***

Вот уже которую ночь подряд Ренли мучили кошмары. Тревожные. Жуткие. Наполненные страхом и болью Сэя.

Рен неоднократно пытался прогнать его образ из своих мыслей, чтобы дать мозгу возможность немного отдохнуть, а телу исцелиться и набраться сил. Но парень не отпускал его, беспощадно врываясь в сознание вопящим от боли и унижения укором совести. Взирал на Ренли из подвальной тьмы большими ясными глазами, полными тоски. И отчаянно взывал к нему, умоляя о помощи.

«Почему ты не спас меня? Почему не помог? Почему?.. Почему?..»

Бескровные губы Сэя выкрикивали эти слова с экрана монитора. И каждый вопрос вонзался в сердце Рена подобно отравленному кинжалу. А он просто сидел под дверью и смотрел... точно так же, как в тот раз... сидел и не мог ничего сделать.

- Прости... прости!!!

Парень резко вскинулся, пробуждаясь ото сна и чувствуя, как к горлу резко подкатывает тошнота. Голова все еще кружилась от сильной слабости. А в теле ломило каждую косточку.

Господи, да что же это?! Когда уже пройдет эта чертова болезнь?!

Рен откинулся на подушку и на мгновение прикрыл глаза, прислушиваясь к собственному учащенному сердцебиению.

Он пытался успокоиться. Пытался убедить себя, что ни в чем не виноват. Но проклятый голос всё не унимался, приговаривая, нашептывая:

- Ренли... Рен... это случилось в ТВОЕМ доме... на ТВОИХ глазах... а ты просто сидел и смотрел... ты сидел и смотрел, как надо мной издеваются.

А следом за голосом Сэя в сознание парня ворвался голос его давно почившего отца, похожий на скрип несмазанных дверных петель:

- Ренли, сынок, ты оказался недостаточно сильным. Это большой позор. Ты разочаровал меня...

Нет... нет!!!

«Ты же не был таким! Ты был добрым! Ты гордился мной!!! Почему тогда ты говоришь мне эти слова?! Позор, да? Слабый? Ты прав, я слаб... слабое ничтожество...»

Рен резко поднялся с кровати и, пошатываясь от слабости, подошел к подвешенной к потолку боксерской груше. Несколько мгновений смотрел на неё, ярко представляя вместо черного кожаного мешка Уилла, при этом ощущая, как гнев наполняет каждую клеточку его тела. А потом начал бить ее, вымещая на ни в чём неповинном предмете выжигающую сердце ярость и чувство безысходности, которые переполняли его душу.

«Прости, Сэй... прости меня... прости!!!»

- Ренли, что ты делаешь?! - заглянувшая в комнату мама недовольно цокнула языком и, приблизившись к парню, крепко сжала его локоть в попытке удержать от драки с воображаемым братом. - Доктор прописал тебе постельный режим! Немедленно возвращайся в кровать!

- Нет... мама, ты не понимаешь... я должен... должен быть сильным! - сказал Рен и, пошатнувшись от слабости, схватился за грушу обеими руками, чтобы не упасть. - Я не смог защитить его, понимаешь? Я не смог защитить и...

- Ренли! Немедленно в постель! - женщина потянула сына за руку и, несмотря на свою миниатюрную фигуру и маленький рост, с легкостью толкнула рослого парня на кровать. - У меня нет времени на твои истерики. Кого ты там уже не защитил? Что произошло? Уилл говорит, что это ты его покалечил. Это правда? Тебя этому учат на твоем муай тай?

- Сволочь...

Услышав в голосе мамы несправедливый упрёк, Рен вновь попытался подняться, но женщина не позволила ему встать, надавив ладонями на его плечи и удерживая в лежачем положении.

- Что вы не поделили?! - строго спросила она.

- Ничего... - уклончиво ответил парень и отвёл взгляд в сторону, чтобы не видеть упрёка в глазах женщины.

Он не мог рассказать маме о том, что произошло в подвале. Потому что не хотел перекладывать на ее хрупкие плечи свои проблемы. С самого детства отец учил его, что мужчина не должен вовлекать женщину в неприятности. Мужчина должен быть мужчиной, и справляться с трудностями самостоятельно.

Но Ренли не мог решить свою проблему, пока его тело напоминало безвольный кусок дерьма. А время шло. Неумолимо утекало, как вода сквозь пальцы...

- Мама... мамочка...

Рен поднял руки и обнял женщину за талию. А потом подался к ней и уткнулся лицом в ее живот, пряча непрошеные слезы, как делал это в детстве. Когда-то он так же прятал свою слабость от отца. А теперь вот прячет ее от самого себя.

- Ренли, у тебя жар... - голос женщины сделался мягким и добрым.

Она запустила пальцы в волосы сына и начала нежно перебирать влажные от пота пряди.

- Уилл обидел тебя? - спросила женщина вкрадчиво. - Ты только скажи мне... если это так, я шкуру с него спущу его же игрушками.

- Ты знаешь?.. - выдохнул парень, ошарашенный внезапной догадкой.

- Как я могу не знать о том, что происходит в моем доме? - задала мама вполне резонный вопрос, после чего спросила строго: - Ты из-за этого сломал Уиллу руку?

Рен помолчал немного, а потом нехотя ответил:

- Не совсем. Но это одна из причин.

- Ренли, так нельзя, - отчитала женщина парня. - Все эти люди, которые пользуются услугами твоего брата... им, как бы правильнее выразиться, необходимо заниматься подобными вещами. За это они платят Уиллу большие деньги. Я, конечно, не совсем одобряю род его деятельности, но пока это занятие приносит прибыль, я не вижу в нём ничего предосудительного.

- Да как ты можешь?!

Рен не мог поверить, что мама поддерживает Уилла в его грязном бизнесе. Ведь Сэй, которого Уилл отдал на растерзание своим похотливым друзьям, не платил за жестокое изнасилование. Его принудили к извращенному сексу, во время которого насмехались и издевались над ним.

И Ренли искренне недоумевал, как можно поощрять такое поведение и закрывать глаза на преступное бесчинство?

