***

Слезы горячими струйками стекали по щекам и застилали глаза, мешая рассмотреть дорогу, но Миллес ни на мгновение не останавливался.

Дыхание парня давно сбилось. От длительного бега в боку нестерпимо кололо. А сил бежать уже не было. Но подгоняемый страхом погони мальчишка упорно продолжал идти вперед быстрым шагом.

Прошло почти три недели с того момента, как он видел Кристофера в последний раз. И надо же было этой сволочи вновь появиться в его жизни. Да еще и с таким видом, будто Миллес ему что-то должен.

А ведь он почти оправился после всего, что случилось. Почти смог забыть. Почти простил...

Но вот сегодня... этот урод появился на пороге колледжа и, схватив Миллеса за локоть, потащил в ближайший переулок.

Мальчишка упирался, сопротивлялся, говорил, что не хочет идти с ним, просил отпустить. Но Кристофер, казалось, не слышал его и будто не замечал сопротивления.

Втолкнув Миллеса в подворотню, Кристофер сильно ударил парня в живот, а потом резко прижал к стене и, сжав рукой его горло, немного приподнял вверх.

Миллес забрыкался, за что получил очередной сильный удар кулака по ребрам, а пальцы Криса на его горле сжались еще сильнее и теперь почти полностью перекрыли доступ кислорода к легким.

- Ах ты ж, маленькая блядь! - прошипел парень, склонившись к уху перепуганного Миллеса. - Куда это ты запропастился на такое длительное время? В прятки удумал играть?

- Отпусти, - прохрипел мальчишка и еще раз слабо трепыхнулся, вцепившись тонкими пальцами в широкое запястье парня.

Но сопротивление было подавлено очередным сильным ударом в живот, от чего из глаз Миллеса покатились слезы.

- Вот уж нет. - Довольно улыбнулся Крис, наблюдая за тем, как из-за недостатка воздуха лицо мальчишки стремительно краснеет. - Ты теперь моя шлюшка и будешь меня ублажать. Тебе же понравилось в прошлый раз? О, да. Я помню, как ты извивался подо мной. Как просил меня не останавливаться. Как кричал от удовольствия.

Кристофер похабно улыбнулся и, приблизив свое лицо к лицу Миллеса, сильно до крови прикусил его губу.

Мальчишка дернулся и зажмурился от боли. Легкие горели огнем, в глазах темнело, а голова начинала кружиться. Но Кристофер вовремя понял, что может перестараться и ненароком задушить Миллеса, и резко убрал свою руку с его горла.

Мальчишка рухнул на колени и закашлялся, хватая ртом воздух, а парень схватил его за воротник пальто и вновь приподнял, заставляя подняться на ноги.

- Слушай меня внимательно, давалка! - прорычал Крис с угрозой, и Миллес почувствовал тошнотворный запах алкоголя, исходящий от парня. - Будешь приходить ко мне каждый день, и только попробуй не послушаться.

Его рука скользнула к паху мальчишки и сильно сжалась, причиняя ему новую боль.

- Если вновь решишь прятаться от меня и строить недотрогу, я вырву твой маленький член и впихну его тебе в глотку. А потом соберу всех своих друзей, а у меня их очень много, и мы пустим тебя по кругу. Понял меня?

Крупная дрожь сотрясала тело Миллеса. От страха у него немели руки, а ноги словно погрузились в раскаленные угли. Слезы ручьями катились из глаз, и он без остановки всхлипывал в тщетных попытках сдержать их.

- Я спрашиваю, ты понял?! - повысил голос Кристофер и чуть ослабил хватку, наверное, подумав, что боль мешает мальчишке говорить.

Впрочем, Миллесу было безразлично, что там подумал этот пустоголовый похотливый урод, и зачем он сделал то, что сделал. Но лишь почувствовав небольшую свободу, мальчишка мгновенно воспользовался ею.

Инстинкт самосохранения оказался сильнее страха, и заставил тело действовать отдельно от сознания.

Стоило пальцам Кристофера немного разжаться, как Миллес извернулся змеей и, проскользнув под рукой парня, что было сил, оттолкнул его от себя. Из-за алкоголя координация движений Криса была нарушена, и даже такого по сути слабого толчка вполне хватило, чтобы парень отшатнулся. Чем Миллес и воспользовался, со всех ног бросившись прочь.

- От меня не убежишь, шлюшка! - кричал парень ему вслед. – Я все равно найду тебя.

Смех Кристофера еще долго преследовал Миллеса, отдаваясь в ушах мерзким звоном. А в висках все пульсировала и пульсировала засевшая занозой мысль:

«Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!»

Он действительно ненавидел Криса. Всей душой, всем своим растоптанным сердцем. И ругал себя за то, что струсил и сбежал от Кайлера.

А ведь парень предлагал расправиться с Крисом. Говорил, что заставит проклятого идиота заплатить за все содеянное.

Но стоило только Миллесу открыть глаза, как страх одолел его, заставив бежать и от Кайлера, который был к нему невероятно добр, и от самого себя, потому что разбуженные новым знакомым чувства напугали его до чертиков.

- Трус! Трус и слабак! Какой же ты слабак, Миллес! – злобно выплюнул мальчишка и ударил кулаком в грязную кирпичную стену, возле которой остановился, когда сил бежать больше не было.

Каждый вдох отдавался в его груди огненными сполохами. Каждый удар сердца превращался в болезненный спазм. Дыхание никак не хотело выравниваться, а слезы все текли и текли по бледным обветрившимся щекам.

Как теперь быть, Миллес не знал. Ужас от того, что Крис воплотит каждое сказанное слово в жизнь, туманил его рассудок. И немного передохнув, мальчишка продолжил свой путь, опасаясь, что Кристофер не отстал от него и вскоре нагонит, и тогда точно превратит его жизнь в ад.

Миллес не знал, как долго он бродил по улицам Нью-Йорка. Ноги сами несли его вперед, в то время как сознание рисовало ужасающие картины того, что с ним сделает Крис, если поймает. И поглощенный этими кошмарными мыслями, мальчишка и сам не понял, как оказался возле квартиры Кайлера.

А когда уставшее от творящегося в нем хаоса сознание, наконец, прояснилось, Миллес так и застыл у двери парня с занесенной для стука рукой.

А что, если Кайлер прогонит его? Что, если не захочет помочь? Неужели тогда он не сможет избавиться от Криса, и ему действительно придется делать все то, что требовал от него парень?

Очередной поток сумбурных мыслей атаковал Миллеса с новой силой, и мальчишка окончательно расклеился. Опустив руку, он тихо всхлипнул, а потом обессиленно сполз по стене на пол и, обхватив колени руками, разрыдался в голос.

***

За всю свою короткую, но насыщенную жизнь, Кайлер еще не помнил момента, чтобы его одолевала такая же глубокая хандра, как после расставания с Миллесом.

Сперва он, конечно, даже не понял, что с ним происходит. Время, вдруг, начало идти по-другому, растянувшись в один сплошной поток однообразия и обыденности, когда ничто вокруг не радовало и не вдохновляло, а наоборот бесило так, что хоть плачь.

