***                 

Свадьба вышла пышной, но приглашенных было немного. В основном друзья, коллеги и несколько репортеров. Свою родню Миранда не пригласила, сказала, что с них хватит и помолвки. Тем более, что ее отец отказался лететь на другой континент ради такого пустяка, как второй брак. Опекун же Видегреля не смог вылететь из-за непогоды.

Свадебная церемония прошла спокойно.

Этельстен, как и обещал, вел себя примерно. Не капризничал, не привлекал к себе лишнего внимания, и вообще был на удивление тихим, задумчивым и грустным. Он вставал из-за стола только в случае необходимости, пару раз пригласил мать на танец и вручил подарок, завернутый в яркую бумагу, украшенную огромным зеленым бантом. Когда надо улыбался, с кем нужно перебрасывался вежливыми фразами, но все больше скучал в одиночестве.

Несмотря на то, что Миранда в своем белом платье была просто божественна, Видегрель всё же чаще смотрел на Этельстена, а не на нее.

Мальчишка то елозил вилкой по тарелке, уныло ковыряясь в еде; то бродил по шатру, дергая свисающую с потолка мишуру и иногда накручивая её себе на шею; то просто сидел на столе, разглядывая свои ноги, которыми увлеченно болтал в воздухе.

Как пятилетний, право слово!

Такое поведение Этеля немного действовало Видегрелю на нервы. Но сколько бы он ни старался отрешиться от мальчишки, у него ничего не получалось.

Когда Миранда отлучилась, Видегрель сел рядом с парнем.

- Тут полно твоих сверстников, - проговорил он, глядя на Этельстена с мягкой улыбкой. - Почему ты скучаешь один?

- Они все парочками, мне неинтересно, – ответил парень.

- Завидуешь? – приподнял бровь мужчина.

Этель прожег его раздраженным взглядом и тихо проговорил:

- Много ты понимаешь. Мне неинтересно слушать их глупые разговоры, вот и всё. Все эти сюсюканья... достали!

- Не нравится, что внимание уделяют кому-то, кроме тебя? – понимающе усмехнулся Видегрель.

- Да, – честно ответил парень, - не нравится. Я не привык, что меня не замечают. Но я обещал тебе, что не испорчу ей праздник...

- Почему ты делаешь это из-за обещания? Почему не делаешь это ради мамы? – удивился мужчина. – Ты разве не желаешь ей счастья?

- Мне все равно... - отмахнулся Этель.

- Как это? Этельстен, так нельзя, мама любит тебя, она заботится о тебе...

- Забота обо мне - ее прямая обязанность. Это она должна делать все, чтобы я был счастлив, а не наоборот. Но она решила выйти за тебя замуж и сделала мне больно. Знала же, что так может случиться. Не могла не знать...

- Я снова не понимаю, о чем ты говоришь, - вздохнул Видегрель. – Но, если ты не хочешь меня видеть, утром я уеду вместе с Мирандой и постараюсь как можно реже попадаться тебе на глаза.

- Тоже хочешь избавиться от меня? – Этель опустил голову. – Зачем тогда оформлял документы на усыновление?

- Почему ты все перекручиваешь? – мужчина почувствовал, как в нем начинает просыпаться злость на этого маленького эгоиста. – Тебе неприятно, что я здесь, вот я и подумал, что лучше нам с тобой жить в разных домах...

- Ты никуда не переедешь! - неожиданно потребовал парень и вперил в Видегреля колючий взгляд.

- Этель, я не твой подчиненный, - напомнил мужчина. – Не смей указывать мне, что делать.

- Что ж, - с сожалением вздохнул Этельстен, - значит, наше соглашение аннулировано. Теперь я могу делать всё, что хочу. И, поверь, маме это не понравится.

- Ты мелкий провокатор! – вышел из себя Видегрель. - Что тебе от меня нужно?!

- Ты ведь теперь мой папочка, верно? Это тебе захотелось играть в семью. Вот и играй до конца.

- Играть?! – Видегрель не верил своим ушам.

Он тут из кожи вон лезет, чтобы угодить мелкому засранцу, а этому гадёнышу всё не так!

- Определись уже, чего ты хочешь, - скрипнул зубами мужчина. – И либо говори прямо, либо перестань сыпать угрозами.

- Ты должен остаться в этом доме и заботиться обо мне, как и положено примерному родителю. А если нет, то я сейчас устрою такой фейерверк, что эту свадьбу будут обсуждать годами.

