Вначале Питеру было лестно, что Беннер обсуждает с ним архитектуру эндокринно-нейронных связей искина. И даже быстро перестал разжёвывать какие-то тонкости и детали, оценив, что Питер и так ловит его объяснения на лету. Крайне приятное чувство, обсуждать с учёным его уровня такие сложные вещи, будучи словно на одной волне, понимая с полуслова. Но потом это начало вызывать лёгкое недоумение, а позже даже раздражение… Нет, дело было, конечно, не в схожести мыслей, а в том, что Беннер всё это время обращался к нему. Только к нему. Словно бы игнорируя Тони. Он не пытался втянуть его в диалог, обсудить что-то. Беннер даже ничего у него не спрашивал, хотя кому здесь лучше знать, как что работает. Уж не Питеру точно.

Тони и сам не лез, непривычно помалкивая, не вмешиваясь в разговоры, не влезая под руки с идеями и правками. Манипулятор неподвижно стоял в углу, дрон спал под одним из столов. Когда Питер обращался к нему, он всё же отвечал, но коротко и односложно. А ещё, не используя симулятор голоса — обходясь «машинной» версией. И к вечеру Питер понял, что это нервирует его, даже несмотря на весь восторг от работы с доктором Беннером.

Но спрашивать напрямую он опасался. Слишком похоже было на очередной приступ «я здесь никто», которые у Тони уже не раз случались. А устраивать на эту тему разборки при очень крутом, но… всё же постороннем — не хотелось. Они обсудят это позже.

— Понимаешь, тут же не так всё просто, даже в сравнении со сложнейшими системами типа Пятницы или Джарвиса. У них логические цепочки были куда более однозначны, не зависели от состояния системы в данный момент.

— Разве логические цепочки… и не должны быть однозначны?

— Для машины, даже очень сложной — да. Именно такими они и должны быть. Но понимаешь, Тони задался целью… он не хотел обычной машинной логики. Он даже был готов несколько поступиться логикой в принципе, если это приблизило бы нас к тем параметрам, которыми мыслит человек, а не компьютер.

— О каких параметрах речь?

— Вот как раз эта неоднозначность.

— А зачем она была нужна? Я не понимаю конечной цели. И не совсем понимаю, какое отношение это имеет к нашей актуальной задаче.

— Смотри, ты хочешь мороженого?

— Э-э-э… Нет, спасибо.

— Ты бы всегда ответил на вопрос таким образом?

— Нет. Иногда я действительно хочу мороженого. Это не разная логика, это отображение потребности.

— Да, но ответ всё же зависит от состояния системы. Внутреннего состояния, не законов логики.

— Мне не кажется это хорошим примером.

— Ладно, согласен, он слишком упрощён. Давай так: если бы в 2010 году собрали группу жителей Нью-Йорка и попросили оценить, рационально ли будет потратить некоторую часть бюджета на то, чтобы подготовить город к нападению инопланетян, многие бы поддержали эту идею?

— Сомневаюсь, — хмыкнул Питер.

— А если бы в 2013 такую же группу людей попросили оценить, рационально ли было в 2010 году потратить деньги с этой целью?

— О, думаю, тогда бы согласные появились.

— Именно. А почему?

— Ну… потому что нападение произошло. И было бы весьма кстати, если б город был более готов.

— Да, но их спрашивали про 2010 год. Когда нападения ещё не было и мало кто мог бы его предположить. Тогда такие траты не были рациональны — и если следовать чистой логике, ответ не должен был измениться в зависимости от года.

— Но логично использовать новую информацию…

— Погоди, — остановил его Беннер. — Пятница, если опираться на доступные управлению города источники, было ли рационально в 2010 году выделять средства для подготовки к нападению инопланетян?

— Нет, — с абсолютной уверенностью ответил искин. — Вероятность вторжения была ничтожно мала.

Беннер многозначительно поднял палец вверх.

— Вот. В этом различие. Даже если человека попросить учитывать только информацию, известную на то время, ему будет весьма сложно исключить влияние других своих знаний на получившийся ответ. Особенно учитывая, насколько… эмоционально значимым путём было получено это знание. Жителям других городов, а тем более стран, было бы с этим куда проще.

