С СИЛОЙ Я ПОЛУЧАЮ МОГУЩЕСТВО.

©Кодекс ситхов

ГЛАВА 21: ЗВЕНЬЯ ОДНОЙ ЦЕПИ

ХРЕБЕТ МАГРАДДОР, ПРАКИТ. 31 ДБЯ (4:4:1).

На то, чтобы Фимор признал поражение и согласился переключиться на пещеру, потребовалось почти три дня. И все эти три дня они обшаривали склон к северо-востоку от крепости — его слоистые вулканические скалы, его гроты и мелкие расселины. Ходили, как правило, вчетвером, сменяясь время от времени, чтобы отдохнуть. Однако ничего путного, кроме нескольких пещерных обитателей из местной фауны, не имеющих никакого отношения к Темной стороне, так и не обнаружили. Наверное, как раз потому, что тоннеля больше не существовало — энергия не сочилась и не привлекала ситхские порождения… Как бы то ни было, но сегодня Фимор, наконец, поставил на северо-восточном склоне крест. Завтра предстояло перегнать «Телос» на новое место… и спускаться под землю.

— Орден всегда поддерживал Республику, — голос Бейла Органы вырвал из размышлений о том, где лучше улечься — на кушетке в медотсеке или в спортзале в спальнике.

Оби-Ван посмотрел на Иетри. Таинственная и прекрасная в приглушенном освящении общего отсека, тви'лечка весь ужин рассказывала отлежавшемуся после крушения сенатору историю Ордена от самых истоков — от появления То Йоров на Тайтоне. Со всеми ее бесконечным разладами и расколами, приводящими к ситхским войнам на протяжении двадцати пяти тысяч лет… И прекрасно рассказывала! Им не удалось… кхм… побыть наедине до отлета. Однако любоваться Оби-Вану никто не запрещал!.. И открыто наслаждаться разрешенными теперь чувствами — тоже. Смешки Ксанатоса немного портили удовольствие, но Оби-Ван старательно их игнорировал, а большего тот, что удивительно, себе не позволял. Наверное, проявлял солидарность.

— Это не совсем так, — возразила Иетри. — Джедаи следили за ростом активности Темной стороны в Галактике и выступали за Республику, когда очередная империя ситхов появлялась, чтобы ее захватить. Помогали в особо критических ситуациях, когда перелом структуры Силы требовал вмешательства. То есть… конфликты Сторон Силы — это обязанность джедаев, ибо они когда-то стали причиной нарушения Баланса и сами породили дополнительного врага к уже имеющим место раката. Но изначально дже'дайи — это монашеский орден, целью которого было познание Силы и поддержание Равновесия в ней. Дже'дайи — не воины, не политики и даже не хранители, сенатор Органа. Мастерство владения световым мечом — лишь один из способов укрепления связи с Силой, а не наоборот. Дже'дайи — это не световой меч, не Орден и не Кодекс. Дже'дайи — это Сила...

Ксанатос громко хмыкнул — несомненно, вспомнил выступление Оби-Вана перед главой Совета и понял, у кого была позаимствована фраза. Впрочем, это понял не один Ксанатос. Но остальные ограничились сдержанными улыбками.

— Противостояние раката или, в последствии, ситхам — это одно, — увлеченная Иетри на их веселье не обратила внимания, как, впрочем, и слушавший ее Бейл Органа. — А урегулирование мелких конфликтов по всей Галактике — это совсем другое! Этим должны заниматься соответствующие службы и люди, которые Республику населяют. Это их Республика. И их обязанности. Обязанности Сената, в конце концов. Для чего существует он, если все конфликты на подконтрольных территориях отправляются решать мастера-джедаи с довеском из далеко не всегда совершеннолетних падаванов?

Оби-Ван вздрогнул. Он не рассказывал Иетри о Мелида-Даан, но говорил, что принимал участие в битве на Тройкене. А сенатор с удивлением посмотрел на Энакина.

— Так… зачем брать детей?

— Это традиции, сформировавшиеся еще у истоков, — пожала плечами она. — Падаван или падаваны сопровождают своего мастера на пути их совместного роста. История Ордена после Войн Силы и отказа от Баланса, в целом, не идеальна. Но до Русаана он хотя бы был самодостаточен. Отдельные мастера и рыцари могли занимать места своих миров в Сенате, но сам Орден не зависел ни от них, ни от Сената. Руусанские реформы изменили все. Сила Ордена, лишившегося естественного врага, напугала Сенат и Совет согласился на выдвинутые условия, чтобы избежать завязки следующего конфликта. На разоружение и прямое подчинение канцлеру. Теперь джедаи расходуют Силу едва обученных адептов на мелкие стычки, но уже не способны увидеть своего главного врага у себя перед носом. И полноценно противостоять ему. Да и Сенат перестал нормально функционировать.

— Вы хотите сказать, что… в этом основная причина раздробленности и коррупции в Сенате? — уточнил Бейл Органа.

— Я хочу сказать, что каждый должен заниматься своим делом, сенатор, — Иетри склонила голову, взволнованно оттопырив лекку. — Основная причина — тысяча лет относительного спокойствия. Все — и Сенат, и Совет Ордена — просто обленились. Но и ваше предложение нельзя назвать неверным. Сенат расслабился, зная, что джедаи всегда утрясут все проблемы. А Орден... настолько увяз в политике, что поступился своим предназначением.

— Мастер Блэй сказала, что это не первый раз, когда Орден… не заметил ситхов, — уцепился за какую-то свою мысль сенатор. — Я неправильно понял? Или действительно были прецеденты?

— Атис не стоило этого говорить, — вздохнул Квай-Гон. — Рыться в грязном белье в такие моменты — не самый удачный ход. Но ей хотелось ткнуть Мейса носом посильнее… И раз уж она сказала… Полагаю, имелись ввиду два случая. Резня падаванов на Тарисе в 3929 году ДРС и одержимость Эйзона Гинта призраком лорда ситхов Наги Садоу — два столетия спустя. На Тарисе пятеро мастеров-джедаев местной Академии убили своих учеников прямо на церемонии посвящения в рыцари. А одного опоздавшего — обвинили в содеянном.

— Что?! — вырвалось у потрясенного Оби-Вана.

— Этого нет в программе, Оби-Ван, — покачал головой мастер. — Ее чистка после Руусана была катастрофической. Тогда многое выбросили — и, в первую очередь, то, что и так замалчивалось. Я не давал тебе сомнительных материалов, чтобы не провоцировать присматривающих за нами членов Совета. А найти эти тексты в общих залах Архивов может, разве что, Фимор.

Фимор усмехнулся.

— Что там произошло? Те пятеро мастеров состояли в тайной организации внутри Ордена — Завете джедаев. И считали своей целью предотвратить возвращение ситхов после победы над Экзаром Куном любой ценой. Четверо были лучшими провидцами своего времени. И чувствовали приближение тьмы — до падения Ревана и начала Гражданской войны джедаев оставалось меньше пяти лет. Они устроили своим падаванам традиционные испытания на планетоиде в астероидном поясе системы Тарис. И медитировали на борту, пока ученики выполняли задание. Всем четверым было видение о предстоящей войне, причиной которой будет лорд ситхов в красном скафандре. Реван… в доспехе. Но они восприняли видение слишком буквально — решили, что падет один из их собственных учеников, которые ходили снаружи в красных скафандрах. Наверное, в тот момент у них у всех, включая не-провидца Люсьена Дрея — сына главы Завета, отказал разум, раз они посчитали уместным такое решение. Как потом выяснилось, правая рука главы Завета Кринды Дрей — Хаазин — был ситхом. Он в течении тридцати лет исподтишка манипулировал ею, обучал ее сына, толкал провидцев в нужном ему направлении… И Совет Ордена этого не замечал. А раскрыл его тот несчастный мальчишка, что опоздал на церемонию посвящения и был обвинен в убийстве друзей… Печальное происшествие.

— А второй случай? — напомнил Бейл Органа.

— Второй случай еще более… показателен, — нехотя признал Квай-Гон. — Если отчет членов Завета вызывал у магистров хоть какие-то сомнения — после они посадили Люсьена Дрея в свой круг, чтобы он был под наблюдением, и пытались разобраться. То в 3721 году ДРС Совет все проглотил и забыл — истина всплыла уже после начала Великой галактической войны. Можно провести параллели с тем, о чем вы сейчас говорили с Иетри, сенатор. События на Тарисе попали в небольшое затишье между двумя жесточайшими конфликтами. Люди были на взводе, много потерявшие, много пережившие, осторожные и готовые вновь бросаться в бой. А события с участием призрака Наги Садоу пришлись на двести пятьдесят лет спокойствия и процветания Республики — когда все расслабились и обленились. Что тогда произошло?.. Мастер-джедай Барел Овейр со своим падаваном Эйзоном Гинтом отправился на миссию — на Явин-Четыре. Очищать от энергии Темной стороны храм, ставший усыпальницей лорда ситхов Наги Садоу. Мастер вернулся один — сильно потрепанный, с легендой о гибели ученика. А спустя два года живой Эйзон Гинт — в мантии воина-массасси, одержимый призраком Наги Садоу — прилюдно, посреди улицы Корусанта, напал на своего учителя. Барел Овейр убил его в бою, был допрошен Советом и признан героем. И только через сто лет ученый-историк из Ордена задался вопросом о причинах такой ярой жажды мести призрака лорда ситхов рядовому мастеру-джедаю. Он провел собственное расследование и выяснил, что Барел Овейр был шпионом Империи ситхов в третьем поколении. В храм на Явине-Четыре он был послан для того, чтобы избавиться от духа Наги Садоу, который мог быть угрозой планам его Императора. А падавана использовал как жертву в ритуале призыва. Об участии его потомков в войне не упоминалось — возможно, он их просто не оставил. Оба случая выглядят банальными ошибками. Как Галидраан. И лишь подтверждают, что наделенные Силой джедаи все равно остаются живыми — так же могут ошибаться, могут на что-то закрывать глаза ради внутреннего спокойствия, могут бездействовать по каким-то причинам. И что бы не думал по этому поводу Совет после Руусана, а несколько тысяч не способны тащить на себе всю Галактику. Даже если это несколько тысяч… джедаев.

— Несколько тысяч?! — изумился альдераанец. — Джедаев так мало?

— В конце прошлого года было около десяти тысяч. Последние события унесли много жизней. И сколько еще будет жертв… у чумы Силы, неизвестно.

— Почему вы не просите помощи?!

