Закатное солнце бросало длинные тени на окружающие здания, превращая суетливый город внизу в паутину, сплетенную из лучей и света. Многочисленные крошечные фигурки спешили по своим делам, понятия не имея, что с высоты пятидесятого этажа на за ними наблюдали две пары глаз. Внимательные янтарные, по-кошачьи раскосые, и ярко накрашенные цвета красного дерева, почти розовые.

— Неплохо ты тут устроился, — хмыкнув, сказала высокая стройная женщина с очевидно выпирающим из-под узкого платья животом. Она взмахнула длинными черными ресницами и прошлась по кабинету. — Кто бы мог подумать, что ты все же выберешься из ямы, в которую тебя загнал Аластор. С его же помощью.

— Сомнительная помощь, я бы сказал, — скривился мистер Дэвид Пэйли, генеральный менеджер холдинга «VVV». — Я бы с гораздо большей радостью открыл свой бизнес, чем пахать на этого ублюдка, ты прекрасно это знаешь.

— Расслабься, Дейв, я не нападаю. Я думала, мы прошли эту стадию.

Вероника повернулась к нему и улыбнулась.

— Я всего лишь удивляюсь, как жизнь иногда оборачивается.

— Жалеешь, что ушла от меня? — самодовольно ухмыльнулся Хаск. — Сейчас могла бы наслаждаться видом на Нью-Йорк Харбор каждый день.

— Не могла бы. Если бы я осталась, тебя бы тут не было, — резонно ответила она и уселась на край стола. — Думаю, что, если бы я не ушла, нам обоим сейчас было бы гораздо хуже, чем есть.

— Ну да, могу себе представить, как тебе и сейчас непросто, — Хаск кивнул на ее живот с сарказмом. — Как Эмма отреагировала на новости? Она упоминала, что ты беременна, но развивать тему отказалась.

— Она… не в восторге, — Вероника пожала плечами. — Считает, что шум в доме будет мешать ей делать уроки. Скорее всего, просто ревнует.

— Пусть переезжает ко мне, у меня дома всегда спокойно. — с явной горечью в голосе, но внешней беззаботностью сказал Хаск.

В кабинете повисла тишина. Вероника рассеянно гладила живот, рассматривая Статую Свободы вдалеке. Хаск думал о том, что он, как будто бы, снова привык жить один, но эта привычка не приносила ему никакого удовольствия. Каждый раз, когда он возвращался в звенящую пустоту съемной квартиры, он закрывал глаза и представлял дом в Вегасе, старенькую Инфинити в гараже и запах готовящегося ужина. Растрепанные волосы, шоколадные глаза, и яркую улыбку того, кто всегда рад был его видеть.

— Знаешь, может быть, это неплохая идея. Нам с Томми и правда будет сейчас легче сосредоточиться на одном ребенке. Надо спросить у Эммы, хочет ли она пожить у тебя.

— Хочет. — хмыкнул Хаск. — Это первое, что она сказала, когда вы приехали.

Вот так. Эта женщина, которая так рьяно пыталась сделать все, чтобы ограничить его возможность общаться с дочерью, теперь и ей нашла замену. Теперь и она не нужна. Ну что же, Хаск будет только рад, если Эмма будет здесь, с ним.

— Да, тогда присмотри ей школу здесь. — сказала она рассеянно. — Ты все равно пока что один, тебе тоже на пользу пойдет. Как там твой мальчик, кстати?

— «Мальчик» всего лишь на несколько лет младше тебя, — усмехнулся Хаск. — Нам с ним разрешили пару раз созвониться, вроде бы, у него все неплохо. Работает, слез со всей своей дряни, пишет музыку.

— Ты же теперь заведуешь телестудией, мог бы привезти его назад и толкнуть в какое-нибудь шоу. Был бы настоящей звездой, — с ленивым высокомерием сказала Вероника.

 — Я не знаю, захочет ли он после всего появляться на камерах.

— Он пишет музыку, а значит хочет, чтобы ее слушали. Поверь мне, мы, любимцы публики, плохо переносим, когда нас забывают. В порно он, конечно, вряд ли захочет сниматься, а вот петь или вести шоу вполне себе.

