***

Весна в Японии была поистине прекрасна и восхитительна.

Свет фар освещал убегающую вдаль дорогу. В чуть приоткрытое автомобильное окно врывались порывы ветра, наполненного горьковато-сладким ароматом цветов и молодой травы.

Кано вел машину и внимательно смотрел на дорогу, а Айзек сидел на пассажирском сидении рядом с другом и прижимал к груди сумку с прахом Ника.

Пальцы мужчины ласково поглаживали плотную ткань. Пальцы скользили по сумке точно так же, как когда-то скользили по нежной теплой коже Ника. И от этих воспоминаний глаза Айзека наполнились слезами.

Прошло уже почти полгода, а кровоточащая рана в его груди так и не затянулась. Каждый день, каждый час, каждый миг он возвращался к последней ночи, проведенной с Ником. Ночи, исполненной любви, ласки и нежности. Ночи, в которой Ники всё еще был жив. И которая больше никогда не повторится.

Айзек понимал, что вечная скорбь не выход. Что она не повернет время вспять и не вернет ему Ника. Но ничего не мог с собой поделать.

В свете фар мелькнул указатель, оповещающий, что до Токио осталось всего несколько километров. Совсем скоро эта история подойдет к своему завершению. Очередная глава его жизни будет окончена, и после ненавистного «прощай» будет поставлена жирная точка. Совсем скоро жизнь выйдет на новую ступень. Совсем скоро он вновь останется один.

Пальцы сильнее сжались на сумке, и Айзек, прикрыв глаза, откинул голову на спинку сиденья, все глубже и глубже погружаясь в омут воспоминаний.

***

Чем ближе был апрель, тем мрачнее становился Айзек.

Кано видел, что друга мучает скорое расставание с проклятым контейнером для пепла и с самим пеплом.

Кано всё замечал и всё понимал, но в душу Айзеку не лез.

Пусть отпустит, пусть сам справится со своими демонами. Только так он сможет излечиться. Только так он сможет начать жить заново.

Прошлым утром объявили о начале цветения сакуры в Токио. Один из самых больших парков в Японии оделся в пышное убранство розовых цветов и привлекал к себе туристов со всего мира. Ехать туда днем или вечером не было никакого смысла, и потому Кано решил отвезти Айзека в парк на рассвете, чтобы ему не мешали прощаться с Ники.

Но, чем ближе они подъезжали к Токио, тем больше Кано хмурился, наблюдая за другом. Потому что Айзек, кажется, начал сходить с ума.

Кано видел, как стремительно бледнеет лицо друга. Как из его глаз то и дело скатываются слезы. Как он бережно и ласково прижимает к себе сумку с прахом, поглаживая ее ладонями.

Но не это было самым страшным.

Пугало то, что Айзек разговаривал с Ником. Разговаривал так, словно держал его в своих объятиях и нашептывал ему о любви. Слов Кано не разбирал, но вот тихий невнятный голос, который обращался к тому, кого здесь нет, пугал его до дрожи...

Не в силах больше выносить этого бессмысленного диалога с давно покойным человеком, Кано притормозил у обочины и повернулся к другу.

- Иззи, - позвал он негромко и, когда тот повернул к нему голову, проговорил: - Иззи, я хочу, чтобы ты остался со мной в Кобе. Мне нужна твоя помощь. Я не справлюсь без тебя. Останешься?

Отголоски прерванного диалога с Ники все еще бились в висках Айзека затихающим эхом. Но слова друга показались мужчине абсурдными, и это немного его разозлило. Впрочем, он понимал беспокойство Кано, и потому раздражение быстро исчезло, уступив место сочувствию.

- Лжец. – Усмехнулся Айзек. - Со всем ты справишься. Тебе не восемнадцать лет, Кано. Теперь ты взрослый самостоятельный мужчина. Моя помощь тебе ни к чему. Поэтому мне нет смысла оставаться. Хотя, спасибо за предложение.

Айзек хлопнул друга по плечу, а, когда Кано открыл рот, чтобы возразить, отвернулся и глухо проговорил:

- Поехали. Скоро рассветёт.