Чувствуя горький привкус разочарования и обиды, парень разжал объятия и, отвернувшись от женщины, укутался в одеяло. Его тело пробирал сильный озноб. А душа нестерпимо болела.

Мама знала... всё знала и позволила... но как?! Как она могла так поступить?!

Впрочем, неважно. Всё это уже не имеет никакого значения. Прошлого не воротишь. Даже если найти всех виновных и жестоко их наказать, это не исцелит телесных и душевных ран Сэя.

Единственное, что волновало Рена в данный момент, это самочувствие парня. И потому все его мысли были только об одном:

«Где он сейчас? Быть может, уже вздернулся на ближайшем дереве от отчаяния? А может, сломался и забился в какую-нибудь нору? Или, возможно, он ищет кого-нибудь, кто протянул бы ему руку помощи?»

Рен тяжело вздохнул и сжал одеяло в кулаках.

Он всем сердцем желал стать для Сэя спасением. Но, к сожалению, пока не мог этого сделать. Потому что все еще был слаб. И, к тому же, совершенно не представлял, что сказать парню при встрече.

И это бессилие убивало его, заставляя чувствовать себя никчемным и несостоятельным слабаком.

- Ренли, прости меня. - Когда мама снова заговорила, её голос действительно выражал сожаление. - Я не думала, что ты примешь эту ситуацию настолько близко к сердцу.

- Не все клиенты Уилла приходят к нему добровольно... - выдохнул Рен, сжимая зубы от ярости, из-за чего слова прозвучали немного невнятно.

- Что? - женщина склонилась к сыну и всмотрелась в его побледневшее, напряженное лицо.

- Я говорю, не все приходят добровольно... - прорычал Ренли с ненавистью в голосе. - Я видел, как его клиенты изнасиловали человека. Молодого парня. Они чем-то его опоили, а потом жестоко издевались, пока он не потерял сознание.

- Рен, это серьезное обвинение. Ты уверен, что это была не инсценировка?

- Я знаю, что я видел! - в сердцах выкрикнул парень. - Почему ты веришь ему, а не мне?!

- Я тебе верю, - сказала мама, успокаивающе сжимая плечо парня. - И я всегда буду на твоей стороне. Если хочешь, я могу сломать ему вторую руку. Или можем ограничиться запретом на использование нашего подвала в преступных целях. Давай заставим его выбросить все игрушки и прикрыть лавочку. Что скажешь?

- «Прикрыть лавочку?!» - переспросил Рен возмущенно. - Он издевался над человеком. Да его убить за это мало! Он должен ответить... ответить по закону, понимаешь?

- Ну и что ты предлагаешь? - спросила женщина.

- Написать на него заявление в полицию, - ответил парень.

- И что ты им скажешь? Что в пылу горячки увидел, как твой брат кого-то изнасиловал? Кого? Ты знаешь имя этого человека? Он готов давать показания против твоего брата? Ты на сто процентов уверен, что он не хотел, чтобы с ним так поступили? Есть люди, которым нравятся такие игры. Именно так Уилл и скажет полицейским.

- Мама!.. - парень не мог поверить в то, что слышит. - Почему ты защищаешь его?! Это была не игра.

- Ну а Уилл говорит, что у тебя из-за болезни помутилось в голове, и ты что-то напридумывал себе, а потом ни с того, ни с сего набросился на него, - проговорила женщина.

- Что?! - Рен даже побагровел от злости, в который раз поражаясь подлой натуре брата.

- Ренли, пойми, - настаивала мама, - без показаний «жертвы» будет сложно что-либо доказать. Так что прошу тебя, успокойся. Все, что мы можем сделать сейчас, это запретить ему заниматься подобными вещами в нашем доме. И я не сомневаюсь в твоих словах, милый. Я просто не хочу, чтобы ты попал в неприятности, не разобравшись в ситуации.

- А если я разберусь? - спросил Рен. - Если найду того парня, и он все расскажет, ты поддержишь меня?

- Если Уилл и, правда, виноват, я собственноручно придушу его, - пообещала женщина. - Ну а пока настоятельно попрошу его, чтобы он сворачивал свой бизнес.

- Ты, правда, пойдешь на это? – Рен с надеждой посмотрел на женщину.

- Это и твой дом тоже, - проговорила она, улыбаясь. – Как ты скажешь, так и будет. Я передам ему твои слова.

- Я сам, - парень схватил маму за руку, чтобы остановить её. - Я сам с ним поговорю.

- Как хочешь, - не стала спорить женщина. - Только пообещай, что больше не будешь калечить брата. Персивал расстроится. Он считает своего сыночка-недоумка ангелом воплоти. И искренне не понимает, почему вы с Уиллом постоянно ссоритесь.

- На то есть причины, - сказал Рен.

- Я понимаю, – улыбнулась женщина и похлопала сына по плечу. - Но всё же постарайся быть терпимее.

- Ладно, я постараюсь, - пообещал парень.

- Тогда отдыхай, а мне пора на работу.

С этими словами мама поднялась и вышла из комнаты. А Рен так и смотрел на захлопнувшуюся за ней дверь. Но всё, что он видел, это извивающегося и корчащегося от боли Сэя. И сердце его сжималось от невыносимого чувства безысходности, которое терзало его уже несколько дней и ночей подряд.

***

Дождь...

Снова этот проклятущий дождь.

Вода льет с небес, словно наверху в божественных пенатах прорвало водопроводные трубы.

Странно. Сантехника у них там, что ли, нет?

«Эй, божества! Где же ваша хваленая сила? Или вы настолько слабы и беспомощны, что даже у себя во владениях порядок навести не в состоянии? А еще хотите, чтобы на вас полагались и надеялись...»

Хотя... быть может все намного проще, и это людям нужна надежда? Для того они и придумали бесчисленный пантеон всяких-разных божеств на каждый жизненный случай.

Да, скорее всего так есть. И Сэй не видел в этом ничего плохого. Ведь ему тоже нужна была надежда. Тоже нужна была поддержка и вера в то, что этот мир не прогнил окончательно, но...

Надежда была выбита из него плетьми, а вера выжжена электрическими разрядами. Пепел и осколки его души были небрежно сметены на совочек, приправлены оскорблениями и спермовым соусом, после чего шеф-повар и истинный виртуоз своего дела Уильям Райс под громогласные овации трех ублюдков представил миру свое новое блюдо под названием «Унижение».

