***

       Почему никто не предупреждал, что быть родителями будет настолько сложно? И нет, на близнецов Сакура не могла пожаловаться, зато здоровую конкуренцию младенцам составляли их дядя и отец. Дом наполнился шумом, вечными криками и кучей понятных вещей. Оставалось только надеяться, что явление это временное и скоро ажиотаж спадёт. Повезло ещё, что многочисленные родственники и друзья из Конохи явится сию минуту не могли и только строчили километровые свитки с восторженными комментариями, советами и прочей ценно-важной информацией. Ещё бы, близнецы рождались не каждый день. Малыши быстро обрастали одеждой, игрушками, ценными книгами и развивающей ерундой. Дом превращался в один из филиалов детских магазинов.

       В мире явно случился всплеск рождаемости, и ирьёнин смутно подозревала, что у Соры и Киоко есть шанс обзавестись огромной толпой друзей примерно одного возраста. Это было и чудесно, и страшно одновременно. Сакура прекрасно помнила, как не любили её и докапывались до мельчайших нюансов во внешности, и прекрасно знала, как ненавидели Гаару, пусть и на то была веская причина. Хотелось бы, чтобы их дети избежали неказистой участи родителей и были счастливы в новом мире.

       Надежды поспать накрылись медным звонким тазом. Ночные бдения по очереди и всех и сразу не планировали заканчиваться. Близнецы были буквально продолжением друг друга, и если орал один, то второй не мог остаться в стороне. Обрадованный было Канкуро всё чаще подумывал о монастыре, но не упорно не сдавался и, собрав остатки своей ответственности, помогал несчастным родителям. Сора и Киоко, быстро определив, кто в доме самый добрый, липли к дяде в любое время дня и ночи, предпочитая проводить время с ним, а не с замученной Сакурой. При виде растрёпанной девушки поднимали вой. Ей хотелось выть вместе с ними.

       Гаара, как относительно здравомыслящий в воцарившемся бедламе, советовал жене пользоваться случаем и уделить самой себе чуть больше времени. Ему, бесконечно работающему за себя, брата и периодически за жену, уже было неважно, что подумают о них в деревне. Лишь бы поскорее закончились плач, крики и слезомойство в доме. В очередной раз оглушённая недовольными детскими воплями Сакура окончательно поняла, что супруг прав как никогда. И чем дольше она пытается пугать малышей, тем хуже будет в дальнейшем. У самого Казекаге таких проблем не было. Близнецы были в восторге от папы и при любом удобном случае лезли к нему. Чем кукловод в основном и пользовался. Офис Казекаге превратился в мини-версию детского сада, и все желающие и не желающие имели честь познакомиться с пускающими пузыри потомками.

       Так, младшие были переданы практически на полное попечение Канкуро и Гаары, а Сакура, вздохнув полной грудью, принялась за восстановление изрядно пошатнувшейся за долгое время нервной системы. Ей совершенно не хотелось быть матерью-кукушкой и оставлять своих детей на попечение мужской половины семьи, но стоило признать своими попытками успеть везде и сразу, она делала только хуже.

       Хотелось бы совмещать как Гаара и быть успешной во всех возможных отраслях, но похоже счастливое материнство и работа были не для неё. Стоило выбрать либо что-то одно, либо разделять сферы жизни. Честно признать, ирьёнин не могла выбрать. Ей и правда хотелось преуспеть и там, и там, но факты указывали, что она не справляется вообще ни с чем.

       Время шло, дети подрастали. Сакура воспитывала саму себя, брала немного работы на дом и вливалась в общую семейную атмосферу. Кажется, самое страшное было позади.

***

9 лет спустя.

       Девушка хмыкнула, сидя в небольшом кабинете в их с мужем любимом ресторане. Она не устанет повторять, насколько ей повезло с семьёй. Ну кто ещё в здравом уме взвалит на свои плечи абсолютно все чужие обязанности и скажет: не торопиться? Хотя стоило бы отметить — услужливая совесть больно пинала куда-то под рёбра, жирно информируя о том, что она ужасная мать и скинула всё с больной головы на здоровую.

