***

Зимние сумерки быстро сгущались, и за окном с каждым мгновением становилось темнее. На соседних домах уже зажглись рождественские гирлянды, и в окнах загорелся свет. Украшенная к празднику улица сияла и переливалась красками, но даже безудержно мигающие сказочные огоньки не могли прогнать мрак, сгустившийся в душе Миллеса.

Целый день парень ходил как в воду опущенный. Внезапный визит родственников из Иллинойса, которые приехали погостить к ним на рождественские каникулы, нарушил привычные планы Миллеса. Вот уже две недели они с Кайлером тайно встречались в его комнате, но теперь Миллесу приходилось делить спальню с десятилетним кузеном Тревисом, и о свиданиях пришлось забыть. К тому же мелкий негодник был слишком любопытным и постоянно задавал неудобные вопросы.

Сначала он без стука вошел в душевую, когда Миллес купался, и, заметив на теле парня несколько темных пятен, начал расспрашивать, откуда взялись эти укусы. Миллесу пришлось солгать, что в колледже он состоит в зоологическом клубе, и его покусала маленькая обезьянка. А когда мелкий гад спросил, почему укусы и на сосках тоже, пришлось выдумывать совсем уже безумную историю о том, что обезьянка подумала, что он его мама, и хотела отведать молока. Потом Тревис прицепился к нему с просьбой показать эту обезьянку, и Миллесу пришлось долго объяснять малявке, что клуб обычно закрыт в выходные дни, и, вообще, чтобы туда попасть, сначала надо спросить разрешение у президента студенческого совета.

Выслушав эти отговорки, кузен вроде бы поверил парню и ненадолго отстал. Но уже через полчаса пристал с другими вопросами, отвечать на которые Миллесу совершенно не хотелось. Ему вообще не было никакого дела до мальчишки, ведь все его мысли занимал Кайлер, который сегодня почему-то так и не ответил ни на один его звонок.

Конечно, Миллес понимал, что парень может быть занят, ведь он упоминал о том, что перед праздниками будет по горло завален работой. И все же мальчишка надеялся, что хотя бы сообщение о смене места встречи Кайлер прочитает. Ведь получится очень неловко, если парень привычно явится к нему в окно и обнаружит в комнате какого-то надоеду, который, вместо того, чтобы испугаться, начнет расспрашивать Кайлера не птица ли он, или вампир, или еще Бог знает какое чудовище.

- Миллес, давай поиграем, мне скучно! – вот уже несколько минут канючил Трэвис.

Но Миллес не хотел играть. Вернее хотел, но не с Трэвисом и не в Монополию.

- Прости, я занят, - отмахнулся от мальчишки Миллес и вновь посмотрел на часы, стрелки которых неумолимо приближались к четырем часам.

Он написал Кайлеру, что будет ждать его в условленное время в сквере неподалеку. Но парень так и не прочитал его сообщение, и это заставляло Миллеса нервничать и волноваться.

А Трэвис все ныл и ныл, каждую секунду генерируя новые способы выбесить окружающих, и Миллес не выдержал этого. Он быстро оделся и, отпросившись у родителей на «встречу с другом», выскочил из дома.

Заснеженный сквер был тих и угрюм. Немного подтаявший снег скользил под ногами, а холодный колючий ветер так и норовил прошмыгнуть под теплую куртку и заморозить парня. Но Миллес не обращал на холод никакого внимания и просто бродил по дорожкам, мечтая о встрече с Кайлером. Но даже через несколько часов парень так и не отозвался.

Возвращаться домой Миллес не хотел. Суета, воцарившаяся в доме после приезда родственников, раздражала его, а отвечать на идиотские расспросы, почему он вдруг стал таким грубым и неприветливым, ему не хотелось. Вот он и мерил шагами сквер, стараясь согреть дыханием окоченевшие от холода пальцы и мысленно умоляя Кайлера не задерживаться.

Небо давно почернело, и теперь сквер освещал только слабый отсвет дальнего фонаря. Ветер усилился. Порывы холодного воздуха поднимали вверх снежинки, кружили их в небольших вихрях и вновь бережно укладывали обратно на белоснежное покрывало, укутавшее промерзлую землю.

Миллес замерз так сильно, что уже не чувствовал ног. Пальцы на руках словно бы задеревенели и не хотели сгибаться, и даже дыхание не согревало их, а, казалось, только больше замораживало.

Усталость одолевала Миллеса. И он присел на промерзлую скамейку, подтянув ноги к груди и обхватив их руками.

- Я жду тебя, Кайлер, - тихо прошептал парень непослушными губами и горестно вздохнул, устремив взгляд на пустынную дорожку, ведущую к выходу из сквера.

Несколько снежинок сорвались с потревоженной птицей ветки, и Миллес залюбовался их причудливым танцем, который словно бы вогнал его в транс, где не было ни зимы, ни холода, ни света.

И только одна мысль пробивалась к сознанию парня сквозь морозный узор зачарованной дрёмы:

«Приходи скорее, Кайлер... пожалуйста».

***

Кайлер сидел на кровати, набросив полотенце на мокрые волосы, и тихо ругался сквозь зубы, пытаясь реанимировать намертво зависший телефон.

Сидящий у парня за спиной молодой мужчина внимательно наблюдал за ним, поглаживая ладонью его разгорячённое после душа бедро, и нежно прикасался губами к его шее, явно пытаясь соблазнить на второй заход.

- Ну что ты возишься с этой ветошью? – спросил клиент, свободной рукой обхватив талию Кайлера. – Я уже не раз предлагал купить тебе новый. Почему ты отказываешься?

- Потому что мы с тобой не любовники, - ответил парень и чуть не зашвырнул бесполезный гаджет в мусорную корзину. – Дорогие подарки обязывают хранить верность дарителю. А я не готов жертвовать своей свободой.

- Разве я так плох? – спросил мужчина. – Чего тебе не хватает? Только скажи, и я сделаю так, что ты на всю жизнь забудешь о проблемах.

- Унылое какое-то будущее, - хмыкнул Кайлер, мягко убирая руку клиента со своего бедра и поднимаясь. – Боюсь, мне может это наскучить.

- Ну и куда ты собрался? – поинтересовался мужчина, хватая парня за руку, на которой наливался синевой след от грубой веревки.

- Мне нужно идти, - ответил Кайлер. – И так уже ужасно опаздываю.

- Останься! - Клиент грубо привлёк Кайлера к себе и заглянул в его глаза. – Не ходи к другим. Я заплачу, сколько скажешь.

- Я к родителям иду, - соврал парень и, склонившись, чмокнул мужчину в губы. – И если ты хочешь снова меня увидеть, лучше отпусти. Иначе можешь забыть о моей заднице.

Что-то в голосе парня было такое, из-за чего мужчина безропотно убрал руку с его талии и отстранился. После чего потянулся за портмоне и, расстегнув молнию, достал из кармашка несколько ровных, красивых купюр. Но когда Кайлер протянул за ними руку, не отдал их сразу, а добавил еще несколько и сказал:

- Купи себе нормальный телефон. Это не подарок. Будешь должен мне еще одну встречу. Только останешься на всю ночь.

Кайлер задумался на мгновение, а потом расплылся в ухмылке и взял деньги.

- Ладно, так уж и быть, - согласился он, - только не плачь потом, что я оказался неблагодарной скотиной, которая не ценит того, что для меня делают. Будем считать, что я взял эти деньги в кредит. Так что всё, на что ты можешь рассчитывать в будущем, это на возврат долга и на выплату процентной ставки.

- Для начала и этого будет достаточно.

Мужчина лег на кровать и, закинув одну руку за голову, стал наблюдать за Кайлером, который быстро одевался и сушил волосы феном, чтобы не простудиться. Стройное тело парня всё ещё хранило следы их сегодняшнего секса. Кожа на спине и плечах была усеяна наливающимися синяками, запястья алели от соприкосновения с веревками, а почти у самого уха виделся внушительный след от зубов.

