Небо темнело, затягивалось густыми тяжëлыми тучами, и Анна с каждым мгновением чувствовала себя более угрюмой. Первая за три месяца прогулка оборачивалась тревожным кошмаром, отзывалась противными мурашками вдоль позвоночника и холодными каплями на висках.
Бедная Ханна была спасена. Остатки опасного культа уничтожены. Они даже разобрались со свидетелем-обманкой! А потом отпуск закончился, а вместе с ним закончился Дасквуд. Лили и Джесси иногда писали ей, но на этом — всë.
И Джейк ушëл. Оставил жалкую, ничего не объяснявшую записку про возможную опасность и остался в июле. А Анна — в сентябре. Одна. Снова. На некоторых людях, наверное, есть особая печать, колдовство, которое заставляло других оставлять их снова и снова.
Анне осталось существовать в своëм маленьком городке, запершись в узком домике. Даже работа перенеслась в онлайн — после недели наблюдения за еë нервозностью начальница вошла в положение и подписала приказ, пробормотав добродушное: «Боже, девочка, с планами ты сможешь работать и так, всë давно отсканировано».
Наверное, дома должно было стать лучше. Но почему-то не стало. В наглухо закрытой комнате, с осуждающе глядевшим с подоконника Шэдоу, она медленно сходила с ума. Тени в углах оживали, шевелились, скалились чëрными зубами, густели и опадали на бледную до синевы кожу мазутными каплями. Исчерченные белыми шрамами руки краснели, расходились красными полосами... И под громкое раздражëнное мяуканье Анна приходила в себя — с лезвием в дрожащих пальцах и в новых багровых линиях на руках. Она смотрела на результат помешательства и громко, надрывно смеялась. Конечно! Как и думала! Если кто-то в этом отравленном мире и волновался о ней, это пушистый Шэдоу. И горький смех переворачивался в солëные слëзы.
Месяц за месяцем — и наконец нашлась воля, силы выйти из комнаты, как советовал доктор.
А вокруг люди, люди... Парк полон, казалось, в него стëкся весь город, нет ни уголка, чтобы укрыться от посторонних глаз. «Так и надо, — одëрнула себя Анна. — Иначе одиночество уничтожит меня». Одëрнула и села на багряно-жëлтую листву.
Шумно. Людской смех резал в кровь чувствительные уши не хуже лезвий. Анна старалась не слышать. Представить, что вокруг стена, сосредоточиться. Как будто люди далеко, — и этот мальчишка не пялился на неë уже, казалось, целую вечность — а еë искривлëнный мирок собрался и ограничился скетчбуком и ритмичным шуршанием карандаша. Длинная линия, короткий штрих и ещё, ещë, снова длинная... И вот на бумаге — лицо. Плохо знакомый, но яркий и такой живой, Джейк смотрел с листа странными тëпло-холодными глазами. Он красивый. И нежный. И Джейк.
Анна не рисовала людей много лет, со случая с Дженнифер. А теперь появился Джейк, захватил все еë мысли и сломал устои, снова и снова появляясь в тенях и кошмарах.
А на улице холодный сентябрь трепал за кудри деревья и гнал в невидимые дали перелётные стаи.
Анна закрыла глаза. Уединение не пошло на пользу, но и знакомых видеть не хотелось. Только она, ветер и рисунки в окружении жëлтых листьев. Люди там, далеко, за границами еë вывернутого мира.
А холодный сентябрь наполнял еë тоскливым одиночеством, как мутная вода — треснувший сосуд.
Лето осталось далеко. Яркое, зелëное, весëлое и страшное лето — тоже за гранью, за грязным, покрытым сетью волнообразных трещин стеклом. Там, в зазеркалье воспоминаний остался Дасквуд и приключения, растущие из детства с Ханной, девочкой с похожим именем, и кучей шумных людей. И Джейк. Он тоже остался там, в одну ночь растворившись в туманной дали. Он исчез, но Анна до сих пор помнила тепло руки и совсем не романтическую встречу в тёмном переулке, заботу о ранении и случайное свидание в больничной палате, ссору в полицейском участке... Сейчас мир вокруг — жëлтый и влажный сентябрь.
