***

Незамысловатая мелодия телефонного звонка вырвала Ригара из крепких объятий глубокого сна. Парень поднял тяжелые веки и тут же зажмурился от яркого солнечного света, бьющего в не зашторенное окно. Голова ужасно болела, да и в целом он чувствовал себя просто отвратительно. Нервный разговор с дядей и стычки с Ичиро, непрекращающиеся до конца приема, забрали у парня немало сил. Да и уснуть ему удалось только под утро, и теперь, разбуженный настойчивым звонком, Ригар был, мягко говоря, не в духе и готов был послать звонившего как можно дальше.

Так и не открывая глаз, парень потянулся к прикроватной тумбочке и, нащупав телефон, поднес его к уху.

- Слушаю, - хрипло проговорил он, мысленно проклиная разбудившего его в такую рань засранца.

- Ригар, мой мальчик, - послышался в динамике голос директора Айзена, - ты меня разочаровал.

Голос мужчины звучал ласково и с некоторой долей сожаления, но именно эти интонации говорили о том, что господин Айзен разозлен не на шутку.

- И когда же я успел? - спросил парень, резко поднимаясь и садясь на кровати.

Должно быть, случилось что-то крайне паршивое, иначе директор не стал бы утруждать себя личными звонками, да еще и в столь раннее время.

- Вчера. - Мужчина тяжело вздохнул. - Я доверил тебе лучший цветок в нашей оранжерее. Ты должен был беречь его. Поливать, опрыскивать, отгонять от него всяких слюнявых пенниц, следить, чтобы к пестику не пристроилась ни одна безродная тычинка. Но... ты не справился. Жаль. - Еще один тяжелый вздох, и короткие гудки в динамике.

- Да твою же мать налево! - прорычал парень, откидывая одеяло и вставая с постели.

Что бы ни стало причиной такой злости господина Айзена, отдуваться придется ему и никому другому. Ригар прекрасно понимал это, поэтому оставаться дома больше не мог. Ему надо было вернуться в школу и как можно скорее исправить положение. Иначе на следующем заявлении о поступлении Ноэля в эту душегубку будет стоять печать «Одобрено».

Быстро приняв душ и одевшись, Ригар вышел из комнаты. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как голос младшего брата заставил его остановиться.

- Ты куда это? - в голосе Ноэля звучал неподдельный интерес. - Ты же обещал, что останешься дома на все выходные. Мы же кино собирались посмотреть.

- Ну вот и чего тебе не спится, а? - обреченно пробурчал Ригар, поворачиваясь к парню и едва сдерживая улыбку.

По утрам Ноэль выглядел чрезвычайно забавно. Растрепанные волосы, чуть припухшее от сна лицо и неизменная ярко-желтая пижама, с закатанными почти до колен штанами.

Ригар смотрел на брата, и ему казалось, что они снова в Конжу. Что на дворе жаркое лето, что где-то в саду мама срезает для своей комнаты нежные цветы, а в гостиной стоит невообразимый гам, устроенный Патрисом. Что вот-вот, разбуженный шумом дед, стремительным шагом выйдет из своей комнаты и наведет порядок. А они с Ноэлем отправятся к озеру и будут весь день плескаться в чистой воде и распугивать мелкую рыбешку, прикормленную рыбаками.

- Прости, - тепло улыбнулся Ригар брату. - Мне надо вернуться в школу. Но следующие выходные я обещаю провести с тобой. Хорошо?

- Как скажешь, - печально вздохнул Ноэль, но тут же повеселел. - Я подберу для нас самые интересные фильмы. И приводи Этельстена. Он приятный человек. Мы могли бы стать друзьями.

- Я спрошу у него, - пообещал Ригар и, растрепав волосы брата, направился к лестнице.

Путь до школы не занял много времени. Выходной день, раннее утро. Дороги были относительно пусты, и пробок не возникало. В какой-то момент Ригар даже подумал, что он один такой неудачник, которому даже в воскресенье не то, что отдохнуть, выспаться не дают.

Припарковав свою машину на школьной стоянке, парень миновал проходную, игнорируя слова охранника о том, что ему необходимо первым делом зайти к куратору курса и сообщить о своем досрочном возвращении, и стремительно направился к школе. Осмотрев пустынный холл и не обнаружив ни одного ученика, парень заглянул в комнату отдыха, но Зитриса там не нашел. А по растерянным и немного напуганным взглядам учеников, обращенным на него, понял, что именно с Этельстеном и произошла какая-то неведомая ему херня.

- Ты! - парень указал на одного из учеников пальцем. - Быстро на выход!

И больше ничего не говоря, вышел из комнаты в коридор.

Долго ждать не пришлось. Ждать вообще не пришлось. Мальчишка уже через несколько секунд стоял перед ним и испуганно хлопал ресницами.

- Что вчера произошло? - сразу задал свой вопрос Ригар.

- С Зитрисом? - выпалил парень, вжимаясь в стену и все больше расширяя глаза.

- Какой догадливый, - скривившись в злой усмешке, Ригар сделал несколько шагов вперед и теперь нависал над трясущимся от страха учеником. - Рассказывай!

***

Этой ночью Этельстен так и не смог сомкнуть глаз.

Вернувшись из лазарета в комнату, он с удивлением увидел, что букет Видегреля разорван в клочья и весь пол под окном усеян изувеченными бутонами и сломанными стеблями. Он присел рядом с цветами и провел пальцами по смятым лепесткам, но все его мысли были сосредоточены на том, что произошло между ним, Ленардом и Коди.

Этель перебирал в памяти каждое мгновение, каждое слово, сказанное участниками развернувшейся драмы, и в итоге пришел к умозаключению, что единственным виновником потасовки был он сам.

Он вел себя развязно, тем самым породив нелепые сплетни. Он спровоцировал Ленарда на секс, а потом не дал ему возможности извиниться, продолжая безжалостно дергать за ниточки. Но хуже всего было то, что Ленард, похоже, испытывал к нему теплые чувства, а он заставил парня мучиться угрызениями совести и сходить с ума от ревности.

Раздумывая над сложившейся ситуацией, Этельстен горестно вздохнул и поднялся. Кое-как стащив с себя перепачканное кровью и порванное в нескольких местах кимоно, он долго смывал косметику, так как мог пользоваться только одной рукой. А потом вернулся к цветам и до самого утра просидел, глядя в одну точку и пытаясь справиться с чувством вины, которое все сильнее давило на него.

Этельстен боялся, что, отсидевшись в карцере, Ленард растеряет всю свою симпатию к нему и больше не захочет иметь с ним ничего общего. А еще он опасался, что мама заберет его из школы, если узнает о драке.

