Тесные улицы Амстердама недостаточно тесны, а яркие огни ночного города никогда не смогут сравниться с блеском в их глазах. Немо идёт бодро, почти вприпрыжку; несмотря даже на то, что они только что проглотили залпом несколько крепких коктейлей в последнем баре, куда случайно забрели по пути в отель. Немо даже удалось украсть пару глотков из бокала Сильвестра. Однако Сильвестр не жадный и на это не обиделся. Его давно уже всё устраивает.
Они идут достаточно долго для того, чтобы Немо пришла в голову идея начать петь. Сначала тихо и неразборчиво, непонятно. Затем это становится чем-то громким и бесстыдным — у Сильвестра наполняется воздухом грудь, словно он впервые за последнюю минуту сделал глубокий вздох. А затем он долго смеётся, сияя своим тайным обожанием и не сводя глаз с Немо. Сильвестру хочется, чтобы весь город заткнулся, а ему стало слышно только одного человека во всём мире.
Немо останавливается на месте — они одни в тёмном переулке, но их отель совсем рядом. Несмотря на то, что они никого не видят, голоса прохожих где-то снаружи всё ещё чётко слышны.
— Так… ты зайдёшь ко мне в номер? — тихо спрашивает Немо и ударяет горячим воздухом по чужому лицу.
У Сильвестра дёргаются губы. Шум внешнего города всё ещё кажется слишком громким, а этот узкий переулок недостаточно тесным.
Сильвестр наклоняется ближе к Немо.
— В Амстердаме слишком громкие люди… — он шепчет на ухо. У Немо косятся колени и замирает сердце. Сильвестр продолжает: — … а я хочу слышать только тебя.
Он отстраняется и нежно гладит Немо по щеке тыльной стороной ладони:
— Поэтому лучше пойдём к тебе в номер. Там будет тихо.