1

***

Кайра не заставила себя ждать, и уже совсем скоро Ричард получил от девушки приглашение на ужин.

Ну еще бы! Эта стерва ни за какие сокровища и взятки не упустила бы возможность поиздеваться над своим заклятым другом. Особенно имея на руках довольно весомые козыри.

Учитывая, что в загребущих лапках проклятой мегеры оказался довольно мерзкий компромат, отказаться от этой встречи Ричарда не мог. Только не теперь, когда их с Оскаром отношения вновь наладились и перешли на новый виток развития, именуемый совместным проживанием.

Для встречи Кайра выбрала заведение отнюдь не дешевое. И это немало удивило Ричарда, ведь, стараниями Оскара, девушка оказалась на грани банкротства и вот-вот должна была рухнуть в бездну нищеты.

Однако ресторан «Oak Room», в котором Кайра заказала столик, совсем не походил на закусочную и уж точно разительно отличался от бесплатных столовых, организованных социальными службами. Богатая и изысканная обстановка этого заведения без труда могла удовлетворить самые требовательные вкусы, а восхитительная кухня и прекрасно выдержанные коллекционные вина подтверждали громкую репутацию этого заведения, как одного из лучших ресторанов Нью-Йорка.

Как и положено любой уважающей себя светской львице, Кайра опаздывала.

За время ожидания Дик успел выпить кофе, полакомиться кусочком потрясающего «Захера»* и несколько раз просмотреть скучнейшую ленту новостей в телефоне. А когда и это занятие ему надоело, он заказал коктейль, и теперь потягивал принесенный официантом напиток, развлекая себя мыслями о том, как бы поласковее послать проклятую ведьму к черту, но при этом не зарваться и сохранить свои с Оскаром отношения.

Перебрав в мыслях всевозможные приемлемые варианты, Дик посмотрел на часы и чуть не выругался от досады. Он торчал в этом ресторане уже больше часа, а Кайра, по всей видимости, и не думала приходить.

«Вот же гадость подзаборная!» - мысленно выругался парень и от злости даже зубами скрипнул.

Но стоило ему решиться на побег, как Кайра, наконец-то, объявилась. Вот только на самку царя зверей девушка отнюдь не походила, а своим неопрятным внешним видом больше напоминала облезлую дворовую кошку.

Ричард нахмурился, всматриваясь в ее припухшее усталое лицо, и с удивлением отметил, что в нём больше нет той роковой красоты, которая разбила не одно мужское сердце.

- Неважно выглядишь, – вместо приветствия сказал Дик, констатируя неприглядный, но совершенно очевидный факт. - Очень даже неважно. У тебя расстройство сна? Или диарея?

Кайра сморщила нос, как будто слова Ричарда вызвали в ней чувство отвращения, и потянулась за стоящим на столе стаканом минералки.

- И ты еще смеешь заикаться о моём внешнем виде, после всего, что твои друзья сотворили со мной? – спросила она и выпила немного воды. – Неблагодарный ублюдок. Ты, кажется, не понимаешь, что играешь с огнём.

- И что же они снова сделали?! – с наигранным возмущением воскликнул Дик, отставив бокал с коктейлем в сторону. - Неужели обесчестили невинную деву Кайру? Хотя нет, это вряд ли. Была бы ты невинным очаровательным юношей, как я, тогда я мог бы поверить в эту чушь. А так... Дай-ка угадаю, ласточка. Это было групповое сношение твоего мозга? Или садо-мазо надругательство над твоей утонченной хрупкой душенькой?

Губы Кайры тронула едкая улыбка, которая полностью отражала её внутреннее недовольство тоном завязавшейся беседы.

- Мы, кажется, договаривались, что ты будешь любезен, - сказала девушка с раздражением. - Не заставляй меня напоминать тебе о фотографиях с места твоей боевой славы и об одном видео, на котором мы с тобой очень весело проводим время. Будь учтив, зайчик. Нет ничего проще, чем войти в интернет и нажать на кнопочку. И тогда весь компромат на тебя окажется у Лэмба. Я пришла с миром, Дик. Не вынуждай меня поменять свое решение.

- Что ты, милая, я учтив до невозможности. - Ричард поджал губы, чтобы не разразиться очередной колкостью. - Всего лишь интересуюсь, что эти демоны окаянные натворили и чем расстроили тебя, моя радость? Я искренен, ласточка. Так искренен, каким могу быть только с тобой.

- Тогда не прикидывайся идиотом, - попросила Кайра, продолжая бездумно потягивать минералку. - У меня отобрали ювелирный магазин. Навешали на меня долги. Обвинили в покушении на жизнь этого доходяги Тиля. Не делай вид, что ты всего этого не знал. Но им и этого оказалось мало. Твой голубой дружок натравил на меня конгрессмена Янга, и теперь я в полной заднице. У меня не осталось ни гроша! Ещё чуть-чуть, и они пустят по миру моих родителей.

- Всего лишь? - разочарованно протянул парень и подавил улыбку. - Я-то думал, они еще что-то придумали.

Дику очень понравилось, как изысканно Оскар обставил красотку Кайру. И он искренне восхищался тем, как ловко любовник сбил спесь с этой стервы. Конечно, говорить ей об этом Ричард не собирался, но мысленно в который раз поехидничал по этому поводу.

Впрочем, давить Кайре на больную мозоль он не стал, хотя от едкого замечания не удержался.

- Каждому по заслугам. Так вроде бы говорится в каком-то там писании. – Хмыкнул он, делая еще один глоток коктейля. А когда Кайра хотела было возмутиться его словами, быстро добавил, пресекая ее ядовитые речи: - Только не надо заводить старую песню о том, что ты тут ни при чем. Тут и ежу понятно, что именно ты покушалась на мальчишку. Уж мне-то можешь не врать. К твоему великому сожалению, я не Тиль, и провести меня у тебя не получится. К тому же времени у меня не так и много. Так что, выкладывай, ласточка, чего ты от меня хочешь, и разбежимся.

Кайра скрипнула зубами, безгранично сожалея, что не может прямо сейчас придушить этого наглого ублюдка. Но потом призвала себя к спокойствию и напомнила:

- Ты обещал мне ночь, не забыл? Может, с этого и начнем?

Ричард в ответ на её вопрос гадливо поморщился, и девушка мысленно улыбнулась, чувствуя своё превосходство над этим слизняком. Честно говоря, она так устала, что не хотела ни развлечений, ни секса. Но выражение лица её дорого друга в тот момент, когда он понял, что страстной ночи любви ему не избежать, было бесценно.