Однако мама и не подумала его забирать. Утром Этеля вызвали к секретарю, где он битых полчаса слушал раздающиеся в трубке крики родительницы, которая отчитывала его за плохое поведение. А потом отправили обратно в комнату отбывать наказание.

На одну проблему стало меньше, и парень вздохнул с облегчением. Уходить из школы он совершенно не хотел, потому что расстаться с Ленардом сейчас, когда их отношения стояли на пороге нового витка развития, было бы для него невыносимо. Поэтому он даже радовался такому исходу. И возвращался в комнату в приподнятом настроении.

Все мысли Этеля были заняты распутыванием клубка взаимоотношений с соседом, и, наверное, поэтому он не сразу заметил происходящие вокруг странности. Однако, когда он оказался среди большой группы учеников, игнорировать происходящее стало невозможным.

Парни, мимо которых он проходил, пятились от него назад. Сперва смотрели с каким-то тихим ужасом, а потом в страхе отводили глаза и замолкали. А кое-кто даже спешил убраться подальше.

Особенно странно повел себя тот парень, который прошлым вечером позволил себе грубо высмеивать и щупать Этельстена. Этель столкнулся с ним на повороте и успел заметить свежий синяк под его левым глазом. Парень оцепенел на мгновение, а потом развернулся и, быстрым шагом преодолев коридор, исчез за какой-то дверью.

- Да что случилось? - спросил Этель, схватив за локоть одного из своих однокурсников, который как раз пытался прошмыгнуть мимо него.

Парень немного побледнел, но потом все же осмелился заговорить:

- Ригар заявился на завтрак в столовую. Избил двух парней прямо перед дежурным учителем. И сказал, что если кто-нибудь еще хоть раз косо на тебя посмотрит, то его закатают в фундамент новостройки.

- И все так испугались, что боятся даже смотреть в мою сторону? - удивился Этельстен.

- Так и есть, - ответил парень. - В школе ходят разговоры, что Вальдрэ способен на убийство. Он член преступной группировки и, вполне возможно, что...

- И не надоело вам попусту языками чесать? - устало спросил Этель. - Как думаешь, Ригару понравятся эти бредни? Он племянник бизнесмена и отличный парень. Так что захлопнись уже.

- Только не говори ему... - лицо парня посерело от страха.

Этельстен на это лишь покачал головой и направился к себе в комнату отбывать наказание.

Ученики, встречающиеся на его пути, продолжали шарахаться от него. Но Этельстену было уже все равно.

Единственный человек, чьего внимания он жаждал, был заперт в карцере на три дня. А все остальные его мало заботили. К тому же теперь он мог не бояться, что кто-нибудь полезет к нему. Ригар поставил всех на место, и Этель был безмерно благодарен ему за это.

Поднявшись на четвертый этаж и свернув в крыло общежития своего курса, Этельстен, к своему удивлению, получил отличную возможность лично выразить Вальдрэ свою признательность.

Ригар стоял под дверями его комнаты и, скрестив руки на груди, прожигал появившегося в коридоре первокурсника нетерпеливым взглядом.

Этель, недолго думая, тут же поспешил к нему, приветливо улыбаясь.

- Ригар, рад тебя видеть, - сказал он совершенно искренне. - Что ты здесь делаешь?

- Пришел убедиться, что твоя проблемная тушка доберется до комнаты без приключений, - довольно грубо отозвался парень и протянул Этельстену тюбик с мазью. - Мажь этой херью рану. Запашок тот еще, но заживет быстрее.

- Спасибо, - поблагодарил парень, тронутый заботой со стороны старшекурсника. - И за мазь, и вообще... спасибо тебе за все. На меня в школе даже глаза поднять боятся. А Ленард вчера дрался за меня с Коди, хотя я этого совершенно не хотел. И, кажется, у нас с ним может получиться. По крайней мере, я очень на это надеюсь.

Он сделал глубокий вдох и замолчал, сияя улыбкой.

- Сдалось тебе все это... - не понимая такой тяги к розовым соплям, хмыкнул Ригар и покачал головой. - Ладно, если возникнут проблемы, обращайся. Хотя, лучше, чтобы не возникали. И еще, Ноэль просил передать, что был бы рад увидеться с тобой. Так что, если не будешь занят на следующих выходных, он приглашал тебя в гости.

- Это было бы замечательно, - обрадовался Этель. - Если я не завалю тесты и не нарвусь на очередное наказание, то с удовольствием встречусь с ним.

Ригар кивнул, удовлетворившись таким ответом. И, хотел было уже уйти, но Этельстен вспомнил кое о чем и задержал его.

- Кимоно, которое ты мне дал, порвано и заляпано кровью. Мне очень жаль, прости.

- Забей, - отмахнулся Ригар. - Просто не вляпывайся больше в дерьмо по самые уши.

И сказав это, парень ушел, очень надеясь на то, что Зитрис прислушается к его словам и больше не создаст проблем, из-за которых может пострадать и Ноэль.

***

Лязг замка и скрип проржавелых петель ознаменовали окончание заключения, и Ленард, наконец-то, вздохнул с облегчением.

Всё проведенное в карцере время парень не находил себе места от тревоги за Этельстена. Он боялся, что за время его отсутствия с соседом может произойти что-то плохое, и этот страх острыми когтями впивался в разум, лишая его покоя.

Даже тот факт, что Стредфорда так же заперли в карцере, не успокаивал Ленарда. Слишком паскудные слухи распространялись по школе со скоростью лесного пожара, и из-за них Этель запросто мог оказаться в опасности. А защитить его, по сути, было некому.

О завершении наказания парню сообщил куратор его курса. Сначала Ленард даже обрадовался, что его очередная встреча с господином Эйгертом на некоторое время откладывается. Однако уже через несколько минут он хмуро думал о том, что лучше бы из карцера его забрал Садис.

Вздохи и сетования господина Феллоуза откровенно раздражали парня. А бесконечные жалобы учителя на то, что современная молодежь не только отбилась от рук и забыла правила приличия, но и попрала моральные принципы десятков предыдущих поколений, повергали его в состояние близкое к анабиозу.

Он почти не слушал мужчину, монотонный голос которого напоминал ему жужжание противного насекомого. И в какой-то момент Ленард даже поймал себя на том, что махнул рукой, отгоняя от себя несуществующую назойливую муху. А куратор все говорил и говорил, изливая на несчастную голову ученика бесконечный поток рассуждений о хороших манерах, которых так не хватает некоторым молодым людям.

Покинув полутемный коридор, в котором были расположены комнаты, отведенные под штрафные изоляторы, они вышли в холл, и Ленард на мгновение зажмурился. Яркое освещение резануло по глазам, заставляя парня быстро заморгать, чтобы привыкнуть к свету. Не то чтобы в карцере было темно, но за трое суток привыкнув к полумраку, смотреть на ярко освещенные предметы было больно. К тому же из-за постоянно мигающей в карцере лампочки ему так и не удалось выспаться, из-за чего глаза болели так, словно в них насыпали пригоршню раскаленного песка.