Питер нахмурился. Это всё как-то не вязалось. Но любопытство требовало проверить.

— Тони?.. — позвал он.

Искин ответил не сразу. Беннер, кажется, собирался уже что-то сказать, решив, что Питер спрашивает у него. Но всё ещё нейтральный машинный голос опередил его:

— Я понимаю, о чём идёт речь и знаком с «эффектом послезнания», поэтому мне сложно сформулировать непредвзятый ответ…

— Что ещё раз подчёркивает отличие, — перебил Беннер. — Уверен, Пятница тоже с этим явлением знакома, но ей это не помешало. Продолжай.

— Но думаю, наиболее честно будет сказать: я тоже склонен считать, что мы были преступно не подготовлены к событиям 2012 года. Более того, я… После тех событий Тони Старк был настолько угнетён этой неподготовленностью, что всячески пытался исправить это постфактум. Что не привело… к хорошим результатам.

— Погоди, но это уже было максимально логично, — возмутился Питер. — И к тому же второе нападение тоже состоялось, так что это не из тех случаев, которые не случаются дважды.

— Он про создание Альтрона сейчас говорит, — усмехнулся Беннер. — И это действительно был провал.

Питер кожей чувствовал повисшее в воздухе напряжение Тони, его желание что-то сказать, но он так и не дождался. Тогда спросил сам.

— Хорошо, мышление Тони отличается от алгоритмов, например, Пятницы тем, что его знания всегда влияют на решения — хочет он того или нет. Какое это имеет отношение к излишним эмоциям?

— Он говорит, что, кроме эмоций, нарушающих мои логические цепочки, — всё-таки вмешался Тони, — во мне заложены ещё и когнитивные искажения, тоже нарушающие эти логические цепочки, и всё это, очевидно, было прописано с какой-то общей, хоть и непонятной мне на данный момент целью.

Нет, им однозначно надо поговорить. Без доктора Беннера, потому что он явно как-то плохо влияет на настрой. А ещё эта показная машинность — которая Питера совершенно не обманывала, но порядком раздражала.

— Это всё и есть общая система, которая создавалась как основа, способная поддерживать оцифрованное сознание.

— Но почему именно такая? — не выдержал Питер.

— Потому что другая его поддерживать не могла? — развёл руками учёный. — Мы пытались сделать проще. Изначальной целью не было залезать в такие дебри. Если честно, я бы и не стал — хотя сама по себе задача была крайне интересной. Но Тони не устраивали получавшиеся у нас результаты. А итоговое тестирование и оценку проводил он, это всё-таки скорее его проект, я ему только помогал. На мой взгляд, и без таких сложностей результаты были вполне впечатляющие, особенно в плане сохранения воспоминаний — никто раньше не достигал подобного. Но Тони же у нас любит доводить свои творения до совершенства, так что он браковал версии одну за другой, озадачивая меня всё более сложными запросами. И я, если честно, тоже увлёкся, хоть и не понимал цели.

— Цель была не базу данных с алгоритмом поиска создать, — огрызнулся Тони, но Беннер снова не придал этому особого значения.

Зато не выдержал Питер:

— Тони, смени уже, пожалуйста, этот голос.

— Не хочу, — мгновенно отозвалось в наушнике, теперь его родным. — Я вообще чем дальше, тем больше убеждаюсь, что зря это всё затеял. Точнее, что зря открылся. Как же меня всё это бесит.

Питер вздохнул и показательно, на камеру закатил глаза. Не отвечать же ему теперь вслух, как-то это некрасиво.

Беннер тем временем продолжал:

— И вот теперь, вносить изменения в такую сложную равновесную систему довольно непросто. Потому что надо не взять и изменить один параметр — это сразу всё перекосит. Тут нужно очень тонко подобрать коэффициенты ко всем связанным параметрам. И тщательно просчитать, чтобы в итоге они все сошлись, но уже с нужными тебе показателями на выходе.

— Как в химической реакции?