Она самодовольно подбоченилась и похлопала глазами.

— Я бы тоже не отказалась от своего шоу.

Хаск смерил ее долгим взглядом. Она вроде бы шутила, но, как известно, в каждой шутке есть доля правды, а если он что-то и знал о своей бывшей жене, та никогда не упускала шанса развернуть любую ситуацию в свою пользу и получить с нее выгоду. Поэтому если бы сейчас он предложил ей место, она бы вывернулась наизнанку, но примчалась сюда прямо из роддома.

Неожиданный стук прервал их беседу. Не дожидаясь ответа, посетитель распахнул дверь и влетел внутрь. Вероника, которая уже нахмурилась и поднялась с места, чтобы отчитать дочь за то, что так летает, когда прекрасно знает, что они оба тут, застыла, приоткрыв рот.

— Ого, — хмыкнула она.

До боли знакомые шоколадные глаза, густо подведенные черным, быстро просканировали помещение, останавливаясь на важных деталях. На удивленном Хаске, на Веронике, а потом на ее животе. Взгляд неожиданно потемнел, Тони сложил руки на груди и поджал губы.

— Вот так значит? Мог бы сразу сказать, я бы и не приезжал тогда.

Он развернулся на высоких каблуках и, громко стуча ими, пулей вылетел за дверь, оставляя присутствующих в немом шоке.

— Это что сейчас было? — спустя несколько секунд отмерла Вероника. — Он разве должен быть здесь?

— Не должен, — мрачно ответил Хаск. — Более того, зная, как он думает, он только что сочинил себе целую несуществующую историю. Твою мать.

Он глубоко вздохнул и, махнув рукой своей собеседнице, чтобы подождала, рванул следом за Тони. Во-первых, вопросов у него было гораздо больше, чем ответов, а во-вторых, упрямца нужно было остановить прежде, чем он вляпается в какую-нибудь неприятность, или хлеще: попадется на глаза кому-нибудь из людей все еще верных Вэлу.

Хаск, конечно, потратил весь последний год на то, чтобы избавиться от всего и всех, кто напоминал бы о предыдущих хозяевах этого места, но сделать это было бы не так-то просто: пришлось бы уволить весь персонал и нанять новых. Хаск, конечно же, не мог себе такого позволить, бизнес и без того был в упадке.

— Эй, а ну стой! — рявкнул он через весь коридор, нагоняя своего бедового партнера уже у лифта и хватая его за руку. — Какого хера, Тони?

— В смысле, какого хера? — возмутился тот, тут же попытавшись вырваться. — Мы, блять, год не виделись, я сбежал из программы, а у тебя там беременная бывшая? Когда ты собирался мне сказать? Наобещал всего, а сам…

— Даже не продолжай! Заткнись сейчас же! — злющий, как черт, Хаск прижал дергающегося Тони к стене и закрыл ему рот рукой. — Во-первых, она замужем, идиот, во-вторых, в смысле, ты сбежал? Какого хера, Тони? Суд не сегодня-завтра, ты что, слишком сильно поверил, что теперь в безопасности, раз Вэл и его ублюдки пока за решеткой?

— Да плевать мне на безопасность, я просто хотел увидеться с тобой! К тому же твой радио демон давно сделал из Вокса отбивную! Я последние полгода разве что на коленях перед этими мудаками не ползал, чтобы мне организовали встречу, а все, что я получил — два видеозвонка! Мы вообще все еще вместе или как?

— Конечно, вместе! — Хаск устало привалился к стене, сгребая Тони в объятия. — Какой же ты недоумок. Сбежать из программы, совсем с ума сошел.

— С ума я бы без тебя сошел, — вздохнул тот и, наконец, расслабился. — Ты же знаешь, она два месяца продержали меня в сраном рехабе, а потом на терапии мне даже бумажку с запросом на разрешение написали. Ну, знаешь, там что-то про эмоциональную поддержку и мое хрупкое состояние. И все равно говнюки отказывались.