Куратор проводил Ленарда на четвертый этаж и, попросив парня впредь не опускаться до уровня отбросов общества, которые не способны разрешить конфликтную ситуацию цивилизованным образом, попрощался. И Ленард, поблагодарив высшие силы за то, что эта словесная пытка наконец-то закончилась, поспешил к себе в комнату.

Ему не терпелось увидеться с Этельстеном. Не терпелось поскорее узнать, все ли с ним в порядке, и успокоить, наконец, свои взвинченные до предела нервы.

Приблизившись к комнате, он стремительно толкнул дверь и, переступив порог, тут же оказался заключен в крепкие объятия соседа.

Сердце гулко загрохотало в груди, оглушая на миг и разгоняя по всему телу волны приятной, трепетной истомы.

Этельстен ничего не говорил. Только дрожал немного, прижимаясь к парню, и дышал так, словно боялся своим дыханием развеять вдруг привидевшуюся ему иллюзию.

От Ленарда пахло потом и подвальной сыростью, которая насквозь пропитала его одежду, но Этелю казалось, что воздух вокруг соседа наполнен благовониями.

Он был так счастлив, что не мог найти слов, чтобы выразить парню, как сильно рад его видеть. И в то же время, Этельстен был напуган тем, что, возможно, неверно расценил поцелуй Ленарда и теперь выставлял себя полным идиотом, снова нарываясь на грубость. Но, несмотря на это, разжать объятия и отстраниться от парня хоть на мгновение, было для Этеля страшнее пытки.

Он так извелся от ожидания и неизвестности, что едва ли мог с уверенностью сказать, что остался в здравом рассудке. Все эти дни он терзал свой разум догадками и предположениями. Придумывал речи, с которыми собирался обратиться к Ленарду, чтобы выяснить отношения. Сто раз мысленно признавался парню в чувствах, но, когда дошло до дела, только и смог, что прильнуть к нему, заключив в крепкие объятия, и молчаливо уткнуться лицом в его теплую шею.

Так они и стояли, прижимаясь друг к другу, и не в силах найти нужные слова. Но в итоге Этельстен не выдержал и сказал звенящим от напряжения голосом:

- Ленард... Мне так тебя не хватало. Прости... прости меня. Мне так жаль... Но эта обида... я никак не мог справиться с ней.

- Ничего. Я заслужил. - Ленард сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, понимая, что, наконец-то, всё встало на свои места.

Этель был рядом с ним. Обнимал крепко, обжигал дыханием шею. И это казалось таким правильным, что вся прошлая жизнь до этого момента потеряла какое-либо значение. Именно она была ложной иллюзией, в которой ошибка следовала за ошибкой. Но теперь все стало иначе, и каждый удар его счастливого сердца был тому доказательством.

- Как ты? Никто не обижал, пока меня не было? - спросил Ленард запуская пальцы в мягкие волосы парня и с наслаждением лаская светлые пряди. - Никто не лез?

- Никто, если не считать куратора, - пошутил Этельстен, у которого от действий соседа мороз бежал по коже, а внутри разливалось приятное тепло. - Меня тоже наказали и запретили выходить из комнаты, так что я был в относительной безопасности.

- Это хорошо. - Улыбка коснулась губ парня, и он поцеловал Этельстена в висок. - Я очень волновался. Боялся, что еще какой-нибудь «Стредфорд» потянет к тебе свои лапы. Но теперь все хорошо.

Этель почувствовал, как его щекам и ушам становится жарко, и вскинул голову вверх, вглядываясь в бледное, изможденное лицо соседа, губы которого казались обветренными. Белки его глаз были затянуты мелкой розовой сеткой капилляров, на левом виске вздулась синяя жилка, а брови были сведены к переносице сильнее обычного. И Этельстен подумал, что Ленард, должно быть, ужасно устал. И, словно в подтверждение его слов, веки парня потяжелели, и он опасно покачнулся, после чего вздрогнул и широко распахнул глаза.

- Тебе нужно отдохнуть, - поспешно проговорил Этельстен. - Иди в постель. Позже поговорим.

Ленард устало кивнул и постарался улыбнуться.

- Спасибо, - поблагодарил он и поплелся к своей постели.

Было бы здорово принять душ и смыть с себя затхлый запах карцера, но сил сопротивляться сонливости у него просто не осталось.

Повалившись на кровать, Ленард потянул на себя одеяло, но так и не укрылся, провалившись в глубокий и долгожданный сон.

Этельстен еще некоторое время стоял, разглядывая спину соседа и вслушиваясь в его глубокое, мерное дыхание, а потом несмело приблизился к нему и с замиранием сердца заботливо укрыл. После чего отступил на пару шагов назад и сел на свою кровать, чувствуя нешуточную дрожь в ногах и тяжесть в желудке.

Ленард вернулся и вел себя очень ласково, но, несмотря на это, ситуация между ними так и не прояснилась. Этельстен надеялся, что они смогут хотя бы поговорить перед тем, как парень ляжет спать, но не смог выдавить ни слова из-за проснувшейся в нем жалости.

- Вечером поговорим, - тихо сказал Этель самому себе, пытаясь заставить сердце биться ровнее. - Или утром. Не стоит так паниковать.

С трудом убедив себя проявить еще немного терпения, он перебрался за письменный стол, заваленный заданиями от учителей, и углубился в изучение предметов, тесты по которым грозили стать для него одним из самых сложных испытаний в жизни.

Но, как бы парень ни старался сосредоточиться на учебе, его мысли неизменно возвращались к Ленарду.

Этель понимал, что пока они всё не прояснят между собой, ему не будет покоя. Он даже готов был завалить тесты и провести несколько дней в карцере, лишь бы услышать от Ленарда хоть какое-то объяснение происходящего. И в итоге так и промаявшись до самого вечера, предаваясь унынию и умоляя высшие силы разжечь в сердце его угрюмого соседа искорку любви к нему, почти ничего не выучил. Даже к ужину не притронулся, лишь немного поковыряв вилкой непривлекательное на вид пюре, увенчанное подгоревшей котлетой.

А Ленард все не просыпался, словно впал в летаргию. И Этель даже несколько раз подходил к парню, чтобы убедиться, что тот еще дышит, и заодно полюбоваться его суровым, но безумно красивым лицом, один взгляд на которое порождал в душе Этельстена непередаваемую нежность.

Перед сном парень отправился в душ, где провел довольно много времени, смывая с себя тревоги минувших дней. А потом, тщательно промокнув волосы полотенцем, вернулся в комнату и забрался в свою постель.