— Ну, примерно, — усмехнулся учёный. — Только чуть посложнее. Я подниму свои записи и набросаю схему. В следующий раз попросим Пятницу её обсчитать — это проще, чем использовать моё оборудование, Пятница, она, как бы сказать...

— Да, я это хорошо понимаю, — улыбнулся Питер. — Пятница — большая умница, ловит условия таких задачек на лету, не нужно долго всё прописывать.

— Именно. Ты здорово здесь во всём разбираешься. Извини, что поначалу усомнился, что ты мог быть… учеником Тони. Я рад знакомству.

— Мне тоже очень приятно было с вами поработать. Тогда до встречи… когда?

— Следующая пятница?

— М-м, суббота. У меня ещё есть…

— Много домашки, — ехидно шепнули в ухо.

— …проекты по учёбе.

— И по защите города от котиков и старушек.

Питер дождался, пока Беннер отвернулся и показал в камеру кулак.

— И в чём дело? — Питер возвёл глаза к потолку и попытался призвать его к ответу. — Что за представление?

— Ну прости, что меня не радует обсуждение моей неполноценности.

— Ты имеешь в виду «человечности»?

— Я имею в виду кривую логику, возможность импульсивного принятия решений, приоритет эмоций над здравым смыслом и пачку когнитивных искажений в придачу! Люди, наоборот, учатся от них избавляться, учитывать и не допускать — а в меня их целенаправленно прописали! Так что да, для искина это самая настоящая неполноценность. Руки бы оторвать тому, кто это кодил.

— Проблематично, — улыбнулся Питер, не поддаваясь на его возмущение. — Но зачем-то же это было сделано. Возможно, тот, кто кодил, пытался сделать больше, чем просто искин.

— Но зачем оставлять минусы человеческого мышления? Там, где можно было бы от них не то, что избавиться, а вообще не создавать?!

— Значит, так было нужно. Я доверяю мистеру Старку. Он, знаешь ли, гений.

Тони какое-то время не отвечал, потом вздохнул:

— Ужасно. Я даже не способен определиться, это комплимент или попытка уколоть.

— Комплимент, комплимент, — улыбнулся Питер. — Верь мне, я этим гением с начальной школы восхищался.

Тони снова замолчал, а потом начал осторожно:

— Иногда я пытаюсь понять, досталось ли мне что-то из этого… Или просто знания и память. Дополненные возможностью куда быстрее делать расчёты и построения. Но смогу ли я создать что-то нестандартное? Не просто собрать, а изобрести.

— Что тебе мешает попробовать?

— Не знаю… А что? И зачем? Куда я смогу это применить? Придумывать, чтобы просто хранить идею — не имея необходимости, да и возможности, ни собрать, ни проверить — как-то не мотивирует. Может, так и выглядит отсутствие таланта?

— Скорее выглядит как отсутствие вдохновения. Тебе просто нужна интересная задача.

— Вы сейчас вроде как занимались интересной задачей. И даже очень для меня важной. Но как-то не тянуло.

— Да, я заметил. Разве мистер Старк не обожал работать с доктором Беннером? Мне он точно что-то такое говорил, и не раз.

— Обожал. Но я не мистер Старк. Погоди, не перебивай. Я в первую очередь для него не Тони Старк, понимаешь? Это с ним Беннер любил работать.

Питеру пришлось согласиться.

— Да, я заметил. Но по-моему, если б ты дал ему шанс, всё вполне могло и наладиться. Ну блин, ты даже голос свой не включил — отделался машинным.

— Потому что я с ним всегда таким и говорил. А взять и сменить голос с нейтрального на принадлежавший его другу, после того как этот друг умер… Это некрасиво. Может, даже в какой-то мере оскорбительно, и уж точно — больно.

Питер очередной раз вздохнул. Доля истины в этом была.

— Ну я всё равно оценил. Хоть это и было… Не сразу легко. Но сейчас мне уже наоборот машинную версию не нравится от тебя слышать.

— Я могу с тобой в наушник говорить. 

