***

Нью-Йорк горел огнями. Сверкал ярче, чем когда-либо прежде. Переливался, искрился, полнился рождественскими гимнами и смехом Санта-Клаусов, заполонивших улицы. И хоть до праздника еще было далеко, в воздухе уже витал неповторимый дух радости и веселья, наполняющий сердца горожан верой в волшебство и чудеса.

А вот Оскару было совсем не до веселья. Его жизнь рушилась на корню, трещала по швам, расползаясь как тонкая некачественная ткань. И хоть он всеми силами пытался сохранить то, что у него ещё осталось, все его попытки удержаться на плаву в итоге оказывались тщетными.

Нападение на Тиля стало для Оскара тем ключевым событием, которое превратило его упорядоченную жизнь в хаос. Парень всегда знал, что Кайра ещё попьет их крови, но и предположить не мог, что эта сука будет действовать такими грязными методами.

Тилю так и не удалось доказать следователю, что его ранила именно Кайра. Тем более что эта змея с самым несчастным видом утверждала, что ни в чем не виновата. Окружив себя телохранителями и адвокатами, она пригрозила Тилю и Ксандру разбирательством в суде. Тиля она обвиняла в клевете, а Ксандра в том, что он растлил мальчишку, и у того начались проблемы с психикой. Ксандр не внял её угрозам и требовал от полицейских провести повторное расследование. А Кайра в свою очередь пыталась убедить следователя в том, что это Оскар ранил Тиля, а потом прикинулся идиотом, и попытался спихнуть всю вину на неё.

Опасаясь за жизнь и душевное здоровье Тиля, Ксандр назначил Оса своим уполномоченным представителем во всех сферах бизнеса и закрылся с мальчишкой в доме, прячась от журналистов, которые накинулись на него как стая голодных стервятников, пытаясь вызнать все подробности его личной жизни.

Он появился на людях только раз, когда привёз Тиля на предварительное слушание дела о нанесении тяжких телесных повреждений, в ходе которого так же обсуждалось обвинение в растлении несовершеннолетнего. Тиль эти обвинения опроверг, подтвердив, что у них с Ксандром всё было по обоюдному согласию, но сказать наверняка, кто нанес ему ножевое ранение, парень так и не смог.

Как и следовало ожидать, Кайра тут же ухватилась за эту возможность, и начала терроризировать Оскара, утверждая, что это именно он является первоисточником всех бед. По её словам, Оскар уже давно затаил на неё обиду по личным мотивам, и теперь готов был пойти на всё, лишь бы избавиться от досадной помехи. Это обвинение было настолько нелепым, что могло и сработать. Судья спросил, что это за личные мотивы, и Кайра тут же выдала, что находится в близких отношениях с любовником Оскара, что порождает в нём ревность, а, следовательно, и желание строить ей козни.

Оскар настаивал, что дружба Кайры и Ричарда никак его не беспокоит, но судья потребовал провести расследование по этому вопросу, и отложил слушание до выяснения обстоятельств.

Оскар вернулся с заседания злой как чёрт, не представляя, как бороться с этой змеюкой, у которой от подлости насквозь прогнило всё нутро, и пожаловался Дику на его зарвавшуюся подружку. Но парень заявил, что она всего лишь пытается защититься, поэтому и плюётся ядом, который всё равно не нанесёт никому никакого вреда. Он заверил Оскара, что будет давать показания в его пользу, но разрывать отношения с Кайрой почему-то не захотел.

Дик не верил, что она могла ранить Тиля. Он защищал девушку, утверждая, что на Тиля мог напасть кто угодно: грабитель, маньяк или даже бывшие одноклассники. И просил Оскара не загонять Кайру в угол, чтобы избежать длительной судебной волокиты, которая в итоге всё равно не даст никаких результатов.

Ос в ответ на эту просьбу выбесился еще сильнее, и ушел из дома, чтобы не наговорить Ричарду лишнего и не портить с ним отношения. Он решил снять номер в отеле на одну ночь, но так в него и не поднялся, засидевшись в баре с одним из своих инвесторов, которого случайно встретил у регистрационной стойки.

Конгрессмен Янг жил в пригороде Нью-Йорка, но, задерживаясь в центре по делам до поздней ночи, предпочитал останавливаться в отеле. Столкнувшись с Оскаром в холле, мужчина заметил его подавленное состояние и предложил пропустить по стаканчику и выговориться. Ос принял это заманчивое предложение, и уже после третьего стакана коньяка излил на голову конгрессмена все свои переживания.

Мужчина оказался внимательным слушателем, и под конец исповеди сказал Оскару, что знает, как решить часть его проблем. Он с кем-то созвонился и коротко изложил суть дела, а уже через день Оскар получил уведомление о дате очередного предварительного судебного заседания по делу Тиля.

Оскар явился на слушание, не зная, чего и ожидать, но, оказалось, что судмедэксперты нашли неопровержимые доказательства его непричастности к нападению на парня.

Специалисты установили точное время, когда было нанесено ранение, а следователь обнаружил несколько записей с дорожных камер видеонаблюдения, которые доказывали, что Оскар в этот момент был в пути.

С парня тут же сняли все обвинения. Но разбирательство на этом не закончилось, так как у Кайры, в отличие от Оскара, не было такого железного алиби. И хоть доказательств против неё тоже было мало, судья настоял на продолжении расследования.

У Оскара словно камень с души свалился. Он позвонил конгрессмену Янгу и поблагодарил его за помощь, а мужчина снова пригласил его выпить.

Карл встретил Оскара у здания суда, и они поехали в бар, где конгрессмен предложил парню небольшую авантюру, благодаря которой он смог бы заполучить бизнес Кайры и разорить её. Ос просмотрел бизнес-план, и понял, что мужчина подошел к делу с умом и дотошной скрупулёзностью, и теперь этой суке несдобровать. Он подписал с Карлом соглашение, а потом они «обмывали» его до глубокой ночи, строя планы на будущее и обсуждая партнерство.

Оскар вернулся домой, когда время перевалило за полночь. Он был пьян, и всё ещё раздражен из-за повальной усталости, и желал только одного – завалиться в кровать и спать несколько суток кряду.

Но у Ричарда на этот счет были другие планы. Он встретил Оскара в прихожей, и сначала с укоризной во взгляде наблюдал, как парень снимает с себя пальто и обувь, а потом грубо схватил его за локоть и спросил:

- Ты где был?! Заседание закончилось десять часов назад!

- А ты откуда знаешь, когда оно закончилось? – спросил Оскар, хотя ответ ему и не требовался.

Ясно же, что Кайра позвонила и нажаловалась, что ей снова прищемили хвост. И теперь ему предстояло выслушать очередной выговор от любовника за то, что он обидел его драгоценную подругу. А Оскару совершенно не хотелось ввязываться в очередной бессмысленный спор. И он, не дожидаясь ответа, высвободил свой локоть из цепкой хватки парня и направился в спальню.

- Да что с тобой?! - возмутился Дик, следуя за любовником. - Ты как с катушек слетел. Я понимаю, что тебе сейчас несладко приходится, но почему ты срываешь свою злость на мне? Я-то тебе что плохого сделал?

- Ничего, - ответил Оскар, ослабляя узел галстука и начиная раздеваться. - Ты вообще тут не при чём. Я просто смертельно устал, и у меня нет настроения с тобой объясняться.

Ричард чуть не задохнулся от возмущения.

В последнее время их с Оскаром отношения летели к чёрту под копыта с такой скоростью, что в ушах свистел ветер. Всё, что казалось Дику крепким и нерушимым, трещало по швам, рассыпаясь мелкой крошкой обид и разочарований.