Июль и август полнились звёздами, надеждами, обещаниями, сентябрь укутывал мягким одеялом из печали, оставляя мокрые следы на щеках и руках.
Осень хмурилась сильнее с каждым новым утром, поливала холодным дождëм крошечный город и весь хрупкий мир, смывая в озеро посреди парка опрометчиво данные летом обещания. Сентябрь смывал, а сердце продолжало вспоминать, цепляясь за каждую тусклую искру звезды в ночном небе и черту усталого лица.
Анна открыла глаза, вздрогнула. Перед ней — ребёнок. Мальчишка лет пяти раньше смотрел издали, а теперь наклонил тёмную голову и большими глазами заглядывал в скетчбук.
— Мисс, мисс... — тонкий голосок. — Что вы рисуете?
Она постаралась улыбнуться, но по лицу ребëнка поняла: удивила только больше. Покачала головой и пробормотала:
— Воспоминания, малыш.
Мальчик не ушëл, продолжил пялиться в скетчбук, наклоняясь только больше, заглядывая.
— Красивый дядя! — заявил он, наконец-то рассмотрев рисунок, и снова умчался играть.
Анна закрыла глаза. Пытаясь сдержать жгучие слëзы, сунула в рот приторную карамель.
***
Джейк до сих пор не привык к тихим ночам без тревожных взглядов в окно, без ожидания атаки. Так много событий за небольшой срок... Нашлась Ханна, появилась тоненькая связь с Лили, он променял маленький бар на штаб-квартиру бюро. Нашëл и потерял свою Энни. То есть не потерял, сам отодвинул еë в сторону, отказался безопасности ради. Усмешка — хрупкая и горькая — изогнула губы.
Они ловили слишком опасных преступников, и Энни могла попасть под удар, останься она рядом с ним. Если бы только хватило хладнокровия нормально объяснить ситуацию, а не сбегать воришкой среди ночи. Ещë и после их ночи...
Закрыв усталые глаза, Джейк глубоко вздохнул. Его никто не заставлял принимать такое решение, оставлять то письмо и уходить. Теперь приходилось наслаждаться горьким кофе, грохотом дождя за окном. И мокрыми листьями, липнущими к стëклам. Энни бы уже собрала их, промыла и сделала красивый букет. А у Джейка они всегда ломались, рассыпаясь в крошку. Его пальцы заточены под коды, все эти художества прошли мимо.
В такие ночи особенно не хватало кофе. Еë совершенно особого кофе, в котором горечь смягчалась молоком и карамелью. Янтарный густой сироп падал в чашку капля за каплей — Энни каждый раз хитро усмехалась и качала кудрявой головой на предложение взять ложку. А Джейк наблюдал, отвлекаясь от экрана. Движение рук и отблеск света маленькой лампы в очках, мелодия скрипки, доносившаяся из отложенных на стол наушников. Еë хотелось подхватить на руки, прижать к себе, любоваться румянцем на щеках. Она всегда так легко краснела, хотя и упорно заявляла, что «давно не приличная девушка».
Джейк зевнул. Потянулся. Хруст позвонков прозвучал в тишине кабинета, где он наконец-то остался один. Повертел в руках вновь полученное удостоверение. Странно снова называть себя агентом. Странно заталкивать в рот сладкую до онемения языка тающую карамель. И пользоваться служебным положением, прямо с рабочего компьютера подглядывая за наконец-то смирившейся Энни. За тем, как ловкие маленькие пальцы развернули обëртку такой же карамели. Снова не отрывалась от экрана, гоняя во рту мягкую конфету.
Может, было бы лучше принять другое решение тогда... Или исправить ошибку сейчас. Она, конечно, будет в диком восторге, увидев его впервые за столько месяцев... Джейк потëр лоб ладонью, уже представляя, ярко-красные полосы от когтей — еë кот — как же его звали? — не давал хозяйку в обиду.
