Тихая джазовая музыка лилась из колонок, подвешенных к потолку. Гораздо лучше, чем «живая музыка», которую здесь периодически исполняют всякие голодранцы. Чарли, хозяйка этой дыры с ублюдским названием «Хазбин», была дамой слишком большого сердца и кармана: собирала всякую падаль на улице, а потом гордо звала их персоналом. Она и самого Хаска нашла именно так — подцепила его на улице, пьяного и убитого в хлам, решив, что он какой-то бездомный, которому срочно нужна помощь, зарплата и крыша над головой.

Он пытался сопротивляться первые пятнадцать минут, а потом услышал слово «бармен». Какой алкоголик откажется от непосредственной близости пятидесяти бутылок с дорогим алкоголем? Вот и он не отказался. Со временем втянулся, научился делать модные коктейли принцесскам со Стрипа, разговаривать с каждым игроманом этого города, не вникая особо в их проблемы, но делая вид, что внимательно их слушает. Даже приучил уши к той дряни, которую тут иногда исполняют на сцене.

Ничего так оказалась работка. Прижилась.

Колокольчик над входной дверью нежно звякнул, оповещая персонал о прибытии нового посетителя. Хаск бросил ленивый взгляд в сторону дверь.

Ха, не совсем их стандартная аудитория. Высокий, тощий, замученный, синяки под глазами, фальшивая улыбка, приклеенная к лицу. Руки дрожат, одежда мятая, но чистая. Какой-то наркоша, но пытается казаться приличным. Может ли он себе позволить "Хазбин"? Заведения на Стрипе влетали приезжим в копеечку, обычно к ним заглядывали отчаянные игроки, мальчишники, девишники, свадьбы — праздошатающиеся, но при деньгах.

Парниша что-то тихо и торопливо забормотал хостесс, внимательно слушающей его с сочувствующим выражением. А, все понятно. Попрошайка, заглянул с ужасно печальной историей, чтобы ему пару долларов на дозу подкинули.

Хостесс покивала и, оставив молодого человека одного, побежала в подсобку. За кошельком что ли?

Грузный мужик лет пятидесяти с масляными, уже не очень трезвыми глазками, приземлился за стойку, закрывая Хаску вид на происходящее и привлекая его внимание.

— Тройной виски, пожалуйста!

Хаск вздохнул и потянулся за бутылкой. Жаль, конечно, что шоу досмотреть не удастся, но работа есть работа.

***

— Ребята, это — Энджел, он будет выступать у нас по ночам. — сияя улыбкой, Чарли представила наркошу собравшимся.

— Привет, Энджел. — неизменно вежливо отозвался местный интеллигент Пентиус. Он тоже был одним из голодранцев, подобранных Чарли, вот только с образованием, поэтому подрабатывал здесь бухгалтером.

— Что это за имя такое, Энджел? — задумчиво спросила Вэгги, оглядывая пополнение с головы до ног.

Когда Чарли притащила Хаска в бар, Вэгги еще пыталась сопротивляться тому, как ее девушка нанимает работников. Сейчас — она привыкла уже ко всему и относилась к очередному бездомному и несчастному с философским безразличием. Хаск это весьма одобрял.

— Это псевдоним. Энджел Даст. — ответил новый знакомец с шалой, широкой улыбкой.

— Как ПСП? — не выдержав, хмыкнул Хаск. Он так и знал, что этот парень — наркоман.

Шоколадные глаза метнулись к Хаску, блеснули какой-то непонятной полуозорной, полулихорадочной искрой, Энджел развернулся к нему всем телом и положил ладонь на бедро, выставляя его вперед.

— Как ПСП? — он ухмыльнулся и повел плечом. — Ну что ты, сладкий, я гораздо лучше, чем ПСП. Посмотри, я же сам сплошная эйфория и секс.