Он, конечно, понимал, что Оскар устает, и что свалившиеся на него проблемы стали практически непосильной ношей, но не видел никаких причин отталкивать человека, который искренне желал ему помочь.

Дик и без того безропотно сносил грубость и колкость со стороны Оскара, когда, выбесившись, любовник начинал упрекать его в том, что он сохраняет нейтралитет и не принимает чью-либо сторону. Но парень не верил, что Кайра способна на убийство, и потому не мог кидаться на нее как бешеная собака за то, в чем она, вероятнее всего, не была виновата.

- Ты мог хотя бы позвонить, чтобы я не волновался. Неужели это так сложно? - спросил Дик, стараясь не выдать голосом бушующее в душе раздражение. – Или ты был настолько занят выпивкой, что не смог найти для меня ни одной свободной минуты?

- Мне теперь и выпить нельзя?! - с раздражением спросил Оскар. - Я должен изо дня в день терпеть выходки этой суки и выслушивать, как ты оправдываешь её, но не имею права расслабиться?!

Ос повернулся к Ричарду и уставился на него налитыми кровью глазами, в которых полыхал огонь неутихающего гнева, из-за чего Дик даже сделал невольный шаг назад.

Заметив это, Оскар усмехнулся и обреченно покачал головой, а потом зашвырнул своей рубашкой в стену и ушел в ванную, чтобы принять душ и немного остыть.

Холодная вода принесла облегчение и помогла упорядочить мысли. Оскар стоял под душем, пока не замерз, а потом вернулся в комнату и, не обращая внимания на сидящего на кровати Ричарда, забрался под одеяло.

- Утром поговорим, - сказал Оскар, стараясь сделать голос как можно спокойнее. - Только больше не упоминай при мне эту тварь, иначе я за себя не ручаюсь.

- Ты первый о ней заговорил, - не удержался от комментария Ричард.

- С тобой я говорю о ней в последний раз, - предупредил парень. - Не хочу ничего о ней слышать. Ты можешь продолжать с ней общаться, но потом не жалуйся, если она возьмет тебя в оборот. Я даже вникать в это не стану.

- Да ты вообще со мной не говоришь! - разозлился Дик, не в силах больше терпеть такое скотское к себе отношение. - Я не собираюсь ни защищать, ни обвинять её. И я имею на это полное право. Или что я, по-твоему, должен был сделать? Лжесвидетельствовать? Я тебя не понимаю! Скажи уже, чего ты хочешь, и хватит давить мне на нервы!

- Ты мог хотя бы поддержать меня! - вызверился Оскар, который за всё время расследования только и слышал от Ричарда, что им с Ксандром стоит прекратить драконить Кайру, иначе она тоже не успокоится. - Но ты предпочел сохранять нейтралитет. А теперь тебе интересно, почему я не делюсь с тобой всем, что меня беспокоит? Ты, правда, не понимаешь?! Эта сука чуть не упрятала меня за решётку, но ты вел себя так, как будто ничего не происходит, и ещё пытался меня поучать! О чём мне ещё было с тобой разговаривать после этого?

Обвинения Оскара больно били по сердцу Дика, вызывая в душе волны обиды, которые парень изо всех сил сдерживал.

Парень понимал, что сейчас в любовнике говорит алкоголь и усталость. Но то, что Ос намеренно забывает о том, что он искренне старался все это время его поддерживать, отзывалось горечью в горле Дика.

- Я не поучал тебя! И я всегда был на твоей стороне. Я лишь хотел для тебя как лучше. Но ты всё выкрутил так, как тебе удобно. Ну, действительно! Кто виноват? Ричард! Что же вы тогда с Ксандром на меня в суд не подали? Ударить Тиля ножом мог и я. Смотри, какой чудесный вариант. Сразу трех зайцев пристрелишь, если подашь на меня заявление. И с Кайрой конфликт замнете, и Тиль будет отмщен, и тебе никто не будет мешать шариться по барам с каким-то старым уродом!

- И откуда у тебя, интересно, информация, с кем я шарюсь по барам? - спросил Оскар, намеренно игнорируя все остальные слова Ричарда, которые ничем не отличались от его обычных нападок. - Только не говори, что на тебя озарение снизошло. Уверен, что без этой суки тут не обошлось, так ведь?

- Я тебя видел, идиотина ты такая! - вспылил Дик и поджал губы.

Он так волновался за Оскара, что не удержался и поехал на слушание, но по окончанию дела любовник не только не заметил его, но даже не отозвался, когда Дик его окликнул. Вместо этого он направился к какой-то дорогой тачке, в которой его уже поджидал престарелый сморчок, и с которым Ос укатил в далекие дали, хлебать пойло из алкогольных рек и ещё чёрт знает, чем заниматься.

- Но ты был так увлечен своим новым знакомым, что даже не заметил меня, - продолжил Ричард. - И кто из нас, после этого, эгоистичный ублюдок?

- Это не новый знакомый! - огрызнулся Оскар, снова заваливаясь на подушки и отворачиваясь от Дика. - Это наш с Ксандром инвестор, который помог мне оправдаться в суде и прижучил твою Кайру так, что она теперь до конца своей жизни не оклемается. Благодаря конгрессмену Янгу ей конец. Теперь её уже не спасут ни адвокаты, ни телохранители. И я чертовски рад этому обстоятельству.

- Я смотрю, тебе с ним очень комфортно, - съязвил Ричард, чувствуя неприятный укол ревности. – Ну, конечно, он же мозг тебе не сношает. Он на твоей стороне, и с ним не надо возиться. Потрахались, заключили пару сделок и разбежались. Какой выгодный вариант. А я-то все думал, что же это ты так охладел. Думал, устаешь, нервничаешь, а, оказывается, что ты всю свою энергию тратишь на влиятельную задницу какого-то мудака. Ты ее просто лижешь? Или еще потрахиваешь?

Язвительные слова Дика больно впивались в сердце Оскара, с новой силой разжигая в нём злость. Если бы парень дал ему проспаться и протрезветь, возможно, Ос даже стерпел бы эти глупые нападки. Но когда его разум был на взводе, Оскар плохо себя контролировал. Он резко поднялся и, с ненавистью глядя на парня, проговорил, указывая рукой на дверь:

- Проваливай, и чтобы я тебя здесь больше не видел! Иди к своей Кайре, и ей мозг еби своими идиотскими домыслами. А меня оставь в покое.

- Ты охренел совсем?! - Дик не верил своим ушам. - Я тебе что, шавка подзаборная?

- Я сказал, проваливай! - Оскар с силой толкнул парня в грудь ладонью, отчего Ричард опасно пошатнулся и сделал несколько шагов назад.

Он смотрел на любовника с недоумением и обидой, но по разъяренному лицу Оскара не было понятно, говорит он серьезно или просто вспылил.

- Извинись, - прошипел Ричард, прижимая ладонь к груди, кожа на которой горела от довольно сильного удара. - Ос, лучше извинись сейчас.

- И зачем мне это делать? - спросил Оскар с издевкой. - Чтобы ты и дальше унижал меня, обвиняя чёрт знает в чём?! Иди-ка ты нахер, милый! Ты знаешь, где выход.

Горло Дика сдавило от обиды. Он ожидал от Оскара чего угодно, возможных скандалов, недопонимания, да даже обвинений, но такого поворота явно не предвидел.

Тугая проволока досады обвила сердце парня и врезалась в него, заставляя несчастный орган слабо трепыхаться в груди. Губы задрожали, а глаза стали влажными от подступивших к ним слез.

- Ну ты и мудак, Оскар, - просипел Ричард, не в силах справиться с чувствами.

А потом просто развернулся и вышел из спальни, громко хлопнув дверью.