Очередная угроза окончательно вывела Видегреля из себя.

- Делай, что хочешь, - холодно сказал он. - Я не веду переговоры с террористами. Поговорим, когда научишься просить вежливо.

Этельстен промолчал, и мужчина решил, что выиграл.

Оставив парня, он направился к Миранде, которая что-то обсуждала со своими подругами. Но жуткий грохот и звон бьющейся посуды заставил его замереть на месте.

- О Боже! Этель, мальчик мой, что случилось?! – выкрикнула Миранда и бросилась к сыну.

Видегрель медленно повернулся, и его сердце ухнуло вниз.

Мальчишка стоял рядом с перевернутым столом, не обращая внимания на возмущенные взгляды гостей, наряды которых были перепачканы вывернутой на них едой. На его губах играла торжествующая ухмылка.

- Этель, зачем ты это сделал? - Миранда схватила сына за плечи и сердито встряхнула. - Ну что с тобой не так? Почему ты не можешь вести себя прилично?

Парень не ответил. Игнорируя мать, он с вызовом смотрел на Видегреля, давая понять, что представление только начинается.

Мужчина поспешил к супруге.

Нужно было срочно что-то предпринять, пока несносный мальчишка не зашел слишком далеко и окончательно не испортил Миранде праздник.

- Идем, поговорим, - процедил Видегрель сквозь зубы, фальшиво улыбаясь, и, схватив Этеля за локоть, потащил его в сад.

Там он втолкнул мальчишку в первую попавшуюся беседку, скрытую в зарослях, и прижал к стене, нависая над ним.

- Что ты творишь?! С ума сошел?! – возмущенно спросил Видегрель.

В тусклом свете садовых фонарей лицо Этельстена казалось призрачным.

Парень больше не улыбался. Он, не моргая, смотрел на Видегреля и почти не дышал. Чуть приоткрыв влажные губы, он периодически облизывал их, но не говорил ни слова.

Мужчина несколько минут ждал ответа, а потом устало вздохнул.

- Если ты хочешь, чтобы я жил в вашем доме, просто попроси об этом, - сказал он спокойно.

Этель упрямо молчал, продолжая буравить Видегреля взглядом.

- Может, ответишь хоть что-то?

Парень обиженно поджал губы и отвернулся.

- Проклятье! Да чего ты хочешь, в конце-то концов?! – не сдержался мужчина.

Но, так и не получив ответа, отстранился от Этеля.

- Я ухожу. Мне надоели твои игры, - сказал он, но парень неожиданно поймал его за руку, удерживая на месте.

Видегрель нахмурился.

Выражение лица Этельстена изменилось. Он выглядел растерянным и смущенным. Его прохладные пальцы несмело поглаживали ладонь мужчины, а взгляд был устремлен в пол.

«И куда делось всё его самодовольство?» - подумал Видегрель отстраненно.

Но вслух спросил:

- Что ты делаешь?

- Останься со мной, - попросил парень тихо, сжимая ладонь мужчины сильнее. - Я устал от одиночества...

Видегрель глубоко вздохнул.

Оказывается, Этельстен умел быть кротким и покладистым, и это могло значительно облегчить их дальнейшее сосуществование. Конечно же, если парень избавится от привычки добиваться желаемого с помощью капризов и сумасбродных выходок.

- Я останусь... - согласился мужчина. – Но ты должен пообещать мне, что больше не будешь доставлять неприятности Миранде и помыкать мной.

Несколько мгновений Этельстен молчал, продолжая судорожно сжимать руку Видегреля. А потом кивнул и, сделав шаг вперед, крепко обнял его.

- Обещаю, - тихо сказал парень и, зарывшись пальцами в волосы мужчины, чувственно поцеловал его в губы.

После чего, испугавшись своих действий, оттолкнул Видегреля и выскочил из беседки.

Мужчина ошарашенно смотрел вслед Этельстену, все еще ощущая нежное тепло его губ.

Внутри все сжалось от нехорошего предчувствия. Мысли и эмоции пребывали в полном смятении, и Видегрель удрученно опустился на скамейку, пытаясь осознать произошедшее и найти единственно верный выход из сложившейся ситуации. Однако в голову ничего путного не приходило, и он решил оставить всё как есть.

Он посидел еще какое-то время в тишине, а потом вернулся на праздник.