Высушив волосы, Кайлер достал из кармана куртки тональный крем и стал замазывать слишком явные следы.

- У тебя строгие родители? – спросил клиент с интересом.

- Никаких личных вопросов, - напомнил Кайлер, пряча крем в карман и повыше поднимая голо водолазки. – Мне пора. Увидимся.

Он надел курточку и, взмахнув на прощание рукой, вышел из гостиничного номера. После чего спустился на лифте в холл и выбежал на улицу, где тут же поймал такси.

Предрождественские недели были самыми прибыльными в году. У всех отпуска, каникулы, премии... все хотят тепла, ласки и исполнения желаний. И Кайлер исполнял некоторые из этих желаний, словно какой-то Садо-Мазо-Клаус.

Теперь его кошелек не был истощен до предела. Теперь он мог нормально питаться, нормально одеваться, и ездить к Миллесу на такси, а не тащиться через весь город пешком, надеясь, что какой-нибудь мудак сжалится над ним и за отсос подкинет к пригороду. Ко всему прочему, знатно оторвавшись на клиентах, Кайлер мог сдерживать свои бешеные порывы, когда оказывался в постели с Миллесом. И мальчишка отделывался всего лишь легкими укусами и почти безболезненными шлепками, которые только заводили его, но совершенно не пугали.

Но встречи с клиентами иногда затягивались, вот как сегодня, и Кайлер приходил к Миллесу не вовремя, на что мальчишка совершенно очевидно обижался. Хотя Кайлер никак не мог понять причину этих обид. Ведь Миллесу доставалось всё остальное его время.

Поэтому парень и переживал из-за заглюченного телефона. Теперь придётся потратить несколько часов на то, чтобы вымолить у Миллеса прощение. А потом ещё убеждать его, что такого больше не повторится, хотя он не мог этого гарантировать.

Вообще, Кайлер предпочёл бы обойтись без лжи. Но Миллес вынуждал его пользоваться бесчестными методами, из-за чего парень чувствовал сильное напряжение, а иногда и недовольство.

Такси остановилось за углом дома Миллеса. Кайлер выскочил из машины и, заглянув в несколько окон, с удивлением заметил, что в доме у мальчишки находятся какие-то посторонние люди. Помимо мамы Миллеса на кухне суетилась ещё какая-то белокурая женщина, а за столом сидели двое мужчин и что-то активно обсуждали. Среди взрослых крутился какой-то малолетний пацан. Он потирал глаза кулаками и ныл, что хочет спать. Этот пацан был чем-то неуловимо похож на Миллеса, и Кайлер подумал, что эти люди, должно быть, родственники парня.

Обогнув угол дома, Кайлер забрался на клён и постучал Миллесу в окно. Но мальчишка не отозвался. Возможно, он уже лёг спать. А, возможно, разозлился на опоздание и не хочет отзываться.

В любом случае, Кайлера это не устраивало. Он хотел увидеть парня и решил, что тот не сможет отвертеться, если его позовут родители. Так что Кайлер спустился вниз и, отряхнув одежду от снега и веток, пошел прямиком к входной двери.

Ему открыл отец Миллеса. Окинув парня подозрительным взглядом, он спросил:

- Я могу вам чем-то помочь?

Кайлер улыбнулся своей самой добродушной улыбкой и вежливо поздоровался. Благо воспитание, привитое в детстве, еще окончательно не выветрилось из его повадок и манер.

- А Миллес дома? – спросил он.

- А вы кто? - поинтересовался мужчина.

- Мы учимся в одном колледже, - нагло соврал парень без тени смущения. - Я учусь на курс старше. Миллес взял у меня конспект и просил зайти за ним.

- Миллес еще не вернулся домой, - ответил мужчина. - Он пошел гулять с другом. Должен скоро подойти. Но вы можете ему позвонить.

- У меня телефон разрядился, - с досадой проговорил парень и показал мужчине сдохший гаджет. – Я завтра зайду. До свидания.

- Всего доброго, - пожелал мужчина и закрыл дверь.

А Кайлер скептически поджал губы и оглянулся по сторонам.

И с каким это, интересно, другом гуляет Миллес? А, главное, где?

Он снова посмотрел на телефон и стал нажимать на кнопку перезагрузки, тихо ругаясь:

- Ну давай же, проклятая железяка. Включайся.

Он жал на кнопку много раз, пока телефон, наконец, не мигнул монитором и не загорелся. На дисплее тут же высветилось несколько сообщений от Миллеса, и Кайлер успел прочитать одно из них, прежде чем телефон окончательно умер.

Мальчишка писал, что из-за нагрянувших родственников будет ждать его в сквере. Но с тех пор прошло уже три часа. Неужели он всё ещё был там?

Бросившись к калитке, парень перебежал дорогу и нырнул в полутьму парковой зоны, но дальше ему идти не пришлось, так как он заметил на ближайшей скамейке знакомую фигуру.

Миллес сидел, не двигаясь, обнимая колени и пряча в них лицо от ветра. Такой милый и одинокий в своей смешной шапке с ушами и пушистых рукавицах, похожих на кошачьи лапки. Такой глупый!

- Миллес! – позвал Кайлер, приблизившись к мальчишке и дернув его за плечо. - Почему ты не пошел домой? Зачем ты здесь сидишь? Совсем что ли, ненормальный?!

Парень не знал, что еще сказать или сделать. Хватать Миллеса на руки и нести домой? Вызвать скорую? Влепить пощечину? Обнять?

Он растерялся, продолжая сжимать плечо мальчишки и прожигать его раздраженным взглядом.

А Миллес смотрел на парня, слегка прищурившись, и как-то странно улыбался, как будто тронулся умом или был не в себе.

Голос Кайлера... такой далекий, словно из другой вселенной. Он звал...

Миллес почувствовал, как кто-то схватил его за плечо и сильно встряхнул. И только потом услышал голос Кайлера. Тихий, очень далекий, будто взывающий к нему из глубокого волшебного сна, в котором он неожиданно очутился. Перед глазами все расплывалось, и Миллес не сразу смог разглядеть стоявшего рядом с ним человека. Он постарался сфокусировать взгляд, но не смог. И только по силуэту догадался, что это Кайлер.

Улыбка тронула занемевшие губы, и в носу тут же защипало, отчего Миллес несколько раз громко чихнул. А потом тихо пробормотал:

- Ты пришел... наконец-то ты пришел. Я уже думал, что ты обо мне забыл.

Его голоса почти не было слышно, но занемевшие губы, с таким трудом произнёсшие слова, все же растянулись в слабой, но счастливой, улыбке.

- Миллес, ну ты же знал, что я могу задержаться! А если бы я не пришел до самого утра?

Кайлер сдернул мальчишку с лавочки и прижал к себе, пытаясь хоть немного согреть. Но Миллес так сильно замерз, что был холодный, словно лед, и очень слабый. Он хлюпал носом и с трудом держался на ногах, а от его кожи исходил ощутимый жар.

Рядом с Кайлером было очень тепло, и Миллес кутался в его объятия словно в одеяло. Ему очень хотелось спать, но он не мог позволить себе даже прикрыть глаза. Ведь если он проявит слабость, то парень непременно отправит его домой, а терять эту встречу Миллесу очень не хотелось.

- Ты говорил, что не задержишься... поэтому я не мог уйти... а, вдруг, ты пришел бы, а меня нет... что бы ты тогда подумал? Что я бросил тебя... что не дождался... - слова резали горло, впиваясь в воспаленные ткани осколками битого стекла, и Миллес закашлялся, вжимаясь в Кайлера еще крепче.