Сэй хмыкнул и, затушив сигарету, отвернулся от окна, за которым все так же беспрестанно лил чёртов дождь.

Добравшись до кровати, парень тяжело опустился на свое ложе и плотно закутался в одеяло. Его всё еще знобило и иногда лихорадило. Боль так и не ушла из тела, хоть и притупилась немного. Раны медленно затягивались, а синяки сменили цвет с темно-лилового на желто-зеленый.

Гребаный хамелеончик!

Сэй внимательно разглядывал отметины на своих запястьях и понимал, что они не вызывают в нем ровным счётом никаких эмоций. Совсем никаких. Впервые в жизни ему было наплевать на своё тело. На своё некогда прекрасное, соблазнительное тело, которым он очень гордился. Теперь же этот кусок бесполезной плоти не вызывал в нем ничего, кроме, разве что, омерзения.

Вернувшись домой той проклятой ночью, парень сразу пошёл в душ. Чуть ли не разорвав на себе пропахшую домом Уильяма одежду, он встал под обжигающие струи воды и долго оттирал мочалкой следы чужой «любви». Он неистово тёр и без того израненную кожу, пока на ней не появились кровоточащие ссадины.

Сэю отчаянно хотелось содрать с себя эту чертову смердящую спермой и потом оболочку! Вырвать из груди саднящее сердце. Прострелить голову, чтобы вместе с мозгами вода унесла в канализацию и воспоминания.

Как же сильно ему хотелось подохнуть!

Повинуясь внезапному порыву, Сэй даже достал из шкафчика лезвие для бритья и, приложив острый кусочек металла к запястью, с безразличием провел им по тонкой, бледной коже с ярко выделяющимися венами. Но образ матери, внезапно возникший в его сознании, не позволил парню довести дело до конца.

Забавно, но остановила его не бесконечная любовь к этой эксцентричной женщине, а банальный страх перед родительницей, которая, соверши он подобное кощунство, обязательно воскресила бы его и убила уже собственноручно.

Вот этого Сэй действительно боялся. Ибо мама убивала бы его так, что все произошедшее с ним в доме Уилла, показалось бы парню детским лепетом и невинными играми. О, да! Сэй был уверен, что эта женщина смогла бы отыскать его и в преисподней. Отыскать и своими аккуратными ноготками выцарапать любимого сыночка из загребущих лап Дьявола. Попутно отвесив князю Тьмы с десяток оплеух и пригрозив, что посмей он еще раз позариться на то, что принадлежит ей, и она вернется, разорвет его на тонюсенькие ленточки, подробит его кости в щепки и сплетет из всего этого миленькое ожерелье, которое, несомненно, подойдет к ее вечернему туалету.

Сэй никогда не верил ни в Дьявола, ни в Бога, ни в райские сады. Однако теперь он знал наверняка - Ад существует. И это не котлы с кипящим маслом в темной глубокой пещере. Нет, не котлы и не пещеры. Ад это вполне себе миленький богатенький особнячок в элитном районе Нью-Йорка. С хорошо оборудованным по последним технологиям подвальчиком и четырьмя ничтожествами, наслаждающимися мучениями других.

И все же мысли о самоубийстве не покинули Сэя окончательно. Только теперь, по прошествии недели, покончить с собой ему не позволял отнюдь не страх перед гневом матери, а нечто иное. Но, что именно. Сэй понять не мог. Он отчаянно старался ухватиться за это странное чувство, но оно неизменно от него ускользало. В его душе сейчас было слишком пусто, и потому внезапно загорающийся в ней слабенький огонек, очень быстро терялся в её бесконечных тёмных коридорах.

И всё же Сэю постоянно казалось, что рядом с ним кто-то есть. Кто-то, кому не безразлично, что с ним происходит. Кто-то, кто искренне хочет помочь, и тем самым удерживает его от опрометчивого поступка.

Но ощущения эти, хоть и вселяли в парня надежду, перебороть уныние хандру не могли.

Сэй изменился. Всего за несколько дней после происшествия он изменился настолько, что уже сам себя не узнавал. Из веселого, озорного парня он превратился в валяющееся в кровати и страдающее от высокой температуры безвольное и жалкое дерьмецо.

Тошнит. Как же тошнит от самого себя. Противно до безумия. Отвратительно.

Но сил справиться с этой ситуацией у него не было.

Сейчас Сэю безумно не хватало разговора с матерью. Она всегда находила нужные слова, чтобы вытащить его из самой тяжелой хандры. Но парень выкинул свой телефон, а он был единственным способом связаться с мамой, за исключением тех редких случаев, когда женщина сама решала навестить своего «взрослого, самостоятельного сына».

- Дерьмо случается, - негромко сказал Сэй, вспомнив слова родительницы.

Именно эту фразу она сказала парню, когда он столкнулся со своей первой проблемой, показавшейся ему настоящей трагедией.

Да, дерьмо случается, но жизнь из-за этого не прекращается. Нет, она продолжает бить ключом. Сиять красками и полниться звуками.

Жизнь продолжается, а значит надо жить.

Вот только бы дождь закончился... и всё обязательно наладится.

***

Несмотря на страстное желание выздороветь, болезнь отступила не так быстро, как Ренли того хотелось. Во всем были виновны бесконечные кошмары, которые, стоило ему провалиться в сон, тут же начинали свои сводящие с ума игры с подсознанием. Поэтому вместо трех-четырех дней, которых обычно хватало на то, чтобы встать на ноги, парню понадобилась целая неделя.

Но все же в одно прекрасное утро Рен, вдруг, ощутил, что вновь полон сил. Что он готов и главное способен сворачивать горы и ставить на места зарвавшихся подонков, первым в списке которых был ненавистный всеми фибрами души братец.

Но прежде чем спуститься в подвальные «покои» Уилла, Ренли отправился на пробежку.

Сделав несколько кругов вокруг квартала, парень почувствовал себя более чем превосходно. От слабости не осталось и следа. Тело прямо-таки дышало энергией, которую в избытке скопило за время болезни.

А душа...