Ричард скривился. Неожиданно он в полной мере осознал значение фразы «супружеский долг». И она показалась ему действительно ужасающей.

- Не можешь забыть мою любовь, ласточка? – выдавил он натянутую усмешку. – Мне, конечно, льстит, что я для тебя как наркотик. Но ты уверена, что хочешь «подсесть» на мой член?

- Уверена, – сухо проговорила девушка. - Закажи ужин в номер, и пойдем. Надеюсь, ты предупредил Лэмба, что вернешься утром?

- Рыбонька, - Дик с уничижительным сочувствием посмотрел на Кайру, - моя ледышка Лэмб на поводке меня не держит. Он, в отличие от тебя, в себе уверен. И ему нет нужды собирать на меня компромат, чтобы провести со мной ночь. Хотя и тебя я могу понять. Стресс лучше всего снимается сексом, а у тебя сейчас в кармане не густо. За те гроши, что у тебя остались, в партнеры ты можешь себе купить лишь пьянчужку с задворок Бронкса. И то, тебе еще ему доплачивать придется. Ведь, признаюсь честно, в постели ты не шедевр.

Кайра промолчала, здраво расценив, что колкой отповедью нарвется лишь на ещё более колкое замечание. И потому поднялась из-за стола и, придвинув к Ричарду меню, мягко улыбнулась.

- И, тем не менее, тебе придется пойти со мной, мой сладкий. Так что закажи что-нибудь лёгкое. Не хочу, чтобы ты сдулся в первые же пятнадцать минут. У меня на тебя большие планы.

С этими словами девушка развернулась и пошла к выходу из ресторана, беснуясь в душе из-за язвительного мерзавца, но, в то же время, ликуя, что имеет над ним такую власть.

«Вот же сука!» - мысленно возмутился Дик, но все, что ему оставалось в этой ситуации, это покорно следовать за дрянью.

Проводив Кайру взглядом, Дик подозвал официанта.

- Ужин на двоих, - глухо проговорил он, отключая мобильный телефон. - В номер на имя Ричарда Шермана. И вина. Хорошего, и много.

Сделав заказ, он поднялся из кресла и вышел в фойе. Кайра сидела за одним из столиков для посетителей и листала какой-то журнал. На Ричарда она не смотрела, и парень даже невольно подумал, что мог бы с легкостью сбежать. Вот только побег ничего бы не решил, а наоборот, лишь усугубил бы ситуацию. Хотя хуже, по мнению Дика, быть уже просто не могло.

Приблизившись к регистрационной стойке, Ричард снял номер и, получив от администратора ключ, направился к лифту. Заметив его манипуляции, Кайра отложила журнал в сторону и поднялась. А через несколько минут они уже были в богато обставленном, но слишком вычурном, по мнению парня, номере.

- Как ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, ласточка? - спросил Дик, стягивая с себя куртку и отбрасывая ее на кресло. – Здесь на входе, как дешевую шлюшку? Или на кровати, как шлюшку подороже?

- Может, займемся этим здесь? - предложила девушка, приблизившись к окну и повернувшись к Ричарду лицом. - Порадуем извращенцев, подглядывающих в бинокли.

- Думаю, извращенцев с биноклями твоей голой задницей уже не удивить. - Отмахнулся Дик и уселся на край кровати. - Они видели ее в окнах всех отелей города. И не только этого. Так что давай поскорее покончим с этим.

- Сначала дождемся ужин, - отстраненно проговорила Кайра и достала из сумочки пачку сигарет, после чего поднесла одну из них к губам и закурила, без интереса разглядывая ночной пейзаж.

Спустя несколько мгновений номер наполнился запахом сигаретного дыма, и Ричард поморщился.

- Не могла бы ты делать это на балконе? - спросил он.

Кайра отрицательно мотнула головой и, сделав глубокую затяжку, спросила, выпуская дым:

- Привезёшь Тиля в «Алый Куб»?

Кайра стояла у окна и смотрела на сверкающий огнями город. А Дик смотрел на нее.

Все же друзья постарались на славу и почти сломали ее. Жаль только, не доломали. Надо было вдребезги, как хрустальную вазу. Да так, чтобы на мелкие осколки. Чтобы никогда не склеить.

Но мысли об этом растворились в сигаретном дыме, который Дик по неосторожности вдохнул, услышав просьбу Кайры.

- С ума сошла?! - откашлявшись, спросил парень возмущенно. – Ты хотела трахаться. Давай трахаться. Я на большее не подписывался.

- Я тебя по-человечески прошу, - сказала девушка совершенно другим тоном, больше похожим на жалкий скулёж побитой сучки. - Я не собираюсь ему вредить. Я лишь хочу, чтобы они с Ксандром меня выслушали, и прекратили травлю. Это не я ранила Тиля. Я этого не делала. Почему никто из вас мне не верит?

- Потому что поверить тебе, значит обмануть самого себя, - привел весомый аргумент Ричард. - Ты отшвыривала Ксандра как поношенный несвежий носок, но стоило в его жизни появиться Тилю и вуа-ля! Ксандр стал тебе нужен как аспирин на похмелье. Так не бывает, ласточка. Конечно, сначала ты просто играла на его нервах, пытаясь перетянуть пушистика Ксандра на себя, но Тиль тянул сильнее. Я не утверждаю, что ты сделала это специально или что-то еще, но без твоей когтистой лапки тут явно не обошлось.

- Да послушай ты меня! - девушка затушила сигарету о подоконник и там же её бросила. - Меня там не было. И я никого к нему не подсылала. Мальчишка болен. У него развились галлюцинации. Может быть, он сам себя пырнул, кто знает? Какого чёрта я должна расплачиваться за то, чего не делала?!

Кайра была на взводе. Она злилась, но как-то непривычно. Без ехидства и ёрничания. Без ненависти. И это почему-то подкупило Ричарда.

Он поднялся с кровати и, приблизившись к девушке, мягко провел ладонью по ее щеке.

- Тише, ласточка, тише, – ласково проговорил он и притянул ее к себе, заключая в некрепкие объятия.

Как бы там ни было, сейчас ему было искренне жаль эту чертову стерву. Но откуда взялось это странное чувство, парень не понимал. Быть может, не последнюю роль в этих эмоциях сыграли долгие годы дружбы? Странной, порой доходящей до абсурда, но все же дружбы.