Кано только передернул плечами и уставился на дорогу мрачным взглядом.

До Токио ехали молча. Айзек, наконец-то, прекратил разговаривать сам с собой и, кажется, даже задремал. Но как только машина остановилась у ворот парка, тут же распахнул глаза и зевнул.

- Приехали, - проговорил Кано и спросил с беспокойством в голосе: – Составить тебе компанию? Парк большой, а на тебе лица нет. Вдруг, тебе понадобится помощь.

Айзек отстраненно покачал головой.

- Нет. Прости, но я должен сделать это сам, - негромко проговорил мужчина, открывая дверцу машины. - Со мной все будет хорошо... просто... я хочу побыть с ним наедине еще немного.

Кано сухо кивнул.

- Жду тебя в машине. Отпусти своё прошлое и возвращайся в мир живых. Здесь ты нужнее.

Айзек на мгновение прикрыл глаза и, сделав глубокий вдох, вышел из машины, так ничего и не ответив другу.

***

В предрассветных сумерках в Синдзюку гёэн* было спокойно и безлюдно, словно в дремучем и очень густом лесу. Возможно, этот парк был прекрасен, но Айзек не замечал его красоты. Он медленно шел по дорожкам, не обращая внимания на окружающий его пейзаж и почти ничего не замечая.

- Однажды я встретил юношу. - Среди звонкого пения пробудившихся птиц, голос Айзека звучал не громче ветра в молодой траве. - Испуганный, бледный, немного нелепый и совсем не привлекательный, хоть и красивый. Он был игрушкой, подаренной мне братом. Забавой, о которой я с легкостью забыл через несколько дней. Но, однажды, мы встретились вновь. Он всё так же был нелеп и нескладен, с разбитым лицом и мольбой в бездонных глазах. Он просил о помощи. Просил спасти его, и я не отказал. Вот только на самом деле оказалось, что это он спасал меня. Все эти годы он спасал меня от меня же самого. Он стал частью меня. Он врос в мое чёрствое сердце, забывшее, что такое любовь, и пророс в нем нежнейшими цветами. Но я осознал это слишком поздно. Непростительно поздно. И теперь, когда я должен его отпустить, я не могу этого сделать, хоть и понимаю, что это неправильно. Я причинил ему так много боли и страданий, а он все равно был со мной. Он был предан мне всем сердцем и душой. Хотя должен был бы меня ненавидеть.

- Ты не прав, Иззи, – шелестом предрассветного ветра возразил до слез любимый голос.

Горячие пальцы коснулись руки мужчины и несильно сжали её, отчего сердце Айзека забилось чуточку быстрее и громче.

Он повернулся и посмотрел на своего спутника.

Красивое лицо, растрепанные, еще влажные после душа волосы, и белый махровый халат, перетянутый поясом.

- Этот юноша знал, что такое настоящая человеческая злоба, - проговорил призрак. - И ты не был злым, Иззи. Не с ним. Ты подарил ему любовь. Ты сделал его счастливым. Ты дал ему смысл жить. За это невозможно ненавидеть.

- Но, порой, я был с ним очень жесток.

От улыбающихся губ Ника невозможно было отвести взгляд, и Айзек смотрел на них, пытаясь навсегда запечатлеть их в памяти.

- Твоя жестокость не причиняла ему боли, Иззи. Твоя так называемая жестокость окрыляла его...

Медленные шаги. Под ногами снег опавших лепестков, над головой светлеющее небо. Пение птиц, ветерок, шелест трав. И среди этих звуков слова идущего рядом человека.

- Я действительно летал. Я парил над облаками блаженства, которое ты мне дарил. Я любил тебя, Иззи. Любил так, как никто и никогда не сможет полюбить.

Горло Айзека сдавило подступившим спазмом. Глаза наполнились слезами, а сердце взбрыкнуло, отказываясь биться. Не желая биться без него.

А парень не останавливался. Он шел вперед, крепко сжимая руку Айзека в своей ладони, и мужчина, вдруг, почувствовал, как по его пальцам стекает что-то горячее.