- Не подумал бы я так, - ответил Кайлер, совершенно не представляя, что ему теперь делать с мальчишкой, который с трудом стоял на ногах. – Идём, я отведу тебя домой. Пусть родители вызовут тебе врача.

- Не надо, - взмолился Миллес, вцепившись в курточку парня мёртвой хваткой. – Ты только пришёл, а уже хочешь от меня избавиться.

- Ну и что ты предлагаешь? – спросил Кайлер. – И дальше держать тебя на холоде, пока ты не заболеешь. Мышка, ну почему ты такой глупый, а?

Парень тяжело вздохнул и оглянулся по сторонам, пытаясь найти правильное решение. Но ничего, кроме как вернуть Миллеса под родительское крыло, так и не придумал.

- Идем, - сказал он. – Я не могу позволить тебе мёрзнуть. Отлежишься дома, отогреешься, а завтра уже погуляем.

- Нет, - очень тихо прошептал Миллес и вяло покачал головой. – Не надо домой. Меня потом не отпустят. Запрут дома на неделю. Не хочу. Хочу быть с тобой. Я так долго ждал... тебя.

Последнее слово Миллес проговорил уже совсем беззвучно. Тело вдруг стало очень легким, а в голове зазвенели рождественские колокольчики, радостно напевая о том, что Кайлер рядом, и большего для счастья не надо...

Парень подхватил обмякшее тело Миллеса и прижал к себе, не зная, что теперь делать.

Тащить его домой? В больницу? Или попытаться привести в чувства?

Последний вариант казался наименее разумным, но Кайлер все-таки остановился на нём. Он сел на лавку и, придерживая Миллеса, усадил его к себе на колени, после чего набрал в ладонь снега и начал растирать им лицо мальчишки.

Сначала Миллес никак не реагировал, но потом начал понемногу приходить в себя.

- Холодно, - пробормотал он, отворачивая лицо.

- Если больше не будешь падать в обморок, скоро согреешься, - пообещал Кайлер, сердце которого сжималось от тревоги за Миллеса. – Давай же, соберись. Если сможешь идти самостоятельно, я отвезу тебя к себе.

- Правда? - ресницы Миллеса дрогнули, и он приподнял веки, преданно заглядывая в глаза Кайлера. - Правда, отвезешь к себе? И мы проведем ночь вместе? А потом и целый день?

- Правда, - проговорил Кайлер и, склонившись к мальчишке, на мгновение прижался губами к его губам. А потом попросил: - Давай же, приходи в себя скорее. Ты меня очень сильно напугал. Разве можно быть таким безрассудным?

Миллес покаянно покачал головой и, схватившись рукой за плечо Кайлера, попытался подняться. И вскоре они с парнем направились в сторону дороги, чтобы поймать такси.

Миллес был очень слаб, и всю дорогу до дома Кайлера постоянно чихал. Его щеки в салоне автомобиля сильно раскраснелись, а глаза казались сонными.

- И стоило так себя изводить, - бурчал Кайлер, поглаживая мальчишку по лицу, пока тот лежал у него на плече, не в силах держать голову ровно.

- Ради встречи с тобой - стоило, - ответил Миллес. - Мы так редко видимся, что я готов и не такое вытерпеть.

- Вот только я совсем этого не достоин, - сказал Кайлер со вздохом и отвернулся к окну.

Миллес оказался не только милым и покладистым, но ещё и очень самоотверженным человеком. И Кайлеру даже немного льстило, что ради него мальчишка готов на всё. Но, в то же время, такая ответственность давила на его психику, заставляя нервничать и испытывать дискомфорт. Он не любил сложных отношений и не понимал поступков Миллеса, но всё же сейчас ему не хотелось отчитывать мальчишку за необдуманный поступок. Сначала надо было привести его в чувства, а уже потом читать нотации.

Когда такси остановилось, Кайлер помог Миллесу выбраться из машины и повел его к себе. Но где-то на середине пути тело мальчишки снова потяжелело, и парню пришлось взвалить его себе на плечи и тащить наверх на спине.

Остановившись у квартиры, Кайлер попытался достать ключи, но у него ничего не получилось.

Бросить Миллеса на пол он не мог, но и стоять в коридоре вечно тоже был не вариант. Поэтому Кайлер подошел к соседской двери и несколько раз ударил по ней ногой.

- Бен! - позвал он. - Открой дверь, мне нужная твоя помощь!

Несколько минут ничего не происходило, а потом дверь всё-таки открылась. Но вместо Бена из квартиры выглянула симпатичная девчонка в коротком топе и шортах, с вульгарным макияжем на лице и странной, растрёпанной прической.

- Бен обдолбался, - проговорила она лениво. - Может, я смогу тебе помочь?

- Ключи достань в заднем кармане и открой мне дверь, - сдавленно попросил Кайлер, поудобнее перехватывая мальчишку.

Девушка сделала всё, как он просил, только медленно, старательно перекатывая во рту жвачку. И все же она справилась и, распахнув дверь, помогла уложить Миллеса на кровать.

- Заварю чай, - бросила девушка и, улыбнувшись, пошла на кухню, старательно виляя задницей.

- Некрепкий, э... как тебя там? – спросил Кайлер.

- Банни, - представилась девушка, выглянув из-за угла и лопнув резиновый пузырь.

И тут же слизала прилипшую к губе розовую плёночку.

- Кайлер, - бросил в ответ парень и поморщился.

«Бен и Банни. Жесть какая!» - подумал он. – «Прямо как жалкая пародия на Бонни и Клайда».

Но долго размышлять на эту тему Кайлер не стал. Сейчас его больше всего заботил Миллес, который лежал на диване, тяжело дыша и невольно вздрагивая.

- Ну что мне с тобой таким делать? – спросил парень, начиная стаскивать с мальчишки одежду, а потом укутывая его в одеяло. – Как ты собираешься быть со мной всю ночь, если каждую минуту теряешь сознание?

Миллес ничего не ответил, а лишь тихонько застонал и, повернувшись на бок, обнял руку Кайлера, вцепившись в нее мёртвой хваткой.

- И что с ним такое? - вернувшаяся в комнату девушка села в продавленное кресло и приложилась к найденной в холодильнике бутылке пива.

- Замерз, - проговорил Кайлер, обнимая мальчишку, который тут же затих, почувствовав его близость.

- Так согрей его, - предложила она. – У Бена есть бутылка виски, могу принести. Дай ему выпить стакан, и перца туда насыпь, утром простуду как рукой снимет.

- Не думаю, что это пойдет ему на пользу, - покачал головой Кайлер.

- Как знаешь, но у него дерьмовый вид. Смотри, чтобы пневмонию не подхватил...

Банни хотела сказать что-то ещё, но в помещении раздалась мелодия телефонного звонка. Звук шел с пола, и девушка тут же заметила выпавший из кармана Миллеса телефон. Она подняла его и прочитала со смешком:

- «Папочка».

- Отключи его, - попросил Кайлер, не представляя, как Миллес будет объясняться утром с родителями. – Не нужно, чтобы он знал, где находится его сын.

- Не ссы, - проговорила Банни. – «Папочка» с тобой знаком?

- Видел меня сегодня впервые. Я говорил ему, что за конспектом пришел. Дай сюда телефон!

- Утихни, - попросила девушка и ответила на звонок: - Добрый вечер.

- Что ты делаешь? - зашипел Кайлер в ужасе, но Банни только сочувственно на него посмотрела, и её взгляд словно остекленел, когда она сфокусировалась на разговоре.

