МОГУЩЕСТВО — МОИ ОКОВЫ.

©Кодекс Обреченных

ГЛАВА 20: ОЧЕРЕДНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ

ЖИЛЫЕ КВАРТИРЫ АКАДЕМИИ БАЛАНСА, ТАЛСС, ТАЙТОН. 31 ДБЯ (4:3:36).

Оби-Ван переложил в миску хорошо знакомую водоросль — он шинковал уже вторую порцию. И, глядя на ее склизкий вид, неуверенно надеялся, что она волшебным образом превратится на тарелке в ту вкуснятину, которую Ксанатос из нее готовит!..

Привычная работа успокаивала. А готовка давно стала привычной. Даже если она — под руководством Ксанатоса. Как сегодня. Нет, Оби-Ван неплохо умел и сам, но у Ксанатоса выходило что-то почти ресторанное из вполне обычного блюда всего за счет нескольких щепоток правильно подобранных специй. А угощать гроссмейстера тем, что обычно лопали они, было как-то... неудобно.

Собственное жилье на время пребывания на Тайтоне мастеру Дуку выделили на том же ярусе — через дверь. Однако чрезвычайное положение Академии сказалось на разнообразии и функциональности столовой. Старый джедай был не в курсе таких мелочей, да и вообще только из медблока — какая ему стряпня?.. Поэтому в коридоре его вежливо пригласили с ними — подождать Квай-Гона, который после утверждения маршрута остался для разговора с магистром Винду. Наедине. Конечно, мастер Кит и сенатор Органа тоже были там, но как подозревала вся семья, ненадолго. И разговор планировался именно наедине. Непонятно, зачем. Как верно заметила мастер Атис — с человеком, который ненавидит Квай-Гона Джинна. И все же... тот проявил свое вселенское упрямство, за которое получил сегодня титул «дарт», и выставил из зала даже мастера Дуку. Так они оказались в квартире. С гроссмейстером, но без мастера.

Энакин сначала немного стеснялся. Попробовал пристать к Фимору. Но Фимору… было откровенно плохо — манипуляции с картой дались ему гораздо тяжелее, чем казалось в демонстрационном зале. Минут на десять он закрылся в ванной, заглушив водой все звуки, а когда вышел — мокрый и бледный как полотно — то получил от Ксанатоса стакан кореллианки.

— Слухи о легкости постижения путей Темной стороны явно преувеличены, — заметил старый джедай, наблюдая за сценой.

— Вы же должны понимать, где начинаются предрассудки, гроссмейстер, — Фимор плюхнулся на край дивана. — «Легко» можно попасть в ловушку да'каара^[I], а учиться всегда непросто. Что вы думаете… о составе группы?

Бисская дуга была единственным, относительно постоянным гиперпространственным коридором в Глубоком ядре. Открытая немногим больше десяти лет назад, она считалась неизвестной в массе. Из-за гравитационных аномалий центральных областей Галактики для поддержания стабильности коридора использовались сотни эс-потоковых усилителей и это делало Бисскую дугу чрезвычайно дорогостоящим маршрутом. К тому же, она… не была окончена — начиналась системой Императрицы Теты, проходила через несколько незначительных миров, из которых выделялся только Пракит, и исчезала… в небытии. Расчеты предусматривали еще одну систему — систему Бешкек, что включала планету Бисс, давшую название всему пути. Но сам Бисс обнаружить пока не удавалось. Сведенья о нем имелись лишь в исторических архивах — как о форпосте Бесконечной империи раката. Мифе.

И вот теперь этот миф… сиял яркой голубой точкой в тех самых расчетных координатах. А вокруг него завивались дико переплетенные вкривь и вкось жгуты темной материи. Неудивительно, что систему не могли найти! В таком-то хаосе!..

— Бисс? — голос магистра Винду резанул слух.

После шутки Ксанатоса напряжение лопнуло, но Оби-Вану все равно было не по себе.

— Она — синяя, — заметил мастер Кит. — Его карта была красной.

— Бисс — легенда, — мастер Этан откинулся в кресле. — О нем ничего неизвестно более двадцати пяти тысяч лет. Академия неоднократно пыталась найти его, но не преуспела. Карта сейчас… позволяет сделать вывод, что планета цела и все так же вращается вокруг Бешкека. Но ее поверхность могла измениться неузнаваемо. И очень… вероятен нексус Темной стороны.

— Простите, что? — не понял Бейл Органа.

— Нексус — это фокус Силы, сенатор. Ее источник. Место, где ее концентрация особенно высока и ее проще использовать. Тайтон — одно из таких мест. Храм Ордена на Корусанте, планета Оссус. По той роли, что отводилась Биссу в Бесконечной империи, можно предположить, что он тоже является нексусом. И все же мастер Фисто прав — системы Бешкек нет на карте Сидиуса. Маршрут сохранен с такими предосторожностями не из-за нее.

— А чем известен Пракит? — задумчиво спросил Квай-Гон. — Почему он звенит у меня в памяти?

Пракит, в отличие от Бисса, горел насыщенным алым.

— На Праките… находилась крепость Дарта Андедду, в которой Дарт Бэйн искал его голокрон… — хрипло отозвался Фимор. — Его настоящая гробница. Голокрона там больше нет, но… можно обосноваться. Или найти что-то еще.

— Ты уверен? — в тоне учителя звякнула обеспокоенность. И — вовсе не предметом разговора.

— Уверен, — они с Ксанатосом переглянулись. — На Коррибане — муляж. Там жила… тук'ата^[II], как практически в любой норе на Коррибане. Но ничего больше — ни полезного, ни опасного — там не было.

— Ты держал в руках этот голокрон? — полюбопытствовала мастер Атис — то ли ей действительно было настолько интересно, то ли она намеренно поднимала провокационные темы при главе Совета. — Там сохранились техники, с помощью которых Сет Харт практиковал переселение души?

— Сохранились, — слабо улыбнулся ей Фимор, — хотя… они сильно неоднозначные. И, вероятно, не стоят того ажиотажа, который Орден вокруг них когда-то раздул. Над целесообразностью заставляет задуматься уже то, что сам Дарт Андедду не пожелал воспользоваться своими же техниками. Вместо того, чтобы практиковать переселение, он продлил себе срок жизни до максимума, а потом предпочел закрыться в посмертие в виде… да'каара.

— Они позволяют перенести душу в голокрон?!

— Да. Правда, уровень должен быть… очень высокий. С биологическим носителем проще. Но и здесь свои подводные камни. Вы же знаете, что клонирование плохо сочетается с Силой, мастер Атис. У каждого следующего клона количество мидихлориан — и, соответственно, чувствительность! — снижается. Можно вместо клонов искать потенциально сильные «сосуды», однако тогда… это будет постоянная смена внешности и пола. А охота на них превратится в смысл существования.

— А на что он может рассчитывать в голокроне? — вздернула бровь женщина.

— Голокрон не должен был покидать усыпальницы, — возразил Фимор. — То есть… не должен был терять контакта с мумифицированным телом. И, вероятно, при определенных условиях… способствовал бы пробуждению Дарта Андедду к… бессмертной жизни. Он предпочел экспериментам с клонами бытность лича. Техника, которой сам создатель предпочел ТАКОЕ… лично у меня вызывает сомнения. Но клона, чтобы попробовать, я все-таки заказал!..

— Фимор, — Квай-Гон закрыл лицо рукой. — Неудачная шутка.

— Вы так думаете? А мне показалось — очень даже. Кстати… Бэйн сам рассказал да'каару… то есть Дарту Андедду… о своем походе — в попытке торга за знания. Усыпальница расположена… была расположена… в центре лабиринта в основании четырехгранной пирамиды-крепости. Когда он добывал голокрон, этот лабиринт населяли фанатики культа Бога-Короля — слабоодаренные, способностей которых, тем не менее, хватало на телекинез и сборку световых мечей. Бэйн вырезал их почти подчистую, но не тронул саму усыпальницу. Ситх'кацойвай^[III]! Забрался в ситхскую крепость, преодолел защиту и взял… один голокрон! Там, наверняка, и без голокрона была целая сокровищница!

— Фимор...

— Я не увлекаюсь, учитель — я просто оцениваю ситуацию. Он бы мог и растерять находки — так же, как потерял голокрон. А теперь… все, что он тогда не взял, с большой долей вероятности принадлежит Сидиусу.

Возразить на это было нечего.

— Что ж… — Квай-Гон посмотрел на мастера Этана. — Поскольку Бисса на карте Сидиуса действительно нет, он нас пока не интересует. А вот ситхскую крепость на Праките придется проверить!..

После того, как был намечен маршрут, началось обсуждение деталей. И Бейл Органа заявил о своем намерении участвовать. Сенатор нравился Оби-Вану — он видел его хорошим человеком и в этой реальности. А стремление помочь, когда речь идет о безопасности Республики, лишь добавляло альдераанцу положительных качеств. Но он же не понимал, во что ввязывается!.. И при этом не поддавался никаким уговорам — упрямства главе дома Органа, кажется, тоже было не занимать. Оставить его на Тайтоне так и не удалось. В конце концов, он был полноправным хозяином своей собственной яхты и ему было решать, лететь ей на Пракит или нет!..

— Ничего хорошего, — ответил мастер Дуку на вопрос Фимора. — Вы могли бы взять с собой не только протеже главы Академии, но и рыцаря… мастера Фисто — чтобы был кто-то от Ордена и Мейс замолк. Но сенатор… С одной стороны, кажется, что он делает как лучше. С другой… Будет удача, если они все вернутся. В области Разлома Силы лишние люди… противопоказаны.

Связь с Храмом установили оттуда же — из зала, с голонет-трансивера на кафедре. Но ограничители поля сузили радиус сканеров до кресел ящера, джедаев, сенатора и Квай-Гона. Ни мастер Атис, ни Оби-Ван на голограмму не попали. Остальные — и подавно. Только что гроссмейстер подошел — поздороваться с Йодой. Оби-Ван тут же освободил ему место и перебирался к старшим братьям. От Кореллианского храма в обсуждении участвовал мастер Бади. В гордом одиночестве и дурном настроении.