Дверь распахнулась — Джейк закашлялся, подавившись карамелью. Бросил злой взгляд на застывшего в проходе Нормана. Человеку под сорок, а стучать так и не научился. А ещë здороваться, прощаться... И вообще вести себя, как положено в нормальном человеческом обществе.
— Опять сосëшь, мелкий? — неприятная улыбочка пробежала по губам Нормана, когда он увидел яркий фантик на столе. Этот шкаф продолжал насмехаться. А они несколько месяцев вместе работали.
Обычно Джейк отвечал ему лаконичным «иди к чëрту» или поднятым средним пальцем. Сегодня настроения видеть ещë более неприятную улыбочку не было.
— Завидуешь, Норм? Могу немного отсыпать.
И странное хмыканье было ему ответом.
— Там Майк всех оставшихся собирает, сходил бы разнообразия ради, — пауза, — карамельный мальчик.
Норман захлопнул дверь прежде, чем Джейк успел рыкнуть «не называй меня так!»
Наверное, к Майку и правда стоило зайти. Начальник подразделения не устраивал собраний просто так. Хотя и через Нормана он обычно людей не вызывал.
Джейк поднялся — его пошатнуло, пришлось схватиться за стол. Несколько секунд перед глазами прыгали чëрные точки, но голова не болела. Проверил окна в кабинете и пожал плечами. Всë закрыто, но холодно не только рукам.
Он сделал несколько шагов — в ушах невыносимый звон, картинка перед глазами расплылась, и он рухнул на пол.
***
Закашлявшись, Джейк остановился у огромного здания, наверное, самого большого во всëм городке, не большем, чем Дасквуд. В середине колледж, справа библиотека, слева музей... Вроде так? Или наоборот? Или музей и библиотека в одном крыле, но на разных этажах. Мысли путались, обходить всë долго, указателей не видно, а связь как назло сбоила. И людей вокруг нет...
На улице безветренно и сухо, дождя явно не было пару дней. Только сухие рыжие листья хрустели под полированными ботинками. Должно быть тепло, но у Джейка зуб на зуб не попадал. Может, снова поднялась температура. Как в последний день сентября, когда с утра его нашли на полу в отделе, и агент Филиппс лично выкинул на больничный, сказав не возвращаться, пока не вылечится полностью.
Из главного корпуса выскочила миниатюрная блондинка с сумкой, едва ли не большей, чем она сама. Отвлекать не хотелось, но других вариантов Джейк не видел.
— Мисс! — окликнул он, подходя ближе.
Девушка остановилась. Медленно обернулась, и Джейку на секунду привиделся оленëнок: наивный и пугливый, с огромными карими глазами. Явно младше него, наверняка ещë студентка. «Кому ещë здесь быть в такое время?» — спросил он себя.
— Да, сэр? — она поставила сумку на землю.
— Прозвучит, как клише, но вы не подскажете... кха-кха... как добраться до библиотеки?
Уголки розовых губ изогнулись в улыбке, и девушка перестала казаться такой уж наивной. Плохо скрываемая хитринка читалась то ли в блеске глаз, то ли в том, как она подняла одну бровь.
— Это может быть немного сложно. Пойдëмте вместе, мне тоже туда.
— Спасибо. Давайте понесу сумку, она кажется тяжёлой.
Девушка с готовностью передала сумку, и Джейк удивился: как подняла хоть? Вес знаний казался слишком тяжëлым даже для него, даже после тренировок в учебном центре.
Казалось бы, что сложного в походе в библиотеку — это не лес и не горы — но Джейк понял, что ошибся, когда девушка провела его через весь музей к незаметной узкой лестнице. Поднялись на третий этаж, прошли по широкому холлу, устеленному шахматной плиткой, спустились на второй этаж, попетляли по нескольким коридорам, снова поднялись... Лабиринт какой-то. Без карты не разобраться.
Наконец-то добрались до большой металлической двери с надписью «библиотека» над ней.
— Ну они и забрались, никогда бы не нашëл. Спасибо, мисс... — поблагодарил он, запнувшись в конце. Как обращаться к ней, Джейк до сих пор не знал, хотя девушка охотно болтала, посвящая его в детали учëбы.