От его вопроса Оби-Вана почему-то пробрало горечью… Орден не был идеален, но он все делал для Республики, а Республика…

— По устоявшейся традиции джедаям помощь вообще не нужна, сенатор! — будто угадал его мысли Ксанатос. — Когда на Алмасскую академию напали, местная служба безопасности даже не пошевелилась! Не то, чтобы я — любитель конторы маленького зеленого тролля, но даже мне было на редкость гадко смотреть видео очевидцев! Думаю, промах с ситхом-канцлером Сенат Ордену и вовсе не простит. Хорошо, если уцелевшим дадут спокойно уйти в тень, а не объявят повальную охоту на всех без разбору! В ближайшее время Республике волей-неволей придется заняться реформами! В том числе, и военной.

— Вы настолько не доверяете ни своему Ордену…

— Я — не джедай.

— Я не о вас конкретно, а обо всех присутствующих. Вы не доверяете ни Ордену, ни Республике. Почему же вы здесь?

— Вам придется уточнить, кто именно вас интересует, сенатор, — улыбнулся Фимор. — Потому что у всех нас разные причины.

— Нет, Фимор! — возразила Иетри. — Причина у всех одна. Просто… все называют ее по-разному.

— Ты так думаешь? — обратился к ней Квай-Гон. — И какая?

— Вы, — бесхитростно ответила тви'лечка. — Вы идете по тоннелю в потоке Силы... Любого, кто отступит в сторону, ее струи просто... поглотят. Поэтому все без колебаний и выстраиваются у вас за спиной. То, что будет сделано в согласии с этим потоком… принесет немалые плоды в будущем. То, что будет сделано против него… не закончится ничем хорошим. Ни для того, кто сопротивляется, ни для окружающих.

— Это же… — Ксанатос прищурился.

— Ага, — хмыкнул Фимор. — Тоннельное зрение. Разновидность… восприятия уязвимых точек.

Оби-Ван оторопело посмотрел на тви'лечку, у которой в присутствии его учителя должна была болеть голова, как у магистра Винду!.. Иетри застенчиво улыбнулась.

— У каждого из нас свои особенности. Когда вы прилетели… я едва разговаривать могла от шока. Что касается причин… Мы можем воспринимать происходящее по-разному, но все чувствуем, что пришло время перемен. Неизбежных перемен. И эти перемены вращаются вокруг вас, мастер Джинн. Думаю, здесь со мной согласится даже Орден.

Кит Фисто, промолчавший всю дискуссию, медленно кивнул.

— На самом деле… все складывается очень странно. Я не могу подобрать другого слова. В последние… лет двадцать… гибло много джедаев. И гибли в основном действующие мастера и рыцари. Старшее поколение сидело в Храмах или брало относительно безопасные миссии высшего дипломатического характера. И именно оно сейчас… полегло от чумы Силы. Костяк традиционализма. Наше поколение… было более уступчивым, хотя и... менее уравновешенным. А поколение моего падавана… теперь уже бывшего… еще более гибкое. Полагаю, так и должно быть. Гибкость позволит им приспособиться к будущему.

— Кстати, давно хотел спросить! — неожиданно вспомнил Фимор. — Что за «пятилетка обреченных», учитель?

— «Пятилетка»?.. — задумчиво произнес Квай-Гон. — Попытка Совета… снять с себя ответственность за проблемы с вашим потоком. Списать все на влияние вспышки Темной стороны.

— Ты сказал, что остался один, Фисто? — перехватил мысли Фимора Ксанатос. — Куда все делись? Два десятка, если не считать нас с Фиа. Хотя... троих, кажется, отправили в корпуса обслуживания.

— Двоих Вриксов и нашего, — подтвердил наутолан. — И все трое погибли там от несчастных случаев.

Оби-Ван помнил, что мастер Кит и Ксанатос были соклановцами. Значит, под «нашими» подразумевался их клан — Лот-волки. А Фимор, стало быть, принадлежал к Клану вриксов. Только почему так мало? В кланы обычно набирают по двадцать юнлингов. То есть их должно быть около сорока...

— Почему из них сформировали два клана, тебе сейчас никто не ответит, Оби-Ван, — заметил учитель, когда он озвучил свои сомнения. — Возможно, воспитателям Яслей было особенно нечем заняться, вот они и разделили детей между собой примерно пополам. В те пять лет их было катастрофически мало. Это был переломный момент в принципах отбора Ордена — именно тогда планку в три года изменили на пять. Девочка-бит по имени Хист из Клана вриксов стала первой пятилеткой, которую официально привезли в Храм. Затем уже я... привез Ксанатоса.

Ксанатос скорчил недовольную физиономию, но промолчал.

— Она погибла, — Фимор задумчиво пожевал губу. — Хист. На миссии со своим учителем. Еще до моего бегства. Я так же помню, что двое — по одному из каждого клана — умерли в эпидемию сизой лихорадки. С нами выходит девять. Остальные?

Наутолан невесело оскалился.

— Трое… да, трое… наших и один Врикс уже рыцарями не вернулись из миссий. Гомк и Элби-Эф улетели с Комари Восой на Балтизаар. Гомк был в числе убитых, Элби-Эф пропал без вести. Скорее всего, его замучили до смерти. Исит Олин… оставил Орден. Подсел на «палочки смерти» и скатился. Затерялся где-то на Нижних уровнях Корусанта. Совет считает, что он мертв. Впрочем, вы, вроде как, тоже, — прежде чем назвать следующее имя, он бросил на Ксанатоса косой взгляд. — Мили Вотерсан была изгнана за тайную свадьбу. Позже погибла, защищая свою семью от случайных головорезов. У нее осталась дочь. Девочке сейчас пятнадцать и она — падаван мастера Шаак Ти. Обучается на Шили.

— Верх двуличия! — прокомментировал Ксанатос. — Мать изгнали, а ребенка забрали обратно! Сразу забыли и проступок, и то, что джедаям размножаться не положено!

— Муж Мили был убит в том же нападении, что и она, — возразил наутолан. — Девочку отдала рекрутеру какая-то родственница. Но, пожалуй, я согласен — получилось не очень красиво со стороны Ордена. Дин Тика и Óни Сатин были умнее Мили и тихо сбежали к мастеру Алтису, когда их роман принял серьезную форму. По его словам, изучали наследие джедаев и полетели в экспедицию на Дантуин — в руины Анклава. Терентатек убил Óни, Дин выжил, но не смог смириться с ее смертью — запил и в итоге подорвался по дурости. Марис То… сильно поскандалил с Советом. Не знаю, кем он себя мнил — Джинном Алтисом или, может быть, Леором Халом — но он улетел на Топраву. Строил там собственный культ. Вроде как, погиб в стычке местных авторитетов. А Зото... попал под влияние ситхского талисмана в катакомбах под Храмом.

— Совет снова не доглядел? — изогнул бровь Ксанатос.

— Официальная версия Совета не уточняет, что это был за талисман. И был ли он вообще. Неоспоримо только то, что Зото впал в безумство, задушил Елику… и покончил с собой.

— Не вижу вспышки Темной стороны, — заговорил после недолгого молчания Фимор. — Хотя Совету, конечно, достаточно и гораздо меньшего, нежели… мы с Ксаном. Дзволвай аджаквай, дзвол кацойвай^[I].

— Слишком много инакомыслия на два десятка воспитанников, Фимор, — вздохнул Квай-Гон. — Для Совета это был… неудачный эксперимент. Они боялись отступления от запретов грандмастера Фэй Ковен и «пятилетка» могла бы стать для них доказательством того, что возраст обучения определяющ. Да только… сразу после вас уже набрали детей постарше. И численность чувствительных к Силе упала еще. Они просто не смогли ужесточить рамки обратно — некого было бы набирать. А вспышка?.. Нужно же как-то объяснять произошедшее, когда с кем-то из вашего потока снова что-то случается? Кит прав — ваше поколение было переходным. Такие… всегда под ударом — неважно, в Ордене или где-то еще. Пробуют непривычное дозволенное или... не дозволенное. Не умеют правильно воспринимать. Срываются. Таким, как вы, всегда тяжело. Ксанатос… как обстоят дела с нашей безопасностью?

— Однозначно лучше, чем в Храме! — хмыкнул тот. — Они нашли лом от гондолы сегодня по утру. На записи Касси видно, как они лазают вокруг щели и спускают вниз технику. Возможно, будут теперь искать тела. Или выживших. Нам все равно — мы далеко. И завтра переместимся еще дальше. 

— Завтра идем все? — теперь вопрос предназначался Фимору.

— Да. Воспользуемся предложением Оби-Вана. Там мы будем поблизости и сможем, если что, успеть друг другу на помощь. Пока мы плаваем, вы осмотрите пещеры над водой.

— Сенатор Органа, а вы с оружием обращаться умеете? — неожиданно поинтересовался Ксанатос. — Что смотришь, мелкий? Бластеры в оружейном шкафу есть. Тебе ж выдавали на Набу.

— Я удивляюсь тому, что ты со своей паранойей… вооружаешь постороннего человека! — фыркнул Оби-Ван.

— Пока я просто задал вопрос, — возразил он. — Вооружать будет мастер… завтра. Мне остается только надеяться, что… посторонний человек, которому вы оба доверяете… не выстрелит мне в спину из моего же оружия. И не прострелит себе ногу!

Оби-Ван заторможено обернулся к Бейлу Органе. До него только сейчас дошло, что «все» Квай-Гона действительно означает «все».

— У меня был курс самозащиты, — по-своему истолковал его взгляд сенатор. — Справлюсь. И… я не настолько неблагодарен.

— Реальность определяет восприятие, сенатор Органа, — отмахнулся Ксанатос. — Близкий друг нашего уважаемого Дарта Упрямлуса… опустился до ментальной блокировки в Тиде, потому что так… сложились обстоятельства.

— Неудачный пример, Ксанатос, — отозвался Квай-Гон. — Если бы Пло отказался, в мою голову влез бы кто-то другой. И тогда ваше присутствие в моей жизни сразу перестало бы быть тайной для Совета. Вытащить меня из госпиталя в таких условиях бы гораздо сложнее, если вообще возможно.

— Зеленому троллю нужно было, чтобы вы бежали, мастер! — поморщился он. — Значит, он сделал бы это сам и промолчал там, где надо было промолчать. Зато не поставил бы вашего друга перед неприятным выбором. Так что, вопрос еще, кому мастер Пло пытался облегчить жизнь своим поступком — вам или… Йоде?

— Пло не знал о партии Йоды. Его поступок со стороны выглядит демонстрацией верности Кодексу, но он сделал все бережно для связи с потемневшим Оби-Ваном и не тронул ни одного моего личного воспоминания.

