— Сыграй со мной.

Всякий раз, когда Президент просила об этом, ничего хорошего не сулило. Говорило о том, что ей становится скучно; для Кирари не было ничего хуже этого. Саяка много раз видела, как она рисковала жизнями людей, и все ради развлечения. Президент разрывала людей ради забавы, заставляя их рисковать своими жизненными сбережениями или еще что похуже, если ей было особенно скучно. Как ни странно, одной из вещей, которая, казалось, всегда развлекала ее, была ее секретарша.

Саяка никогда не могла понять, почему это происходит (по правде говоря, она почти ничего не понимала в Президенте). Она не считала себя особо интересной. Все, что у нее было, это ее трудовая этика и оценки. Пребывание рядом с Президентом так долго не изменило ее ни в малейшей степени. Она все еще была занудой-неудачницей, уткнувшейся головой в книгу.

Кирари выжидающе посмотрела на нее, глаза призывали отказаться. Ни разу за все то время, что они были знакомы, Саяка ни разу не отказала ей ни в одной просьбе.

С неслышным вздохом Саяка согласилась.

— Да, Президент.

Бумажную работу, которой она занималась до этого момента, придется закончить позже. Для Саяки это означало еще одну бессонную ночь. Для Кирари же это ничего не значило. Ее не трогали страдания секретарши. Трудно было не испытывать горечи по этому поводу. Саяка села напротив Президента. Они встретились взглядами на долю секунды, прежде чем Саяка опустила глаза на стол.

— А во что мы будем играть? — спросила она. Кирари напевала в притворной задумчивости. Зная ее, та, скорее всего, уже знала, в какую игру хочет сыграть.

— Ты не очень-то азартна, — сказала она наконец, — Будет лучше, если мы сыграем в игру, которую ты уже знаешь, — Президент достала колоду карт, — Блэкджек. Полагаю, ты уже знаешь правила?

Саяка сморщила нос, — Да, я знаю.

Президент весело улыбнулась, и в глазах ее промелькнуло обещание озорства. Ее взгляд переместился в угол комнаты.

— Мы сыграем вдвоем.

Игараши проследила за взглядом Кирари до фигуры в маске, затем обернулась, — Вице-президент не присоединится к нам?

— Кто-то же должна быть дилером.

Молча, как всегда, вице-президент подошла к столу. Она взяла колоду карт, открыла ее и начала тасовать.

В воздухе повисло напряжение. Прошло много времени с тех пор, как Саяка в последний раз играла против Президента. В тот раз все закончилось для нее не очень хорошо. Ставки были в виде трех дней вдали от Кирари или сопровождения ее в поездке. Когда Саяка спросила, зачем эта поездка, Президент ответила только: «У меня есть дела». Эти три дня дались ей нелегко. Кирари не отвечала ни на какие сообщения или звонки от кого-либо. Как будто Хьяккау не существовало для нее в течение трех дней.

Чуть больше недели назад они с Юмеко играли в «башню дверей». Это просто закончилось тем, что Саяка была более смущена, чем когда-либо раньше. Кирари намекала, что она волнуется о ней, но никогда прямо не говорила об этом. Кроме того, с тех пор для них ничего не изменилось. Отметить как изменение можно было разве что то, что Президент дразнила ее больше, чем обычно. Это было настолько незаметное и незначительное изменение, что она даже не могла назвать это чем-то новым.

— Теперь о ставках. На этот раз я позволю тебе взять инициативу в свои руки, Саяка, — Кирари одарила ее тем хищным взглядом, который она любила использовать, когда они были вдвоем, — Что ты хочешь поставить?

Саяка ломала голову в поисках чего-нибудь подходящего. Ставки на деньги скучны для Кирари. Кроме того, работа в библиотеке и одинокая жизнь не обеспечивали Саяке достаточно заработка, чтобы тратиться на что-то подобное. Если она оставит это на усмотрение Кирари, то, без сомнения, та придумает что-нибудь неприятное. С другой стороны, это означало бы, что она не будет рисковать разочаровать Президента тусклой идеей. В любом случае, это был риск для нее. Как бы она могла не расстроить Президента?

— Я вижу, как крутятся шестеренки в твоей голове, — Кирари наклонилась вперед, глаза ее горели в самой душе Саяки, — Ты уже решила?

— Мне… Мне нужно еще немного времени, Президент!

— Пять секунд.

Ей нужно было придумать что-нибудь, чтобы порадовать Кирари.

— Пять.