Парню ничего не хотелось делать, и он просто пролёживал бока на диване, разглядывая потолок и пытаясь найти в своей паршивой жизни хоть какой-то смысл. Но искать то, чего никогда не было, оказалось настолько неблагодарным занятием, что очень скоро Кайлер угодил в западню собственных мыслей и чуть не утонул в этом тухлом болоте.

И, единственное, что не давало ему окончательно раскиснуть, было призрачное воспоминание о ночи, проведенной в постели с ангелом.

Встреча с мальчишкой стала для него своеобразным путешествием в долину грёз, где затерявшийся в терниях порочный грешник, вдруг, встретил светоносного проводника. Взявшись за руки как трепетные возлюбленные, они окунулись в воды наслаждения и забылись в объятиях друг друга.

А утром безжалостная реальность отобрала у Кайлера его сокровище, оставив после него лишь фантом воспоминания. Но этот фантом был настолько ярким, что первые недели парень часто ловил себя на мыслях:

«Интересно, где Миллес сейчас? Чем занимается? С кем общается? Не обижают ли его?»

Кайлеру почему-то очень не хотелось, чтобы парня обижали. И он корил себя чуть ли не каждую минуту за то, что не расспросил Миллеса о том, где он живет, или хотя бы о том, где он учится.

«А, вдруг, с ним что-нибудь случилось? Вдруг его так называемый "парень" сделал с ним что-то ужасное?»

Таких случаев на улицах Нью-Йорка было предостаточно. Этот город погряз в болоте безразличия, а жители его добровольно ослепли и оглохли, не желая замечать чужих страданий и заботясь только о собственных шкурах.

Кайлер уже достаточно долго жил на городском дне, и знал цену человеческой низости и жестокости. Только вот он сам выбрал такую жизнь, а Миллес, этот милый ребенок, совсем не заслуживал того, чтобы по уши барахтаться в грязи.

Думая о мальчишке, Кайлер улыбался. А когда осознавал это, обзывал себя идиотом.

И что это на него, интересно, нашло? Почему светловолосый мальчишка никак не выходил у него из мыслей? И откуда в его сердце появилась эта грызущая тоска по несбывшейся мечте?

Они с Миллесом были знакомы всего несколько часов. У них даже секса не было. Так, невинная шалость, да и только. А утром мальчишка убежал так быстро, что Кайлер едва успел разглядеть его сверкающие в темноте коридора пятки. Уже с порога он прокричал какую-то невнятную благодарность и что-то еще, чего парень не расслышал, и исчез. А Кайлер остался лежать в пустой обшарпанной квартире на продавленном скрипучем диване, который еще хранил легкий аромат Миллеса, и впервые в жизни ощутил укол сожаления.

Он сожалел, что не встретил Миллеса несколько лет назад. Возможно, тогда юный ангел смог бы удержать его от падения в темноту. И вся его дальнейшая судьба сложилась бы по-другому. Он сожалел, что не удержал мальчишку и не напомнил ему, что готов помочь с его проблемой до того, как тот развеялся волшебной пыльцой.

Но время шло, и чувство сожаления притупилось. А меланхоличная хандра сменилась требовательным урчанием в желудке.

Запасы еды и денег истощились, ведь за прошедший месяц Кайлер их почти не пополнял, питаясь одной пиццей, на которую и спустил все свои сбережения.

Пришло время подрывать задницу с кровати и искать клиентов, тем более что один особенно настойчивый уже оборвал ему телефон.

Кайлер нехотя встал и потянулся за мобильным. Разблокировал экран, чтобы можно было пролистнуть телефонную книгу в поисках нужного номера, и взял с коробки последний подсохший кусочек пиццы. Оторвав от него приличную долю, парень начал задумчиво жевать резиновое тесто, просматривая имена и сразу мысленно отметая тех абонентов, в чьих кошельках водилась только минимальная зарплата.

Сейчас у него не было желания заниматься благотворительностью. Он искал человека, чей кошелек был бы туго набит шуршащими бумажками.

Конечно, у такого клиента и требования будут повыше, и заскоки в больной голове могут превзойти даже самые смелые ожидания, но когда его останавливали трудности?

Человек, который был ему нужен, нашелся почти в самом конце списка. Этого экземпляра Кайлер держал про запас, как раз на такой случай, когда у него почти не оставалось средств к существованию. Данный клиент мог разом выложить кругленькую сумму, да и желания у него были не слишком замысловатые. Кайлеру даже бывало с ним скучно. Но сегодня он решил, что позвонит именно этому человеку. В конце концов, нужно же иногда отдыхать от жести.

Пережевывая очередной кусок пиццы, Кайлер нажал на функцию «отправить сообщение» и быстро настрочил условленную фразу, после чего небрежно отбросил мобильный в сторону и застыл, прислушиваясь к какой-то возне за дверью.

Кажется, там кто-то плакал. И Кайлер обреченно закатил глаза, мысленно ругая Бена, который по пьяни мог нагрубить своей подружке и выставить ее за дверь, из-за чего та потом часами простаивала в подъезде, матеря парня на чем свет стоит или взахлеб рыдая.

Оставить девушку в беде Кайлеру совесть не позволяла, и он, отложив недоеденную пиццу, пошел к двери.

- Просто врежь ему в следующий раз по яйцам, чтобы не бузил, - посоветовал парень, выглядывая в коридор, но тут же замер и разом проглотил целый комок жевательного теста, который с трудом протиснулся по пищеводу и камнем упал в желудок.

Под стеной, прямо у его двери, сидел Миллес и отчаянно рыдал, пряча лицо в ладонях. Он никак не отреагировал на слова Кайлера, только сильнее подтянул колени к груди и совсем разошелся.

Парень несколько мгновений оторопело смотрел на его пушистую макушку, а потом поспешно вытер рот рукой, пригладил ладонями волосы и нюхнул подмышку, с досадой понимая, что в последний раз нормально купался неделю назад. Но нестись сейчас в душ, чтобы не спугнуть мальчишку своим запахом было бы глупо, и потому Кайлер просто забил на это и присел перед ним на корточки.

- Мышка, почему ты снова плачешь? – спросил он вкрадчиво и, вытерев ладони о штаны, накрыл ими горячие руки Миллеса. – Что случилось?

Самозабвенно рыдая, Миллес и не заметил, как рядом с ним кто-то появился. Но когда прохладные ладони бережно накрыли его руки, притих и, подавив громкий всхлип, медленно поднял голову. А через мгновение бросился к Кайлеру, обвивая его шею руками и сильно вжимаясь в него всем телом.

- Кайлер, мне страшно, - стискивая дрожащими пальцами тонкую футболку парня, проскулил Миллес и уткнулся лбом в его плечо. - Не прогоняй меня. Пожалуйста, не прогоняй.

- Я и не собирался... - растерянно ответил парень, с трудом удержавшись от того, чтобы не плюхнуться на задницу.