- Миллес? – переспросила девушка изменившимся голосом. – Я отправила его в душ отогреваться. Он жутко замерз, пока добирался до нас с конспектом, который мой пустоголовый братик забыл у него забрать. Да-да, я сестра Кайлера. Да, - рассмеялась девушка приятным грудным голосом, - ваш сын такой ответственный и прилежный. Очень вежливый мальчик. Да что вы! Пусть остается. На улице жуткий мороз, а у него был нездоровый вид. Вы же не хотите, чтобы он заболел? А утром я лично его привезу. Под мою личную ответственность. Он вам позвонит, как отогреется и выпьет чаю. Да что вы, не нужно благодарностей. Ой, не стоит. Всего хорошего. До свидания.

Она отключилась и швырнула телефон на кровать, с чувством превосходства глядя на ошарашенного Кайлера.

- Сказала же, не ссы, с папочкой всё решено.

- Как у тебя это вообще получилось? – спросил парень с завистью.

- Мои предки думают, что я сейчас у своей зануды-однокурсницы, - сказала Банни, снова лопнув жвачку. - Они и предположить не могут, что я трахаюсь с отбросом из Бронкса, курю травку и пью пиво, ведь дома я прилежная гимназистка, папочкина дочка и вообще хорошая девочка.

- Спасибо, - сказал Кайлер, даже не зная, как ему так подфартило, что эта девчонка оказалась рядом, когда Миллесу звонил отец.

- Не за что, - ответила Банни и, допив пиво, поднялась.

- Чай на кухне, - сказала она, прежде чем уйти. - Если папочка позвонит, зови, еще лапши навешаю. Всё равно делать больше нечего.

Банни улыбнулась и оставила парней наедине, а Кайлер, наконец-то, перевел дыхание и посмотрел на мальчишку.

Тот был совсем красный и горячий. И парню стало не по себе.

- Очнись, мышка, - позвал он. – Ты должен принять лекарство. Иначе мне придётся отвезти тебя в больницу.

Миллес тихо застонал, не желая просыпаться.

Холодное оцепенение сменилось теплом, которое быстро перерастало в удушающий жар. Каждая клеточка кожи нещадно болела, а в голове гудело так, что Миллес едва разбирал слова Кайлера. И все же угрозу отвезти его в больницу мальчишка расслышал очень хорошо.

Его веки дрогнули, и он приоткрыл глаза.

- Я не хочу в больницу... - очень тихо проговорил Миллес и склонил голову к руке Кайлера. - Я не поеду... не прогоняй меня. Я хочу остаться с тобой. Ты обещал мне. Обещал.

- Тогда ты должен выпить жаропонижающее, - сказал Кайлер и попытался подняться, но мальчишка не отпустил его, повалив обратно на кровать.

- Не уходи, - попросил он жалобно. - Я целую вечность тебя не видел. А эта простуда... она пройдет. Я не в первый раз болею.

- Если бы ты ждал меня дома, ничего бы этого не произошло, - не смог удержаться от колкости Кайлер и лёг рядом с Миллесом, который тут же юркнул к нему под бок и положил голову на плечо. - Даже если ты боялся, что я что-то неправильно пойму, разве можно было рисковать своим здоровьем?

Миллес сделал глубокий вдох и закатил глаза, тихо радуясь тому, что Кайлер этого не видит. А потом, сцепив парня покрепче в своих объятиях, жалобно пробормотал:

- Ради тебя я рискнул бы даже жизнью. Со мной, правда, ничего не будет, не волнуйся. Я выпью лекарство, и все придет в норму. Обычно я долго не болею. Просто погрей меня немножко, и все пройдет.

- Хорошо.

Кайлер удобнее улёгся на подушку и поцеловал Миллеса в макушку, глубоко вдыхая запах его волос.

Теперь, когда мальчишка пришел в себя, парень немного успокоился. И даже начал наслаждаться происходящим.

Приятно было вот так лежать, прижимая к груди самое драгоценное существо на свете, и понимать, что эти чувства не безответны. И знать, что лежащий в объятиях человек ощущает то же самое. Что и его сердце ускоренно бьётся от близости. Что и его тело томится в неге, ожидая прикосновений.

- Прости, что опоздал сегодня, мышка, - проговорил Кайлер, осторожно задирая футболку на спине Миллеса и оглаживая ладонью его горячую кожу, которая тут же покрылась россыпью мурашек. - У меня сейчас, действительно, много работы. Но после праздников мы сможем проводить вместе больше времени, обещаю.

Ладонь Кайлера показалась Миллесу не просто холодной, а ледяной, но было в этом ощущении что-то такое, отчего кровь в жилах мальчишки заструилась намного быстрее, и виной тому была отнюдь не простуда.

Кайлер обещал, что все праздничные каникулы они проведут вместе, но Миллес знал, что у них ничего не получится. Родители просто не позволят ему уйти на Рождество, да и три следующих после Рождества дня тоже. Поэтому он хотел компенсировать для себя предстоящую потерю времени и насладиться Кайлером, пока у него была такая возможность.

Мурлыкнув что-то невнятное, он поудобнее умастился на груди парня и, шумно вздохнув, запустил свою руку под пояс его джинсов.

- Я соскучился, – томно прошептал Миллес и, чуть повернув голову, оставил на подбородке парня легкий, почти невесомый поцелуй. - Очень соскучился. Я не видел тебя целый день.

- Соблазняешь меня, чертёнок? - спросил Кайлер слегка дрогнувшим голосом, когда его плоть отозвалась на нежные, дразнящие прикосновения Миллеса сладким томлением. - Думаешь, я не осмелюсь воспользоваться твоим состоянием?

- Осмелишься, - улыбнулся Миллес и чуть придавил уже ставшую влажной головку большим пальцем. - И я очень надеюсь, что воспользуешься.

Он запрокинул голову назад и посмотрел на Кайлера немного затуманенным взглядом.

- Я, правда, скучал по тебе, - сказал он. - А после Рождества мы и вовсе не сможем видеться несколько дней. Я хочу заранее наверстать всё то время, что мне придется провести без тебя. И если для этого надо будет сутки простоять голым на морозе, я сделаю это.

- Какое расточительство твоей голой натуры, - хмыкнул Кайлер, закусывая губу и наслаждаясь действиями Миллеса. - Обнажайся лучше в моей постели. Здесь тебе точно простуда не грозит.

Он шумно выдохнул, когда нежности Миллеса стали почти невыносимыми, и оттолкнул его от себя, но только для того, чтобы стащить с него одежду.

Мальчишка не сопротивлялся, покорно позволяя Кайлеру раздевать себя. Он лежал на постели безвольный и сонный, но такой соблазнительный, что у парня всё поплыло перед глазами.

Вот только заниматься с ним сексом при свете и без одежды Кайлер не мог, поэтому он расстегнул джинсы и достал свой член, но больше раздеваться не стал.

- Возьму тебя так, - сказал парень, устраиваясь между бёдер мальчишки и нависая над ним.

- Почему? - спросил Миллес. - Я хочу чувствовать тебя.

- А я хочу, чтобы ты заботился о себе, но ты ведь меня не слушаешься. Почему это я должен потакать тебе?

Кайлер усмехнулся, заметив в глазах Миллеса недовольный блеск, и, схватив его за ноги, подтянул поближе к себе, чтобы удобнее было ласкать его промежность.

От резкого движения у Миллеса немного закружилась голова, и он постарался скрыть это от Кайлера, обвив его шею руками и притянув парня к себе.

- Однажды мы придем к какому-нибудь компромиссу, - ласково улыбнулся он и коснулся губ Кайлера поцелуем, сдаваясь на его милость и позволяя ему делать все, что захочется.

***

Этой ночью Кайлер не отходил от Миллеса ни на минуту. Ласкал, покрывал поцелуями его мокрую от пота кожу и тихо шептал, что любит своего бесёнка, прячущегося под маской ангела.

Иногда Миллес проваливался в сон, поверхностный и очень короткий. Но, когда просыпался, то неизменно видел, что Кайлер не спит. Парень был рядом, обнимал его, нежил и целовал лоб, чтобы проверить, не спала ли температура. И уснул, только когда Миллесу стало немного лучше.

