***

Да, мир изменился. Тут Ноа был прав. В серых буднях неожиданно стало не так серо. Солнце пробилось через плотную пелену отчуждения, засияло ярко и весело, согрело своими лучами, даже не касаясь кожи. А все равно тепло. Тепло и уютно.

Сандер верил. Уже только потому, что слишком ярко все Ноа описал. И этот взгляд, немного испуганный, робкий, смущенный, он коснулся парня лишь мимолетно, но обжег так, словно по коже провели раскаленным паяльником.

- Любовь объяснить нельзя, тут ты прав. - Сандер чуть пересел, меняя позу, и отпил из банки немного пива.

Мальчишка все еще рассматривал пол под своими ногами, не решаясь поднять на него взгляд. И это было так... так нежно, так волнующе сладко. В груди защемило. И захотелось продолжить этот невинный разговор. Хотелось ощутить себя нормальным.

- Ну хорошо, допустим, все именно так, как ты считаешь, - улыбаясь, сказал Сандер. - Допустим, ты влюбился и... к примеру, я ответил взаимностью. И что дальше? Как ты себе это представляешь?

Если бы раньше Ноа сказали, что сердце может так оглушающе стучать, он бы не поверил. Но оно стучало... сильно, больно, проваливаясь в желудок, подскакивая к горлу.

Едва дыша от волнения, парень посмотрел на мужчину и покраснел до корней волос, таким откровенным, таким обжигающим был его взгляд.

- Я думал, ты знаешь, что с этим делать... - тихо, едва слышно сказал он, нервно облизывая пересохшие губы.

На самом деле, Ноа действительно понятия не имел, как это происходит у взрослых людей. Нет, он знал о сексе и тому подобном, но как они завязывают отношения, как проводят свое время, как убеждают друг друга в силе своих чувств, это было для него загадкой.  

- О! - рассмеялся Сандер, глядя в растерянное и до невозможного очаровательное лицо Ноа.

Какой же он красивый сейчас с этим легким румянцем стыдливости и смущения и с таким откровенным пытливым взглядом.

- Я-то знаю. А вот ты мало себе представляешь. За ручки держаться тут не получится. Хотя... ты, наверное, и за ручки-то не держался еще, не говоря уже о чем-то более интимном.

- Держался я за ручки! - возмутился Ноа, да так, что у него дыхание перехватило.

Если он скажет Сандеру правду, что у него еще даже девушки не было, что он вообще еще даже и не думал об отношениях, несмотря на то, что жил в Калифорнии и пользовался популярностью у девчонок, мужчина его просто засмеет.

- И все остальное тоже, - упрямо продолжил парень, заметив на лице Сандера тень недоверия. - Все я знаю. Но ты... ты не девушка, - окончательно смутился он.

- Это точно, - фыркнул парень и едва сдержал смех.

Смеяться нельзя. Слишком ранимое юное сердце примет смех за оскорбление, а обижать мальчишку... все равно, что избивать щенка. И все же от остроты парень не удержался.

- Вот прямо-таки все-все? - приподняв бровь, поинтересовался он, и мальчишка уверенно кивнул, даже не подозревая, наверное, что его уши сейчас напоминали яркие, способные осветить половину материка, факелы. - И это, конечно же, была знойная стройная мулатка с огромными буферами и необъятным мягким бампером.

Ноа вытаращился на Сандера и быстро замотал головой, чувствуя, что ему становится дурно от собственной лжи, но принимая окончательное и бесповоротное решение гнуть свою линию до самого конца.

- Нет? - удивился Сандер с еле сдерживаемой улыбкой. - Хм... - он сделал вид, что задумался. - Ну, тогда она, должно быть, была старше тебя. Может быть, даже старше меня. Да?

Ноа округлил глаза и еще интенсивнее замотал головой.

- Тоже нет? - поразился парень. - Ну... тогда, быть может, она была...

Какой еще может быть девушка из мечты подростка в голову не пришло, и Сандер решил сменить тему:

- Ну ладно, тогда ваш секс был просто умопомрачительным, со всякими игрушками и ролевыми играми. Ты доктор - она пациентка или ты кардинал, а она монашка?