— Я сейчас не шибко боеспособен, — признал кореллианец. — К тому же… «глава Храма, не имеющий права рисковать своей великой задницей», как мне тут изволили напомнить. Если ждет, могу прислать Венск с командой. Мальчишка ваш… Квинлан Вос... остался на борту «Приветствующего».

— Ждать не будем, Бади, — возразил Квай-Гон. — Вылетаем завтра в ночь.

— Иетри успеет вернуться, — заметил ящер. — Думаю, она пригодится вам в такой экспедиции. Что скажешь, Вестник?

— У меня возражений нет.

Иетри. После встречи с Сири Оби-Ван полагал, что под давлением вины банально не сможет поддержать тенденцию к их сближению. Но… разговор по душам в рубке «Телоса», пусть и протекал коряво, оказал положительное влияния. Мастер тогда практически не спрашивал — сам излагал ситуацию так, как он ее видит. Оби-Вану оставалось только смущенно кивать. И чем больше он кивал, тем больше светлело у него на душе…

— Я не могу с уверенностью сказать, что Сири однажды тебя поймет, — вздохнул учитель. — Все разные. Кто-то созревает до того, чтобы обдумать чужие поступки и сделать выводы, а кто-то — нет… У каждого своя реальность. Ты не можешь за нее отвечать. И не должен чувствовать вину. Ведь, если разобраться, ты не жалеешь о своем выборе.

— Я почему-то… был уверен, что из ее затеи… ну, ничего не выйдет… Квин потом рассказал про… роман с Шайлар. Никто ничего не узнал, но они встречались… недолго. И сами приняли решение не продолжать. Возможно, если бы я согласился, мы бы с Сири тоже… ну, быстро расстались, — он нервно потер голову. — И она бы сейчас… реагировала иначе.

— Вы начали с того, что привлекли к себе внимание Йоды, Оби-Ван. И вам пришлось бы не просто не договаривать, как это делали Квинлан и Шайлар, а выстраивать стену лжи для грандмастера и для нас с Ади. Я мог бы закрыть глаза, Ади… честно, не знаю. Но Йода… Он присматривал за вами обоими очень долго. Полагаю, совершенно не в его интересах было твое изгнание из Ордена на почве нарушения правила привязанностей. Что касается потенциально возможного исхода при согласии на авантюру Сири… Это отсеченная реальность. Вы могли бы привязаться друг другу куда сильнее и… многое натворить на эмоциях. Особенно она. В конце концов, ей было всего семнадцать. К тому же… подростковые отношения никогда не застрахованы от внеплановой беременности, которую уже точно ни от кого не удастся скрыть.

Честно говоря, внеплановая беременность — последнее, о чем Оби-Ван тогда думал. Зато сейчас он был искренне благодарен Силе за настолько явные звоночки. Ведь они с Сири действительно могли вылететь из Ордена. Да, у них сейчас была бы… семья. Если, конечно, допустить, что они не разошлись на фоне несовместимости характеров!.. Но при таком раскладе Оби-Ван не оказаться бы там, где оказался — попросту не попал бы с Квай-Гоном в Тид… Тид. Точка невозврата. Как только Оби-Ван доходил в мыслях до Тида, все сразу выравнивалось и становилось на свои места. Становилось правильным. Наверное, поэтому встреча с Сири никак не повлияла на его желание увидеть Иетри по возвращению на Тайтон. И продолжить… их общение.

Но увидеться не удалось — тви'лечка с каким-то поручением отбыла в убежище накануне посадки «Телоса». То есть четыре дня назад. И вернуться должна была только завтра. Если бы не предстоящая совместная экспедиция на Пракит, они, скорее всего, не успели бы даже поговорить!.. И Оби-Ван безмерно радовался ее участию. Пока гроссмейстер… не высказал свое мнение о лишних людях… в области Разлома Силы. От его слов вся радость… подозрительно быстро улетучилась.

— Я... должен поблагодарить тебя, Фимор, — выдернул обратно в гостиную голос старого джедая.

Фимор удивленно оторвал взгляд от стакана.

— А что? У нас, насколько я понимаю, день семейных откровений сегодня? Так почему бы мне не примкнуть к линии? Лишь благодаря твоему браслету я могу это сделать...

— Я подумаю, как вам вернуть долг, гроссмейстер, — устало кивнул старший брат. — Сразу после тайтонских щитов!

— Полагаешь, я могу тебя чему-то научить?

— Я не настолько самоуверен, чтобы полагать обратное, — пожал плечами он. — Кошу'джонту нуйак савакаатул воток^[IV]. Но только после того, как вы немного оправитесь. А то мне достанется не только от аджак-каара, но и от целителя Тилла!

— Что ж… буду рад, — сдержанно улыбнулся мастер Дуку. — Не ожидал, что из Квай-Гона выйдет такой хороший учитель по части языков. Он их не очень-то любил.

— Он сам долго сомневался, — вяло хмыкнул Фимор. — Помалкивал, пока я однажды не перепутал глаголы… и не пожелал ему что-то противоестественное… вместо доброго утра! Тогда сдался. И рассказал, как вы заставляли его учить ситхский!..

— Зачем?! — Оби-Ван был уверен, что мастер выучил ситхский уже после падения Ксанатоса!..

— Ар-Киттат^[V] — сложный рунический язык. Я надеялся привить твоему наставнику усидчивость. Впрочем, это не помогло ни ему, ни… тебе.

«Тебе» предназначалось Ксанатосу. Тот ехидно ухмыльнулся:

— Я сам захотел. Когда я чего-то хочу, я на усидчивость не жалуюсь!..

— Ксанатос… — старый джедай сомневался какое-то мгновение, но потом, должно быть, решил поступить в соответствии со своими же словами — о семейных откровениях. — Тебя я тоже хочу поблагодарить. За вчерашнее.

— Я не ради вас... — поморщился Ксанатос.

— Я знаю. И благодарен… именно за это.

Как Комари Воса умудрилась выжить на Балтизааре, теперь оставалось только гадать. Но Ксанатос сразу предположил ее безумие — то самое, которым изобиловали записи с Телоса и Салличе. Возвращение для нее утратило актуальность много лет назад. И путь заведомо был один — заключение в застенках уже предавшего ее однажды Ордена, где бы эти застенки теперь не возвели. С такими перспективами… Ксанатос на Альферидисе поступил лучшим возможным образом. И для самой Комари, и для ее учителя. Наверное, так выглядело сострадание, упомянутое однажды Фимором…

Ксанатос был не склонен жалеть и поддерживать посторонних. Не то, чтобы он никогда не совершал благих дел из душевного порыва, но обычно эти делалось для близких. Для близких Ксанатос был способен на многое, для всех остальных — он был форменным эгоистом. Гроссмейстер, учитывая их прошлые взаимоотношения, к категории близких не относился. Оби-Ван вообще полагал, что в погребальном зале они будут вдвоем с Квай-Гоном. Однако Фимор пришел из уважения к учителю, а Ксанатос... Ксанатос пришел помянуть их названную тетку. Ему не было дела до совести старого джедая, который не предпринял ничего, чтобы спасти своего падавана. Но он сочувствовал Комари. Ей в переломный момент повезло куда меньше, чем ему самому — у нее не оказалось надежного близкого человека...

В воцарившейся тишине мелькнула странная мысль… о Бруке. А не совершил ли он, Оби-Ван, ошибки, когда не убил его прямо там — на борту «Барышника»? Нож от неожиданности рубанул по водоросли в опасной близости от пальца.

— Мелкий, положи нож, — Ксанатос медленно кивнул мастеру Дуку и перевел взгляд на него. — А то у нас сейчас суп будет с незапланированной приправой!.. И, вообще… займись посудой!..

Посудой Оби-Ван, конечно, занялся — при поддержке Энакина накрыл журнальный столик перед диваном. Хотя за нехваткой места больше получился фуршет, чем полноценный ужин. Но они к такому привыкли, тем более, что мастер еще не вернулся, а Фимор в принципе не ел — пока ограничивался виски. Последнее обстоятельство не нравилось неугомонному ребенку — он вертелся вокруг и едва не опрокинул старшему на колени горячий водорослевый шедевр Ксанатоса.

— Энакин! — Фимор поправил супницу. — Оставь, пожалуйста, попытки накормить меня таким изощренным способом! Расскажи лучше гроссмейстеру, как ты искал кристалл для светового меча. Ему будет интересно послушать.

Энакин неуверенно посмотрел на мастера Дуку. Тот подбодрил кивком. Начало рассказа вышло невнятным и запутанным, но с каждым новым словом мальчик плескал эмоциями все сильнее…

— А потом мы с ним шли по тоннелям… А там кристалл! Он меня повел к выходу! Мастер сказал…

Естественно, Квай-Гон выбирал именно этот момент, чтобы вернуться. На несколько секунд замер в дверях гостиной, оценивая... семейную идиллию. Оби-Вана, который трескал уже вторую тарелку, Ксанатоса, что примерялся к первой… Фимора — со стаканом кореллианки. И Энакина, вновь вспоминающего о своем походе в Кристальные пещеры…

— Мастер сказал, что он вас тоже удивил! Почему? — закончил мальчик.

— А вот пусть нам твой мастер сам и объяснит, — усмехнулся старый джедай. — Кстати, Квай-Гон… у Фимора произношение лучше, чем у тебя.

Все смерили Квай-Гона взглядами разной степени обеспокоенности — будто ожидали увидеть, что глава Совета оторвал ему голову. Наедине.