— А вы уверены, что он не знал?!

— Уверен. Я всю его вину и растерянность чувствовал. Довольно об этом. Энакин… поскольку завтра ты тоже идешь с нами, давай договоримся, что мои распоряжения… ты выполняешь не так, как в системе «Тайника»?

— Да, мастер! — мальчик сначала смущенно потупился, а потом бросил обиженный взгляд на Фимора.

— Я тут не причем, — улыбнулся тот. — От нашего аджак-каара просто очень сложно что-то утаить, Энни. Привыкай.

— Что произошло в системе «Тайника»?! — не выдержал Оби-Ван.

Он тогда предполагал, что Энакин не сдержит данное Квай-Гону обещание, но отогнал эти мысли — решил, что они навеяны видениями о его неудачном опыте обучения падавана. Неужели, он все-таки оказался прав?! Впрочем… чему тут удивляться? Энакин, в целом, не был послушным ребенком. И подобные вещи — пусть и в более мелких, бытовых масштабах! — случались чуть ли не каждый день.

Фимор с веселыми искорками во взгляде выудил откуда-то изображатель, установил ровно на развернутые подпорки и запустил запись. Общий отсек заполнил вой сирены «Барышника». На экране отразился посадочный док, в котором невидимый «Телос» прятался за двумя неймодианскими торговыми шаттлами. Вопрос о том, как Энакин умудрился его туда загнать, до сих пор оставался открытым. Тогда никто, кажется, даже не поинтересовался — слишком много всего случилось! Да и сейчас гораздо больше, чем расположение корабля в ангаре, удивлял переполох. То есть не сам переполох — эвакуация в преддверии взрыва реактора была в разгаре. Неожиданным было то, что мечущиеся в панике неймодианцы вместо того, чтобы набиваться в шаттлы и взлетать, нестройными толпами выбегали обратно в коридор.

Камера, на которую велась запись, принадлежала «Телосу», потому волна помех ионизации была направлена не на нее и позволила заснять пробирающегося по стеночке Фимора. Из-за ящика, который, похоже, стоял как раз у открытого шлюза (при включенной системе маскировки трап не спускали, ибо он тут же становился видимым за пределами контура поля) ему навстречу высунулась белобрысая голова.

— Что здесь происходит? — Фимор присел к Энакину и тут же удостоился облегченных объятий.

— А… — мальчик немного помялся, но все же ответил: — У них двигатели не работают!

— Почему?

— Ну… мне было скучно… и я снял с них бесперебойники!

— Аджак-каар тебя прибьет.

— Мастер добрый — он никого не прибьет! — прозвучало так, будто Энакин сам себя успокаивает. — Они похитили Падме! И ей было плохо!

— Падме похитили не они. А мастер твоей местью будет не доволен.

Мальчик опустил голову.

— Но я… из ангара не выходил! И не сделал никому плохого! Они просто бегут к аварийным капсулам!

— Придумай для мастера оправдание посущественнее, — возразил Фимор. — А еще лучше — по-настоящему обдумай свой поступок. Он это больше оценит. Готовься к взлету!

Энакин без возражений нырнул в шлюз — подальше от потенциального недовольства Квай-Гона. Двигатели вовсю загудели, когда в опустевший док, наконец, высыпали все остальные — Ксанатос, толкающий перед собой Брука, Квай-Гон с бессознательным Квинланом на руках, Падме и Оби-Ван…

***

ХРЕБЕТ МАГРАДДОР, ПРАКИТ. 31 ДБЯ (4:4:2).

— Что ж… по крайней мере, теперь мы точно знаем, что тоннель впереди есть, — заключил Квай-Гон.

Сеть карстовых пещер у основания ситхской пирамиды была огромна и углубиться в нее пришлось очень основательно. Хорошая карта не отменяла однотипности и разветвленной структуры галерей, лишенных указателей направления. Ориентировались преимущественно по линиям Силы… И все равно блуждали больше трех часов прежде, чем выйти в этот грот.

— Почему? — спросил Бейл Органа.

— Там тук'ата^[II], сенатор, — голос Иетри слегка дрогнул. — И немаленькая. Так ведь, мастер Джинн?

Освящение в гроте было слабым, но оно было, и это позволяло отключить налобные фонари, чтобы разглядеть уходящее вдаль — к противоположной стене, примыкающей к основанию пирамиды — нагромождение обломков скал. Целое поле, оплетенное лабиринтом пещерок, за которым — у подножья самой крепости — плескалось Подземное море Пракита. Тоннель заканчивался естественным уступом, слегка нависающим над окраиной этого поля. Но ни вид сверху, ни прибор ночного видения не помогли Бейлу Органе — силана не так-то просто было заметить, несмотря на его внушительные размеры и то, что свет частично исходил от его пыльно-серой кожи, а лишь частично — от фосфорицирующих бактерий, населяющих здешние лужи.

— Я вам завидовал из-за Ароруа, — заметил Фимор позади. — Хотел на него посмотреть.

— Он гораздо крупнее того, — вздохнул Квай-Гон. — И, стало быть, старше.

— Значит, никаких шансов, что он нас пропустит по собственной воле! — фыркнул Ксанатос на самом краю уступа. — Вы с ним не договоритесь, мастер!

— Но и убивать его нельзя…

— Почему? — не понял наутолан.

— Разрыв Нити у живого существа с такой силовой массой будет слишком громким, — Квай-Гон кивнул на многометровые гребни сталактитов, теряющиеся во тьме под сводом пещеры. — Там почувствуют, что его не стало.

— Я могу прикрыть момент разрыва щитом, — неуверенно предложила тви'лечка. — Но... там все равно почувствуют, что его не стало, мастер Джинн. Он слишком велик.

— У меня есть идея, — ожидаемо произнес Фимор.

— Она мне уже не нравится, — заметил Квай-Гон.

— Бросьте, учитель. Это не фантом ситха. Живое существо, пусть и создание Темной стороны. С терентатеком я пробовал. Силан, конечно, сложнее… Но мне и не нужно усваивать его массу — только трансформировать и слить. Проблема в том, что я не смогу одновременно формировать фантом и махать мечом.

— Даже не заморачивайся! — отозвался Ксанатос. — Здесь и без тебя найдется, кому махать мечом. Мелкий, вон, будет отрабатывать свои титулы… истребителя ситхов и силанов!

Оби-Ван промолчал. Взгляд скользнул с его недовольного лица, едва различимого в тусклом свете, по спине Ксанатоса, скрытой плащом реванки…

— Тебе нужна помощь? — спросил Квай-Гон у Фимора.

— Только заземление. За вас зацеплюсь дополнительно, если не возражаете.

Разве тут можно возражать?..

— Иетри?

— Я справлюсь, мастер Джинн.

— Кит, ты никогда не работал с узами Силы?

— Не доводилось, — откликнулся наутолан.

— В таком случае, настраивайся на меня. Это увеличит согласованность в бою.

Дополнительные объяснения не потребовались. Ибо Фимор уже развернул сигнатуру из-под покрова и потянулся к Квай-Гону открыто. Оби-Ван рядом ровно задышал, перераспределяя потоки. Ксанатос и вовсе бросил жгут неосознанно. Наутолан и тви'лечка, в отличие от сенатора Органы, структуру сети… видели.

— Потрясающе! — выдохнула Иетри.

— Энакин… держись сенатора и слушай Силу.

Взволнованное «Да, мастер!» приглушило гудение световых мечей — Ксанатос включил сразу оба. Алый ореол очертил его темную фигуру, утопающую в низком вихре Тьмы… А потом… этот выпендрежник в тяжеленном доспехе сделал сальто вниз, приземлился с грохотом между двумя внушительными валунами и сразу рубанул нечто, скрытое от глаз. Одну из пастей силана. Гигантское тело ситхского отродья тут же взметнулось по всей пещере…

Как Квай-Гон и предполагал изначально, силан был крупнее того, с Ароруа, и значительно старше. Его пасти прятались за обломками и сталактитами, а щупальца вились по ним до самого свода. В этом отношении силан вообще больше походил на поросль хищного растения. С той только разницей, что он активно работал тройными челюстями в попытках поймать потенциальную жертву и совершенно независимо лупил многочисленными отростками разной толщины и длины… Хорошо, хоть голоса был лишен — грот наполняло только злобное шипение и нескончаемый грохот падающих камней, многократно усиленный пещерным эхом.

Зов Энакина слегка выбил из равновесия. Но когда удалось закончить линию и остановиться, помощь уже потеряла актуальность — два щупальца, дотянувшиеся до выхода из тоннеля, отсек Оби-Ван, взобравшийся на уступ.

Квай-Гон огляделся. Красные лезвия Ксанатоса и зеленое Кита Фисто мелькали во мраке между обломками и натечными образованиями. Фимор и Иетри стояли недалеко от спуска. Тви'лечка держала мерцающий купол под сводом, а старший сын… исполнял задуманное. Струи жизненной силы черными жгутами тянулись к нему, будто преломлялись и вытекали обратно, формируя в пустой части грота тень, сходную по массе с исходником…

Силан слабел, чувствовал приближение смерти и от этого буйствовал еще жестче. Отросток куда больше двух отрубленных ударил в стену под уступом так, что скала треснула. Все трое — сенатор, Энакин и сопровождающий их Оби-Ван — вынуждены были прыгать вниз.

«Мастер, ситхова вы жопа!» — болезненно вспыхнуло в мозгу.

Отвлечение стоило нескольких мгновений, за которые трехметровая пасть дотянулась до Квай-Гона и вцепилась полу туники, только чудом не затронув бок. Темный силуэт скользнул к ним по жгуту, алые клинки вспороли светящуюся кожу, но увернуться от щупальца их владелец уже не успел — его сильнейшим ударом впечатало в ближайший сталактит.

Фимор от разлитой по сети боли Ксанатоса, по-видимому, поднажал и жизненная Нить силана лопнула с такой отдачей, что Квай-Гон, покончивший со щупальцем, едва устоял на ногах. Дожидаться, пока в пещере стихнет эхо и кто-то очухается, он не стал — бросился к сыну.

— Мастер, вы... кхк-кхе!.. лучше время не нашли... любоваться красотами?! — выдавил Ксанатос, когда Квай-Гон снял с него шлем.

По бледному лицу стекал пот боя, смешанный с первыми признаками шоковой лихорадки... Взгляд с трудом фокусировался, боль звенела по всему левому боку — от подреберья под мышкой до лопатки. И — немного в меньшей степени — по всему правому, которым Ксанатос впечатался в камень. С концентрацией в плече рабочей руки. Голова, благодаря шлему и инстинктивной группировке, не пострадала. Цел был и позвоночник.