Сотрудники вздрогнули, и все взгляды обратились к Хаску. Все, кто работал в этом заведении, знали, что Хаск молчит и никого не трогает, пока не трогают его. А те, кто его цепляет… в общем, одной драки в этом баре было достаточно, чтобы его обходили стороной, а он сам потом месяц отрабатывал Чарли новую стойку.

— Ха-ха-ха, Энджел, ты такой остроумный, — Чарли быстро влезла между ними, пытаясь предотвратить надвигающуюся бурю. — Знакомься, это Хаск, он — наш бармен. Душа и сердце нашего бара, так сказать.

Теперь все взгляды, только скептические и насмешливые, метнулись к Чарли. Хаск — душа и сердце заведения? Очень смешно.

— Ах, Хаск, Хаск, Хаски, думаю, мы с тобой подружимся, — быстро обойдя Чарли по большой дуге, Энджел подскочил к Хаску и схватил его за руку, будто бы для пожатия. Сжал ее с похабной ухмылкой и провел по ней пальцем. — Может быть, даже ближе, чем ты думаешь.

Хаск нахмурился и отдернул руку, словно обжегшись. Он терпеть не мог, когда нарушали его личное пространство и лапали без спросу.

— Иди дружи с кем-нибудь другим, мне это неинтересно.

В шоколадных глаза мелькнуло удивление и обида, но быстро сменилась шалой, игривой искрой.

— Какой неприветливый, — Энджел надул губы и сложил руки на груди. — Но не переживай, детка, мы с тобой еще полетаем.

Чарли посмотрела на Хаска и сложила ладони в умоляющем жесте. «Не накаляй, я все объясню позже», — прочитал он по ее губам.

Махнув рукой, Хаск развернулся и молча пошел к стойке: в конце концов, рабочий день начинался уже через несколько минут.

***

— Ниффти, Ниф, достаточно, — Хаск уныло смотрел на лихорадочно переставляющую бутылки с места на место Ниффти. — Серьезно, ты же знаешь, я не люблю, когда ты двигаешь хлам в моем баре.

— Грязища. Ты разводишь грязищу, — Ниффти посмотрела на него с укором и, хмыкнув, вернулась к уборке. — Как можно не протирать пыль на полках. Как можно не мыть бутылки, они же тут годами стоят.

Хаск вздохнул и оперся локтем на стойку, с грустью смотря, как виски с верхней полки перезжает на нижнюю. Нифти вообще знает понятие «top shelf» алкоголь? Он не зря так называется, он должен быть на верхней полке. Придется все снова переставлять.

В зале свистнул микрофон, и Хаск обернулся, зажав чувствительные уши. Как же достали это однодневки, которых Чарли выпускает к ним на сцену.

Высокий, тощий наркоша — Энджел Даст, кажется? — стоял на краю сцены, качаясь с пяток на носки и о чем-то тихо переговаривался со звуковиком. Точнее с одним из официантов, который помогал со звуком, когда было нужно.

— Кхм, кхм, — начал он, когда проблема с микрофоном была решена. — Дамы и господа, добро пожаловать в Хазбин этой ночью. Меня зовут Энджел Даст, и сегодня я буду фоном всех ваших романтических приключений на Стрипе.

Энджел подмигнул какому-то парню, застывшему с выражением лица восторженного щенка, и закрыл глаза, готовясь петь, когда заиграла музыка.

Что это вообще сейчас было такое? Каких еще романтических приключений? Понаберут с улицы всяких.

— Бармен, мартини для моей подруги и двойной бренди для меня.

Хаск повернулся к подошедшей паре, кивнул и отправился наливать заказ, периодически шарахаясь от бегающей туда-сюда Ниффти, которая никак не могла успокоиться и теперь принялась вылизывать шкафчики под стойкой. У нее что, столиков сегодня нет что ли?

Мягкий, тягучий голос разбил плавную музыку в колонках, вклиниваясь, вплавляясь, растворяясь в ней. Хаск остановился на секунду и взглянул на сцену. Энджел с упоением качался на сцене и пел. Что-то ужасно меланхоличное. Про любовь, одиночество, депрессию и кайф.