А Миллес по пробуждению еще долго сидел рядом с Кайлером и смотрел на его умиротворенное лицо, любуясь красивыми чертами и сходя с ума от чувств, которые с каждым вдохом, казалось, становились только сильнее и глубже.

- Как же сильно я тебя люблю, - очень тихо прошептал мальчишка и провел кончиком пальца по лбу Кайлера, убирая в сторону темную прядь его волос. – Я бы подарил тебе весь мир, если бы мог. Но у меня ничего нет.

Он вздохнул, прикрыв глаза, но тут же оживился, вспомнив о рождественском подарке, который он приготовил для Кайлера.

Осторожно, чтобы не разбудить парня, Миллес встал с кровати и подошел к креслу, на котором были аккуратно сложены его вещи.

Мальчишка улыбнулся, умилившись заботе Кайлера, и, сняв со спинки кресла свою куртку, пошарил во внутреннем кармане и вытащил из него тонкую серебряную цепочку с болтающимся на ней крестиком.

Это украшение Миллес нашел, когда ему было десять лет. Их семья только переехала из многоквартирного жилого комплекса в свой собственный дом, и мама отправила его на чердак, проверить, есть ли там свободное место для пока ненужных им вещей.

Миллес с охотой согласился, расценив просьбу мамы, как прекрасную возможность поиграть на чердаке. И, представляя, что исследует дом с привидениями, помчался наверх.

Там, разгребая запыленные коробки с вещами прежнего жильца, Миллес нашел старую и очень тяжелую шкатулку, в которой обнаружил настоящий клад: массивные брошки, витиеватые браслеты, серьги самых разных форм и размеров, и изящные кольца. Все эти «драгоценности» были выполнены в каком-то неизвестном ему этническом стиле и были украшены странными символами и знаками.

Но из всего найденного богатства Миллесу приглянулся только крестик, в центре которого были выгравированы символ молнии и стрелочка, указывающая вверх.

Парень сразу спрятал его в карман и побежал на кухню, чтобы похвастаться родителям своей находкой. Но, стоило маме заглянуть в маленький сундучок с сокровищами, как она тут же разозлилась и отобрала у Миллеса его клад, сказав, что это языческое барахло, и доброму христианину не следует прикасаться к еретическим цацкам.

Куда потом делась та шкатулка, Миллес не знал, но крестик на цепочке остался у него. И это была единственная дорогая вещь, которая ему принадлежала.

Теперь же Миллес хотел подарить ее Кайлеру. Не только как подарок на Рождество, но и как символ своих чувств.

Улыбнувшись собственным мыслям, он повесил куртку обратно на кресло и вернулся к Кайлеру. Несколько секунд просто смотрел на спящего парня, а потом осторожно надел цепочку ему на шею.

Но стоило прохладному металлу коснуться кожи Кайлера, как он вскинулся и, широко распахнув глаза, уставился на мальчишку.

- Прости, - виновато потупился Миллес, - я не хотел тебя разбудить... но мне хотелось...

Слова, вдруг, застряли в горле, и Миллес почувствовал себя очень глупо.

«А, вдруг, Кайлеру не понравится?» - пронеслась в голове лихорадочная мысль, выбивающая почву из-под ног. – «Вдруг он не любит украшения и не захочет носить этот подарок?»

Щеки стремительно наливались румянцем, и Миллес опустил голову, чтобы не смотреть в полные удивления и недоумения глаза парня.

- Что случилось? – спросил Кайлер хриплым спросонья голосом и, приподнявшись на локтях, посмотрел на мальчишку, лицо которого сильно раскраснелось. – Зачем ты встал? У тебя всё ещё жар.

Он поднялся, чтобы попробовать лоб Миллеса, но тут же замер, заметив у себя на шее то, чего там раньше не было.

Кайлер с удивлением схватился за серебристое украшение и поднес его к глазам, рассматривая искусную работу ювелира, который потратил немало часов на гравировку. А потом спросил, покосившись на мальчишку:

- Что это?

- Подарок, - промямлил Миллес и покраснел еще сильнее. - Рождество скоро... я не знал, что тебе подарить. И потому решил, что... но если тебе не нравится, я придумаю что-нибудь другое... и тебе совсем не обязательно его носить. И... сними, если не нравится.

- Притормози.

Кайлер выставил свободную руку вперед, заставляя мальчишку замолчать, и снова завалился на кровать, уже более внимательно рассматривая крестик.

Он был необычной формы и явно не имел ничего общего с христианством. Символы, выгравированные на нём, имели в лучшем случае языческие корни, а в худшем относились к какому-нибудь тёмному оккультизму.

Впрочем, Кайлер не верил ни в богов, ни в потусторонние силы, и потому разглядывал подарок чисто с эстетической стороны. И мог с уверенностью сказать, что ему нравится это украшение, ведь оно как нельзя лучше отражало саму суть внутреннего мира дарителя.

- Мне нравится, - наконец, сказал Кайлер с улыбкой. - Это украшение такое же, как ты. Обманчивая наружность с глубоким смыслом. Неразгаданная тайна, скрытая за очевидностью. Могу поспорить, что оно у тебя уже давно и много для тебя значит. Я прав?

Миллес быстро закивал, улыбаясь совершенно счастливо и даже немножечко глупо. А потом, не в силах сдержать охватившей его сердце радости от того, что подарок понравился Кайлеру, бросился к парню на шею и крепко обнял.

- Я так рад... ты даже представить не можешь, как я счастлив, что тебе нравится. Я ведь совсем не знаю, что ты любишь, а что нет. Но мне так хотелось сделать для тебя что-то приятное.

- Мне очень нравится твой подарок, мышка. Очень. Спасибо тебе. Я буду его беречь. Обещаю.

Кайлер погладил мальчишку по щеке, нежно улыбаясь ему. А в душе у него разрастался огромный шар радости, из-за которого всё в груди спёрло, мешая сделать глубокий вдох.

Кайлер ещё никогда не испытывал подобных эмоций. Раньше он, бывало, влюблялся и проникался нежными чувствами к некоторым людям, но с Миллесом всё было по-другому.

Мальчишка мог вознести его на небеса лишь одной своей улыбкой, и низвергнуть в ад укоризненным взглядом. Счастье в его глазах заставляло Кайлера блаженствовать, а грусть рождала в сердце неутихающую злость на его обидчиков.

Если бы Кайлер мог, он сложил бы к ногам Миллеса все сокровища мира. Стёр бы с лица земли всех, кто причиняет ему боль. И сделал бы так, чтобы в его жизни никогда не было разочарований и боли.

Но, однажды, он сам станет источником страданий своего ангела, и Миллес, возможно, не захочет больше оставаться рядом. И всё же до тех пор Кайлер собирался ежедневно доказывать ему свою любовь и свою привязанность, чтобы его мальчик ни в чём не чувствовал себя обделённым.

- Я тоже хочу сделать тебе подарок, - сказал Кайлер, нежа мальчишку в своих объятиях – Давай этим вечером сходим на свидание как настоящая парочка? Поедем в «Квинс-Центр», посидим в кафе или сходим на какой-нибудь фильм. А ночью, если останешься у меня, займемся чем-то очень развратным.

- Мне, правда, можно будет у тебя остаться? - не веря собственному счастью, спросил Миллес и засмеялся, когда Кайлер уверенно кивнул.

- Ну, так что скажешь? Свидание?

- Да. Да! Да! Да! - восторженно заголосил Миллес и вцепился в парня мертвой хваткой.

Даже если родители не отпустят, даже если весь мир обернется против него, он ни за что не откажется от свидания с Кайлером.

Ни за что и никогда.