— Учитель, дайте я.

Фимор протиснулся к нему, в темпе освободил от перчаток доспеха руки — свою и Ксанатоса — и сжал его ладонь. Сила потекла от одного к другому. На самом деле, такой контакт не был обязательным, особенно в их случае. Но он ускорял процесс.

— Знал, что... ты не удер... жишься.

— Я оставил ровно столько, сколько могло понадобится в ближайшее время, — возразил Фимор. — И понадобилось, как видишь.

— Я не… при смерти, — хмыкнул Ксанатос. — Так ведь, мастер?

— Так. Но и не особо мобилен в ближайшее время.

— А нам, кажется, пока и некуда двигаться, мастер Джинн, — заметил подошедший Кит Фисто — весь в крови и ошметках. — Если я не ошибаюсь, наш тоннель завалило.

Квай-Гон отследил взгляд наутолана. Направлен он был на пробирающихся сквозь поле недавней битвы остальных. Взволнованный и испуганный за своих Энакин бежал впереди, следом шел потрясенный Бейл Органа. А замыкал шествие Оби-Ван, поддерживающий под локоть Иетри. Они то и дело останавливались и тви'лечку, кажется, тошнило. Не от перегрузки — от нарубленного повсюду силана и запаха горелой плоти... Все-таки разлитая кровь была вполне обычного алого цвета. А значит, в полной мере стимулировала ее фобию...

— Насколько я могу судить, у тебя получилось, — заключил он, прислушиваясь к пульсации фантома силана. — И выход у нас теперь один... Найти тоннель в крепость и пройти через нее.

— Можно поискать другой тоннель на поверхность, — Фимор посмотрел на него снизу вверх. Глаза все еще светились желтым, однако сигнатура уже привычно растворилась в окружающей Силе. — Но мы же не за этим прилетели, учитель?

Квай-Гон кивнул.

— Давай перетащим его поближе к воде.

— Эй, я не... кхе-кхе!.. хочу воду! Я для утопления... предпочитают кислотные пруды!

Оби-Ван, как раз приблизившийся достаточно, чтобы услышать, поморщился:

— Тебе не надоело, а? Я и так знаю, что ты от меня в восторге!

Дыхания рассмеяться у Ксанатоса не хватило... Его накрыло кровавым кашлем.

Перед началом боя все четверо побросали вещи на уступе. Однако сумку Ксанатоса подобрал Фимор, а все остальное мужественно разделили между собой Бейл Органа и Энакин. Потому какие-никакие запасы, включая медпак, уцелели. Но, во-первых, они шли не в поход и припасов взяли немного — с расчетом на несколько часов поисков. Плюс критический комплект — на непредвиденный случай. И это касалось не только медикаментов, но и, банально, воды. Во-вторых... бой получился довольно грязным. И немного умыться не мешало. То есть решение перебраться к воде было верным.

Что Ксанатосу досталось нехило было понятно сразу, но то, что он попросту осядет в отключке, едва они с Фимором спустят его руки с плеч, все равно стало неприятной неожиданностью.

— Жаль, что Бент здесь нет! — выдохнул Оби-Ван.

— Братишка, тебя аджак-каар чему учил столько лет? — Фимор устроил Ксанатоса на быстро расстеленном плаще реванки.

— Здесь и сейчас, — заученно отозвался тот.

— Именно, — согласился старший. — Осмотрись вокруг. Энни, найди в вещах воды. Не волнуйся, Ксан... не умрет. Не сегодня, во всяком случае.

Мальчик просветлел лицом и зарылся в сумки с пайками. Квай-Гон улыбнулся своим мыслям. Все-таки не зря он надеется на Фимора... Двумя фразами успокоил и приставил к работе обоих, чтобы не было времени переживать. И не скажешь, что никогда не рвался вперед и не любит командовать...

Оби-Ван с Китом Фисто отправились на разведку. Бледная Иетри присела на валун неподалеку — за пределами зоны побоища ей полегчало. Они же занялись оказанием первой помощи.

Залитая кровью силана реванка — со своими бесчисленными ремнями и креплениями — была страшной головоломкой!.. На то, чтобы избавиться от нее, пройти диагностическим сканером две трети синеющей грудины, изукрашенной узором внутренней структуры доспеха в тех местах, где пластины продавили поддоспешник, установить скобы костного стабилизатора на треснувшие ребра и распылить поверх удерживающую повязку потребовалось не меньше получаса.

— Группируется Ксан получше вас, учитель, — заключил Фимор, меняя баллончик спрей-повязки на инъектор, заряженный Квай-Гоном двумя основными составами — обезболивающим и противовоспалительным.

— Искренне этому рад. До госпиталя Набу далеко. Даже если его восстановили после вашей диверсии.

— Не так... уж много... мы там нат... ворили, — глухо отозвался очнувшийся пациент. — Почему мне... х-холодно? Фиа... здесь до ситха... свидетелей!..

— Не смешно, — остановил его Фимор. — Ты вообще рано пришел в чувство — я еще выбитое плечо не вправил.

— Грудь… давит, — последовал хриплый выдох.

— Неудивительно. Два ребра, ушиб легких и разрыв селезенки.

Ксанатос с заметным усилием вдохнул. Еще. И еще. Сила — та самая, перелитая Фимором — смешалась с его собственным алым водоворотом в области солнечного сплетения и потекла вокруг грудной клетки... Оставалось только догадываться, на какой эмоции базируется исцеляющая техника, ибо ментальные щиты он подтянул сразу, как очухался от удара. Впрочем, это было не принципиально. Главное — она действовала. Дыхание у сына почти сразу выровнялось, а напряжение в избитом теле спало...

У Квай-Гона отлегло от сердца. Он хорошо владел исцеляющим трансом, мог поддержать раненного какое-то время, но был очень неважным целителем. Иначе сломанная нога Оби-Вана когда-то не стала бы причиной многолетнего чувства вины, связанного со смертью Тал...

Чтобы Ксанатос не дергался и не свел на нет фиксацию ребер, Фимор использовал самый обычный стазис. А потом взялся за плечо... Энакина очень вовремя отвлекли вернувшиеся разведчики.

— Ничего подозрительного не обнаружили, — Оби-Ван сглотнул, наблюдая за процессом... лечения. — Признаков присутствия еще какой-то... формы жизни нет. И я помню, что читал про силана после Ароруа — там, где обитает он, никто больше не селится! Наверное, мы можем быть уверены, что в этой пещере он был один. На левом берегу что-то вроде подъема — как раз в нужном направлении.

— Надо будет проверить его, — поддержал наутолан. — Если там коридор, то лучше воспользоваться им, чем совершать в таком состоянии заплыв.

Квай-Гон кивнул и оглянулся. Мокрый от пота Ксанатос прислонялся к валуну с полузакрытыми глазами, пока Фимор фиксировал спрей-шиной его вправленный сустав. Тьма алой воронкой расходилась вокруг торса, уже наполовину скрытого нижней рубашкой...

— Отдохнем и будем двигаться дальше.

— Вы уверены, что он вообще сможет, мастер Джинн? — спросил сенатор Органа.

Вопрос был естественным — в привычных ему условиях человек с такими повреждениями был обречен ждать команду спасателей. Или просто обречен.

— Сможет, сенатор Органа, сможет. Дайте ему два часа — и он будет не в идеальной, но норме.

***

ХРЕБЕТ МАГРАДДОР, ПРАКИТ. 31 ДБЯ (4:4:3).

Пол коридора вновь пошел вверх. Оби-Ван напрягся и покосился на Фимора. Но брат не проявлял никаких признаков беспокойства — напротив, всматривался в уже давно не пещерные стены с повышенным вниманием. Осторожно трогал рукам и будто прощупывал их дальнейшие шаги. Впрочем, почему «будто»?! Именно что прощупывал!.. Они с Иетри уже вскрыли с десяток разномастных ловушек. Создавалось впечатление, что ситх-параноик поджидал из тайного прохода диверсионные отряды!..

Ксанатос вывалился в полноценный исцеляющий транс на пару часов, а Фимор с Оби-Ваном и мастером Китом после небольшой передышки обследовали обнаруженный подъем и уткнулись в тоннель под крепость — довольно сильно заваленный и погруженный в абсолютную тьму, но все-таки проходимый. Разделяться и оставаться в пещере силана не захотел никто. И теперь они вчетвером шли в авангарде, а остальные — позади на некотором расстоянии. Чтобы и Энакин не выдыхался, и Ксанатосу было нормально. Впрочем… ему, кажется, и так было нормально. Очнулся, оделся обратно в панцирь, несмотря на его вес, забрал у Квай-Гона световые мечи… И как будто ничего не случилось. Только что… двигался слегка скованно.

Энакин так и вовсе сиял. В его возрасте — возрасте жажды приключений — от подобных ситуаций отходят быстро. И радуются всплескам адреналина. Оби-Ван прекрасно помнил, как выводил из-под обстрела и сажал на поверхность неизвестной планеты первый в своей жизни большой корабль, атакованный пиратами. Ну, а потом... почти без перерыва, бился с полчищем местной живности в надежде впечатлить уже давно впечатленного им Квай-Гона. Так что, пожалуй, состояние у Энакина сейчас было куда лучше, чем у Иетри. И однозначно лучше, чем у Ксанатоса...

Впрочем, Иетри тоже полегчало. Она не выглядела такой несчастной, как там — под пирамидой. Ведь лужи крови остались далеко позади! А усыпальница была близка и фобию потеснило фанатичное любопытство.

— Жалкое зрелище, да? — она отвела взгляд.

— Почему ты так считаешь? — Оби-Ван опустился на соседний камень. — У всех свои слабости.

— Я прилично владею световым мечом, — вздохнула тви'лечка. — Но могу сражаться… только с дроидами! От крови меня сразу начинает тошнить... Радует, что хоть в обморок не падаю... Тренингов Чали, нашего психолога, едва хватает в быту. Полагаю, учитель отправил меня с вами не столько потому, что я могу помочь, сколько… чтобы я поработала в поле со своей проблемой.

— Тебя это сильно беспокоит? — спросил Оби-Ван. — Тебе не обязательно сражаться.

Иетри смутилась.

— Ты такой забавный… Кровь льется не только тогда, когда головы летят, Оби-Ван. Иногда все гораздо прозаичнее. Как минимум, раз в месяц.