Дик сделал несколько шагов и остановился посреди гостиной. Он думал, что Оскар одумается, что поймет всю абсурдность своего поступка, и потому не торопился идти к выходу. Но прошла минута, за ней еще одна, а за ней еще, а Ос так из комнаты и не вышел.

Дик обернулся и посмотрел на дверь. Щеку обожгло что-то горячее. Искорка, отколовшаяся от сердца, выскользнула из глаза и покатилась по коже, орошая соленой влагой искривившиеся в горькой усмешке губы.

- Иди ты к черту, проклятый ублюдок, - прошипел Дик и, стянув с вешалки куртку, вышел из дома, который за несколько месяцев имел неосторожность посчитать и своим тоже.

***

Спустившись на первый этаж, Дик вышел на улицу.

Дырявое небо просыпало на землю крупные хлопья снега, но Ричард, казалось, совсем этого не замечал.

Сердце, бешено колотящееся о ребра, пронзительно ныло. Скулило, сжимаясь в маленький истекающий кровью и ядом комочек, заставляя грудь тяжело и резко вздыматься.

Дику хотелось кричать. Истошно орать на всю улицу, разрывая глотку и срывая голос. Но он молчал. Неистово стискивал зубы и молчал, царапая короткими ногтями занемевшие от напряжения ладони.

Морозный воздух врывался в легкие с тихим свистом и вылетал изо рта облачками густого пара.

Холодно. И этот чертов снег...

Парень запрокинул голову к небу и прикрыл глаза. Слезы сами катились по его щекам. Смешивались со снежинками и превращались в противную сырость, затекающую под свитер ледяными струйками.

Сколько он так простоял, Ричард не знал. Но к тому моменту, как ему удалось заглушить внутреннюю истерику, его уже основательно припорошило снегом.

В голове было пусто, как никогда. Всё, чем он дорожил и за что цеплялся, в одночасье потеряло свой смысл, оставив в душе лишь постыдное и ничтожное желание напиться.

Что ж, а почему бы и нет? В конце концов, терять-то ему нечего.

Ричард сделал глубокий вдох и стряхнул со свитера пригоршню крупных снежинок. После чего натянул на себя куртку и, высоко подняв воротник, направился к стоянке такси.

На просторной площадке стояло всего три автомобиля. И, приблизившись к одному из них, парень распахнул дверцу и нырнул в теплый, пропахший дешевым освежителем воздуха и сигаретным дымом салон.

- Отвези меня в какой-нибудь рассадник порока и разврата, где можно хорошенько развлечься и забыть о том, какое на самом деле дерьмо эта жизнь, – попросил он довольно молодого на вид водителя и, бросив на переднее сидение стодолларовую купюру, откинулся назад и прикрыл глаза.

Заведение, к которому его привезли, ничем примечательным не отличалось. Обычный ночной клуб, каких в Нью-Йорке были сотни, если не тысячи. А вот район, в котором этот клуб находился, считался почти легендарным.

Хоть Ричард от самого рождения жил в Нью-Йорке, ему до сих пор так и не довелось побывать в Южном Бронксе. Да и не стремился он нарваться на пулю или напороться на нож в уличных разборках. Поэтому старательно избегал поездок в злачные места.

Но сейчас ему было плевать, где напиваться, и чем такая попойка может обернуться. Поэтому, расплатившись с водителем, он смело вышел в объятия холодной ночи, густой сумрак которой разбавляла яркая неоновая вывеска: «Алый Куб».

Впрочем, внутри клуба оказалось не так и паршиво, как Дик успел себе напредставлять, пока шел к мрачной двери, у которой стоял не менее мрачный охранник.

Широкоплечий гигант смерил парня тяжелым устрашающим взглядом и, после недолгих раздумий, пропустил его внутрь, позволяя окунуться в довольно стильную обстановку внутреннего убранства заведения.

- Оказывается, и на свалке можно найти жемчужину, - пробормотал Ричард себе под нос, оглядывая помещение придирчивым взглядом.

Он ожидал увидеть здесь местных завсегдатаев, таких себе угрюмых бандюганов в рваных грязных банданах и потертых кожаных куртках. Но контингент клуба был вполне приличным и радовал своим разнообразием.

Ричард хмыкнул и прошел к барной стойке, за которой стоял молодой привлекательный мужчина. Уселся на высокий стул и, водрузив на стойку еще одну крупную купюру, сказал:

- Виски. Двойной. Безо льда.

Через несколько секунд бармен поставил перед Диком напиток, и парень, коротко поблагодарив мужчину за оперативность, залпом осушил бокал и бросил:

- Повтори.

Алкоголь обжигал желудок и туманил разум. Но Ричард с упорством, достойным самого упертого барана во Вселенной, глотал продирающую горло жидкость и все силился понять, как его вообще угораздило вляпаться во всю эту любовную придурь.

Однако спиртное совершенно не помогало решить проблему, и, казалось, только сильнее сгущало краски вокруг всей этой ситуации.

Ричарда кидало из состояния в состояние, словно он катался на Американских горках. Бешенство в душе парня сменялось жалостью к себе любимому, а жалость, в свою очередь, порождала ненависть. Дик то порывался вскочить и вернуться в квартиру Оскара, чтобы набить ублюдку его хладнокровную морду, то обессилено падал обратно на стул, понимая, что просто не сможет этого сделать. И не потому, что сил не хватит, а просто потому что... любит этого идиота.

Да будь она проклята эта злоебучая любовь! Это выедающее чувство, которое сейчас крошило ему мозг в мелкую крошку эмоций.

Дику хотелось кричать, ломать, бить всё, что попадется под руку. Хотелось взорвать грёбаный ночной клуб вместе с городом. Хотелось выть. Хотелось умереть... Но очередной глоток алкоголя тушил этот яростный пожар и возвращал парня к злости и кипящей в душе ненависти.

Так круг замыкался, и все начиналось сначала.

- Этот кретин меня просто вышвырнул! Меня! Это же какой мразью надо было оказаться, чтобы так поступить?!

Ричард в гневе опустил стакан на стойку, и прочное стекло, не выдержав удара, разлетелось в стороны.

Бармен, все так же, не проронив ни слова, только сочувственно покачал головой и, осторожно убрав руку Дика с осколков, аккуратно смёл битое стекло со стойки.

- Приятель, ты что, немой? - Ричард уставился на мужчину в ожидании ответа, которого, между тем, так и не последовало.

Зато справа от парня раздался приятный низкий голос.

- Он не твой, а вот я, если хочешь, могу стать твоим.

Дик медленно повернул голову и попытался сфокусировать взгляд на подошедшем к нему парне.

Довольно милый, с правильными чертами лица, стройной фигурой и приятной улыбкой. Ему, конечно, до Оскара было далеко, но это только подогревало интерес Ричарда.

- Заманчивое предложение, знаешь ли. - Усмехнулся Дик и поманил парня пальцем. - И во сколько мне это обойдется?

Парень сделал к Ричарду короткий шаг и, положив свою ладонь на его плечо, кокетливо облизнул губы.

- Для тебя, бесплатно, - сказал он с улыбкой.

- Приятель, да ты сыр! - рассмеялся Дик и поднялся. - Но мне нравится такая секси-мышеловка. Пойдем.

Он взял парня за локоть и направился в сторону туалета, но по пути пару раз споткнулся, и, если бы не его спутник, то, скорее всего, Дик свалился бы на пол. Хорошо хоть парень сумел вовремя поддержать его, а потом просто перехватил инициативу, и, прошептав Ричарду на ухо какой-то пошловатый бред, повел его в уборную.