- Нет, это был просто секс... - сгорая от стыда, сказал парень.

В его мысли закралось подозрение, что Сандер издевается над ним ради забавы, но он стоически сносил этот допрос, понимая, что отступать уже некуда, и если он сейчас сбежит, то навсегда потеряет шанс сблизиться с мужчиной.

- Как скучно, - констатировал парень и тут же пожалел о том, что сказал.

Мальчишка совсем сник. Низко опустил голову и поджал губы, начиная кусать их от досады. Стало жаль его. А еще... очень сильно захотелось попробовать, какой же он на вкус. Эта безумная идея так остро впилась в сознание, отзываясь в сердце истомной нежностью, что противиться ей не было ни сил, ни желания.

- Ты хоть целоваться умеешь? – спросил он совершенно серьезно, показывая мальчишке, что не верит ни единому его слову.

- Конечно, умею! - искренне возмутился Ноа и в упор посмотрел на мужчину.

- Покажи, - тут же попросил Сандер и стал серьезным, ожидая действий подростка.

Показать? Ноа уже дышал через раз. Но как? Здесь ведь нет девушки!

- Давай же... - подбодрил мужчина, давая понять, что хочет получить доказательства.

- Ну ладно... - парень сделал глубокий вдох и, тяжело вздохнув, встал и повернулся к Сандеру боком.

- Происходило это примерно так, - сказал он совершенно серьезно и выставил руки так, словно обнимал воображаемое тело. - И потом... - он прикрыл глаза и, склонившись к воображаемому лицу избранницы, потянулся к ее губам своими.

Смех сжимал Сандеру горло невидимой стальной дланью. В легких горел огонь из-за того, что парень не решался вздохнуть, чтобы не расхохотаться в голос. Но любой смех сейчас был бы неуместен и потому он на мгновение прикрыл глаза, и, переборов себя, сделал несколько глубоких вдохов. После чего спокойно улыбнулся и негромко сказал:

- Не так. - Мальчишка вздрогнул и каким-то затравленным взглядом посмотрел на него, а Сандер склонил голову к плечу, нахмурился и, немного подумав, выдохнул: - К черту. Сегодня можно. - И улыбнувшись Ноа, поманил его к себе, прикладывая указательный палец к своим губам. - Тут покажи.

Парня словно оглушило. Этого не может быть? Сандер позволяет ему... прямо сейчас?

Ноги не слушаются... нет в них больше прежней силы и уверенности. Короткие шаги даются с трудом. Он словно заново учится ходить. Да и шатает его знатно, как будто после тяжелой болезни.

За стенами беснуется город. Играет оркестр на ярмарке, взрываются салюты. Их отблески пляшут на стенах под потолком мастерской. Но Ноа не замечает всего этого. Лишь Сандера... его лицо светлым пятном проступает в пульсирующей вокруг тьме. Мужчина сидит на диване и ждет. Туман в темных как ночь глазах. Губы чуть приоткрыты в полуулыбке. Внимательный взгляд следит за каждым действиям Ноа.

Страшно... страшно разочаровать. Страшно сделать что-то не так. Но сердце трепещет и рвется к любимому человеку. По телу ползет истомный зуд. Пах подводит от сладкой боли. Внизу живота, в груди, в ушах отчаянно пульсирует кровь, заставляя рвано и тяжело дышать.

Ноа не целует мужчину сразу. Стоит мгновение, рассматривая его лицо. Гладит трясущимися пальцами небритую щеку, обводит подушечками ушную раковину, задевая колечки и круглые шапочки многочисленных серег. Как часто он видел в мечтах этот момент. Как безнадежно он лелеял в душе эту безумную фантазию.

- Только не смейся надо мной, пожалуйста... - очень тихо попросил парень, забираясь к мужчине на колени и склоняясь к его лицу. - Я, правда, очень сильно тебя люблю...

Он неуклюже провел ладонями по шее мужчины, а потом обнял его и прижался губами к его губам, мягко обнимая одну, совсем неумело оттягивая другую, и начиная дрожать с головы до ног от творящегося в мастерской безумия.