Миранда будто бы и не заметила его довольно длительное отсутствие, только окинула подозрительным взглядом, но ничего не сказала.

Этельстен куда-то запропастился, и больше не попадался Видегрелю на глаза. Но мысли о странном поведении парня без конца вертелись в голове мужчины.

Впрочем, совсем скоро, всем странностям Этеля нашлось объяснение.

Ночью, после бурного секса, Миранда задала Видегрелю очень неожиданный вопрос:

- Этельстен приставал к тебе, когда вы были наедине?

- В каком смысле? – мужчина сделал вид, что не понял.

- В прямом. Он говорил, что ты ему нравишься? Или, может быть, обнимал тебя? Или лез целоваться?

- Ничего такого... - без зазрения совести соврал Видегрель, не желая портить отношения с женой в первую брачную ночь. – А что, должен был?

- Этельстен гей, - равнодушно произнесла Миранда. - По крайней мере, он сам так говорит. Причем говорит всем и каждому, кто готов его слушать.

- Мне он этого не говорил, - мужчина почувствовал, что его лицо начинает гореть.

Хорошо, что в комнате было темно, и женщина не могла его видеть.

- Значит, еще скажет, - предупредила Миранда. - Просто хочу, чтобы ты был готов к этому. И еще, пока меня нет, постарайся проводить с ним как можно меньше времени.

- Предлагаешь начать избегать его? – с сомнением спросил Видегрель. – Не считаешь, что это жестоко? Ты поэтому никуда его не пускаешь?

- Это ради его же блага, - возразила женщина. – Он не умеет себя вести и постоянно компрометирует меня. Разве у меня был выбор?

Видегрель промолчал, потому что не мог объективно оценивать ситуацию, не зная всех подробностей.

- Пообещай, что не станешь ему потакать, - попросила Миранда, расценив молчание мужа как осуждение ее поступков.

- Я слишком занят для того, чтобы исполнять прихоти твоего избалованного сына, – напомнил Видегрель и привлек жену к себе. – Не волнуйся об этом.

***

После разговора с Видегрелем Этельстен не смог найти в себе силы вернуться на праздник.

Он долго бродил запутанными садовыми дорожками, прячась от всех в густой тени деревьев. А когда гости разъехались, и молодожены отправились в спальню, он вернулся к дому. Но к себе идти не стал, а опустился на лестницу у парадного входа, где и просидел всю ночь.

Сперва он с отвращением слушал приглушенные расстоянием стоны, доносившиеся из распахнутого окна маминой спальни. А после, томясь от тяжести в паху, думал о том, как было бы хорошо вновь оказаться с Видегрелем в темноте беседки.

Он представлял, как вдыхает запах мужчины, незаметно касаясь пальцами кончиков его длинных гладких волос. Как ласкает теплую кожу на его шее. Как целует его сладко пахнущие вином губы.

От этих мыслей голова парня шла кругом, а в груди разгорался самый настоящий пожар.

Фантазии с каждым мигом становились все ярче. И Этельстен, не в силах побороть томление, сжимал свой пах и глухо постанывал, кусая губы.

А когда возбуждение стало невыносимым, он расстегнул ширинку и, запустив ладонь в штаны, обхватил пальцами напряженный член.

В его голове крутился самый настоящий порнофильм.

Всё в той же беседке Видегрель прижимал его к стене, но только в глазах мужчины больше не было холодного отчуждения. Теперь в них горело желание, от которого Этельстена бросало в жар. Он представлял, как расстегивает пуговицы на рубашке Видегреля и ласкает ладонями мускулистую грудь, задевая твердые соски, отчего мужчина заводился еще сильнее.

В реальности же Этель начал порывисто двигать рукой, все сильнее сжимая член и тихо постанывая от накатывающих волн удовольствия. Чувствуя, как твердеют и покалывают соски, он запустил свободную руку под рубашку и с силой сжал один, усиливая удовольствие и приближая оргазм.

В мечтах же он расстегнул ширинку на штанах Видегреля и, высвободив его возбужденный член, прижал к своему. Обхватив оба горячих органа своими ладонями, парень ласкал себя и мужчину, подставляя шею под страстные поцелуи, после которых на его нежной коже оставались яркие отметины.

Этель видел, как опьяненный желанием Видегрель отстранился от него и, опустившись на колени, потянулся приоткрытыми губами к его члену. Язык мужчины начал вырисовывать на бархатистой коже головки сводящие с ума узоры. Отчего Этель стонал все сильнее, теряя себя в этой умопомрачительной ласке, и забывая обо всем на свете.