— У Фимора было очень много практики — с носителями языка, — мастер опустился в оставленное ему кресло и взял тарелку. — А у меня — только вы… и видеословарь. Так что мне простительно путать киссАй^[VI] и сиксА^[VII]. Чем удивил, Энакин? Я был очень неуклюжий в том возрасте. И в пещерах… чуть не раздавил молодого блисмала. Это местный грызун. Вроде татуинского прыгуна. Он отличается очень характерным… визгом. Когда они визжат колонией, то вызывают обвалы и трещины в породах. На мое счастье, попался молодой и одиночка. Защищаться Силой я еще не умел, потому она меня оглушила…

— Э-э-э… она? — оторопело спросил Оби-Ван, пытаясь представить своего учителя мальчишкой в скачок роста.

— Это была самочка. Посыл — такой же, каким Энакин поприветствовал манка-кота — получился у меня интуитивно. Тогда я впервые почувствовал, что могу поддерживать контакт с использованием Живой Силы. Что понимаю блисмалу. Она… проводила меня к осколку пласта, от которого я отколол свой первый кристалл. А учитель… слышавший ее визг и поймавший мое состояние после удара звуковой волной, наверное, впервые… пожалел о выборе падавана.

— Я не знал, как с тобой работать, — с ностальгической ноткой в голосе заметил мастер Дуку. — О Живой Силе мало пишут. Это практическая область, которая почти недоступна пониманию тех, кто склонен к Объединяющей. Две полярности внутри… Светлой стороны.

Оби-Ван потрясенно смотрел то на одного, то на второго. Описанная ситуация зеркально отражала их отношения!.. Старый джедай собирался продолжить, но по квартире вдруг разнесся резкий писк. Ксанатос вскочил с дивана и сорвался в коридор. Фимор отставил стакан и тяжело поднялся следом.

— Камера, — пояснил он на вопросительный взгляд Квай-Гона. — Камера на «Телосе» снова дала сбой. Надо вытаскивать Брука, пока он не окочурился!..

***

БОРТ «ТЕЛОСА», АНГАРЫ АКАДЕМИИ БАЛАНСА, ТАЛСС, ТАЙТОН. 31 ДБЯ (4:3:36).

Они не возвращаются в квартиру — не то настроение, чтобы заканчивать семейный ужин. В запасах «Телоса» есть, что перехватить. Да и растворы медотсека недалеко — Фимору они сейчас более показаны, чем любая еда.

Брук остался в надежных руках Адерана Тилла — в криокамере, установленной на режим обычного сна. Ибо застенок, как таковых, в Академии нет, а у службы безопасности не хватает людей — стеречь пленников. И от этого немного легче — все-таки присутствие Брука на борту давило неимоверно. Однако… помимо Брука возникла еще проблема. Новая.

— Что думаешь?

— Я тебя предупреждал насчет нее! — устало огрызается Ксанатос.

Расстегивает ремни поддоспешника. Неосторожно дергает волосы, раздраженно шипит и, наконец, стаскивает его с себя, чтобы убрать в шкаф корабельной каюты.

— Это не Венск, — возражает Фимор. — Она — не моя тень. И не знает место моего схрона.

— Выпытала у Джано прежде, чем прикончить его.

— Промах по неопытности, из-за которого я однажды оказался в пыточной камере, не делает ее сторонницей Палпатина, Ксан. Ее верность… принадлежит мне. Иначе... ты бы не стал ее обучать.

Даже не поспоришь!..

— С чего ты вообще взял, что имеет место утечка? — меняет направление темы Ксанатос. — Полет Бэйна на Пракит — общеизвестный факт для того, кто много лет собирает информацию о ситхах!

— Этого недостаточно. Если бы там было пять точек — в различных местах, так или иначе связанных с историей ситхов, ты был бы прав. Но там конкретно Пракит. Обычно это значит, что человек точно знал, куда и зачем летит. Мое чутье подсказывает, что причина у такой определенности вовсе не в желании прикоснуться к древности. Я думал об утечке с Кореллии, но мысли никак не выстраивались.

— Сейчас выстроились?

— Навести на Пракит может либо кто-то, кто заглядывал в голокрон, либо сам да'каар. Голокрон последние четыреста лет провел в гробнице на Коррибане, пока мы его оттуда не забрали. И пока я не оставил его Курску. Мне никогда не нравилась Бейлис из хранителей... Самое удачное место для перекачки данных — все находки проходят через нее... Проходили.

— Она же погибла в чистке? Разве нет? — Ксанатос ищет на полках чистое полотенце.

— Будешь смеяться, но ее придавило... развороченным шкафом. Она была из гивинов, а в том бою кто-то слишком близко использовал взрыв Силы. Так что... ее по неосторожности убили свои же. Но она… редко покидала убежище, — продолжает рассуждать Фимор. — Данные надо передавать. Да так, чтобы никто не заподозрил. Лучше всего — отсылать с кем-то из мародеров. Девять кандидатов, учитывая смерть Иски. Тин-Он — его тень — сказал Венск, что это несчастный случай. И что его схрон ждет расформирования. Не факт, что он еще цел. Как думаешь... учителю стоит об этом знать?

— Скажешь как-нибудь. Наедине. Сейчас ты все равно ничего не можешь сделать. Хотя…

— Ну?

— Если ты настолько доверяешь этой идиотке… отправь ее проверить собственный схрон и схрон ее ведомого. А то и перепрятать оба! По словам мастера Бади она сейчас попивает виски на Кореллии. И, кстати, она может попутно взглянуть на твой схрон — убедиться, что голокрон пропал. Ты же это предполагаешь?

Не дожидаясь ответа, Ксанатос исчезает в освежителе. В отличие от брата он в душе еще не был. И теперь кайфует от горячей воды, стекающей по напряженной спине… На несколько минут кажется, что мир сомкнулся на ощущении этого божественного тепла. Оно заполняет пустоту, оставленную ненавистью… У него ненависти к отцу — хоть отбавляй! И, естественно, он помогал заливать ею карту ситха...

Конечно, Фимор связался с забрачкой! Даже если бы Ксанатос не предложил, он бы все равно обдумал этот вариант. Он уже его обдумывал!.. И даже не пошел в общий отсек — подключил персональный трансивер в каюте.

Система безопасности голонет-связи, установленная на базе, предусматривает отключение соединения при любом намеке на прослушку. Но они все равно проверяют трансивер на жучки после каждого приема нежелательных гостей. Их стало слишком много в последнее время!.. Когда Ксанатос размещал его в общем отсеке, он представить не мог, что его корабль превратиться в проходной двор!.. На поиски сканера и очередную дань прогрессирующей паранойе у Фимора сейчас нет настроения. Потому голограмма мерцает на фоне покрывала кровати.

— Я не буду без страховки, — отвечает Венск. — Ты не возражаешь, если я возьму с собой… джедая? Полагаю, он сейчас заслужит больше доверия, чем все наши… соратники.

— Джедая? — переспрашивает Фимор. — Из своих?

— Нет. Дружка вашего… мелкого. Мы с ним неплохо… сработались.

— Сработались? — Ксанатос не может промолчать. — Ты уверена, что ЭТО так называется?!

Венск и Фимор оборачиваются на распахнутую дверь освежителя. Полотенце удается поймать в последний момент.

— Ты прикрыться не хочешь? — спрашивает забрачка едко.

— Мне стесняться нечего, — возражает Ксанатос. — Так что насчет «сработались»?!

— Тебя это не касается никак, — скалится она.

— Твой мастер сказал, что он остался с республиканцами! — память Ксанатоса непогрешима.

Фимор вопросительно смотрит на Венск.

— Они должны быть на Хайпори, — пожимает плечами она. — Туда с Джеонозиса перенесли часть фабрик. А схрон Олоирана… на Руне.

Фимор задумчиво молчит и, наконец, согласно склоняет голову. Дает «добро». В конце концов, первые швы на распотрошенное сознание приятеля мелкого накладывал он. И что парень собой представляет, он знает вполне прилично.

— Тогда… спокойной ночи, — забрачка многозначительно ухмыляется Ксанатосу.

— Не оставляй сообщений, — добавляет в заключение Фимор. — Но выходи на связь после каждого пункта. Или если возникнут проблемы. Хинатул ситх'тетсу та^[VIII].

— Тсавакатул'утмидваноттой тайак ну^[IX], — прощается Венск.

— Как официально! — Ксанатос швыряет полотенце на ближайшую вешалку и падает на кровать — туда, где едва погасла голограмма.

— Она признала меня сразу. А вот среди старейших были недовольные…

Фимор приглушает мышление и скидывает покров. Шуршит одеждой. Душ ему уже не нужен, потому все его уплотненное кожаное барахло, истертое от ползания по руинам, просто летит в раскрытый шкаф, а сам он плюхается рядом и наваливается Ксанатосу на спину. Трется горячим лбом о лопатку...

— Ты когда брился в последний раз, Фиа? Если это не щетка, то ты скоро бородой соперничать с мастером будешь!

— Неправда, — он немного отстраняется — видимо, проверяет свои заросли. — Хорошо, правда. Ты мне предлагаешь идти бриться, или это подождет... полчаса?

— Да, нет, чеши. Приятно.

Смеется. Его сигнатура звенит остаточной ненавистью ситха — уже практически рассеявшейся, но еще отдающей приторной горечью… Он сейчас не почувствует ласки. Чем жестче, тем лучше… Возбуждение нарастает заметнее… Лежать на животе становится откровенно неудобно.

— Ты связь точно отключил? Мне, конечно, стесняться нечего… Но и демонстрировать ей, как мы сработались, я тоже не горю желанием!

— Отключил. Я устал, Ксан. Хочу расслабиться. Хочу пустоту в голове.

Ксанатос сталкивает его с себя, прижимает сверху и шепчет прежде, чем поцеловать:

— Тсавакатул'утмидваноттой тайак ну^[IX]…

Воплощаю волю твою я…

***

ЖИЛЫЕ КВАРТИРЫ АКАДЕМИИ БАЛАНСА, ТАЛСС, ТАЙТОН. 31 ДБЯ (4:3:37).

