***

Ноа плохо помнил дни, оставшиеся до суда. Он по-прежнему сидел в своей комнате, что-то ел бездумно, потому что мама пригрозила, что не позволит ему давать показания в таком состоянии. И плакал... без остановки... безутешно... прерываясь только на сон и на короткие молитвы, обращенные ко всем известным богам на земле. Он просил помочь Сандеру, чтобы тот вышел из тюрьмы и смог жить нормальной жизнью.

Потом они поехали в суд, и Ноа, пребывая в прострации, в которой каждая клеточка его тела находилась в обжигающем вакууме, сидел в коридоре вместе с отцом и другими свидетелями защиты, и ждал, пока его вызовут.

Наконец пристав произнес его имя. Ноа встал, и на ватных ногах вошел в зал суда.

Он увидел Джима, который сидел в переднем ряду прямо за спиной подсудимого, и маму, в строгом костюме и с гигантским животом, которая стояла рядом с Сандером и что-то тихо говорила ему. И Сандера с пластырем на голове.

Но сам он был как бы не здесь. Потерянный, убитый своим горем, жаждущий спасти любимого человека.

Его попросили принести присягу, и Ноа ее принес. Потом поднялся на место свидетеля и, схватившись ладонями за столешницу, чтобы не упасть от бессилия, начал отвечать на посыпавшиеся на него вопросы прокурора и адвоката.

Он рассказал все от того момента, как приехал в Старс и до сегодняшнего дня. Не умолчал он и о том, как подстрекаемый Бенджи шел стучать в мастерскую, но так и не смог сделать этого, заметив разбитый горшок. Не умолчал о том, как постепенно проникся к мужчине симпатией, а потом и более глубоким чувством, которое Сандер с завидным упрямством игнорировал. Так же не утаил от суда, что украл у отца из сейфа препарат для возбуждения рысей, чтобы подтолкнуть мужчину на связь, а потом рассказал как сам, абсолютно добровольно удовлетворял его утром, пытаясь исправить то, что натворил. Он рассказывал еще много чего, ни на кого конкретно не глядя, а потом вышел из зала суда, лишь на миг кинув на Сандера виноватый взгляд.

Вот и все, прощай... прощай и будь счастлив в своей новой свободной жизни. Еще несколько свидетелей, и обвинение будет снято. Ноа знал это наверняка. Его мама еще не проиграла ни одного дела. Наверное, потому, что никогда не бралась за заведомо провальное.

Уверившись в этом, лишь взглянув на ее победоносную улыбку, Ноа покинул зал суда и попросил отца отвести его в машину. Он больше не мог этого выносить. Хотелось спать, а еще умереть. Но пока он не мог этого себе позволить. Он дождется приговора, а там видно будет.

Огромный зал суда подавлял своим величием. Роскошный дворец, в котором властвовало так называемое правосудие. Обитель слепой царицы с весами в руке. И не ясно, чем она аргументирует свой выбор, непонятно, по каким критериям судит. Да и слепота ее совсем не внушает доверия. Впрочем, Сандер на милость богини не рассчитывал. Слишком много свидетелей у обвинения, а у защиты, скорее всего, вообще никого не будет. Да и самого адвоката Сандер не видел.

Джим сидел у парня за спиной и без умолку говорил о том, что все будет хорошо.

Ага, как же, будет.

Но расстраивать друга Сандер не хотел. И потому, когда объявили начало заседания, он только благодарно накрыл руку Джима, сжавшую его плечо.

Сначала в зал вошел хмурый как грозовая туча прокурор, за ним следом семенили самые ярые защитники поруганной чести Старса: мэр, шериф, старейшины, старосты, бабульки, дедульки и прочие сплетники.

Сандер на них не смотрел. Не обращал внимания на злорадное шипение, не реагировал на оскорбления, которые выплевывали в его сторону соседи, одноклассники, лживые друзья его родителей и прочие ебучие праведники.

А через несколько мгновений в зал вошел адвокат.

Обвиняющая сторона, расположившаяся в правой части зала зашушукалась, заохала и заойкала. И это оживление со стороны жителей Старса заинтересовало парня. Он не удержался и в порыве любопытства повернулся в сторону входа. А увидев адвоката, который шествовал по проходу между рядами, нервно засмеялся.

- Ты серьезно? - уставился он на Джима, который сиял как начищенный до блеска цент, и тот радостно кивнул вместо ответа.

А Сандер вновь перевел взгляд на приближающуюся к нему Хлою Линкс, которая выглядела совсем иначе, чем парень привык.

