***

Ленард никогда не считал себя романтиком или кем-то вроде того, однако встреча с Этельстеном в корне изменила не только его жизнь, но и мышление. Вспыхнувшие в сердце чувства заставили парня по-другому посмотреть на многие вещи, одной из которых было понимание счастья. Раньше он был уверен, что оно заключается в довольно простых вещах, таких как самодостаточность, комфорт и покой. Но теперь все изменилось. То, что делало его счастливым раньше, больше не работало, а источником радости неожиданно стало не собственное благополучие, а счастье в глазах любимого человека.

Осознание этого озадачило Ленарда, поставив перед ним действительно сложную задачу, решить которую было не так-то и просто. Ведь, несмотря на то, что с Этельстеном они были знакомы уже не первый месяц, о парне он практически ничего не знал, и, следовательно, не имел ни малейшего понятия о том, что творится в его душе. Особенно остро Ленард ощутил это после того, как Этель вернулся из дома. По сути, в поведении соседа ничего не изменилось. Он все так же был нежен с ним, жарко отвечал на ласки и почти ни на шаг не отходил от него. И все же в небесно-голубых глазах парня он все чаще замечал тень грусти.

Такое положение дел Ленарда совершенно не устраивало. Ему хотелось видеть радость любовника. Слышать его смех, ловить в прекрасных глазах блестящие искры восторга. Но как это сделать, он не знал.

Порой, замечая, как Этель грустит, парню нестерпимо хотелось обнять его, но строгие школьные правила, которыми запрещался любой физический контакт между учениками, лишали его этой возможности. К тому же гадкие слухи о соседе только-только стихли, и давать им повод появиться вновь Ленард не хотел. Так и получалось, что ночь была единственным временем, когда он мог воплотить свои желания в жизнь. Однако тесты, которыми завалили Этельстена в качестве наказания, отнимали у них даже эти крохи, оставляя для нежности и любви каких-то пару часов.

Ленарду этого было катастрофически мало. Да и не только ему. Этельстену, по всей видимости, тоже хотелось большего. Иных причин, из-за чего парень начал чахнуть, с каждым днем делаясь все задумчивее и отстраненнее, Ленард не видел.

Ломая голову над тем, как порадовать любовника, Ленард перебрал, наверное, тысячу вариантов. Но все они казались ему какими-то глупыми, клишированными, а иногда даже пошлыми. Нет, Этельстен был достоин большего. К его ногам, хоть это и казалось Ленарду совершенно банальным, он был готов сложить весь мир. Но с чего начать не знал. Однако ответы на терзающие его вопросы пришли неожиданно и, казалось бы, в ситуации совершенно не настраивающей на романтичный лад.

Ленард не любил историю. Все эти скучные и занудные факты обычно нагоняли на него смертельную тоску, но в этот раз тема заинтересовала парня.

Учитель довольно уныло рассказывал о древнем Вавилоне, и когда повествование дошло до инженерных и архитектурных прорывов древнего царства, единственным его упоминанием стали Врата Иштар. Однако один из учеников не согласился с учителем и возразил, отметив, что, если не брать в расчет мифическую Вавилонскую башню, в древнем государстве помимо ворот были еще и висячие сады Семирамиды, которые вавилонский царь построил для своей возлюбленной жены.

Между учеником и учителем завязался горячий спор на эту тему. Профессор пытался развенчать убеждения наивного юноши, утверждая, что ни в одной из сохранившихся хроник правления Навуходоносора II нет никаких упоминаний о возведении одного из чудес света, что все это лишь легенды и выдумка, а подходящее под описание строение находилось во владениях ассирийского царя Синаххериба. Но преисполненный романтики Финкел стоял на своем, не желая внимать гласу учителя.

За словесными баталиями Ленард практически не следил, потому что все его мысли обратились к Этельстену. Он всегда поражался тому, что в древности ради любви люди возводили великие строения, захватывали земли, уничтожали и создавали новые миры, но впервые ему захотелось сделать что-то настолько же безумное и значимое для своего возлюбленного, чтобы показать парню, насколько сильны его чувства. Вот только что именно сделать, Ленард не имел никакого понятия. Кровожадностью он никогда не отличался, политикой не интересовался, а собственных денег на постройку храма во имя светлоокого ангела-искусителя у него не было. Впрочем, и сам Ленард не был ни царем, ни полководцем, ни даже архитектором. Поэтому парень решил не замахиваться на Тадж-Махал, и для начала просто пригласить Этеля на свидание. Банально? Да. Заезжено? Еще бы! Но ведь и Нью-Йорк не сразу ощетинился небоскребами.

Как парню было известно из исторических опусов - ни один из гениев прошлого не делал все в одиночку. Потому Ленард так же не погнушался попросить о помощи. И единственным человеком, к которому он мог обратиться с подобной просьбой, была Сандра.

Заранее заручившись поддержкой сестры, он почти всю неделю вынашивал план по осчастливливанию Этельстена, и это отнимало у него намного больше сил, чем парень рассчитывал.

Теперь и он стал задумчивым и отстраненным, и однажды Ленард поймал себя на том, что они с Этельстеном лежат на кровати и оба молчаливо пялятся в потолок, каждый погруженный в свои мысли. Такое положение дел парню совершенно не понравилось, и, убедив себя в том, что все непременно получится, он очень скоро заставил не только себя, но и Этеля, забыть о всех тревогах в безумно сладостном океане удовольствия.

