Холодная вода бежит из крана мощной струей, бьется о стенки раковины и брызгается во все стороны. Эл придирчиво смотрит на свое отражение, всматриваясь в уже начавшие желтеть синяки. Отвратительно. Это все отвратительно.
Где-то там в глубине «Посмертия» гремит музыка, и Эл морщится от головной боли. Иногда ей здесь не нравится. Слишком темно, серо и громко. Она продолжает смотреть в зеркало и тяжело вздыхает. Даже если ей здесь не нравится, идти ей в любом случае больше некуда.
Она набирает в ладони воду и ополаскивает потрепанное лицо. Вода приятно холодит кожу, на секунду избавляя голову от навязчивых мыслей. Она закрывает кран и опирается на раковину. Затылок все еще болит, и больше всего на свете Эл сейчас хочется закрыться где-нибудь ото всех и почувствовать себя маленькой слабой девочкой.
Но ей нельзя.
Она себе запретила. В этом городе по-другому никак. Либо ты, либо тебя. Проявлять слабость — это самоубийство. Система тебя сожрет и даже не подавится. Поэтому ей приходится брать себя в руки. Брать себя в руки и ебашить дальше.
Капли стекают по лицу, и Эл замечает, как дрожат ее ресницы. Разбитая скула привлекает куда больше внимания, чем хотелось. Больше ее внимания. На окружающих ей плевать, пускай хоть засмотрятся. Ей не нравится положение вещей. Не нравится, как она выглядит.
Но она заслужила.
Все, что происходит с ней в этой жизни, она — все это заслужила. Эл хмурится и касается пальцами разбитой губы. Она все еще неприятно саднит, но это терпимо. Терпимо. В целом подходящее слово, чтобы описать то, что происходит в ее жизни.
Мерзкая головная боль пульсирует в висках в такт музыки. Кажется, она не переставала болеть с того самого момента, как ее разбили. И Эл не понимает, почему. Она, как и собиралась, поехала к риперу. Вик ее осмотрел и сказал, что все в норме. Порт не поврежден, кибердека в порядке. Ничего из ряда вон не произошло. Но голова продолжает болеть.
Эл бросает последний взгляд на отражение и выходит из уборной. В коридоре темно и тесно, но она к этому уже привыкла. Ей хочется скорее добраться до своей небольшой берлоги и закрыться там от всего мира. Но в одиночестве посидеть не получится.
Хёнджин и Сынмин должны скоро прибыть. Они договорились посмотреть этот сраный брейнданс. Эл таскает чип в кармане уже несколько дней, словно боится выпускать его из рук. Словно на нем сто процентов та информация, которая им обязательно поможет.
А ведь она понятия не имеет, что на этом брйндансе вообще.
Джонни совершенно спокойно мог наебать их и толкнуть им сезон какого-нибудь бредового сериала. И то, если повезет. В то, что там может быть какой-нибудь мерзкий снафф, снятый Мусорщиками, верится как-то больше. Остается только надеяться на его порядочность. Если ему вообще известно это слово. Все-таки она заплатила за это деньги.
Эл толкает плечом дверь и проходит в свою захламленную обитель. Опускается на диван и достает чип, вертит его в пальцах, подавляя желание запустить его в полет. Эл ненавидит брейндансы. И смотреть его сама точно не собирается.
Отчего-то дико клонит в сон, но Эл пока не может позволить себе эту роскошь. Она не спала почти три дня. Просто не могла заснуть. Валяться и пялиться в потолок три ночи совсем не круто, она не одобряет. Но сейчас времени спать совсем нет. Эл на секунду закрывает глаза.
Но тут же их распахивает, едва не подпрыгнув на месте. В дверь стучатся, и Эл точно знает, кто там. Она лениво пропускает Хёнджина и Сынмина внутрь. Они тут же падают на диван. Хёнджин здоровается с ней, на что Эл отвечает кивком головы. Сынмин же молчит. Но Эл как-то все равно.
— Ты в порядке? — Хёнджину совершенно не нравится то, как она выглядит. Эл рассеянно кивает головой и садится в свое кресло.