Он попытался уснуть, убеждая себя, что так будет легче дождаться утра. Но, спустя два часа, так и не сомкнув глаз, набрался смелости и снова полез к Ленарду в кровать.

Его сердце при этом отчаянно грохотало в груди. Но он не позволил себе отступить. Будь что будет. Если Ленард прогонит его, тогда и разговора никакого не потребуется. А если позволит остаться, что ж, это тоже будет своего рода ответ.

Забравшись к соседу под одеяло, Этельстен прильнул к его спине и, вдыхая в себя резковатый, но бесконечно родной запах парня, прикрыл глаза.

Вот оно, его маленькое, тихое счастье. Оплот его силы. Объект его желаний и грез.

Вот он, человек, который очень незаметно завладел его мыслями и чувствами, разжег в его теле огонь и пробудил в его сердце щемящую нежность и желание навсегда остаться рядом с ним.

- Ты мне очень нравишься, Ленард, - тихим шепотом проговорил Этельстен, и его губы предательски задрожали. - Я не знаю, что за гадости тебе обо мне рассказали, но ты был у меня первым. Мне было больно смотреть, как ты мучаешься из-за своей девушки, и я хотел хоть как-то утешить тебя. А потом все вышло из-под контроля. Но, несмотря на это, я был счастлив, что вызываю в тебе такую страсть. Прости меня... прости, что подтвердил слухи, которые распространяют обо мне в школе. И прости, что лезу в твой сон, но я больше не могу держать все это в себе.

Он сделал глубокий вдох и, тихо всхлипнув, уткнулся лицом в спину парня, стискивая его в крепких объятиях и, наконец, затихая.

***

Проклятущая мигающая лампочка не покинула Ленарда даже во сне. В длинном сыром коридоре, где плесень рисовала на каменных стенах свои жуткие узоры, а с потолка монотонно капала вода, не было ни единой двери. Он шел вперед, туда, где темноту разрывало слабое сияние, но каждый раз, достигая источника видимого света, он с отчаянием понимал, что это всего лишь очередная мигающая дрянь.

Порой ему казалось, что он чувствует запах морского бриза, пробивающийся через плотную завесу окутавшего его тумана затхлости и тлена, и тогда парень ускорял свой шаг, в надежде найти лазейку из западни, в которой он оказался. Но все было тщетно.

А потом он услышал голос. Далекий, словно шепот ветра в пышных кронах осенних деревьев. Нежный как лучи весеннего солнца. Желанный как глоток прохладной воды в иссушающий землю зной. Голос звал его, манил, обещал что-то волшебное и радостное, но из-за гулкого биения собственного сердца разобрать слова у Ленарда не получалось. Но он все равно поспешил на его зов, и вскоре почувствовал, как по спине разливается приятное тепло. Запах плесени сменился тонким едва уловимым ароматом ромашки, к которому примешался еще один запах. Очень знакомый, почти родной, который вызывал в душе парня волну нежности.

Горячая ладонь коснулась его груди, и Ленард открыл глаза, понимая, что в кровати он уже не один.

Этельстен вновь пробрался к нему и теперь тихонько лежал рядом, согревая своим дыхание кожу и тяжело вздыхая.

Губы Ленарда дрогнули. Он так хотел этих объятий все прошедшие дни, а теперь безумно боялся, что вновь причинит парню боль.

Но сердцу было плевать на страхи. Оно гулко забилось в груди, разгоняя вскипающую кровь по венам и заставляя дыхание прерываться на каждом вдохе.

- Как же я скучал по этому, - вновь закрывая глаза, тихо признался он и накрыл руку парня своей ладонью. - Как же сильно я скучал.

Этель замер и затаил дыхание, вслушиваясь в сиплый голос соседа, и невольно закусил губу, когда парень мягко сжал его пальцы, этим нехитрым действием подтверждая свои слова.

- Всегда приятно иметь под боком личную грелку, да? - спросил Этельстен, пытаясь скрыть свое смущение за беззлобной шуткой.

- Все еще злишься на меня? - спросил Ленард устало и вздохнул. - Хотя, я понимаю. - Он притянул руку Этеля к своим губам и коснулся его ладони поцелуем. - Наверное, я никогда не смогу вымолить у тебя прощение. И все же... я сожалею о том, что сделал. Вернее... сожалею о том, что сказал. - Ленард сделал глубокий вдох, собираясь с мужеством, и продолжил, понимая, что таиться больше нет никакого смысла: - Я хотел тебя. По-настоящему хотел. И не сожалею о том, что произошло между нами. Сам не понимаю, отчего так разозлился. Но отыграть назад, к сожалению, не могу.

- Я не злюсь, - ответил Этель, с ног до головы покрываясь мурашками. - Иначе, что бы я делал в твоей кровати? И все же... я не совсем понимаю, что между нами происходит.

Он приподнялся на локте, пытаясь заглянуть Ленарду в лицо, но в ночном сумраке ему с трудом удалось рассмотреть даже очертания.

- По правде признаться, я тоже, - вздохнул парень и повернулся к Этельстену.

Близость соседа сводила Ленарда с ума. Таких нежных чувств он еще ни к кому не испытывал. Но самым странным было то, что это совсем не пугало его. Наоборот даже, хотелось заключить парня в объятия и никогда не отпускать.

- Ты нравишься мне, - проговорил он, касаясь скулы Этеля кончиками пальцев. - Когда я смотрю на тебя, мое сердце грохочет как ненормальное. Я злюсь, если около тебя кто-то отирается. И скучаю, когда тебя нет рядом. Возможно, я влюбляюсь. Или... уже влюбился.

- Влюбился? - голос Этеля дрогнул, и он закусил губу, пытаясь совладать с обрушившимися на него эмоциями.

Ленард влюбился в него? Неужели это правда? Неужели они испытывают друг к другу ответные чувства? Если это действительно так, он просто умрет от счастья.

- Если ты шутишь, то это очень жестоко с твоей стороны, - поспешно сказал Этельстен, пока парень не успел ничего ответить. - Ленард, ты мне очень нравишься без всяких там «возможно». Я не знаю, что ты сделал со мной и почему мою душу переполняют такие сильные чувства, но, если ты сомневаешься или в чем-то не уверен, тогда больше не говори ни слова. Не обнадеживай меня.

Слова Этельстена проникали в душу Ленарда, касаясь его затаившегося сердца ласковыми поцелуями.

В груди растекалось тепло и нега. Он так хотел, чтобы его чувства не остались без ответа, и когда это произошло, просто растерялся, не зная, что ответить.

К горлу подступил ком, но не тот, что мешает сделать вдох от ужаса и страха. А тот, что, падая в желудок, превращается в вихрь радужных бабочек. Ленарду даже казалось, что он просто взорвется от распирающих его эмоций, если не озвучит их немедленно.