Банально? Очень банально. Хотелось фыркнуть и закатить глаза. Но было что-то такое в его фигуре, что-то надрывное и искреннее: наконец проглянувшее на этом насквозь фальшивом лице. Энджел, словно сам прожил то, о чем пел. Чей это, кстати кавер? Тут редко выступали с чем-то своим.

Хаск хмыкнул и продолжил наполнять бокал.

— Это кто такой? — спросил клиент и ткнул пальцем в сцену, когда Хаск поставил перед ним заказ.

— Новенький. Сам впервые слышу, — пожал плечами Хаск, больше не оглядываясь в ту сторону.

— Талантливый малый.

— Их тут много таких талантливых, это же Вегас. — усмехнулся Хаск и взял кредитку из рук мужчины.

— И то верно. У меня почему-то такое ощущение, что я уже видел где-то это лицо. — клиент забрал карту и чек, оставляя Хаску приличные чаевые.

— У нас тут ЛА под боком, частенько неудавшиеся звезды заглядывают.

— Я бы не удивилась, если бы он пытался пробиться в Голливуд. С такой-то внешностью, — вклинилась в диалог подруга клиента.

С какой именно внешностью? Хаск все же обернулся и внимательно осмотрел Энджела, который уже расслабился на сцене, и теперь танцевал по ней в такт музыке, под которую пел.

Высокий. Выше самого Хаска, как минимум, на полголовы, тощий, как всадник апокалипсиса, светлые волосы небрежно растрепаны — не понять, он просто не расчесывался или так задумано — свободные белые брюки с серыми стрелками, розовая рубашка с закатанными рукавами. И что там такого в его внешности, что кому-то кричало Голливуд?

— Да уж, совсем неудивительно, — с легким сарказмом ответил Хаск и переключился на следующих посетителей, подошедших к стойке.

— Хаск, Хаск, — из подсобки вылетела Чарли со своей обычной энергичностью и улыбкой шесть на девять.

Она плюхнулась на стул в дальнем конце стойки, до куда клиенты добирались редко — она была плохо освещена, и оттуда не было видно сцены.

— Ну как, как тебе? — она ткнула пальцем себе на спину на их пополнение в хазбинской семье.

— Лирично, — кратко отозвался Хаск.

Критиковать что-то, что нравилось Чарли, было бессмысленно и вело только к тому, что ты начинал ощущать себя мудаком, избивающим щенка. После третьей попытки — третьего раза, когда он имел несчастье наблюдать пару круглых грустных глаз — Хаск забил на это дело.

— Я же тебе говорила, он будет хорош! — довольная собой хлопнула в ладоши она.

— Ты даже не слышала, как он поет, когда наняла его, — осторожно заметил Хаск и поставил перед ней стакан с апельсиновым соком.

— А зачем? Я и так видела, что он хорош. К тому же, он такой бедняжка… — она вздохнула и побарабанила пальцами по стойке. — Ему негде жить и не на что есть. Он сказал, что он сбежал от своего любовника в Северной Дакоте, который его избивал. Без вещей и без денег.

— А это на нем что такое? — Хаск ткнул пальцем на очевидно свежий комплект одежды.

— О, это я ему купила для выступлений. Он такой хорошенький, было бы ужасно грустно, если бы ему пришлось петь в обносках, — Чарли светилась гордостью то ли за «хорошенького» Энджела, то ли за собственную самоотверженность.

Да, это Чарли. Она такая. Скорее всего, Энджел ее даже не просил водить его по магазинам, она это сделала сама. С какой-нибудь пафосной речью вроде: «Это мое вложение в наше успешное и долгосрочное сотрудничество».