В тот момент Оби-Вану казалось, что он от стыда провалится еще на один уровень карстовых пещер. Но не провалился. Лишь пробормотал что-то насчет страхов и умолк. Задумался о том, как тяжело живется с такими особенностями. Как жил бы Фимор, если бы хранитель ситхского голокрона не вынудил его перейти мост? Боялся бы он сейчас высоты?.. Кстати, в последнем видении были странные мысли о джеонозийцах… Мутные воспоминания о каком-то случае с жуками, после которого сам Оби-Ван не переносит насекомых и инсектицоидов… Но у него никогда не было никаких историй с участием жуков! Корнежор напугал Фимора, а не его!..

— У тебя не остался страх… перед жуками?

Брата хотелось немного поддержать, пока… кхм… пока Ксанатос в таком состоянии, но после разговора с Иетри ничего умнее этого бестолкового вопроса Оби-Вану в голову не пришло.

— Какими жуками? — не понял Фимор.

— Корнежором.

— Ну, во-первых, корнежор — не жук, братишка. Он вообще к классу насекомых не относится.

— А есть разница? — поморщился Оби-Ван. — Э-э-э… ситхские отродья же… часто на них похожи. И да'каары^[III]… наверняка этот страх используют.

— Я сейчас навскидку могу назвать штук двадцать видов тук'ата. И ни один из них даже близко не будет похож ни на корнежора, ни на насекомое. Насекомые не годятся для боевых целей, Оби-Ван. Экзоскелет слишком хрупкий. А его усиление снижает маневренность и скорость животного практически до нуля. По крайней мере, мне такие мысли в трактатах встречались. Что касается твоего первого вопроса… Когда фантом да'каара трехметровый — он уже не корнежор, а просто очередное чудище. И проблем не возникает. Когда он маленький… У меня есть беспроигрышная схема реакции на такие видения-испытания.

— И какая?

— Я пытаюсь отловить тварюшку, чтобы подарить ее учителю.

Оби-Ван так и не понял, шутка это была или нет. А потом мастер напомнил о разведке и стало не до разговоров.

— Братишка, притормози, — окликнул Фимор в реальности.

Мысленно отчитав себя за отвлечение, Оби-Ван сосредоточился на настоящем — на сплошной стене, которой закончился коридор. Никаких боковых ходов ни справа, ни слева не наблюдалось — лишь ровные ряды кладки, высвеченные налобными и переносными фонарями.

— Ручка с этой стороны не предусмотрена, — пошутила Иетри.

— Естественно, — Фимор потрогал стену. — Это же тайный выход, а не парадный вход. Маскирующее покрытие, дюрасталь. И кортозисное напыление. Значит, придется нащупывать механизм...

Иетри раскинула над ними невесомый бледно-золотой щит. Дохнуло невероятным спокойствием... Все-таки Темная сторона крепости Дарта Андедду ощутимо давила даже на тех, кто ею пользовался. Ситх был не самой приятной личностью.

— Не переусердствуй! — фыркнул Ксанатос. Остальные как раз появились из-за поворота, добавив освещения в узкий тупик. — Нам не нужно еще одно бесчувственное тело! Мелкий, лови!

Оби-Ван инстинктивно схватил брошенный предмет и чуть не выронил... от изумления. Стилизованный под реванку световой меч с острой лепестковой кромкой эмиттера...

— Что? — переспросил насмешливо Ксанатос. — Вдруг свой потеряешь? Ты их любишь терять. Да и... вторую руку тебе размять полезно!..

С одной стороны... это было очередное издевательство в его стиле. С другой... Ксанатосу наверняка было наплевать на ритуал выражения верности, бытующий в Ордене и поднимающий двоих, обменявшихся световыми мечами, на одну планку в отношениях, с которым возникала ассоциация у Оби-Вана. Но он признал, что сейчас, когда его самого потрепало, Оби-Ван способен выйти вперед. Способен справиться с делом, которое Ксанатос не доверит больше никому. С поддержкой... Фимора и мастера.

Пока он придумывал, что сказать, стена позади хрустнула. И со скрежетом отъехала вглубь, открывая тайный ход в усыпальницу Дарта Андедду...

***

ХРЕБЕТ МАГРАДДОР, ПРАКИТ. 31 ДБЯ (4:4:3).

Усыпальница стандартная. Почти такая же, как любая другая усыпальница ситхской крепости. Прямоугольный зал со сводчатыми арочными потолками в росписях ситхских рун. Каменный саркофаг на постаменте в центре, прикрытый сдвинутой на бок и частично раскрошенной крышкой... Обезглавленный лич в саркофаге... Дарт Андедду собственной персоной. Что ж... Кто-то здесь определенно побывал и его упокоил.

— Ничего не трогать, — предупреждает Фимор, вглядываясь в ряды шкафов — библиотеку хозяина крепости. — Иет, тебя это не касается. Не мешай ей работать, Оби-Ван. Она знает, что делать, ты понял?

Братишка, все еще впечатленный поступком Ксанатоса, оторопело закрывает рот, так и не придумав возражений. Тви'лечка смотрит на Фимора с благодарностью. Ксанатос демонстративно закатывает глаза… Это же Ксанатос.

Какое-то время заняты обыском. От пыли древности щекочет в носу... Энергия Темной стороны змейками ползет по позвоночнику и привычно шепчет из окружающего мрака... Учитель и Кит Фисто подтягивают ментальные щиты, Иетри использует какую-то свою технику... Они с Ксанатосом перенастраивают и черпают про запас. Оби-Ван неуверенно повторяет...

Витрина у изголовья саркофага пуста — в ней лежало что-то внушительное. И, несомненно, чрезвычайно важное. Отпечатки четырехгранных оснований на полках из полированного камня позволяют примерно посчитать количество голокронов в коллекции Дарта Андедду. Двенадцать штук. Вероятно, часть из них бесполезна, но все же!..

На одном из шкафов руны ар-киттат^[IV] сплетаются в хорошо знакомую схему, отличную от общей структуры заклинаний, которыми исписана усыпальница. Фимор особенно не рассчитывает, что тайник цел, но в какой-то степени все равно разочарован. Поднимается на ноги и ловит изумленный взгляд Оби-Вана, наблюдающего его манипуляции со щупами для вскрытия ниш. Этот набор внешне выглядит как инструменты для бальзамирования. И пущен в ход на полном автомате, что, кажется, приводит в восторг его братишку. Да и остальных его спутников. Всех, кроме, может быть, учителя. И, естественно, Ксанатоса, который неучтиво взгромоздился на край саркофага и демонстрирует усталость. Но… поза у него напряженная, а сигнатура неспокойно вибрирует. Страхует. Даже сейчас страхует.

Сенатор Органа понимает меньше остальных, но это не мешает ему любопытствовать. Кит более рационален — стережет обнаруженную и пока плотно запертую дверь во внутренние помещения. Энакин откровенно скучает — ему же запретили куда-либо лезть. А аджак-каар... Ну, это же аджак-каар!.. Пока они бродят по залу, он… обращается к почти сомкнувшейся вокруг крепости Горе. Ошметки ненависти, знакомой по работе с картой и по Аборе, еще звенят в сети уз Силы …

— Основное вывезли, — подводит итог Иетри. — Здесь хранилось немало свитков. И даже какие-то старые книги... Ничего нет. Но мы знаем, что он здесь был.

— Был, — подтверждает учитель. — Совсем недавно. Скалы говорят о нем. Но без четких картин. И, по-видимому, сейчас… его здесь нет.

— Это хорошо или плохо, мастер Джинн? — уточняет Бейл Органа.

— Ни то и ни другое, сенатор. Это просто данность. Если бы он здесь был, нам пришлось бы встретиться. И неизвестно, чем бы это закончилось. Но… теперь мы снова не знаем, где он.

— В этой норе осталось еще что-то интересное? — спрашивает в большей степени у Фимора Ксанатос.

— Конечно, — Фимор встряхивает головой. — Но мы не на раскопках. Самое важное он отсюда забрал. И если его точно нет в крепости... Нужно поискать какую-нибудь информацию на верхних уровнях. Что-нибудь, что укажет на его планы.

— Согласен, — Ксанатос смотрит на Квай-Гона. — Мастер? Или вас больше волнует мое неуважение к трупу?

— Меня не волновало твое неуважение к Совету в период обучения, — возражает Квай-Гон. — А к дважды мертвому ситху — должно?

— Иетри, — вдруг зовет Оби-Ван, — ты уверена, что... знаешь, что делаешь?!

Фимор успевает увидеть лишь падающий шкаф, с которого тви'лечка привычным для себя способом — телекинезом — хотела достать ворох пергамента, оставшегося от книг. Шкаф покрыт заклинаниями, как и все остальное в усыпальнице, и плохо реагирует как на посыл Иетри, так и на их с Квай-Гоном попытки остановить катастрофу. Вместо того, чтобы замереть, он отлетает на метр и задевает соседний... Зал заполняет оглушительный грохот. Минута, другая... и весь ряд складывается, как карточная колода.

— Что ж... — голос Ксанатоса в не менее оглушительной после такого тишине звучит как приговор. — Не только джедаи сели в лужу, Фисто! О том, что мы здесь, теперь знает вся крепость!..

Иетри в объятиях Оби-Вана — он вытащил ее из-под падающих шкафов — потрясенно смотрит на груды обломков полированного камня, еще недавно бывших полками. Сам братишка учащенно дышит. Учитель, как всегда, невозмутим. А Киту Фисто хочется рассмеяться. Невесело.

— Фимор, а... что это? — зовет вдруг всеми позабытый Энакин.

И показывает на еще недавно скрытую стену. На мозаику, замкнутую в цепь заклинаний ар-итсу'тетсу^[V] — заклинаний поиска. И заклинаний воплощения желания — тсавакутхиноттой^[VI]. Зная одержимость Дарта Андедду вечной жизнью, можно предположить, что мозаика отражает его реализованную мечту. Она выглядит, как три черно-золотые фигуры в кругах сигнатур. Кажется, именно так принято изображать Небожителей — древнейшую расу из-за грани подтвержденной истории, которой приписывают не только сотворение Кореллианской системы и многих схожих объектов Галактики, но и самой Галактики. Некоторые ксеноархеологи считают, что Небожители ответственны за расселение разумных, за сбор чувствительных к Силе на Тайтоне, за То Йоры и за гиперпространственное возмущение, препятствующее полетам за пределы галактического диска. Да много еще за что!.. Небожителей называют богами. И, естественно, они бессмертны. Бессмертны без всяких клонов, техник, ритуалов, жертв. Но чтобы замахнуться на такое?! Слишком даже для ситха.