— Давай ты просто попробуешь в целом чуть больше с нами говорить? С обоими. Поучаствуешь немного в работе не только как… 

— Тестовый образец, да. Я постараюсь. Вдруг и правда получится. Я бы хотел снова легче общаться с Брюсом, я по нему скучал. 

Вчерашний разговор всё не выходил у Питера из головы, и у него даже была одна идея на этот счёт. Другой вопрос, что она была несколько рискованная. И ладно, если б риск был в итоге что-то сломать или взорвать. Увы, всё было гораздо хуже: если вдруг не выйдет — Тони загонится ещё сильнее. Это плохо. Это куда хуже, чем взрывы. Но зато, если получится…

Питер покрутил в руках карандаш, которым делал заметки, и всё-таки предложил:

— Хочешь, я задам тебе задачку?

— Что-то с шутерами не получается? — отвлёкся от своей работы Тони.

— Нет, теоретическую. Ради интереса и… проверки твоих сомнений. Такую, что одними знаниями не решить.

— Практически применимую? 

— Нет. Точнее, не сейчас и не нами. Но сложную и нестандартную. 

— Интригуешь. А насколько сложную?

— Доктор Беннер бы не решил, — ухмыльнулся Питер. 

— Ого, самоуверенное утверждение. 

— Но это так. 

— А как насчёт тебя? 

Питер рассмеялся:

— Я бы даже подступаться не подумал. Сразу бы сказал, что это невозможно. 

— Хм… Но она разрешимая, да?

— Да. Точно.

— Ладно, давай. 

— Тогда пойди погуляй минут пятнадцать куда-нибудь. Только не подглядывай.

— Эй!

— Что? Мне надо обсудить с Пятницей, как выдать тебе условия и доступ к какой информации нужно оставить, чтобы было честно.

— Ты считаешь, что я способен подглядывать в конец задачника?!

— Нет, но информацию-то ты искать будешь. Не хочу, чтобы ты случайно наткнулся на ответ или какие-то подсказки.

— Ладно-ладно… давайте, сговаривайтесь за моей спиной, — показательно побухтел Тони и пропал.

— Пятница, Тони здесь нет? — на всякий случай удостоверился Питер.

— Его системы задействуют мощности серверов, но в данный момент не получают информации от устройств ввода внутри башни.

— Хорошо. Второй вопрос. Он ранее запрашивал информацию об устройстве или принципе действии хрононавигатора?

Выслушав предложение Питера, Тони явно не спешил высказывать восторгов.

— Знаешь, у меня всего одна причина не говорить «Это невозможно» — и она стоит передо мной.

— Верю. Я, если честно, даже не пытался разобраться, — признался Питер. — Там такие квантовые дебри в работах доктора Пима.

— Где ты их, кстати, взял? Старик не фанат нашей тусовки.

— У Пятницы были. Видимо, с тех пор как над этой проблемой работал мистер Старк. Тебе я тоже к ним доступ открыл. Как и ко всему, что на тот момент было известно. А вот всю более позднюю информацию Пятница тебе уже не выдаст в запросах.

— Логично. Подготовился. Но если честно, не уверен, что меня эта задача очень вдохновляет. Я даже не совсем понимаю, чем руководствовался Старк, когда действительно взялся её решать.

— Возвращение половины человечества — довольно неплохая мотивация, как мне кажется, — пожал плечами Питер.

— Да, но не с риском потерять вместо этого вторую половину — что, как я понимаю, чуть и не случилось.

— Возможно, он тогда об этом не подумал.

— Он обязан был, чёрт возьми, об этом подумать! У него была семья. И дочь!

— Может быть, мы просто чего-то не знаем, — не стал спорить Питер. — Так что… я зря это затеял, да?

— Не знаю… Давай я всё-таки попробую. Я очень ценю твою попытку помочь, правда. Но не уверен, что мне это по зубам.

— И не хочешь начинать, чтобы не разочароваться? — всё-таки озвучил Питер. Он уже понял свою ошибку.

— Да, именно. Снова эти дурацкие человеческие недостатки. Пятница бы таким не страдала.

— Пятница бы, безусловно, попыталась решить поставленную задачу. Вопрос, смогла ли бы она.