Кожа горит. Пылает в тех местах, где всего мгновение назад ее касались прохладные пальцы мальчишки. И дыхание прерывается. Нет сил вдохнуть. Нет сил выдохнуть. Тело, словно чужое, словно из камня… и только сердце молотом стучит в груди. Сердцу тесно в этом в теле. Оно хочет на свободу. Туда, где нет условностей, возрастов и общественного мнения. Туда, где можно быть счастливым, не оглядываясь по сторонам и не прячась за толстыми дверями, стенами и плотными шторами на окнах.

Мальчишка действовал неумело. Неловко, сумбурно и сбивчиво, но очень-очень нежно. А Сандер таял. И от этих неуклюжих попыток, и от громкого биения маленького и такого отчаянного сердечка.

- Не умеешь, - подвел парень итог, когда Ноа, не получив от него никакого ответа на свои действия, отстранился. - Совсем ничего не умеешь.

Мальчишка надулся. А Сандер всматривался в его расстроенное, немного разочарованное лицо и жадно ловил каждую эмоцию на нем.

Ноа что-то сказал. Очень тихо, неслышно почти, и уже хотел отстраниться, но Сандер не позволил.

Нет, это его вечер. Это мгновение его маленького счастья. Сегодня можно. Сегодня можно позволить себе побыть счастливым. Хотя бы несколько минут можно...

Он обнял мальчишку за талию и притянул к себе. Провел ладонями по напряженной спине подростка. Скользнул правой к тонкой шее, обвел кончиками пальцев отчаянно колотящуюся жилку и погладил ладонью горящую огнем смущения щеку.

- Не сжимай зубы, и расслабься. Я покажу как.

Сандер улыбнулся и, запустив пальцы в волосы мальчишки, притянул его голову к себе. Мягко и очень чувственно провел кончиком языка по влажным, немного приоткрытым губам Ноа, отчего мальчишка растерянно ахнул, но опомниться ему парень не дал. Миг, и его язык уже ласкал трепетный язычок подростка, а левая ладонь успокаивающе поглаживала напряженную до предела поясницу.

Укол обиды, яд сожаления, весь мир вверх дном от осуждающего голоса и сладкое блаженное забытье.

Губы Сандера нежные, горькие... острый упругий язык, горячий и скользкий. Ласкает так нежно, исследует рот, заставляя Ноа делать глубокие частые вдохи.

Это все невозможно... это все не с ним. Разве бывает на свете такое счастье? Нет, наверное, это просто очень сладкий и очень жестокий сон. А если так... нет времени медлить.

Пальцы исследуют плечи, шею и затылок мужчины, губы пульсируют от приливающей к ним крови. Сандер целует его уже более настойчиво, крепко обнимая, вжимая пахом в свой пах.

Сладко... всему телу так сладко... и хочется большего... трепетного... интимного. Хочется унять этот сильный зуд между ног. Хочется, чтобы рядом с Сандером он никогда не проходил.

Вязкий омут наслаждения затягивал Сандера в свои глубины, и он не сопротивлялся. Это падение было таким желанным, таким необходимым ему, и парень расслабился. С каждым вдохом, с каждой новой искрой удовольствия Сандер чувствовал, как оживает. Как сердце бьется все чаще, все быстрее. Как кровь, будто объятая неистовым огнем, струится по венам, наполняя теплом, согревая, выжигая его изнутри. Потоки искрящихся эмоций и чувств скользили по телу, меняли направление и скапливались в паху, взрывая разум, не оставляя от него ни пылинки.

Он опустил ладони на бедра мальчишки и, сильно сжав их пальцами, вжал мальчишку в себя, ловя губами его приглушенный, взволнованный и испуганный стон. И этот звук, вопреки поглотившему парня безумию вдруг отрезвил. Будто удар под дых, безжалостный, резкий, выбивающий из легких весь воздух. Сандер замер и невольно отстранился от Ноа, с ужасом осознавая, что возбудился от этого долгого поцелуя так сильно, что скрывать это уже не возможно. Да и как скрыть, если каменный стояк упирается в упругую задницу перепуганного мальчишки?

- Вот теперь ты умеешь, - хрипло проговорил парень, возвращая себе самообладание и шало улыбаясь, чтобы скрыть вдруг уколовший душу страх.