Рывок Миллеса был порывистым и даже яростным. Кайлер пошатнулся, но выдержал напор и, крепко обхватив мальчишку руками, поднялся, увлекая его за собой.

- Если ты прогонишь меня, я не знаю, куда мне еще пойти, - проговорил Миллес, заикаясь от слез, и скомкал пальцами футболку на спине у парня.

- Я же говорю, что не стану тебя прогонять, - пообещал Кайлер, успокаивающе поглаживая мальчишку по волосам. – Не плачь. Расскажи, что случилось. Только давай сначала зайдем в квартиру. Холодно.

Миллес кивнул, но не отступил от парня ни на шаг и, казалось, только сильнее вжался в Кайлера.

Его охватила жуткая слабость. Руки дрожали. Ноги казались ватными и совершенно не хотели двигаться. И, казалось, если он сделает хоть шаг, то просто свалится на холодный бетонный пол и больше никогда не сможет подняться.

Кайлер, должно быть, понял это, и потому, покрепче сжав Миллеса в своих объятиях, повел его в квартиру. А через пару минут усадил мальчишку на уже знакомый ему диван и укутал в плед.

- Сделать тебе чай? - спросил парень, убирая со лба Миллеса влажные прядки волос и стирая с его щек слезы.

Но Миллес на предложение Кайлера только отрицательно замотал головой и судорожно вздохнул.

- Он нашел меня, - прошептал мальчишка и закусил губу. - Пришел сегодня в колледж и грозился превратить мою жизнь в ад, если я не буду его слушаться.

Кайлер прикрыл глаза. Всего на миг, чтобы Миллес не заметил полыхнувшей в них ярости. Его пальцы бессильно царапнул потертую обивку дивана и расслабились. А когда парень снова посмотрел на мальчишку, в его взгляде читалось только сочувствие и тепло.

- Он что-то тебе сделал? - спросил Кайлер, поглаживая пальцем раскрасневшуюся от слез щеку Миллеса.

- Нет, - покачал головой Миллес и его губы снова задрожали. – Да. Крис поймал меня у колледжа... затащил в переулок, бил... угрожал... сказал, что если я не буду приходить к нему, то он... он...

Голос сорвался, и по щекам Миллеса вновь покатились крупные слезы.

- Сказал, что приведет своих друзей, и они вместе...

Договорить мальчишка не смог. Картина ужасной угрозы так ярко встала у него перед глазами, что желудок свело болезненным спазмом, а к горлу подкатила тошнота.

- Мне страшно, Кайлер... мне так страшно...

«Бил...»

У Кайлера перед глазами потемнело, но он не подал вида, что зол. Губы его растянулись в ласковой улыбке. Он взял руку Миллеса в свои ладони, поднес ее к своему лицу и поцеловал гладкую теплую кожу.

«Угрожал...»

Подонок заплатит за то, что сделал. За то, что посмел потревожить это невинное создание своими жалкими претензиями. За то, что распустил руки. Он заплатит за это собственной кровью.

- Тише, мышка, - попросил Кайлер, исследуя губами маленькую аккуратную ладонь и целуя каждый палец.

На руках у Миллеса не было следов от побоев. Синяки скрывались под одеждой. Наверняка, мудак бил в такие места, где его рукоприкладство будет не так заметно.

Если бы Кайлер бил кого-то такого же кроткого как Миллес, он бы поступил точно так же. Не оставлял бы следов на видном месте, прекрасно зная, что сам мальчишка не пойдет жаловаться, потому что будет опасаться осуждения.

Этот Крис нашел себе идеальную жертву. Вот только не учел одну маленькую деталь, что его добыча может приглянуться хищнику покрупнее.

Кайлер улыбнулся своим мыслям и поднял на Миллеса взгляд.

Мальчишка больше не рыдал, хотя слезы по-прежнему скатывались по его щекам на подбородок. Губы мелко дрожали. А нос сильно припух.

Но Кайлер все равно не мог им налюбоваться. Словно Миллес зачаровал его, похитив частичку души.

- Мышка, - проговорил он, глядя мальчишке в глаза, и сцепил его пальцы со своими в крепкий замок, - отведи меня к нему, хорошо? Я сделаю так, что он пожалеет о содеянном. Он будет рыдать кровавыми слезами, а твое лицо будет сниться ему в кошмарах.

Миллес завороженно смотрел на Кайлера и чувствовал, как сердце гулко ударяется о ребра, испуганной бабочкой порхая в груди.

Горячие губы парня оставляли на коже пылающие следы, заставляя все тело мальчишки покрываться приятными мурашками. Но вместе с тем ему вновь сделалось страшно. Только теперь он боялся не за себя, а за Кайлера.

- Не надо, Кайлер, это опасно, - шепотом, будто опасаясь, что его могут услышать, проговорил Миллес и с силой сжал руку парня, прижимая ее к своей груди. - Он может избить тебя. Он может сделать тебе что-то плохое. Я не хочу, чтобы тебе было больно. Правда, не хочу. Ты такой хороший. Такой добрый. Я не прощу себя, если ты попадешь в переделку.

- Он ничего мне не сделает, - уверенно заявил Кайлер, подаваясь немного вперед и при этом чувствуя ладонью, как сердце Миллеса начинает бесноваться. - Только ты должен быть храбрым, чтобы заманить его в ловушку. И еще, ты должен довериться мне. Сможешь?

Кайлер говорил очень уверенно. В каждом его слове чувствовалась сила, и Миллес кивнул, очарованный твердым тоном парня и решительностью в его глазах.

- Я боюсь за тебя, - признался он, заметив на губах Кайлера хищную улыбку. - Крис выше... и сильнее. А что, если он сделает тебе что-то плохое? Я не хочу, чтобы тебе было больно.

Мальчишка стремительно подался вперед и заключил Кайлера в крепкие объятия.

- Я не хочу, чтобы ты пострадал.

- Не надо. Не бойся. - Кайлер обнял Миллеса и заговорил сбивчиво, словно в бреду: - Моя маленькая мышка, я смогу постоять за себя. Я сделаю так, что он оставит тебя в покое. Только скажи...

Он вскинул руку вверх и запустил пальцы в мягкие пушистые волосы Миллеса, перебирая прядки и поражаясь, какие они легкие и воздушные.

Миллес ничего не ответил. Только вздохнул тяжело, как будто все еще сомневался. И Кайлер подумал, что не стоит на него давить. Раз уж мальчишка пришел, значит, ему действительно нужна помощь, и он, рано или поздно, решится постоять за себя.

А пока нужно было отвлечь его от тяжелых мыслей. И Кайлер знал один прекрасный способ.

- Ты такой миленький, как ангелочек... - признался парень негромко. - Такой беззащитный, но такой сладкий. Миллес... это такой бред, но мне кажется, что у меня едет крыша. Я схожу с ума... не когда-нибудь... а сейчас... от тебя.

- Почему? – спросил Миллес удивленно, хотя щеки его тронул стыдливый румянец. – Я ведь ничего не сделал.

- А тебе и не нужно ничего делать, - улыбнулся Кайлер. – Просто посмотри на себя в зеркало, и ты все поймешь.