***

Субботнее утро радовало ярким солнцем и безветренной погодой. В школе было тихо и безлюдно. Многие ученики разъехались по домам, а те, кто остался, не торопились покидать свои комнаты, предпочитая завтраку крепкий сон, и из-за этого в столовой, помимо Ленарда, было только три человека.

Ранние пташки клевали пресную кашу и о чем-то болтали, несколько раз пытаясь втянуть Ленарда в разговор. Но парень на все их вопросы отвечал односложно и без особого энтузиазма, отчего вскоре к нему потеряли всякий интерес.

После скудного завтрака Ленард первым делом отправился в кабинет к секретарю, чтобы позвонить сестре и узнать, в силе ли их договоренность. И, к удивлению парня, Сандра ошарашила его своей небывалой расторопностью, сообщив, что будет в школе через двадцать минут.

Такой оперативности Ленард совершенно не ожидал, но был искренне рад, что сестра не стала затягивать с визитом, и поспешил в комнату, чтобы собраться и предупредить Этельстена о вынужденном отъезде.

- Уезжаешь? - на лице соседа отразилась такая скорбная печаль, что у Ленарда защемило сердце, но отступать от задуманного он не стал.

- Да, - ответил парень, доставая из шкафа свое пальто. - Позвонили, когда я был на завтраке.

Этельстен тяжело вздохнул, поджимая губы, и Ленард не сдержался. Приблизился к парню и, стиснув его руки в своих ладонях, поцеловал соседа.

- Не расстраивайся. Совсем скоро мы снова будем вместе.

- Ты вернешься сегодня? - сердце Этеля предательски сжалось от страха.

Он боялся услышать «нет» в ответ на свой вопрос. Но, как известно, то, чего больше всего опасаешься, непременно случается.

- Не знаю, - Ленард пожал плечами. - Возможно. Я постараюсь что-нибудь придумать. Но ничего обещать не буду.

- Ладно, - Этельстен сник, но тут же улыбнулся и, поднявшись с кровати, повис у парня на шее.

Они долго целовались, как будто прощались навсегда, а потом Ленард отстранил от себя соседа и, запечатлев поцелуй на его виске, стремительным шагом вышел из комнаты.

Этель несколько мгновений стоял и с унынием смотрел на дверь, понимая, что эти выходные обещали стать самыми отстойными из всех. И, сделав глубокий вдох, подошел к окну.

Он хотел увидеть Ленарда. Проводить его взглядом. Еще раз мысленно попрощаться и попросить не задерживаться.

Но лучше бы он остался стоять столбом посреди комнаты. Потому что картина, развернувшаяся в школьном дворе, в один короткий миг разорвала его сердце на части.

Ленард не просто так спешил уйти. И звонили ему вовсе не из дома, как предполагал Этельстен. За парнем приехала его бывшая девушка, которая, едва завидев Ленарда, тут же повисла у него на шее, что-то оживленно рассказывая.

Еще несколько мгновений в сердце Этеля тлела надежда, что Ленард пошлет ее куда подальше и вернется в школу, но парень внимательно выслушал свою бывшую подружку и направился вместе с ней к проходной, разом выбивая почву у Этельстена из-под ног.

Сообщения из чата, вдруг, обрели четкий смысл. Этель провожал парочку взглядом и не мог поверить, что Ленард оказался таким же подонком, как парни из историй его друзей.

Как он мог так поступить? Как он вообще осмелился говорить, что влюбился, если буквально через пару недель от его чувств не осталось и следа.

Задыхаясь от осознания предательства и ощущения собственной никчемности, Этельстен отошел от окна и сел на кровать, не в состоянии переварить увиденное.

Им воспользовались. Его просто использовали как средство для снятия напряжения. Задурили голову. А потом променяли на женщину.

Этого не должно было произойти. Но, тем не менее, это случилось.

Конечно, этого следовало ожидать. Ведь всю неделю после его признания Ленард вел себя, мягко говоря, странно. Он отдалился. И даже в постели все делал словно через силу.

Наверное, он уже тогда задумал покончить с этими отношениями. А сегодня решил поставить в них жирную точку.

Или?..

Мысли одна хуже другой атаковали сознание Этельстена.

Возможно ли, что Ленард не собирается ставить никаких точек? Может ли быть, что он задумал вести двойную жизнь, играя на оба фронта сразу?

Если эти предположения верны, жизнь Этеля грозила превратиться в ад. Ленард мог найти тысячу оправданий, почему ушел из школы со своей бывшей. Он мог продолжить говорить о чувствах, которых не испытывал, и пользоваться наивностью соседа, чтобы иметь доступ к его телу.

Этель поморщился. Ему, вдруг, стало очень мерзко. Казалось, что на него вывернули ведро помоев. Одна мысль о том, что Ленард накувыркается с подружкой в каком-нибудь отеле, а потом вернется и будет прикасаться к нему, вызвала у него рвотный позыв.

Он не потерпит женщину в их постели! И уж тем более не станет терпеть ложь.

- Какой же ты засранец, Ленард... - выдохнул Этель, хватаясь за край футболки и стаскивая ее с себя. После чего принялся за штаны, понимая, что если сейчас же не примет душ и не смоет с себя запах парня, то его вывернет от отвращения. - Надеюсь, твоя девушка поступит с тобой так же, как ты со мной.

Выбросив штаны в дальний угол комнаты, Этельстен провел ладонью по пекущим глазам, на которых проступили слезы, и полез под холодный душ, пытаясь остудить взбунтовавшиеся эмоции.

***

- Ты достала номер, который я просил? - забравшись в салон автомобиля, спросил Ленард у сестры, буравя ее тяжелым взглядом.