- Не кричи. Я уже говорил тебе, что это не мое дело, и я не принимаю ни одну из сторон. И Тиля я к тебе не приведу. Тем более в «Алый Куб». Это просто невозможно.

- А я и не прошу вести его ко мне, - проговорила Кайра и, вдруг, прильнула к Ричарду, крепко его обнимая, словно он был последним надёжным оплотом в её жизни. - У меня отняли всё. Моё дело, мои деньги, мой статус. А всё из-за того, что я хотела закадрить Ксандра. Но разве это преступление, скажи мне? Если так, тогда нужно засудить каждую девушку, которая имела несчастье влюбиться в него.

- Тебя наказывают не из-за этого, - попытался вразумить подругу Ричард, но она, вдруг, расплакалась, и ударила его кулаком в плечо.

- Из-за этого! Именно из-за этого! Этот маленький провокатор сделал всё, чтобы растоптать меня. Но я не в обиде на него, ведь он, по сути, действовал моими же методами. Я больше не хочу войны. Я хочу решить это дело миром. Поэтому мне нужна твоя помощь. Дик, прошу тебя, привези туда Тиля, а я как-нибудь заманю Ксандра. Мне нужно, чтобы они оба выслушали меня.

- Но почему в «Алый Куб»? – спросил Дик с подозрением. – Выбрала бы какой-нибудь ресторан.

- Потому что Ксандр в жизни не пойдёт со мной в ресторан, а в клуб, может, и приедет. С ним я сама разберусь. А ты должен позаботиться о мальчишке.

- Я не буду этого делать, - заупрямился Ричард.

- Господи, какая же ты бесчувственная сволочь, - зашипела девушка, отстраняясь. – Думаешь, я замышляю какую-нибудь подлость? Да, ты вправе меня подозревать. Но я докажу тебе, что действительно готова покончить со всем этим дерьмом.

Она достала телефон, разблокировала его и нашла в галерее видео и фотографии с компроматом на Ричарда, которые тут же удалила. А потом вошла на почту и проделала то же самое, вычистив историю и корзину.

- Ну вот и всё, - сказала девушка, отступая назад и обессиленно садясь на кровать. – Мне больше нечем тебя шантажировать. И если ты не поможешь мне добровольно, значит, скоро мне придётся наложить на себя руки. Потому что иначе от меня не отстанут.

- Кайра, - Ричард присел рядом с девушкой и ласково провел ладонью по ее волосам, - ты слишком драматизируешь. Если бы я не знал тебя так хорошо, то подумал бы, что у тебя есть душа. Я не понимаю, для чего тебе нужна эта встреча. Оставила бы ты уже Ксандра в покое. Ты и без того вдоволь попила его крови и знатно подпортила жизнь Тилю, хотя мальчишка не сделал тебе ничего плохого. Вот совсем ничего. Собственно, как и Ксандр.

- Если бы дело касалось меня одной, я боролось бы до конца. Но мои родители, Дик... - она шмыгнула носом и посмотрела на парня заплаканными глазами. - Мои родители ни в чём не виноваты. Я не хочу, чтобы они пострадали.

Ричард нежно приподнял лицо Кайры за подбородок и заглянул ей в глаза.

Потухший взгляд, покрасневшие от долгих слез веки. Он еще никогда не видел ее в таком состоянии. Похоже, вся эта история потрепала ей нервы не меньше, чем всем им.

- Все мы любим своих родителей. Это, наверное, единственная истинная любовь в наших сердцах, ласточка.

Ладонь Дика скользнула по напряженной спине Кайры, легко поглаживая ее, словно бы успокаивая.

Он был знаком с родителями девушки. Это были прекрасные люди. Добрые и отзывчивые. И Ричард искренне уважал их, порой всем сердцем сожалея о том, что им досталась такая стервозная дочь. Впрочем, своим родителям он сочувствовал не меньше.

- И все же я не понимаю, для чего тебе нужно встречаться с Тилем. Ты можешь поговорить с Ксандром, не вмешивая в это мальчишку.

- Потому что Тиль имеет на Ксандра большое влияние, - сказала Кайра, вытирая слёзы и с надеждой глядя на Ричарда. - Если мальчишка простит меня, у Ксандра не останется выбора. Он остановит судебный процесс. И все останутся в выигрыше. Я уже и так всего лишилась. И мне не к кому обратиться за помощью. Ты один всё ещё не отвернулся от меня. Прошу тебя. Помоги. Если хочешь, можешь тоже присоединиться к этой встрече.

Дик задумался.

Эти судебные разбирательства длились уже довольно давно, и изрядно вымучили всех участников конфликта. Тиль замкнулся, Ксандр стал больше походить на призрака, а Оскар был по уши завален работой. Эта история на всех сказалась не самым лучшим образом, и Дик считал, что было бы неплохо поскорее поставить в ней жирную точку.

- Хорошо, - после довольно продолжительного молчания, проговорил он. - Я приведу Тиля. Но если Ксандра там не будет, я немедленно увезу Тиля обратно домой.

- Он будет там. Я позвоню ему при тебе и договорюсь о встрече. Только немного позже. Мне нужно успокоиться и обдумать всё как следует.

Она вздохнула и, наконец-то, улыбнулась, выражая парню свою благодарность. Ричард кисло улыбнулся в ответ, но ничего не сказал.

- Ну, компромата на тебя у меня больше нет, так что ты волен уйти, если хочешь, - сказала девушка. - Но я была бы рада, если бы ты остался со мной сегодня. Что скажешь?

- Знаешь, милая, я не в настроении, – честно признался Ричард.

Ему хотелось домой. И дело было не в том, что он неожиданно получил свободу от Кайры, а в том, что ему было тяжело видеть её в таком жалком состоянии.

Он привык к сильной Кайре. К стервозной Кайре. К Кайре, которая одним своим надменным взглядом могла уничтожить самооценку любого человека. А вот к такому раскисшему говнецу, нет. Весь ее вид вызывал в нем жалость. А Ричард не хотел ее жалеть. Какой бы Кайра ни была сукой и дрянью, жалость, это последнее чувство, которое Дик хотел бы к ней испытать.

- Конечно, я могу полежать бревнышком, пока ты попытаешься меня возбудить, но, поверь, толку от этого не будет, - предложил напоследок Ричард.

- Тогда проваливай, - сказала девушка и толкнула парня в плечо. - Я позвоню тебе, когда соберусь с духом, чтобы назначить Ксандру встречу. Надеюсь, он не откажет мне.