Тишина квартиры гнетет. В ней, как в темном глубоком зеркале, отражается ожидание. И прямая — финишная прямая поисков его бунтаря-падавана. Комари больше нет, Раэль в относительной безопасности... А Квай-Гон... Квай-Гон отправился в самое пекло. И Дуку — мастер Ян Дуку, который всегда порицал привязанности! — слишком сильно переживает за потенциально возможный исход. Впрочем... Сила поддерживает Квай-Гона. И он не один. Это внушает надежду.

— Ты не в своем уме?! — судя по тону, изумление Мейса Винду зашкаливает. — Мало того, что мальчику девять! Ты же сам назвал его Избранным, утверждаешь, что ситх за ним охотится, и при этом тащишь его в место, где, предположительно, Палпатин устроил гнездо?! Ты отговаривал от участия сенатора Органу!

— Сенатора Органу я не должен обучить доверять Силе в любых условиях. Энакин — мой падаван, Мейс, и полетит со мной туда, куда я сочту нужным. Также, как летали его предшественники.

Вот такой диалог слышит Дуку, едва переступив порог кабинета Этика-Танита, где все собрались перед стартом. Ну, то есть как все? Сам ящер, джедаи, Бейл Органа, Квай-Гон и Дуку. Грандпадаваны, по-видимому, сочли встречу накануне исчерпывающей, а Атис Блэй сегодня утром улетела на Кампарас. Снова. Спасать жизни своими «не очень светлыми методами». Нет и падавана Этика-Танита — тви'лечки Иетри, которая вернулась на Тайтон лишь несколько часов назад. Наверное, все, что нужно знать о предстоящей экспедиции, ящер сказал ей наедине.

Дуку задерживается в медблоке и пропускает большую часть спора, но уловить суть несложно. Глава Совета понял, что Квай-Гон берет с собой не только старших…

— Вы больше тридцати лет безрезультатно пытались доказать ему, что он неправ, магистр Винду, — замечает Дуку. — Думаете, сейчас что-то изменилось? К тому же... обычно он всегда прав. Вы просто давите его авторитетом. Давили. Раньше.

— То есть вы согласны? — щурится корун. — С тем, что мальчика нужно брать с собой в такое опасное место?

— Вы бросаете мастеров с малолетними падаванами в не менее опасные места. И не переживаете по этому поводу. Сколько было моему грандпадавану, когда он оказался в эпицентре Гиперпространственной войны? Четырнадцать? Самое подходящее занятие для вчерашнего ребенка — убивать в сражении. Причем, насколько я помню, Квай-Гон был единственным среди участвующих мастеров, у кого был несовершеннолетний падаван. Толм оказался на Тройкене случайно.

— Что вы этим хотите сказать?

— Только то, что теперь у вас нет права решать, куда ему брать своего падавана, а куда — не брать.

На этом разговор в кабинете закончен — все идут в ангары. Кто — на вылет, а кто — проводить. Сказать напутственное слово... Напутственных слов выходит... много. Но говорит их не мастер Танит. И даже не сам Дуку...

Прямо у ворот ангара пилот сенатора — кореллианец по происхождению — объясняет Энакину тонкости произношения олис кореллизи^[X] на примере… текста песенки, что играет в трюме «Телоса»!..

«Люби жизнь, живи любовью! Занимайся любовью, а не войной! Любовь — это жизнь, жизнь — это любовь! Занимайся любовью, а не войной!» — надрывно призывает исполнитель.

— Иногда, чтобы попасть в ноту, слова коверкаются намеренно, понимаешь? — убеждает пилот.

— Петь можно, а говорить — нельзя? — переспрашивает Энакин озадаченно.

— Можно, но… лучше говорить правильно! Кореллианцы могут не так понять и оскорбиться.

— Волшебник! Тогда я сейчас пою! — радостно восклицает мальчик... и поет вслед за записью.

Квай-Гон закрывает глаза и обращается в никуда:

— Сколько раз я просил его не ставить песенок неоднозначного содержания в присутствии Энакина?

«Никуда» представлено двумя старшими. Фимор, закутанный в темную тканку, опирается о ящик у трапа «Телоса». И выглядит значительно лучше, чем накануне. Оби-Ван в реванке без пластин стоит рядом — вместе с тви'лечкой Иетри.

— Реальность определяет восприятие, учитель, — философски замечает Фимор. — Энакин еще не совсем понимает ее смысл. И звучит она для кого угодно, но только не для него! Для Оби-Вана, к примеру...

Тот краснеет так, будто его застали за чем-то непотребным. Кажется, ученица ящера тоже смущена.

— Или для вас, — заканчивает старший грандпадаван. — В конце концов, это... часть вашей философии.

— Почему ты так решил? — Квай-Гон то ли поддерживает игру, то ли и правда любопытствует. — Я понимаю и поэтому считаю… ЭТО истиной?

— Нет. Вы считаете «Валле коссик пла ларел тру найв петчук^[XI]!» истиной. И поэтому понимаете.

— Оби-Ван… я официально признаю тебя своим любимым падаваном. Ты — единственный, кто не совал нос… в мои личные записи, — видит, как Оби-Ван… краснеет еще сильнее и добавляет: — Сверх необходимого, конечно же…

— Я не совал! — возмущается подбежавший Энакин.

— У тебя все еще впереди! — смеется Фимор.

— Могу я узнать, что ты там искал?

— Честно? Уже не помню, учитель. Но это был не первый… и не последний раз.

— Не сомневаюсь. Мы еще поговорим об этом. И о «Зеркале» — тоже.

— Мы, кажется, насчет «Зеркала» уже договорились. Или вы хотите изменить условия?

— Шантажист. Где капитан… нашего лайнера? Выбирает… музыку для полета?

— В том числе, мастер. В том числе. Это чем же он вас шантажирует?!

Ксанатос вальяжно спускается по трапу. Вопреки ожиданию — без реванки, в черном атласе… Порывы ветра от запущенных двигателей треплют дорогую ткань рубахи и волос, зачесанный в какой-то замысловатый хвост…

Ксанатос хорош. Всегда был. И это ничуть не изменилось за двадцать лет. Дуку знает, что говорили о его грандпадаване в Храме. Он предпочитал быть в курсе слухов о линии даже после того, как Квай-Гон перестал пресекаться с ним в присутствии учеников. И знает, что большинство из этих слухов были правдивы. Никто бы никогда не подумал, что такой человек способен так... любить?.. Да еще...

Квай-Гон отсылает Оби-Вана следом за старшими — скорее всего, проследить, чтобы Брука не убили... за ненадобностью. А мальчику напоминает о недоделанной работе... по истории. И теперь они сидят в гостиной вдвоем.

Ужин закончен. Квай-Гон расслабляется перед вечерней медитацией, Дуку просто отдыхает от непосильной нагрузки на ослабленный организм.

— Давно они... делят постель?

— Что изменится от того, что вы будете знать даты, учитель? — спрашивает он после некоторого молчания.

В высшем обществе Серенно, как и в любом высшем обществе, встречается всякое. Не то, чтобы Дуку считает это «всякое» нормой, но... иногда можно закрыть глаза. Если, конечно, такие связи не афишируются. Настолько личные связи вообще не должны афишироваться — Дуку считает признаком отсутствия воспитания выставление на показ подобных вещей вне зависимости от предпочтений. Здесь дело, конечно, не в воспитании — Ксанатос не скрывал своих похождений всю юность…

— Думаю, что они еще умудрялись скрывать от Совета.

— Фимор слишком рационален для гормонального буйства, — возражает Квай-Гон. — А Ксанатос... слишком сильно боится его потерять. Всегда боялся.

Уважение к старшему грандпадавану возрастает еще, как и пропасть между общепринятым образом Ксанатоса и реальностью…

— Их отношения начали меняться после бегства Фимора. Но до абсолютных перемен дошло… лет двенадцать назад. Может, чуть больше.

То есть... последние четыре года в Храме Ксанатос-мальчишка держал свои желания при себе? После-то понятно — время на восстановление отношений требовалось не только им с Квай-Гоном…

— Я удивлен.

— Это нормально, когда речь идет о Ксанатосе. Все, что ему по-настоящему дорого, всегда было скрыто тоннами противоположного по эмоциям мусора. Его защитный механизм, особенно выраженный в подростковом возрасте. Сейчас он стал проще. Сбросил ненужную личину... Но как вы… поняли?

Дуку усмехается — он все еще может удивлять своего бывшего ученика. Умудренного опытом и уверенного в своих силах… Воспитавшего троих и способного на что-то вроде «Зеркала»…

— Я тебя вырастил, Квай-Гон. И знаю о Живой Силе больше любого из членов последнего Совета — того, что был до начала чумы. Кроме, может быть, Йоды. И о природе уз Силы я тоже изучил очень много материала. То, что они сегодня продемонстрировали... конечно, может сойти — и наверняка сошло для Мейса! — за отработанную боевую связку. Но я заметил... слишком личный — даже для твоих падаванов! — контакт. Узы Жизни?

Квай-Гон согласно кивает...

Вместо того, чтобы обвинять, главе Совета стоит поблагодарить Силу в целом — и Квай-Гона в особенности! — за то, что эти ребята стоят у него за спиной, а не у ситха!.. Вот уж была бы проблема. У всей Галактики. Два таких сильных… черныша, открывающих друг для друга по-настоящему бескрайние горизонты совершенствования. А мальчик… они вместе — втроем с пограничником — его защитят лучше, чем кто бы то ни было. В том числе — и от себя самого.

Кстати, о мальчике. Пока идет обмен заключительными любезностями, Энакин приносит из трюма «Телоса» пухлый пакет — для Дуку. В ангаре, под свист ветра да с тростью в руках, открывать неожиданный дар не очень удобно, потому он оставляет его до квартиры. И теперь не тяжелый, но объемный тканевый сверток лежит на краю дивана гостиной, остро напоминая о юном дарителе.