***

Несмотря на все опасения Миллеса, проблем с родителями у него не возникло. Конечно же, не последнюю роль в этом сыграла Банни, которую они с Кайлером попросили помочь. Девушка не только отвезла Миллеса домой, но еще и умудрилась втереться к его родителям в доверие.

Она долго извинялась из-за того, что «ее непутевый брат» вынудил Миллеса ехать почти через весь город, чтобы вернуть злополучный конспект, и что им очень и очень стыдно за то, что таким хорошим людям пришлось волноваться из-за их сына.

Родители извинения приняли и даже предложили Банни остаться на завтрак, но девушка извинилась ещё раз и сказала, что у нее скоро начинаются занятия в университете, и опаздывать ей нельзя. Потом она пожелала Миллесу хорошего дня и успехов в учебе и, словно бы невзначай напомнила, чтобы он поговорил с родителями о поездке в Милберн*, где будет проходить небольшой «почти семейный» молодежный слет «Дети райского сада». После чего еще раз попрощалась и, обворожительно улыбнувшись, ушла, оставив Миллеса самого придумывать, что это за слет и почему его туда пригласили.

Впрочем, с этой задачей Миллес справился на «отлично». Он еще никогда так самозабвенно не лгал, придумывая все новые и новые подробности и мелкие детали, чтобы его ложь выглядела правдоподобной. И, в конце концов, родители согласились, посчитав такое приглашение очень хорошей идеей. Они даже хотели спровадить вместе с ним Трэвиса, но Миллес напомнил, что слет только для подростков, в чьих душах слишком много сомнений, которые стоит развеять как можно скорее, чтобы обрести мир в сердце и без сомнений ступить на светлую дорогу Божественного пути.

Потом Миллес еще сказал, что родители Банни и Кайлера разрешили ему переночевать у них, чтобы завтра рано утром всем вместе отправиться в поездку. Но и эта ложь зашла родителям как святое писание. Они дали Миллесу немного карманных денег и попросили вести себя пристойно и благообразно, после чего осенили его чело теплыми родительскими поцелуями и отправили в колледж, после которого, по придуманной легенде, он должен был сразу ехать к Кайлеру.

Вот только ни в какой колледж Миллес и не собирался. Он прихватил с собой рюкзак с учебниками и сменной одеждой, и побежал к скверу, у которого его ждала Банни. Девушка ухмыльнулась, завидев его счастливое лицо, и открыла дверцу машины, в которую Миллес тут же запрыгнул.

- Только часто моими услугами не пользуйтесь, - сказала она, заводя двигатель и выезжая с обочины на дорогу. – Я, конечно, не против помочь, но это может вызвать у твоих предков подозрения.

Миллес кивнул и пообещал, что будет предельно острожен и никак ее не скомпрометирует. После чего они поехали к Кайлеру, который просил подождать его дома, пока он решит несколько проблем, неожиданно возникших на работе.

Проводив Миллеса до двери в квартиру Кайлера, Банни попрощалась с мальчишкой и ушла к Бену. А Миллес вошел в жилище парня и, чтобы скрасить ожидание, принялся за уборку, по которой квартира плакала горькими слезами.

Кайлер вернулся домой ближе к полудню и, извинившись за опоздание, забрал Миллеса на их первое настоящее свидание.

***

«Квинс-Центр» был похож на муравейник.

Среди множества маленьких магазинчиков можно было гулять целый день. А в ресторанчиках и кафетериях, которые встречались почти на каждом углу, не дорого и сытно пообедать.

Вообще-то Миллес не ожидал, что Кайлер пригласит его куда-то. Но Санта был великодушен и в преддверии праздника преподнес Миллесу самый лучший в мире подарок.

И вот теперь они с Кайлером гуляли по зданию торгового центра и болтали о всякой всячине. Миллесу было интересно узнать о Кайлере немного больше. Он без конца задавал ему вопросы, выспрашивал о его предпочтениях и увлечениях, делился своими вкусами и смеялся, когда Кайлер рассказывал что-то смешное из своей жизни.

Миллесу нравилось просто так гулять с Кайлером. Идти рядом, иногда касаясь его пальцев своими, и чувствовать, как от этих легких, совсем невинных прикосновений, по телу разливается жар. Нравилось чувствовать на себе изучающий взгляд парня. Нравилась улыбка Кайлера, когда рассматривая его, парень о чем-то задумывался. Да и просто было хорошо рядом с ним. Светло и спокойно.

- Тут есть кинотеатр, - сказал Миллес, проходя мимо плаката, на котором были изображены какие-то роботы на фоне пост апокалиптического мира. - Хочешь сходить?

- На это? - Кайлер остановился возле афиши и задержал мальчишку, приобняв его за талию. – Тебе точно такое нравится?

От смелого прикосновения парня Миллеса пробрала дрожь, но руку Кайлера он не оттолкнул. И только виновато улыбнулся.

- Вообще-то не очень, - сказал он и тут же более уверенно добавил: - Нет, не нравится. Абсолютно точно не нравится. Я люблю комедии и сказки. Они добрее.

- Тогда, думаю, не стоит, - проговорил Кайлер. – Лучше ещё пройдёмся по магазинам. Может быть, для Бена что-нибудь присмотрю. Здесь, кажется, где-то был магазин приколов. Пойдем, поищем.

Миллес кивнул, и они пошли вдоль витрин, внимательно вглядываясь в выставленные в них товары.

На самом деле Кайлер не собирался покупать Бену презент. Это был всего лишь предлог для того, чтобы понаблюдать за Миллесом и понять, что ему нравится. Но мальчишка не проявлял интереса к вещам. Его взгляд почти весь вечер был обращён на Кайлера. И парень уже почти отчаялся найти что-то особенное, что можно было бы подарить Миллесу на Рождество.

- Может, хочешь чего-нибудь? – спросил парень, уже не зная, на какую хитрость пойти, чтобы вынудить мальчишку обратить внимание на товары в магазинах. – Чем ты вообще увлекаешься? Ты почти ничего не рассказываешь о себе.

Миллес пожал плечами.

- Нет у меня никаких увлечений, - признался он и улыбнулся. - Люблю читать. Но только не современную литературу. Она не интересная. Раньше в книгах было волшебство. Если писали о любви, то о настоящей. Если о дружбе, то о самой преданной и крепкой. Сейчас о таком почти не пишут.

Миллес вздохнул, и лицо его немного помрачнело, но тут же озарилось каким-то внутренним сиянием, и он неосознанно сжал руку Кайлера крепче.

- Давай сходим туда.

Миллес указал на затерявшуюся среди модных бутиков лавку с экзотическими товарами.

Кайлер проследил взглядом в том направлении, куда указывал Миллес, и с удивлением посмотрел на мальчишку.

- Мои родители очень набожны и мне редко удается посмотреть на культуру других народов, - словно извиняясь, пояснил Миллес. - А ведь это так интересно. Ты не против, если мы заглянем туда ненадолго?

- Идём, - обрадовался Кайлер, надеясь, что в той лавке Миллесу что-нибудь приглянется.

И мальчишка, просияв улыбкой, потащил его за собой.

Миновав несколько пестрящих вывесками и рекламами магазинов, парни остановились у прозрачной витрины, из которой на них смотрели огромные лица неведомых божеств. Странные, разные, уродливые и прекрасные, смешные и вызывающие в душе какой-то первобытный трепет. Маски, статуэтки, картины, алтари. Из дерева, камня, фарфора, кости...

Их было так много и все они были такими завораживающими, что Миллес, жадно разглядывая их, даже рот приоткрыл от восхищения. Он подошел так близко к витрине, что чуть ли не упирался в нее носом, и все смотрел, смотрел, смотрел, словно хотел поглотить все это великолепие взглядом.

Справа послышался тихий смешок Кайлера, и Миллес вздрогнул, отпрянув от витрины так, будто делал что-то плохое.