- Да, - кивнула девушка, доставая телефон, но не торопясь отдавать его брату. - Телефон, столик в ресторане, номер в гостинице. Но я требую объяснений. Как ты умудрился познакомиться с девушкой, сидя в этой тюрьме? Она родственница кого-то из учеников?

Ленард тряхнул головой и протянул руку, чтобы взять у Сандры гаджет, но та и не подумала отдать телефон, выжидательно уставившись на него.

- Никаких телефонов, пока не ответишь. Ну же, Ленард, кто она? Мне жуть как интересно!

- Он, - поправил сестру парень. - Не она, он.

Сандра рассмеялась, но смех ее быстро смолк.

- Да ладно! - все еще не веря словам Ленарда, отмахнулась она. Но по взгляду парня поняла, что шутить он и не думал.

Несколько мгновений Сандра переваривала полученную информацию, а потом весело рассмеялась, чуть ли не хватаясь за живот.

- Превосходно! - воскликнула она, не в силах сдержать эмоции. - Шах и мат папулечке.

- Ты дашь мне этот чертов телефон или так и будешь глумиться? - спросил Ленард совершенно серьезно. - У меня мало времени.

- Конечно-конечно, - давясь смехом, ответила девушка, протягивая брату гаджет. - Я еще подумала, на кой черт тебе сдался номер хозяина гей-клуба. А, оказывается, ты к нему за консультацией.

- Хватит издеваться, - попросил Ленард, немного дрожащими пальцами набирая номер господина Родже.

Сандра продолжала подкалывать его, но парень уже ее не слушал, полностью сосредоточившись на длинных гудках в динамике.

Для осуществления задуманного, ему необходимо было вытащить Этеля из школы. А сделать это можно было лишь с помощью одного из родителей. Учитывая то, что в отличие от отчима, с матерью Этельстен не особо ладил, то решение позвонить мужчине было само собой разумеющимся. К тому же Ленарда очень беспокоили чертовы цветы, которые отчим соседа так настойчиво дарил Этелю. Он чувствовал, что есть в этом ритуале какой-то скрытый подтекст, и подозревал, что основан он далеко не на родственных чувствах. И этот звонок должен был стать не только способом забрать Этельстена из школы, но и являлся своеобразной проверкой для патлатого типа. Если он согласится посодействовать, то причин для беспокойства не будет, а если заупрямится... что ж, сдаваться без боя Ленард не станет.

Прежде чем на его звонок ответили, парню пришлось несколько раз набирать номер мужчины, и когда в динамике прозвучал его уставший хриплый голос, Ленард проговорил без всяких предисловий:

- Господин Родже? Это Ленард Легрим, сосед Этельстена. У меня есть к вам небольшая просьба.

***

- Зитрис, за тобой отец приехал. - Заглянувший в комнату староста старательно прятал взгляд, опасаясь, как бы парень не нажаловался своему покровителю Вальдрэ на то, что на него кто-то косо смотрит. - Ждет на проходной. Твой пропуск у него.

- Спасибо, - Этель оторвал голову от подушки, которую обнимал как родную, пряча в ней лицо от безумно раздражающего его света, но в комнате уже никого не было.

Впрочем, это обстоятельство никак не задело парня. По сравнению с тем, какую боль причинил ему Ленард, все остальные странности и проблемы казались Этельстену несущественными.

И все же, где-то в глубине души он был рад, что Видегрель приехал за ним. Сидеть в школе и ждать возвращения Ленарда, чтобы закатить ему истерику, у парня не было ни сил, ни желания.

Он поднялся с кровати и, наспех одевшись во что попало, поплелся к проходной.

Видегрель действительно ждал его, но, к удивлению парня, мужчина был без цветов.

- Ого! А где мои лилии? - воскликнул Этель с легкой насмешкой, хотя голос его звучал сдавленно и слегка дрожал. - Ты что, передумал, и мы можем забыть о нашем договоре?

- Прости, - улыбнулся Видегрель виновато, - я не успел их купить. Очень торопился.

Он, правда, торопился. Звонок Легрима самого-младшего стал для мужчины настоящей неожиданностью. А уж озвученная парнем просьба забрать Этеля из школы, и вовсе заставила Видегреля растеряться, и в первые минуты он даже не знал, что ответить своему собеседнику. Впрочем, молчание мужчины было расценено парнем как недоверие, и он, к удивлению Видегреля, вывалил на него довольно занимательную информацию, о которой сам Этель в прошлую их встречу умолчал. Оказалось, что между молодыми людьми проскочила яркая искорка чувств, которая, кажется, грозила перерасти в самое настоящее бурное пламя страсти.

Ленард откровенно признался мужчине в чувствах к его пасынку и попросил о содействии. Несколько мгновений Видегрель еще сомневался, стоит ли удовлетворять просьбу парня, но потом решил дать ему шанс, и спустя несколько часов приехал за пасынком, чтобы отвезти его на свидание.

- Идем, - мужчина приглашающим жестом указал на дверь, но от его взгляда не укрылось, что Этельстен чем-то расстроен. - У тебя все в порядке? Выглядишь подавленным.

- Все нормально, - сказал Этель и вышел на улицу, всеми силами стараясь сдержаться и не начать жаловаться мужчине на неудавшиеся отношения. - Хорошо, что ты приехал за мной. Не могу больше находиться в этой школе. Как думаешь, мама согласится, если я попрошу ее забрать меня отсюда?

Видегрель удивленно вскинул бровь.