Облаченная в строгий темно-синий костюм, идеально подчеркивающий фигуру, а особенно довольно большой круглый живот, женщина держала в руках стильный кожаный чемоданчик и необъятную папку с какими-то документами.

Поравнявшись с Сандером, Хлоя приветливо ему улыбнулась, но потом сразу нахмурилась и, неотрывно глядя в удивленные глаза молодого мужчины, сказала:

- Ни один из моих сыновей не писал опубликованной в «Старс-Ньюс» статьи, которая привела нас в этот зал, мистер Рид. Я не оправдываю Ноа, его доля вины есть в произошедшем, но не он стал основной причиной. Можете готовиться к свободе. А пока, давайте займемся этими провинциальными ублюдками.

Женщина лучезарно улыбнулась и не успела присесть на стул, как грудной сильный голос произнес:

- Всем встать! Суд идет.

В зале зашуршали одежды, скрипнули сидения стульев и скамей, и через несколько мгновений все присутствующие в зале стояли в ожидании судьи.

Высокий худощавый мужчина, облаченный в судейскую мантию, величественно прошествовал на свое место и, сев, жестом пригласил всех присаживаться.

- Заседание по делу номер восемьсот пятьдесят три объявляется открытым, - громко провозгласил пристав. - Обвинитель - городской совет города Старс. Ответчик - Сандер Рид под защитой Хлои Московиц.

- Московиц? - Удивленно приподнял брови Сандер, уставившись на женщину, и та тихо шепнула в ответ:

- Фамилия Адама. Она нам никогда не нравилась.

- Истец, зачитайте обвинение.

Короткая фраза судьи открыла заседание, и на разговоры и вопросы больше не осталось времени.

А потом все было словно в каком-то бредовом сне. Обвинители один за другим, положив руки на библии, рассказывали всякие небылицы из жизни парня. Некоторые выдумки Сандера смешили, от глупости других становилось тошно, а третьи откровенно пугали своей абсурдностью и нелепостью, которая вполне могла бы сойти за правду.

Время шло. И чем больше свидетелей обвинения давали свои показания, тем стремительнее гасла надежда Сандера. Но вот обвинители иссякли, и пришла очередь защитников. И их, как оказалось, было не так уж и мало.

Продавец табачного магазина, который вопреки запрету хозяина постоянно отпускал Сандеру сигареты. Целых три заказчика, которые стали постоянными клиентами парня и с которыми он работал уже несколько лет. Та самая девчонка, которая постоянно терлась возле Ноа и... сам Ноа, при виде которого сердце Сандера болезненно сжалось от тоски.

Мальчишка выглядел не просто ужасно, он был похож на оживший труп. Бледный, худой, с потерянным отсутствующим взглядом. Ноа ни разу не взглянул в сторону парня, пока давал походившие на исповедь показания, открывшие Сандеру глаза на многие события. А когда все же посмотрел, его огромные серые глаза наполнились слезами и отчаянием. Бледные потрескавшиеся губы мальчишки беззвучно прошептали «прости», и Сандер прикрыл глаза, чтобы справиться с яростью, которая подобно вулкану взорвалась в его груди.

В этот миг он был готов перебить собравшихся в зале старсовских выблядков. Мог уничтожить каждого из них, просто повырывав им сердца. Вот только вряд ли это смогло бы что-то изменить.

Закончив дачу показаний, Ноа покинул зал и Сандер долго провожал его тяжелым, задумчивым взглядом. А потом таким же взглядом смотрел в стену, когда судья удалился для вынесение решения.

Хлоя и Джим о чем-то говорили. Женщина улыбалась, в то время как со стороны обвинения, вернее свидетелей обвинения в ее сторону летели оскорбления и угрозы. Хлоя, повернувшись в их сторону, лишь улыбнулась всем и напомнила, что в зале суда ведется видео и аудио наблюдение, и что каждое произнесенное ими слово записывается на пленку. После чего продолжила беседу с Джимом.

А через двадцать минут, которые показались Сандеру вечностью, судья вернулся в зал.

Долгое предисловие, которого парень почти не слышал, улавливая только обрывки ничего не значащих для него фраз. И громкое «невиновен», заставившее его вздрогнуть, а Джима подскочить на месте.

Ропот прошелся по залу, но беспорядок и гомон был тут же пресечен судьей.

- И сим постановляю, - объявил судья, - освободить мистера Рида из-под стражи в зале суда.