«Что ж, может это и к лучшему?» - думал Дик, стараясь отбросить сомнения. – «Может, так мне удастся хоть ненадолго заглушить эту проклятую боль? А заодно и эту долбогребучую любовь, о которой ушлепки-лирики написали столько всратых песен и стихов! Чтоб им всем в аду гореть!»

Как только дверь в туалет закрылась, Ричард извернулся и, вцепившись пальцами в стильную рубашку своего спутника, впился поцелуем в его мягкие, приятно пахнущие коктейлем губы...

«Ос, как же ты не понимаешь?» - думал он. – «Почему до тебя всё ещё не дошло?»

- Придурок, - прошептал Ричард, обнимая парня и прижимаясь к нему всем телом. – Ос, какой же ты придурок. Я же так сильно тебя люблю.

- Эй, приятель, кажется, ты меня с кем-то перепутал.

Голос насмешливый, чужой, холодный...

«Ну и пусть. Плевать. Надоело! Пусть насмехается, сколько хочет».

Ричард улыбнулся болезненно и криво, но тут же скрыл свое разочарование за активными действиями.

Не разжимая пальцев, он впечатал парня в стену и вновь поцеловал его, потираясь уже возбужденным членом о крепкое бедро. И, не сдержавшись, снова простонал имя Оскара, как будто это могло помочь ему вернуть всё, как было.

Но, несмотря на страстное желание Ричарда оказаться в объятиях любовника, тот не трансформировался из воздуха. Рядом по-прежнему был незнакомец, который совершенно не возражал побыть для Дика кем-то другим. И в благодарность за это, парень скользнул руками к ремню своего спутника, а потом, расстегнув пряжку его ремня, запустил руку ему в трусы, крепко сжимая в ладони горячую возбужденную плоть.

***

«Алый Куб» был исполнен порока, похоти и разврата. Один из лучших гей-клубов города, в котором можно было найти развлечения на любой вкус, манил в свои сети не только всякий сброд, но и вполне приличных, состоятельных людей. Но попасть в их избранное общество можно было только при наличии клубной карточки, которую Кайра получила по протекции одного влиятельного человека.

Владелец клуба был красивым, стильным мужчиной, обладающим эстетическим вкусом и неординарной внешностью, и девушка, распознав в нем золотую рыбку, которая могла бы исполнить её самые привередливые желания, убила немало ночей на то, чтобы сойтись с ним ближе.

Но, как выяснилось позже, эта рыбка уже принадлежала мрачному снобу с раздражающей профессорско-университетской внешностью, который бдительно оберегал свое сокровище не только от нее, но и от толпы поклонников самого высокого ранга. А потому, бросив свои тщетные попытки, Кайра окунулась в непередаваемую атмосферу тайного помещения, где и коротала свои тяжелые будни за бокалами любимых коктейлей, наблюдая за представлениями в огромном стеклянном Кубе, установленном в центре зала.

Несмотря на то, что посетители в большинстве своем предпочитали развлекаться с парнями, Кайре все же удалось завязать с некоторыми из них деловые или сексуальные отношения. Часто она делала это ради развлечения, но все же глубоко в душе таила надежду встретить человека, который мог бы оказать ей помощь в уничтожении Ксандра и его дружков.

И, спустя месяц, она нашла того, кого искала.

Конгрессмен Янг как никто другой подходил на роль беспощадного мстителя, столпа правосудия, чья разящая длань могла стереть в порошок любого неугодного. Этот человек обладал не только богатством и властью, но и жесткой, капризной натурой, которая позволяла ему добиваться желаемого, не прилагая для этого особых усилий.

Господин Янг был геем и в открытую говорил об этом на всю страну. Он женился на мужчине, вместе с которым они усыновили ребенка, и жил счастливой семейной жизнью в пригороде Нью-Йорка. Но, как и любой порядочный человек, господин Янг оказался с гнильцой. Он любил посещать порочные места и развлекаться со шлюшками, что было Кайре только на руку.

Она тайком сделала несколько снимков, с помощью которых планировала шантажировать мужчину в будущем, но сначала попыталась сойтись с ним по-хорошему. У неё, конечно, не было члена между ног, чтобы соблазнить придирчивого политика и затащить его в постель, но она обладала острым умом, и надеялась с его помощью расположить к себе этого человека.

Девушка потратила немало времени, чтобы сблизиться с ним, но, почему-то, так и не добилась желаемого результата.

Чего она ему только не предлагала? Начиная от собственного тела и вплоть до всего своего состояния. Умоляла, просила, угрожала, жаловалась на мерзавцев, которые возвели на нее клевету. Но этот человек лишь улыбался и смотрел на нее так, словно видел насквозь.

Вот и сегодня она вилась вокруг него, пытаясь вновь умаслить, а он только качал головой, глядя на то, как какого-то мальчишку истязают плетьми за красным стеклом, и тихо отвечал, что ничего у них не получится.

Выбесившись, Кайра заявила мужчине, что он еще пожалеет о том, что отказал ей, и направилась к выходу. Поднявшись к потайной двери, она вышла в клуб, где развлекались простые смертные, непосвященные в тайны этого заведения, и окинула придирчивым взглядом раздражающую толпу.

Ей хотелось сделать что-нибудь гадкое. Например, затащить какого-нибудь сосунка в постель и унизить его, растерзать несчастное создание и навсегда втоптать в грязь его самооценку. И сейчас девушка пристально искала взглядом подходящую жертву, но, вдруг, удивленно округлила глаза и едва не присвистнула, увидев Ричарда. Паскудник был смертельно пьян и тащился к мужскому сортиру с каким-то расфуфыренным мудаком.

«Это ещё что за цирк?» - изумилась Кайра. – «И где этот ублюдок Лэмб? Неужели роман окончен, и Дик пустился во все тяжкие?»

Влекомая любопытством, Кайра проследовала за парочкой и, приоткрыв дверь в мужскую уборную, нервно хихикнула, доставая из сумочки телефон, чтобы запечатлеть картину морального падения под кричащим названием: «Ричард Шерман Невъебенный надрачивает какому-то пидарку в сортире». Страстно так надрачивает, ластясь к слащавой губастой мордахе и сминая свободной ладонью оголенную ягодицу своего нового дружка.

Отправив несколько фото себе на мейл, девушка вбросила телефон в сумочку и вошла внутрь. Приблизилась к парочке, цокая каблуками по кафельному полу, она безжалостно схватила Дика за волосы и резко дернула на себя, заставляя его сделать шаг назад и выпустить из ладони стоящий колом член.

- Вот ты где, пьяный ублюдок? А я тебя ищу по всему городу! - зашипела она, играя в ревнивую жену. - Скотина, променял меня на какого-то выблядка.

Она вскинула взгляд на паренька, в недоумении вжавшегося в стену, и резко бросила:

- Свалил отсюда, пока я тебе глаза не повыдирала!

И больше не обращая на него внимания, потянула Ричарда за волосы в сторону выхода, пользуясь невероятной возможностью расквитаться с этим бесстыдником за всё, через что ей пришлось пройти по милости его друзей.

Сильный рывок за волосы и гневный окрик, битым стеклом вонзившийся в затуманенный разум, вырвали Ричарда из эйфории и вернули в безжалостную реальность. Да только возвращаться Дик никуда не хотел, и потому, пусть не сразу, но дал отпор проклятой нахалке, которая посмела распускать свои когтистые лапы.

- Какого хера?! - выругался парень, отпихивая от себя неадекватную идиотку.

Но стоило холеной корявке разжаться и отпустить его волосы, как Ричард, потеряв неприятную опору, пошатнулся и впечатался плечом в стену, при этом метнув в наглую курицу уничижительный взгляд. И тут же глупо хихикнул, узнав в «курице» птицу иного полета.