- Еще на прошлой неделе ты и слышать не хотел о том, чтобы ехать домой. Что произошло? На тебя это не похоже. Ты, конечно, тот еще капризный ребенок, но даже тебе несвойственна такая резкая смена желаний.

- Не знаю, - пожал плечами Этельстен. - Наверное, просто устал от учебы. Всю неделю тесты сдавал, и не всегда удачно.

Он прижал ладонь к глазам и потер пекущие веки, а потом откинулся на спинку сиденья и уставился в окно.

Он не знал, как стоит поступить в сложившейся ситуации. Ленард в очередной раз ранил его, а играть в недотрогу, чтобы снова задеть соседа, у парня больше не было сил. Он не выдержит очередного фарса. Просто сорвется и вытворит что-то глупое. И если мама откажется забирать его из школы, он, наверное, просто сойдет с ума.

- Я посплю немного, - проговорил Этельстен, прикрывая глаза. - Разбуди, когда приедем.

Видегрель кивнул, и парень тут же опустил голову ему на плечо.

Что бы ни терзало Этеля, мужчина был уверен, что дело не в учебе. Но тащить клещами истинную причину неожиданного желания покинуть школу Видегрель не стал. Быть может, после встречи с Ленардом парень поменяет свое решение. Это было бы не плохо. В конце концов, у него только появились друзья, а новая жизнь обещала уйму приключений и радости.

Убедившись, что парень действительно задремал, Видегрель достал и кармана телефон и быстро написал сообщение Мишелю, в котором просил, чтобы помощник перезвонил ему минут через десять. После чего отложил гаджет в сторону и посмотрел в окно.

Прекрасный день. Солнечный, яркий. В такую погоду не хандрить надо, а веселиться. И Видегрель очень надеялся, что печаль Этельстена скоро пройдет. Этот ребенок заслуживает счастья. Тихого, спокойного счастья, которое наполнит его душу теплом, а сердце радостью.

Когда машина плавно припарковалась возле небольшого и уютного ресторанчика, Видегрель чуть склонился к Этелю и негромко сказал:

- Просыпайся, приехали.

- Уже? - пробормотал парень, с трудом открывая глаза и выглядывая в окно. Он ожидал увидеть свой дом, но вместо этого, его взору предстал парадный вход в какой-то ресторан. - Где это мы? Ты не сказал, что мы едем обедать. Я в таком виде, что в гроб краше кладут.

Видегрель улыбнулся и покачал головой. Этельстен выглядел великолепно, только немного сонно. Однако это совсем не вредило его лицу. Наоборот, парень выглядел очень мило и трогательно, что, по мнению мужчины, было ему только на руку.

- Мне надо забрать здесь кое-какие документы. Я заскочу внутрь всего на минуту, и мы сразу поедем домой.

Видегрель взял телефон и отправил Легриму-младшему короткое послание. И как раз в этот момент раздался звонок. Исполнительный Мишель выполнил поручение, давая мужчине возможность прибегнуть к маленькой хитрости.

- Слушаю, - сказал Видегрель, отвечая. - Да, не занят. По поводу договора? Как же, помню. Одну минуту. - Он посмотрел на Этельстена и, прикрыв динамик ладонью, шепотом попросил парня: - Этель, у меня очень важный разговор. Сходи, пожалуйста, в ресторан, и забери мои документы. Скажи, что от меня, тебя проводят. - И тут же вернулся к своему собеседнику, который на самом деле все это время не проронил ни звука. - Вообще, это не телефонный разговор, но если вы настаиваете...

Слушать дальше Этель не стал и, выбравшись из машины, направился ко входу в ресторан. Швейцар поприветствовал его улыбкой и услужливо распахнул дверь. Парень вошел внутрь и, заметив стойку администратора, направился прямиком к ней.

- Чем я могу вам помочь? - спросила молодая, привлекательная девушка, доброжелательно глядя на парня.

- Я от Видегреля Родже, - проговорил он.

- Один момент, - девушка сверилась с какими-то записями в журнале и подозвала официанта, который ожидал ее указаний. - Кларк, проводи молодого человека за семнадцатый столик.

- Прошу за мной, - официант дежурно улыбнулся и пошел вперед, предлагая Этельстену следовать за ним.

Парень не стал мешкать и вошел в зал ресторана, где царила приятная атмосфера, и витали тонкие ароматы изысканных блюд. В помещении было немноголюдно. Но, поскольку близилось время обеда, почти все столики были зарезервированы.

- Нам сюда, - официант свернул влево и повел Этеля к дальнему столику у стены, рядом с которым к безграничному удивлению парня стоял Ленард.

Этельстен даже не сразу поверил своим глазам. Сосед был аккуратно причесан и стильно одет, и, ко всему прочему, держал в руках букет проклятущих лилий.

Так вот где его цветы! Видегрель отдал их Ленарду. Осталось только понять, зачем он это сделал.

- Ваш столик, - сказал официант, останавливаясь и позволяя Этельстену пройти вперед. - Я вернусь, когда вы будете готовы сделать заказ.

Этель небрежно кивнул, старательно пряча от Ленарда взгляд, а когда официант ушел, обомлел, услышав то, чего так сильно боялся все эти дни.

- Это тебе, - сказал Ленард с улыбкой и протянул ему букет, этим нехитрым действиям ломая все надежды и мечты Этеля одним махом.