Что у нее есть такого, что она могла бы использовать?

— Четыре.

Непохоже, чтобы у нее были какие-то вещи, о которых она заботилась или волновалась.

— Три.

В любом случае, Кирари это не заинтересует. Ей интересно разбивать людей на части, чтобы увидеть, из чего они сделаны.

— Два.

Из чего сделана Саяка? Если она откроет свое сердце Кирари, не потеряет ли она к ней интерес? Чего хочет от нее Президент?

— Один.

— Если я проиграю… — вырвалось у Саяки.

Кирари ухмыльнулась.

— Если я проиграю, — начала она снова, тяжело дыша, — буду играть в азартные игры столько, сколько вы захотите в течение недели.

По крайней мере, это было не так плохо. Школа скоро закроется на каникулы. Саяке нужно было только пережить два дня азартных игр. Тогда она освободится на остальные пять. Кроме того, Президент сказала, что хочет, чтобы Саяка чаще играла в азартные игры. Если это сделает Кирари счастливой, она сделает это, чего бы оно ей ни стоило.

— И это то, что я выиграю?

Саяка кивнула.

— А что насчет тебя?

Та странно и озадаченно посмотрела на Кирари, — Что?

— Если победишь, — медленно произнесла Президент, как будто это облегчило бы Саяке задачу, — что ты получишь?

— Я… Я не подумала об этом.

Почему она должна позволять себе надеяться на то, чего она точно не получит? Кирари всегда побеждает. Президент не из тех, кто проигрывает. Саяка, с другой стороны, проигрывала во всем, что не касалось учебы. Почему что-то должно произойти иначе? Кирари заговорила:

— Я знаю, тебе нравится быть рядом со мной, — В конце концов, она все знала, — Как насчет того, чтобы я следовала за тобой в течение недели? Разве это не было бы забавно? Ты обычно сама всегда следуешь за мной.

Саяка старалась не думать об этом. Она терпела неудачу, когда ее мозг вызывал образ их двоих, идущих через сад в школе или по коридорам. Она практически чувствовала руку Кирари в своей. Даже покачав головой, она никак не могла избавиться от этих мыслей.

— Тебе нравится эта идея.

Отрицать это было бы бесполезно. Они обе это знали.

— Три раунда. Два очка для победы, — глаза Кирари горели огнем, который появлялся только тогда, когда наступало время азартной игры, — Давай начнем.

Вице-президент начала с той стороны стола, где сидела Саяка. Первая карта — девятка. Саяка затаила дыхание, когда перед ней появилась вторая карта. Туз. Она вздохнула с облегчением. На ее лице появилась осторожная улыбка. У нее двадцатка. Пока Кирари не получит двадцать один, она в безопасности. Они обе смотрели, как вице-президент кладет первую карту. Три. Затем — два. Четыре. Саяка запаниковала. У Президента было слишком много возможностей победить. Она попыталась успокоить себя мыслью, что на самом деле наказание будет не таким уж и страшным.

— Испугалась? Не стоит. У тебя хорошая рука, — Кирари весело улыбнулась, но ее глаза все еще прожигали Саяку насквозь. Та пробормотала мягкое «стоп» вице-президенту.

— Этого я и ожидала, — Кирари даже не взглянула на вице-президента, — Продолжаю.

Следующая карта была положена на стол. Король. Это десятка. По итогу у Кирари было семнадцать. Саяка начала подсчитывать. Если Кирари получит еще четыре, она выиграет. Если будет тройка, они сравняют счет. Будет ли ничья означать, что они обе получат очко или никто не получит, Саяка не знала. Кирари сказала, что нужно выиграть два очка. Если бы ничья означала, что они обе получат очки, следующий раунд был бы внезапной смертью. Она не была уверена, что справится с этим.

Взгляд Кирари был таким напряженным, что Саяка даже не могла встретиться с ним своим.

— Продолжаю.

Она не сводила глаз с карт Кирари, выжидая. Последняя карта положена. Семь.

— Перебор, — прошептала Саяка, обращаясь больше к самой себе.

— Ты выиграла этот раунд.

Саяка не ответила. Она уже подсчитывала свои шансы на победу. Как ей удалось добиться своего? Удача. Это было действительно единственное объяснение, которое она могла придумать, особенно когда сталкивалась с кем-то вроде Президента. Ее нога подпрыгнула под столом в предвкушении. Неужели Президент думает, что это забавно — видеть, как она страдает? Зная Кирари, вероятно, так и есть.