Дуку протягивает руку и медленно развязывает импровизированную ленту. Или пояс… Это действительно пояс?.. Темное полотно разворачивается и… превращается в толстовку. Типичную тайтонскую рабочую толстовку — Дуку уже успел оценить местное снабжение. Но от того, что ему выдали на складе, ее отличает ярко-зеленый принт… Написанный нетренированной детской рукой выросшего в рабстве мальчика — со всеми характерными неровностями — глиф «грек» (без сомнения, «гроссмейстер»!) на груди и… «мастер мастера Квай-Гона Джинна» — на спине. Так — незатейливо и с юмором — грандпадаваны дают понять, что Дуку… принят в семью. Официально.

***

БОРТ «ТЕЛОСА», ОРБИТА ПРАКИТА. 31 ДБЯ (4:3:38).

— Почему вас не видно?! — изумился первый помощник капитана «Тантива».

— Потому что мы не гнушаемся мародерствовать, — усмехнулся Ксанатос. — И снимаем полезные вещички с трофейных корабликов врага! Вам сейчас и не надо нас видеть, старпом Антиллес! Мы, вроде, связь устанавливаем, а не селфи обмениваемся? На связи система маскировки никак не сказывается. Мастер, запускаю.

На боковом мониторе развернулась пассажирская зона консульского корвета, в которой расположились сенатор, Мейс Винду и Кит Фисто. В рубке «Телоса» кресла второго ряда разобрали, чтобы освободить пространство для голопроектора — и теперь Квай-Гон и Иетри любовались не только на них, но и на трехмерную проекцию системы Пракит.

Перелет занял почти двадцать часов. Гиперпространственная зона в этой части Ядра была ужасающе нестабильной. Казалось, космос здесь… живет и дышит. И если бы не эс-потоковые усилители, пути давно поглотила бы темная материя центральных областей. Но даже с ними маршрут был очень и очень сложным — взамен одному нормальному скачку приходилось совершать десятки мелких, все время сверяя и корректируя координаты.

На орбиту планеты вышли к утру. Честно говоря, вид системы — в алом свете красного карлика Прак — действовал угнетающе даже на Квай-Гона. К тому же, Фимор неожиданно признался, что не знает, где находится крепость. По его словам, и Бэйн, и сам хозяин голокрона лишь упоминали, что это очень далеко от любого поселения. В глуши.

Пришлось запустить сканирование и сопоставить полученные сведения с данными по Пракиту. Планета была третьей в системе, имела две луны, вулканическую структуру внешней коры и очень неровные естественные ландшафты. Климат менялся от умеренного к арктическому — на полюсах. Крупные города — такие, как столица Прак-сити — занимали просторные плато, окруженные огромными пещерами и расселинами, в которых шумело Подземное море. Иначе, как под землей, вода на поверхности Пракита не накапливалась. А жители перемещались между поселениями почти исключительно на аэроспидерах или облачных машинах, дабы в такую расселину — с булькающей на дне рекой — не упасть.

Экономику Пракита представляли многочисленные горнодобывающие гильдии, что не удивляло при настолько поверхностном залегании ресурсов. Ничем больше планета похвастать не могла. И, естественно, крепость Дарта Андедду в базах не упоминалась.

Варианта дальнейших действий было два — добраться до столицы и начать все узнавать простыми человеческими методами, или… посоветоваться с Силой. Квай-Гон посчитал второй вариант более надежным и, наверное, впервые после Тида ошибся.

Пракит оказался нексусом Силы. Естественным или нет — сложно было сказать наверняка, однако Темная сторона здесь пела. Слабее, чем на Тайтоне, но вполне достаточно, чтобы влиять на разум… И, хотя все прошло удачно (Квай-Гон действовал очень аккуратно), разведка все равно дала меньше, чем он ожидал. Обширные пустоши по всей планете удалось разбить на истекающие Силой сектора. Однако… их получилось слишком много, чтобы просто приземлиться и начать поиски. Кроме того… при контакте с картой этих секторов… каждый выбрал свой. Пять разных из двенадцати возможных.

— Мейс, что скажете? — спросил Квай-Гон.

— Наши не совпадают ни друг с другом, ни с вашими, — отозвался корун. — Отмечаю.

На трехмерной проекции Пракита вспыхнули еще две точки. Семь одинаковых точек... на максимально возможном удалении друг от друга.

— Получается, нас всех… тянет в разные стороны. Значит, или проверяем каждую, или... я повторяю «Зеркало».

— Они могут все оказаться фикцией, учитель, — заметил Фимор, сидевший по обычаю позади второго пилота.

— И такое может быть, — согласился Квай-Гон. — У тебя есть другие предложения?

— Это стандартная система отвода нежелательных гостей, — он чуть повернул голову. — На орбите Коррибана так же. И в некоторых других мирах, которые являются нексусами Темной стороны. То есть... я так полагаю, потому что нас обычно только двое. Согласитесь, не такая внушительная статистика? В любом случае... если неизвестны координаты, нас изрядно потаскает по планете прежде, чем попадется что-то стоящее. Надо… попытаться ее обмануть.

— Каким образом?

— Либо действовать от обратного… методом ненаучного тыка.

— Это… КАК? — не удержался наутолан, вызвав смешок у Ксанатоса.

— Спроецировать в зеркально-противоположных местах эти точки и проверять то, что получится, — пояснил Фимор. — Да, долго и ненадежно. Потому я и сказал — ненаучного.

— Либо? — Квай-Гон напомнил о почти озвученной альтернативе.

— Предложить выбор Энакину.

Иетри разочарованно хлопнула себя по лбу.

— Простите, мастер Джинн, — она немного смутилась под его взглядом. — Я должна была сама догадаться! Он — ребенок. Энакин. Он не воспринимается системой, о которой сказал Фимор, как полноценная угроза. Она влияет на него меньше, чем на любого из нас! Именно поэтому подобные места чаще всего находят дети!..

Так вот оно что!.. Сила уже какое-то время посылала отчетливые сигналы обратить внимание на Энакина... Использовать в сложившейся ситуации его невероятное сродство. Но до этой минуты Квай-Гон не очень представлял, как именно это сделать. Хотя мысль просто предложить мальчику ткнуть пальцем в карту уже мелькала... И будь у Квай-Гона немного побольше самодовольства в характере, он бы посмотрел на Мейса с превосходством. Хотя... это был вовсе не тот момент, в котором Энакин должен был себя проявить. Не здесь и не сейчас… Или не только здесь и сейчас.

Естественно, мальчика уговаривать не пришлось. И он ожидаемо выбрал совершенно другую точку — в стороне от уже обозначенных, на окраине очерченной зоны… Неимоверно далеко от плато крупных городов, шахт добывающих гильдий и россыпей мелких поселений. В узком каньоне на пластинчатых склонах изломанного горного хребта, который местная география именовала «хребтом Маграддор».

— Что ж… Вариант не хуже любого из наших. Условиям удовлетворяет. Если проверять все, то какая разница с какого начинать, так? Начнем с него, если нет возражений.

Мейс, к его удивлению, молча склонил голову в знак согласия.

— Сенатор, из порта столицы прислали разрешение на посадку, — доложил Бейлу Органе капитан.

— ЧТО прислали?! — Ксанатос резко развернулся в кресле пилота. — Они запрашивали разрешение на посадку?!

Его вопль прекрасно слышала не только рубка, но и пассажирская зона «Тантива».

— Это дипломатический корабль, — пояснил сенатор спокойно. — Экипаж при входе в пространство системы сразу же рассылает соответствующие сигналы, чтобы избежать конфронтации со службами безопасности.

Ксанатос, кажется, потерял дар речи… К лучшему. Фимор со вздохом растер взлохмаченную челку по лбу. Кит Фисто не по-джедайски закрыл лицо рукой.

— Сенатор, — самому, чтобы сохранить дипломатический тон, тоже пришлось припомнить все известные способы успокоения, — корабль у вас дипломатический... а вот миссия ­— вовсе нет. Если Сидиус на планете, у него наверняка есть осведомители в порту столицы. И вы… ему прямо доложили о своем прибытии.

— Почему вы не спросили меня прежде, чем отправить запрос, капитан?! — кажется, у Мейса чуть не случился удар. — Сразу же было сказано, что стоянки в порту не будет!..

Выходит, Мейс сам забыл… что экипажи консульских кораблей действуют по неуместному сейчас протоколу!.. Он настолько привык к подобным поездкам, что это для него норма. Норма для дипломатических миссий главы Совета…

— Протокол… — начал в оправдание капитан.

— Криффовы^[XII] джедаи! — рявкнул Ксанатос. — Хорошо, если нам теперь до поверхности удастся добраться без проблем!

Он, конечно, был прав. Но скандал раздувать не хотелось. Изменить что-то уже все равно не было возможности… Сила замыкалась очень характерно.

— У нас есть координата посадки, — вмешался Квай-Гон, чтобы предотвратить наметившийся конфликт. — И знание о потенциальной опасности. Будем толкаться от этого. В надежде, что нам повезет.

Не повезло.

***

БОРТ «ТЕЛОСА», ХРЕБЕТ МАГРАДДОР, ПРАКИТ. 31 ДБЯ (4:3:38).

Первый луч мелькает на высоте восьмидесяти километров. Когда искусственная гравитация уже отключена, но до посадки еще не скоро. Энакин чисто интуитивно отклоняет штурвал на пару градусов влево — и искра чирикает по щиту скрытого маскировочной системой «Телоса». А потом... начинается шквальный огонь.

Внимание Ксанатоса мечется между показателями мощности щитовых проекторов — их цифры уменьшаются с безобразной скоростью! — и попытками вычисления координат, из которых стреляют, чтобы развернуть корабль и снизить шансы на пробоину. Когда последнее, наконец, удается, почему-то совершенно не удивляет, что источник атаки как раз в том секторе, который выбрал Малыш!.. То есть, благодаря дипломатии сенатора, их все-таки ждут. И даже встречают! Фейерверками!..