Он ловко снял с себя мальчишку, высвобождаясь из его объятий, и резко поднялся с дивана.

- Прости, мне надо отойти. Подожди меня тут, - не глядя на подростка, сказал он и, тихо матерясь, направился на второй этаж мастерской.

Надо было срочно снять напряжение, чтобы не натворить дел.

Сандеру, конечно, было наплевать, что его несправедливо окрестили насильником котят, но сейчас рядом находился котенок, который мог с легкостью оказаться жертвой его похоти.

Ноа сидел на диване, встрепанный, бледный, дрожащий, и растерянно смотрел вслед мужчине. Для него было совершенно ясно, зачем тот пошел наверх. Очень часто после нескольких минут тесной, хоть и не интимной близости, Сандер уходил, потому что ему нужно было уйти, и возвращался вполне себе умиротворенным и даже повеселевшим. Ноа же обоснованно предполагал, что тот снимал напряжение, чтобы не позволить себе лишнего. И именно поэтому решился пойти на подлость.

Он уже целую неделю носил с собой две ампулы лекарства, которые папа добавлял в еду самцу рыси. Того, из-за прохладного отношения к самкам, в заповеднике в шутку прозвали геем. Но после чудо-средства, запертый в одном помещении с готовой к зачатию самкой, зверь исполнил свой самцовский долг с особой охотой.

Ноа помнил, с каким восторгом папа рассказывал одному своему другу об этом лекарстве, намекая, что однажды испытал его на себе. И еще добавил шепотом, что никогда еще не видел свою жену такой довольной, как после той ночи.

Конечно же, Ноа тогда не заинтересовало это средство. Но теперь, понимая, что Сандер просто так не сдастся, у него не осталось выбора.

Пока мужчина ходил туда, куда ему было необходимо, Ноа достал из кармана пальто ампулы. Отточенным движением вскрыл их, и добавил содержимое в едва начатую банку пива. Папа говорил, что нужна всего одна ампула на самца, но ведь Сандер крупнее рыси, и одна доза могла на него не подействовать.

Сидя на диване в той же позе, в которой мужчина оставил его, парень прижимал ладонь к животу и молился, чтобы у него все получилось. Иначе вся его жизнь утратит смысл, и солнце уже никогда не озарит для него окружающий мир.

Самоудовлетворение никогда не привлекало Сандера. Но ворвавшийся в его жизнь мальчишка крушил привычный мир со скоростью налетевшего урагана. Парень не дрочил так часто со времен старшей школы. И вот теперь, почти в преклонном возрасте, принялся за это дело с особым рвением.

Это смешило и в то же время угнетало, но тронуть мальчишку... это верх идиотизма и подлости по отношению к невинному подростку.

Оргазм был бурным, но никакого удовлетворения не принес. Сандер чувствовал себя опустошенным, выжатым и уставшим как никогда. Сдерживаться рядом с Ноа было сложно, но еще сложнее было не сдержаться рядом с ним. А маленький садист не только продолжал ходить к нему, так теперь еще и в любви вздумал признаваться.

Вымыв руки и умывшись ледяной водой, чтобы хоть немного снять с себя отупение, вызванное не столько марихуаной, сколько буйством гормонов, парень засунул голову под кран и простоял так несколько минут. После чего быстро вытерся и спустился вниз.

Ноа все еще сидел на диване, где Сандер его оставил, и парень почувствовал себя неловко. Должно быть, теперь мальчишка ждет от него продолжения, но что он может дать подростку? Что? Кучу проблем? Презрение общества и осуждение близких? Ну уж нет.

Нет, нет и еще раз нет! На такое он не пойдет.

- Может, тебе чай сделать? - словно ничего и не было, спросил парень и сделал несколько больших глотков пива.

В горле пересохло и очень хотелось пить.

Мальчишка ничего не ответил и Сандер, пожав плечами, сел в кресло, чтобы не соблазняться желанной близостью.

- Тебе понравился праздник? - сухо спросил он после недолгого и неловкого молчания, повисшего в мастерской. - Обычно в Старсе день города отмечают с размахом. Ну, как для провинциального городка.