- Может быть, зайдем? Тогда ты сможешь посмотреть на все это поближе, - предложил он улыбаясь.

- Нельзя, - печально вздохнул Миллес. - Если кто-то из знакомых увидит меня в этом магазине и потом расскажет родителям, то они больше ни за что не отпустят меня гулять. Они у меня очень строгие.

Он вновь уткнулся в витрину и теперь просто переводил взгляд с одного тотема на другой.

- Посмотри. - Миллес дернул Кайлера за рукав и указал на высокую статуэтку хрупкой женщины с кошачьей головой. - Это Баст. Или Бастет. Ее по-разному называют. Египетская богиня любви и красоты. Хранительница домашнего очага. Правда, она красивая? Мне нравятся легенды с ее участием. Вот только найти их сложно. В школе их нет, а интернет мне не проведут ни за какие коврижки.

- Она действительно красивая, - признал Кайлер, рассматривая изящную женщину-кошку, облаченную в струящиеся чёрно-золотые одеяния и массивные украшения. – Хотел бы себе такую?

Мальчишка кивнул, а потом, изменившись в лице, замотал головой.

- Родители её сожгут, - сказал он. – Но, когда я от них съеду, я обставлю старыми божествами весь свой дом.

- Этот момент не за горами, - сказал Кайлер, пристроившись сзади Миллеса, и положил подбородок на его плечо, тоже разглядывая необычные товары. – Если останешься учиться в Нью-Йорке, можем даже вместе квартиру снимать. Только мне нужно будет найти другую работу.

Горячее дыхание Кайлера обжигало кожу Миллеса, но слова парня были куда как горячее. Они ворвались в сознание мальчишки и взорвались там фейерверком восторженной радости, которой не было предела. От переполнивших его сердце эмоций, Миллес даже задрожал и, повернувшись к Кайлеру, уставился на него недоверчивым взглядом.

- Правда? Ты, правда, хотел бы этого? - спросил он осипшим от волнения голосом. - Серьезно? Жить со мной?

- Почему нет? - удивился Кайлер. - Вдвоем легче оплачивать счета, и тебе не придётся ждать меня на улице, если я задержусь на работе. Это ведь ни к чему не обязывает, да? К тому же сможем узнать друг друга получше.

Ярко вспыхнувшее в груди Миллеса пламя немного поугасло от слов парня, но между тем не затухло окончательно. Они с Кайлером действительно почти ничего друг о друге не знали, и еще рано было говорить о серьезных отношениях «на всю жизнь». И все же, то, что Кайлер не отрицал своего желания быть с ним, очень радовало Миллеса и делало его по-настоящему счастливым.

- Да, ты прав. Так было бы намного лучше. К тому же, мне не пришлось бы постоянно врать родителям. Они, конечно, тоже не до конца откровенны со мной, но им почему-то можно лгать.

- Уверен, они делают это из лучших побуждений, - сказал Кайлер и, отстранившись, взял Миллеса за руку. - Я наблюдал за твоей семьей, и могу сказать, что у тебя отличные предки. Просто, у вас разные взгляды на этот мир. Зато они любят тебя. А это очень важно.

- А что с твоими родителями? - спросил Миллес осторожно. - С ними что-то случилось?

- Понятия не имею, - ответил Кайлер. - Я сбежал из дома так давно, что даже забыл, как они выглядят. Но, впрочем, меня это никак не волнует. Пойдем, лучше, чего-нибудь поедим.

Миллес кивнул и пошел за Кайлером, который начал расхваливать ему одно очень хорошее кафе на втором этаже торгового центра. Кайлер говорил и говорил, а Миллес никак не мог перестать думать о том, что же стало причиной, по которой парень сбежал из дома. Почему-то Миллесу представлялось что-то очень плохое. Ведь из-за хорошего ни один ребенок не стал бы бросать свою семью и свой дом. Но спросить у парня напрямую он почему-то не решался.

В кафетерии Кайлер выбрал уютный столик у высокого прозрачного окна и, усадив Миллеса в мягкое кресло, придвинул к нему меню.

- Выбери что-нибудь на свой вкус, а я пока схожу, руки помою.

Миллес кивнул и, проводив Кайлера влюбленным взглядом, уставился на заламинированные листы, пестрящие яркими и очень аппетитными фотографиями самых разнообразных блюд.

Предпочтений Кайлера в еде Миллес не знал, но, читая состав того или иного блюда, отмечал для себя только те, в которых присутствовало мясо. И когда он почти был готов сделать заказ, за его спиной неожиданно раздался грубый и до дрожи в коленях знакомый голос.

- Эй, парни, вы только посмотрите, кто тут у нас! – с издевкой проговорил Брайс и с силой опустил на плечо мальчишки свою гигантскую ладонь.

Из всех друзей Кристофера, этот не нравился Миллесу больше всего. Грубый, неотёсанный, постоянно сыплющий похабными и пошлыми шуточками, он часто подначивал Криса сделать какую-то гадость и отпускал в сторону Миллеса дрянные комплименты. И неизменно говорил, что если Крис не будет против, то с радостью присоединится к их играм.

Именно ему Кристофер грозился отдать Миллеса, если он не будет слушаться. И теперь страх от того, что парень все же выполнил свою угрозу, почти парализовал мальчишку.

- Привет, давалка. - Голос Брайса стал ближе и прозвучал над самым ухом Миллеса. - И что это мы одни? Ищешь кого-то, чтобы развлечься?

Миллес замер. Затаил дыхание и, зажмурившись, безмолвно просил Бога, чтобы от него просто отстали.

- Эй, ребята, хотите поразвлечься? Есть с кем.

К ненавистному голосу примешались еще несколько голосов. Смех и идиотские вопросы смешались в неразборчивые звуки из-за бешено колотящегося в груди сердца, и Миллес едва ли различал, о чем говорят парни за его спиной.

- Ну что, шлюшка, развлечешь нас? Тебе же нравилось ублажать Криса. Почему бы тебе не сделать и нам подарок на Рождество?

- Отстаньте от меня, - тихо пробормотал Миллес занемевшими губами и дернул плечом, скидывая с себя чужую ладонь.

- Да ладно тебе, - усмехнулся Брайс. - Чего ломаешься? Тебе понравится, уверяю. Мы мастерски обработаем твою дырку в три члена. Обещаю, ты будешь восторженно пищать от удовольствия, когда рот не будет занят.

От ужаса у Миллеса на миг потемнело перед глазами, но инстинкты взяли верх над одолевшей его паникой, и он резко вскочил, подгоняемый страхом. Сердце словно сумасшедшее билось в груди, намереваясь пробить ребра, а ногам стало жарко, словно в ботинки насыпали раскаленные угли. Вот только убежать ему не дали.

Сильная рука схватила его за локоть и болезненно сжала, останавливая. И в следующий миг Миллес уже был прижат к массивному телу Брайса.

- Смотрите-ка, какой падкий на потрахушки. – Рассмеялся он. - Сам вскочил, как услышал о перспективах. Не терпится уже, да?

В глазах Миллеса стало совсем темно, а ноги подкосились, и он даже не сразу понял, что его уже подхватили под руки и вывели из кафе. Страх, бурлящий в крови, был таким сильным, таким парализующим, что он с трудом соображал, что происходит.

И лишь где-то на грани сознания неистово пульсировала одна единственная мысль:

«Кайлер, где же ты? Где ты?»

***

Оставив Миллеса в кафе, Кайлер под предлогом посещения уборной поспешил вернуться в магазин античных сувениров, и попросил миленькую продавщицу показать ему статуэтку Баст.

Девушка сняла с витрины последнюю имеющуюся у них фигурку и стала ненавязчиво рекламировать её, рассказывая о статусе богини в мифологии Египта и пытаясь уговорить парня купить в дополнение к статуэтке еще и книгу с легендами.