— Слишком даже для ситха, — озвучивает его мысли Ксанатос, поднявший свой зад с саркофага. — Божественное бессмертие?! Это нереально!

— Я бы не согласилась, — замечает смущенная своей неуклюжестью Иетри, которую братишка наконец-то отпускает. — Существует много легенд, где их потомки — те, что не ушли за Грань после начала ракатанского восстания — стерегут в скрытых мирах артефакты или источники своих сил. В том числе — и бессмертия. Так что... можно предположить, что где-то есть неизвестная планета, где спрятано что-то вроде мифического Фонтана Могущества.

— Значит, Дарт Андедду не воспользовался наработками по переселению душ потому, что владел информацией о местонахождении такой планеты, — заключает Квай-Гон.

— Или рассчитывал найти ее за максимально продленную жизнь, — добавляет Фимор от себя и делает несколько снимков.

Над интересами дважды мертвого ситха он подумает позже... Возможно, они даже вернутся сюда… когда все закончится.

— А зачем это... Палпатину? — напоминает о нынешнем хозяине крепости сенатор. — Я понимаю — бессмертие и все такое, но сейчас ему не до этого!

— Палпатин может об этой мозаике даже не подозревать, — отвечает учитель. — Он просто занял чужую крепость...

— Кстати, о Палпатине и крепости, — наутолан кивает на дверь. — К нам, кажется, гости.

— Ненавижу гостей! — рычит Ксанатос. — Особенно, незваных!..

***

МЕДБЛОК АКАДЕМИИ БАЛАНСА, ТАЛСС, ТАЙТОН. 31 ДБЯ (4:4:3).

Сегодня уже значительно лучше. Не идеально, но все же. От каких-то вещей, которые раньше были обыденны, теперь просто придется отказаться. Ни браслет Фимора, ни собственные навыки не спасли от мощи ситха… Но сегодня уже значительно лучше. И чувствительность к Силе крепнет, несмотря на ощущение беспомощности и возврат к фазе обучения юнлинга. Ибо большинство тренингов, которыми нагрузил его целитель Тилл, предназначены для детей… Однако Дуку терпелив в достаточной степени, чтобы не спешить. Не пренебрегать никаким лечением. И не жаловаться.

После часа практик под наблюдением кореллианца он часто устает так, что отключается в палате. Целитель не ждет — уходит по своим делам. А старый джедай по пробуждению сам возвращается в квартиру. Поэтому ничего необычного в том, что медблок сейчас темен и пуст, нет. И тих. Лишь собственный плащ шелестит по полу…

Внимание привлекает мерцающий отсвет за прозрачной дверью одной из палат. Эта палата — палата с криокамерой, где заперт бывший соклановец третьего грандпадавана Брук Чан. И привычное обращение к Силе отражает слабые пульсации Темной стороны. То ли из-за собственных проблем, то ли из-за того, что источник тоже ослаблен. Но все же… он не характерен для того, кто погружен в сон — он перемещается по палате! В темноте.

Дуку осторожно приближается к двери и вглядывается в мутную поверхность транспаристила. Зрение улавливает яркие вспышки лампочек на панели управления камерой. Вместе с ними вспыхивает и догадка — кто-то отключает ее! Тайно!..

О том, что неизвестный может быть опасен, Дуку даже не задумывается. То ли нахватался бравады от грандпадаванов, то ли больше уже ничего не боится. Просто толкает дверь и включает свет. Пойманный на месте преступления даг — а неизвестный оказывается серо-зеленым дагом с конечностями-протезами! — ошалело моргает.

— Мастер Дуку, если не ошибаюсь? — елейным голосом уточняет он.

— Мы не знакомы, — Дуку оценивает протезы рук, заменяющих сейчас дагу ноги, и отмечает неудобство (если вообще возможность!) использования отдельных техник Темной стороны.

— Нет, — соглашается тот. — Мастер Эсмир. Из лаборатории артефакторики здесь, в Академии.

О судьбе лаборатории Дуку наслышан, но виновника взрыва еще не встречал.

— Я вас ни разу не видел.

— А я только вчера прибыл из убежища.

— И что вы тут делаете? С камерой.

— Интересуюсь, все ли в порядке с парнем. Согласитесь, он выглядит неважно?

Лампочки на панели управления вспыхивают и гаснут. По коридору разносится сигнал тревоги — для целителей. А даг бросается в атаку. Чисто физически. Силища у него такая, что от удара в грудь Дуку вылетает через порог палаты. Но отточенные годами рефлексы работают и с ослабленной чувствительностью — он переносит центр тяжести, притормаживает и с размаху лупит недоумка тростью по хребту. Остальное заканчивает подоспевшая мастер Блэй, вернувшаяся накануне с Кампараса. Без всякой Силы женщина сворачивает дага боевым приемом эчани. Адеран Тилл пробегает мимо.

— Двуличная тварь! — низкая трель сигнатуры звенит на весь коридор. — Это из-за тебя едва не погибла Хес?!

— Знания стоят… любых жертв, — смеется придушенный даг. — Тебе ли… этого не… знать, Атис?! Кхе-кхе!.. Этот ублюдок уже ничего никому не скажет!

И действительно — причина, по которой нужно было отключать камеру мальчишки, скорее всего, в опознании. В его откровениях среди людей Палпатина мелькал даг с другим именем. Зря Квай-Гон все-таки не полетел на Телос за его компроматом!.. 

На мгновение накатывает сожаление. Дуку видел Брука Чана на записи. Видел запутавшегося избалованного мальчишку, сломанного потерями, одиночеством и гипертрофированной гордостью… Мальчишку, который не был безумцем, как Комари, или фанатиком-джедаененавистником, как Мол. Старый джедай даже подумывал… взять его под свое крыло и попробовать вытянуть. С учетом всех ошибок, допущенных в отношениях с Комари и своими грандпадаванами… удача могла бы стать искуплением для обоих. Но теперь, похоже… это уже отсеченная реальность. Во всяком случае, волны энергии Темной стороны за стеной палаты ничего хорошего не сулят...

— Я тебя и без его показаний пробегом вычищу! — обещает дагу мастер Блэй.

— Силенок не… хватит, — все так же смеется тот. — Ни у тебя, ни у ящерицы!.. Куда вам, если не справился… Курск Стражи!.. Кхе-кхе!.. 

— Стражи, значит?.. — женщина вдруг резко успокаивается. — Так вот кто… навел чиссов на убежище Мустафара? Дважды крыса... Ты явно не из выживших, иначе Венск бы тебя знала.

Венск? Ученица Бади Аделлена?..

— Но Венск молода, — рассуждает она вслух. — Учитывая ее статус начинающей на момент чистки и частоту, с которой опытные мародеры посещали убежище… не удивительно, что вы не пересекались. Ты пробыл на краю жизни-смерти почти два месяца, Эсмир. Хотя, тебя вряд ли Эсмиром зовут!.. Но ты отсутствовал два месяца. А потом еще два — восстанавливался в убежище, куда вывозили только детей и нечувствительных. Там почти никто не знал, что тут случилось в ночь, когда ты взорвал лабораторию артефакторики. Преданные тобой соратники по Черной страже… здесь. И сейчас, в связи с происходящим, работают с нами — против твоего хозяина. Мне даже интересно, как они… наказывают перебежчиков? Наверное, истинно… по-ситхски?

На бледном лице эчани играет недобрая улыбка, взгляд блестит позолотой.

— Мастер Джинн точно не оценит! — поддерживает ее фантазию подоспевший тви'лек Тьер Рё. — А вот я бы посмотрел!..

— Черная стража ни с кем… не работает! — хрипит даг откровенно зло. — Они — с их теневым существованием — ни к чему не стремятся!

— Они не стремятся к власти. А в остальном… времена меняются, Эсмир. В некоторых случаях разумные люди идут на контакт. Как думаешь… они будут рады тебя видеть?

Даг предпринимает бессмысленную попытку вырваться. Бессмысленную — потому, что мастер Блэй по-простому бьет его головой о стенку. А целитель, очень вовремя вернувшийся из палаты, подныривает ей под руку и ставит укол. Содержимое ампулы инъектора — почти наверняка снотворное! — действует быстро. Не успев толком отойти от удара, даг оседает на пол.

— Скрег фринк^[VII]! — матерится кореллианец. — Зря только переводили бакту и материалы для протезов на этого ке'дем^[VIII]!..

— Срочно обыскать его квартиру! — бросает женщина тви'леку. — Там может быть станция связи, записи... Да что угодно! Доложить мастеру Этану. И что-то делать с безопасностью убежища! Тринадцать лет! Он пробыл с нами тринадцать лет и натравил Солнечную гвардию на мою девочку!.. Если вы его сейчас же куда-нибудь не уберете, я сверну ему шею! Почему мы раньше не догадались показать Фимору состав лаборатории?!

Фимору, значит?..

— Коссик сулнг, Атис^[IX], — останавливает фонтан ее эмоций Адеран Тилл. — Изменилось бы только одно — парень в криокамере был бы жив! Но не то, что мы считали этого петчук^[X] одним из нас. Шалтан валорамоса н телвал морд^[XI]. Мастер Дуку, вы не пострадали?

— Вроде нет, — Дуку только тогда вспоминает, что даг ударил его в грудь. — Но буду благодарен, если осмотрите, целитель Тилл.

— Вы не знали, да? — продолжает кореллианец уже в палате, предоставив своим коллегам и дага, и обыски. — Пла валле селба^[XII]?

— Не знал, — Дуку развязывает на себе тунику. — Но и не удивлен. Уже устал удивляться. Мальчишка... мертв?

Нынешнее состояние очень неустойчиво, потому ошибки восприятия вероятны. Но в то, что целитель даже не попытался оказать помощь, верится слабо. И все же... пульсаций Светлой стороны в палате он не почувствовал.

— Все верно, мастер Дуку, — будто угадывает мысли кореллианец. — Я обращался... к Темной стороне, чтобы реанимировать его. Слышали когда-нибудь о темном проникновении? Но время этого парня закончилось — Сила не откликнулась на мой призыв.

***

БОРТ «ТЕЛОСА», НЕИЗВЕСТНАЯ СИСТЕМА. 31 ДБЯ (4:4:4).

