугался, что их могут вот-вот поймать или, что еще хуже, пустить пулю в спину. Дождавшись, пока спустится и Тэхен, парень уже собирается ускорить шаг, перейти на бег и как можно скорее покинуть территорию, оцепленную копами, как его хватают за шкирку и прижимают к стене, грубо сминая задницу, со всей нетерпеливостью прямо через одежду толкаются своим возбуждением в ягодицы.
— Вот вообще не время, Тэхен, — протестует Чон, артачится, желая выбраться из сильной хватки сумасшедшего мужчины.
— О нет, дорогуша, как раз самое время. Разве не охуенно трахнуться, сбегая от ментов, пока они тебе в затылок дышат?
— Не охуенно, — спорит Чонгук.
Тэхен его ухо облизывает, лицом в стену вжимает, обхватывая член возлюбленного через джинсы. Слышит голоса совсем рядом, а уже через несколько секунд их тяжело дышащие тела освещает фонарик, в человек в форме поправляет фуражку.
— Молодые люди! Недалеко были слышны выстрели, вы что-нибудь знаете об этом?
Чонгук замирает испуганным зайцем.
Ну все, пиздец, точно попали!
— Детка, раздевайся скорее, ну же, — демонстративно выдает Тэхен, стараясь пародировать опьяненный голос и лицо прячет в плече неподвижного Гука, будто и не слышит громкого вопроса.
— Блядь, Джек, какая мерзость! — восклицает второй, морщась в отвращении от картины перед ними. — Пойдем отсюда, ничего они не могут знать! Господи, педики хреновы на каждом углу! Заебали!
Стоит полицейским скрыться, как Чонгук наконец выдыхает. Хватка Тэхена расслабляется, он берет парня за руку и уводит в противоположном направлении, тихо смеясь.
— Ладно, идейка была так себе, признаю, — а получив затрещину по затылку, издает короткий звук от неожиданности. Только Чон может себе позволить его ударить. В целом, не просто так же.
— Ты хотел взять меня силой, придурок?! — возмущенно шипит парень, а Тэхен умиляется мысленно его милейшим темным глазкам, блестящим в темноте.
— Что ты, вовсе нет! Я бы не причинил твоей драгоценной заднице вреда! Я бы тебя хорошенько подготовил, вылизал, а по…
— Избавь меня от этого! Пойдем, блядь, скорее, на базу.
С лица Тэхена улыбка не спадает довольная: о, как он рад, что смог довести Гука до таких ярых эмоций! Зрелище слишком потрясающее, чтобы на века не запечатлеть это грозное выражение лица, глазки-бусинки, мечущие молнии вокруг, и острый язычок, ласкающий слух убийцы.
Для опасного Ким Тэхена есть лишь один фетиш — Чон Чонгук, не боящийся даже руку на него поднять, съязвить и покрыть нещадно матом.
Он - настоящая отрада для его безжалостной души.