- Я не сомневаюсь, - поспешил заверить он Этельстена. - Не сомневаюсь. Ты дорог мне. Дороже, чем кто бы то ни было на этой планете. И... я счастлив. - Ленард сделал глубокий вдох, пытаясь совладать с разбушевавшимся от восторга сердцем, и коснулся губ соседа нежным поцелуем, словно подтверждая искренность своих слов. - Я безумно счастлив.

Этельстен на мгновение зажмурился, лаская губы Ленарда своими, а потом обхватил шею соседа руками и углубил поцелуй, задыхаясь от взорвавших его душу чувств.

Парню казалось, что он медленно и неотвратимо теряет рассудок. Голова его опустела, мысли исчезли, растаяли как туман. А с телом творилось что-то странное.

Этеля пробирало от озноба, который прокатывался от макушки до кончиков пальцев. Кровь закипала в жилах, заставляя сердце яростно колотиться в груди. А в паху сладко заныло. И он не смог подавить тихий стон, который сорвался с его губ.

- Ленард, это, правда, не сон? - спросил Этель, откидывая голову на подушку.

- Очень надеюсь, что нет, - жарко выдохнул парень, улыбаясь.

Его словно бросили в котел с кипящей смолой. Жар волнами расползался по телу, обжигая душу. Кровь стучала в висках кузнечным молотом, а в паху нарастало желание. Однако страх вновь причинить Этельстену боль был сильнее страсти, и как бы Ленарду ни хотелось вновь вкусить желанный плод, он не решался предпринимать каких-либо действий.

- Этель, - тихо шепнул Ленард, устроившись рядом с парнем на подушке и всматриваясь в его счастливое лицо, - у тебя с Вальдрэ... это серьезно?

- Нет, - Этельстен покосился на парня и зарылся пальцами в его волосы, с наслаждением перебирая шелковистые пряди. - Мало того, между нами ничего не было и не будет. Он приютил меня, когда ты... в общем, когда мне некуда было идти. А потом попросил об ответной услуге, чтобы я сходил с ним на светский прием. Это все.

Ленард прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Он был невероятно рад, что Ригар не станет ему соперником. Нет, он не боялся третьекурсника, просто понимал, что на его фоне он всего лишь потрепанный воробей, на которого Этель никогда бы не обратил внимания.

- Это хорошо, - облегченно выдохнул парень и вновь поцеловал соседа. - Так странно, раньше я думал, что влюблен в Рейчел, но теперь понимаю, что те чувства были лишь жалкой поделкой. С тобой все по-другому. Ярко, тепло... даже жарко.

- И мне жарко, - признался Этель, хватая руку Ленарда и прижимая ее к своей груди. - Внутри все горит, когда ты так близко. Я часто думал, как много времени мы потеряли из-за глупого недоразумения. Как много времени я потерял, пытаясь заставить тебя сожалеть о содеянном.

Он сдвинул руку парня так, чтобы его пальцы задели сладко ноющий сосок и тихо вздохнул, закатывая глаза. После чего заставил ладонь Ленарда заскользить вниз по разгоряченной коже, пока она не коснулась резинки трусов.

Тогда Этель открыл глаза и, приподнявшись, обхватил губами губы Ленарда, начиная подразнивать парня, то углубляя поцелуй, то отстраняясь немного и касаясь его губ кончиком языка. Однако сосед, хоть и отвечал на поцелуй, больше ничего не предпринимал, превратившись в истукана из кожи и плоти.

Этельстена это немного задело. Ведь если Ленард действительно испытывает к нему влечение, тогда почему ничего не делает? Разочарованно вздохнув, Этель уронил голову на подушку и, недолго думая, запустил руку Ленарду между ног, чтобы уличить его в обмане. Но, к своему удивлению, обнаружил там нешуточный стояк, который отчетливо прощупывался через ткань джинсов.

Значит, Ленард все-таки не врал о природе своих чувств.

- И что тут у нас такое? - спросил Этель, облизывая губы и сминая ладонью пах парня. - Мне кажется, или ты сгораешь от желания снова оказаться внутри меня?

От действий Этельстена Ленарда бросило в жар. Во рту сразу пересохло, а все мысли были сосредоточены на ладони парня, сминающей его плоть, и невероятно желанном теле, к которому он только что прикасался. Ленарду казалось, что он просто сойдет с ума, если немедленно не возьмет Этеля. Но проклятый страх будто парализовал его, пригвоздив к месту и не позволяя пошевелить даже пальцем.

- Сгораю? Да я сейчас испепелюсь к чертям, - шумно выдохнул он, прижимая соседа к себе так сильно, что казалось, может раздавить его в своих объятиях. - Я безумно хочу тебя, но... мне страшно, - признался он, наконец. - В прошлый раз была кровь... а я не хочу причинять тебе боль.

- Боль неизбежна, - с сожалением проговорил Этельстен, пользуясь возможностью и укрывая шею парня короткими поцелуями. - Но со временем я привыкну к ней. А крови можно избежать очень простым способом. Нам нужна смазка и немного терпения с твоей стороны. Ты должен будешь входить в меня медленно... - Этель потянулся губами к уху Ленарда и прихватил его мочку. - Очень медленно, давая мне возможность привыкнуть к твоим размерам, а моим стенкам растянуться естественным путем.

Он отпустил пах парня и, потянувшись обеими руками к поясу на его джинсах, ловко расстегнул их, открывая себе доступ к внушительному горячему органу, который с трудом уместился у него в ладони.

Ленард как-то странно вздохнул и еще крепче обнял Этельстена, словно намеревался раздавить его. Но парень и не подумал трепыхаться.

Высвободив и свой член, он обхватил ладонями оба органа и стал медленно двигать бедрами и водить руками вверх-вниз, пока перед глазами у него не потемнело, и мир не завертелся безумной каруселью.

- Ленард, какой же ты горячий, - выдохнул Этель, закусывая губу и выгибая спину от подкатывающего к паху удовольствия. - Я так надеялся, что ты ответишь мне взаимностью...

Он стал двигать руками быстрее. Смазка, выделяемая их органами, которые терлись друг о друга, смочила его ладони, и процесс пошел быстрее. В какой-то момент Этель подался вверх и укусил Ленарда за губу, после чего сильно напрягся, хватая ртом недостающий воздух, и излился себе на живот. Однако он не позволил себе полностью отдаться удовольствию, а продолжил ласкать Ленарда, который лежал, сотрясаясь от крупной дрожи, и порывисто дышал ему в висок, сминая ладонями кожу на его спине.