Тело тянет выматывающей ноющей болью, очаги которой собираются в левом подреберье. Сенатор, наверняка, видит в пещере силана «чудесное исцеление» в стиле джедаев. Но все далеко не так радужно. В трансе останавливается внутреннее кровотечение и фиксируются переломы, стартует заживление тканей (спасибо Фиа за подкачку!), однако на полное восстановление нужно время. А времени нет. Привал устроен ровно на два часа — минимальные два часа, чтобы… после столкновения с бронепоездом подняться на ноги и самостоятельно дойти до посадочной площадки на вершине пирамиды. Ну, и немного помахать мечом попутно! Одним. Ни о каком выздоровлении даже речи не идет. Потому не удивляет ни боль, вернувшаяся в полном объеме после снижения адреналина в крови, ни дурманящая сознание слабость, ни рвота... которой заканчивается бой с последней партией гвардейцев на крыше. Фимор молча подхватывает под более здоровый бок и дальше почти тащит... до самого корабля.

В медотсеке становится легче — Джи начинает свои процедуры с внушительной дозы обезболивающего. Ксанатоса снова рвет — от нагрузки и усталости. Однако от снотворного и компании главы Совета, отдыхающего в бакта-камере, он отказывается. Он должен убедиться, что они убрались из системы. И услышать разговор мастера с Тайтоном. В затуманенном мозгу почему-то бьется мысль, что это важно. Очень важно. И лишь после… можно будет... потерять сознание.

Именно принципиальность — основная причина того, что Ксанатос сейчас сидит на диванчике в общем. Два прыжка с Пракита позади — первый пункт установки выполнен. Для второго мелкий налаживает связь. Остальные собираются вокруг. Более-менее отошедшие от забега по ярусам крепости.

Малыш сонно ковыряется в миске с кашей. Пока Ксанатос торчал в медотсеке, а мелкий вел «Телос» сквозь гиперпространство, Фимор пустил его с мастером к ним в освежитель, чтобы разгрузить общий. Так что мальчик вполне себе чистенький — готовый отправляться в постель. Немытые вообще сейчас только сам Фимор и, естественно, всегда всем уступающий Оби-Ван, который возится с настройками голонет-трансивера. Он, кстати, и спать сегодня собирается в спортзале — в спальнике. Уступил свое место в каюте сенатору...

Фимор подпирает стойку рядом с Энакином. На нем мятая нательная рубашка, что надевается под тканку. Грязно-серого цвета. На щеке слегка обработанный порез от виброклинка Солнечной гвардии. Да, охрану крепости представляла собой Солнечная гвардия. Немногочисленная, но заметно усиленная отрядами боевых дроидов. Гвардейцы, по-видимому, и обживали логово Дарта Андедду, ибо никаких признаков фанатиков Бога-Короля в коридорах пирамиды нет. Более того — там царит запустение. Такое явное, что вывод напрашивается один — обитатели появились в них относительно недавно.

Солнечная гвардия — весьма нелегкий противник. В обычное время. Но после силана все… кхм… звереют. И мелкий — под двойной ответственностью, и Фимор — под влиянием Уз. Кроме того... с дроидами помогают не только мастер и Фисто — тви'лечка изумляет влюбленного братца не идеальным, но вполне приличным Макаши. Участвуют даже сенатор с Малышом. Первый пускает в ход бластер и доказывает, что какая-никакая боевая подготовка у дипломатов Королевского дома Органа действительно есть. А второй... включает световой меч для защиты от выстрелов. И уже не выключает его до самой крыши — до команды мастера подыскать пару рабочих спидеров, чтобы добраться до корабля.

Надо признать, Малыш — молодец. Он не лезет вперед, никому не мешает и зорко следит за ближайшим окружением. А нескольких дроидов рубит и вовсе вовремя. Так что... у него сегодня особый день. Семейное боевое крещение!..

Ксанатос ловит взгляд жующего ребенка, ухмыляется и показывает ему большой палец. Мастер наверняка свое обычное «я горжусь тобой, падаван» уже сказал. Но мастер — это мастер. А первые победы замечает не он один!..

Энакин довольно сияет и давится едой, привлекая внимание Фимора. Однако вопросы приходится отложить — мелкий наконец-то запускает связь. На голограмме фигура ящера в его кабинете. В зоне действия сканеров — один Квай-Гон.

— Сначала о главном, — мастер приветствует и сразу приступает к рассказу. — Перевалочный пункт в крепости Дарта Андедду есть, но это не постоянное убежище. И не стратегически важное место. Палпатина мы не застали. Ничего полезного узнать... тоже не удалось.

Как всегда, дипломатично! Ксанатос сказал бы, что это самый бесполезный вылет с начала их пляски с ситхом!.. Особенно если соотнести... с числом жертв — экипажем сенатора. Ведь даже из гвардейцев ничего не вытащили — они отбивались настолько яро, что живыми взять никого не получилось!.. Впрочем… никто особо и не старался. Важнее было самим уцелеть. И выбраться оттуда.

— Корабль сенатора Органы сбили на орбите, — голос Квай-Гона отдается в мутной голове. — Выжили только он, мастер Фисто и магистр Винду. Но Мейс в коме — в бакта-камере. Тяжелая черепно-мозговая травма. Надо сообщить в Храм.

— Еще есть раненые? — ящер согласно кивает.

— У сенатора — серьезное сотрясение, хоть и подлеченное. Ксанатосу досталось, — ну, неужели нельзя промолчать?! — Но умирать он, кажется, не планирует. Остальные — по мелочи. Что-то случилось, мастер Этан?

— Среди наших… перебежчик, — кажется, признание дается главе Академии нелегко. — Позавчера вернулся на Тайтон, узнал о Бруке и... избавился от него, чтобы избежать раскрытия. На чем его и поймал мастер Дуку.

Ксанатос, насколько позволяет состояние, выпрямляет позвоночник. Их гроссмейстер не может не участвовать в истории с ситхом от слова совсем! И если в отсеченной реальности он был учеником и подручным, то здесь натыкается на все деяния своего несостоявшегося хозяина с противоположного конца!.. А Брук... Как он и предполагал — Сила сама воздала этому идиоту по заслугам!.. И Ксанатосу его не жаль.

Мелкий, до которого медленно доходит смысл, с ним категорически не согласен — его трясет настолько заметно, что тви'лечка не выдерживает и кладет ладонь ему на плечо в попытке успокоить.

— Как давно? — мастер оценивает состояние братца и возвращается к разговору о новой проблеме.

— Сложно сказать… Возможно, все тринадцать лет, что он провел с нами. Адеран использовал внушительную дозу снотворного и более детально мы пока не разбирались. Думаю, дождемся вас. Но Эсмир не докладывал Сидиусу о событиях последних месяцев, Квай-Гон. Не мог. Это ему мы обязаны… взрывом в лаборатории артефакторики. Сначала он был в коме, потом, когда начались улучшения, я отправил его в убежище на реабилитацию. Там были в основном дети и целители. О вашем появлении там не знали.

В памяти мелькает тайтонский шторм, Оранжевый хребет, старый шаман… и первый разговор в кабинете ящера.

— Вы уверены, что он… действовал по своей воле? — уточняет мастер.

— Я постороннего влияния не заметил. Вдобавок, когда Атис его скручивала, он обмолвился, что пробег… на нем никто из нас не потянет. Потому, что не справился… Курск Стражи.

Ксанатос переводит взгляд с экрана на Фимора и обратно на экран, где вспыхивает изображение серо-зеленого дага. Вот она — отправная точка крушения Черной стражи. Брат, не сводя глаз с изображения, делает шаг в фокус камеры.

— Здравствуйте, мастер Этан, — приветствует он обыденно. — Как мастер Атис его в живых оставила?

Да, эчани — с ее материнским инстинктом — действительно должна была за угрозу своему падавану вывернуть этого гаденыша наизнанку!..

— Только из-за его оговорки, — скалится в усмешке ящер. — Она решила, что ты придумаешь более оригинальный способ убийства, чем разбитая о стенку голова. Вижу, он тебе знаком.

Фимор согласно кивает. Он так странно выглядит в этой драной рубашке пижамного покроя. Почти… ничтожно, но именно эта ничтожность… больше всего и пугает. Даже у Ксанатоса волосы встают дыбом, что же говорить об остальных!..

— Чем он не угодил Курску, Фимор? — мастер, ожидаемо, не в восторге от шуток, которые… вовсе не шутки. — И почему Венск его не узнала?

— Кхм… Курск не отличался доверчивостью, учитель, и старшее поколение — свой ближний круг, в особенности — проверял… мвинтуска хаск'джонту^[XIII]. На свой лад, в общем. Когда-то этого типа звали Деванго. Он принадлежал к числу приближенных уже в двенадцатом. И жил в Даанате в те годы — задолго до того, как пришла Венск. Они не пересекались. В десятом он возглавил экспедицию в Неизведанные регионы. Там его группа пропала без вести. Это все, что мне о нем известно. За исключением того… что среди уцелевшей в чистке дюжины… есть его младшая сестра.

Сестра и близкая подруга прибитой шкафом Бейлис. Ксанатос практически видит, как в мозгу Фимора выстраиваются звенья цепи… Точка сбора информации, курьер и финальная точка, от которой информацию уже получает Сидиус. Получал.

— Как он попал к вам, мастер Этан? — голос Фимора немного понижен.

— Лет тринадцать назад Рис искал в Неизведанных регионах систему Дромунд, в которой, по слухам, осел один из последователей Дарта Бэйна, не согласный с Правилом двух. Но нашел только подбитый чисский корабль с двумя выжившими на борту — трехлетней девочкой Хес и пленным чернышом. Эсмир представился изгнанником-джедаем. Остался у нас. Хорошо себя проявлял… работал в лаборатории, участвовал в нескольких экспедициях. С моего ведома регулярно посещал Корусант. И это позволяло ему беспрепятственно передавать любую информацию… кому угодно.

— Палпатину известны координаты вашего убежища, — заключает Квай-Гон.

— Скорее всего, — подтверждает ящер. — И нападения не произошло лишь потому, что он был занят Орденом в связи со срывом затеи с клонами. Атис и Тьер эвакуируют всех оттуда. Фимор, что его сестра могла сообщить ситху о тебе?

— Что я на какие-то вещи способен, — брат безразлично пожимает плечами. — И могу ему мешать. Или годиться в потенциальные ученики. Она ничего не знает о моем прошлом. Но даже если предположить, что Сидиус… в курсе существования некого Фимора среди выживших Черной стражи… и свяжет его имя с пропавшим падаваном Квай-Гона Джинна… Что он будет делать с этой информацией? Ну, прибился я к секте после бегства из Храма, жил с ними. Что дальше? Чтобы найти меня, ему нужен Деванго. А он, как вы только что сказали, сам себя очень вовремя вывел из игры. Анга… Если бы она контачила с Сидиусом напрямую, Комари Воса не полетела бы на Салличе — в этом не было бы необходимости.