Хаск покачал головой и улыбнулся. Долго злиться на Тони было совершенно невозможно. К тому же он ужасно соскучился, и, если честно, сам с нетерпением ждал, когда им разрешат встретиться. Не так и не при таких обстоятельствах, но тут уж выбирать не приходилось, все уже решили за него.

— Тони! — раздался восторженный писк откуда-то с другого конца коридора, и к ним вихрем понеслась девочка-подросток.

— Эмс, я тебе уже говорил не носиться по коридорам, — попытался остановить ее Хаск.

Совершенно бесполезно. Эмма пронеслась мимо и повисла у ошалевавшего Тони на шее.

— Я уже говорил, что Вероника ее привезла, да? — сдаваясь, вздохнул Хаск.

Если ты виделся с пятнадцатилетней девочкой раз в полгода, то тебя воспринимали, как папу выходного дня, и заниматься воспитанием становилось в сотни раз сложнее. Вероника, наверняка, быстро смогла бы усмирить ее, но это становилось делом принципа: особенно если Эмма переезжала к нему.

— У, какие ресницы. Наращенные или накладные? — зачирикала она, тут же принимаясь разглядывать Тони со всех сторон.

— Накладные, Эмс. — засмеялся тот и похлопал ее по макушке, расправляя растрепанные пряди. — Ты так вытянулась за год, совсем взрослая стала.

— Скажи это моей маме, — фыркнула Эмма. — Она меня до сих пор за ребенка считает.

— Ты и есть ребенок, — мрачно заметил Хаск.

— И ты туда же! Смотри, а вот Тони так не считает! — встала в позу она.

— Он просто пытается быть с тобой вежливым и милым. Эмс, иди скажи маме, что все хорошо, а я пока что потолкую с Тони.

Он сказал это таким тоном, что оба вздрогнули и, видимо, поняв: Хаск не в настроении для шуток. Эмма молча кивнула и потрусила в сторону офиса.

— А ты, мой дорогой, сюда, пожалуйста, — Хаск указал на один из конференц-залов. — Нам с тобой нужно очень серьезно поговорить.

— Ну Хаски, ну не начинай, я же сюда не для этого приехал.

— Как ты вообще попал в здание, Тони?

Он все же затолкал своего партнера в помещение и закрыл дверь. Злиться на Тони должно было невозможно, но появление Эммы вдруг напомнило ему, что на кону сейчас стояла не только безопасность их двоих, но и его дочери, которая, скорее всего, переезжает жить к нему в ближайшее время. Он не мог позволить себе рисковать ее жизнью.

— Просто зашел и поздоровался. Постеры со мной, может быть, сняли со стен, но, детка, я здесь провел полжизни, меня каждая собака знает. А до офиса Вокса я с закрытыми глазами доберусь.

— С таким же успехом мог бы с сияющей красной мишенью на груди ввалиться, идиот. — покачал головой Хаск. — Надо было позвонить и дождаться меня где-нибудь в укромном месте.

— Ты бы просто вызвал агентов, и отправил меня назад. — оскалился Тони. — Я что, не знаю тебя и твое буквоедство?

— Ты думаешь, что-то остановит меня сделать это сейчас? — отзеркалил тон Хаск. — Ты мог бы, ходя бы суда дождаться, Тони, как можно быть таким безответственным! Я целый год скачу здесь, как ненормальный и нянчусь с Адамом и Лют, чтобы гребаный суд случился через две недели, а не через два года, а ты просто так берешь и ставишь все это под угрозу! Детка, так дела не делаются!

Он лихорадочно мерил шагами конференц-зал, рукой затыкая Тони каждый раз, когда тот пытался что-то сказать. Нет уж, сначала Хаск выскажет все, что думает.

— Я у Аластора в долгу полжизни еще буду, учитывая сколько он для меня сделал за этот год! А твоя блядская порно-студия скоро в монастырь превратится, учитывая сколько стандартов они мне выставили, чтобы получить нормальную лицензию! Плюс, я потерял почти двадцать пять процентов прибыли с гей-порно, как только снял отовсюду твои видео! Понятно, почему Вэл охотился за тобой по всей стране, ты был его золотой жилой! Я думал, Аластор меня сожрет, когда увидит отчеты!