В реальности движения его руки стали резкими и импульсивными. По телу прошла волна спазмов, и пальцы обожгло горячими вязкими каплями.

Тяжело дыша, Этельстен завалился на бок, подтягивая колени к животу и продолжая массировать всё еще исторгающий сперму член. Но разрядка не приносила ему удовлетворения.

Сев, Этель достал из кармана платок и вытер им пальцы и штаны. В его горле стоял удушливый ком. Хотелось реветь, но он не мог позволить себе разрыдаться из-за подобного пустяка.

Осталось подождать всего пару часов, и Видегрель окажется в его власти. К чему истерики, если впереди у них несколько месяцев свободы от маминого надзора?

И всё же ревность вгрызалась в сердце парня, лишая его покоя и сна. Он продолжал сидеть на лестнице, всматриваясь в звездное небо и слушая ночную тишину. И злорадно думал о том, что мама с Видегрелем, должно быть, не так уж и сильно любят друг друга, раз уснули так скоро. Ведь окажись мужчина в его постели, Этель не давал бы ему спать, по меньшей мере, сутки.

Уже на рассвете к нему присоединился шофер, который должен был отвезти маму в аэропорт.

- Не спится?

Генри присел на ступеньки рядом с Этельстеном и закурил сигарету.

В присутствии парня слуги могли позволить себе маленькие вольности, на которые Этель великодушно закрывал глаза.

- Можно мне? – спросил парень, указывая на сигарету.

- Разве что только чуть-чуть, - улыбнулся шофер и достал из пачки тонкую черную палочку.

- Спасибо, - Этельстен обхватил сигарету губами и подкурил от зажигалки Генри.

Но тут же зашелся хриплым кашлем, вызвав у мужчины тихий смех.

- Не стоит вам, - Генри забрал у Этеля сигарету и, затушив ее, спрятал обратно в пачку, чтобы не мусорить возле дома.

- Пожалуй, ты прав, - сипло усмехнулся парень.

А про себя подумал, что никогда в жизни больше не прикоснётся к этой дряни.

Небо стремительно светлело.

В спальне новобрачных зажегся свет, и Этельстен поднялся со ступеней.

- Пойду я спать, - сказал он, обращаясь к Генри.

И когда мужчина кивнул, поспешил к себе в комнату, чтобы случайно не столкнуться с матерью, видеть которую ему совершенно не хотелось.

***                 

Покидать нежные объятия супруги было невероятно тяжело.

Видегрель искренне недоумевал, почему Миранда не взяла отпуск хотя бы на время их медового месяца. Но женщина утверждала, что изменить график съемок было не в ее силах. И Видегрелю оставалось лишь смириться с этим.

- Я уже скучаю по тебе, - сказал он, скользя взглядом по изгибам прекрасного тела.

Миранда в ответ лишь улыбнулась, застегнула молнию на багажной сумке и поцеловала мужа.

- Я скоро вернусь, - пообещала она. – Время пролетит, ты и не заметишь.

И, отстранившись, добавила:

- Мне пора, иначе я опоздаю. Не провожай меня. Не люблю этого.

Женщина направилась к двери, но на пороге оглянулась и попросила:

- Будь построже с Этельстеном. Постарайся не потакать ему.

- Не волнуйся об этом, - снова заверил Видегрель, и Миранда ушла.

После отъезда женщины он еще долго сидел в спальне и думал, как ему теперь быть.

Когда Миранда рассказала, что её сын гей, слова и поступки Этельстена обрели смысл. Если раньше Видегрель списывал его взбалмошное поведение на недостаток внимания и избалованность, то теперь усомнился в своих выводах.

Что, если Этельстен действительно влюбился? Как ему следует поступить в этой ситуации? Как вести себя с парнем, чтобы твёрдо обозначить свою позицию и не давать мальчишке ложных надежд, но при этом не задеть его чувств?

От этих мыслей у Видегреля разболелась голова. И он решил действовать по обстоятельствам. В конце концов, он может ошибаться и всё совсем не так, как ему кажется.

Когда Видегрель спустился к завтраку, Этельстен уже был в столовой. При виде мальчишки мужчина почувствовал себя неловко, но постарался подавить в себе эти ощущения, и спокойно поздоровался.