Хаск хмыкнул и покачал головой. Он, конечно же, не станет высказывать свое мнение по поводу метода отбора персонала, которым Чарли пользуется уже который год, но, надо сказать, что вокруг нее уже собралась очаровательная гостка мисфитов, которая любила ее до одури. Включая самого Хаска, как бы он не пытался это отрицать. Чарли было много, и она была шумной, но ее невозможно было не любить.

— В общем, ты это, будь с ним помягче, Хаск, — подытожила свою мысль Чарли.

Хаск недовольно фыркнул и отвернулся.

— Если не будет лапы свои ко мне тянуть, у меня с ним нет никаких дел, — буркнул он, зная, что именно так все и закончится. Чарли расскажет ему сопливую историю о том, как Энджелу в жизни не подфартило и будет ожидать, что Хаск тоже проникнется и облобызает бедного потерянного грешника.

Хаску было плевать на Энджела и его грустные байки. Свое спокойствие ему было дороже, так что, это не с ним Чарли стоило бы вести душеспасительные беседы.

Музыка закончилась, Энджел попрощался с аудиторией, стреляя глазами налево и направо, и спустился к стойке.

— Хаски-Хаски, налей мне чего-нибудь покрепче, — сверкая насквозь фальшивой жизнерадостной улыбкой, пропел Энджел бухаясь на стул рядом с Чарли. — Ну как я выступил? — обратился он к ней.

— Чудесно, Энджел, просто божественно, — зачирикала та, в красках расписывая, что она-то знала, что он — талантище, и станет восхитительным пополнением в их семье.

Хаск закатил глаза и достал ингредиенты для коктейля. Он быстро и ловко смешал ему самое банальное, что можно было придумать — такие мальчики, как он же обычно только подобную дрянь и пьют — и поставил стакан перед Энджелом.

— Это что, — Энджел обхватил трубочку губами и сделал глоток, — серьезно «Секс на пляже»?

Он звонко рассмеялся и подался вперед, чтобы быть ближе к Хаску.

— Ты мне на что-то намекаешь, сладкий? — похабная ухмылка расползлась по его лицу. Темные глаза сверкали странным блеском… или это у него зрачки были такими огромными? Хаск присмотрелся внимательнее. Не показалось, глаза у Энджела были красными, зрачки расширенными, пальцы тряслись мелкой дрожью, на лбу собирались капельки пота, да и в целом выглядел он бледным и немного диким.

— Так что, может быть, уединимся? Не секс на пляже, конечно, но и до этого можно добраться со временем.

Чарли моргнула несколько раз и, нахмурившись, посмотрела на Хаска. Вряд ли она поняла, что Энджел под влиянием, но вот тот факт, что он снова так откровенно лезет к Хаску насторожил даже ее.

Хаск отрицательно покачал головой, давая понять, что все нормально, он разберется, и ее вмешательства не требуется. Он наклонился к Энджелу и прошептал ему в ухо.

— Слушай сюда, «сладкий». Будешь открывать свой рот слишком широко, и я оставлю тебе без пары зубов. А еще Чарли узнает, под чем ты сейчас. Хочешь работать здесь дальше? Захлопни варежку и пей свой коктейль.

Энджел взглянул на Хаска с недоумением, а потом рассмеялся.

— В недотрожку играешь, большой и страшный серый волк? Ну хорошо, прикидывайся целочкой и дальше.

Он вылил в себя остатки коктейля из стакана, раскланялся с Чарли и растворился в толпе.

— Хаск… — Чарли снова сделала щенячьи глаза. — Ты же ничего плохого ему не сказал? Он просто, ну… не привык к нашим порядкам еще.

— Чарли, моя дорогая, — Хаск вздохнул. — В любой другой конторе он бы уже вылетел с треском за сексуальное домогательство. Я же всего лишь посоветовал ему найти другую цель для развлечений.

Чарли вздохнула и глубоко задумалась, и Хаск принял это за разрешение работать дальше.