— Прости, пока не очень помогает, — рассмеялся Тони. — Но я ещё подумаю. Поищу вдохновение, ладно?

— Ладно. Давай, до субботы?

— Разве что ты не планируешь всю неделю выходить в патрули. В противном случае просто до связи.

Когда в мастерской никого не было — не оставалось ни малейшего смысла включать экраны, голограммы или разговаривать вслух. Но сегодня Тони почему-то именно так думалось лучше. Пока даже не над задачей, а над самим смыслом её решения.

— И всё же… что заставило меня тогда всерьёз попытаться изобрести путешествия во времени?.. Ну бред же. И неоправданный риск.

— К сожалению, не могу помочь с этой информацией, — также вслух ответила ему Пятница.

— Да уж. Думаю, нам обоим не стоит пытаться понять этих кожаных мешков, а?

— Вопрос не в понимании, — отозвалась искин, никак не среагировав на оскорбление рода человеческого. — Скорее похоже на небольшой недостаток данных.

— Как будто ты могла что-то забыть, — усмехнулся Тони, но тут же озадаченно замолчал.

— Да, это невозможно, — согласилась Пятница, но Тони внезапно только отмахнулся.

— Забей. Кажется, я понял, ради чего это было. И может быть… даже готов в таком случае повторить.

Питер с трудом открыл глаза — вчера пришлось допоздна просидеть над совершенно дурацким заданием. Стоило пошевелиться, как внезапно ожил наушник:

— Доброе утро. Я решил, — сообщил довольный и абсолютно бодрый голос.

— Решил что? — простонал Питер. Возможно, совсем не снимать внутренний наушник было не совсем хорошей идеей.

— Твою задачу. Про время.

— Фуф… это же не срочно. Не мог подождать, пока я проснусь?

— Обижаешь, я целых два с половиной часа этого ждал. Так что, ты придёшь сегодня? Мне интересно проверить результат.

— В смысле, ты что, хочешь его собрать и протестировать?! — от возмущения Питер даже сел в кровати.

— Да нет. Просто сравнить с тем, которым пользовались Мстители. У Пятницы есть все схемы, но она мне их не показывает — ты же запретил!

— А, ну да, — успокоившись, что Тони не задумал ничего мироугрожающего, Питер снова залип, не в силах заставить себя проснуться. — Я подумаю. Не помню сейчас, какие у меня там были планы.

— Никаких, разве что я о чём-то не знаю, — торопливо сообщил Тони.

— Ты ужасен. Ладно, если ничего не всплывёт, я сегодня зайду. Сам же это всё придумал — мне и отдуваться.

Питеру подсунутые с порога графики ничего особо не сказали. Кроме того, что Тони был непривычно возбуждён и заинтересован, а также успел провернуть немалую работу. Но разобраться в сути без многочасового ознакомления с источниками ему было слабо, так что он переадресовал вопрос проверенному эксперту:

— Пятница, твой вердикт?

— Эта версия хрононавигатора имеет некоторые отличия от того, который был создан Тони Старком, — невозмутимо сообщила она. — Провести практические испытания не представляется возможным, но, по моим расчётам, она должна быть вполне функциональна.

— А что по чистому времени работы? — из интереса уточнил Питер.

— Если брать от первого обращения к работам профессора Пима, то Тони потребовалось на восемь часов больше, чтобы создать схему первого рабочего прототипа. Но эту разницу сложно учитывать, так как, с одной стороны, босс уже был знаком с частью данных на момент начала работы, а с другой, Тони способен быстрее с ними ознакомиться. Кроме того, он использовал собственные мощности для расчётов, не прибегая к моей помощи. Для мистера Старка это в принципе не было возможно, расчёты для него проводила я, а моё быстродействие куда выше.

— То есть… в целом мне удалось создать хрононавигатор, пусть чуть хуже и медленнее, но тем не менее потенциально рабочий? — осторожно уточнил Тони.

— Я не говорила «хуже». По моей оценке эта версия имеет меньшую вероятность погрешности в координатах, а также больший запас прочности и время действия без подзарядки. Вследствие этого несколько больший вес. Прочие характеристики схожи.