Этель приветливо улыбнулся ему и пригласил за стол.

Обычно парень сам выбирал дневное меню, но сегодня решил доверить это Видегрелю. Он протянул мужчине три листа с вариантами блюд, и сказал:

- Выбирай, что хочешь.

Видегрель внимательно изучил предложенные ему списки, и выбрал классический английский завтрак и кофе с несладкой булочкой.

После чего отложил меню в сторону и обратился к Этельстену:

- Ты плохо спал? Выглядишь уставшим.

Мальчишка, несмотря на улыбку, казался подавленным и сонным. Под его глазами залегли глубокие тени, а на бледных щеках алел нездоровый румянец. И Видегрель немного встревожился. Еще не хватало, чтобы Этельстен заболел, а потом обвинил его в недобросовестном отношении к своим «родительским» обязанностям.

- Меня беспокоили непривычные звуки, - признался парень и многозначительно посмотрел на мужчину. – Вы бы хоть окна закрывали. А то весь дом из-за вас не спал.

Под пристальным взглядом голубых глаз Этеля Видегрелю стало не по себе, и он поспешил сменить тему.

- Чем планируешь заняться сегодня? - спросил мужчина, принимаясь за свой завтрак и стараясь не смотреть на парня.

- Я думал, ты мне скажешь, - ответил Этельстен, продолжая наблюдать за отчимом.

Ему нравилось смущать мужчину. Это приносило ему несказанное удовлетворение.

Видегрель удивился.

- Я, конечно, теперь твой опекун, но не думаю, что это дает мне право командовать тобой.

- Не перекручивай мои слова, - попросил парень, натянуто улыбнувшись. - Ты обещал, что останешься со мной. Вот и думай, чем займемся.

- Сдается мне, это ты немного перекручиваешь, - возразил Видегрель и отправил в рот кусочек жаренного бекона.

Старательно прожевав его, он продолжил:

- Я обещал остаться в этом доме. Но не говорил, что буду сидеть подле тебя как верный пёс. У меня, между прочим, есть работа.

- Выходит, ты просто обманул меня, - надул губы Этель. - От того, что ты будешь ночевать здесь и завтракать со мной, ничего не изменится. Ты ничем не лучше мамы. Такой же лжец.

Он уткнулся взглядом в тарелку, ковыряя вилкой яичницу, но есть не спешил. Из-за слов мужчины у него напрочь пропал аппетит.

Видегрель вздохнул и покачал головой.

- Я тебя не обманывал. Ты просил остаться, я остался. Детали мы с тобой не обсуждали. Поэтому называть меня лжецом с твоей стороны по меньшей мере грубо.

- Прости, - без тени сожаления сказал парень, теряя к беседе всякий интерес.

Если Видегрель не собирается проводить с ним время, им не о чем больше говорить.

Похоже, мама все-таки сумела настроить мужчину против него. Этельстен был в этом практически уверен. И если это действительно так, все его вчерашние труды пошли насмарку.

- Молодой господин, ваш чай, - раздался над левым плечом Этеля голос горничной.

Парень, заметив, что девушка собирается поставить чашку на стол, махнул рукой и потребовал:

- Убери! И еду тоже. Лучше ванну приготовь. Я устал.

Горничная опешила, удивленная поведением молодого господина. Но тут же спохватилась и убежала выполнять приказ.

Этель проводил ее мрачным взглядом и поднялся из-за стола.

- Удачи на работе, - пожелал он холодно, бросив на отчима короткий взгляд. - Будь осторожен за рулем.

Оставив мужчину в столовой, Этельстен вышел в холл и увязался за садовником, который заглянул в дом, чтобы получить от экономки необходимые распоряжения.

Сегодня мужчина должен был обрезать ягодные кусты, и парень вознамерился присутствовать при этом увлекательном занятии.

Видегрель же, проводив взбалмошного мальчишку тяжелым взглядом, продолжил свой завтрак, хотя ему напрочь отбило аппетит.

***

Следующие несколько дней особо друг от друга не отличались.

Видегрель просыпался после полудня. Завтракал. Иногда недолго беседовал с Этельстеном на отвлеченные темы. И уезжал на работу, где проводил весь день.

Возвращался мужчина поздно, но несмотря на это, парень всегда встречал его в холле. Этель интересовался, как прошел его день, составлял компанию во время позднего ужина и неизменно желал спокойных снов.