Мимолетный взгляд на капающую из запястий Ника кровь и тихий вопрос:

- Ты простишь меня, Ники? Ты простишь меня за это?

Айзек остановился и поднес кровоточащее запястье парня к своим губам. Мягким поцелуем прикоснулся к ране, и приложил открытую ладонь Ники к своей щеке.

Холодные пальцы нежно провели по скуле мужчины, и на бескровных губах Ника появилась улыбка.

- Мне не за что тебя прощать. Ты ни в чем не виноват. Ну же, Иззи, жизнь продолжается. Она всегда будет продолжаться. И я всегда буду жить. Посмотри...

Айзек повернул голову и увидел перед собой прекрасное утопающее в белоснежном цвете дерево. Нежные лепестки в лучах восходящего солнца казались окрашенными в ярко-розовый цвет, и при малейшем дуновении ветерка вишневый снег осыпался на землю.

- Я всегда буду жить, Иззи. Здесь. - Ладонь Ника легла на грудь мужчины, там, где под кожей билось его сердце. - Не жалей обо мне.

Пальцы разжались, освобождая его руку, и Ник отступил на несколько шагов.

- Останься, - сорвался с губ Айзека жалкий хрип, и щеки мужчины опалило слезами. - Останься, Ники.

А в ответ только улыбка, теплый взгляд и молчание. Потому что мертвые не могут говорить.

Трясущиеся пальцы с трудом открыли крышку контейнера.

Дуновение ветра, одобрительный кивок Ники, и пепел уносится вместе с опавшими лепестками, кружась в замысловатом танце без музыки. Фигура в белом домашнем халате тает, растворяясь в вихре лепестков, и только ветви и трава вторят шепоту Ника:

- Люблю тебя... люблю тебя... люблю...

Айзек не знал, сколько просидел под старой вишней, вслушиваясь в пение птиц и шелест ветра в надежде услышать от Ника еще хотя бы слово. Но всё было тщетно. Ники ушел. Ушел навсегда, забрав с собой часть его сердца и души. Забрав с собой кусочек жизни.

Что делать дальше мужчина не знал. После смерти Ника у него была единственная цель – исполнить последнее желание парня. Теперь оно было исполнено, и Айзек чувствовал себя растерянным и пустым.

Утро набирало силу, и вскоре в парке начали появляться посетители. Шум голосов, смех, веселье... парк жил своей жизнью, но Айзеку в этой жизни было некомфортно.

Он поднялся с холодной земли, и медленно побрел в сторону выхода.

Кано ждал его у машины. Друг смотрел вдаль перед собой и, облокотившись на крышу своего автомобиля, нервно постукивал пальцами по холодному металлу.

Когда Айзек приблизился к нему, Кано хотел что-то спросить, но мужчина его опередил.

- Поехали домой, - не глядя на друга, сказал Айзек и поправил воротник своего пальто. - Эту дверь я закрыл.

***

Заметив идущего к воротам Айзека, Кано выдохнул с облегчением. Но, стоило мужчине увидеть, в каком состоянии находится его друг, и беспокойство вновь подняло в душе свою уродливую морду.

Айзек был сам не свой. Пустой взгляд, сиплый голос, кожа вокруг глаз сильно воспалена, лицо по-прежнему белее мела.

«Закрыл он дверь, как же...» - мрачно подумал Кано. – «Только сильнее распахнул и разбередил и без того кровоточащие раны».

- Иззи... - вновь позвал мужчина, когда сел в машину. – Может, все же останешься у меня еще ненадолго? Что тебя так тянет в эту Америку как магнитом?

- Там... там мой дом, Кано. - Грустно улыбнулся Айзек, понимая, что дом этот проклят, и разумнее всего было бы снести его к херам, и навсегда о нем забыть, но... - Там очень много того, что мне дорого. К тому же, я все еще учусь, и должен окончить университет.