Что ж... придет время, излечится и она.

Приняв душ и плотно позавтракав, Рен отправился к Уиллу.

- Вали отсюда, тебя не приглашали! - зло бросил братец, не отрывая взгляда от монитора ноутбука, на котором обрабатывал какое-то видео.

За его широкой спиной Ренли никак не мог рассмотреть изображение, но отчетливо слышал болезненные стоны, вздохи, вскрики и прочие звуки, от которых у него волосы на затылке вставали дыбом.

Неужели есть такие люди, которым нравится терпеть все эти мучения? И, если так, быть может, Сэй был с Уиллом по доброй воле? Быть может, он хотел?..

Нет! Нет!!! Он не хотел... не хотел...

- Он ведь не хотел? - спросил Рен, приближаясь к Уильяму. - Ты обманом заманил его к себе? Что ты ему подсыпал?

- Мелкий, тебе что, вообще крышу повернуло? Забудь уже о нем.

- Я спрашиваю, он хотел этого или нет? - повторил Рен свой вопрос.

- Нет.

Уилл свернул программу видеоредактора и повернулся к брату, нагло улыбаясь.

Было очевидно, что парень не боится, даже несмотря на то, что перелом плечевого сустава до сих пор не сросся, и он все еще носил гипсовую повязку и бандаж.

- Тот парень... как тебе удалось заманить его сюда? - спросил Рен, пока еще умудряясь сохранять спокойствие, хотя в его душе уже начала подниматься волна гнева.

Хотелось схватить эту тварь за шею и душить, пока не сдохнет. Но он обещал маме, что не тронет Уилла. Однако же, если мама не узнает... если братец не сможет предоставить ей доказательства...

- Это не твое дело. Вали уже, у меня много работы!

Бросив эти слова, Уилл отвернулся. Нажаловавшись мачехе, он считал себя в безопасности. Знал, какое влияние женщина имеет на Рена. Знал, что Рен побаивается ее. Но, похоже, он не учел только одного, что любая мать всегда примет сторону своего родного ребенка.

- Я спрашиваю, как ты заставил его прийти сюда? - зашипел Рен на ухо Уилла, двумя пальцами сжимая его шею как раз в тех местах, где находились одни из самых опасных болевых точек в человеческом организме.

Если умело надавить на них, человек испытывал такую боль, что его могло даже парализовать от шока.

Уилл заорал, вцепившись пальцами в столешницу, и уронил голову на клавиатуру.

- Как ты это сделал? Спрашиваю в последний раз! Учти, я знаю еще много таких волшебных мест.

- Он учится в моем универе на втором курсе факультета искусств! Я притворился, что он мне нравится и пригласил его на свидание. А потом подсыпал ему снотворное, чтобы он не мог оказать сопротивление.

- Он пришел к тебе на свидание? - удивился Ренли, чувствуя очередной приступ гнева. - Ты специально соблазнил его, чтобы отдать этим придуркам?

- Так было нужно. Они угрожали, что убьют меня, если я этого не сделаю. Я не хотел, но был вынужден. Отпусти меня... отпусти... - заныл Уилл точно так же, как и в прошлый раз.

Рен брезгливо разжал пальцы, но руку с шеи брата не убрал.

- А теперь слушай меня внимательно, - вкрадчиво сказал он. - Сегодня же, до моего возвращения с тренировки, ты выбросишь всю эту гадость. Когда я вернусь, чтобы «игрушек» не было. Я больше не позволю тебе насиловать людей в моем доме. Если продолжишь, я тебя убью.

После этих слов Рен отпустил брата и пулей вылетел из подвала, с трудом сдерживая желание разгромить этот грязный притон для извращенцев и садистов.

Разузнав все необходимое, парень преисполнился надежды на то, что всё-таки сможет помочь Сэю. Сможет сделать для парня что-нибудь хорошее, что-то, что поможет ему забыть всё случившееся и начать жизнь с чистого листа.

Но сначала Ренли решил съездить к маме на фирму и спросить у неё совета. Он вызвал такси, и потом всю дорогу только и делал, что смотрел в окно, повторяя про себя:

«Дождись меня, Сэй. Только дождись меня. Я помогу тебе. Я стану для тебя всем. Другом, опорой, смыслом жизни... Я сделаю для тебя всё. Ты только подожди. Подожди...»

***

Очередной день подходил к концу, а Сэй все так же лежал под тремя одеялами и пялился в потолок, рассматривая сетку из мелких трещинок на старой побелке. За полторы недели витиеватый рисунок из ломаных линий успел ему порядком надоесть. Да и бока от бесконечного лежания уже начинали побаливать.

Если так пойдет и дальше, то он в скором времени просто срастется с кроватью или превратится в бабочку, ведь одеяла, в которые он кутался, уж очень напоминали кокон.

Сэй глубоко вздохнул.

Надо прекращать это бессмысленное ничегонеделание и брать себя в руки. В конце концов, ему только двадцать один год, а он уже заживо хоронит себя из-за выходки каких-то ублюдков, которые поиздевались над ним только потому, что одному из них показалось, что его отвергли.

Сэй фыркнул.

Твою мать, да он даже не знал эту мразь! Ему столько раз признавались в любви, что он давно уже сбился со счёта и не помнил и половины лиц и имён. Но в чём он был уверен на все сто процентов, это, что все признания, адресованные ему в записках, СМСках, оставленные в кабинках общественных туалетов школы и универа, высказанные лично или написанные краской на асфальте под окнами, были исключительно от девушек. Его поклонницы были не из робкого десятка, и всегда писали под признаниями имена, номера телефонов, а иногда и адреса. И ни разу Сэй не слышал и не читал признаний от парня, или хотя бы от анонима.

Выходит, гребаный трус не сумел по-человечески объясниться и посчитал себя оскорбленным. Ничтожество! Пусть бы сначала научился говорить или писать нормально. Хотя о каких ораторских способностях или таланте к изложению мыслей в письменной форме может идти речь, когда все силы, как умственные, так и физические были потрачены этим деградантом на всякого рода извращения.

Эта мразь хотела отомстить ему за свою поруганную гордость? Ай, отвергли, какая досада! Не хватало только театрального: «Так не доставайся же ты никому!». Вернее: «Так достанься же ты всем, кому будет интересно тебя оттрахать!»