Ричард кивнул и, отвернувшись от Кайры, поморщился.

Не нравилась ему эта затея. Но обратного пути уже не было. В конце концов, Ксандр будет в клубе и не даст Тиля в обиду. Быть может, им удастся договориться, и всё успокоится. Все будут счастливы и довольны. Тогда почему же так неприятно сводит желудок?

- Что ж, ласточка, надеюсь, это будет наша с тобой последняя встреча. Не грусти, милая, все у тебя образуется наилучшим образом.

Сказав это, Дик ласково погладил Кайру по голове, и, поднявшись, быстро покинул номер.

Неприятные ощущения, засевшие в животе клубком извивающихся змей, никак не хотели проходить. А возвращаться в таком напряженном состоянии домой, значило лишь добавить Оскару переживаний.

Поэтому, поймав такси, Дик назвал свой домашний адрес, надеясь, что общество родителей прогонит засевшее в душе дурное предчувствие, как в детстве развеивало страшные сны.

2

***

Часы гулко отбили половину седьмого вечера, и Ксандр поднялся с кресла, в котором просидел не меньше часа, бездумно глядя в стену.

Его жизнь рушилась на глазах, и этот апокалипсис он не мог остановить, как ни старался. Последние два месяца превратились для Ксандра в ад. Дни тянулись бесконечно долго и были пропитаны тоской, болью и чем-то таким мрачным... траурным, словно всё, что его окружало, окрасилось в серый цвет, и ничто не могло вернуть миру краски.

Тиль больше не походил на себя. После выписки из больницы он замкнулся в себе, и теперь почти не разговаривал, односложно отвечая на вопросы и иногда озвучивая свои естественные желания, такие как просьба принести ему воды или чего-нибудь перекусить.

Ксандр не знал, что делать, но неизменно оставался рядом с Тилем, не позволяя мальчишке почувствовать себя одиноким. Впрочем, это тоже не помогало.

За эти два месяца у них ни разу не было близости. Однажды Ксандр предпринял попытку заняться с Тилем сексом, но парень совсем не реагировал на его ласки. Он, конечно, позволял к себе прикасаться, позволял себя целовать, но возбуждения при этом не испытывал. И Ксандр остановился, понимая, что своими действиями может сделать только хуже и окончательно оттолкнуть парня от себя.

Замкнувшись в себе, Тиль все свое время проводил в оранжерее, пропадая там целыми днями. И Ксандру казалось, что причиной тому послужило нежелание мальчишки быть рядом с ним. От этого мужчине становилось только хуже, но он всячески поддерживал в своем сердце надежду на то, что к Тилю вернется радость. Однако и она, несмотря на все старания Ксандра, с каждым днем истончалась и медленно угасала в его душе.

Хмурая дождливая осень сменилась красивой снежной зимой с высокими сугробами и пушистыми белоснежными шапками на кустах и деревьях, и Ксандр с тихим бешенством думал, что, если бы не Кайра, если бы не эта тварь, которую мужчине хотелось придушить собственными руками, все у них с Тилем сложилось бы по-другому.

Они с мальчишкой уехали бы, как и планировали, и не вернулись бы в Нью-Йорк до наступления лета. Или вообще не вернулись бы. Спрятались бы от всего мира в каком-нибудь райском уголке, где, кроме них, не было бы ни единой живой души и жили бы в своё удовольствие.

Тиль радовался бы наступающим праздникам. Веселился бы от души, скупая подарки для мамы и друзей. И думать бы забыл о прошлых горестях и печалях.

Но вместо этого парень мрачной тенью бродил по дому, который из уютного гнездышка превратился в камеру пыток, и был безразличен ко всему окружающему.

Но Ксандр все равно не оставлял попыток вытащить своего мальчика из трясины апатии. Мужчина украсил дом к празднику, хотя Тилю это было неинтересно, накупил ему подарков, надеясь, что они хоть немного порадуют парня, и каждый день пытался достучаться до него, просто оставаясь рядом и разговаривая с ним, хотя Тиль, по большей части, никак на это не реагировал.

Время близилось к ужину, и Ксандр собирался пойти в оранжерею, чтобы позвать Тиля к столу. Приблизившись к комоду, парень достал из верхнего ящика теплый немного колючий плед и уже направлялся к двери, когда у него в кармане завибрировал телефон.

Отложив плед в сторону, мужчина ответил на входящий вызов с неизвестного номера и чуть не разразился потоком отборной ругани, когда услышал в динамике голос Кайры. Слушая жалобный скулеж мерзкой суки, Ксандр с огромным усилием сдерживал себя, чтобы не сорваться и не послать тварь куда подальше. А она тем временем все стенала и скулила о том, как ей жаль, что они не могут прийти к соглашению и решить ситуацию мирным путём, и ещё о том, что она хотела бы все исправить или хотя бы извиниться.

«Господи, и как ты терпишь подобных тварей?» - думал Ксандр, слушая нелепые оправдания девушки.

Хотя... о каком боге может идти речь? Бог давно мертв. Висит себе на кресте, и плевать ему на всех с высокой колокольни.

С каждым словом Кайры в Ксандре росло нестерпимое желание раздавить гниду собственными руками, лишь бы она уже исчезла из их с Тилем жизни. Но мразь не отстанет, пока не добьется своего. Мало того, оказавшись в безвыходной ситуации, она может вытворить что-то ещё более ужасное. Поэтому Ксандр расценил, что лучше согласиться на встречу с ней. Да и достать ее так будет проще. Не притащится же она с адвокатами и телохранителями в гей-клуб? Хотя, телохранителей притащить может. Но ничего, он успеет свернуть ей шею до того, как они поймут, что произошло.

- Хорошо, завтра в половине девятого вечера я приеду в «Алый Куб», - раздраженно бросил Ксандр, - попробуй только не явиться или выкинуть какой-нибудь номер, и я придушу тебя собственными руками.

Девушка пообещала, что будет на месте, и Ксандр брезгливо откинул телефон в сторону, после чего вновь взял плед и вышел из комнаты.

Экономка, которую он нанял после возвращения Тиля из больницы, уже накрыла ужин и ушла. Ксандр окинул взглядом сервированный на две персоны стол и поспешил в оранжерею.