- Ну надо же, какое благородство, - не удержался от колкости парень, и отмахнулся от осточертевших цветов. Сердце сдавило невидимой дланью и сжало так сильно, что Этель с трудом удержался, чтобы не поморщиться от боли. - Значит, капля совести в тебе все же осталась. Решил порвать со мной прежде, чем вернуться к своей Рейчел? Ты настоящий рыцарь, твою мать!

Этельстен прожег соседа раздраженным взглядом и сел за столик, чувствуя, что ноги отказываются его держать, а в груди все так и давит от захлестнувшего его отчаяния.

А Видегрель тоже молодец. Подсказал собрату по несчастью, как грамотно избавиться от надоедливой прилипалы. Браво ему! Не всегда удается дважды вонзить нож в спину одного и тоже человека.

Ленард нахмурился. Реакция Этельстена была совсем не такой, какую он ожидал увидеть. А колкие и даже обидные слова резанули по сердцу парня, заставляя несчастный орган колотиться в груди как сумасшедшее.

- О чем ты говоришь? - спросил Ленард, с недоумением глядя на любовника. - Я тебя не понимаю. При чем тут Рейчел и рыцарство?

- Только не нужно прикидываться дурачком, ладно?! - сказал Этельстен дрожащим от волнения голосом. Он и хотел бы сохранить самообладание, но у него не получалось. - Я видел, с кем ты уходил из школы! Может быть, я и похож на наивного идиота, но с арифметикой у меня все в порядке. Сложить два плюс два может даже такой осел как я. Ты решил помириться с Рейчел, и теперь хочешь дать мне понять, что наши отношения подошли к концу. Для этого и приволок мне белые лилии. Это Видегрель тебя надоумил? Зачем ты вообще ему рассказал о наших отношениях? Мог просто записку мне оставить о том, что хочешь расстаться, и то мне было бы не так больно.

Этель почувствовал, как защипало глаза, и отвернулся от Ленарда, стирая пальцами слезы с ресниц.

Проклятье, ну как они могли так жестоко с ним поступить? У них что, вообще нет ни капли сострадания к нему?

Ленард слушал парня и недоумевал от его слов. Мысли в его голове превратились в отвратительную кашу. Словно какой-то безумный ученый извлек его мозг, а вместо него запихнул в пустой череп завтрак из столовой школы святого Исаака.

Умозаключения, к которым пришел Этельстен, стали для него полной неожиданностью.

Рейчел... Этель принял Сандру за Рейчел и теперь злится из-за этого. Это Ленард осознал довольно быстро, но при чем тут цветы и господин Родже, парень никак не мог понять.

Он провел в гребаной цветочной лавке почти час, старательно выбирая каждый бутон по отдельности. Чтобы и лепестки были нежными, и листья не пожухлыми, и чтобы цвет был именно такой, жемчужно-белый. Чтобы каждый бутон был во сто крат лучше, красивее и нежнее, чем те веники, которые дарил парню его отчим. А в итоге...

- Этель... не говори глупостей, - попытался образумить парня Ленард. - Я не собираюсь тебя бросать. И Рейчел я не видел уже черт знает сколько. И если тебе не нравятся белые, я куплю другие. Лиловые? Розовые? Какие скажешь.

- А с кем ты тогда ушел из школы? И почему, сговорившись с Видегрелем, ты решил принести мне именно эти цветы? - спросил Этель сдавленно. - Зачем ты вообще позвал меня сюда, если не собирался бросать? Я ничего не понимаю!

Он снова смахнул слезы, чувствуя себя опустошенным и разбитым.

Ленард выглядел озадаченным и, кажется, не врал ему. Но Этель сейчас был не в состоянии читать в сердце парня, ведь его собственное сердце кровоточило от страха и боли.

Еще никогда Ленард не чувствовал себя настолько глупо как сейчас. Ему казалось, что земля ходит у него из-под ног, а мир накрывает плотный полог мрака.

Неужели Этелю не нужны никакие свидания? Это что же, любое приглашение он расценит, как попытку разорвать отношения? Получается, что все его старания были напрасны?

Предположения роились в голове как налакавшиеся неправильного нектара пчелы и жалили разум неприятными предположениями и сомнениями. А Этель, еле сдерживая слезы, смотрел на него невыразимо печальными глазами и ждал ответов на свои вопросы.

- Это была Сандра. Моя старшая сестра, - нервно передернув плечами, ответил парень. - Только родственники могут забирать учеников из школы. Ты должен был об этом знать. И именно поэтому я позвонил твоему этому... отцу. - Ленард почти выплюнул последнее слово и с силой сжал стебли цветов. - А что до этих чертовых вонялок, то ну их к черту! - он отшвырнул букет, и цветы полетели на пол, зашелестев листьями и подарочной оберткой. - Я думал, они тебе нравятся, раз тот хмырь тебе их без конца таскает. Но видимо тебе они нравится, только как подарок от него.

- Когда их дарит он, мне совсем не нравится... - тихо возразил Этельстен, сглатывая колючий комок и поджимая губы.

Он не смотрел на Ленарда. Его взгляд скользил по хрупким лилиям, которые лежали на полу ресторана, привлекая внимание работников и других посетителей.

Пока они выясняли отношения, никто не осмеливался вмешиваться, но теперь, когда оба замолчали, официант оказался тут как тут и деликатно поинтересовался:

- У вас все в порядке? Наши гости беспокоятся.

- Простите, между мной и моим другом возникло небольшое недоразумение, но мы уже все решили, - сказал Этельстен тихо и, склонившись, подобрал цветы.

Правда, получилось у него не с первого раза. Пальцы не слушались и казались ватными, но он совладал с собой и через мгновение прижимал цветы к груди, чувствуя, как сердце при этом начинает неистово бесноваться.