В мастерской на минуту воцарилась тишина. 

— А я говорил, что всё ты можешь! — радостно хлопнул в ладоши Питер.

— Это что, моя версия типа… немного лучше? — всё ещё недоверчиво спросил Тони.

— Ну у тебя ведь теперь не только гениальный ум и обширные знания в разных областях, но и большие вычислительные мощности, без использования сторонних систем, и высокая скорость поиска новой информации, — до ушей улыбался Питер, тайком испытывая облегчение, что он ничего в итоге не испортил. — Ничего удивительного, я считаю.

— Спасибо, — выдохнул Тони. — Это… мне нужно было узнать это практическим путём. Я только сейчас понял, насколько же мне это было нужно.

Беннер вошёл в мастерскую в отличном расположении духа, поприветствовал Питера… и словно врезался в стену, когда на приветствие ответил не только он. Питер тоже удивился, когда Тони с приходом учёного не переключился к машинной версии голоса, но вида не подал. Он отлично понимал, что искин вряд ли «забыл» или «задумался». А значит, сделал это специально. Можно надеяться, что в попытке наладить контакт и хотя бы рабочие отношения. Но пока выглядело не очень обнадёживающе.

Беннер справился с удивлением — если это было удивление, конечно — и попытался сделать вид, что ничего не произошло. Получалось так себе, поскольку он явно вздрагивал каждый раз, когда Тони начинал говорить. А разговаривал он сегодня не в пример больше прошлого раза — и да, вот с этими всеми интонациями, подколками и сарказмом, которые так радовали Питера. Но сейчас даже он начал сомневаться в уместности, их гость явно чувствовал себя некомфортно. Может, как и Питер, вскоре привыкнет? Но голограмму подключать явно рано, надо надеяться, и Тони это понимает. А пока Питер просто переключил его по большей части на себя, уйдя с искином в бурное обсуждение одной из принесённых Беннером схем: Тони доказывал, что её можно было реализовать иначе и лучше, а Питер считал, что раз в природе прижилась именно эта схема, то надёжнее опираться именно на неё, как на вариант, проверенный временем, эволюцией и сотней миллиардов тестовых запусков.

Пятница заканчивала обсчитывать принесённые Беннером схемы, когда учёный внезапно обратился напрямую к искину:

— Тони… ты не мог бы перепроверить ещё раз это место? Я в нём не уверен, и Пятнице, возможно, оно тоже будет не по зубам.

Если он и удивился, то вида не подал:

— Ладно, сейчас гляну, пару минут.

Но не успел Питер порадоваться, что, кажется, сработало, Беннер отложил стилус, который он крутил в своей огромной руке, и обратился к нему:

— Питер, мы могли бы поговорить?

— Д-да, конечно, — немного удивился он — вроде же и так всё время разговаривали. — Об обновлённой псевдоэндокринной системе?

— Нет, — немного смутился учёный. — О твоём наставнике. Я просто хочу убедиться… Питер, ты же понимаешь, что Тони Старк мёртв? Он… умер во время столкновения с Таносом, получив серьёзные повреждения от Камней Бесконечности. Я был там, я точно знаю.

— Да, я в курсе.

На языке крутилось «я тоже», но это повлекло бы за собой кучу вопросов, а Питеру сейчас точно было не до них.

— Не подумай, что я считаю тебя глупым, ты умный, очень умный — я оценил это. Но даже умные иногда могут заблуждаться. Я просто хочу убедиться, что ты не принимаешь желаемое за действительное и не пытаешься жить в иллюзии…

— О, поверьте, иллюзий мне хватило, — оборвал его Питер, постепенно мрачнея. Он понял, куда тот клонит, и ему не нравился этот разговор. Как и то, что Тони на него на удивление не реагирует. — Я не занимаюсь самообманом, я не считаю, что Тони Старк выжил и сидит где-нибудь в убежище, общаясь со мной и притворяясь искусственным интеллектом. Я знаю, что это не так, я знаю, что Тони — искин, не живой человек, не какая-то копия, вытащенная откуда-нибудь из прошлого или из параллельной вселенной. Что он совсем другое. И мне хотелось бы знать, где он сейчас.