Внезапно он приподнялся и навис над Миллесом, заглядывая в его темные глаза, которые манили окунуться в них и раствориться в их глубинах. А потом медленно потянулся губами к губам мальчишки и прижался к ним, осторожно целуя.

Миллес зажмурился и, казалось, даже перестал дышать, когда теплое дыхание Кайлера опалило его губы поцелуем. Пальцы мальчишки с силой сжались на плечах парня, но отталкивать Кайлера ему не хотелось. Наоборот даже, искристая нежность осела на его сердце предрассветной росой, Коснулась души нежным летним ветерком и запела переливчатой трелью райских птиц.

Только теперь Миллес в полной мере осознал как сильно, оказывается, скучал по парню. Только теперь по-настоящему признался себе в том, что сожалел о расставании. Что тяжелые сны, терзавшие его все прошедшие недели, были омрачены не страхом перед Крисом, а тоской по утерянному чуду, которое распахнуло перед ним свои двери и пустило погреться зимней ночью у волшебного огня.

И вновь глаза защипало от подступившей к ним влаги. Только теперь Миллес не оплакивал свою нелегкую участь, а сожалел о том, что им с Кайлером не довелось встретиться раньше. До того, как проклятый ублюдок Крис надломил его веру в людей.

От всех этих мыслей и чувств Миллесу стало грустно. Но настойчивый поцелуй Кайлера скоро прогнал их, заставив мальчишку забыть обо всем на свете и погрузиться в взволновавшую его тело и душу пучину греховного удовольствия.

И Миллес не стал противиться этим ощущениям, подавшись к Кайлеру ближе и обвив его шею руками, чтобы до дна испить яд желания, который парень ему так любезно предложил.

Парни целовались долго. До умопомрачения. Словно изголодались. Словно безутешно тосковали друг по другу, и теперь не в силах были разорвать поцелуй.

Кайлер встал одним коленом на диван, раздвинув ноги Миллеса в стороны, и навалился на мальчишку, поспешно, но неуклюже расстегивая пуговицы на его рубашке.

Миллес не сопротивлялся. Запустив ладони под футболку Кайлера, он порывисто оглаживал спину парня, иногда впиваясь в его кожу пальцами, словно хотел отщипнуть кусок.

И, кто знает, как далеко они могли зайти, если бы на телефон Кайлера не пришло оповещение о входящем сообщении.

В помутившейся голове парня сразу же возникла мысль, кто бы это мог быть, и он резко отстранился от Миллеса, вжимая ладонь в его грудь, чтобы не позволить ему приблизиться.

- Подожди... – тяжело дыша, попросил Кайлер. – Мне нужно ответить.

Он порывисто встал с дивана и, схватив телефон, уставился на дисплей.

В сообщении было всего несколько слов, но они подействовали на парня как ушат ледяной воды.

«Сегодня в полночь. На том же месте. Не опаздывай».

Кайлер вскинул на Миллеса немного шалый взгляд и, улыбнувшись ему, быстро настрочил ответ:

«Я приду. Не забудь наличку. До скорой встречи».

После чего заблокировал телефон и отложил его в сторону. Но к Миллесу так и не подошел, продолжая держаться от него на расстоянии.

- Хочешь чай? – спросил парень, чтобы нарушить повисшую в комнате тишину. - Если голоден, могу заказать пиццу.

Резкая перемена в настроении Кайлера отозвалась в сердце Миллеса неприятным холодом. Словно сотня маленьких ледяных осколков непонимания вонзалось в его душу, но раскаленный разум тут же нашел объяснение всему происходящему.

- Ты несвободен, да? - сдавленно спросил он, чувствуя себя настоящим идиотом.

«Ну конечно, несвободен», - пронеслось в его голове. – «Такие добрые и нежные люди не бывают свободны. Ты просто не достоин счастья. Ты его не заслужил. И все, что тебе в итоге достанется, это какой-нибудь очередной Крис, и только».

Услышав вопрос мальчишки, Кайлер чуть не рассмеялся. Но вовремя спохватился, понимая, что может обидеть Миллеса своей глупой реакцией.

- Я ни с кем не встречаюсь, если ты это имеешь в виду, - ответил он и сел на диван. - Но с удовольствием сделаю твоего Криса своей сучкой.

- Тогда почему?.. - Миллес замялся и опустил голову, сминая пальцами край пледа. - Почему ты остановился?

- Мне нужно было ответить по работе, - пожал плечами Кайлер. - А потом уже момент был упущен.

Он посмотрел на Миллеса и улыбнулся ему.

- Только не говори, что расстроился, - попросил парень. - Я не тот человек, который тебе нужен, уж поверь.

- Почему? - мальчишка вскинул на Кайлера несчастный взгляд. - Почему ты так говоришь? Может быть как раз наоборот. Может быть, именно такой человек мне и нужен.

- Мышка, ты не понимаешь, о чем говоришь. - Парень подсел к мальчишке и обнял его за плечи, ободряюще растирая ладонью его руку. - Я бедный и необразованный. У меня нет нормальной работы. И будущего у меня тоже нет. Я живу одним днём, и отношения не для меня. Если ты хочешь просто перепихнуться, то я совсем не против. Но ввязываться во что-то более серьезное я не готов.

- Понятно, - вздохнул Миллес и вновь опустил голову, рассматривая потертый ковер под журнальным столиком.

Кайлер вызывал в нем странные чувства. От его близости внутри все замирало. Сердце трепетало, а по телу растекались приятные волны тепла. Но, должно быть, это было просто наваждение. Парень принял его, утешил, теперь вот обещал помочь... да, наверное, все дело именно в проявленной им доброте. Ведь на самом деле в этом мире было очень мало людей, которые относились к Миллесу с сочувствием и лаской.

- Если ты поможешь мне избавиться от Криса... как мне тебя отблагодарить? Денег у меня не много. А у родителей я большую сумму попросить не смогу.

- Будет достаточно, если ты просто скажешь «спасибо», - ответил Кайлер и, прикоснувшись пальцами к подбородку мальчишки, заставил его поднять голову. - Ну же, мышка, улыбнись. Из-за чего ты расстроился? Или уже передумал наказывать своего обидчика?

- Нет, - тряхнул головой Миллес и решительно посмотрел на Кайлера. - Не передумал. Я хочу, чтобы он исчез из моей жизни. Никогда... никогда больше не хочу его видеть.

- Тогда давай наведаемся к нему завтра вечером, - предложил Кайлер.

- Нет, - покачал головой Миллес, - я не хочу к нему идти. Я боюсь. И домой идти боюсь. Он придет туда. Если я не буду делать то, что он говорит, он из-под земли меня достанет.

- Но пойти к нему тебе все равно придется, - вздохнул Кайлер и мягко погладил всполошившегося мальчишку по волосам. - Мы могли бы сделать это сегодня, но я немного занят. Впрочем, ты можешь остаться у меня, если хочешь. Здесь он тебя точно не найдет.