— Райт, — улыбнулась она, оглядев его с ног до головы. — Но можно и по имени, Ханна.
Джейк вздрогнул, услышав хорошо знакомое имя. Только недавно оправился от поисков Ханны, а тут... «Просто совпадение, это популярное имя», — напомнил он себе и произнëс подчëркнуто вежливо:
— Спасибо, мисс Райт. Я помогу донести сумку до стойки библиотекаря.
Ханна открыла дверь, они вошли внутрь большого читального зала. Здесь тепло и уютно. Высокие стеллажи, забитые книгами, прятались за полукруглой стойкой библиотекаря. Огромный старый копир встречал прямо у входа. В глубине зала — несколько длинных столов, на каждом по три небольших светло-коричневых лампы. Ещë бы здесь салфетки нашлись... Свои закончились.
Джейк взял — для вида — путеводитель по городу, устроился за группкой студенток с тетрадями и попытался прочитать хоть страницу. Нужно продержаться ещë немного. Анна работала не в зале, в редакционном отделе, а туда просто так не попасть, дверь должна быть где-то за шкафами. Он мог бы пройти, воспользоваться рабочим удостоверением сотрудника бюро, но... Решимости не хватало. Четыре месяца без сигнала, она будет в ярости. И он читал расплывающиеся строки. Щëки пылали...
Час спустя Анна выскользнула из кабинета — Джейк хотел позвать еë, но та студентка, Ханна Райт, появилась как из пустоты. Они поговорили о чëм-то, вышли вместе из библиотеки. Оставалось только ругнуться про себя, вернуть путеводитель и выйти следом.
Говорить при посторонних не хотелось, и Джейк, подождав, пока они скроются на лестнице, вышел тоже. Он знал, где жила Анна, и направился прямо к еë дому.
Он щëлкнул зажигалкой и втянул немного горького серого дыма. Становилось легче, проще, но мир ещë немного вращался и шумело в ушах. Ожидание в библиотеке ни к чему не привело, Джейк ждал снова, но до сих пор не знал, что сказать, чтобы не быть посланным в первую же минуту.
Стемнело. Анна так и не появилась, но уходить ему не хотелось. Джейк закашлялся, сел на ступени, сделал ещё затяжку. И ещë...
Когда в темноте послышались шаги, на земле лежали два окурка, третью сигарету — последнюю в пачке — он только подкурил и спешно затушил носком ботинка, онемевшими пальцами развернул обëртку карамели. Энни нежная, ей вряд ли понравится запах.
— При... кха-кха... привет.
Джейк боялся, что Анна будет кричать из-за его побега, но она не сказала ни слова: смерила его безразличным взглядом и вошла внутрь дома. Дверь глухо хлопнула перед носом.
Стукнув по лбу ладонью, снова сел на ступеньки, прислонился затылком к двери... И она снова распахнулась. Джейк не успел даже сориентироваться, когда второй раз за несколько дней оказался на полу. Миниатюрная Энни стояла над ним, разглядывая с немым укором, ища ответ в глазах. Джейк поднялся — голова немного кружилась.
— Энни, я...
— Да замолчи ты.
Она не слушала оправданий — схватила за кофту, заставляя — искренне веря в это — нагнуться и целуя. Быстро, холодными обветренными губами.
Джейк шагнул в коридор, на ощупь закрывая дверь.
— Энни... — не веря глазам и ощущениям, он коснулся губ подушечками пальцев. Лицо пылало огнëм. — Ты меня прощаешь?
— Допустим. Только не уходи больше.
Джейк больше не медлил. Опустившись на колени, он целовал покрытые старыми и новыми шрамами руки и клялся, что больше не оставит. Анна прижимала его к себе, зарываясь пальцами в растрëпанные волосы.
— Энни, мой ключик, больше никогда...
— Вставай уже, чудовище...
Анна тянула на кухню, а он нервно оглядывался по сторонам, пытаясь отыскать кота. Не мог же он просто... «Ах, вот он...» Кот смотрел в окно, отвернувшись от них, и Джейку подумалось, что он воспитаннее некоторых людей.