— Но то, как ты с ним общаешься, как взаимодействуешь — всё говорит об обратном! — воскликнул Беннер. — Ты ведь даже зовёшь его так же!

— Я никогда не называл мистера Старка по имени, — холодно ответил Питер. Он немного кривил душой, однажды всё-таки назвал, но тот случай заблуждениям уж точно не способствовал. — И взаимодействовал я с ним не так. Вы пытаетесь найти сходство с тем, чего не видели. Мистер Старк был для меня кумиром, наставником, он был… важной фигурой. Но наше общение с Тони немного другое. Пусть у нас есть общие воспоминания, в какой-то мере общая… история. Но я не занимаюсь самообманом, и он меня тоже обмануть не пытается — если вы на это хотели намекнуть. Где он?

— Просто занят расчётами, — сдался Беннер. — И ещё минут пять будет. В силу особенностей архитектуры сознания, в него нельзя просто загружать информацию напрямую — нужно обрабатывать её почти так же, как это делают люди, что-то просматривая или читая. Хотя и быстрее. Но внешнюю информацию он при этом воспринимать практически перестаёт.

— Да, это мы уже заметили. Очень плохая многопоточность, — Питер фыркнул, вспоминая. — Тони был возмущён.

Беннер несмело улыбнулся, понимая этот намёк.

— Можно будет проработать и этот вопрос. Сделать какое-то ультимативное прерывание для критических событий. Но уже не в этот раз.

— Не в этот раз, — подтвердил Питер. Правда, он уже начинал сомневаться, что следующий раз будет.

— Я досчитал. А вы чего такие кислые? — поинтересовался Тони, вывешивая перед ними экраны с новой информацией.

— Мы тоже вроде бы закончили, — ответил Беннер, возвращаясь к своему монитору. — Если там всё в порядке — можем приступать.

— Окей, давайте. А предварительных тестов никаких не будет? Ну, чтобы потом сравнить и понять, насколько всё изменилось.

— Не вижу смысла, слишком специфические условия будут нужны, проще оценить на практике в дальнейшем взаимодействии. Думаю, Питер быстро заметит изменения и разберётся, насколько они устраивают.

— Хорошо, — вздохнул Питер. — Давайте уже закончим с этим.

Беннер выделил на экране несколько файлов и скомандовал:

— Пятница, подгрузи новые протоколы для DI-project и пропиши их в базы.

— Выполняю, — отозвалась искин, и все на пару минут замолчали, наблюдая за бодро двигающейся полосой загрузки. — Сделано.

— Хорошо, теперь перезапусти DI-project с новыми настройками.

— Перезапускаю. Новая проба 346, — согласилась она, а Питер вдруг ощутил, как сердце пропустило удар.

— Пятница, стоп! Отмена! — заорал он, подскакивая и заставляя доктора Беннера отшатнуться. — Оставь всё как было.

— Уточните указания, — не стала возражать Пятница, и Питер впервые возблагодарил мистера Старка за оставленный ему действительно высокий уровень доступа. Настолько, что его хватило мгновенно отменить даже команду доктора Беннера.

— Питер, в чём дело? — тем временем попытался спросить тот, но Питеру сейчас было не до него.

— Оставь активной прошлую пробу проекта. Без новых настроек, без каких-либо изменений.

— Выполняется активация.

— Питер?

— В каком состоянии он активируется? — спросил Питер, резко оборачиваясь к Беннеру.

Тот, кажется, даже не понял, с чего такой переполох.

— Я не совсем понимаю…

— Если бы мы перезапустили проект полностью, это же был бы уже не Тони, верно?

— Данные, снятые при оцифровке сознания хранятся отдельно, они не подвергаются никаким изменениям.

— А память и опыт, полученные позже, после активации?

— Можно подгрузить записи с камер и микрофонов Пятницы, если это нужно…

— Но это уже не будет его памятью. Не пережитое им самим.