Ноа следил за мужчиной, но его голос пробивался в сознание парня словно бы издалека, а фразы казались обрывочными и даже грубыми.

И это все? Все, что он может сказать, после поцелуя? Чай и праздник в Старсе?

Глаза заволокло слезами, и парень выдавил из себя через силу:

- Там было весьма мило... - он тяжело сглотнул, сжимая кулаки. - Мне понравилась ярмарка. Очень домашняя. В Сан-Франциско ярмарки больше, но и людей там обычно так много, что не протолкнуться. А еще в Калифорнии нет снега. В этом году я впервые увидел снег не в телевизоре. Снежинки выглядят очень красиво, когда попадают в свет уличного фонаря.

Голос предавал, дрожал, но Ноа без остановки выпалил все, что Сандер хотел услышать и замолчал, делая глубокий успокаивающий вдох, пытаясь унять глубокое разочарование.

Все было зря... даже лекарство для рысей. Мужчина не приблизится к нему, даже если и почувствует сильное возбуждение. Скорее уж он позвонит...

Глаза Ноа расширились от ужаса, и он похолодел в душе. Перед глазами у него стремительно темнело от страха.

Не особо впечатлительный рассказ. Обычно Ноа говорил куда более... медленно и более интересно, а тут. Хотя уже через несколько мгновений все стало ясно.

- Ты меня боишься? - без эмоций, почти пустым голосом спросил Сандер, увидев, как лицо мальчишки исказил страх.

А собственно чего он ожидал? Первый шок прошел, теперь пришло осознание свершенного поступка и вот результат: смертельная бледность и перепуганные глаза.

- Не стоит. Или... наверное, все же стоит.

- Ты совсем дурак?! - выдохнул парень через силу, чувствуя, что сейчас грохнется с дивана и больше, наверное, уже никогда не встанет. - Ты меня не слушал? Я люблю тебя! Как я могу бояться?

- А чего тогда такой перепуганный сидишь, словно призрака увидел? - хмуро процедил Сандер, стараясь игнорировать оскорбление, но все же плохо справляясь с этим. - Впрочем, дураку ведь могло и показаться.

Ноа побледнел еще сильнее. Уже вообще не соображая, что делает, он потянулся за диванной подушкой, и со всей силы запустил ею в мужчину, выражая этим жестом все свое негодование.

- Я тебе в любви признался, а ты мне чай предлагаешь! - выдохнул он под влиянием какой-то странной истерики. - Зачем ты меня поцеловал? Чтобы окончательно добить? Ну так давай, - слезы покатились по щекам, но Ноа этого не замечал, - позвони своему другу! Пусть приедет сюда и снимет напряжение, которое я, неумелый малолетка, в тебе вызвал!

Сандер ловко поймал кинутую в него подушку и нахмурился.

- Ты действительно хочешь, чтобы я позвонил ему? - совершенно серьезно спросил парень, в несколько глотков допивая пиво и отставляя пустую банку в сторону.

Он все еще сжимал подушку в руках и только неимоверным усилием воли сдерживался, чтобы не запустить ею обратно в Ноа.

- Тогда тебе придется уйти.

- Ну, естественно, мне придется. Или ты думаешь, я буду на это смотреть? - парень не понимал, что за чушь городит.

Он видел, что Сандер уже готов вышвырнуть его за дверь и из своей жизни, но не мог никак остановить поток своих слов.

- Я не хочу, чтобы ты ему звонил. Но эти чувства, они невыносимы! - он рванул на себе ворот душившей его водолазки. - Ты дал мне надежду, а потом отнял. Я не знаю, что мне теперь делать. Ты мне ничего не говоришь. И мне страшно... конечно же, мне страшно, а ты как думал? Если бы любимый человек не отвечал тебе взаимностью и играл с тобой, как бы ты себя чувствовал? А хотя, откуда тебе знать, если ты не любил никогда?