Люди продолжали подтягиваться, Стрип никогда не спал ночами. До самого утра к ним будут заглядывать заядлые картежники и сбежавшие влюбленные. И каждая собака здесь обязательно хотела выпить. Именно этим Хаску и нравилась его работа: он получал приличные чаевые, а еще мог погрузиться в атмосферу бесконечной карусели и просто не думать. Руки сами собой тянулись к нужным ингредиентам, смешивали, отмеряли, встряхивали. В шейкере звенел лед, постукивала ложка о грани стаканов и бокалов, вокруг жужжал улей из не очень трезвых везунчиков и неудачников. Хаск привычно растворялся, сливался, спаивался с баром и просто существовал.

Где-то в самом центре из шатающихся туда-сюда людей мелькнула светлая макушка, которая автоматически приковала к себе внимание Хаска. Хм, а ему казалось, Энджел надулся, как мышь на крупу и больше сегодня здесь не покажется. Отнюдь, он с жаром что-то шептал на ухо какому-то заинтригованно слушающему мужику, а потом махнул рукой на выход и захихикал, хлопая полуприкрытыми глазами. Мужик спешно кивнул, и они, лавируя в толпе, покинули бар.

Ну что же, каждый ищет развлечение по себе. Кажется, Энджел любил цеплять случайных прохожих и вести их к себе домой. Казалось бы, мнение Хаска об этом парне пробило дно еще в момент их первой встречи, ан нет, оказалось, может быть и хуже.

Тихо поворчав что-то про современную молодежь, Хаск нырнул обратно в свою глубину и продолжил методично делать напитки, быстро забывая об Энджеле и его образе жизни.

***

В подсобке все всегда было чисто и организованно — спасибо Нифти — поэтому подолгу там никто не задерживался, сотрудники на перерывах обычно ошивались в районе кухни, перехватывая что-нибудь вкусненькое тут и там. Ну, или сам Хаск так делал. Дома он никогда не готовил, да и не умел толком, а вот барная еда — это да, это то, что доктор прописал, хотя сами доктора обычно с этим утверждением не соглашались: бубнили что-то про холестерин и транс-жиры. Не то, чтобы Хаска это сильно заботило — он бы больше беспокоился о печени, если бы ему не было плевать на собственное здоровье.

Выбрав себе луковые кольца и клаб-сэндвич на поздний ужин, Хаск с предвкушением направился к столику в надежде перекусить, прежде чем придется вернуться к, ух, тяжелой работе бармена.

В толпе мелькнула уже знакомая блондинистая макушка. Если бы Хаск сегодня пил, он бы решил, что его посетила белочка. Третий раз за вечер? Какого он здесь опять делает? Искать себе третьего мужика за ночь — это что, аппетит или уже что-то посерьезнее?

Среди толпы мисфитов Чарли ходили легенды о том, насколько Хаску все было по барабану, но этот щенок почему-то в который раз привлекал его внимание. Скорее всего, теперь у Хаска будет на него рефлексивная реакция, как на постоянный раздражитель на периферии: а нечего было к нему лезть, остался бы тогда незамеченным и непонятым, как и все остальные в этом заведении.

Любопытство — желание сохранить репутацию бара Чарли, поправил себя Хаск — перевесило, и он, оставив свой ужин под стойкой (в надежде, что Ниффти не дотянет до него руки быстрее самого Хаска), направился в клятую подсобку.

Сгорбленная фигура на коленях, старательно выравнивающая дорожку белого порошка на ближайшей горизонтальной поверхности, точно не должны была быть частью антуража. Хаск покачал головой. Не ему, конечно, судить, у него были свои проблемы, но кокаин, да так внаглую среди бара Чарли? Какая наглость!

— Хм, посмотрите-ка, кто тут может себе позволить закупаться снежком, — Хаск закрыл дверь и повернул защелку, чтобы никто больше не застал Энджела за делом и не решил, что и им тоже можно. — А мне казалось, у тебя денег не было даже на новый гардероб.

Энджел вздрогнул и обернулся, едва не смахивая дорожки на пол.