— Не личный опыт, воспринятый эмоционально, да, только как данные. Но ведь тебя эмоциональные характеристики и не устраивали… Это как раз та часть, которую ты хотел изменить.

— Вообще-то, это он в первую очередь хотел. Так а сейчас он в каком состоянии запустится? С сохранением этого опыта или…

— Я не отдавал команды на сброс этой версии к исходным настройкам, а новая запуститься не успела, так что всё должно остаться на месте.

Питер рухнул обратно в кресло, рвано выдохнул и запустил руки в волосы.

— Вы боялись, что я запутался и воспринимаю его как «воскресшего» Тони Старка, да? Так вот вам ответ: для меня безусловно важны те воспоминания и… свойства личности, что он получил от оцифрованного сознания. Но ничуть не менее важны и те, что появились позже, уже как у искина, как у цифрового сознания. Я ни за что не согласился бы их просто так обнулить. Этот исходный слепок — это уже не «Тони». Да, знаю, я глупо предложил имя, а он согласился, потому что не планировал общаться ни с кем, кроме меня. А когда появились вы — это внесло путаницу. Но для меня он уже больше, чем когда-то оцифрованное сознание Тони Старка, его нельзя взять и откатить. Меня это не устраивает.

— Прости, я неверно понял… и тебя, и условия задачи, если честно, — осторожно сказал Беннер, не поднимая глаз от барабанящих по столу пальцев. — Я искал способ изменить базовые характеристики, а их невозможно прописать в действующую, активную систему. Только в исходные условия — и мне не показалось это чём-то неправильным. Я воспринимаю его иначе, мне сложно… сложно переключиться. Особенно сегодня.

— Да, я догадываюсь. Извините за голос, считайте, что это я настоял. Плохая была идея, мне ведь тоже от него поначалу не по себе было. Но быстро прошло. А вы куда дольше были знакомы.

— Кто с кем знаком? — вмешался вдруг тот самый голос. — Я как-то упустил на секунду нить разговора, мы это о чём?

— Ни о чём, — выдохнул Питер, поднимая голову. — Просто я вдруг начал понимать твоё возмущение насчёт седых волос.

— Тебе ещё рано седые волосы, шкет. Вы применили настройки? Что должно измениться? Я пока ничего не ощущаю.

— И не будешь, мы пока отложили этот вопрос, потом объясню. Доктор Беннер… не могли бы вы сейчас, пожалуйста, уйти?

— Да, конечно, — торопливо согласился тот и через минуту уже обернулся и лифтов: — До свиданья, Питер. И Тони.

— А как же «любимый учёный» и всё такое? — в недоумении спросил Тони, когда двери лифта закрылись. — Что у вас тут случилось? Мне не нравится твоё состояние, ты, наконец, расскажешь или мне идти выпрашивать записи у Пятницы?

— Новые характеристики можно было применить только к исходной версии проекта, с полным перезапуском, — ответил Питер.

Тони замолчал.

— Хорошо, что мне уже нечем седеть, да… — хмыкнул он через полминуты. — И что, тебе не слишком понравилась новая версия, как я понимаю? Как тебе вообще удалось тогда меня восстановить, я считал, что предыдущая версия сбрасывается при перезапуске. Или это пред-предыдущая… ну, чтоб можно было при неудаче откатить не совсем до нуля. Хотя зачем…

— Я успел отменить раньше, — оборвал нервный поток вопросов Питер. — Не думал, что это может понадобиться, но хорошо, что у меня приоритет в управлении.

— Да. Безусловно хорошо. Я никогда не сомневался в желании тебе его передать, но… вот уж не думал, что прочувствую этот выбор на практике.

Питер усмехнулся, но не стал никак это комментировать.

— Давай просто забудем про этот случай. И про всякие «подкрутки эмоций» тоже. Не так уж плохо оно работает. Просто отлично на самом деле. И точно не стоит таких радикальных мер.

— Я вот думаю, — осторожно сказал Питер, когда уже попрощался с искинами перед уходом домой, — а помнила ли бы меня вообще новая версия?.. Как Питера? Остальные ведь системы и базы забыли.

— Надеюсь, у тебя никогда не будет возможности это узнать.