Изначально, Видегрель думал, что у них с мальчишкой возникнут разногласия, но он ошибся.

И все же, кое-что казалось мужчине странным.

Несмотря на всю свою открытость и расположенность к людям, Этельстен почти ни с кем не общался.

Складывалось такое впечатление, будто всё его окружение составляют одни только домочадцы.

Парень не приглашал к себе друзей, ни с кем не болтал по телефону и даже не вел переписку в сети. А ещё, порой, он задавал Видегрелю странные вопросы.

«А правда, что в час пик, в метро не протолкнуться?»

«А как выглядит Бронкс?»

«А на улицах действительно много бездомных, или это только в кино так показывают?»

Видегрель отвечал. Некоторые вопросы смешили его, некоторые заставляли недоумевать. Но каждый из них заставлял мужчину хмуриться и подозревать, что его просто водят за нос.

- У тебя выходные вообще бывают? - обиженно спросил Этельстен в один из дней.

Видегрель вновь собирался на работу, а мальчишка крутился рядом, критикуя его гардероб.

То ему пиджак не нравился, то галстуки казались слишком строгими, то рубашки оказывались не той расцветки, какую ему хотелось бы видеть.

Мужчина игнорировал его замечания и не обращал внимания на то, что Этель перерыл все вещи в его шкафу.

- Бывают, - не стал лгать он. - А что? Есть какие-то планы?

Этельстен пожал плечами, возвращая на вешалку рубашку мужчины.

- Скучно, - сказал он, - может, посмотрим какой-нибудь фильм? У нас есть маленький кинозал. Мама показывала тебе?

Видегрель кивнул и потянулся за галстуком.

- Почему ты не пригласишь кого-то из своих друзей? - спросил он, завязывая аккуратный узел. - Я не очень люблю современные фильмы. А то, что нравится мне, покажется тебе нудным.

- А я и не собирался вникать в сюжет, - сказал Этель, недовольно поджимая губы. - Я хотел провести время с тобой. Но ты почему-то избегаешь меня, как будто я заразный. Ты злишься из-за того, что я поцеловал тебя?

Видегрель невольно повел плечами.

Ну вот они и добрались до щекотливого вопроса, который мужчине совершенно не хотелось поднимать. Он надеялся, что случай в саду забудется, но Этельстен, похоже, был настроен решительно.

- Я не злюсь, - заверил парня Видегрель. - И не избегаю тебя. У меня действительно много работы, и она отнимает немало времени. Вместо того, чтобы скучать и ждать, пока у меня появится свободная минута, позвонил бы друзьям. Пригласил бы их на прогулку. Или, не знаю, съездил бы к ним в гости. Вариантов много, выбирай любой.

Этельстен вздохнул и отошел к окну.

- Если ты дашь Кеннету оплачиваемый выходной, думаю, мы сможем хорошенько повеселиться.

- Что еще за Кеннет? - удивился Видегрель.

- Парень, который чистит бассейны. Он всего лишь на три года старше меня. Возможно, мы сможем найти общие интересы.

- У тебя, что, нет друзей? - искренне удивился Видегрель и повернулся к парню.

Этельстен не ответил. Он стоял у окна и, отодвинув занавеску, смотрел во двор. Ничего нового там не появилось, и мужчина понял, что парень просто избегает его взгляда.

- Ну а школьные друзья? Не может же такого быть, что никого нет в городе.

- Я учусь на дому, - мрачно ответил Этель. - А в интернете общаться не интересно. Так ты дашь Кеннету выходной или нет? Я тут занятную порнушку в сети присмотрел. Думаю, он не откажется составить мне компанию.

- Со мной ты тоже порнушку хотел посмотреть? - с нервным смешком спросил Видегрель, но решил особо не заморачивался этим вопросом.

Его больше беспокоило отсутствие у Этеля друзей.

Парень неопределенно пожал плечами.

- И как же так получилось, что кроме Кеннета в твоем окружении нет сверстников? - решил докопаться до истины мужчина. - Не поверю, что тебе сложно сходиться с людьми. Скромностью и стеснительностью ты явно не страдаешь.

- Это тебе у мамы лучше спросить, почему она предпочитает нанимать на работу людей постарше, - отозвался парень.

- Я не об этом спрашиваю.

Видегрель закрыл шкаф и подошел к мальчишке.

Этельстен выглядел расстроенным и понурым. Он комкал в пальцах тонкую ткань занавески и обиженно поджимал губы.