- С хера ли ты вмешиваешься в мои игры, ласточка? – протянул он высокомерно. – Заняться больше нечем? Или сама хотела дрочнуть тому красавчику? Так сразу бы и сказала? Такой похотливой шлюшке как ты я бы его уступил.

- Может, перестанешь уже быть неблагодарным мудаком, и скажешь мне «спасибо»? – спросила девушка, откровенно наслаждаясь удачно сложившейся ситуацией.

- Иди на хрен, дорогая, такого «спасибо» тебе будет достаточно? - криво усмехнулся Ричард, едва сдерживая раздражение.

Видеть эту ведьму ему совершенно не хотелось. Но, видимо, у судьбы были на этот счет свои извращенные планы, которые она и воплощала в жизнь с особой жестокостью.

- Не понимаю, почему ты злишься? - проговорила Кайра примирительным тоном. - Я не хотела ничего плохого. Просто помешала тебе совершить самую большую глупость в твоей жизни. Ты его не знаешь. Он может быть чем-то болен. Или шизанутым на всю голову. Да что угодно. Ты же не хочешь проснуться утром в наручниках, обдолбанный наркотой и трахнутый десятком уёбков? Не злись на меня. Пойдем лучше, выпьем. Расскажешь мне, как ты докатился до такой жизни.

Она мягко улыбнулась, давая понять, что вмешалась в сортирную авантюру Ричарда исключительно из добрых побуждений, и протянула ему руку.

- Кайра, солнце мое, ты ли это? - Дик уставился на девушку так, словно видел ее впервые.

А потом протянул руку и болезненно ущипнул ее за щеку. Вот только ожидаемой реакции, будь то гневное ругательство или яростное шипение, не последовало. Кайра все так же мило улыбалась и сочувственно смотрела на парня, всем своим видом источая благожелательность и приветливость.

- Кто ты, чудовище? - подозрительно прищурившись, спросил Ричард, не веря в то, что ЕГО Кайра стерпела бы подобное к себе отношение. - Что ты сделало с моей Кайрочкой? Верни мне мою похотливую грымзу, и мы расстанемся по-хорошему. Иначе я вызову инквизицию, борцов с пришельцами и охотников за привидениями, и они быстро изгонят тебя из тела этой сучки.

- После травли, которую устроили на меня твои друзья, мне никакая инквизиция уже не страшна, - сказала девушка с обидой в голосе и сделала к Дику короткий шаг. - Но если ты продолжишь разговаривать со мной в презрительном тоне, клянусь, я стану для тебя той тварью, какой ты привык меня видеть, милый.

Она запустила пальцы в волосы парня и резко сжала их в кулаке, причиняя ему боль. И когда Дик зашипел, её губы растянулись в удовлетворённой усмешке.

- Доволен? – спросила девушка. – Эту Кайру ты хочешь видеть?

- Нет, нет, - тут же запротестовал Ричард и, положив руку на талию девушки, рывком привлек ее к себе. - Покорная и ласковая Кайра мне больше по душе.

Он пьяно усмехнулся и подумал, что, наверное, впервые за последнее время рад обществу этой мегеры. Ведь, как ни крути, с Кайрой всегда было проще. Она не прикидывалась белой овечкой, блеющей о своей благодетельности, никогда не пудрила ему мозги, и, что самое главное, с ней ему не надо было подбирать слова и изгаляться, беспокоясь о том, что неосторожно брошенная фраза может задеть её чувства. И это делало Кайру желанной собеседницей. Особенно сейчас, когда Дику хотелось от всей души поязвить и посквернословить.

Поэтому он покрепче прижал Кайру к своей груди и соблазнительно прошептал, очень надеясь на положительный ответ:

- Скрасишь мое одиночество сегодня вечером?

- Для тебя все, что угодно, сладкий. - Девушка подцепила длинным ногтем подбородок Ричарда и, чмокнув его в губы, вцепилась пальцами в его свитер. – Идём, посидим в баре.

Парень что-то пробормотал в ответ, но Кайра его уже почти не слушала. Сейчас она была близка к своей давней мечте как никогда прежде, и старалась тщательно продумать дальнейшие действия.

Ещё пара бокалов чего-нибудь покрепче, и можно будет попробовать соблазнить Ричарда и затащить его в один из здешних номеров. А утром он уже не сможет отвертеться. Она больше не позволит ему так просто улизнуть. Иначе Лэмб получит в качестве рождественского подарка занимательное домашнее порно, а заодно и фото, на котором его благоверный зажимается с каким-то крашеным наркоманом в сортире ночного клуба.

Кайра улыбнулась своим мыслям. Теперь у неё в рукаве будет отличный козырь, которым она с удовольствием воспользуется, чтобы раздавить надоедливых мразей. И ещё она будет первой девушкой, с которой Ричард Шерман переспит дважды.

Интересно, выдержит ли его репутация отъявленного повесы подобный конфуз?

***

Недоброе утро поприветствовало Ричарда безумной головной болью и тошнотой. Сознание медленно и мучительно вырывалось из лабиринта забытья и возвращалось к реальности, которая совершенно не радовала Ричарда. Все в организме противилось пробуждению. Тело не слушалось, глаза не желали открываться, а во рту будто рассыпались раскаленные пески Сахары, погребшие под собой десятка два издохших и порядком разложившихся стервятников. Гадкий привкус во рту и ассоциации, которые он вызывал, лишь усиливали тошноту, и Дик прилагал неимоверные усилия, чтобы сдерживать подкатывающие к горлу рвотные позывы. Но что-то подсказывало парню, что если он немедленно не выпьет воды, то укрываться будет не одеялом, а собственной блевотиной.

Поэтому, превозмогая себя, он потянулся к прикроватной тумбочке за минералкой, которую постоянно оставлял для себя на утро, но пальцы нащупали лишь обрывки каких-то маленьких пластиковых упаковок и что-то подозрительно латексное и продолговатое.

В памяти тут же всплыли образы. Размытые, не четкие, но такие желанные. Нежные руки, объятия, губы, ласкающие кожу, и слова, от которых сердце заходилось сумасшедшей дробью.

Сердце сжалось на миг и тут же наполнилось радостью. Улыбка скользнула по губам, и Дик разлепил пересохшие губы.

- Знаешь, Ос, - проговорил он хрипло, поворачивая голову в сторону, - я все же...

Однако слова так и застряли в его горле, когда вместо Оскара рядом с собой он увидел совсем другого человека.

- Твою же мать!.. - скривившись, выплюнул Дик и резко отстранился в сторону, лишь чудом удерживаясь на кровати. – Какого хера?! Кайра! Ты что тут забыла?!

- А ты что, ничего не помнишь, зайчик? – спросила девушка, мягко улыбаясь.

Сейчас ей совершенно не хотелось ругаться, ведь прошлой ночью Ричард превзошел сам себя, и несколько раз довел её до ошеломительного оргазма.

Это была поистине странная и волшебная ночь. Откровенная, чувственная, наполненная шёпотом и лаской, и трепетными поцелуями, от которых сердце Кайры заходилось в бешеном стуке.

Страстная ночь. Сладкая ночь. Ночь, которая оставила в душе девушки неизгладимый след.

А она-то думала, что у неё этой души и в помине нет. И, совершенно обоснованно считала, что не способна на такие сильные чувства, которые вспыхивали в ней в моменты наивысшего наслаждения.

Но как же она, оказывается, ошибалась.

- Ночью ты был такой лапочкой, - проговорила Кайра заискивающе и, придвинувшись к парню, положила голову ему на плечо. - Давай ты и дальше будешь придерживаться этой линии поведения, а я в благодарность сделаю тебе приятно.