— Эй, ты предупреждай в следующий раз, что подкрадываешься, смотри, чуть все добро не рассыпал! — он быстро оправился и натянул на лицо свою привычную фальшивую улыбку. — Поделиться? У меня еще немного есть, мне тут… подкинули.

— Один из двух за сегодняшний вечер? — Хаск с иронией приподнял бровь. — А впрочем нет, ты был под кайфом еще в начале вечера. Видимо, успел подцепить кого-то до выступления.

— А ты что, наблюдаешь за мной, сладкий? — Энджел ухмыльнулся, быстро вдохнул дорожку, утер нос и поднялся с пола, похабно выставляя бедро и выгибаясь. — Тоже хочешь? Так и быть, за молчание я могу совершенно бесплатно организовать тебе незабываемую ночь.

— Бесплатно? — Хаск немного оторопел. Он почему-то подозревал у парня нимфоманию, но совершенно не подумал о том, что тот может спать с людьми за дозу или деньги. — Ты что, решил бар Чарли в бордель превратить за ночь?

Энджел рассмеялся. Шало и пьяно.

— Смешной ты такой. — он подошел ближе и положил ладони Хаску на грудь. Тот тут же перехватил их и сделал шаг назад. — Да не ханжествуй ты, Чарли ничего не узнает. Никто ничего не узнает, я по-тихому. И только тем, кто в курсе. Вот ты теперь в курсе. Хочешь кусочек?

Хаска перекосило от отвращения. Сама мысль о том, чтобы спать со шлюхой, претила ему до омерзения. И дело было не в том, что Энджел был «грязным» в его глазах — хотя и это отчасти тоже — а в том, что смысла в возвратно-поступательных движениях было ровно столько же, сколько и в попытках подоить козла. Это не то, что не возбуждало, это вызывало только унылую апатию и ощущение сделки с собственной совестью, которых Хаск, ой как не любил по многим причинам.

— Будь так добр, не трогай меня руками, и будем в расчете, — рявкнул Хаск и сделал еще шаг назад, почти прижимаясь спиной к закрытой двери.

Энджел засмеялся. До слез. Его пальцы подрагивали отчетливее, чем в начале ночи, он снова утер нос, и Хаск отчетливо увидел кровавые разводы на его руке. Перед ним был явный ветеран со всеми возможными последствиями употребления.

— Думаешь, ты лучше меня? Чище? Высокоморальнее? Нихера ты не лучше! Ты себя в зеркало вообще видел? Я! Я подкатываю к тебе, а ты со своей рожей считаешь, что можешь вот так меня втоптать в грязь, а потом отряхнуть свои белые брючки и идти дальше? Да пошел ты нахуй, Хаск! Смотри, тебя даже зовут пустышкой! Пустышка ты и есть!

Энджел пролетел мимо, распахнув дверь и едва не сбив с ног торопящуюся на кухню Ниффти, и оставил Хаска в удивленном молчании смотреть ему вслед.

Это что сейчас было? Энджел так к нему «подкатывал»? Хаск усмехнулся. Это было больше похоже на провокацию, на простую попытку выбесить как можно сильнее, надавить на все кнопки и посмотреть, что из этого получится. Кажется, результат Энджелу пришелся не по вкусу. Что ж, может до него, наконец-то дошло, что Хаска нужно просто оставить в покое, чтобы не воняло.

Пожав плечами, он смахнул остатки порошка с полки, забрал карточку и свернутую в трубочку купюру — посмотрите-ка, замашки аристократа у этого наркоши — и вернулся в зал, вспоминая, что его все еще ждет оставленный под стойкой ужин.

***

Десять минут спустя, когда Хаск дожевывал свой сэндвич, блондинистая макушка выплыла из бара в сопровождении очередного «клиента». Энджел выглядел так, словно еще немного, и он поймает паническую атаку, хотя его фальшивая улыбка не слетела ни на мгновение. Что же, злоупотребление кокаином и не такое с людьми творит.