С каждым следующим словом Тони бледнел все больше и больше. Он сел на стул и, уже не пытаясь вставить свои пять копеек, молча слушал долгое и обстоятельное бухтение Хаска, который, наконец-то получил возможность, высказать все, что беспокоило его последний год.

— У меня тут и так все в упадке после того, как ФБР носом рыли, чтобы накопать еще что-нибудь на Ви! Тут такие чистки были, спасибо, что и меня зацепом не закрыли за то, что чихнул не так и не там!

— Я думал, у тебя иммунитет, потому что ты с ним работаешь, — обеспокоенно сказал Тони, виновато бегая глазами по комнате.

— Конечно, у меня иммунитет, крошка, но не в этом суть! Ты вообще слушаешь, что я говорю?

— Да, сэр, — совсем уж сжавшись, пролепетал тот, как провинившийся ребенок. — Я не думал, что причиню тебе столько неудобств, я просто хотел увидеться с тобой. Я соскучился, Хаски. Надеялся, что ты тоже будешь рад меня видеть.

Резко выдохнув, Хаск прикрыл глаза рукой и заставил себя остановиться. Просто потому, что он метался из стороны в сторону, как ужаленный, и был в стрессе, не значило, что все это нужно было вымещать на Тони. Да, он поступил безответственно, да снова сделал что-то не подумав, но этого можно было ожидать, учитывая его импульсивность и постоянные попытки взять контроль над жизнью в свои руки, когда ему казалось, тот ускользает. В конце концов, он всегда делал это из каких-то благих намерений, которыми, к сожалению, была вымощена дорога в ад.

— Я рад, конечно, я рад, — пробормотал он и уселся напротив Тони. — Не было дня, чтобы я не думал о тебе и не ждал того дня, когда ты вернешься.

Пальцы скользнули по бледной щеке, тронутой теплыми розовыми румянами. Хаск наклонился и коснулся любимых губ своими.

— Тебе нужно связаться с агентами и оставаться в программе хотя бы до суда. В соседнем офисе сидят Эмма и беременная Вероника. Было бы ужасно, если бы из-за наших игр, пострадала одна из них. На моей спине и без того большая мишень, а когда мы с тобой тут вдвоем, это просто третья мировая.

Тони прикрыл глаза длинными черными ресницами и потянулся за еще одним поцелуем.

— Проведешь со мной ночь? В этот раз без алкоголя, травы, кокаина и ломки. По-настоящему. А завтра я позвоню агентам и вернусь.

— Хорошо, малыш, — вздохнув, сдался Хаск. В конце концов, он тоже был не железным. — А после суда я заберу тебя к себе и найму тебе телохранителя. И Эмме, возможно.

— Она теперь живет с тобой? — удивленно и радостно заулыбался Тони.

— Пока что нет, но скоро переедет. У моей бывшей жены, видите ли, скоро будет еще один ребенок, и им хочется сосредоточиться на нем, — раздраженно фыркнул Хаск.

— Она так сказала? Вот сучка! Сначала прятала Эмму от тебя, а теперь пытается сбагрить ее?

— Мгм, у меня была такая же реакция. Но знаешь, ей будет лучше с нами. Она уже несколько месяцев уговаривает меня забрать ее в Нью-Йорк, а о тебе спрашивает почти каждый день. Пойдем, представлю тебя Веронике, посмотришь, на ком я был женат больше десяти лет.

— Мне уже начинать мучиться чувством собственной ущербности или наоборот лопаться от гордости? — с ухмылкой спросил Тони, поднимаясь и следуя за Хаском.

— Конечно, второе, детка. — хмыкнул он. — Не позволяй ей проходиться по себе, у нее поганый язык, и она активно им пользуется. Ставь ее на место, если она начинает зарываться.

— Да, сэр. Это я умею, — самодовольно засветился тот.

— Я в тебе не сомневаюсь. — Хаск притянул Тони за талию, чтобы чмокнуть в щеку и нахмурился, когда ему пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до своего партнера. — Ради всех святых, не надевай больше такие каблуки, ты загонишь меня в комплекс неполноценности. — пробухтел он под мелодичный мягкий смех.