- Это очень старое издание. Таких книг осталось меньше сотни. Настоящая антикварная вещь. Здесь собраны мифы древнего Египта, Греции и Рима. Что касается Баст, ей посвящен довольно большой раздел.

Кайлер взял в руки книгу, которая действительно выглядела ветхой и немного потрёпанной, и полистал её. Это оказалась энциклопедия мифов с красочными сюжетными иллюстрациями. Наверное, Миллесу пришелся бы по душе такой подарок. Но Кайлер знал, что эта книга стоит немаленьких денег. Возможно, ему пришлось бы отдать за неё весь свой недавний заработок.

Заметив его сомнения, продавщица заговорила о праздничных скидках. Но даже так парень понимал, что останется без гроша в кармане. Он уже хотел было попросить девушку упаковать ему только статуэтку, но потом вспомнил, как Миллес замерзал в парке, дожидаясь его прихода, и махнул на всё рукой.

Чёрт с ним! Он купит и статуэтку, и книгу. У него достаточно клиентов, которые помогут ему снова набить кошелёк. А, значит, нет никакого смысла экономить. Ведь счастье в глазах любимого человека бесценно, и ради этого даже жизни не жалко, не говоря уже о каких-то бумажках.

Кайлер попросил девушку красиво упаковать книгу, а статуэтку положил в праздничный пакет. И пока спускался вниз на эскалаторе, улыбался как дурак, представляя, как просияет лицо Миллеса, когда он увидит этот подарок.

Но уже через мгновение улыбка мигом сошла с лица Кайлера, когда он увидел, как трое высоких парней ведут Миллеса под руки в сторону парковки. На лице мальчишки застыл ужас, но он почему-то не издавал ни звука, безвольно болтаясь между двумя верзилами как тряпичная кукла.

Выругавшись сквозь зубы, Кайлер бросился вниз, расталкивая стоящих на эскалаторе людей, которые кричали ему вслед какие-то ругательства. Но, несмотря на ужасную спешку, он всё равно потерял из виду похитителей и их жертву.

Понимая, что если эти придурки затолкают Миллеса в машину, у него не будет шанса их догнать, Кайлер со всех ног побежал на парковку, и долго метался среди автомобилей, пока, наконец, не услышал приглушенный крик и какую-то возню.

Миновав несколько рядов автомобилей, Кайлер резко затормозил, глядя на то, как мальчишку пытаются затолкать в черный Джип. Хвала небесам, Миллес опомнился и теперь всеми силами сопротивлялся, отвлекая внимание похитителей на себя.

Кайлер бросил книгу на пол и, вынув из пакета статуэтку, бросился на помощь. И уже через пару минут все три придурка лежали на бетоне с разбитыми головами, а Миллес, задыхаясь от пережитого ужаса, прятался в объятиях Кайлера, который смотрел на поверженных парней с неутихающим бешенством.

- Ты в порядке? – спросил он у Миллеса, который беззвучно глотал слёзы и дрожал с головы до ног. – Они ничего тебе не сделали?

Миллеса отчаянно трясло. Голос Кайлера пробивался к его сознанию сквозь шум в ушах, но слов мальчишка не разбирал. Страх все еще пульсировал по его венам, растекаясь по телу волнами леденящего душу адреналина, и он никак не мог прийти в себя.

- Я... я... не знаю... - пробормотал Миллес, больше интуитивно догадавшись, о чем его спрашивает Кайлер.

В затуманенных страхом глазах стояли слезы. И через искаженное влагой марево он увидел три валяющихся на полу силуэта. Рядом с одним из них растекалась бурая лужица крови, и это зрелище словно отрезвило мальчишку.

- Кайлер! Нам... надо бежать! Бежим!

Миллесу казалось, что он кричит, но на самом деле с его губ срывался только хриплый шепот. Он неистово дергал парня за рукав, но Кайлер даже не пошевелился.

- Кайлер... полиция... нас арестуют... там кровь.

- Никто нас не арестует, - ответил парень. - Это была самооборона. Успокойся.

Он поднял руку, чтобы погладить Миллеса по голове и тем самым угомонить его панику. Но увидел, что крепко зажимает в кулаке ноги богини, которая была вся измазана чужой кровью, и грязно выругался.

- Блять, испортил подарок из-за этих говнюков! Идем отсюда. Завтра куплю тебе другую.

Кайлер брезгливо отбросил статуэтку, которая, жалобно звякнув, упала рядом с чьим-то автомобилем, и наклонился, чтобы поднять с пола книгу. А потом крепко сжал ладонь Миллеса и повел его за собой.

В голове Миллеса царил какой-то безумный кавардак, но теперь рядом с Кайлером он больше не чувствовал того парализующего страха, который сковывал его тело и разум до этого. Словно шепот волн, слова Кайлера ласкали его сознание, успокаивая и возвращая ему равновесие. И теперь до Миллеса, наконец, начал доходить смысл сказанных парнем слов.

- Подарок? Для меня? - всхлипнув, переспросил Миллес, оглядывая Кайлера с головы до ног. - Ты купил мне подарок?

- Купил, - не стал отрицать парень, продолжая вести мальчишку к выходу с парковки. - Но испортил одну его часть. Это пустяки, мышка. Завтра я куплю тебе другой, ещё больше и ещё красивее. Обещаю.

- Подарок... - Миллес блаженно улыбнулся.

Ему было совершенно не важно, что этот подарок испорчен, ведь он был от Кайлера, а значит, ценнее его не было ничего на всем белом свете.

Миллес заозирался по сторонам, но не увидел ничего, что могло хоть чуть-чуть напоминать подарок. А потом оглянулся назад и заметил окрашенную в алый статуэтку, которая лежала недалеко от поверженных парней.

- Мой подарок! – шумно выдохнул он и, резко извернувшись, выкрутился из рук Кайлера и бросился к своим обидчикам.

Подскочив к Брайсу, который валялся на холодном бетоне без сознания, Миллес поднял лежащую рядом с ним богиню Баст и с сожалением провел пальцем по смятому от удара кошачьему уху. А потом прижал статуэтку к груди и неожиданно даже для самого себя с силой пнул бесчувственное тело ногой.

- Это был мой подарок, ублюдок! Мой подарок! - и еще раз ударив парня ботинком, чуть ли не в припрыжку вернулся к изумлённому Кайлеру.

- Спасибо. Спасибо. Спасибо! – быстро проговорил Миллес, обнимая парня и целуя его в щеку. – Это самый лучший подарок.

- Миллес, ну ты даешь, - прошептал Кайлер растерянно, удивляясь, почему мальчишка раньше покорно позволил вывести себя из торгового центра, если сейчас вполне агрессивно отпинал своего обидчика. - Ты, оказывается, полон сюрпризов.

- Не понимаю, о чем ты, - радостно сияя взглядом, хмыкнул Миллес, и, отстранившись, с восторгом уставился на окровавленную статуэтку.

- Да так, ничего, - ответил парень, и протянул ему завернутую в подарочную упаковку книгу. - Это тоже тебе. Только дома откроешь. С наступающим Рождеством, мышка. Пусть с твоего лица никогда не сходит улыбка.

Кайлер склонился к мальчишке и чмокнул его в губы, а Миллес повис у него на шее, крепко обнимая.

Этими объятиями Миллес хотел показать, как сильно он любит Кайлера. Как безгранично благодарен ему за всё и как невозможно рад, что повстречал его. А еще Миллес пообещал себе, что отныне сделает всё возможное, чтобы сделать парня безоговорочно счастливым, пусть даже ему придется делать неприятные вещи и тысячу раз переступить через себя и свои принципы.

Потому что Кайлер заслуживал таких жертв. Только он один во всей Вселенной был этого достоин.