Тиль сидел в кресле, забравшись на сиденье с ногами, и обнимал руками свои острые коленки. Он как всегда смотрел куда-то в пустоту. И иногда Ксандру от этого взгляда становилось не по себе. Словно из мальчишки ушла душа, оставив только пустую, но еще живую оболочку.

Он подошел к Тилю со спины и укрыл его пледом.

- Ужин остывает, - негромко проговорил парень, прикасаясь к бледной щеке мальчишки губами. - Пойдем?

Тиль повернул голову на голос Ксандра и кивнул.

Есть не хотелось. Жить тоже... но он еще держался. Ради мамы, которая пребывала в глубокой коме. И ради Ксандра, который из-за него стал похож на бледную измученную тень, грозящую вот-вот исчезнуть в наползающих сумерках.

Мужчина помог ему подняться и, приобняв за талию, повел в дом, то и дело, поправляя на его плечах сползающую ткань теплого пледа. Но парень ничего не почувствовал. Он и рад был бы окунуться в тепло и заботу этого прекрасного человека, но чувства вытекли из него вместе с его кровью.

Чужая, донорская кровь была холодной и стыла в жилах. Сердце Тиля не хотело перекачивать ее. Сердце хотело остановиться, и с каждым днем стучало все медленнее и медленнее, и медленнее...

Войдя в столовую, Тиль опустился на стул, и, укутавшись в плед посильнее, словно прячась в нем от всех невзгод, стал елозить едой по тарелке, не обращая внимания на то, что это такое и какое оно на вкус и запах. Не думая ни о чем. Не чувствуя ничего. Голова его была пуста. Душа забилась в темный закуток и там притихла. Тело сделалось слабым и больным. А дух... всё еще не был сломлен. Но трещины уже ползли по нему подобно раковым метастазам, давая понять, что скоро всё закончится. Скоро этому кошмару придёт конец.

Тиль резко вскинул взгляд и посмотрел на Ксандра, который, так же, как и он сам, не проявлял интереса к еде.

Мужчину было жалко, и Тиль не переставал задаваться вопросами: «Справиться ли он? Сможет ли забыть? А простить? За всё это... сможет ли понять?»

Как Ксандр и просил, на ужин им приготовили жаркое из говядины. Чтобы вернуть силы, Тилю необходимо было питаться продуктами с высоким содержанием железа, которого в красном мясе было предостаточно. А еще Тилю был необходим отдых на свежем воздухе, душевный покой и забота.

Вот только ничто из этого не могло вернуть мальчишке радость. И Ксандр не знал, что еще может для него сделать, ведь Тиль почти не разговаривал с ним и ни к чему не проявлял интереса.

Грудь сдавило от боли, и Ксандр понял, что не сможет проглотить ни кусочка от этого, несомненно, вкусного ужина.

Оторвав взгляд от тарелки, он посмотрел на сидящего напротив него мальчишку и с удивлением отметил, что тот смотрит на него.

- Что-то случилось? Тебе плохо? – обеспокоенно спросил Ксандр и стремительно поднялся, намереваясь незамедлительно сделать все, что от него потребует парень.

Тиль только покачал головой, всё так же пристально глядя на мужчину и чувствуя слабую боль в груди.

Что-то пробивалось к нему из прошлого. Воспоминания о том, как было хорошо, пока не появилась Кайра. Как им с Ксандром было хорошо только вдвоем. И как они собирались уехать... и как они разговаривали друг с другом, и ходили вместе гулять.

Теперь этого нет, и никогда больше не будет.

А за окном темно и, кажется, падает снег. И Рождество скоро. Осталось два дня. Всего два дня до Рождества, а Ксандр выглядит так плохо, словно вот-вот свалится в обморок.

Мужчина всё это время был рядом с Тилем. Никуда не выходил. Забросил работу. Забросил все дела, сосредоточив всё своё внимание на нём. А теперь вот вскочил, то ли напуганный, то ли встревоженный его взглядом.

- Снег, - проговорил Тиль, переводя взгляд на окно и наблюдая за тем, как снежинки липнут к стеклу и тут же тают.

Ксандр нервно оглянулся, словно в той стороне стоял маньяк, и губы Тиля дрогнули из-за осознания, что это из-за него мужчина стал таким дерганным и растерянным.

- Пойдем на улицу, - сдавленно попросил парень, пытаясь проглотить вставший в горле ком.

Теперь он понял, что какие-то чувства всё ещё живут в нём: боль, тоска, желание все исправить, и понимание, что ничего уже исправить нельзя.

Но всё же... Рождество было не за горами. А Ксандр заслужил немножко покоя и тихого семейного счастья.

Тиль встал и подошел к мужчине, который испуганно и с недоверием смотрел на него, словно на сумасшедшего, и, протянув руку, взял его ладонь в свою.

- Пойдем, - вновь повторил парень, сжав пальцы на ладони Ксандра сильнее. - Я хочу посмотреть на снег.

Горячая ладошка сжала его руку, и Ксандр наконец-то очнулся. Словно после очень долгого, очень глубокого сна, в котором царствовали кошмары.

«Тиль... ты, наконец-то, сказал хоть что-то...»

Глаза Ксандра предательски защипало от подступивших к ним слез. Губы дрогнули и растянулись в легкой улыбке. Даже сердце, до этого словно пребывающее в летаргии, начало биться чуточку громче и быстрее.

- Конечно, маленький, - хрипло от сдавившей горло радости, проговорил Ксандр, - пойдем. Подожди секунду, я только возьму для тебя куртку и шапку.

Сказав это, Ксандр поднес теплую ладошку парня к своим губам и поцеловал сухую нежную кожу, прикрывая глаза, чтобы Тиль не увидел дрожащих на его ресницах слез.

- Я быстро, - прошептал Ксандр и, развернувшись, вышел из столовой.

Тиль проводил мужчину взглядом и подумал:

«Так странно. Всего несколько моих слов, а Ксандр оживился, словно сделал глоток свежего воздуха. Как будто во мне заключается его жизнь. Как будто я являюсь тем, без кого он не может дышать».

Растерянный из-за собственных догадок, Тиль последовал за мужчиной, чтобы подождать его в гостиной.

Сейчас всё вокруг него менялось, преображалось... не так, чтобы сильно... нет. Просто серые цвета обрели голубые, зеленые, желтые оттенки. И стало как-то теплее.

Впервые Тиль заметил стоящую в гостиной украшенную елку. Он припоминал, что Ксандр звал его наряжать рождественское дерево, но он, как всегда, проигнорировал мужчину, и тому пришлось делать всё в одиночестве.