- Все хорошо, - снова уверил он официанта, - мы не будем скандалить и скоро сделаем заказ. - После чего обратился к парню: - Ленард, сядь, пожалуйста. Мне кажется, нам нужно все спокойно обсудить.

- Какие, блять, тут все нежные, - тихо пробурчал парень, но все же присел на стул.

Настроение было испоганено, и теперь он не знал, что ему делать дальше. В кармане лежали билеты в кино на какую-то романтическую комедию, и парню казалось, что они прожигают его грудь даже через плотную ткань пиджака. После всего приглашать Этеля в кинотеатр он уже не решался. Не говоря уже о номере в отеле. Если парня так зацепили цветы и ресторан... то страшно было даже подумать о том, что он ему устроит, узнав про все остальное.

Ленард был зол, и Этель остро чувствовал его настроение. Но все-таки после минутного молчания, которое порождало еще большее напряжение, он решился заговорить.

- Ленард, ты купил эти цветы, чтобы порадовать меня? - выдвинул он невероятное предположение. - А в ресторан пригласил, потому что хотел устроить мне свидание?

- Нет, что ты, я просто от нечего делать фигней прострадал на потеху зрителям, - огрызнулся парень, но тут же мысленно отругал себя за эту грубость. - Забей. Я не подумал о том, что тебе может не понравиться. С моей стороны было глупо рассчитывать на то, что общественное мнение не играет для тебя никакой роли. Ты все же сын актрисы... постоянные папарацци... камеры... это, должно быть, напрягает.

- Но как это может не понравиться? - срывающимся от волнения голосом спросил Этель. - Ленард, если бы я сразу понял, что происходит, я, наверное, умер бы от счастья. Но твоя сестра и эти цветы сбили меня с толку. Прости меня.

- Да что за нахер с этими цветами?! - не сдержался парень. - Что с ними не так? Какого черта ты постоянно с ними таскаешься, если они сбивают тебя с толка? Я еще понимаю Сандра, ты ведь не знаком с ней, но это!.. дичь какая-то.

- Видегрель дарит их мне, чтобы отвязаться от меня. Он воспитывался в Японии, и знает много о языке цветов. Так вот эти лилии означают чистоту помыслов и непорочность. Когда я признался ему в том, что влюбился в него, он сразу же нашел способ поставить между нами разделительную черту. Лилии, которые дарит мне он, означают, что его чувства ко мне не изменились и никогда не изменятся. Я для него сын и друг, но никак не объект страсти. И когда я увидел их у тебя в руках, что еще я мог подумать? Ты ушел со своей девушкой, сговорился с Видегрелем и встретил меня с лилиями. Я думал, что с ума сойду от осознания, что ты хочешь бросить меня тем же способом.

- Не было никакой девушки. Это сестра, - пробурчал Ленард, недоумевая, нахрена такие сложности. - Эти японцы все с приветом? Или только те, кто не японцы, но воспитывались там? Да и с чего мне, вдруг, тебя бросать? Разве я сделал хоть что-то, чтобы натолкнуть тебя на эту мысль? Ты вернулся подавленный, был чем-то расстроен, я себе места не находил, думая о том, что тебе со мной скучно. Всю неделю планировал этот чертов выходной. И все равно просчитался.

- Не принимай на свой счет, но по статистике девять из десяти парней-натуралов бросают своих партнеров ради женщин, - сказал Этельстен, пытаясь объяснить свое подавленное состояние. - Ты первый человек, в которого я влюбился так сильно. Я боюсь потерять тебя и переживаю из-за этого.

Он сделал глубокий вдох и уткнулся лицом в лилии, осознавая, что только теперь запах этих цветов не вызывал в нем чувства отвращения.

Ленард купил их для него, и он собирался хранить это букет вечно.

- Что за кретинская статистика! - возмутился Ленард. - Любые отношения могут разрушиться, и тут неважно гей, натурал или пришелец. Тебе не о чем переживать. А если в моей голове и переклинит что-то, обещаю, ты будешь первым, кто об этом узнает. Без уверток, тайн и недомолвок.

- Хорошо, - сказал Этельстен, чуть не плача от счастья.

Все его переживания оказались лишь надуманной глупостью, и он был безумно рад этому обстоятельству.

Но сильнее всего его окрыляло осознание того, что Ленард, кажется, не собирался таиться.

- Прости меня. Я чуть было не испортил наше свидание, - еще раз извинился Этельстен. - И мне, правда, очень нравятся твои цветы.

- Очень надеюсь, что ты сейчас несерьезно, потому что у меня они теперь ничего, кроме злости не вызывают, - усмехнулся Ленард, чувствуя, как в груди растекается теплая патока счастья.

Видеть в глазах Этеля радость было лучшей наградой. А ведь раньше он и представить не мог, что, делая кого-то счастливым, можно испытать такую головокружительную гамму эмоций.

- Все еще ревнуешь к Видегрелю? - спросил Этель с легким упреком, откладывая цветы в сторону и глядя Ленарду в глаза.

Парень нахмурился, но отвечать на вопрос не стал, вместо этого он взял в руки меню и открыл на первой попавшейся странице.

- Давай уже закажем что-нибудь, - предложил он. - Иначе нас отсюда выгонят.

- Это было бы досадно, - поддержал парня Этель и тоже открыл меню, но почти не смотрел в него.

Он любовался Ленардом, и в его сердце зарождалось к нему еще более глубокое и крепкое чувство.