«Что ж, свой интерес вы удовлетворили. Вот только чего именно вы хотели добиться? Думали унизить и сломать? Ну уж нет. Вот тут вы не угадали. Хрен вам. Не дождетесь!»

Сэй резким движением скинул с себя одеяло и сел на кровати.

Хватит убиваться и жалеть себя. Хватит хандрить. Если сейчас же не прекратить всё это, то можно сгнить заживо.

Нет, нет, нет! Он не может этого допустить. И не допустит.

Парень поднялся, на подгибающихся от слабости ногах подошел к зеркалу, и тут же скривился, рассматривая свое отражение.

Да уж, красавец. Ничего не скажешь.

Под глазами залегли глубокие темные круги. Щеки впали, и теперь и без того высокие скулы выделялись еще отчетливее, что, впрочем, придавало лицу Сэя некое резкое очарование. Живот тоже впал, да так, что казалось, что пупок вот-вот прилипнет к позвоночнику. Плюс ко всему убогую картину дополняли потускневшие без должного ухода, спутанные волосы и многодневная светлая щетина, которую без зазрений совести уже можно было назвать бородой.

Сэй смотрел на отражение и сам себе кого-то напоминал. Вот только кого?

Ну же, вспоминай!

Парень отошел от зеркала, включил светильник, висящий на противоположной стене, и вернулся обратно. Теперь его голова была объята ореолом неяркого света, который, проникая сквозь растрепанные пряди пепельных волос, создавал эффект слабого сияния.

Так... а сейчас чуть склонить голову в бок и сделать печальные глаза...

Вот оно! Это же Иисус! Точно Иисус! Только тернового венка не хватает. И креста. Хотя, последнее будет излишним. Его уже распяли. Но сегодня он воскрес. Возродился из пепла как феникс! И, что уж греха таить, выглядел соответственно, напоминая худого, ощипанного птенца, выпавшего из гнезда и одуревшего от этого обстоятельства.

Сэй сделал глубокий вдох.

Да, он воскрес, и больше умирать не собирался.

«Как они там говорили? Слишком красив и считаю, что из-за этого мне всё дозволено? Да, пизданутые ублюдки, я красив! Да, мне дозволено, пусть не всё, но многое. И я стану еще красивее. Вы не сломали меня. Вам это просто не под силу».

Сэй хищно улыбнулся собственному отражению и поспешил в душ.

День подходил к концу, а это значит, что ночь скоро вступит в свои права, открывая двери развлечениям, в которые парень собирался окунуться, чтобы окончательно покончить с прошлым.

***

Сэй провел в ванной почти три часа.

Любимые волосы надо было возвращать к жизни. И потому парень долго и кропотливо втирал в длинные пряди разнообразные масла, делал им маски, смазывал их бальзамами и бережно и с любовью расчесывал, приговаривая при этом ласковые слова.

Потом пришла очередь других волос, а вернее стариковской щетины, которая действительно уже больше походила на бороду.

Да, ещё неделька, и он из Иисуса превратился бы в Санта Клауса.

Гладко выбрившись, парень наконец-то вернул себе привычный облик, и отправился в душ, чтобы смыть с себя запах затяжной депрессии и отчаяния. А после вернулся в комнату, чтобы подобрать подходящую для вечеринки одежду.

Правда, с одеждой вышла небольшая заминка.

Да уж, говорила ему мама, что ни одна проблема не должна влиять на питание человека, и что правильный рацион - это залог здоровья, силы и привлекательности. Но, страдая от боли и унижения, Сэй забыл об этом здравом и полезном наставлении, и, как следствие, поплатился за это.

Все примеряемые им вещи были велики. Джинсы и брюки слетали с бедер, а рубашки и футболки висели на широких, заострившихся от худобы плечах как на вешалке.

«Всё краше и краше!» - подумал парень, придирчиво рассматривая свое тощее тело в зеркальном отражении и поражаясь изменениям, которые произошли в его внешности.

Всласть налюбовавшись этим безобразием, Сэй вернулся к гардеробу, в надежде отыскать хоть что-то, что будет смотреться на нем не так отвратительно. И после двух часов мучительных комбинирований и примерок, ему все-таки удалось подобрать себе наряд, который не спадал бы с него при каждом сделанном шаге и не висел бы на нем подобно мешку из-под картошки.

Теперь парень был вполне доволен тем, что видел в зеркале. Да, он похудел, но это лишь придало его фигуре изящества. Облегающая футболка с несколькими сеточными вставками и парой ремешков прекрасно подчеркивала его стройность. А узкие джинсы, довольно выгодно облегающие его худую подтянутую задницу, завершали образ обладающего отменным вкусом модника.

Иисус конечно не Аполлон, но тоже бог. К тому же бог со сложной и трагической судьбой, на всём облике которого лежал отпечаток таинственной печали. Кажется, некоторым девушкам нравятся такие типажи. Что ж, теперь пришел и их черед купаться в лучах его отощавшего великолепия.

Сэй улыбнулся своим мыслям и, накинув на плечи короткое пальто, отправился навстречу любовным приключениям.

***

Любимый ночной клуб встретил Сэя бьющей по ушам современной музыкой, заводными ритмами и страстным поцелуем очаровательной брюнетки, которая, обвив шею парня руками, прильнула к нему, как только он переступил порог заведения. Девушка была Сэю совершенно не знакома, но он не стал упускать свой шанс и, положив руку на тонкую талию красавицы, ответил на ее приветствие не менее страстно.

Хорошее начало. Просто замечательное. Что ж, значит не стоит терять времени зря.

И Сэй не терял.

Текила со вкусом губной помады... объятия с ароматом Шанель... и танцы, танцы, танцы... заставляющие забыть обо всех печалях.

Домой Сэй вернулся только под утро. Уставший и пьяный, но до безобразия счастливый.

А на следующую ночь все повторилось.

Музыка, алкоголь и девушки, которые подобно экзотическим бабочкам порхали рядом с ним, напоминая, что мир полнится красотой и любовью. Надо лишь открыть для них свое сердце и все печали уйдут. Растворятся в их ослепительном сиянии и наполнят душу пьянящим ароматом тропических цветов.