Хёнджин хмурится. Скользит взглядом по ее лицу, отмечая, что выглядит она хуже, чем в прошлый раз. Эл двигается медлительно и заторможено, как будто спит на ходу. Хёнджину хочется ее обнять. Но не получить по лицу хочется больше.
— Мы достали этот сраный брейнданс, и я правда понятия не имею, что на нем может быть и безопасно ли его вообще смотреть, — она бросает чип на стол, откидываясь на спинку кресла. — Но нам нужно его посмотреть.
Эл не верит в то, что говорит. Не верит, что там что-то полезное. И не хочет это проверять. Но это нужно сделать. Желательно кому-нибудь из них.
— И кто будет его смотреть? — Сынмин складывает руки на груди.
— Ты.
Звучит грубо и безапелляционно. Таким тоном обычно выносят приговор. Хёнджин чувствует мурашки, ползущие по спине. В какой-то степени Эл даже права. Сынмину все-таки пора начать что-то делать.
Эл встает с места и подходит к стеллажу, забитому всем, чем только можно. Различные провода соседствуют со старыми деками и еще кучей электронного хлама. Зачем нужна и половина этих вещей Хёнджин не знает и интересоваться не хочет.
Нужная вещь находится где-то под завалами, и Эл, чертыхнувшись, пытается вытащить ее аккуратно. Собирать обратно кучу всего ей как-то не хочется. Кое-как вытащив шлем для брейнаднса, она протягивает его Сынмину. Он выхватывает его из ее рук и выглядит при этом не очень воодушевленно. Но хотя бы не спорит. И на этом спасибо.
Сынмин крутит шлем в руках и переводит взгляд на Эл. Внимательно всматривается в ее лицо и молчит. А сказать кое-что очень хочется.
— Чего ты так пялишься? Расстроен, что кто-то втащил мне раньше тебя?
Хёнджин еле сдерживается, чтобы не начать хрюкать в голос. Ситуация настолько абсурдная и тупая, что пробивает на смех. Лишь бы они сейчас опять не начали ругаться.
— Не переживай, щеночек, у тебя еще будет возможность, — она обворожительно улыбается, и ссадины на лице ее ни разу не портят.
Сынмин хмурится, но молчит. Хороший знак. Но Хёнджин знает, он готов придушить ее прямо сейчас. Он видит это в его взгляде и жестах. За все это время Хёнджин выучил друга буквально наизусть. Сейчас он закатит глаза и сядет на диван.
Сынмин закатывает глаза и собирается сесть, но Эл не дает ему этого сделать. Она кивает на нетраннерское кресло, а сама садится за свое рабочее место. Сынмин тяжело опускается в кресло, которое не внушает ему доверия. Он откидывается на спинку и вытягивает ноги. Несмотря на непримечательный вид, кресло анатомически удобное. Но быть подопытным кроликом ему все равно не хочется.
— Почему ты сама не можешь этого сделать?
— Потому что кое-кому нужно начать делать уже хоть что-то?
Эл раздраженно акцентирует внимание на слове «кое-кому». Она хмурит брови, а ее губы вытягиваются в тонкую полоску. Она не настроена шутить. Она не настроена расслабляться. Хочется закончить с этим как можно быстрее. И забыть, как страшный сон.
Брейнданс — самая современная вещь в этом технологичном мире. Что может быть глубже, чем запись цифровых ощущений, передающихся напрямую в мозг? Что может быть сильнее, чем способность прочувствовать весь спектр, записанных эмоций? Каково это познать чужие ощущения, мысли, воспоминания? Прочувствовать на себе чужое спертое дыхание и напряжение в мышцах. Прорывная технология, обеспечившая ее создателям целое состояние и подарившая сраным извращенцам возможность почесать их дикие фетиши.
Эл это все не нравится. Абсолютно точно не нравится.
Она настраивает нужные параметры, пока Хёнджин смотрит за ней со стороны. Сынмин как-то неестественно затихает, смирившись со своей участью. Перечить ей он не собирается, потому что как бы она ему не нравилась, но она права. Ему пора начать делать хоть что-то.
— Готов? — Эл поворачивается в сторону Сынмина, и в ее голосе слышится едва уловимое волнение. Какие-то чужеродное для нее. Она не выглядит, как человек, который будет волноваться из-за всяких пустяков. А использование брейндансов в 2077 году — это сущий пустяк.