- Скажи, а это свидание, оно настоящее, или мы просто поедим и вернемся в школу?

- А он тебе не сказал? - удивился Ленард. Он почему-то думал, что отчим расскажет парню все, даже несмотря на то, что Ленард просил держать задуманное в секрете. Однако кажется, он ошибся. - Наши с тобой пропуски действуют до воскресного вечера.

Сердце Этеля на миг замерло, после чего сладко затрепетало, заставив парня просиять от счастья.

- А где мы будем спать? Или мы будем всю ночь гулять?.. или нет, не говори... - он перевел дыхание и, прежде чем продолжить, растянул губы в улыбке.

- Ленард, я пойду с тобой хоть на край света. Но, скажи мне вот еще что: если это настоящее свидание - мы ведь должны держаться за руки и целоваться, а еще ходить в обнимку и смотреть друг на друга влюбленными глазами?

- А что не так с моими глазами? - спросил парень, насупившись, и даже перевернул ложку, чтобы попытаться рассмотреть в начищенном серебре свое отражение. - Вроде достаточно влюбленные. Что до остального... да хоть сейчас, - он усмехнулся и, приподнявшись, потянулся через столик и оставил на губах Этеля нежный и чувственный поцелуй. - За руки тоже можно держать, и обниматься я не против, только давай после обеда. Есть одной рукой не очень удобно.

Этельстен затаил дыхание и, зардевшись, нетерпеливо заерзал на стуле, уже предвкушая чудесный день.

- Тогда давай скорее закажем что-нибудь и пойдем гулять, - попросил он, начиная бегать взглядом по меню и выискивая интересные блюда. - А когда найдем укромное местечко, я выкажу тебе свою искреннюю благодарность за все, что ты для меня сделал.

- Гулять, - фыркнул Ленард насмешливо. - Тоже мне, придумал оригинальность. У меня на сегодняшний день запланирована целая программа банальностей, и я намерен ее выполнить. Так что твое неожиданное «гулять» потерпит до следующих выходных.

- Я не против, - обрадовался Этель. - Спасибо тебе за все.

- Не за что, - Ленард улыбнулся одними уголками губ и вернулся к меню, пряча от парня свое смущение.

Кажется, свидание еще могло пойти по задуманному сценарию. И это осознание вселило в него немного уверенности.

***

Наверное, фильм был интересный. Скорее всего, даже очень интересный, раз за все полтора часа сеанса никто так и не обратил внимания на сидящую на одном из последних рядов парочку.

Еще во время начальных титров Ленард не выдержал и, притянув Этеля к себе, начал медленно покрывать его шею поцелуями. Близость парня в обстановке интимного полумрака сводила Ленарда с ума, окуная его в кипящий котел просыпающейся страсти. Он никогда бы не подумал, что может так соскучиться по человеку за каких-то несколько часов. Но, кажется, Этельстен окончательно и бесповоротно завладел не только его сердцем, но и разумом.

- Это невероятно, Этель, ты сводишь меня с ума, - жарко прошептал парень, когда возбуждение достигло своего предела.

Каждое прикосновение к сладко пахнущей коже парня отзывалось в паху сильнейшим напряжением. Сердце колотилось в груди, заглушая голос разума, и Ленарду потребовалось все его самообладание, чтобы не наброситься на Этельстена и не разложить его на довольно удобных, но совершенно не предназначенных для любовных утех креслах.

- Мне надо было соглашаться на прогулку, - пошутил он, вглядываясь в чуть затуманенные глаза любовника, в радужках которых бликами отражалось мельтешение происходящего на экране повествования.

- Не расстраивайся, - проговорил Этель с усмешкой и недвусмысленно накрыл пах Ленарда ладонью, поглаживая внушительный бугорок и одновременно оттягивая губами мочку его уха. - На нас никто не смотрит. Все увлечены фильмом. Чем тебе не укромное местечко?

- Серьезно? - Ленард округлил глаза от удивления и оглянулся на зал.

Людей было не так, чтобы очень много, но человек двадцать пять присутствовало точно. Но, как и сказал Этель, на них действительно никто не смотрел.

- Ты правда хочешь?.. здесь?

- Хочу... я хочу тебя каждую секунду.

Этельстен прижал ладонь к щеке парня и повернул его голову так, чтобы можно было легко дотянуться до его губ.

- Возьми меня... - прошептал он томно, начиная сминать член Ленарда через ткань штанов. - Давай заниматься любовью до конца сеанса.

От откровенного шепота парня перед глазами Ленарда вмиг потемнело. Конечно, Этель был еще тем выдумщиком, в чем Ленард успел неоднократно убедиться еще в школе, особенно в кабинете географии и в кладовке для спортинвентаря, где он впервые узнал, что гимнастического козла можно использовать не только по назначению. Однако секс в кинозале... да еще и во время фильма, когда несколько десятков человек в любой момент могут увидеть их... это казалось Ленарду совершенным безумием. Сладким, пленительным приключением, на фантазию о котором тело отозвалось совсем недвусмысленно.

Адреналин заструился по венам, опалил сердце и стремительным потоком двинулся вниз, поднимая в штанах самое настоящее восстание. И Ленард не стал долго раздумывать над предложением парня и в считанные мгновения усадил его к себе на колени, вжимая спину Этеля в свою грудь.

- Если нас застукают, полиции не избежать, - шепнул Ленард, целуя основание шеи любовника и ловко расстегивая молнию на его джинсах. - Поэтому нам стоит быть потише.