- Я, правда, могу побыть у тебя? - несмело спросил Миллес, и когда Кайлер уверенно кивнул, спросил: - И мне действительно придется пойти завтра к Крису?

Кайлер снова кивнул и улыбнулся. Очень мягко, отчего его лицо стало еще красивее.

- А без этого никак? - не унимался мальчишка. - Может, я просто подожду тут, пока ты с ним поговоришь?

- Но я не знаю, где он живет, - возразил Кайлер. - К тому же, он может не впустить меня. И еще, ты разве не хочешь посмотреть, как я расправлюсь с ним?

Кайлер хищно улыбнулся. И эта улыбка заворожила Миллеса.

- Хочу, - кивнул он, но тут же спохватился, не в силах справиться с охватившей его тревогой. - А если он будет не один? Если он действительно приведет своих друзей из-за того, что я сбежал? Он же убьет тебя. И меня. Или сделает еще что-то...

- Все будет хорошо, - уверенно сказал Кайлер, - доверься мне.

- Но мне страшно, - признался Миллес. - А если ничего не получится? Если он не испугается тебя? Что будет со мной? Что мне делать, если он?..

- Тс-с-с, - Кайлер приложил палец к губам мальчишки, заставляя его замолчать. - Я не дам тебя в обиду. Никому и никогда.

- Но ты же не хочешь быть со мной, - выдохнул Миллес, - как ты сможешь сделать то, о чем говоришь, если тебя не будет рядом?

Кайлер пожал плечами.

Он не говорил, что не хочет быть с ним. Он говорил, что это плохая идея. Но почему-то, чем дольше он находился рядом с мальчишкой, тем слабее была его решимость соблюдать дистанцию.

- Я хочу быть с тобой, мышка, - внезапно признался парень. - Когда ты ушел, я очень скучал по тебе. Все думал, почему не удержал тебя, почему не расспросил, где ты живешь. Я очень себя ругал за это. И вот ты снова здесь. Сам попался в мышеловку. А я... я просто не знаю, что мне с тобой делать, чтобы не причинить тебе боли.

Кайлер говорил странные слова, но они не пугали Миллеса.

Мышеловка? Ну и пусть. Лучше быть в мышеловке рядом с тем, кому не все равно, чем на свободе с теми, кому наплевать на твое существование.

- Я не боюсь тебя, - тихо прошептал Миллес и, протянув руку, коснулся ладонью щеки Кайлера. - Ты не злой. С тобой спокойно. С тобой хорошо и... не страшно.

Миллес не врал. Кайлер манил его, как пламя манит мотылька в ночи. Но огонь в сердце парня не обжигал, а приятно согревал озябшую душу Миллеса. И если, чтобы погреться у этого очага, надо было бы пройти через страдания и боль, Миллес бы прошел. Не раздумывая, не оглядываясь назад и не заглядывая за завесу грядущего.

- Совсем-совсем не боишься? - спросил Кайлер, всматриваясь в темные глаза мальчишки, в которых притаилось робкое обожание и безотчётное влечение.

Миллес уверенно кивнул, но ничего не сказал, предлагая парню самому сделать выводы и принять решение, и Кайлер не заставил себя ждать.

Резко подавшись вперед, он уложил мальчишку на сиденье дивана и навис над ним, нервно облизывая губы.

- Все еще не страшно? - спросил он, якобы забавляясь.

Но на самом деле эта опасная игра в «кошки-мышки» не на шутку заводила его, заставляя творить какую-то безумную дичь.

Кайлер прекрасно понимал, что им с Миллесом не по пути, но почему-то рядом с ним забывался и терял над собой контроль, не желая заморачиваться безрадостными перспективами их совместного будущего.

Миллес снова покачал головой и, сделав глубокий вдох, скользнул ладонью на грудь парня, медленно спуская руку ниже и чувствуя, как румянец смущения стремительно заливает его щеки.

- Не боюсь, - выдохнул он, когда пальцы коснулись резинки на домашних штанах парня. – Не боюсь и никогда тебя не испугаюсь.

- Вот значит как?

Глаза Кайлера опасно сверкнули, а лицо изменилось до неузнаваемости. Заострилось словно у хищника, стало серьезным и даже немного злым. Но Миллес, несмотря на пробравшую его дрожь, все равно не верил, что этот человек может причинить ему вред.

Было в Кайлере что-то такое, какой-то внутренний свет, который манил к себе, обещая наслаждение через тернии страданий.

- Ты очень добрый, - сказал Миллес, проникая пальцами под резинку штанов парня и задыхаясь от собственной смелости. - Ты не обидишь меня.

- Ты сам-то себе не веришь, - вдруг, рассмеялся Кайлер, заметив, что мальчишка дрожит как осиновый лист, но все же не стал давить на него и сказал: - Но ты прав. Тебя я не обижу.

Он схватил Миллеса за локти и, завалившись на спину, усадил его на себя.

Миллес тут же покраснел еще сильнее и дернулся, как будто хотел вскочить, но Кайлер удержал его на месте, сжав ладонями его бедра.

- Ты очень красивый, - признался парень, настойчиво поглаживая ноги застывшего на нем парня и медленно подбираясь к его паху. - И милый. Мне хочется тебя дразнить. Можно?

Миллес мгновение помедлил, прежде чем кивнуть.

Его всю жизнь дразнили. Обзывали, шпыняли за то, что он не такой как все. Сколько раз он возвращался из школы в слезах и побоях. Сколько раз ему приходилось смывать со своего лица краску, и выстригать из волос жвачки и цветной клей. Попроси его кто посчитать, он бы сбился уже на второй сотне. Но Кайлер под своим «дразнить» подразумевал что-то иное. Не злобное, но такое же опасное. И это что-то манило Миллеса к себе, лишая воли и разума.

- Это очень великодушно с твоей стороны, - пошутил Кайлер и накрыл ладонью пах Миллеса, заставляя мальчишку напрячься еще сильнее и вытянуться как струна.

Казалось, никто и никогда не ласкал его, не целовал нежно, не трогал в чувственны местах. На каждое такое проявление интереса со стороны Кайлера, мальчишка реагировал очень остро и не совсем привычно, словно то, что происходило, заставляло его сгорать со стыда и впадать в ступор.

Кайлер, конечно, мог возбудить кого угодно, но развлекаться с манекенами не особо любил. Однако ему стало жалко этого забитого мальчишку, и он решил все же попробовать раскрепостить его немного.

- Расслабься, Миллес, я тебя не съем, - сказал парень негромко и потянулся к пуговице на его штанах. - Если тебе станет страшно или неприятно, ты можешь просто сказать, и я остановлюсь. Договорились?

- Мне не страшно, - быстро замотал головой Миллес. - Просто... просто... это непривычно.

Он тяжело вздохнул и накрыл ладонями руки Кайлера.

- Твои прикосновения... они обжигают. А твои слова... все это смущает. Но мне действительно не страшно. Просто я не знаю, что должен делать.

- Делай то, что хочется, - подсказал Кайлер. - Ну или следуй за желаниями партнера, если пока не уверен в собственных предпочтения.