— Он не знает о тебе, Фимор, — качает головой Квай-Гон. — Если бы… этот Деванго сказал Сидиус твое имя… он давно уже был бы на Тайтоне. Он или Комари. Они искали бы его, чтобы выйти на Черную стражу.

— Тоже верно, — соглашается Фимор. — Схема джен'итсу^[XIV] снизила наши контакты друг с другом до околонулевой отметки. А до чистки… меня вполне могли не замечать, как это обычно бывает. Деванго, конечно, все равно обречен, мастер Этан. Джиаасуска джен джа'н^[XV]. Но если все-таки будете допрашивать… действуйте осмотрительнее. Перед принесением клятвы осваивалась особая техника дыхания, никак не зависящая от чувствительности к Силе. Чтобы иметь возможность остановить сердце, не имея под рукой вообще ничего. Как только он посчитает, что партия проиграна, он покончит с собой. Лучше использовать вытягивание знаний. Или… что-нибудь из ситхских ритуальных техник.

Мелкий роняет челюсть. Ксанатос кривится от боли — смеяться слишком тяжело, но физиономия братца веселит. Он так и не свыкся с мыслью, что они — черныши. Настоящие. Даже мастер это понимает. По крайней мере, его реакция на Балога была довольно спокойной. И сейчас он ничуть не сомневается, что выжившие в чистке члены Черной стражи убьют обоих перебежчиков, что бы не думали по этому поводу они с мастером Бади! А глава Академии, в которой даг провел тринадцать лет, похоже, и вовсе не против!.. Хотя после взрыва сам защищал его от гнева мастера Атис.

— Ждем вас, — подводит итог разговора ящер. — Квай-Гон?

— Будем… часов через двадцать, — кивает мастер и прощается. Голограмма гаснет.

— Учитель, мне нужно десять минут, — Фимор устало потирает лицо. — И можно прыгать дальше.

— Ты знал? О перебежчике?

— Догадывался, — не спорит. — Более вероятно, что… сведения о Праките — и о крепости Дарта Андедду — пришли к Сидиусу не из мутной легенды о полете Дарта Бэйна, а напрямую из добытого нами голокрона. Значит, либо он пропал из моего схрона уже после чистки, либо… один из наших сливал информацию еще до нее. Но я — глупый и совершенно не думал на Ангу…

— Хочешь сообщить о ней?

— Венск не доверяет никому. Но конкретика ей не помешает. Меньше шансов, что они с приятелем братишки влипнут в неприятности.

— Квин?! — челюсть у Оби-Вана отвисает окончательно. — Он-то тут причем?!

— А ты не в курсе, мелкий?! — все-таки смеется Ксанатос. — Они так хорошо сработались, что она взяла его в ТЕЛОхранители!..

***

БОРТ «ТЕЛОСА», ОРБИТА ТАЙТОНА. 31 ДБЯ (4:4:5).

— Оби-Ван?

Он вздрогнул от неожиданности и поднял взгляд. Так задумался, что не заметил появление Иетри в спортзале, куда ушел, когда оставшиеся дежурить в рубке Фимор и мастер Фисто отправили его спать. Тви'лечка, слабо улыбаясь, опустилась рядом со спальником, на котором он сидел.

— С тобой все хорошо?

— Да, — получилось не очень убедительно.

— Уверен?

Конечно, он был не уверен. Но не вываливать же на Иетри муки своей совести? Не рассказывать, как они с Бруком собачились из года в год. Как конфликт достиг апогея к тринадцати, когда оба от страха перед неизвестностью не находили себе места. Как Брук его подставил, а он повелся. Как он потом — после Мелида-Даан — думал, что Брук, вероятно, был бы куда лучшим учеником для Квай-Гона — ведь он ни за что не остался бы помогать неизвестным детям. И не предал своего учителя, едва начав обучение. Как он мелочно — с облегчением — узнал по возвращению в Храм, что Брука отправили на родину. Какой безумной в своей неожиданности и глупости была встреча на борту «Барышника». Как он мечтал удавить Брука за его участие в уничтожении Алмасской академии и за то, что он сделал с Квинланом... Каким жалким Брук выглядел в камере Дженны Зан Арбор. И — самое главное! — как он буквально перед отлетом... думал о смерти Брука как о лучшем исходе. А теперь, когда Брук… мертв по независящим от него причинам, почему-то захлестнула вина. То ли за циничные мысли, то ли за то, что он в итоге получил все, о чем Брук когда-либо мечтал... Ученичество у Квай-Гона, полные приключений годы, благосклонность Совета в тот период, настоящих друзей, семью... И даже Ксанатоса — в учителя!..

— Почему ты думаешь, что ты этого не заслуживаешь, Оби-Ван?

— Что? — не понял он.

— Почему ты думаешь, что не заслуживаешь того, о чем ты сейчас говоришь, — Иетри сочувственно погладила его по плечу.

— Я произнес все это вслух? — идиотский вопрос.

Тви'лечка застенчиво улыбнулась.

— У каждого рано или поздно возникает желание выговориться. Я понимаю, почему тебе жаль его, Оби-Ван. Но твой учитель не взял бы его падаваном даже если бы не было тебя. Твои друзья не стали бы друзьями ему. Да даже твой брат… Сомневаюсь, что он захотел бы чему-то учить его.

Она была права. Ксанатос не убил Брука сразу только потому, что увидел в нем себя. Но это ни к чему его не обязывало. В отсутствии Квай-Гона у них с Энакином тоже было бы не так много шансов привлечь его внимание. Разве что… Фимор замолвил бы словечко. Однако… Брук — не Венск. И не Оби-Ван. Фимор не встал бы на его защиту. У Фимора свои принципы. Не такие эгоистичные, но, в некотором смысле, еще более жестокие.

— А твои ошибки... вообще не имеют к нему отношения, — продолжила Иетри. Алые лекку, покрытые клановой татуировкой, до того спокойно лежавшие на ее плечах, пришли в движение. — Это просто шаги твоего собственного пути в Силе. Их не нужно стыдиться, Оби-Ван. Они делают тебя тобой.

— Спасибо, — он сглотнул.

— Пожалуйста, — она придвинулась чуть ближе и выжидающе закусила нижнюю губу.

А кончики головных хвостов снова заплелись в косичку…

В этот раз Оби-Ван не тормозил. Конечно, раскрытый настежь спортзал был не самым подходящим местом для уединения. И все же немного нежности он себе позволил. На большем Иетри и не настаивала — тоже чувствовала себя не очень уютно. Их тихий разговор, прерываемый поцелуями, слегка уменьшил время, отведенное на сон, но задал вектор настроения на последовавшие часы вахты. Оставалось только порадоваться, что потрепанный Ксанатос в число дежурных в этот раз не входил и счастливой физиономии Оби-Вана не видел!..

— Давай, мелкий, дуй к своему ведру! — не вспоминай лихо, пока оно тихо, да?..

Оби-Ван недоверчиво оглянулся. Ксанатос пробирался между рядами кресел. Почти двадцать часов отдыха после нормально оказанной медицинской помощи пошли ему явно на пользу. Хотя в черной рубашке вместо привычного поддоспешника или толстовки с «ксешем» он выглядел… еще более выпендрежно, чем всегда.

— Чего смотришь? — старший изогнул бровь. — Думаешь, мне обязанности второго пилота не по силам?! Я со сломанными ребрами лупил Солнечную гвардию!

Лупил, конечно. Тут не поспоришь. Однако все (кроме, может быть, сенатор Органы) понимали, что это предел. Достаточно неудачного, не рассчитанного точно движения, чтобы карточный домик его бахвальства рухнул под тяжестью реванки и уже не встал. Ксанатос плясал на очень тонкой грани собственных возможностей. И возможности его не подвели. Это вызывало облегчение... с изрядной долей зависти и желания двинуть ему по затылку.

— Лишь бы похвастать! — Оби-Ван все-таки поднялся. — Меч тебе тоже вернуть?

— Себе оставь, — он протиснулся к пульту. — Тебе, двухцветному, для антуража пригодится! А у меня еще есть. Кристалл поменяю — и на запаску сойдет.

Что он говорит о световом мече Ануна Бондары, дошло не сразу.

— Но... это же...

— Что? Музейный экспонат? — Ксанатос устало опустился в кресло и подмигнул сияющему по непонятной причине Энакину. — А еще джедаи ситхов обвиняют в избыточной ритуальности! У самих куда не плюнь — традиционный обряд!.. Это оружие, мелкий! Оно должно работать, а не лежать на полке.

— Одно дело — использовать, а другое — разбирать! — не согласился Оби-Ван, плюхнувшись на свое место позади Энакина.

— Мне не подходит его кристалл. Значит, или вытащить кристалл и использовать. Или не использовать вообще. Подумай, что предпочел бы Бондара?!

И Оби-Ван подумал. Тви'лек был мастером боя и, если верить Квай-Гону, одним из немногих, кто ценил талант Ксанатоса к фехтованию. Наверное, он не хотел бы, чтобы его оружие лежало без дела. Тем более что... в замене кристалла было что-то даже более личное. В своем исходном виде световой меч Ануна Бондары так и оставался бы световым мечом Ануна Бондары — мечом наставника, который Ксанатос просто использует. А с модификациями под себя... он уже превращался в собственное оружие.

— Раз этот вопрос мы выяснили, пристегиваем ремни и готовим ведра! — хмыкнул старший. — Начинай посадку, Малыш!..

***

[I] Дзволвай аджаквай, дзвол кацойвай — ситх. «не незнание, а глупость».

[II] Тук'ата — ситх. «творение алхимии» или «гончая ситхов, порождение ситхов».

[III] Да'каар — ситх. «хранитель голокрона».

[IV] Ар-Киттат — ситх. «старый язык» (язык ситхов).

[V] Ар-итсу'тетсу — ситх. «слово поиска».

[VI] Тсавакутхиноттой — ситх. «воплощать желание».

[VII] Скрег фринк — cплошной кореллианский мат.

[VIII] Ке'дем — корелл. «сумасшедший».

[IX] Коссик сулнг, Атис — корелл. «успокойся, Атис».

[X] Петчук — корелл. «плохая кровь» (оскорбление).

[XI] Шалтан валорамоса н телвал морд — корелл. «предположения ведут в неглубокую могилу».

[XII] Пла валле селба — корелл. «во что играет ваша молодежь».

[XIII] Мвинтуска хаск'джонту — ситх. «сковало болью».

[XIV] Джен'итсу — ситх. «темная цепь».

[XV] Джиаасуска джен джа'н — ситх. «поглотила тень его».