- Я постараюсь, - пообещал Этельстен и тут же охнул, откидывая голову на плечо парня и закусывая губу.

Ленард, движения которого были порывистыми и в какой-то степени даже грубоватым, быстро справился с его штанами и запустил ладонь в трусы, сжимая в ладони его член и размазывая капельки влаги по бархатистой головке.

Этель задрожал, но не издал ни звука, начиная ерзать и подаваться бедрами навстречу ладони любовника. За несколько недель Ленард поднаторел в искусстве ублажения, и теперь Этельстен буквально умирал от удовольствия, оказываясь во власти его сильных рук.

Тихонько постанывая, Этель откинул голову на плечо парня и, схватившись руками за поручни кресла, стал сильнее вжиматься в его пах и тереться об него ягодицами. Рука Ленарда все требовательнее ласкала восставший орган Этельстена, и парню стоило немалых трудов сдержать свой голос. По телу разливался жар, дыхание участилось, а член напрягся так, что он стиснул зубы и всем телом вжался в любовника, желая слияния, которое не заставило себя ждать.

От откровенных движений Этельстена, от его тихих стонов, тонущих в лиричной мелодии, фоном льющейся из колонок, Ленард заводился все сильнее. Член пульсировал, требуя немедленно вторгнуться в жаркий и узкий проход, но Ленард сдерживал себя изо всех сил. Он хотел, чтобы Этель получил удовольствие, чтобы боль, которая неминуемо последует за вторжением, стала незначительной и потерялась в омуте наслаждения. И когда Этельстен отчаянно застонал, закинув руку за голову Ленарда и до боли сжав его волосы на затылке, парень не стал больше медлить.

Почти рывком он стянул с любовника джинсы, оголяя его зад, и расстегнул молнию на своих штанах, высвобождая напряженный до предела член из плена ткани.

Но на то, чтобы хоть немного подготовить парня, терпения Ленарду не хватило. И все, что он успел сделать, это смочить слюной пальцы и провести ими между ягодиц любовника. После чего немного приподнял Этеля за бедра и, приставив изнывающий от желания член к его жаркой пульсирующей плоти, потянул парня на себя, заставляя полностью принять его.

За две недели безудержного секса Этельстен уже привык к размеру Ленарда. Но когда парень брал его вот так порывисто, без подготовки и какой-либо смазки, боль все равно давала о себе знать.

Крепко зажмурившись и закусив губу, Этель с трудом подавил мучительный стон. Но Ленард больше не двигался, давая ему возможность привыкнуть и самому решать, когда продолжить.

Несколько мгновений Этельстен сидел, бездумно глядя прямо перед собой, а потом схватился за спинку сиденья, стоящего перед ним, и начал медленно опускаться и подниматься, постепенно набирая темп.

Затуманенным взором он видел, как сменяются кадры на большом экране, как мелькают совершенно незначимые лица и звучат совершенно незначимые голоса. И всё, что было значимо в этот момент, это жар от ладоней Ленарда, ласкающих его член и бедра, и хриплое, тяжелое дыхание любовника, который иногда подавался вперед и крепко обнимал его, укрывая шею и плечи болезненными поцелуями.

Этот секс был похож на отчаянный прыжок с высоченного обрыва в пропасть. Когда, срываясь в бесконечный полет, все вокруг перестает иметь какое-либо значение. Прошлое растворяется в пустоте, будущее тонет в безразличии, и важным остается только это мгновение. Миг абсолютной свободы, центром которого становится жаркое тело и неподдельное истинное желание, подкрепленное испепеляющими душу чувствами.

Ленарду было плевать, увидят их или нет. Ему было совершенно безразлично, даже если в зал, вдруг, ворвутся охранники и спровадят их с Этелем в полицейский участок за нарушение закона. Да хоть бы сам Дьявол возник перед ним, он все равно не оторвался бы от Этельстена ни на миг, и осознание этого делало ощущения еще острее.

Окунувшись в безумный коктейль собственных ощущений, Ленард словно бы выпал из реальности, погрузившись в транс, апогеем которого стала ярчайшая вспышка оргазма, который не только ослепил парня, но и, казалось, лишил его жизни. Но, даже находясь на грани реальности и сна, Ленард не забывал об Этельстене. Задыхаясь от удовольствия, он продолжал ласкать парня до тех пор, пока его ладонь не обожгла горячая липкая влага. И даже после этого он продолжал терзать любовника нежными прикосновениями, желая, чтобы и Этель ощутил всю гамму чувств, которая захватила его душу.

Этельстен пришел в себя минут через пять после оргазма. На экране влюбленная парочка вела скучнейший диалог, который на фоне собственных взрывных эмоций показался Этелю пресным и надуманным.

Его любовь к Ленарду была намного ярче и интереснее, чем у героев фильма. И он, натянув штаны и поудобнее умастившись на коленях любовника, поспешил поделиться с ним своим открытием.

- Ленард, я так сильно тебя люблю, - сказал он, крепко обнимая парня за плечи и тихо вздыхая от ласковых поцелуев, которыми любовник продолжал укрывать его шею. - Давай после фильма спрячемся ото всех и продолжим то, что начали.

- А как же прогулка? - не в силах оторваться от парня спросил Ленард, на что получил довольно забавный ответ, в котором Этельстен неожиданно витиевато и красочно рассказал, что погулять они смогут и по школьным коридорам.

- Тогда идем, - тихо рассмеялся Ленард. - Устроим свое кино, и уверен, оно будет куда интереснее той невнятной истории, которую показывают тут.