- Почему ты постоянно сидишь дома? Почему ни с кем не общаешься? Это ненормально. Ты молодой парень, тебе надо веселиться, развлекаться, дурачиться. Заниматься хоть чем-то, но точно не сидеть в четырёх стенах за семью замками.

- Можно подумать, мне это нравится, - зло проговорил Этель, продолжая смотреть вдаль, но ничего при этом не замечая. - По предписанию психиатра мне нельзя покидать территорию дома. Если я попытаюсь, то меня отправят в клинику для душевнобольных. И если у тебя больше нет вопросов, то я хотел бы закрыть эту тему.

- Что?! - услышанное повергло Видегреля в шок. - Какое еще предписание? Ты здоров как тысяча быков на техасской ферме.

- Хорошие же у вас с мамой отношения, если она не рассказала тебе о моей «болезни», - натянуто улыбнулся парень.

- Этель!

Было видно, что мужчина начинает терять терпение.

- А что «Этель»? Думаешь, я тебя обманываю. Пойди, спроси охрану. Тебе доступно объяснят, почему меня держат взаперти.

Он шумно вздохнул, вспоминая роковую поездку к деду в Англию.

Старик взялся учить его жизни и подпихивать ему в невесты какую-то бледнолицую моль из именитой семьи, а Этель заявил ему, что готов жениться только на мужчине.

Дед тогда попытался «излечить» его от наглости и злословия при помощи ремня. Но мама вовремя вмешалась и пресекла расправу.

«Он это перерастет, папа! - твердо заявила она. - Не нужно драм!»

Старика из-за того случая чуть не разбил инфаркт, а Этельстен в итоге поплатился своей свободой.

Мама заплатила какому-то психиатру, чтобы он признал парня опасным для общества и определил на домашнее лечение.

С тех пор Этель сидел взаперти, имея возможность гулять только в пределах территории дома, где за ним вели круглосуточное наблюдение.

Естественно, что ни о каких друзьях не было и речи. В детстве у Этеля был хороший друг, но мама запретила общаться даже с ним.

Она заявила, что он будет сидеть под замком, пока не одумается. А если посмеет ослушаться, то поедет лечиться в психиатрическую больницу.

Но, естественно, он не стал рассказывать об этом Видегрелю.

Мужчина не проявлял к нему никакого интереса, а, значит, не заслуживал откровенности.

- Но это бесчеловечно! - возмутился Видегрель.

Мальчишка был как в воду опущенный, но это и не мудрено.

За что его, спрашивается, наказывают? За честность с самим собой? Даже если заявление о нетрадиционной сексуальной ориентации всего лишь результат одиночества и желания привлечь к себе внимание, решать проблему такими «зверскими» методами... немыслимо!

- А то я не знаю, - горько усмехнулся Этельстен. - Иди уже на свою работу. Опоздаешь.

Видегрель нахмурился и раздраженно поджал губы.

- Тебе надо было раньше мне сказать, - проговорил он. - Я бы постарался решить эту проблему.

Этельстен ничего ему не ответил. Но Видегрель ответа и не ждал.

- Сегодня я вернусь пораньше, - пообещал он, ободряюще сжимая плечо парня. - Поужинаем вместе.

- Только не надо жалости, - поморщился Этель, чувствуя глубокое отвращение ко всей этой ситуации. - Я ведь как-то прожил два года без твоей милости, и впредь не пропаду.

- А я тебя и не жалею, - отозвался мужчина. - Я обещал стать тебе хорошим отцом и другом. И собираюсь выполнить это обещание. Так что о жалости речь не идет.

- Ладно, - не стал противиться парень и осторожно убрал руку мужчины со своего плеча. - Поступай как знаешь. Попрошу поваров приготовить на ужин что-нибудь особенное.

С этими словами Этель мрачной тенью выскользнул из комнаты, оставив мужчину размышлять над полученной информацией.

Видегрель проводил парня тяжелым взглядом и покачал головой.

Он, конечно, не был вправе указывать Миранде, как воспитывать её сына, но подобное отношение к ребенку считал недопустимым. Поэтому отправил жене сообщение с просьбой перезвонить ему, как только у неё появится возможность. А потом отправился на работу, размышляя тем, что он может сделать для Этельстена, чтобы парень перестал чувствовать себя изгоем и начал радоваться жизни, как делают это все подростки его возраста.