Этельстен творил что-то невообразимое, и Ленард чувствовал себя податливым воском, плавящимся в его объятиях. Желание с каждым мигом становилось сильнее, заглушая здравый смысл и голос разума, которые вопили ему о том, что надо остановиться. Но страсть уже затопила сознание, и Ленард без оглядки бросился в ее потоки, позволяя стремительным водам вожделения нести себя к наслаждению.

Ловко извернувшись, он подмял все еще ласкающего его парня под себя и впился в его губы жадным поцелуем. Этель от неожиданности охнул, но Ленард не дал ему опомниться и в считанные мгновения стянул с него трусы и зашвырнул их куда-то в угол комнаты.

- Хочу тебя, - жарко прошептал он, прикусывая мочку уха парня. - Безумно хочу. Ты потерпишь?

Этельстен кивнул, не в силах вымолвить ни слова, и развел бедра в стороны, предлагая Ленарду воплотить свое желание в жизнь.

Несколько мгновений парень ничего не предпринимал, низко склонив голову и делая тяжелые вдохи, а потом приставил член к тугому отверстию и стал медленно проникать внутрь.

Этель с трудом сдержал болезненный стон и крепко обнял Ленарда, вжимая губы в его напряженную шею. А когда парень вошел в него полностью, сдавленно шепнул:

- Теперь ты по-настоящему мой. Телом и душой. Ленард, я так счастлив.

Подобрать слова, чтобы описать Этелю все, что он чувствовал в этот момент, Ленард не смог. В мире просто не существовало слов, способных это сделать. Но молчать он не хотел. И потому, целуя парня в сладкие манящие губы, он шепнул то, что подсказывало сердце:

- Люблю тебя. И никогда, никому не отдам.

Этель удивленно распахнул глаза и, кажется, хотел что-то ответить, но Ленард не позволил, вовлекая парня в долгий и глубокий поцелуй, в котором вскоре растворился без остатка.

***

Пожалуй, Этель еще никогда не спал так крепко и сладко, как этой ночью.

Занявшись с Ленардом сексом, у которого был просто ошеломительный финал, он затащил соседа в душ, где они минут десять отмывались от пота, спермы и запаха карцера. А потом, чтобы не менять простыни на постели у Ленарда, оба парня завалились в кровать Этельстена и, измученные, но счастливые, уснули тесно прижимаясь друг к другу, как будто боялись, что кто-то может ворваться и разлучить их.

Спать таким образом было не очень удобно, но чувство восторга, пылающее в душе Этеля, затмевало любой дискомфорт. И, проснувшись утром, он был безмерно счастлив из-за того, что Ленард по-прежнему обнимал его.

Левая рука соседа, которую Этельстен использовал как подушку, расслабленно лежала на кровати, зато правая по-хозяйски сжимала обнаженную ягодицу парня, как будто Ленард только и ждал момента, чтобы нащупать тесный проход и протолкнуть в него пальцы.

- Ах ты проказник! - шепнул Этель, усмехнувшись.

И, потянувшись к Ленарду, поцеловал его в плотно сомкнутые губы.

Парень что-то сонно пробормотал и, притянув соседа к себе, запустил колено ему между ног, задевая так некстати восставший орган.

Этельстен тихонько охнул и притих, чувствуя, как в низ его живота упирается член Ленарда, который так же воспрянул от близости обнаженного тела. Но, несмотря на нешуточное возбуждение, парень продолжал сладко спать.

Минут десять Этель просто лежал, разглядывая шею и подбородок соседа, но, когда на часах высветилось полседьмого утра, решил все-таки разбудить соню, чтобы можно было немного развлечься перед началом занятий.

Он опустил руку вниз и стал мягко водить пальцами по крупной, бархатистой головке члена Ленарда, и едва ли не задыхался от восторга, чувствуя, как она становится горячей и влажной.

Парень тихо застонал, реагируя на его действия, но все же упорствовал в своем нежелании просыпаться.

- Еще пять минут, принцесса... - пробормотал он, переворачиваясь на спину и натягивая на лицо одеяло, чтобы свет не мешал ему спать.

Этель прыснул со смеху и подумал, что Ленард, должно быть, не страдал от недостатка секса, раз так легко отказывается от утренней порции. Но, несмотря на упрямство парня, решил все-таки немного поиграть с ним. Тем более для того, что он задумал, участие Ленарда было вовсе не обязательно.

Осторожно, чтобы не разбудить соседа, Этельстен скользнул под одеяло и сполз вниз, умащиваясь между ног парня. Ленард слабо запротестовал, издав сонное мычание, но через мгновение затих. А Этель, нащупав его член, чуть подался вперед и накрыл горячую плоть губами.

Ощущения были странные, но интересные. Крупный орган легко вошел в его рот, скользнув по влажному языку, и тут же выделил капельки терпкой, но безвкусной смазки. Ленард при этом тихо вздохнул, подгибая ноги, и Этель, заметив его реакцию, преисполнился желания разбудить своего любимого самым сладким способом.

Он принял удобную для себя позу и стал заглатывать член Ленарда, лаская его языком и крепко сжимая губами. И хоть через пару минут мышцы его тела болезненно свело, а воздуха под одеялом стало катастрофически не хватать, он продолжил измываться над соседом, дрожа от внутреннего восторга и с нетерпением предвкушая реакцию парня на свою шалость.

Копошение Этельстена хоть и разбудило Ленарда, однако уставший разум требовал дополнительную порцию сна и никак не желал пробуждаться.

Попросив у парня еще немного времени на сон, Ленард тут же провалился в дрему, но настырный сосед имел на него совершенно иные планы, и уже через несколько минут Ленард ошалело распахнул глаза, наконец, осознавая, что творит Этель.

Жаркий рот парня вбирал его в себя так старательно и страстно, что разум, казалось, помутился от восторга. Ни с чем несравнимое удовольствие растекалось по венам, опаляя внутренности и концентрируясь в паху, вознося парня на седьмое небо от блаженства.

- Что же ты творишь, проказник! - восторженно выдохнул Ленард, запуская пальцы в волосы Этеля, и тут же выгнулся, закусывая губу и сдерживая пошляцкий стон, готовый сорваться с губ, когда парень заглотил его член особенно глубоко. - Боги! Этель, я же сейчас кончу!

Этельстену было сложно улыбаться с большим орудием во рту, но мысленно он цвел от одного только осознания, что заставляет соседа так страстно реагировать на его действия.

Ликуя и нешуточно возбуждаясь от своих же действий, Этельстен удвоил усилия и через несколько минут зажмурился, когда солоноватое семя наполнило его рот.

Ленард при этом глухо застонал, сжимая пальцы на волосах Этельстена, и подался бедрами вверх, словно хотел проникнуть в него еще глубже.