Один щит выдает полное выгорание и отключается. Его запаска гораздо слабее, а значит, время у них заканчивается!.. Есть, конечно, еще один...

Мысли обрываются — от перегрузки темнеет в глазах. Энакин, совершенно позабыв о том, что находится не в гоночном поде и даже не в истребителе, на минимальном развороте бросает «Телос» почти перпендикулярно вниз — в полупетлю, из которой выходит резко влево. На пределе конструкционных возможностей как корабля, так и... его экипажа. Мелкий позади задыхается. Его тви'лечке, кажется, плохо... Со стороны мастера доносится вымученный выдох. Связь с Фимором дрожит... Собственное сознание тоже на грани, но его хватает на небольшую толику удивления... тем, что малые крылья еще не поотрывало к ситховой бабушке!.. Где этот горе-пилот только подсмотрел такую фигуру?!

— Что… с «Тан… тивом»? — хрипит Квай-Гон.

Яхте сенатора, ожидаемо, повезло гораздо меньше, чем «Телосу». Из-за стандартной системы маскировки, крупных габаритов — корабль вдвое превышает телосский разведчик по размеру — и более низкой маневренности пока еще неизвестный враг дважды попадает в плохо защищенную оболочку. В топливные баки. И... в мостик. Яхта, потерявшая управление, падает... Любая помощь уже бесполезна.

Впрочем, у Квай-Гона, как всегда, свой взгляд на такие вещи! Он закрывает глаза и зеленые волны Силы расходятся в окружающее пространство. Ксанатос чувствует завязку жгутов Фимора — тот поддерживает мастера, дабы вновь не получилось, как при посадке на Тайтон, и традиционно не светится сигнатурой сам... Если за крушением наблюдает кто-то чувствительный, то он хотя бы не поймет, что участвуют в вылазке не одни джедаи... И магистр Винду инстинктивно не долбанет в ответ!..

Горящий «Тантив» замедляется. Однако остановить катастрофу уже не по силам никому — яхту сотрясают внутренние взрывы. И она распадается на части прямо в воздухе... Мастер Дуку прав — в области Разлома Силы лишние люди определенно противопоказаны!..

— Стрельба прекратилась, — нервно замечает Оби-Ван. — Они не видят нас. Считают, что сбили...

— Шлюпка! — радостно подскакивает едва не плачущий Энакин. Джедаев он особенно не любит, но состраданием от мастера заразился порядочно!.. — Шлюпка!

Обломки «Тантива» действительно выстреливают спасательной гондолой. Сканирование показывает наличие жизни на ее борту. Стало быть, кому-то удалось уцелеть!.. Ксанатос, неожиданно для себя, желает, чтобы это был Кит Фисто. В конце концов, парень он, и правда, неплохой. Хоть и джедай.

— Были бы мы в космосе, можно было бы использовать абордажную установку... А так... только догонять!

— Абордажная установка?! — дергается Оби-Ван. — У тебя есть абордажная установка?! Зачем?! Ой, нет, я не хочу этого знать!

— Вот и молодец, — хвалит Ксанатос. — Крепче спать будешь. Мастер, мы догоняем шлюпку или провожаем... остальное? Их траектории слегка расходятся!

Квай-Гон отзывается не сразу, но сомнений нет — все оборванные Нити он уже чувствует...

— Шлюпка, — голос ломок от нагрузки потока. — Все, кто выжил… на ней.

Выживших трое. Если, конечно, можно считать за выжившего Мейса Винду — в коматозном состоянии с осколком обшивки в его лысой голове. Кроме него спаслись Бейл Органа, которого глава Совета как раз и прикрыл собой, чтобы заручиться своим чудным самочувствием, и Кит Фисто. И теперь они все дружно оккупировали медотсек. Мелькает отстраненная мысль, что пора перерегистрировать «Телос» в летающий госпиталь... и переоснастить трюм под стационар!.. Только и делают с начала всей этой пляски, что собирают раненых!..

Ксанатос все-таки использует абордажную установку — чтобы зацепить пустую гондолу «Тантива» и дотащить ее до ближайшей расселины. Усложнить поиски тем, кто придет за выжившими...

Мелкий даже соглашается с ее некоторой полезностью!.. Немного отошедшая от пилотки Малыша тви'лечка — ей она понравилась не больше, чем ее избраннику! — хихикает. Они вообще друг друга стоят, ибо когда Ксанатос интересуется, не хочет ли она помочь в медотсеке, Йетри заметно краснеет на фоне недавней бледности и признается, что в медицине не понимает абсолютно ничего. К тому же... плохо переносит вид крови!..

Место временной посадки Ксанатос выбирает очень осторожно — под естественной защитой скал на случай потенциального обстрела, совершенно в противоположной стороне от приземления гондолы. И тут же тащит мелкого в трюм — выпускать на разведку Касси.

Крепость обнаружена. Пирамиду, о которой упоминал Бэйн и которой хвалился сам творец, почти не видно — за тысячи лет землетрясения полностью погрузили ее в разлом породы, оставив лишь неприметную макушку — плоскую крышу твердыни. Сейчас на ней расположена взлетная площадка, занятая двумя наемничьими кораблями, и... башня лазерной пушки с внушительной батареей реакторов. Вокруг выставлен заслон из боевых дроидов, между которыми шныряют обитатели крепости. Где бы не находился вход, а пройти к нему напрямую — то есть пробиться! — шансов у них немного. Особенно после того, как люди сенатора поставили всех в известность о своем визите!..

— Полагаю, стоит доложить мастеру, — мелкий сажает Касси на утесе неподалеку.

Ксанатос молча кивает. Стоит. И послушать его идеи. Безумные, как обычно. А может, и самим кое-что предложить...

«Гостевые» посиделки продолжаются уже не в медотсеке, а в общем. Собрались все, включая тви'лечку и Малыша. Ксанатос ловит взгляд Фимора и принимает по ментальной связи всю необходимую информацию, но мелкий — не Ксанатос. Он задает вопросы и получает на них ответы. Сенатор и наутолан слегка измотаны и подавлены морально (особенно, сенатор, потерявший вторую команду за последние два месяца и, по сути, виноватый в своем энтузиазме!), но в остальном отделались синяками и ожогами. У сенатора, вдобавок, сильное сотрясение мозга. Однако это ничто в сравнении с состоянием мастера Винду... Мастер Винду в ближайшее время не встанет, если встанет вообще. Джи проводит операцию по извлечению осколка, потом его нужно будет стабилизировать в бакта-камере и доставить в полноценное медучреждение для дальнейшего лечения. Жив корун... исключительно благодаря Силе. И не то чтобы Ксанатосу его жаль.

— Что скажете вы? — бросает Квай-Гон прежде, чем гнетущая тишина успевает затянуться.

Ксанатос молча запускает на голопроекторе запись дроида-разведчика. И вот теперь... тишина действительно затягивается.

— Сколько у нас времени? — подразумевается их недолгая и неоднозначная стоянка.

— Я включил стандартную глушилку и поднял примитивный маскировочный экран. Так что, если о нас никто не споткнется, в себя прийти хватит. Но риски все равно есть, мастер. И разлеживаться не стоит. В конце концов, мы не на курорт прилетели!

— Лобовая атака обречена на провал, — констатирует Кит Фисто. — Нас слишком мало. Даже если мы войдем, там может быть сам ситх. Нашей целью была разведка...

— Заметно! — язвит Ксанатос.

— Ксанатос, не надо...

— Нет, мастер Джинн, он прав, — Бейл Органа отставляет недопитый стакан (ему налили кореллианки в успокоительных целях). — Мы летели… как на саммит по проблемам связей Внешнего кольца!.. Я не знаю, почему я сам не сообразил и не поговорил с командой. Возможно, мне стоило послушать вас и остаться на Тайтоне. Но теперь об этом уже поздно жалеть... Нужно хотя бы сделать то, ради чего... мы здесь. Основное ясно, так? Канцлер Палпатин здесь.

— Ясно, что в крепости кто-то обосновался, сенатор, — возражает Квай-Гон. — Возможно, он, а, возможно — какой-то падший или вообще обычный криминальный авторитет. И ему просто не нравится Сенат в вашем лице. Подтверждения присутствия ситха у нас нет. Вряд ли он не озаботился защитой от ментального поиска — с его-то привычкой быть невидимым под самым носом у Совета… Поэтому, как бы безнадежно это сейчас не звучало, чтобы получить подтверждение, мы должны... проникнуть внутрь крепости.

— Мы туда не пробьемся, — снова напоминает наутолан.

— Может, это и не нужно, — Фимор вертит в руках стилус. — Из-за внутреннего моря планетарная кора Пракита изрыта гротами, способными вместить средний «звездный разрушитель». И к основанию крепости — то есть к усыпальнице, которая находится в основании — в свое время подводило несколько тайных ходов. Дарт Андедду никому не доверял, всегда ожидал предательства и потому оставлял пути отхода даже там.

— Он похож на Ксанатоса, — умничает мелкий.

— Нам это на руку, разве нет? — хмыкает Квай-Гон прежде, чем Ксанатос успевает ответить. — Ты знаешь их расположение? Координаты — нет, а расположение — да?

— Координаты рорут-джан'хадзвай^[XIII]…

— Кто?!

Изумление мастера вполне понятно!.. «Саркастичный выродок» — не стиль Фимора, даже если он переведен на ситхский!..

— Хранитель голокрона. Дарт Андедду. Ему Ксан прозвище дал, — стрелочник!.. — Так вот… он отказался называть координаты. Он тогда был мне не по силам… и я не стал на нем зацикливаться, о чем сейчас жалею. Но план крепости, ориентированный по сторонам света, я видел. Помню примерно, где ходы выходят на поверхность. И, все же… прошло немногим меньше семи тысяч лет, учитель. Рельеф изменился. Не факт, что они вообще еще существуют. И…

— Неизвестно, что нам встретится внутри, если хоть один из них уцелел, — Квай-Гон, как всегда, безошибочно улавливает суть.