Она скользнула рукой по груди Ричарда и очертила ногтем темный ореол его соска, а потом надавила на него подушечкой и мягко ущипнула.

- И не подумаю. - Фыркнул Ричард и отодвинулся от прильнувшей к нему девушки. – Второе самое отвратительное похмелье за всю мою жизнь, и снова ты рядом.

На душе было мерзко и противно. Он-то, болван, посмел надеяться, что провел эту ночь с Оскаром. Что каким-то чудесным образом Ос смог найти его в клубе и вернул домой. Но реальность оказалась куда отвратнее, чем он мог себе представить, и это ужасно бесило.

А особенно раздражало наличие рядом Кайры. Ведь этой ночью с ним в одной постели мог оказаться кто угодно, даже какой-нибудь престарелый бомж-извращенец, но судьба, сучка, видимо не наигралась и подпихнула ему змеюку. И вот это был действительно предел. Ниже падать было просто некуда.

Кайра села и недоуменно уставилась на Ричарда, словно увидела его впервые. Что-то нехорошее дрогнуло в ее груди. Что-то неприятное до дрожи.

- Почему тебе обязательно нужно быть такой сукой, Дик? - резко спросила она, и совершенно неожиданно даже для самой себя запустила в него подушкой. - Ты провел со мной две ночи. Две, ублюдок ты чертов! И что, ни капли не зацепило? Я что, настолько хреново трахаюсь?!

Кайра почему-то злилась. А еще ей почему-то было очень обидно. Она сама не понимала своего состояния. В жизни она встречала достаточно мудаков, которые бросали её после первого секса и потом делали вид, что не знакомы с ней. Но ей всегда удавалось сохранить достоинство и сдерживать истерики.

Но сейчас этот помятый с похмелья ублюдок что-то надломил в ней. И девушка выкрикнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не набросится на него с кулаками:

- Ричард! Ты такая сволочь! Бессердечная скотина! Я тебе ещё это припомню!

- Не ори! - грубо бросил Дик и поморщился, прижимая пальцы к вискам, в которые сейчас яростными ударами долбилась кровь. – Как же болит эта чёртова голова, сил нет.

Он потянулся за своей одеждой, которая в ужасном беспорядке была разбросана по полу, и, подняв штаны, достал из кармана телефон. Разблокировал его и чуть не застонал от досады. У него была сотня пропущенных звонков от Оскара и столько же сообщений, в которых парень просил прощения, всячески извинялся и умолял ответить.

В груди вновь защемило. Боль пронзила сердце, а осознание того, что он натворил ночью, чуть не разорвало в клочья несчастную душу парня.

Кайра продолжала возмущаться, но уже тише. А потом потянулась к нему, чтобы заглянуть в телефон, но Ричард вовремя выключил его и повернулся к гневно сопящей девушке.

- Ну, что ты, ласточка моя, разистерилась, - протянул он миролюбиво и постарался улыбнуться, да только улыбка вышла кривой и безрадостной. - Не первый же день знакомы. Привыкла бы уже, что ли, к моим выходкам.

Кайра сверкнула глазами и растянула губы в зловещей ухмылке.

- Думаешь, я позволю тебе снова прокидать меня? - зашипела она и встала с кровати, накидывая на себя халат. – Не обольщайся, котик. Будешь так себя вести, и я позвоню твоему драгоценному Лэмбу, чтобы пригласить его сюда. Мы вместе дождемся его и расскажем, как нам было хорошо этой ночью. Как тебе такой вариант? Понравится это твоему голубку?

Ричард рассмеялся. Искренне, от всей души. Да только внутри зашевелилось что-то жуткое.

- Звони, родная, – все еще смеясь, позволил Ричард. - Приглашай. Это будет даже занимательно. Хотя он вряд ли приедет. Но ты ведь не в курсе. Он меня бросил. И ему плевать на то, где я и с кем. Хотя тебе, хоть растрезвонь об этой ночи всем и каждому, он не поверит ни на йоту. Ты завралась, рыбонька моя. И теперь всё, что ты скажешь, не будет приниматься во внимание.

- Ах, ну да. - Кайра театрально стукнула себя ладонью по лбу. - Ревновать к женщине выше его утонченной гейской натуры. К тому же я в его глазах подлая и беспринципная сука, которой нет веры. Тогда, что насчет фотографий, где ты зажимаешься с наркоманом в грязном туалете?

Девушка подошла к столу и взяла свой мобильник, в котором всё ещё хранился вчерашний компромат.

- Какой там у него мейл, не напомнишь, зайчик? - она вскинула на Ричарда пытливый взгляд. - Или сперва сам хочешь посмотреть? Знаешь, ты там так виртуозно его обрабатывал. Думаю, Лэмб будет в восторге. У меня и видео есть...

- Отсылай. – Безразлично махнул рукой Ричард. – Я даже спасибо тебе скажу. Пусть посмотрит, что потерял. Ведь даже ты, несмотря на всю свою независимость и гордость, годами мечтала поскакать на моем члене.

- И мне это удалось, - хищно оскалилась Кайра и протянула Дику телефон. – Посмотри, котик, видео с нами в постели действительно занимательное. А звук какой! Всегда ценила данную модель телефона за прекрасное качество съемки.

Она нажала на кнопку воспроизведения записи и комнату наполнили стоны и страстные признания, больше похожие на бред сумасшедшего, ведь Дик был уверен, что никогда в жизни не сказал бы ничего подобного этой дряни.

Во рту у парня пересохло еще сильнее, чем было до этого. В груди неприятно заныло, а дыхание сперло так, что Дик не мог сделать и вдоха.

- Как думаешь, понравится ему это чудесное видео? – нежно прошептала на ухо Ричарда Кайра. - На слово он мне и, правда, не поверит, но отрицать что-то настолько очевидное, глупо. А Лэмб далеко не дурак.

Ричард тяжело сглотнул и прикрыл глаза, не желая больше видеть того, что происходило на экране телефона.

Оскар многое мог бы ему простить. Очень многое, но не это. Любовник и так без конца обвинял Дика в том, что он слишком добр к Кайре, а после подобного видео и вовсе подумает, что они были в сговоре.

Блять! Блять! БЛЯТЬ!!!

Нет, Оскар не должен узнать. Не должен. Потому что... потому что... да потому что, если узнает, тогда уже точно всему наступит конец. Тогда уже не останется никаких надежд на то, что их отношения еще могут наладиться...

Удалить видео? Разбить чертов телефон? Разломать карту памяти? Или просто убить сучку на месте?

- Чего ты от меня хочешь? - прорычал Дик, откидывая телефон в сторону и устремляя на Кайру полный ненависти взгляд.

- Ничего особенного, - сказала Кайра и обвила шею Ричарда руками. - Будь вежлив. Обходителен. Поужинай со мной разочек-другой. Мне ведь многого не надо. Только твое тепло, зайчик, и твоя милая улыбка. Ну что, мы договорились? Ужин. После ужина номер в отеле, когда ты будешь совершенно трезво оценивать ситуацию. И жаркая ночь, такая, как сегодня. Прислать тебе видео для репетиции? Подумай. Слишком многое на кону.

Предложение Кайры было настолько паршивым, что Дика даже затошнило от отвращения. Быть на побегушках у этой стервы он не хотел. Но выбора у него, кажется, не осталось. Ну ничего, и с этим можно справиться. Главное выведать, где оригинал записи и сколько всего копий, а там... все образуется.

Ричард еще несколько мгновений молчал, а потом сменил гнев на милость. В конце концов, притворяться и играть он умел всегда, а значит и сейчас справится.