— Я знаю, о чем ты думаешь, Саяка, — сказала Кирари.

Саяка озадаченно посмотрела на нее. Выражение лица Кирари было непроницаемым.

— Ты думаешь, что играть в азартные игры в течение недели не так уж и плохо. Уверяю, во время каникул я буду таскать тебя по игорным притонам всего Токио. Ты вообще ничего не сможешь делать кроме этого, не говоря уж о сне.

От этих слов у Саяки по спине пробежала дрожь.

На этот раз вице-президент начала с Кирари. Девять и два. Одиннадцать. Затем она повернулась, чтобы положить две карты перед Саякой. Два и пять. Семь.

— Продолжаю.

Четыре. Пятнадцать. У Саяки был только один выбор.

— Продолжаю.

Джек. Теперь семнадцать.

— Продолжаю, — проговорила Кирари.

Шесть. Двадцать один.

Саяка старалась не выглядеть такой удрученной, какой себя чувствовала.

— Не унывай, — усмехнулась Кирари, — Игра еще не закончена.

Начался следующий раунд. Им обеим нужно было только одно очко. Это определит победителя. У Саяки не было особой надежды. Она просто хотела, чтобы все закончилось быстро. К счастью, ее желание исполнилось. В качестве своих карт она получила девятку и десятку.

— Стоп, — она опустила голову на стол и стала ждать своей участи.

— Саяка. — Она поморщилась. Теперь голос Кирари звучал холодно, — Игра еще не закончена. Я не позволю тебе сдаться только потому, что ты думаешь, что проиграешь.

Саяка подняла голову и тут же выпрямилась. Взгляд Кирари был острым и властным. Саяка не могла сдержать слез, которые начали подступать к ее глазам. Она отбивалась от них, как могла, но одна из них все-таки скатилась по ее щеке. Кирари протянула руку, чтобы стереть слезу Саяки. Ее голос и выражение лица стали добрее.

— Ты согласилась играть в эту игру, хотя могла бы отказаться. Ты доведешь это дело до самого горького конца.

— Да, Президент, — она старалась не обращать внимания на то, как дрожит ее голос. Она никак не могла отказаться. Президент понятия не имела, о чем она говорит. Вот что так сильно ее расстраивало, — Простите.

Вот так настроение Кирари сменилось на радостное, дразнящее.

— Нет причин для сожаления. Это просто игра. Тебе должно быть весело!

Вице-президент положила две карты на стол. Король и валет. Двадцать. Теперь официально: Саяка не будет спать во время каникул, потому что Президент заставит ее играть без остановки. У нее была всего неделя, чтобы наверстать все потраченное Саякой время. В конце концов, азартные игры. Лучше извлечь из этого максимум пользы.

Она была удивлена, когда Президент понимающе улыбнулась и просто сказала:

— Продолжаю, — какая была следующая карта, не имело значения. Единственно важное — единица ли.

Не единица. Кирари встала.

— Поздравляю. Я твоя на неделю.

Саяка недоверчиво уставилась на карты. Неужели это действительно только что произошло? Она никогда раньше не выигрывала в азартные игры. Даже в башне дверей она проиграла. Как люди обычно реагируют, когда они что-то выигрывают? Более того…

— Президент.

На этот раз улыбка Кирари была полна гордости. Это заставило бы сердце Саяки забиться сильнее, если бы она не была занята другой мыслью.

— Вы специально сделали так, чтобы я победила.

— Победа есть победа, не так ли?

Саяка стиснула зубы, — Нет, если она получена несправедливо.

— Иначе ты сама позволила бы мне победить. Я не люблю людей, которые сдаются в середине игры. Ты лучше этого, Саяка.

Предоставьте именно Кирари превращать все, что угодно, в лекцию. Голубоглазая положила руку на макушку Саяки.

— Ты победила. Это ведь первый раз, да? Молодец.

Саяка закрыла глаза, наслаждаясь ощущением тепла, распространяющегося по ее телу. Все, что она когда-либо хотела сделать, это угодить Кирари. Она отчаянно нуждалась в похвале. Возможно, потому что никто никогда не говорил ей, что гордится ею, когда она была маленькой. Она хотела быть номером один, получить признание. Это было глупое и детское желание, от которого, как ей казалось, она давно уже избавилась. Но не тут-то было. Это стремление изменилось только потому, что она искала внимания от единственного человека, о котором заботилась и волновалась больше всего на свете: Кирари. Она выиграла целую неделю с ней. Как она это переживет?