— Хорошо, Хаски, обещаю, во имя сохранности твоего мужского достоинства, буду носить только обувь с плоской подошвой, когда вернусь, — он ткнулся Хаску в макушку, блаженно вздыхая. — Через пару недель, да?

— Да, через пару недель.

Нужно было сделать себе заметку и найти телохранителя для Тони уже сейчас, раз уж он возвращается так скоро. От этой мысли в груди приятно теплело. Хаску действительно было одиноко последний год в Нью-Йорке, когда все близкие были разбросаны по стране.

***

— Три дня! Твою мать, три дня! Этот суд должен был закончиться за полчаса!

Тони бродил по комнате ожидания для свидетелей и громко возмущался.

— Если мне придется еще раз увидеть его поганую рожу не за решеткой, я возьму все в свои руки и врежу ему в рыло!

— Я бы не стал этого делать на Вашем месте, Энтони, — флегматично сказал прокурор, вполглаза наблюдая за метаниями своего звездного свидетеля. — Ваши показания звучат блестяще, нам нужно только дождаться, когда присяжные созреют.

— Надеюсь, они сделают это раньше следующей весны, — ядовито отозвался тот. — Твою мать, да там доказательств десять папок, куда уж больше! Даже я не подозревал, что этот мудак, пусть и чужими руками, но убил с десяток моих коллег!

— А представь со сколькими он обращался, как с тобой, и те так и не вышли из комы после передоза, — меланхолично пробормотал Хаск. — Я в студии столько историй наслушался, аж мурашки по коже.

— Ты общался с актерами в студии? — Тони резко остановился и уставился на Хаска.

— Не со всеми, конечно, но с несколькими, да. Это вообще-то мои подчиненные. — недоуменно поднял бровь он.

— Ты с ними общался или общался? — с нажимом спросил тот, угрожающе хмурясь.

Прокурор, до сих пор читавший что-то в своих бумагах, поднял глаза, чуя назревающую ссору. Он с опаской взглянул на Хаска, потом на Тони и приготовился остановить их, если все нагреется слишком сильно. В конце концов, сегодняшнее заседание еще было не окончено, свидетель был нужен ему в лучшей форме.

— Серьезно? — хмыкнул Хаск. — Ты ревнуешь к каким-то актерам, имен которых я даже не запомнил?

— Знаешь, что? — надул губы Тони. — Меня тут год не было, спасибо, что я тебя к деревьям и к нему не ревную. — он ткнул пальцем в ошалевшего прокурора. — Просто скажи, что не трахался ни с кем, пока я в рехабе прохлаждался.

— Конечно, я ни с кем не трахался, и ни о ком, кроме тебя не думал, пока ты был в программе, — засмеялся Хаск и поманил своего партнера пальцем. — Иди сюда, присядь и послушай, что скажу.

Тони, не раздумывая, быстро метнулся и плюхнулся на диван, прижимаясь вплотную и заставляя прокурора неловко отвести глаза. Хаск притянул его ближе и зашептал на ухо.

— Загляни потом сам в студию, там каждая собака знает, что у генерального менеджера шуры-муры с Энджел Дастом, и этот самый ГМ настолько ревнивая сволочь, что запретил бедняжке Энджелу сниматься в порно, разорвал с ним контракт, еще и все видео снял с монетизации. Они все тебе там сочувствуют и завидуют одновременно.

— Это ты придумал историю с ревностью? — хихикнул Тони, явно проникаясь идеей.

— Они сами так решили, а я не стал их переубеждать. — пожал плечами Хаск, улыбаясь. — Вернешься и можешь там целое представление разыграть, если хочешь.

— Хочуууу, — заинтересованно протянул тот и положил голову на чужое плечо. — Я звезда или нет, в конце концов?

Дверь в зал суда распахнулась, и в проеме появился пристав.

— Господа присяжные заседатели готовы вынести вердикт, — торжественно произнес он, приглашая присутствующих войти.