— Именно. Но, как сказал Ксанатос, мы не на курорт прилетели, — пожимает плечами Фимор. — Мы к чему-то подобному готовились.

Он запускает голопроектор. Над проекционной панелью величаво разворачивается макет пирамиды-крепости общей высотой около двухсот метров, теперь почти скрывшейся в разломе вулканических пластов склона. Пока они чесали языками, программа по сьемкам дроида и результатам произведенного зондирования воссоздала вид объекта и его предполагаемую структуру под толщей породы. Фимор ставит схему строго по линии «север-юг» и накладывает на нее обновленную карту региона, чтобы наверняка знать, где и какие полости сейчас поступают вплотную к стенам усыпальницы. Всю доступную теорию он наверняка изучил за двадцать часов их мытарств в гиперпространстве. И ждал только свежую геологическую съемку.

— Всего ходов было шесть. Двух не существует точно... Судя по плотности, тут монолит... И, если не использовать взрывчатку — а мы, вроде как, пробираемся тихо! — ловить на юго-западной грани нечего. Один — юго-восточный — вел сквозь хребет. Его оставим на крайний случай — слишком длинный пещерный коридор и слишком много неизвестных переменных. Скорее всего, чтобы им воспользоваться, нужна команда шахтеров и месяц работы, которого у нас нет. Полость северо-западного затоплена водой...

— Я могу ее осмотреть, — вызывается наутолан.

— Можешь, — соглашается Фимор, отмечая синие точки на голограмме. — И мы обсудим этот вариант. Еще один должен быть недалеко от нее, но над водой. И последний — на северо-восточной грани. Я предлагаю начать с него. Мы относительно недалеко, и, если поиски тут не дадут результатов, сменим место стоянки на северо-запад.

— А почему не разделиться? — мелкому кажется, что он придумал гениальный выход. — Мы с мастером Фисто могли бы пойти в пещеру, пока вы ищите здесь!

Фимор смотрит на него, как на идиота. Он редко так себя ведет, но тут уже не удержался, видимо!..

— Мелкий, ты хочешь, чтобы от нас тоже осталось полторы калеки? — скалится Ксанатос.

— Вы всегда вдвоем работаете! — возмущается он. — И ничего!

— Это тоннели ситхской крепости, Оби-Ван, — перебивает Фимор. — За семь тысяч лет, привлеченное энергетикой Темной стороны, в них могло поселиться что угодно! Вплоть до левиафана. Или терентатека.

— Их же истребили, — уже не так уверенно возражает Оби-Ван.

— Мастер, почему вы не приучили его к мысли, что Галактика полна самых... пакостных неожиданностей?! — фыркает Ксанатос.

— Я одинаково приучал вас всех, — пожимает плечами Квай-Гон. — Кстати, ваш гроссмейстер в ученическую бытность с мастером Йодой нашли терентатека. На Кашиике.

— Мы тоже убили одного, — кивает Фимор. — На Коррибане. Тук'ата не так-то просто истребляются, братишка. В их ДНК заложен невероятный запас изменчивости, они приспособляемы, живучи и могут проводить в анабиозе тысячелетия. Великая охота — очередная джедайская сказка. Как бы ее не превозносили в материалах по истории, она не охватывала всю Галактику. Где-то терентатеков истребили, а где-то один да уцелел. В любом случае, джедаи охотились на них группами. Минимум по трое — объединяя телепатические возможности и ментальные связи, чтобы сохранить боеспособность и не потерять себя. Ты не обратил внимания на силу Темной стороны в логове силана на Ароруа только потому, что вас с учителем связывали Узы. А…

— Силан?! — изумленно перебивает Фимора тви'лечка. — Настоящий силан? И ты мне не рассказал, Оби-Ван?!

Мелкий смотрит на нее и стремительно краснеет. Какой же он все-таки...

— В общем, нам попроще, — заканчивает лекцию Фимор. — Мы — темные. И мы друг друга держим. Но я бы предпочел избегать сомнительного геройства. Твоя оторванная голова никому не нужна.

Оби-Ван кивает, мастер хочет подвести итог, но его опережает Энакин:

— Фимор, а что такое... туката? Тот старик на записи... ну, для моего сочинения! — он назвал левиафанов «ситхскими отродьями». Я думал, он ругается — я слышал, так ругались на Кореллии!..

— Фимор... — вместо итога стонет Квай-Гон. — Что за запись ты ему дал?!

***

ПОБЕРЕЖЬЕ РУНСКОГО МОРЯ, ПРОВИНЦИЯ АМБУ, РУН. 31 ДБЯ (4:4:1).

Теневая сторона Руна не была мерзлой (а светлая — выжженной), как во многих других мирах, захваченных приливными силами своих звезд — плотный облачный покров выступал вместо естественного парника и делал распределение температур на планете более-менее стабильным. Но сейчас темный горизонт от края до края застилал туман — настолько густой, что зрительно терялась его граница с волнующейся черной водой. К тому же, из пасмурных сумрачных небес накрапывал мелкий неприятный дождь. Сырость пробирала до костей. Словом, морской климат Руна не шел ни в какое сравнение с кореллианским!.. Или им просто очень не повезло с сезоном.

Скользкая от влажности скала — из тех, что слагали местный берег — изгибалась и терялась в молоке, подсвеченном едва различимой в облаках луной. Они шли по ней — а, точнее сказать, карабкались! — уже почти час. Корабль Венск — кореллианское летающее блюдце серии YT-2400, гордо именуемое «Мастер» — остался на плато — там, где его реально было нормально посадить в подобных условиях.

Едва удержав координацию после очередного проскальзывания на камнях, Квинлан поустойчивее оперся, чтобы запахнуть плащ без лишнего риска съехать вниз по склону и подышать, разгоняя по жилам тепло — за счет техники управления метаболизмом, которой его когда-то обучил мастер Толм. В своем максимуме она позволяла замедлять процессы в организме настолько, чтобы прикинуться мертвым. Но в более простом исполнении лишь снижала чувствительность тела к внешним факторам. Иначе он бы сейчас стучал зубами.

Венск, в отличие от него, влажность и туман не трогали никак. Во-первых, она выросла на побережье Кореллии — море и все, что связано с ним, было для нее привычно. Во-вторых… ее выносливость и так была велика — как у любого забрака. А Сила поднимала ее еще выше. Впрочем… киффар не жаловался. По крайней мере, на ее отдельные проявления.

Забрачка появилась на Хайпори накануне. Он вернулся с отрядом из очередного — практически последнего за четыре дня — рейда и обнаружил гостью... у себя в каюте на борту «Приветствующего». И, лишь доведя его до исступления своей выносливостью, она предложила составить ей компанию в недолгом путешествии. На Рун.

Немного свободного времени у Квинлана было — мастер Ки-Ади-Мунди назначил дату возвращения в Храм Корусанта на третье. Потому киффар согласился, не задумываясь и не расспрашивая деталей. Понадеялся, что в пути у них найдется время поговорить.

Не нашлось. Легкодоступных маршрутов на Рун не существовало — он располагался в регионе Внешнего кольца, за свою непроходимость получившем имя Мантии ситха. И Венск не вылезала из пилотского кресла весь Коридор ветра смерти — единственный известный путь от Рилота к Руну, торную тропу контрабандистов, промышляющих перевозкой рилла… А сам Квинлан… после неожиданного марафона в качестве финала боевой операции… просто уснул.

Сейчас же… в скрытую промокшим капюшоном джедайского плаща голову лезли странные мысли о том, что он, как доверчивый идиот, идет неизвестно куда и неизвестно с кем. Что он вообще знает о Венск, кроме того, что она хороша в постели?.. Что ее когда-то обучал глава Кореллианского храма. Отлично. Сколько таких учеников уходили под крыло ситхов за двадцать пять тысяч лет существования Республики? А Венск — официально темная. Состоит в рядах какой-то Черной стражи — вместе со старшими падаванами Квай-Гона Джинна. Где гарантия, что она никак не связана с ситхом? Не является его агентом среди них? Ведь бой в коридоре Королевского дворца Тида вполне мог быть таким же показушным, как сражение на Телосе VI… Может, на стороне ситха не только она, но и Ксанатос? И даже Квай-Гон?..

Степень бреда вызвала нервный смешок. Квинлан, конечно, слегка непозволительно расслабился, когда не расспросил о пункте назначения сразу. Но это… уже попахивало паранойей! Обес бы сейчас ударил его. За такие мыслишки о своем учителе!.. Хотя… Обес сам изменился. Изменился, даже если эти перемены не бросались в глаза. И причины, по которым они начали охотится на ситха, до конца не озвучил… Вдруг это просто борьба за власть?..

— Здесь, — вырвал из затягивающего черного водоворота голос забрачки. — Усиль ментальные щиты. Контейнер, конечно, запечатан. Но… просачивается.

— Может быть, ты мне объяснишь, наконец, что мы здесь ищем? — хрипло спросил он.