Так прошла почти неделя, пока дикие пляски с бесконечным употреблением разнообразных коктейлей не привели парня в один из дешевых номеров какого-то обшарпанного мотеля.

Хрупкая блондинка, с которой Сэй познакомился на вечеринке, времени зря не теряла. Стоило им переступить порог снятой комнаты, девушка настойчиво толкнула Сэя на кровать и забралась на него, сжимая бедра парня своими соблазнительными стройными ножками.

Сэй чувствовал исходящий от девушки фруктовый аромат, который окутывал всё вокруг своей восхитительной сладостью. Пахом ощущал жар ее манящего лона, из-за чего член парня наливался силой и настойчиво пульсировал, требуя, чтобы он как можно скорее подмял красотку под себя и овладел ею.

Но Сэй не поддавался своим похотливым желаниям. Он наслаждался прелюдией, утопая в страстных поцелуях и нежных прикосновениях, которые возносили его на седьмое небо, где не было ни страданий, ни тоски, ни мерзких воспоминаний.

Всё, что происходило с ним сейчас, было так прекрасно, что парень не хотел прерывать этот волшебный миг даже ради удовлетворения своих низменных потребностей.

Но белокурая красотка, к сожалению, не разделяла желания парня чуть дольше понежиться в элементарном человеческом тепле и ласке. Распаляясь все сильнее, она сжала плечи Сэя и, перевернувшись на спину, утащила его за собой. И когда парень оказался сверху, вцепилась пальцами в пряжку его ремня, при этом улыбаясь какой-то странной, немного хищной и пугающей улыбкой.

Возможно, все дело было в игре света и тени, которую создавали неплотные шторы и яркий свет неоновой вывески мотеля, но Сэю ее оскал показался безумным, а взгляд опасным и диким. Словно он угодил не в объятия прекрасного ангела, а в лапы монстра, жаждущего впиться в его плоть зубами и отрывать от нее по маленькому кусочку.

От этой мысли парня замутило, и он порывисто отстранился, чтобы его не вырвало на подружку.

Несмотря на сильное опьянение, а может быть даже и благодаря этому, картины прошлых событий яркими образами всплыли в памяти Сэя. В голове зашумело, кровь отчаянно запульсировала по венам, а желудок свело болезненным спазмом.

Парень задохнулся от нахлынувших на него чувств и, вырвавшись из цепких пальчиков блондинки, вскочил с кровати.

Страх волнами накрывал сознание, сковывал движения и заставлял мысли метаться испуганными крысами.

- Прости, - выдавил Сэй, едва ворочая заплетающимся языком.

И, с трудом сдерживая рвотный позыв, бросился в ванную комнату.

- Эй! Что с тобой?

Девушка, имя которой Сэй совершенно забыл, последовала за ним, но в ванную зайти не смогла, так как парень закрыл дверь на замок.

- Сэй, что случилось? - снова спросила она и настойчиво постучала в дверь. - Тебе плохо?

- Нет, - отозвался парень сипло. - Но тебе лучше уйти прямо сейчас.

Шум в ушах нарастал и становился почти оглушающим. Перед глазами темнело, а голова кружилась так сильно, что Сэй с трудом держался на ногах.

Парень снова чувствовал исходящие от его тела запахи спермы и пота. Все вокруг смердело насильниками, лубрикантом и подпаленной плотью. От него самого несло этой жуткой вонью, которую хотелось смыть с себя, которую хотелось содрать с себя вместе с кожей, чтобы и духу не осталось.

Не обращая внимания на шум за дверью, Сэй стащил с себя джинсы и трусы, и забрался в душевую кабинку. А потом резко провернул ручку крана и подставил лицо под прохладные струи воды.

Вода затекала в нос и в приоткрытый рот, впивалась в язык ледяными иглами, царапала горло, и парень жадно глотал ее, чтобы затушить растекающийся по внутренностям огонь отвращения. Его тело сотрясалось от холода и покрывалось россыпью колючих мурашек, от которых немела кожа.

Сэй потянулся за крошечным тюбиком геля для душа и вылил его себе на ладонь, а потом начал растирать по плечам и груди, почти не чувствуя легкого фруктового аромата.

Вонь насильников перебивала его. Она никуда не исчезла, а, казалось, стала ещё сильнее. Удушающая, мерзкая, отвратная...

Отчаявшись, Сэй начал царапать кожу ногтями, надеясь таким образом избавиться от вони, и делал это, пока на теле не появились кровоточащие ссадины.

Прохладная вода до поры до времени приглушала боль, но потом кожа начала нестерпимо саднить.

Сэй поморщился и опустил голову, разглядывая пол душевой. По белому кафелю текли струи воды, смешанной с кровью. И от этого зрелища у парня сильно зарябило перед глазами.

Сэй покачнулся и схватился за кран, чтобы удержаться на ногах. Но потом все вокруг, внезапно, померкло, и сознание парня провалилось во тьму.

Сэй пришел в себя только под утро. Очнулся в той же самой душевой, где и потерял сознание, от того, что зверски замерз.

Дотянувшись до крана, парень кое-как настроил горячую воду, и еще долго отогревался, обнимая себя руками и отчаянно клацая зубами. А когда почувствовал себя немного лучше, выбрался наконец-то из кабинки и подошел к зеркалу.

Долго рассматривал свое отражение, оценивая то, что натворил. А потом просто махнул рукой и решил не заморачиваться.

Ссадиной больше, ссадиной меньше, какая теперь, к чёрту, разница?! Он всё равно больше не может заниматься сексом. Даже с женщинами. А это значит, что и привлекательность ему не особо-то и нужна.

Разобравшись с бунтующими в голове тараканами, Сэй вернулся в номер и, отметив, что красотки и след простыл, вызвал такси.

Ему было необходимо вернуться домой. Забиться в свою берлогу и немного отдохнуть, пока крыша совсем не съехала. Пока он все еще мог бороться с тем, что творилось в его душе. Пока он еще не окончательно отчаялся.

А через день история повторилась. Пьянка, гулянка, танцы, женщины... только теперь спиртного и женщин было еще больше.