Сынмин кивает и откидывается на спинку, устраиваясь удобнее. Он не хочет участвовать в этом балагане, но приходится. И один плюс во всей этой ситуации имеется — у Эл очень удобное кресло. Оно словно подстраивается под тело Сынмина, создавая комфортные условия.
Он чувствует странные покалывания в области висков, и мир перед глазами тут же плывет помехами. Хватает буквально доли секунды, и картинка собирается заново. Сынмин чувствует, как сильно колотится его сердце, и как необъяснимый страх расползается по телу. Хочется сразу же вырубить все, но внезапно проснувшийся азарт заставляет терпеть.
Сынмин не понимает, где он. Чей-то до безобразия безвкусный, но богато обставленный дом. Обстановка вокруг буквально кричит о большом количестве евродолларов, слитых на все это добро. Сынмин замечает чуть дальше две колонны, и они кажутся ему смутно знакомыми. На ум приходит план дома, восстановленный Эл. И до него доходит, что это особняк Дайаны Финчер.
Эл наблюдает за всем со стороны. Кое-как удалось вывести изображение на экран монитора. Она не ожидала, что получится, но рада получившемуся результату. А еще рада тому, что Джонни ее не наебал. Все-таки иногда деньги важнее принципов.
Сынмин продвигается вглубь дома, чувствуя запах синтетических цветов. Здесь как-то все слишком. Слишком ароматно, слишком безвкусно, слишком дорого. Обстановка вокруг больше напоминает жилище какой-нибудь глупой поп-дивы или актрисульки, нежели человека, который работает на «Милитех».
— Щеночек, да не стой ты столбом. Тут столько всего осмотреть нужно.
Сынмин, надо же, пропускает первое слово мимо ушей и переключается в режим сканирования. Запись останавливается, и Сынмин оглядывается по сторонам. Угол обзора становится шире, потому что больше не ограничен. Он осматривает содержимое столов, стены и пол. Ничего полезного не замечает и снимает запись с паузы.
Девушка, а это оказалась именно она, движется дальше по коридору. Сынмин чувствует, как она сжимает в руках папку, прижимая ее к груди. Ее взвинченное состояние немного сбивает с толку и мешает полностью сосредоточится. Краем уха он слышит какой-то шум и снова ставит запись на паузу. Переключается на аудиослой и сканирует пространство. За стеной становится отчётливо слышно какой-то жужжащий звук.
Эл этот звук кажется знакомым. Такие звуки обычно доносятся из серверной. Эл удовлетворенно закусывает губу и переключается на трехмерную карту дома, отмечая нужный участок. Кажется, они что-то нашли.
— Поищи дверь, она должна быть где-то рядом.
Сынмин переключается на визуальный слой и снова сканирует стену. Эл оказывается права: недалеко от пушистого кустарника в огромном горшке оказывается замаскированный под стену проход. Настроение Эл заметно улучшается.
Хёнджин наблюдает за их работой со стороны и не может сдержать улыбку. Эл и Сынмин первый раз работают вместе и не грозятся убить друг друга. Работают, как одна команда. Эл буквально оживляется, когда понимает, что они нашли что-то полезное. И Хёнджин не может оторвать взгляд от ее горящих глаз. Он ведет себя, как полный придурок, и ему нравится. Но все-таки надеется, что Эл этого не замечает.
Сынмин продвигается дальше и заходит в большущую гостиную. Замечает вальяжно развалившуюся на диване женщину средних лет. Она потягивает вино из бокала, а рядом в пепельнице дымится сигарета. Дайану Финчер он представлял себе немного по-другому.
— Миссис Финчер? — пугливо обращается к ней девушка.
— Мисс Финчер, — грубо поправляет ее та. Сынмин чувствует чужое смущение так остро, словно смутился сам. Иногда настолько глубокое погружение пугает до чертиков.
— Мисс Финчер, — она тут же исправляется и протягивает Дайане какие-то бумаги. — Здесь повестка в суд.
Дайана выдергивает документы из ее руки, и девушка буквально сжимается от страха, готовясь как минимум к удару по лицу. Сынмин напрягается. На эту херню он не подписывался.