       Стоило признать, разделение обязанностей на всю семью пошло им только на пользу. Первые несколько лет они ещё адаптировались и перестраивались, но в конечном итоге пришли к идеальной форме семьи, если можно так это назвать. Единственный, кто выбивался из общего строя, был Канкуро, упорно отказывающий жениться. Но его никто и не заставлял, нагружая близнецами.

       Широкая шторка распахнулась, и к ней ввалился кукловод, нагруженный сумкой и игрушками в руках и почему-то в зубах. За ним вальяжно вошёл Гаара, придавая замешкавшемуся брату ускоряющего пинка — нечего стоять на проходе. Дети спокойно держали отца за руки и изучали мир вокруг ярко-зелёными глазами. Удивительный момент: близнецы были больше похожи на Гаару, с той лишь разницей, что в детских волосах ярко-красный цвет отливал розовинкой.

— О вы так быстро освободились? — Сакура отодвинулась, освобождая место для мужа.

       Канкуро, выплюнувший наконец зажатую в зубах игрушку, плюхнулся напротив:

— Кто-то весьма негативно настроен по отношению к бумажной работе и порвал несколько договоров поставок.

       Гаара фыркнул. Кто бы знал, насколько в этом вопросе он солидарен с разошедшимися детьми. И если с женитьбой и их рождением некоторые вопросы у Даймё были закрыты, то другие появились. На протяжении девяти лет ему регулярно клевали мозги и теперь бумажной волокиты стало в разы больше. Он бы и правда с большим удовольствием передал бразды правления деревней Канкуро и занялся бы своей семьёй, но брат ловко прикидывался деревом и усиленно не понимал, что от него хочет младший. Приходилось стоически терпеть и продолжать работать.

— Это всё Сора! — фыркнул Киоко, обвинительно тыкая пальцем в сестру.

— А вот и нет! — вскинулась в ответ младшая.

— А вот и да!

       Спор, возникший на ровном месте, рисковал перерасти в грандиозную драку, и Гаара хлопнул в ладоши, устало глядя на мгновенно затихших детей.

— И что это такое? — он вопросительно вскинул брови, рассматривая детей.

       Близнецы дружно вздохнули, переглянулись и выдали:

— Это всё дядя Канкуро виноват!

— Эй! Я не понял! — кукловод возмущённо заёрзал на широкой скамье, отодвигаясь, освобождая место довольным выходкой детям.

       Сакура тихо хмыкнула себе под нос. Позиция, избранная младшими, была безупречной, отработанная годами она всегда позволяла выйти им сухими из воды. В любой непонятной ситуации был виноват Канкуро. И честно признать: обычно никто не разбирался, действительно это так или нет. В итоге огребал он больше всех, дулся, грозился, что женится и уйдёт или просто уйдёт, но быстро отходил, гордый тем, что дети ему безгранично доверяют.

       За столом повисла тишина. Утомлённые тренировкой и днём, проведённым в офисе, дети принялись за еду. Канкуро от комментариев воздержался, лишний раз не нагнетая. Гаара устало привалился к жене, положив ей голову на плечо. Он справлялся буквально со всем и сразу на зависть многим, но усталость накопившаяся за долгое время, давала о себе знать. В последние месяцы добавились ещё и тренировки с детьми, и Казекаге походил на выжатый капустный лист.

— А мы когда будем поступать? — прервал молчание Киоко, отодвигая от себя тарелку.

— И куда? — вторила ему Сора.

       Сакура вздохнула. Она оттягивала этот разговор всеми силами, потому как не знала, как отреагирует на них Гаара. Ругаться не хотелось, но, видимо, момент истины настал. Казекаге открыл было рот, как ширма вновь распахнулась, и к ним в комнату ввалился Шинки.

— А вот и я!

       О так вы не знаете? Когда близнецам было около пяти лет, Гаара умудрился усыновить мальчика, несчастный сирота не мог контролировать свои силы и рисковал не только деревней, но и своей жизнью. Ирьёнин тогда только вздохнула, но почему бы и нет, правда? Так, в семье детей стало четверо, включая Канкуро.

— Проходи давай, что ты там копаешься, — любезно пригласил его кукловод.