— Ну наконец-то, не пришлось ждать до следующей весны, — Тони довольно вскочил и первым ринулся на свое место.

Ему не терпелось закончить всю историю и вернуться в Нью-Йорк на постоянной основе. После его побега Хаск поговорил с агентами, и те разрешили Тони выйти из программы после суда. На свой страх и риск, конечно. Заставили его подписать целый лес бумаг, а после отправили назад в программу с усиленной охраной, чтобы избежать нового рецидива.

Предвкушая начало новой жизни не меньше Тони, Хаск с улыбкой направился следом. В том, что присяжные вынесут вердикт «виновен», у него сомнений не было.

***

— Я все еще считаю, что ему можно было дать больше, чем два пожизненных, они пожалели ублюдка, — лениво попивая кофе из ближайшего Старбакса, Тони через окно пассажирского сидения оглядывал, наверняка, с детства знакомые улицы Манхеттена. — Вокс, вон, получил по полной программе.

— Аластор превзошел сам себя, чтобы Вокс получил чем больше, тем лучше, — хмыкнул Хаск, останавливаясь на светофоре.

— Вы с ним теперь, типа, друзья, что ли?

— Смеешься, да? — Хаск покачал головой, поджимая губы. — У Радио Демона нет друзей, есть только союзники и враги. Сейчас мы с ним союзники, а как будет дальше — посмотрим.

— Сколько тебе еще придется на него работать?

— Года три-четыре минимум, детка, — невесело усмехнулся он. — К сожалению, мне пришлось что почистить и убрать из оборота компании, а это похерило прибыль еще больше. Бизнес и без того загибался после того, как Аластор и ФБР запустили туда свои щупальца, а после моих там вообще все было плохо. Я в этот год в огромный минус ушел, и скорее всего, в следующем будет едва ли лучше. По прогнозам, если на нас не свалится какой-нибудь кризис, в относительный плюс я выйду только через два года, а в нормальную прибыль через четыре.

— Какой ты важный стал, Хаски. — очарованно прочирикал Тони, хлопая глазами. — Прям большой дядя. Ррр, секси.

— Ночью продемонстрируешь, что ты там пытаешься сказать, — подмигнул ему Хаск, направляя машину в соседство. — Надо ловить деньки пока Эмма не приехала, потом придется вести себя тихо и быть хорошими родителями.

— Ах, точно, Эмма, вот черт. — чертыхнулся Тони, а потом взмахнул ресницами и взглянул на Хаска взглядом соблазнителя. — Думаю, Эмма быстро найдет себе друзей и, может быть, иногда будет ночевать у подружек по выходным? А то кто-то обещал мне разнообразие в постели, и я очень рассчитываю, что за год этот кто-то не стал совсем уж старым и скучным.

— Не стал, — закатил глаза Хаск, загоняя машину в гараж съемного дома. — Мы можем начать хоть сегодня, а там посмотрим, куда Эмму отправлять на выходные.

— Ууу, мне нравится. Я запомнил, — хихикнул Тони, выбираясь с пассажирского сидения и распахивая дверь в дом. — Опа, а ты кто такой?

В гостиной на диване, закинув ноги на журнальный столик, вальяжно развалился невысокий юркий мужчина, на вид по возрасту чуть старше Тони. На его лице красовался большой шрам, придавая ему весьма угрожающий вид. Он лениво оторвал глаза от своего телефона и даже не потрудился встать, чтобы поприветствовать пришедших.

— Не шуми, красавчик, я Блитц. «О» не произносится, — сказал он так, будто бы весь мир поставил своей целью действовать ему на нервы.

— Это твой новый телохранитель, — скрестив руки на груди сказал Хаск. — Не самый приятный товарищ, но мне порекомендовали его, как лучшего в своей области.

— Вообще-то я наемный убийца, а не телохранитель, — фыркнул Блитц и все же поднялся с дивана. — Но твой папик предложил мне хорошие деньги, поэтому я согласился.

— Он мне не… — начал Тони, а потом прищурился. — Погоди-ка, я, кажется, тебя помню. Ты разве не ручная собачка Столаса?