- Ваша честь, - Хлоя, коротко поздравив Сандера с победой, повернулась к судье и обворожительно улыбнулась. - В связи с постановлением суда и вашим решением, я подаю встречный иск на город Старс и на всех его жителей, которые давали ложные показания и подписали более двух сотен обвинительных заявлений. А так же на правительство города за поддержку и поощрение несанкционированных и незаконных действий, отличающихся невероятной агрессией по отношению к мистеру Риду. Я как представитель закона и мать так же пострадавшего в этом деле ребенка, прошу призвать к ответу каждого, чья подпись или имя присутствуют на обвинительных документах, которые в сути своей оказались лишь лжесвидетельством и клеветой.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь слабыми испуганными перешептываниями, а судья, ознакомившись с переданными ему миссис Линкс документами, свел свои хищные брови к переносице и, поджав губы, громко произнес:

- Иск принят.

После чего подтвердил свои слова ударом деревянного молотка и, злой и, кажется, даже разъяренный, вышел из зала.

- Что ж, Джим, надеюсь, ваши люди уже начеку? - улыбнулась победоносно Хлоя, повернувшись к парню.

- О, да! - восторженно отозвался Джим и чуть ли не в ладоши захлопал. - Это будет сенсация. Дружище, мы теперь их в порошок сотрем.

Сандер радости друга не разделял. Его мысли сейчас были заняты совершенно другим. Он думал о Ноа. О том, что стало с мальчишкой за какие-то несколько недель. И сердце его отзывалось ужасающей болью на эти мысли.

- Мистер Рид!

Хлое пришлось дернуть парня за плечо, чтобы он обратил на нее свое внимание. По глазам молодого мужчины было видно, что мысли его далеко.

- Мистер Рид, все закончилось. Вы свободны.

Хлоя говорила тихо и ласково, а Сандер смотрел на нее убитым расстроенным взглядом и просто не знал, что ему теперь делать.

- Сандер, - покачала головой женщина и ободряюще сжала его руку, - я сейчас говорю с вами не как ваш адвокат, а как мать. - В ее пальцах блеснуло что-то металлическое, после чего это что-то переместилось в ладонь парня. - Как выглядит наша машина, вы знаете. Мы остановились в гостинице, которая рядом с галереей искусств. Так что идите, молодой человек. Не заставляйте ни себя, ни его думать, что все потеряно из-за кучки идиотов.

Сандер удивленно уставился на женщину, не сразу сообразив, что она ему говорит, но как только до него дошло, он тут же вскочил с места и бросился к двери.

- Что ж, Джим, теперь пришло время поговорить об обличительных статьях.

- И то верно. - Усмехнулся парень, провожая друга взглядом и поднимаясь со своего места. - Думаю, мы сможем обсудить это по дороге.  

Он протянул Хлое руку и та, благодарно улыбнувшись, взяла его под локоть.

Здание суда кишело репортерами, которые словно стервятники набросились на потерпевших поражение лжесвидетелей. Повсюду слышались вопросы, ярко мигали фотовспышки, звучала ругань и брань, но Сандер не замечал всего этого. Ему не было дела ни до них, ни до жителей планеты в целом. И только одна маленькая жизнь тревожила его душу и терзала сердце. Не обращая внимания на летящие в его сторону проклятия, парень выбежал из здания суда и быстро направился к стоянке.

Найти машину Линксов труда не составило. А в не затонированных окнах он увидел сидевшего на переднем сидении мальчишку, который издалека казался совсем маленьким и хрупким.

Сандер остановился. Замер, вглядываясь в фигуру Ноа и, кажется, даже не дышал, рассматривая его. Он мог бы сейчас уйти. Мог бы просто исчезнуть из этого города, из штата, да даже из страны, если бы возникло такое желание. Но желания бежать не было. Он никогда не убегал. Ни от кого и ни от чего. И потому, сделав глубокий вдох, Сандер направился к автомобилю, с замиранием сердца ожидая предстоящего разговора.

Но чем ближе он подходил, тем яснее ему становилось, что никакой разговор и не нужен. К черту слова. Ноа любит его, а он любит Ноа. Хэппи Энд, мать его. Тот самый счастливый конец, который они по-настоящему заслужили.

Широко улыбнувшись, Сандер открыл дверцу со стороны водителя и сел на сиденье, вставляя ключ в замок зажигания. Ноа то ли спал, то ли просто устал настолько, что не было сил открыть глаза. И Сандер какое-то время просто рассматривал его красивое, исхудавшее лицо. А потом решил не церемониться, и просто завел двигатель.