Спросил и попытался подтянуть щиты, однако… не сумел. Вообще никак. Его парализовало… Звенящую голову переполнили обрывки воспоминаний основного кошмара — того, что был в глубоком детстве считан с подсунутого теткой с медальона. Анзати — эти серокожие «сопливые вампиры»! — и ужас матери… Матери, у которой на живую высасывали мозг через ноздри!.. К этим воспоминаниям добавилась рожа Брука и контакт с его темной сигнатурой при пробеге… Ненависть, ярость… Желание разорвать его на мелкие части… И Тинте Вос! И всех анзати в Галактике! Ведь он мог… он все мог… Сила позволяла. Все позволяла… Надо было только протянуть руку и взять. А Венск убрать с дороги — она не встанет между ним и его местью!.. Он не позволит ей предать его, Республику, Орден…

Перед глазами расплылась алая пелена, отдающая болью пытки, о которой очень хотелось — но никак не удавалось! — забыть!.. Сквозь нее Квинлан разглядел темную фигуру забрачки на фоне чернильного пятна — входа в грот. Она заглядывала внутрь и не смотрела на него. Это был самый лучший момент для атаки. Насквозь промокший джедайский плащ свалился под ноги. Зеленое лезвие вспороло ночную темень… И кроваво-алый шлейф полностью затмил сознание…

Щеку обожгло. Это было не то чтобы больно… Скорее, неприятно. Он попробовал не обращать внимание, но ожог повторился. С третьей попытки путающийся разум идентифицировал его… как пощечину. Кто-то лупил его по лицу ладонью с острыми когтями!..

Обращение к Силе обрисовало странную… действительность. Вокруг клубилось много Тьмы, но эта Тьма… не принадлежала Венск — ее сигнатура, неожиданно развернутая, звенела в другом тоне, хотя и похоже… Память вспыхивала сценами, от которых волосы вставали дыбом. Дойдя в них до нападения на забрачку, киффар резко попытался сесть.

— Осторожнее, — она поддержала его под бок. — Квин, ты… извини. Я совсем забыла о твоих недавних приключениях с пробегом. Не стоило тебя брать.

— Что… происх-ходит? — Квинлан потеряно огляделся.

Он был в гроте, куда, вроде как, не успел войти. Весь мокрый и, кажется, грязный... Будто его тащили волоком по полу. По крайней мере, песок скрипел на зубах, а все тело саднило. Снаружи хлестал ливень. Колеблющийся свет небольшого прожектора, прихваченного Венск с корабля, играл бликами на каскаде падающей воды в арке входа и выхватывал из темноты расстеленный около стены плащ, распотрошенный медпак, битые ампулы, пузырьки от антисептиков…

— Сейчас уже ничего. А в целом… ты пытался меня убить. И здорово качнулся.

— Я… что?

— Качнулся здорово, говорю. Но ты не волнуйся — помедитируешь и вернешься. Ты не… пал. Просто… ты еще не восстановился после пробега. А я об этом забыла.

— Ваш целитель… говорил, что я… на верном пути.

Он действительно добился очень неплохих результатов за настолько небольшой срок и хорошо их закрепил на Набу, пока Венск в местном госпитале лечила переломы, оставленные ситхом, а мастер Бади помогал решать вопрос с яхтой Палпатинов.

— Да. Но не для такого похода. Ментальные щиты ослаблены.

— Возможно, если бы ты мне сказала, чего ожидать, я бы их усилил, — он с трудом собрался, чтобы прислушаться к себе. Темная Сила… и правда, ощущалась… родной. И это было… очень неприятно.

— Сначала как-то некогда было, — усмехнулась Венск. — А потом… спешила. Надеялась успеть до захода луны.

Сейчас, когда зрение немного прояснилось, было очевидно, что медпак предназначался не для него — по левому предплечью забрачки тянулась свежая повязка, подпаленный рукав вокруг которой явно выдавал ожог светового меча. А в сыром воздухе грота еще витал запах горелой плоти. Эффект неожиданности дал Квинлану нехилое преимущество…

— Сильно я… тебя?

— Переживу, — беспечно фыркнула она, но вопреки своему бахвальству, убирать растрепавшийся волос назад не спешила — руку поднимать ей было больно. — Сама виновата. И раз уж... у нас небольшой привал, объясню тебе суть. Лучше поздно... Что ты знаешь о Черной страже, Квин?

— Секта, — он глотнул воды из поданной фляжки. — Темная. В которую входишь ты, Фимор и Ксанатос.

— Две поправочки. Первая... Ксанатос не принадлежит к Черной страже. Ну, а вторая... секта не темная, секта — ситхская.

Если бы Квинлан в этот момент пил, он бы подавился!..

— Истинный нейтралитет изобрели не в Академии Баланса, — продолжила забрачка, вдоволь налюбовавшись на произведенное впечатление. — У лорда Каана тоже были последователи, недовольные вечными войнами и безразличные к противостоянию с джедаями. Последователи, которые просто хотели изучать окружающий мир посредством Темной стороны Силы. Один из них стал основателем Черной стражи. Более восьмисот лет мы существовали в тени, ни вмешиваясь ни во что — ни в политику, ни в экономику. Нам не нужна была власть. По сути, мы занимались тем, чем должен был, в первую очередь, заниматься Орден — познанием Силы! Только с противоположного конца. И никого не трогали!..

Последнюю фразу она почти прошипела. В Силе звенела ярость… И без того желтые глаза блеснули в свете прожектора янтарем.

— Работать с ситхскими артефактами и техниками опасно. Смертность среди членов Черной стражи высока. Секта никогда не отличалась многочисленностью. А последние лет сорок ситуация стала настолько тяжелой, что Сан'сий Курск, наш лидер, принимал даже нечувствительных. Они создали нам репутацию военных наемников. Но усилия Курска… ни к чему не привели. Убежище на Мустафаре подверглось чистке. Во главе стояли знакомые тебе чиссы — Вандалор и его шлюха!.. Тогда мы думали, что они действуют сами по себе, теперь очевидно, что — по заказу ситха. То ли сведения вовремя не получил, то ли захотел артефакты вместо сведений!

Чистка. Вот оно что. Чиссы убили кого-то, кто был ей достаточно дорог, чтобы вызывать такую си...

— Среди вас был информатор ситха?! — следом дошло до затуманенного мозга.

— Мы не знали! — рявкнула Венск. — Мы и сейчас не уверены! Но Фимор подозревает перебежчика!.. И если я его найду, я его наизнанку выверну!

— То есть мы здесь ищем шпиона? — поддержал поворот темы киффар, чтобы немного разрядить обстановку.

— Нет, — забрачка с трудом взяла себя в руки. — Здесь мы забираем добро, чтобы его перепрятать! В чистке на Мустафаре... выжило всего двенадцать членов Черной стражи. Семеро мародеров... Это ребята, которые занимаются поиском и сбором знаний. Трое ассасинов. Огневая поддержка мародеров и основные защитники секты. Один хранитель и один опустошитель. Хранители хранят реликвии, а опустошители стерегут... стерегли штаб-квартиру. По обычаю мы разделили хранилище между собой и спрятали так, как каждый считал нужным. С одним единственным условием — общей цепью. То есть, где находится схрон, должен знать не только его хозяин, но и его тень — один из двенадцати. В свою очередь он — хозяин — является тенью для своего ведомого. И так до тех пор, пока цепочка не замкнется в кольцо.

— У вас… совершенно не ситхский уровень доверия, — заметил Квинлан.

— А мы — не ситхи, Квин. Мы — Черная стража. Поэтому перебежчик для нас… крах!.. Фимор не может сейчас сам заняться этим — они с твоим дружком и их учителем ищут Палпатина! А мне нужно забрать свой ящик, ящик своего ведомого и проверить схрон Фимора. Пропажа предполагается как раз оттуда. Когда же… Фимор освободится, мы выясним, кто этот… хадзуска кошу'джонту^[XIV]. И он пожалеет, что появился на свет!..

Квинлан не понял оскорбления, но интуиция подсказывала, что Квай-Гону лучше не знать, что Венск и его падаван будут делать с этим парнем (если это, конечно, парень), когда его обнаружат!..

— То есть, там… — он кивнул в глубь грота.

— Система защиты из десятка ситхских заклинаний, — забрачка согласно склонила голову. — Поэтому тебя так и накрыло. В твоем состоянии рискованно приближаться к такому сильному искушению.

Ситхские заклинания, конечно, были в новинку. Но со своей внутренней Тьмой киффар воевал почти всю сознательную жизнь. Сначала под руководством мастера Толма, потом — самостоятельно. Кое-какие советы ему когда-то давал даже Квай-Гон!..

— Еще более рискованно, чем охота... моего дружка на Палпатина?

— Твой дружок там не один, — возразила Венск.

— А твой Фимор не всесилен.

— Ну, так… он там тоже не один, — снова парировала она. — А ты все равно отправляешься в Храм послезавтра.

— Я скажу мастеру Ади-Мунди, что Квай-Гон дал тебе задание. И тебе нужна страховка. Ты и сама знаешь, что она тебе нужна. Иначе… я бы здесь сейчас не сидел. Верни мне оружие, Венск.

— Тебе придется достать его самому, — она ехидно ухмыльнулась. — Ты набросился на меня снаружи. И мне было не до того, чтобы ловить твой меч!.. Он улетел с утеса. Но ты не волнуйся — тут у берега не очень глубоко. Я однажды плавала.

***

[I] Да'каар — ситх. «хранитель голокрона».

[II] Тук'ата — ситх. «творение алхимии» или «гончая ситхов, порождение ситхов».

[III] Ситх'кацойвай — ситх. «совершенный глупец».

[IV] Кошу'джонту нуйак савакаатул воток — ситх. «с тайнами своими работает каждый».

[V] Ар-Киттат — ситх. «старый язык» (язык ситхов).

[VI] КиссАй — ситх. «жрец».

[VII] СиксА — ситх. «демон» или «враг».

[VIII] Хинатул ситх'тетсу та — ситх. «желаю совершенного поиска тебе».

[IX] Тсавакатул'утмидваноттой тайак ну — ситх. «воплощаю волю твою я».

[X] Олис кореллизи — корелл. «старокореллианский» (язык).

[XI] Валле коссик пла ларел тру найв петчук — корелл. «занимайтесь любовью и никогда — войной».

[XII] Ругательство, аналог «ебаные».

[XIII] Рорут-джан'хадзвай — ситх. «саркастичный выродок».

[XIV] Хадзуска кошу'джонту — ситх. «родился с подвохом» (ругательство).