- А чего хочешь ты? - запинаясь чуть ли не на каждом слове, спросил Миллес.

- Я? - Кайлер сделал вид, что задумался, а потом очень живо изобразил озарение и сказал: - Давай сделаем так: ты сейчас снимешь с себя всю одежду, сядешь мне на грудь, и я буду ласкать тебя ртом. Как тебе такая идея?

От озвученного предложения Миллес вспыхнул, словно объятый адским пламенем грешник. Все его лицо, уши и даже шея покрылись пунцовыми пятнами, а дыхание сперло в груди.

Видимо это зрелище позабавило Кайлера, и он тихо рассмеялся, но, прежде чем парень успел сказать хоть слово, Миллес накрыл его рот ладошкой и решительно потянулся второй рукой к пуговицам на своей рубашке.

Его руки дрожали от охватившей все существо нервной дрожи, но Миллес был полон решимости. Несколько особо плотно сидящих пуговичек никак не хотели поддаваться, и мальчишка рванул их с не свойственной ему порывистостью, отчего маленькие пластиковые кругляшки оторвались и с тихим стуком покатились по полу.

После рубашки пришла очередь брюк. И вот тут Миллесу пришлось повозиться. Он неловко сполз с Кайлера и принялся воевать с непослушной пряжкой на ремне. Все это время парень внимательно следил за ним, обрисовывая взглядом его тощую фигуру и хищно облизываясь, отчего у Миллеса голова шла кругом. А когда рубашка была откинута в сторону, а брюки упали на пол, и Миллес остался стоять перед Кайлером в одних трусах, то снова растерялся.

- Ну? – лукаво протянул Кайлер, немного приподняв бровь. – Продолжай. На тебе еще целая тонна одежды.

Миллес еще несколько мгновений постоял, нервно переминаясь с ноги на ногу, а потом сделал глубокий вдох и, зажмурившись, стянул с себя трусы, всеми силами стараясь не струсить и не прикрыть свой возбужденный член ладонями.

Это был, пожалуй, самый забавный, но, в то же время, самый волнующий стриптиз в жизни Кайлера.

В своем смущении Миллес выглядел как непорочный ангел, которого демон-искуситель склонял к непристойностям. Он весь трясся и краснел, и, казалось, мог в любой момент грохнуться в обморок от переизбытка чувств. Но все же стойко выполнил первую часть условий.

Вот только чтобы забраться на Кайлера обратно, у него, похоже, не хватало ни смелости, ни душевных сил. И парень решил подстегнуть его.

- Ну? - приподнял он бровь и облизнул губы. - Долго ты еще будешь там стоять? Я жду свою конфетку.

Миллес проследил за взглядом парня, когда тот упомянул конфеты, и почувствовал, как от переизбытка стыда у него темнеет перед глазами. А Кайлер смеялся. Тихо, беззлобно посмеивался и манил Миллеса к себе.

Мальчишке пришлось собрать в кулак всю свою волю и решимость, чтобы сдвинуться с места. И когда он забрался к Кайлеру на грудь и почувствовал, как горячие ладони накрывают его бедра, шумно выдохнул, пряча лицо в ладонях.

- Это смущает, - признался Миллес дрожащим от волнения и возбуждения голосом.

- Я знаю, - выдохнул Кайлер, восхищенный открывшимся ему бесстыдным видом обнаженного мальчишки. - В этом-то и интерес, мышка... чтобы смущало. Чтобы ты краснел каждый раз, когда я дразню тебя, а потом, переступая через свою стеснительность, двигался дальше, к наслаждению.

Парень потянулся пальцами к члену Миллеса и накрыл ими розовую головку, ярко выделяющуюся на фоне бледной кожи. Мальчишка вздрогнул и, резко вздохнув, перехватил руку Кайлера за запястье.

- Больно? - спросил парень вкрадчиво, начиная медленно водить пальцем по бархатистой коже, размазывая по ней выступившую из дырочки влагу.

- Нет, - сипло проговорил Миллес, неотрывно глядя на парня.

Лицо Кайлера было невероятно прекрасным. Словно выточенное из мрамора великим скульптором оно отражало в себе, казалось, все вожделение мира. А желание, искрящееся в темном взгляде парня, и вовсе пьянило Миллеса, отодвигая на второй план все переживания и сомнения.

- Значит, не мешай мне наслаждаться тобой, - попросил Кайлер, свободной рукой разжимая пальцы Миллеса, чтобы тот отпустил его запястье. - А то свяжу тебя и буду щекотать, пока сознание не потеряешь от смеха.

С этим словами он резко притянул Миллеса ближе к своему лицу и сомкнул губы вокруг его головки, начиная медленно водить по ней языком, чтобы как следует раззадорить зажатого парня.

Миллес шумно выдохнул и сильно зажмурился. Горячие губы Кайлера сомкнулись на его плоти, и от удовольствия у Миллеса закружилась голова. Неосознанно он вцепился пальцами в плечи парня и с силой сжал их, должно быть, причиняя Кайлеру боль. Но думать об этом, когда все мысли были сосредоточены на ощущениях, которые дарил ему юркий язык парня, было невозможно. Развратная пленительная ласка туманила рассудок. Миллесу безумно хотелось двигать бедрами, хотелось толкнуться вперед, глубже, в этот горячий рот, но он сдерживался, боясь причинить парню дискомфорт.

Кайлер ласкал мальчишку и внимательно наблюдал за ним из-под полуприкрытых век.

Миллес тихо постанывал от удовольствия и мелко дрожал, иногда хватая ртом недостающий воздух. Бледная кожа теперь стала нежно розовой. Мальчишка разгорячился и возбудился, но был так напряжен, словно сдерживал себя изо всех сил.

Кайлер еще некоторое время пытался его раззадорить, но лицо Миллеса с каждым мгновением становилось все несчастнее. На его лбу и над верхней губой выступили капельки пота, а в глазах заблестели слезы.

«Нет, так не пойдет», - подумал Кайлер. - «С такими темпами он получит сердечный приступ. Нужно что-то сделать, как-то убедить его, что в удовольствии нет ничего плохого или постыдного».

- Мышка, - Кайлер чуть отстранил мальчишку от себя и прямо посмотрел в его покрасневшие влажные глаза, - видишь это?

Он постукал пальцем по своим губам и приподнял бровь, ожидая ответа.

Миллес кивнул и тяжело сглотнул, как будто не понимал, чего от него хотят и что он сделал не так.

- Это все сейчас принадлежит тебе, - проговорил парень вкрадчиво. - Это хочет, чтобы ты стонал от удовольствия. Оно готово принимать тебя до конца и дарить тебе ласку, пока ты не кончишь. Не сиди истуканом. - Кайлер помассировал напряженные до предела бедра мальчишки, и резко придвинул его еще ближе к своему лицу. - Наслаждайся... учись получать удовольствие от секса. Это же круто, трахнуть меня в наглый, болтливый рот. Сделай это. Я хочу слышать, как ты стонешь от удовольствия. Расслабься. Отпусти себя. Позволь себе все, что ты хочешь...