Этель не сопротивлялся, покорно позволяя парню наслаждаться интимной лаской, а когда орган Ленарда обмяк, проглотил его семя и пополз вверх.

- С добрым утром, - довольно улыбаясь, Этельстен завалился на кровать рядом с парнем и поцеловал его во влажное плечо. - Как тебе спалось этой ночью?

- Очень сладко, - тихо рассмеялся Ленард и, стремительно развернувшись, заключил парня в свои объятия и подмял под себя, целуя немного солоноватые губы. - Очень, очень, очень сладко. Я и не думал, что ты такой неугомонный. - Он опустил руку вниз и сжал член Этеля в своей ладони. - Ну вот и что нам теперь с этим делать?

- Тут нет ничего сложного, - сказал Этельстен перед тем, как ответить Ленарду на поцелуй.

И, накрыв его ладонь своей рукой, начал задавать парню темп.

- Просто делай так... как делал себе... - шепнул он, лаская губы соседа своими губами. - И целуй меня вот здесь...

Этель откинул голову, открывая парню доступ к своей шее, и уже очень скоро его охватило пламя яркого удовольствия, от которого все его тело превратилось в один сплошной сгусток экстаза.

Когда Этельстен тоже достиг разрядки, он еще несколько минут не выпускал Ленарда из кровати, нежась рядом с ним и поглаживая ладонью его крепкую грудь.

- Не хочу никуда идти, - капризничал он, чувствуя, что теперь не сможет прожить без парня и секунды.

- Придется, - не очень-то охотно ответил Ленард. - Иначе карцера не избежать.

- Да знаю я, не занудствуй, - проговорил Этельстен и, поднявшись на локте, стал всматриваться в серьезное лицо соседа. - Скажи, ты будешь думать обо мне, когда меня не будет рядом? Будешь вспоминать свое пробуждение?

- Думаешь, мой вздрюченный мозг теперь сможет это когда-нибудь забыть? - рассмеялся Ленард, крепко прижимая парня к себе и не желая его отпускать. - Вот уж чего точно не случится.

Он сделал несколько глубоких вдохов, и отчаянно зарычал, когда будильник наполнил утреннюю тишину своим противным писком.

Выбираться из постели Ленарду совершенно не хотелось, но в карцер ему не хотелось еще больше. И потому, чертыхаясь и недовольно бурча, он все же выпустил Этеля из своих объятий и нехотя поднялся с кровати.

- Иди в душ первым, пока есть теплая вода, - галантно предложил он своей принцессе. - А я пока белье поменяю.

- Можешь присоединиться ко мне, если хочешь, - предложил Этельстен и подмигнул парню, заметив, как вытянулось его лицо.

Конечно же, они не могли позволить себе развлекаться целый день, но Этелю нравилось поддразнивать своего соседа. Это доставляло ему какое-то извращенное удовольствие.

Именно поэтому перед выходом из комнаты, когда они с Ленардом были уже одеты и собирались идти на завтрак, Этельстен преградил ему путь к двери и привлек к себе, схватив за пояс штанов.

- Поцелуй меня, - попросил он. - Мы не сможем прикоснуться друг к другу до самого вечера. Поэтому я хочу аванс.

- Только поцелуй, - предупредил Ленард, властно притягивая парня к себе и глубоко целуя его.

Ему очень хотелось остаться в комнате. Ему очень хотелось толкнуть Этеля на кровать и брать его пока оба не упадут от истощения. Но школьными правилами было установлено строгое расписание, которое связывало парням руки и все остальные не в меру выпирающие сейчас части тела.

- Идем, принцесса, - жарко шепнул он на ухо Этельстена и, открыв дверь, пропустил парня вперед.

На раскрасневшихся от поцелуев губах Этеля расцвела счастливая улыбка, и он вышел из комнаты, чувствуя легкое головокружение и упиваясь своей влюбленностью как вкуснейшим нектаром.

Впереди его ждали нудные уроки, сдача тестов и часы нетерпеливого предвкушения. А ночью жаркий секс с любимым человеком, без которого парень уже не представлял своего существования.

Жизнь была прекрасна, и он был бесконечно благодарен высшим силам за эти чувства.

***

То, что сотворил с Ленардом Этель, было подобно колдовству. Парень словно опоил его любовным зельем, затуманив рассудок, в котором остались лишь мысли о нем. Ни о какой учебе не могло быть и речи, ведь все, о чем мог думать Ленард на протяжении дня, это горячее страстное тело парня и его незабываемые, опьяняющие ласки.

До самого обеда Ленард пребывал в какой-то прострации. Он не слушал учителей, витая в своих фантазиях, не отзывался, когда его звали однокурсники, а на одной из перемен даже проигнорировал господина Эйгерта, который обратился к нему с небольшой просьбой отнести папку с документами в секретариат.

Чтобы вырвать Ленарда из задумчивости, мужчине пришлось легонько похлопать его по плечу своей указкой. Но даже тогда, рассеянность парня никуда не делась, и он, согласившись помочь, побрел с документами в сторону спортзала. Правда, мужчина вовремя его остановил красноречивым покашливанием, за которым последовала витиеватая устная инструкция с детальным указанием маршрута следования, которого Ленарду стоило придерживаться.

Впрочем, у поручения господина Эйгерта был один существенный плюс. Оказавшись в кабинете секретаря и бросив короткий взгляд на зазвонивший телефон, в голову Ленарда пришла очень важная идея, для осуществления которой ему пришлось хорошенько побегать на переменах в поисках куда-то запропастившегося старосты. А потом еще долго выпрашивать у него телефон с доступом в интернет, и прятаться в одной из ниш коридора, чтобы беспрепятственно сделать заказ в интернет-магазине. Справившись с этим делом, Ленард вернул гаджет старосте и со спокойной душой отправился на занятия, которые, впрочем, так же пролетели мимо сознания парня, потому что теперь он думал лишь о том, как вечером воспользуется своей покупкой.

Но тяжелее всего Ленарду пришлось уже после обеда, когда у них с Этельстеном были совместные уроки.

Парень словно издевался над ним, постоянно отвлекая от учебы. Совершенно не опасаясь нарваться на наказание, Этель нагло изводил Ленарда приставаниями. Сидя позади него, сосед то и дело касался его шеи кончиками пальцев, вызывая россыпь крупных мурашек по всему телу Ленарда и заставляя его до боли закусывать губу, чтобы сдержать желание разложить парня на учительском столе и трахнуть, невзирая на протесты и возражения возмущенного преподавателя. А потом к прикосновениям прибавились и безобидные пошлости, которые парень нашептывал Ленарду на ухо, искусно вплетая свои слова в повествовательную речь учителя.

Дождаться окончания урока оказалось очень сложно, но и на перемене Этельстен не оставил Ленарда в покое, предложив ему сходить вместе с ним в уборную.