Сэй считал, что должен перебороть свой страх, чего бы это ему ни стоило. Даже если после приступа неконтролируемой паники ему придется несколько часов проваляться без сознания в луже собственной блевотины. Он должен был победить, и верил в то, что рано или поздно сможет это сделать.

Он справится. Обязательно со всем справится.

Потому что должен.

Потому что не может позволить Уиллу и дальше господствовать в его мыслях, заставляя чувствовать себя безвольным дерьмом и жалким ничтожеством.

***

Попасть в группу Сэя для Рена труда не составило. Ему только и нужно было, что заставить маму подать прошение о его переводе из Колумбийского университета в Нью-Йоркский, а там уже дело было за малым.

С характеристиками, которые написал парню декан, а так же с его почти гениальными способностями, в новом учебном заведении его приняли с распростёртыми объятиями. Конечно же, маме пришлось выложить кругленькую сумму за его обучение, так как получить стипендию в середине семестра было невозможно. Но парень заверил женщину, что полностью осознает все последствия своего поступка и выплатит ей каждый потраченный на него цент, и она не стала особо критиковать его каприз.

Еще до того, как умер отец, в их семье бытовало одно неоспоримое правило: мужчина должен был самостоятельно принимать решения относительно своего будущего и нести за эти решения полную ответственность. И даже когда отца не стало, мама не отказалась от этого правила, позволяя Ренли жить согласно уже полученному воспитанию.

Именно поэтому она помогла парню. И по той же причине не стала надоедать ему нудными нотациями на тему загубленной жизни.

Чтобы уберечь Сэя от дальнейших притязаний Уилла и его придурковатых друзей, Ренли без сожалений отказался от выбранной и желанной профессии.

Сейчас душевное равновесие парня имело для Рена первостепенное значение. И он собирался сделать все, чтобы Сэю больше никто и никогда не причинил вреда.

Но, как назло, его гениальный план провалился.

Сэя он так и не встретил ни на занятиях, ни у ночного клуба, в котором парень раньше развлекался чуть ли не каждый вечер. А когда порасспрашивал о парне своих новых одногруппников, узнал, что Сэй уже давно не появлялся в университете. Тогда Рен попытался узнать его адрес или хотя бы телефон, но в ответ на эту просьбу получил только отговорки и несколько недружелюбных взглядов со стороны женской части аудитории.

Такое поведение девушек озадачило парня, но он не стал заострять на этом внимание.

Сейчас его волновало только самочувствие Сэя. И отсутствие какой-либо информации о парне заставляло его сильно нервничать.

Наверное, Рен так и ушел бы домой ни с чем, но, кажется, кто-то там на небесах решил смилостивиться над ним. Уже окончательно отчаявшись раздобыть хоть какую-то полезную информацию, парень, вдруг, услышал, как кто-то тихо зовёт его с заднего ряда.

Оглянувшись, Ренли увидел светловолосого парня с ясно-голубыми глазами, который приветливо ему улыбался, поражая своей привлекательной и эффектной внешностью.

Странно даже. Раньше Рен не обращал внимания на то, как выглядят парни. Но Сэй, видимо, перевернул его мировоззрение с ног на голову. И теперь Ренли залип на незнакомого красавчика, слегка краснея от смущения под его пристальным и немного насмешливым взглядом.

- Ищешь Сэя? - негромко спросил незнакомец, чуть подавшись вперед, чтобы не отвлекать профессора от лекции.

Рен кивнул и откинулся назад, краем глаза наблюдая за преподавателем, чтобы в случае чего иметь возможность избежать выговора.

- Он частенько пропадает на две-три недели, но всегда возвращается, - сказал парень. - И еще он снимает квартиру где-то неподалеку. По крайней мере, так было в прошлом году. Если прогуляешься вечером по местным клубам, наверняка встретишь его в одном из них.

- Боюсь, в клубы меня не пустят, - разочарованно проговорил Ренли.

- Почему? - удивился незнакомец. - Тебя что, полиция разыскивает за пьяную драку на дискотеке? Или ты наркоту продаешь?

- Мне семнадцать, - нехотя признался Рен.

- Надо же! - удивился парень. - И как ты оказался в этой аудитории?

- Я здесь учусь, как же еще?

- На втором курсе универа? - не унимался незнакомец. - Ты что, гений какой-нибудь?

- Да, - кивнул Ренли, - но очень посредственный. Просто школу экстерном закончил, потому что сильно опережал программу. Мне было скучно на уроках, и директор школы посоветовал мне не тратить время зря, и попытаться поступить в университет.

- Но почему ты выбрал именно школу искусств? - спросил парень. - Я думал гении идут постигать более фундаментальные науки.

- Я не совсем гений, - усмехнувшись, напомнил Ренли. - Но до перевода сюда я действительно изучал прикладную математику в Колумбийском университете.

- А почему бросил?

- Не знаю, - соврал Рен, - наверное, я всё ещё пытаюсь найти свое место в этом мире.

- Это поразительно! - восхитился незнакомец. - Что ж, мне остается только пожелать тебе удачи.

- Спасибо, - поблагодарил Ренли.

- А что касается клубов, можешь просто прогуляться вечерком по району, - посоветовал парень. - Сэй любит развлекаться, и редко зависает в одном и том же месте до утра.

- А вы с ним вместе на тусовки ходили? - спросил Рен, чувствуя легкий укол ревности.

- Нет, - покачал головой незнакомец. - Об этом все девчонки в нашей группе треплются. Сэй их любимчик. Они на него как пчелы на мед слетаются. И он частенько водит их на вечеринки.

Ренли нахмурился и, поблагодарив парня за помощь, отвернулся.

То, что Сэй был очень популярным среди девушек, не стало для Рена неожиданностью. Но это обстоятельство уже начало его порядком раздражать.

Он и сам не понимал, откуда в нем взялось эгоистичное желание всецело завладеть вниманием Сэя. Но это желание было таким ярким, таким всепоглощающим, что даже причиняло Рену боль.