- Что, ласточка, так понравился мой член, что забыть его не можешь? Ну ничего, я тебя понимаю. Я же весь из себя такой неотразимый. - Он схватил Кайру за руку и резко притянул к себе. Долго смотрел в ее глаза, а потом нежно поцеловал в шею. - Как скажешь, Кайра. Я буду весь твой.

- Вот и умница, - отозвалась девушка с придыханием.

Когда губы Дика коснулись её шеи, она на мгновение прикрыла глаза, понимая, что поймала хоть и мелкую, но зато золотую рыбёшку. Пусть только на один раз, но... там где один, там и два. Так что она ещё получит то, что ей причитается. Спросит с этого вуалехвоста* за всё, через что ей пришлось пройти. Нужно только выждать подходящий момент и вонзить зубы в его яркую чешую. Нужно только проявить ещё немного терпения...

***

Когда Дик ушёл, Оскар попытался уснуть, но так и не смог сомкнуть глаз.

Несмотря на затуманенный алкоголем рассудок, парень был слишком взвинчен и взбешен, чтобы пустить всё на самотёк и отключиться от реальности. Где-то на задворках сознания он понимал, что зря обидел Ричарда, но всё равно ничего не мог с собой поделать, продолжая прокручивать в голове воспоминания прошедших недель. Он как заведённый вёл с любовником мысленную беседу, продолжая ругаться с ним в своей голове, пока, наконец, немного не протрезвел. И уже ближе к рассвету осознал, что, наверное, не стоило горячиться и прогонять Ричарда. Тем более что вина парня заключалась лишь в том, что он не смог придержать язык, когда его об этом просили.

Впрочем, Дик всегда вёл себя подобным образом. И Оскар, перебесившись, так и не смог понять мотивов, которые заставили его выставить парня из дома.

Обругав себя за вспыльчивость, Ос потянулся за телефоном и набрал номер любовника, чтобы извиниться и попытаться как-то уладить эту неприятную ситуацию. Но Дик отключил телефон, явно не желая слушать его оправдания.

Несмотря на неудачу, Оскар продолжал названивать Ричарду до тех пор, пока у него не начал разряжаться телефон. И только спустя несколько часов он бросил свои безуспешные попытки дозвониться и решил поискать парня в его любимых клубах. Но Ричард как сквозь землю провалился.

Обычно, в любой запутанной ситуации Дик направлялся туда, где было много людей и играла громкая музыка. Оскар знал, что эти факторы отвлекали парня от пагубных мыслей и позволяли ему расслабиться. Но в этот раз Дик, похоже, решил искать утешения в другом месте. Вот только Ос понятия не имел, в каком.

Исколесив вдоль и поперёк несколько кварталов, Оскар решил поехать к Ричарду домой. Но открывшая ему дверь экономка сказала, что молодой господин уже давно не появлялся дома, а господа уехали в отпуск и вернутся только на следующей неделе.

Оскар выругался сквозь зубы и попрощался с женщиной. Но никуда больше идти не стал, а просто сел на ступеньки особняка и уставился на черный дисплей телефона, раздумывая над тем, что делать дальше.

Спустя некоторое время телефон внезапно пиликнул, оповещая о том, что Ричард появился в сети. Оскар хотел ему позвонить, но не успел, так как ему в тот же миг пришло уведомление об очередной дате слушания в суде. И пока Ос просматривал это сообщение, Ричард снова отключился.

Оскар выругался, но уходить не стал. Он решил немного подождать, понимая, что Ричарду, по сути, больше некуда идти. И не прогадал. Хотя ждать пришлось довольно долго.

Когда к особняку подъехало такси, Оскар уже основательно замёрз. Но он был так счастлив, что Дик все же объявился, что тут же забыл об этой мелочи.

Поднявшись со ступеней, парень поспешил к автомобилю, и пока Дик не струсил и не сбежал, открыл дверцу и проговорил:

- Прости меня, я был не прав. Только не сбегай. Давай решим всё это миром.

***

Жуткое похмелье приковало Ричарда к кровати почти на три часа. Кайра уже давно вильнула хвостом и ушла, но в комнате все еще стоял тошнотворно-сладкий запах ее духов, отчего парню при каждом вдохе делалось нестерпимо дурно. Терпеть это мучение вкупе с головной болью не было сил, и Дик, с трудом пересилив себя, все же выбрался из постели и направился в душ, где долго отмывался от противного запаха алкоголя, сигарет и Кайры. И только после этого решил отправиться домой, где собирался с особым пристрастием придаться самобичеванию и себяжалению. Вот только Оскар отчего-то решил нарушить все его планы. И, стоило машине остановиться у обочины, как парень стремительно направился к ней, отрезая Дику все пути к отступлению.

При виде любовника душу Ричарда вновь опалила обида, но вместе с ней пришел и стыд, который парень моментально спрятал за агрессией.

- «Прости меня», - язвительно передразнил он Оскара, выбираясь из салона такси. - Это мне хотелось услышать вчера.

И ведь, правда, хотелось. Безумно, до слез, до отчаяния. Но сегодня... сегодня слова Оскара били словно кнуты. Ведь извиняться должен был он. Не только извиняться, а молить о прощении, ползая перед Оскаром на коленях. Да только чёртова гордость диктовала Дику свои условия.

- Проваливай домой. Не хочу тебя видеть.

- Я никуда не пойду, пока ты не выслушаешь меня, - упрямо сказал Оскар и взял Ричарда за руку, которая показалась ему обжигающе горячей. - Вчера я наговорил тебе много неприятных вещей, но я был пьян, и не совсем понимал, что делаю. Во мне говорила усталость и... Дик, прости, я такой идиот. Не знаю, что на меня нашло. Но я очень сильно раскаиваюсь.

- Засунь свои извинения себе в задницу! – разозлился Дик и попытался вырвать свою руку из цепкой хватки Оскара, но безуспешно.

Пальцы парня были настолько холодными, что Ричард даже подумал, что Оскар просто не может их разжать из-за переохлаждения. А приглядевшись к Оскару повнимательнее, понял, что это предположение более чем верно.

Ос выглядел ужасно. Бледный, с чуть покрасневшим кончиком носа и посиневшими губами. Парень явно провел на холоде не один час, и это грозило ему жуткой простудой.

- Езжай домой! - сказал Дик грубо. - Еще не хватало, чтобы меня потом и в твоих болячках обвинили. Уже достаточно того, что я с Кайрой шашни кручу. Вообще не понимаю, на кой черт ты приперся. Ты вчера ясно обозначил свою позицию. Я - мудак, ты – ангел, и нам с тобой не по пути.

- Я никуда не поеду, пока ты меня не простишь, - сказал Оскар, не зная, что еще предпринять.

Ведь Дик, если вбил себе что-то в голову, будет упрямиться до конца. И тут нет иных вариантов, кроме как попытаться его переупрямить.

Ричард хотел возразить и пригрозить Оскару полицией, но чувство вины не позволило ему этого сделать. Сердце парня предательски сжалось, и он неосознанно поморщился, понимая, что из-за собственной горячности наворотил таких глупостей, что теперь во век не отмыться.

- Пиздуй в дом! – сказал он, пытаясь скрыть за гадким тоном чувство жгучей вины. - Отогреешься, тогда и говорить будем. Если тебе, конечно, еще будет, что мне сказать. В любом случае, из моего дома тебе меня не выгнать.

И бросив эти слова, Дик все же вырвал свою руку из мертвой хватки Оскара и быстро направился к дому, лихорадочно думая, как ему теперь быть.

Оскар последовал за парнем, но на душе у него всё ещё было неспокойно. Ричард не хотел мириться. И, чтобы разбить этот лёд, нужно было что-то посущественнее слов.