Тиль сглотнул подступивший к горлу ком и смахнул с глаз непрошеные слёзы.

Рождество, это ведь семейный праздник. И Ксандр совершенно не заслужил того, через что ему приходится проходить.

Парень подошел к ёлке и тронул игрушку в виде зайца, потом большой красный шар и серебристый бантик, и ангела, который почему-то висел, а не стоял на верхушке. Но даже несмотря на эту маленькую погрешность, ёлка все равно показалась Тилю красивой. Эта ёлка казалась ему красивее всех, что он когда-либо видел.

Разглядывая дерево, Тиль скорее почувствовал, чем услышал, как Ксандр подошел к нему со спины.

- Красиво, - проговорил он, отступая на шаг назад и вжимаясь в широкую грудь мужчины.

Все движения его были на автомате, скорее интуитивно, чем по желанию. И все же Тиль хотел вспомнить те моменты, когда им с Ксандром было хорошо вместе. Ведь мужчина, наверное, очень скучает по тем временам.

- Ты молодец, - выдохнул Тиль. - Прости, что не помогал. Я жил словно в кошмарном сне.

- Все хорошо, Тиль, - тихо проговорил Ксандр, обнимая мальчишку и несмело целуя его в макушку. - Ты не должен извиняться.

Запах его волос... такой родной, такой любимый... Как же давно он не чувствовал его. Как давно не был к Тилю так близко...

Ксандру хотелось сгрести мальчишку в охапку и отнести наверх, в спальню. Уложить на кровать и ласкать его тело. Целовать, нежить, говорить о том, как сильно он его любит... как страдает без него... как скучает...

Судорожно втянув воздух, Ксандр чуть сильнее сжал Тиля в объятиях.

- Тебе, правда, нравится? - с опаской спросил он, затаив дыхание.

Тиль растянул губы в улыбке, хоть ему больше хотелось реветь, чем радоваться. И положил ладони на обнимающие его руки, а голову откинул на плечо Ксандра.

В объятиях мужчины было очень тепло. Возможно в будущем, он сможет почувствовать нечто большее и сможет вернуть хотя бы часть себя. Но сейчас парень все еще пребывал в состоянии глубокой апатии к окружающему миру.

- Мне очень нравится, - сказал он тихо. - Я ведь её заметил... Заметил, какая она красивая. Такая яркая в этом сером тумане. Такие яркие огоньки, яркие игрушки... пойдем смотреть на снег и на огни. Все дома, наверное, в огнях. Это наше первое Рождество здесь. Я хочу его запомнить. Этот вечер... я хочу помнить его и хочу, чтобы ты помнил. Не знаю, почему...

Мысли Тиля путались, а душевная боль всё усиливалась. И сердце начало стучать быстрее. Вот только кровь всё равно была холодной как лед. Не желала отогреваться. Не желала приживаться в чужом теле.

Ксандр еле заметно улыбнулся и накинул на плечи Тиля куртку. Осторожно надел на него шапку и легко, почти невесомо поцеловал в губы, затаив дыхание, словно любое резкое движение могло спугнуть Тиля или навсегда оттолкнуть.

От подобной мысли внутри у Ксандра все похолодело. Пальцы мелко затряслись, но он взял себя в руки.

Тиль не оттолкнул. Не увернулся, как бывало до этого, и сердце Ксандра трепетно забилось в груди, отзываясь во всем теле приятной дрожью.

- Пойдем, маленький. Там красиво, - чуть поправляя шапку и застегивая куртку Тиля, проговорил Ксандр, теперь уже не пряча улыбки.

Парень улыбнулся в ответ и поднес свою руку к губам. Прикоснулся к ним пальцами, словно стараясь удержать поцелуй Ксандра, который горел раскаленным клеймом, опаляя нежную кожу. И, больше не говоря ни слова, направился к выходу.

Гуляли они долго, не обращая внимания на время. Смотрели на украшенные к празднику дома. Любовались сияющими гирляндами и снежинками, кружащимися в завораживающем танце в этом причудливом, ярком, волшебном свете.

Поднялся ветер, но от этого Тилю стало еще лучше. Ветер вдыхал в него новые силы, новую энергию. Парень не понимал, что происходит, но ему, вдруг, захотелось побежать. И он побежал. И бежал по снегу до тех пор, пока не завалился спиной в пушистый сугроб, тяжело дыша и раскинув руки в стороны. Он упал прямо под уличным фонарем и теперь зачарованно смотрел, как над ним в воздушных вихрях кружится пушистыми хлопьями снег. Ложится на шапку. Липнет на ресницы. Касается лица и тут же тает, стекая по коже холодными струйками.

Тиль не мыслил себя от восторга.

Как давно он вот так не лежал в снегу! С самого детства. Он уже и забыл, как это волшебно.

***

Душу Ксандра переполняла радость. Такая яркая, такая сильная, всепоглощающая.

Он завороженно смотрел на Тиля и думал, что большего счастья в мире просто не существует.

Вся вселенная, вдруг, сузилась для него до веселой улыбки на губах мальчишки. До ярких разноцветных огоньков, отражающихся в его глазах.

Как же хорошо было вновь видеть его таким... таким живым.

Как же хорошо!

Пока они просто ходили по улице, Тиль держал Ксандра за руку. Несильно сжимал его ладонь, указывая на особо понравившиеся ему украшения домов. А потом резко отпустил и побежал. Не быстро, ведь быстро у него пока еще не получилось бы, но всё равно это стало для Ксандра неожиданностью.

Тиль просто бежал по пустынной улице, смеясь как маленький ребенок. И Ксандр не мешал ему. Просто наблюдал за его весельем и сам сходил с ума от счастья. А потом мальчишка упал в сугроб, и сердце Ксандра зашлось в паническом страхе. Он бросился к Тилю, а когда приблизился, то увидел, что его мальчик всего лишь дурачится. Лежит в снегу, раскинув руки в стороны и глядя в небо. Улыбается, смеется тихо. Ловит чуть приоткрытыми губами снежинки, слизывает их с горячей кожи своим остреньким розовым язычком и довольно щурится.

От сердца отлегло, и Ксандр ласково проговорил:

- Не лежи долго в снегу. Пожалуйста. Я... не хочу, чтобы ты заболел.

- Ты как моя мама, - сказал Тиль, и в сердце у него кольнуло от тяжелой грусти.