Парень тяжко вздохнул и тут же напрягся, снова услышав за своей спиной голос светловолосого одногруппника, в котором, кажется, сквозила легкая насмешка:

- Видишь то пустующее место в предпоследнем ряду у самого окна? Это любимое место Сэя. Когда он там сидит, то часто смотрит вдаль с таким вдохновенным видом, что с него картину можно писать. Девчонки из-за этого сходят с ума. И никому не позволяют туда садиться.

Ренли посмотрел в указанном направлении и помрачнел. Ему, вдруг, нестерпимо захотелось сесть на это место, чтобы позлить язвительных дурочек, которые не пожелали поделиться с ним информацией о Сэе. И он решил, что в следующий раз обязательно удовлетворит свою прихоть.

Эта мысль вызвала на губах парня улыбку, и он немного приободрился, легко убедив себя в том, что Сэй вернется в универ в самое ближайшее время.

Все-таки здесь его ждали поклонницы и друзья. Разве он мог слишком долго сторониться их компании?

***

Но прошло две недели, а Сэй так и не объявился, из-за чего настроение Ренли опустилось ниже отметки нуля.

На тренировках он был настолько рассеян, что пропускал даже самые предсказуемые удары противников, за что получил от тренера серьезный выговор. Мужчина предупредил, что если Рен не возьмет себя в руки и не обуздает свои эмоции, то будет отстранен от региональных соревнований. А этого парень никак не мог допустить, потому что победа в бою за чемпионский титул могла открыть для него новые перспективы в спортивной карьере.

И вот теперь из-за страха за судьбу Сэя все мечты парня летели в пропасть, и это еще сильнее усугубляло его душевное состояние.

Нет, если бы нужно было пожертвовать своими целями ради того, чтобы спасти Сэю жизнь, Ренли без колебаний пожертвовал бы всем, и даже собой.

Но дилемма была в том, что парень не знал, нужна ли Сэю его жертва.

Может он и не нуждается в посторонней помощи. Может он давно обо всем забыл и продолжает жить, как ни в чем не бывало, развлекаясь в клубах ночи напролёт и утопая в объятиях красивых девушек.

Но, несмотря на эти мысли, Рен все же не находил себе места, раз за разом представляя себе всякие ужасы, которые могли приключиться с парнем. И молил небеса только об одном, чтобы они позволили ему хоть на мгновение, хотя бы краем глаза увидеть Сэя.

Он должен был убедиться, что с парнем все хорошо. Только тогда он смог бы со спокойной совестью двигаться дальше навстречу светлому будущему.

Поэтому Ренли искал Сэя каждый день. Неотступно, неустанно, упрямо. Сэй стал его манией, его одержимостью и, в то же время, страшнейшим из кошмаров.

В очередной раз прогуливаясь ночными улицами в районе университета, Рен не переставал накручивать себя, хоть и понимал, как жалко выглядит, преследуя даже не тень, а незримый фантом своей несбыточной мечты. Но все равно ничего не мог с собой поделать, исследуя взглядом темные закоулки и очереди у клубов, в надежде увидеть знакомое лицо или копну длинных, серебристых волос.

И, кажется, небеса, наконец-то, услышали его мольбы.

На улице уже стояла глубокая ночь. Приличных прохожих стало на порядок меньше. Теперь в тенях, куда не доставал свет фонарей, правили бал шлюхи, торговцы наркотиками и прочие представители городского дна. К Рену уже несколько раз цеплялись разгульные девицы, предлагая свои услуги. А еще какой-то парень в черной куртке с глубоко надвинутым на лицо капюшоном попытался продать ему пистолет.

Рен отказался и поспешил убраться подальше от опасного типа. А когда остановился в более или менее безлюдном месте, решил, что на сегодня с него хватит приключений.

Парень достал телефон, и уже хотел было набрать номер службы такси, но тут его внимание привлек заливистый женский смех.

Ренли бросил беглый взгляд на противоположную сторону улицы, и его сердце тут же сделало несколько отчаянных кувырков.

После долгих дней ожидания, и мучительных ночных скитаний злачными улицами Нью-Йорка, он, наконец-то, нашел того, кого искал.

Он нашел Сэя. И, к счастью, парень был цел, невредим и вполне себе счастлив.

Рен видел, как Сэй, пошатываясь, спустился с невысокого крыльца какого-то ночного клуба, волоча за собой двух красоток в вызывающих нарядах, а те в свою очередь пьяно хохотали и липли к парню как рыбы-присоски, обещая ему незабываемые часы в их компании.

Ренли несколько мгновений наблюдал за шумной троицей и сделал выводы, что Сэй, похоже, был в полном порядке. Он стойко пережил все, что с ним случилось, и вернулся к привычной жизни. А, значит, и спасать его не было нужды.

Рен был искренне рад, что парень оказался таким толстокожим и смог справиться со своими проблемами самостоятельно. Но все же, глядя на него, такого развязного и беспечного, готового хоть сейчас отдаться красоткам, Ренли почувствовал легкую досаду в душе.

Возможно, он зря переживал за благополучие парня. Возможно, Сэй пришел к Уиллу по доброй воле. И хоть брат признался в обратном, Рен не исключал, что тот просто обманул его, чтобы отомстить за сломанную руку.

Впрочем, так или иначе, у Ренли на душе немного полегчало.

Сэй был в полном порядке. Он ничуть не унывал. У него не осталось никаких душевных травм. А, значит, и у Рена больше не было причин следить за ним.

Однако парень не мог поручиться, что Уилл не попробует втянуть Сэя в еще какую-нибудь грязную игру, и потому он решил остаться в универе, где учился Сэй, чтобы не позволить брату совершить очередное злодеяние.

Выстроив для себя более или менее продуманный план действий, Ренли, наконец-то, отвел взгляд от шумной троицы и уставился на дисплей телефона, пытаясь вспомнить номер службы такси. Но на ум почему-то ничего не приходило. Перед глазами у Рена все еще стояло озаренное хмельной улыбкой лицо Сэя, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы прогнать непрошеное видение.

«Просто забудь о нём!» - строго приказал себе парень и наконец-то вбил в мобильный нужную комбинацию цифр, после чего поднес телефон к уху и стал вслушиваться в длинные гудки, при этом невольно наблюдая за Сэем, пока у него еще была такая возможность.