       Сакура и Гаара сдвинулись ближе в угол. Близнецы, проявив чудеса терпения, пока старший усядется, перевели взгляды на родителей. Ирьёнин поёжилась. Не привыкла даже за столько лет, что в семье теперь три человека, умудряющихся одним лишь взглядом ввести в столбняк.

— Так и? — нетерпеливо поторопила Сора.

       Гаара хмыкнул. Однозначно эта черта характера была унаследована от Сакуры, даже спустя столько лет женщина не могла усидеть на месте, ждать ненавидела и сильно нервничала, если долго не получала ответа на интересующий её вопрос.

— Насколько я помню, в академию в Конохе берут с 11 лет, но если очень постараться, то можно поступить и раньше этого возраста, — он задумчиво обвёл ошарашенную заявлением семью, — в любом случае Шинки пора поступать, а вы попробуете вместе с ним.

       Восторженный дружный вздох мог сбить пролетающего над деревней орла. Старшие были рады, что дети, пусть и любимые, но будут далеко и под присмотром не их, младшие обожающие Коноху и всех её обитателей без исключения, предвкушали путешествие и переезд. Сакура склонила голову ближе к мужу:

— Ты уверен?

— Как никогда раньше. Будем считать, что у нас отпуск. Плюс в Конохе, как ни крути, но обучение лучше, людей больше, и там их родня тоже имеется. Пусть наслаждаются.

       Ирьёнин улыбнулась, как бы сильно муж не пытался сделать вид, что у него всё под неусыпным контролем, он устал. Девять лет с толпой детей, стремительно развивающейся во всех направлениях деревней, женой и братом сказались и на нём. Он просто хотел отдохнуть в кои-то веки, не дёргаясь и не потея ежесекундно ожидая грандиозной подставы. Сколько раз близнецы под чутким контролем Канкуро подрывали теплицы? Не сосчитать, Сакура выла раненным волком, прощаясь с ценными растениями. Потом к ним присоединился Шинки, и дружная компания умудрилась вскопать всю пустыню вокруг Суны. В общем, переезд в Коноху и в академию был лучшим вариантом из всех.

       Сборы заняли подозрительно мало времени, и Сакура была уверена в этом, потому что они забыли и половину необходимых вещей. Оставалось только надеяться на родителей и Темари, которым переходило гордое звание опекунов шумной семейки. В Конохе было решено близнецов и Шинки поселить у четы Харуно. Родители Сакуры, давно признавшие, что Гаара именно тот вариант, который нужен, были совершенно не против, правда, ещё не знали, что их ожидает. Песчаные по большей части были неуправляемыми, а в дали от обожаемого папы и тем более. Только Шинки более менее старался держать себя в рамках приличия, и то потому, что был старшим и по своим убеждениям не мог себе позволить опозорить Казекаге. Что, впрочем, не мешало ему бедокурить с дядей или встревать в извечные переделки то со своей командой, то с чужими.

       Темари, «обрадованная» новостью о переселении младшей половины семьи, просто готовилась ко всему на свете. По опыту знала, как сложно было управлять детьми, особенно теми, которые знали, что родители далеко, и если и узнают о их проступках, то не сразу. И был шанс за давностью не получить.

***

       Жизнь продолжалась. Сакура, влюблённая в жизнь, мужа и детей, улыбалась, стоя на трибуне позади Гаары, и зорко наблюдала за идущим экзаменом. В своих она была уверена. Казекаге был прекрасным учителем, и все они были подготовлены практически безупречно. Супруг обернулся к жене, и его обычно спокойное лицо преобразилось. Мужчина улыбался, глядя на довольную Сакуру. Всё-таки случайно обнаруженный Саем свиток с инструкцией: «1001 попытка свести с ума девушку» сработал как надо.

       Крадущийся мимо их трибуны Саске подозрительно прищурился, сомневаясь в своём здравом уме. А нет, всё-таки не показалось. Ирьёнин, завидев бывшего сокомандника, махнула ему рукой и быстро, забыв о нём, придвинулась ближе к мужу. Учиха её мало интересовал.

       Генма ткнул пальцем в бок Какаши, кивнул на парочку на трибунах и протянул раскрытую ладонь:

— Давай сюда мои денежки, я тебе говорил, что всё получится.

       Хатаке фыркнул:

— Грабёж средь бела дня.

***