- Зато ты у нас такой весь опытный и знаешь, что с этим делать, - съязвил Сандер, теперь уже понимая, почему мальчишка разошелся на пустом месте. - Но ты сам-то подумай, не глупый вроде бы, что мне надо было делать? Ты вообще себе как эту чертову любовь представляешь? Влюбленные день и ночь целуются, трахаются как кролики и вообще друг от друга не отлипают? Если так, то наши с тобой представления о любви явно не совпадают.

Ноа дышал тяжело и часто. Откуда ему было знать, чем занимаются влюбленные. Он всего лишь хотел быть рядом с мужчиной, неважно как, но...

- Если бы ты честно сказал, как относишься ко мне, никаких истерик не было бы, - ответил он совершенно серьезно. - В моем представлении влюбленные любят друг друга в не зависимости от того, чем занимаются вместе. Но физическая близость тоже важна, и не говори, что это не так. Без прикосновений, без поцелуев, без признаний любовь рано или поздно умрет.

Сандер обреченно провел по лицу ладонью. Мальчишка был не просто настырный, он был сверх напорист и просто умопомрачительно упрям.

- Ноа, - парень очень строго посмотрел на подростка, - ты серьезно? Серьезно хотел, чтобы я разложил тебя на этом диване после первого же поцелуя? И что потом? Полиция? Обвинение в растлении малолетних? Очередная порция дерьма, только котята будут заменены рысятами?

Он говорил спокойно и пытался донести до мальчишки простые истины, но тот, кажется, его совсем не слушал.

- Ты слишком торопишься. Бежишь так скоро, что можешь свернуть себе шею. Я этого не хочу.

Обвинения, градом посыпавшиеся на мальчишку, выбили почву у него из-под ног. Ноа никогда не страдал завышенной самооценкой. Мама с папой сбили с него эту спесь давным-давно. Но он считал, что заслуживает доверия.

Разве он или его родители сделали Сандеру что-то плохое? Неужели циничные люди оказались правы в том, что за доброжелательное отношение можно нарваться лишь на подозрение и отчужденность?

И вот теперь признание в любви было расценено, как попытка подставить мужчину под удар. А просьба признаться в чувствах или в их отсутствии...

Ноа даже не знал, как именно Сандер воспринял эту просьбу. Парень просто осознал, что все слова мужчины, это отговорки, чтобы успокоить его и отправить домой. А все обвинения в его сторону, это такой способ не ввязываться в эти отношения.

- Ладно, я понял тебя, - тихо проговори парень.

Он встал с дивана и подошел к Сандеру, но только лишь для того, чтобы взять со спинки кресла свое пальто.

- Я ужасный человек, да?.. наверное, это так, - сказал он сдавленно, глядя мужчине прямо в глаза. - Хотел тебя подставить и поэтому пришел сюда. Там журналисты с фотоаппаратами сидят...

Он махнул дрожащей рукой куда-то себе за спину и, зажмурившись на мгновение, сдерживая слезы обиды, быстро направился к выходу из мастерской, желая как можно скорее уйти отсюда.

Сандер мальчишку не задерживал. Пусть лучше уходит. Пусть бежит как можно дальше, ведь только от одного его запаха, от легкого ощущения тепла, которое коснулось Сандера, когда мальчишка забирал свое пальто, тело прошибла мелкая дрожь, а в паху разразился настоящий катаклизм с пожарами. Возбуждение было столь резким и острым, что парень даже закусил губу и потому ничего не сказал, когда мальчишка уходил. В голове словно взорвалась атомная бомба. Сердце колотилось с неистовой оглушающей скоростью, так что в ушах стоял гул.

Дьявол! И такая реакция только от того, что мальчишка пару секунд был рядом? Безумие! Идиотизм.

Как только дверь за Ноа закрылась, Сандер с силой сжал свой пах, чтобы угомонить восставший против здравого смысла орган, но вопреки своим ожиданиям сделал только хуже. Низ живота прострелило волной удовольствия и желания. По телу словно пропустили разряд электричества, и парень понял, что до ванной комнаты просто не дойдет. Он расстегнул свои джинсы и скользнул рукой к напрягшемуся и пульсирующему члену. И стоило только пальцам обхватить горячий ствол, как из груди Сандера вырвался утробный, почти звериный рык удовольствия.

Январь, 2017 год.

г. Днепродзержинск