Оказавшись в доме, Оскар попытался расстегнуть пальто, но задеревеневшие от холода пальцы не слушались его и, ко всему прочему, ужасно болели. И он провозился с пуговицами несколько минут, прежде чем у него получилось вытолкнуть последнюю из тугой петли.

Дик всё это время стоял и с безразличием наблюдал за его потугами снять верхнюю одежду. И когда Оскар, наконец, повесил пальто на вешалку в прихожей, проговорил:

- Иди в душ. Я буду у себя.

- Подожди!

Оскар попытался задержать парня, схватив его за локоть, но тот высвободился и ушел, больше не говоря ни слова.

Оскар немного постоял в прихожей, раздумывая, что же делать дальше, а потом пошел за Ричардом в твердом намерении все разрешить.

Дик действительно был в своей комнате. Он сидел на кровати и, сцепив руки в замок, уныло смотрел в пол. Оскар прикрыл за собой дверь и приблизился к парню, а потом опустился перед ним на колени и, обхватив руками за талию, резко притянул его к себе, крепко обнимая.

- Я был не прав, - снова проговорил Оскар, не давая Ричарду возможности вырваться или хотя бы отстраниться. - Я повел себя как скотина, и причинил тебе боль. Но, когда ты ушел, я осознал, что моя жизнь без тебя ничего не стоит. Я пытался дозвониться до тебя, а потом поехал искать. Но тебя нигде не было, и я очень испугался, что больше никогда тебя не увижу. Дик, я задыхаюсь, когда тебя нет рядом. Не могу ни о чём думать. Не знаю, куда себя деть. Прости, что так поступил. Прости, прошу тебя.

От слов Оскара Ричарду стало трудно дышать. И дело было далеко не в удушающих объятиях парня. Дика душил страх. Отчаянный пульсирующий страх перед тем, что, узнав, с кем именно он провел эту ночь, Ос уже не сможет простить его. Если бы все случилось раньше, до того, как Кайра вытрясла из друзей душу, Оскар, скорее всего, просто закрыл бы на это глаза. Но теперь... каждое прозвучавшее вчера обвинение казалось правдой, хоть и не являлось таковой. А ведь эта стерва сдержит слово и отправит запись. В этом Дик был абсолютно уверен. И это пугало его до дрожи.

- Ты не слушаешь меня. Мне не нужны твои извинения, - тихо, чтобы не было слышно, как дрожит голос, произнес Дик. – Вчера ты был прав. Я тебя не поддерживаю. Я полностью на стороне Кайры и считаю, что вы с Ксандром поступили с ней просто отвратительно, обвинив черт знает в чем. Поэтому нам лучше разойтись. Такая продажная дрянь как я тебе не подходит. И итог у этих отношений будет плачевным. Они изначально были ошибкой.

Ричард не знал, для чего говорит это. Ему бы просто обнять Оскара, сказать, что любит, повиниться в том, что натворил...

Но слова остаются не сказанными. Слова растворяются... исчезают. И хочется реветь. Захлебываться слезами и умолять, чтобы простил. Но страх не дает признаться, кроша в пыль даже мысль о чем-то подобном.

- Уходи, Ос. Не трать на меня свое время. Это бессмысленно.

- Дик, сколько мы уже знакомы? - спросил Оскар, пристально вглядываясь в расстроенное лицо парня. - Не было ни дня, чтобы я не думал о тебе. Я влюбился, наверное, в тот же миг, когда впервые тебя увидел. На тебе живого места от побоев не осталось, но ты всё равно продолжал издеваться над своими обидчиками. Ты всегда был откровенным и говорил то, что думаешь. А я никогда не питал на твой счёт ложных иллюзий. Наша связь - не ошибка. У всех пар случаются разногласия. Не бывает идеальных отношений. Дик, я готов пройти с тобой рука об руку через любые невзгоды. И я готов вымаливать у тебя прощение каждый раз, когда случайно или намеренно буду к тебе несправедлив. Неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя больше собственной жизни и не могу уйти? Теперь я уже никогда не смогу отказаться от тебя. Даже не проси меня об этом.

- А что, если я обижу тебя? - не сдержался Ричард. – Что, если однажды я обижу тебя так, что ты не сможешь простить? Опять вышвырнешь меня? А ведь я обижу, Ос. Обижу. Ты не сдержишься и наговоришь мне гадостей, а я натворю глупостей. Таких глупостей, что и самому тошно будет. Лучше закончим все на вчерашней ноте.

- Нет. Я не хочу ничего заканчивать, - проговорил Оскар упрямо. - Пусть ты обидишь меня, пусть я наговорю тебе гадостей и вышвырну, но я снова найду тебя, где бы ты ни был. Я не могу без тебя. Не могу. Не хочу. Понимаешь?

Парень разжал объятия и обхватил ладонями лицо Ричарда, заглядывая ему в глаза.

- Не прогоняй меня, - попросил он взволнованно, понимая, что насильно мил не будешь, и если Дик сейчас упрётся, ему всё же придется уйти. - Если любишь, не прогоняй.

Ричард тяжело сглотнул и не сразу понял, что все его тело содрогается от крупной дрожи.

Он любил Оскара. Любил так, как никого в своей жизни еще не любил. За годы дружбы, за месяцы отношений, Ос стал для него тем смыслом, жизнь без которого теряла всю свою привлекательность. Оскар был нужен ему. Нужен, как воздух. Вот только нужен ли будет Оскару сам Дик, когда он узнает о том, что произошло вчера?

Так некстати в мыслях всплыл образ сделанной Кайрой видеозаписи, и Ричарду стало совсем худо.

Нет, он не позволит Оскару узнать. Ни за что на свете не позволит. Этот маленький грех должен остаться в секрете. Навсегда.

Глаза Дика наполнились слезами, и он отчаянно закусил губу, чтобы не разреветься.

- Ос, обещай, что не бросишь меня, - выдавил он с тихим отчаянием в голосе. - Обещай, что будешь любить, что бы ни случилось. Что бы ни произошло. Просто любить. Я большего просить не буду. Я слова тебе не скажу, если ты будешь забывать обо мне из-за работы... ты только не бросай меня. Только люби, хорошо?

- Но я люблю... - сказал Оскар совершенно искренне и снова обнял Дика, только теперь уже с большей нежностью. - Люблю так сильно, что темнеет в глазах. И я до смерти боюсь тебя потерять.

«Это я до смерти боюсь», - мысленно простонал Ричард и обнял парня в ответ.

- Никогда не бросай, - сказал он вслух и тихо всхлипнул. - Я исправлюсь. Я изменюсь. Только будь со мной.

- Не нужно меняться, - проговорил Оскар и провел ладонью по волосам любовника, пытаясь дать ему понять, что всё у них будет хорошо. - Я тебя никому не отдам и никогда тебя не прогоню. Всегда буду с тобой. Обещаю.

Он взял руки Ричарда в свои ладони и поцеловал их, а потом снова посмотрел на парня и попросил:

- Не меняйся даже ради меня. Будь капризным, напоминай мне о себе, не позволяй забыть, как много ты значишь для меня... не позволяй мне быть безразличной, хладнокровной скотиной, которая не ценит того, что имеет.

Дик кивнул и спрятал лицо на плече Оскара, чтобы парень не заметил, как по его щекам отчаянно катятся слезы.

Оскар гладил его ладонями по спине, перебирал пальцами его пряди, а Ричард, глубоко вдыхая его запах и слушая чуть взволнованное биение его сердца, мысленно обещал себе, что не позволит Кайре разрушить эти отношения. Он не позволит ей отнять свое счастье. Не позволит. Пусть даже ради этого ему и придется плясать под ее дудку.