Слова Кайлера вызывали в груди Миллеса жгучий стыд, но вместе с тем, порождали в зажатом сердце неуемное желание. Постыдные фантазии яркими картинками замелькали перед глазами и, подталкиваемый руками Кайлера, мальчишка отпустил себя.

Он чуть придвинулся к лицу парня и ткнулся головкой подрагивающего от возбуждения члена в его губы. Кайлер на это действие лишь хитро улыбнулся и широко раскрыл рот, позволяя Миллесу глубоко проникнуть в него.

Одно несмелое движение... второе... третье...

Миллес уперся одной рукой в спинку дивана, а вторую положил на затылок парня, зарываясь пальцами в его темные волосы и неистово сжимая мягкие пряди в кулаке. Желание разрасталось в нем с каждым мгновением, и вскоре у мальчишки не осталось сил сдерживать его. Повинуясь низменным инстинктам и захватившей сознание похоти, Миллес прижал голову Кайлера к своему паху и начал глубоко толкаться в его рот, полностью растворяясь в непередаваемых ощущениях, накрывших его с головой.

Кайлер расслабился, позволяя мальчишке удовлетворить себя. Иногда поддевая языком его головку и умело заглатывая его член, парень и сам ловил кайф от происходящего. К тому же тонкие пальчики Миллеса то и дело впивались в его волосы, причиняя ему пусть и слабую, но все же сладкую, томительную боль, отдающуюся в паху сильными позывами возбуждения. И Кайлер подался вперед, впуская орган мальчишки глубже, чтобы на несколько мгновений перекрыть себе доступ к кислороду.

В глазах у парня стремительно темнело. Его гортань сжалась от мучительного спазма, и он услышал, как Миллес издал скулящий стон.

Толкнувшись в последний раз, мальчишка, вдруг, всхлипнул беспомощно и стал выплескиваться в рот Кайлера, наполняя его густым солоноватым семенем. А когда осознал, что делает, тут же постарался отстраниться. Но парень вжал его в себя и держал, пока худенькое тело не обмякло на нем, и пока из члена не вытекла последняя капелька спермы.

Только после этого Кайлер разжал объятия и, сглотнув семя, привлек Миллеса к себе, поглаживая его по мокрой спине и укрывая поцелуями впалый живот.

- Молодец... умница... – шептал он страстно. - У тебя получилось, видишь? Тебе понравилось, мышка?

Миллесу еще никогда не было так хорошо, как сейчас. Сладкая истома растекалась по его телу. В ушах шумело. А ноги дрожали от слабости.

Поцелуи Кайлера ласкали кожу, а когда до слуха Миллеса донесся его томный голос, мальчишка и вовсе чуть не расплакался.

- Да, - стараясь выровнять дыхание, прошептал он дрожащими губами и шумно вздохнул. – Да...

- Тогда почему ты так напряжен? - спросил Кайлер, снова откидываясь на подушку и вглядываясь в пунцовое лицо парня. - Все еще стесняешься?

- Нет, - замотал головой Миллес, стараясь успокоиться, и, спустившись ниже, сильно прижался к Кайлеру, словно искал в нем поддержку. – Нет. Мне было очень хорошо. Так волнующе, так сладко... но это все плохо. Пастор Брайс говорит, что истинное наслаждение и радость приходят только в Раю, а земное - это происки Дьявола. И что за грехи неминуемо ждет страшная расплата. Наверное... Крис лишь бич в руках Бога. И я все это заслужил.

Кайлер нахмурился.

«Пастор Брайс, вот даже как?»

В своей прошлой жизни парень знал одного пастора с такой фамилией, и мог с уверенностью назвать этого богослова мошенником и аферистом.

Но, если семья Миллеса посещала этот приход, тогда понятно, почему мальчишка такой зажатый и напуганный. И почему считает любое проявление сексуальности страшным грехом.

- Глупый, - с нежностью проговорил Кайлер, поглаживая Миллеса по влажным, спутавшимся волосам, - нет никакого рая или ада. Там, за чертой жизни, темно и холодно. Один лишь мрак вокруг, и ни души рядом. Ты один на веки вечные в своем покое. Неужели ты хочешь променять все земные удовольствия на то, чтобы потом, в этом глубоком и беспробудном сне, сожалеть о впустую потраченном времени?

- Но пастор Брайс... - попытался было возразить Миллес, однако Кайлер его перебил:

- Ни кто иной, как старый болтливый лгун. Зачем ты вообще слушаешь все эти бредни?

- Ты знаешь его? – удивился Миллес. – Но откуда? В наш приход ходят только состоятельные люди.

Сказав это, мальчишка, вдруг, ужаснулся и, повернув голову набок, стал легонько бить себя по губам, приговаривая:

- Прости, прости... я сам не знаю, что несу!

Кайлер в ответ на это действие только рассмеялся и схватил Миллеса за запястье, не позволяя ему заниматься самобичеванием.

- Я голодрань, и это правда. Чего ты распаниковался? К тому же я не говорил, что знаю конкретно этого пастора. Просто все они... прости, конечно, что я сейчас, возможно, оскорблю твою веру, но церковь - это еще не Бог, а пастор - это не его глас. Это просто человек, начитавшийся книжек и дурящий людям мозги своими святыми писаниями. Мышка - рай там, где тебе хорошо. Ад там, где тебе плохо. Это единственная истина, которую я испытал на своей шкуре. И могу с уверенностью тебе сказать, что сейчас я в раю, потому что в моих объятиях лежит самый настоящий ангел.

От лестных слов Кайлера Миллес зарделся.

Наверное, парень прав. Всю свою жизнь Миллес следовал букве закона Божьего, но ничего, кроме слез и страданий ему эта дорога не сулила. Каждый день, просыпаясь в своей постели, мальчишка гадал, что приготовит ему судьба на этот раз. А потом с затаенным страхом и обидой на весь мир поднимался с кровати и шел сначала в садик, потом в школу, а затем в колледж, но каждый день приносил ему только разочарования и боль.

В приходе говорили «Бог любит тебя». Но раз за разом сталкиваясь с ненавистью окружающих, Миллес сомневался в такой любви. А человек, открывший ему дверь в греховные сады, наоборот был ласков и добр. Просто так. Не требуя ничего взамен.

- Если все так, как ты говоришь, то пожалуй я и, правда, в раю, - тихо прошептал Миллес и улыбнулся. – Ведь за всю мою жизнь, еще никто и никогда не относился ко мне с такой теплотой как ты.

- Мышка, твоя жизнь только начинается, - сказал Кайлер с улыбкой. - Ты еще встретишь человека, который будет относиться к тебе еще лучше, чем я. Вот увидишь. Все будет хорошо. А этого Криса мы приструним, чтобы он и думать о тебе забыл.

Миллес кивнул и покрепче прижался к Кайлеру, нежась в его объятиях и тихонько радуясь тому, что судьба, наконец, решила ему улыбнуться и послала такого замечательного человека, который смог озарить его погрязший во тьме мир лучиком теплого света.