Но парень вновь прогнал от себя гнетущие мысли о том, что не должен смеяться и радоваться жизни, когда она находится на смертном одре.

Мама не хотела бы, чтобы он хоронил себя заживо из-за нее. И сегодня он не будет грустить. По крайней мере, он будет очень стараться.

Ксандр стоял очень близко. Так неосмотрительно близко, что можно было попробовать немного подурачиться с ним. И Тиль не стал медлить.

Он сел и, схватив Ксандра за руку, резко дернул его на себя.

Мужчина не удержал равновесия и неуклюже повалился на Тиля. А парень тут же заключил его в объятия, не давая вскочить.

- Не грусти сегодня, - сказал Тиль и, зарывшись пальцами в густые вьющиеся волосы Ксандра, чуть приподнялся и поцеловал его в губы. А потом вновь откинулся в снег и тихо сказал: - Прости, что игнорировал тебя. Ты совсем не заслужил такого отношения.

- Ну что ты, маленький... не извиняйся. Не надо.

Ксандр ласково провел кончиками пальцев по разрумянившейся щеке Тиля и поцеловал его в чуть приоткрытые и такие манящие губы.

Скользнул по ним языком, совсем легонько, осторожно, ожидая реакции. Но Тиль не сопротивлялся. Даже наоборот, чуть подался навстречу его движениям, и Ксандр не выдержал. Настойчиво просунул свой язык в его рот и принялся нежно ласкать его, ловя дыхание Тиля и понимая, что сейчас может просто сойти с ума от нахлынувшего счастья, переполнившего его сердце.

- Люблю тебя, Тиль, - прошептал мужчина, прервав их первый нормальный поцелуй за последние месяцы. - Безумно люблю. Больше жизни.

- И я тебя.

Тиль спрятал лицо на широкой груди Ксандра, понимая, что действительно всё ещё любит его. Лёд в его сердце трещал и таял, разжигая огонь. И от этого огня парню стало жарко. Низ его живота подвело так сильно, что он задохнулся от неожиданности. Его тело, которое давно ни на что не реагировало, теперь вспыхнуло от разливающегося по нему огня.

Ксандр обеспокоенно отстранился, но Тиль лишь смущенно улыбнулся и, вжавшись пахом в его бедро, шепотом проговорил:

- Жарко. Там очень жарко... сделай с этим что-нибудь скорее.

Сердце Ксандра подскочило к горлу, кровь ударами молота билась в висках, и на мгновение мужчине стало тяжело дышать. Он восторженно смотрел в глаза Тиля и задыхался от счастья, чувствуя упирающийся в его бедро твердый бугорок.

Жарко. Очень жарко, в этом Тиль прав.

- Маленький, - поцелуй в губы, - любимый, - в полуприкрытые веки, - мой Тиль...

Дыхание сбивалось от каждого произнесенного слова. Сердце колотилось быстро и немного болезненно, но Ксандру было сладко от этих ощущений. Ему хотелось взять Тиля прямо здесь, в этом глубоком пушистом сугробе. Хотелось чувствовать его всего. Выцеловывать каждый миллиметр его тела.

- Пойдем домой. - Голос мужчины прозвучал хрипло и с мольбой. - Маленький, пойдем, иначе я возьму тебя прямо здесь.

- Пойдем.

Тиль кивнул и погладил лицо Ксандра, которое словно озарилось внутренним светом. И парню стало немного дурно от того, что, замкнувшись в себе, он лишил мужчину этого маленького счастья - чувствовать себя желанным и любимым.

- Пойдем домой, - снова прошептал парень, когда Ксандр, поднявшись, помог ему встать и на мгновение заключил в объятия. - Я хочу, чтобы ты любил меня, как раньше. Всю ночь, до утра.

Тиль обвил руками шею мужчины и вжался губами в его ухо:

- Я хочу тебя. Прости... прости меня... я не понимал, что тебе больно. Я не хотел понимать, что тебе тоже больно. Я люблю тебя больше жизни. Я люблю тебя...

Тиль встал на носочки и, обхватив ладонями лицо Ксандра, стал укрывать его поцелуями. Он действительно почувствовал то, что говорит. Не так пылко, как преподносил. Но ведь после такого застоя это были очень мощные эмоции...

Ксандр не знал, как описать свои чувства в этот момент.

Блаженство? Эйфория? Восторг? А может все вместе и сразу?

Теплые губы Тиля ласкали его лицо. Горячее дыхание грело кожу, и Ксандр едва не умирал от переполнявших его душу и сердце эмоций.

Но в словах Тиля слышалась печаль, и парень поспешил прогнать ее.

- Маленький мой, не вини себя ни в чем. Не надо. Ты ни в чем не виноват. Я готов ждать тебя хоть целую вечность. И я буду ждать. Сколько потребуется.

Ксандр обнял Тиля и просто стоял, наслаждаясь его теплом и его близостью, по которым безумно истосковался. А потом отстранился и, крепко сжав в своей руке ладонь парня, стремительно направился к дому.

Там тепло. Там в камине полыхает огонь. И Ксандр надеялся, что его жар, наконец, растопит лед отчуждения, сковавшего их души.

Оказавшись в доме, они оба впали в какое-то сумасшествие. Целовались так страстно, что болели губы. Уже в коридоре начали стаскивать друг с друга одежду. Нетерпеливо, чуть ли не разрывая ее в клочья. В какой-то момент Тиль поймал себя на том, что дрожит, что задыхается, словно от нехватки кислорода, только потому, что горячие ладони Ксандра ласкают его обнаженную кожу.

Как же давно он не чувствовал ничего подобного!

Уже в гостиной милостью нетерпеливого любовника Тиль остался совершенно без одежды и льнул к его горячему телу, подставляя шею, подбородок, ухо, щёку под поцелуи. Постанывал, когда Ксандр, увлекая его за собой, сминал ладонями ягодицы, поясницу и спину. И шептал, словно в бреду, жаркие признания в любви, от которых Ксандр распалялся ещё сильнее.

Ксандр впал в какое-то безумие.

Стоны Тиля были подобны музыке для его ушей. Он ловил их своими губами, заглушал поцелуями и вновь срывал их с его нежных трепетных губ.

Зверский голод, пробудивший инстинкты, требовал насытиться мальчишкой незамедлительно, требовал получить всё и сразу. И только понимание, что Тиль еще не полностью окреп, и что они слишком давно не были близки, останавливало Ксандра от того, чтобы распластать парня в прихожей и овладеть им.