— Повтори это, и я продемонстрирую тебе, насколько я хорош в своем деле, — с угрозой рявкнул Блитц, положив руку на кобуру на поясе.

— У них там кризис в отношениях, не вникай, — хмыкнул Хаск, выходя вперед. — Но ты не ошибся, его порекомендовал Столас.

— Гххх, давайте мы не будем произносить это имя, оно пробуждает во мне жажду убивать. И вообще, откуда ты, красавчик, знаешь его?

Он обвиняюще ткнул пальцем в Тони.

— Я бывал эскортом на вечеринках разного плана. И у политиков тоже. А Столас оказался славным малым, мы разговорились на одной из них, и как-то… подружились, — пожал плечами тот и уселся на стул у барной стойки в кухне. — Давненько я с ним не виделся. Надо бы пересечься.

— Главное, чтобы я в этом не участвовал, — быстро открестился Блитц. — Я к нему на расстояние пушечного выстрела не подойду, сам ебись со своей безопасностью.

Хаск выгнул бровь и взглянул на него убийственным взглядом.

— Ну что ты на меня так смотришь, кому твоя куколка нужна в ресторане. Ну подожду я его у входа и на улице, не грохнут его, если я нависать над столиком не буду.

— Я тебя нанял не для того, чтобы ты капризничал и ставил мне условия, а для того, чтобы моя «куколка» была в безопасности. Будь добр, выполняй.

— Вот так всегда. Работать со знакомыми — хуже некуда, — всплеснул руками Блиц и сердито потопал к выходу. — Вернусь завтра к девяти утра, не скучайте, голубки.

С громким хлопком исчез за дверью, оставляя удивленную пару в одиночестве.

— Вау. Понятно, почему Столас в него вляпался, бэд бои, как раз его типаж, — громко засмеялся Тони и захлопал в ладоши. — Поверить не могу, что из всего Нью-Йорка ты умудрился уговорить мужика моего приятеля охранять меня.

— Меня больше удивляет, что все «профессионалы своего дела» — отбитые мудаки, — фыркнул Хаск, качая головой. — Я еще от Адама не отошел, теперь с этим Блитцем возиться.

— Ты сам с ним договор подписал. Ты, кстати, откуда знаешь Столаса? — с интересом подобрался к нему Тони, утягивая на диван и усаживаясь к нему на колени. — Давай, расскажи быстро, перед тем как я тебя в спальню утащу. Ужасно интересно.

— Я за год тут с кем только не познакомился из-за блядской порно-студии, — устало откинулся на спинку дивана Хаск, обнимая своего партнера за талию. — И с половиной политиков в том числе. Редкостные ублюдки в большинстве своем. А Столас вроде ничего оказался.

— Я к такому же выводу в свое время пришел, — кивнул Тони, прижимаясь к чужой груди и оставляя дорожку поцелуев на щетинистой щеке. — Ладно, хрен с ним со Столасом, у нас тут поважнее дела есть.

— И правда есть, — быстро согласился Хаск и поймал любимые губы своими, забывая обо всем на свете.

Вот так все было хорошо и правильно. Пусть ему еще несколько лет придется пахать на Аластора и руководить холдингом «VVV», пусть он пока что не в родном Вегасе, пусть они оба были здесь в опасности, несмотря на то что сегодня последнему из Ви вынесли приговор, пусть все было неидеально, и впереди было еще много трудностей.

Теперь их было двое. Теперь Тони был рядом, и каждый вечер можно было возвращаться домой к нему. Теперь снова будут совместные ужины, теплая постель, беготня по дому с криками «Где моя подводка?», звонкий смех и приглушенная музыка из-за двери комнаты, которая станет студией.

Потом к ним присоединится Эмма, по выходным в гости будет заглядывать Молли со своим новым молодым человеком, и у них все будет хорошо. Лучше всех. Потому что их счастье не далось им легко, и они всегда будут помнить, какой ценой оно им досталось. Не воспринимать друг друга, как данность, не забывать, с чего они начинали, и через что прошли. Вместе. В этот раз на всю жизнь, как и обещали друг другу.