- Куда поедем, рысенок? - спросил он, улыбаясь и глядя на дорогу перед собой. - На край света? Или, быть может, за его край? Куда ты хочешь?

Сперва Ноа показалось, что он ослышался. Голос мужчины пробивался сквозь сон и, возможно даже, был этим самым сном. Измученное сознание больше не воспринимало реальность. Ноа хотел, чтобы Сандер пришел к нему после освобождения, чтобы утешил, чтобы сказал, что все понимает и все прощает. Но это желание было таким неисполнимым, что на губах мальчишки заиграла вымученная улыбка.

Как же хорошо услышать Сандера хотя бы во сне. Как же хорошо, что он пришел напоследок, чтобы подарить крупицу радости.

- Я сплю, да? - спросил Ноа слабым голосом и сжал руку в кулак, продолжая крепко жмуриться, чтобы ненароком не проснуться и не спугнуть любимый образ. - Сандер, не буди меня, пожалуйста, я так измучился. Я так тоскую по тебе. Я уже просто не представляю, как мне жить.

Ноа так сильно сжимал кулаки, что побелели костяшки пальцев. А слезинки, соскользнувшие с ресниц на бледные впалые щеки, обожгли сердце парня и Сандер, накрыв руку Ноа своей ладонью, склонился к его лицу.

- Не буду, - тихо сказал он и очень осторожно поцеловал мальчишку. - Спи. Я подожду, пока ты отдохнешь.

Ноа вздрогнул, словно к его губам приложили раскаленное железо, и распахнул глаза. Несколько мгновений молча смотрел на Сандера, не понимая, явь это или сон. А потом, вдруг, выкрикнул что-то нечленораздельное, больше похожее на отчаянный вопль и боевой клич одновременно, и, не раздумывая, забрался к мужчине на колени, крепко прижимаясь к нему. Дыхание его сбилось. Стало тяжелым, рваным. К горлу подступала истерика, и уже не какая-нибудь там затяжная, унылая, горестная. Она сотрясла мальчишку как атомный взрыв, и он застонал протяжно, пряча лицо на шее мужчины и одновременно ощупывая его трясущимися руками, словно не мог поверить, что он настоящий, что он здесь и совсем не обижается.

- Я же просил Джима, чтобы он увез тебя подальше, - Ноа задыхался, глотая рыдания.

Он совсем не хотел, чтобы Сандер уезжал, но в Старсе ему больше нечего было делать.

- Не возвращайся туда, прошу тебя. Не возвращайся в этот проклятый город. Как же я их ненавижу. Как же я хочу, чтобы они мучительно сдохли все до единого!

- Ну тише, рысенок, тише. - Сандер гладил трясущегося и рыдающего мальчишку по спине и глубоко вдыхал его запах.

Как же он, оказывается, соскучился по нему. Как же сильно.

- Я не вернусь туда. Возможно, останусь в Биллингсе. Быть может, совсем уеду из Монтаны. Я еще не знаю. Но тебя я точно не отпущу. Так что ты вправе выбрать наш новый совместный маршрут. Не только на сегодняшний день, но и на все последующие.

Он глубоко вдохнул и вжал мальчишку в себя, утыкаясь лицом в его плечо и просто не в силах его отпустить.

- Куда угодно, подальше от Старса, - прошептал Ноа, вжимаясь губами в висок мужчины, на котором чувствовался рубец.

Господи, его же могли убить. Его... такого хорошего... такого доброго... такого любимого.

Парень отстранился от мужчины и сжал ладонями его лицо, вглядываясь в темные блестящие глаза.

- Можно во Флориду или в Аргентину, или в Антарктиду. Только поехали отсюда, умоляю. Я чувствую на себе вонь этого города и хочу ее смыть.

Сандер улыбнулся. Немного печально, немного грустно и все же совершенно счастливо.

- Что ж, тогда в путь.

Он глубоко поцеловал Ноа, вкладывая в поцелуй все свои чувства, все свои эмоции и желания. А когда отстранился, коротко поцеловал мальчишку в нос и усадил на соседнее сиденье.

Двигатель прорычал что-то веселое и радостное, и машина тронулась с места. Рука Ноа накрывала его руку, покоившуюся на рычаге коробки передач. Мальчишка улыбался и Сандер полностью разделял его чувства.

А впереди стелилась дорога. Ровная, прямая дорога к их новой жизни. Дорога, на которой не будет никаких Старсов и никаких преград. Бесконечная шелковая лента сотканных ими чувств и мечтаний.

20.01. – 31.01.2017 г.

г. Днепродзержинск