Финчер пробегает взглядом по содержимому повестки и рвет ее напополам. Бросает на стол и тянется за сигаретой. Мгновенно теряет интерес к девчонке и затягивается.
— Мисс Финчер…
— Напомни, как тебя зовут? — она прерывает девчонку на полуслове, делая глоток из бокала.
— Тэмми.
— Иди нахер, Тэмми.
Сынмину надоедает этот цирк, и он хочет поскорее свалить отсюда, не досматривая запись. Ему кажется, что полезного из нее уже точно не вытащишь. Он уже собирается выходить, но тут же останавливается.
— На субботу все в силе? — вопрос Финчер прилетает в спину, и девушка разворачивается к ней лицом.
— Да, для вас забронирован столик в казино «Красный бархат».
Сынмин кривится. Название как для блядюшника. Ему это совсем не интересно. Какая разница, где богатая тетка проводит свои выходные? Дальше вирт смотреть нет смысла, запись почти кончилась.
— Блять, суббота! — внезапно вскрикивает Эл. — Найди часы. Нам нужно узнать, про какую субботу они говорят.
Сынмин останавливает запись и переключается в режим сканирования. Ищет взглядом хоть что-то похожее на часы. Они находятся в другом конце комнаты, едва попадая в зону покрытия. Он сканирует их, И Эл удается вытащить из них нужную информацию. Запись была сделана в этот понедельник. Значит до запланированной встречи остался один день.
— Сваливай оттуда, — до Сынмина доносится голос Эл, и он с радостью вырубает запись.
Он выпрямляется в кресле, снимая с головы шлем. Виски пульсируют непонятной болью, а свет слепит глаза. Сынмин прикрывает веки и хмурит брови. Чувствует себя паршиво. Всплеск чужих эмоций слегка пошатнул состояние Сынмина, и ему понадобится время, чтобы прийти в себя.
— Сынмин, не вставай пока, — Эл кладет руку на его бедро. Он поднимает на нее удивленный взгляд, но Эл даже не смотрит в его сторону.
— И что нам дает эта информация? — Хёнджин пока мало что понимает. Опять.
— Возможность познакомиться с Финчер поближе, — Эл улыбается, продолжая вносить правки в план дома. — Ищите свои лучшие костюмы. Настало время играть в покер.
***
Когда они уходят, Эл устало падает на диван. Сегодняшний день ее порядком вымотал. Она прикрывает глаза на секунду, спать ей еще рано. Но очень хочется. На фоне играет незамысловатая расслабляющая музыка. Эл почти проваливается в сон, но внезапно в голову заползают дурацкие мысли.
Кому понадобилось записывать этот брейнданс? И где Джонни так быстро его взял? Она бы забила на это, если бы он был сырым. Но вирт был смонтирован. Значит кто-то намеренно записал его, но для каких целей.
Как-то слишком хорошо совпало, что такая ценная улика так быстро попала к ним в руки. Эл не верит в совпадения. Но в то, что кто-то все подстроил, поверить еще сложнее. В какое дерьмо они впутались?
Музыка прекращается, и из радио доносится громкий голос ведущего Стэнли, от которого, кажется, никуда не спрячешься. Можно хоть залистаться станциями, но он продолжит вещать свои новости, пока они не кончатся.
— В аэропорту Найт-Сити сегодня приземлился частный рейс, и местные зеваки все гадали, кого занесла к нам нелегкая. Как оказалось, это был Чхве Сан, прибывший в город по неизвестной причине. Кажется, в скором времени стоит ожидать новостей о «Милитехе»…
Эл вырубает радио и тяжело вздыхает. Кажется, в ее голове наконец начинает складываться паззл. Но это ее совершенно не радует. Если ее догадки верны, то им следует как можно скорее заканчивать с этим делом, потому что времени осталось в обрез.
Эл зевает и достает из кармана пачку сигарет. Прикуривает от зажигалки и делает первую глубокую затяжку. Ягодный запах дыма щекочет ноздри и успокаивает нервы. Ей хочется, чтобы все скорее закончилось. Сигарета горчит, но Эл все равно затягивается еще раз. И позволяет себе за последнее время наконец-то расслабиться.