- Зачем? - округлив глаза, спросил парень у хитро улыбающегося соседа.

- Ну ты как маленький! - рассмеялся Этель и, склонившись к Ленарду, прошептал ему на ухо свои незамысловатые планы на ближайший перерыв.

От этих откровений Ленарду сделалось дурно. Он вспыхнул до кончиков волос и только чудом умудрился не грохнуться от перевозбуждения в обморок.

- С ума сошел? - пряча за возмущением охватившее его желание, пробурчал он.

Но Этель, к его удивлению, совершенно не обиделся, а только рассмеялся и заявил, что вечером, в наказание за отказ, ему придется очень долго и очень усердно заглаживать свою вину.

Ленард на это только усмехнулся и, чтобы парень не подумал ничего лишнего, заверил, что выполнит любое его пожелание, если он позволит ему дослушать лекции, не отвлекаясь на дьявольский стояк, который вот уже несколько уроков не желает спадать и не дает ему нормально мыслить.

Этель, кажется, остался доволен подобным ответом и ненадолго угомонился. Но сосредоточиться на занятиях Ленарду так и не удалось, и он с какой-то отстраненной тоской подумал о том, что сидеть ему в карцере все рождественские каникулы, потому что с такими темпами он завалит к черту все промежуточные экзамены.

К счастью, после уроков Этельстена забрали сдавать тесты, и Ленард получил временную передышку от его заигрываний. Пожелав Этелю удачи, парень направился в комнату отдыха, где и пробыл все время до ужина, не считая пятнадцатиминутной отлучки на проходную, чтобы забрать прибывший заказ.

На вопрос охранника, что в посылке, пришлось соврать, что это книга, которую ему прислала сестра. И поскольку металлодетектор пропустил коробку без писка, охранник потерял к ней всякий интерес. Это позволило Ленарду вздохнуть с облегчением. Он отнес посылку в спальню, где бросил ее на свою кровать и наспех накрыл подушкой. После чего вернулся обратно в общую комнату, дожидаться возвращения Этельстена.

Но, по всей видимости, тесты оказались не самыми легкими, потому что Этельстен так и не появился в комнате отдыха. И это обстоятельство заставило Ленарда понервничать. В голову лезли не самые приятные мысли. Настроение стремительно падало в пропасть, а тревога нарастала подобно снежному кому, из-за чего в столовую Ленард отправился не в самом хорошем расположении духа.

Быстро проглотив еду, даже не почувствовав ее вкуса, парень поспешил в общежитие, всем сердцем надеясь, что с Этелем не приключилось никакой беды. А, ворвавшись в спальню, с облегчением выдохнул.

Этельстен был в комнате. Скрестив ноги, сосед сидел на его кровати и держал на коленях коробку, которую, очевидно, нашел под подушкой.

- Скучал по мне? - спросил Этель с улыбкой. - Заходи скорее и закрой дверь на ключ.

- Зачем? - как распоследний болван спросил Ленард, чувствуя, как сердце заходится от волнительной дроби.

Ему почему-то стало ужасно стыдно за собственную покупку, которую Этель с таким интересом вертел в руках.

Что подумает о нем парень, когда увидит содержимое коробки? Что он извращенец или какой-то озабоченный придурок?

Ленарду совершенно не хотелось, чтобы его забота была расценена Этельстеном как очередное оскорбление, и потому, захлопнув дверь, он так и остался стоять у входа, не решаясь сделать к парню даже шаг.

- Чтобы нас не застукали, - ответил Этель, хитро ухмыляясь, и поманил Ленарда пальцем.

Однако парень остался стоять под дверью, и смотрел на коробку в его руках с выражением величайшей муки на лице.

Этельстен был не глупым и весьма прозорливым, и почти сразу же догадался, что именно смущает его соседа.

Он поднял коробку и легонько потряс ее, наблюдая за реакцией парня, который снова начал изображать истукана.

- И что же тут такое страшное, что заставляет тебя бледнеть от ужаса? - округлив глаза, спросил Этельстен. - Там что, нитроглицерин в глиняном горшке? Или это подарок от бывшей девушки, который мне не полагалось видеть?

Ленард замотал головой, отрицая предположения парня, но не смог произнести ни звука. Краска стыда залила его лицо, а от привычной уверенности не осталось и следа.

Ему было ужасно страшно и неловко, а Этельстен, казалось, только сильнее развеселился, искренне забавляясь ситуацией.

- Нет? - спросил он. - А, может, это для меня? Ленард, ну что ты молчишь?! Можно открыть?

- Думаю, не стоит... - выдавил из себя парень.

- Теперь мне стало вдвойне любопытнее, - Этельстен приложил коробку к уху, прислушиваясь, не тикает ли там бомба, а потом решил не обращать внимания на ужимки соседа и снял с коробки упаковочную бумагу.

- Этель! - Ленард сделал шаг вперед, пытаясь остановить парня, но тут же замер и недовольно поджал губы.

Этельстен уже расправился со скотчем, скрепляющим крышку, и открыл коробку, с удивлением уставившись внутрь.

Его взору предстала волнующая картина. На куче разноцветных упаковок с презервативами лежал набор из четырех лубрикантов с разными запахами и обезболивающими эффектами разной интенсивности.

- Я смотрю, у кого-то появились грандиозные планы на выходные, - Этель отложил смазку в сторону и, зачерпнув презервативы двумя руками, подкинул их вверх, рассыпая по кровати и полу. После чего закрыл коробку, в которой осталось еще штук семьдесят средств защиты, и бросился Ленарду на шею.

- Сегодня ты должен использовать все, что я достал, - шепнул он, обхватывая губами мочку уха соседа. - Проказник. Вот, значит, о чем ты думал целый день? Мечтал устроить со мной жаркий секс-марафон? Но, знаешь, я совсем не против.

Глядя на разбросанные по комнате презервативы, которых было не меньше сорока, Ленард улыбнулся. Предложение использовать их все, было самой настоящей лестью со стороны Этеля, и все же ему это предложение очень нравилось.

- Ты не сердишься? - все еще не веря в то, что парень не разозлился на его покупку, спросил Ленард.

На самом деле он заказывал не так много, как прислали, хотя, делая заказ второпях, он вполне мог перепутать и вместо десяти отметить сто, а вместо одного тюбика - упаковку.

- Не сержусь, - Этельстен теснее прижался к парню и, потянувшись рукой к выключателю, нажал на него, погружая комнату во мрак.

А потом, чуть отстранившись, начал медленно расстегивать рубашку на груди Ленарда, желая поскорее очутиться с ним в одной постели. Грядущая ночь грозила быть по-настоящему жаркой, и он не хотел терять ни единой секунды.