Подняться в спальню Ксандру не хватило терпения. Он подхватил Тиля на руки и быстро отнёс в гостиную, где жарко горел камин. А потом осторожно опустил мальчишку на пушистый мягкий ковёр и начал покрывать его грудь поцелуями. Задевал языком затвердевшие соски. Выцеловывал живот. И, наконец, обхватил губами напряженный, подрагивающий член Тиля и чуть сам не кончил, услышав протяжный стон удовольствия, сорвавшийся с губ мальчишки.

Тиль чуть с ума не сошел, таким острым было удовольствие. Ксандр не прикасался к нему так давно, что тело, которое до этого момента было словно в летаргическом сне, вдруг, обдало немыслимым жаром. Каждая клеточка, каждый нерв горел от изнеможения... и парень застонал протяжно, заскулил, чувствуя, что чем глубже Ксандр вбирает его в себя, тем сильнее он дрожит, покрываясь мурашками с головы до ног, которые не хотели сходить, а только новыми волнами накатывали на него.

А через несколько мгновений желание стало невыносимым, и Тиль вскрикнул, вцепившись пальцами в волосы мужчины и выплескиваясь в его рот. Заметался по ковру, выгибаясь дугой и умоляя не останавливаться.

Он так соскучился по мужчине. Безумно, невозможно соскучился. И хотел почувствовать его всего... на себе, в себе.

Ксандр выплюнул сперму себе на ладонь и тут же размазал ее между ягодиц Тиля, осторожно лаская пальцами плотное колечко мышц. По уму было бы неплохо сходить наверх и взять смазку, но Ксандр боялся оставлять Тиля. Боялся, что вернувшись, он вновь увидит перед собой бездушную куклу с потухшим взглядом. И потому, малодушно отринув мысль о смазке, протолкнул в мальчишку один палец.

Тиль болезненно поморщился, и Ксандр замер в неподвижности.

- Маленький, - ласково проговорил парень, касаясь губами взмокшего виска Тиля, - если ты не хочешь или пока еще не готов, скажи. Я пойму. Правда все пойму и подожду. Ты не должен, если не хочешь. Главное, чтобы тебе было хорошо.

Тиль посмотрел на мужчину и, схватившись за его плечи, приподнялся и оставил поцелуй на его губах. А потом прошептал:

- Возьми меня. Я хочу... хочу тебя в себе... очень хочу... мне было так холодно всё это время. Пожалуйста, согрей меня.

Сердце Ксандра на мгновение замерло, перестав биться, а после слов Тиля неистово забесновалось в груди.

- Люблю тебя, маленький, - шептал Ксандр, подготавливая парня. - Люблю. Жизнь за тебя отдам. Ты только прикажи. Только скажи мне, и я ничего не пожалею. Ничего для тебя...

Тиль пытался расслабиться. Ксандр чувствовал это и старался делать все осторожно, чтобы после длительного воздержания не причинить парню сильной боли. А когда сопротивление почти исчезло, он медленно вошел в Тиля и замер, давая ему привыкнуть, выровнять дыхание и расслабиться.

- Потерпи чуть-чуть, пожалуйста. Потерпи, - покрывая лицо Тиля поцелуями, просил Ксандр, всеми силами сдерживая свои животные желания.

- Я не хочу... - прошептал парень и тут же обхватил Ксандра ногами. - Не хочу терпеть.

Он взял руку мужчины, и положил его ладонь себе на член, а потом откинулся на ковер и прикрыл глаза.

Было больно, но не так больно как в первый раз. Ведь тело помнило, что за болью придет удовольствие, и реагировало мгновенно.

- Люби меня... - прошептал Тиль в пространство над собой и качнул бедрами. - Не сдерживайся, согрей меня. Согрей, потому что я снова мёрзну.

Это был самый странный секс в жизни Ксандра. Безудержный, страстный, горячий. Тиль отдавался полностью. Не сдерживаясь. Озвучивал все свои желания. Просил большего. Просил еще. И Ксандр отдавал ему всего себя. Исполнял любую прихоть парня. Делал все так, как тому хотелось, и был счастлив от этого.

- Маленький, ты такой... невероятный! - кончая уже в третий раз, прохрипел Ксандр, и повалился на ковер, задыхаясь от удовольствия и блаженства.

Он притянул Тиля к себе. Обнял крепко-крепко, слушая его бешеное сердцебиение, и повернул голову, глядя в горящие каким-то безумным пламенем глаза.

- Ты... прекрасен, Тиль.

Парень тоже обнял мужчину. Измученный, истощенный, удовлетворенный, он прижимался к любовнику и целовал его, легко, почти невесомо касаясь губами влажной солоноватой кожи.

- Это мой подарок тебе на Рождество, - прошептал Тиль. - Я и моя любовь. У меня больше ничего нет, и поэтому я не смог оставить тебя без подарка. Я немного поспешил, но и на Рождество я тоже подарю тебе всё это. А ты подари мне себя. Подари мне себя, Ксандр. Так, чтобы навсегда. До конца жизни. Подаришь?

- Маленький мой. Любимый. - Ксандр улыбнулся. - Я уже отдал тебе всего себя, не оставив себе ничего. Я весь твой. Навсегда. До своего последнего вздоха. И... твой подарок, это лучшее, что возможно было придумать и подарить. Спасибо тебе, Тиль. Спасибо.

- Я рад, что тебе понравилось.

Парень провел рукой по волосам Ксандра, убирая пряди с его лба. Улыбнулся, разглядывая счастливое, спокойное лицо. И облегченно вздохнул.

Теперь мужчине было хорошо. Теперь он был счастлив. И Тиль тоже был счастлив из-за этого. Пусть хоть у одного из них будет светлое настроение. Пусть Ксандр чувствует, что он любим, что он желанен, что он самое дорогое, что вообще существует в этом мире.

Тоска вновь наползала на Тиля серой пеленой. Вновь душила своими щупальцами, и парень, зажмурившись, вжался в мужчину, прячась в его объятиях от этой серой склизкой гадости.

Так тепло. Жар от камина согревает спину, на которой покоятся широкие ладони Ксандра, нежно сминающие его кожу. Тепло любимого тела согревает душу. Но мысли беспокойны, как растревоженный муравейник. В мыслях царит полнейший хаос.

«Если ты исчезнешь, Ксандр... если предашь... жизнь окончится в ту же секунду... и больше никогда ее искра не разгорится в опустевшей груди».