- Можно мы вот так полежим немного? - спросил он, тихонько, растворяясь в немыслимой нежности к парню. - Совсем чуть-чуть. Я хочу послушать твое сердце. Оно бьется так громко. Словно говорит о чем-то. Словно рассказывает. Будто поет. Я хочу его послушать.

- Слушай, - разрешил Кайлер и невесомо поцеловал Миллеса в макушку.

А сам подумал:

«Вот бы вечно так лежать, наслаждаясь друг другом. В этой комнате в квартале для бедных, на продавленной кровати, в сгущающемся сумраке... вслушиваясь в биение сердец друг друга, в шум проезжающих мимо машин и в шепот ветра за окном. Лежать, не думая ни о чем...»

Но с восходом солнца на них навалится реальность. Разобьет своим железным молотом все хрустальные грезы, растопчет все хрупкие надежды, обнажит всю мерзкую картину истинного бытия.

Ночь, зима, холод... все это проходящее. Наступит день, и все встанет на свои места.

Они навестят Криса, чтобы преподать ему урок, а потом пойдут каждый своей дорогой. Ведь так будет лучше для них обоих. А для Миллеса и подавно.

Такой хороший человек как он заслуживает счастья. А Кайлер, к сожалению, этого счастья дать ему не мог.

Миллес слушал. И в гулких спокойных ударах сильного сердца Кайлера слышал песни о счастье. Прекрасные баллады о мечте и радости, исполненные нежности и покоя.

Где-то за стеной шумели соседи. На улице выла сирена, и шелестел в голых кронах деревьев ворчливый ветер. Но все это было так далеко, словно в другом мире. В мире, наполненном болью и страхами. В мире, где для него не оказалось места, хоть все наперебой и твердили, что он важная часть этого прогнившего насквозь общества.

Здесь же, в этой странной нелепой квартире с ветхой мебелью и надщербленной посудой Миллесу нечего было бояться. Здесь не нужны были маски. Здесь притворство не имело власти ни над телом, ни над душой. Здесь царили нега и покой, которые очень скоро подхватили сознание парня и понесли его на своих волнах, баюкая в своих объятиях и напевая колыбельную безмятежности.

Но любой сон недолговечен. И сморившая мальчишку дрема развеялась так же быстро, как и окутала его. А причиной тому был невероятно громкий грохот чего-то тяжелого, свалившегося на пол.

Миллес резко распахнул глаза и сел. Старенький диван жалобно скрипнул под его телом и затих, а до слуха мальчишки донесся тихий, но в то же время довольно отчетливый шепот Кайлера.

Парень ругался. Но на кого, Миллес так и не понял. И потому решил проверить, что произошло.

Укутавшись в колючий плед, которым парень заботливо его укрыл, мальчишка тенью скользнул в коридор и замер, удивленно уставившись на Кайлера. Парень, все еще ругаясь, водрузил на место опрокинутую им тумбочку и начал собирать вывалившиеся при падении книги, коробки и странные предметы, назначение которых было для Миллеса загадкой.

Парень сидел на корточках и старательно запихивал вещи обратно на полки. Но не это удивило мальчишку. А то, что выглядел Кайлер совсем иначе, чем в первую их встречу, и, если честно, новый образ парня совершенно не вписывался в окружающий его интерьер.

В несомненно дорогой и стильной одежде Кайлер выглядел так, словно сошел с обложки какого-то модного журнала. И Миллес, вдруг, подумал, что парень совсем не похож на беспризорника, каким показался ему в самом начале. Все в нем - и осанка, и манера речи, говорило о том, что в свое время Кайлер получил хорошее образование и воспитание, и потому Миллес никак не мог понять, почему парень живет здесь, в этой обветшалой квартире, которую и жильем-то назвать было сложно.

Впрочем, все эти мысли очень быстро выветрились из головы мальчишки, ведь осознание того, что парень куда-то уходит, да еще и в таком сногсшибательном виде, неприятно укололо сердце. И, наверное, если бы электронные часы на полке в прихожей не показывали половину двенадцатого ночи, Миллес бы точно решил, что Кайлер собирается на свидание.

- Ты куда? – спросил он, не желая расставаться с парнем ни на минуту, но еще больше не желая оставаться в одиночестве.

Вопрос Миллеса застал Кайлера врасплох.

Парень вздрогнул, словно его уличили в чем-то преступном, и проговорил виновато:

- Прости, мышка, мне нужно на работу. Я не хотел тебя будить, но эта штука ополчилась против меня. Даже не знаю, как она оказалась у меня под ногами.

Он рассмеялся и, задвинув последний ящик, выпрямился.

- На работу? - удивился Миллес и вновь покосился на часы, чтобы проверить, не показалось ли ему спросонья, что уже близится полночь. - В такое время?

- Ну да, - беззаботно отозвался Кайлер и, так же покосившись на часы, подошел к Миллесу, который выглядел очень трогательно и мило в потрепанном пледе и с сонными глазами.

Внезапно парню захотелось его обнять, и он не стал противиться этому желанию.

- Я работаю в ночную смену, - сказал Кайлер, - побудешь один немного или вызвать тебе такси?

Заботливые объятия вызвали на губах мальчишки теплую улыбку, и он прикрыл глаза, наслаждаясь этой простой, но такой трепетной лаской.

- Не надо такси. Если можно, я подожду тебя здесь.

Кайлер пробормотал, что можно, но разжимать объятия не торопился, и Миллес глубоко вдохнул его запах, нежась в сильных руках парня.

- Ты в магазине работаешь? - снова спросил он. - Наверное, старший продавец или менеджер?

- Продавец, - ответил Кайлер, и почти даже не солгал. А потом отстранил от себя мальчишку и дал ему несколько указаний: - Не стесняйся, чувствуй себя как дома. Захочешь есть, закажи себе пиццу или что ты там любишь, деньги я оставил на столе. Пользуйся всем, чем хочешь. И еще... будь умницей, ладно?

Он игриво подмигнул Миллесу и чмокнул его в кончик носа, чувствуя непреодолимое желание затискать этого милашку до изнеможения. И, наверное, он так бы и не выпустил мальчишку из объятий, если бы ему не пришло сообщение от службы такси, что машина уже ждет его у подъезда.

- Мне пора, - сказал Кайлер с легким сожалением. - Увидимся утром.

- Да, - кивнул Миллес, смущенно улыбаясь. - Я буду ждать тебя.

Кайлер ничего не ответил. Только улыбнулся и скрылся за дверью. А Миллес еще долго стоял в коридоре, слушая неистовое биение собственного сердца и чувствуя, как жар заливает щеки.

Его грудь распирала гордость. Наверное, Кайлер пользуется большим успехом на своей работе. Такой вежливый, культурный, отзывчивый. А еще он невероятно хорош собой, и готов брать на себя ответственность, работая по ночам. Да любой работодатель должен мечтать о таком работнике. А значит, Кайлера ждет яркое и перспективное будущее. И отчего-то эти мысли невольно сделали Миллеса очень счастливым.