- Там больше не осталось ничего, что было для тебя важным. Ни мамы, ни Ники... только твой ублюдочный брат, без которого твоя жизнь стала бы проще! Иззи...

Кано ударил ладонями по рулю и шумно выдохнул. Он злился на себя за то, что обделен тактом, за то, что не может удержать друга рядом с собой и защитить его от возможных неприятностей. А еще он злился на то, что Айзек бежит от него, словно они друг другу чужие.

- Иззи, я ведь тоже твой брат, - проговорил мужчина раздраженно. - Я пытаюсь позаботиться о тебе, уберечь тебя. Я хочу знать, что с тобой всё будет в порядке. Хочу знать, что ты не сорвешься. Что не натворишь глупостей. Это плохо испытывать подобную потребность оберегать? Вот скажи мне: неужели, глядя на твой пришибленный вид, я должен чувствовать что-то другое?

Айзек чуть повернул голову и с недоумением уставился на Кано.

- Ты в курсе, что сейчас практически признался мне в любви? – слабо улыбнувшись, спросил Айзек. – Видишь, а я говорил, что ты ко мне неравнодушен. И... Это нормально, Кано. Это хорошо. Все твои чувства... это хорошо. Но мне надо справляться самому. А, если что-то, вдруг, пойдет не так, если я начну давать слабину, тогда я вернусь под твое крылышко. Что до Клиффа... то, знаешь, как сказала одна очень известная дама: «Под пышными павлиньими перьями обыкновенная куриная задница»**. И я этому павлину не по зубам. Так что не тревожься обо мне.

- Иззи... - в горле сперло так, что Кано едва смог сглотнуть проклятый комок.

Он не знал, каково это, потерять кого-то настолько любимого, что жизнь без этого человека окажется бессмысленной. Но он верил в то, что Айзек найдет в себе силы переступить через свою боль и идти дальше.

- Иззи, в любой момент, когда тебе будет плохо, или когда просто захочется поговорить, или помолчать в чьей-то компании... бросай всё, садись на самолет и лети ко мне. Пообещай, что так и сделаешь, и я обещаю, что успокоюсь, и не буду невольно привлекать к тебе неприятности своей тревогой.

- Обещаю. – Кивнул Айзек и сжал плечо друга рукой. - Я обещаю, Кано. А теперь... отвези меня в аэропорт. Мне пора возвращаться.

- Как скажешь, - проговорил мужчина.

За те полгода, что Айзек жил у него, Кано успел привыкнуть, что друг постоянно находится рядом. Но теперь им снова пришла пора прощаться.

Колесо судьбы сделало очередной оборот, и понеслось вперед, увлекая их за собой в неизведанное будущее.

***

Шло время. Весна давно отцвела, и природа сменила свое убранство на сочную летнюю зелень.

Решая насущные проблемы, Айзек отвлекался от собственной тоски и не позволял боли сожрать себя с потрохами. Восстановиться в университете в конце учебного года оказалось достаточно проблематично, но в мире не существовало дверей, которые Айзек не смог бы открыть.

Чтобы подтянуть упущенные знания, Айзек с головой погрузился в учебу, и не заметил, как наступила осень. Золото на деревьях, пахнущий пожухлой травой воздух, просторные комнаты новой квартиры и тишина, царящая в ней. Жизнь налаживалась. Жизнь восстанавливалась. Жизнь продолжалась.

Раз в неделю он звонил Кано и рассказывал ему о том, что с ним происходит. Иногда это были просто длительные минуты молчания в трубку. Иногда сердце разрывалось от желания бросить все к черту и уехать к другу. Но Айзек сдерживал себя, понимая, что срываться с места не стоит. И, чтобы не свихнуться от противоречивых чувств, терзающих его душу, мужчина без конца заводил новые знакомства и полностью растворялся в рискованных авантюрах, которые помогали ему отвлечься от тоски.

- Айзен. Айзен, очнись! - миловидная одногруппница помахала перед лицом Айзека своей изящной ладошкой.

Мужчина тряхнул головой, отвлекаясь от своих мыслей, и посмотрел на девушку.

- Чего тебе? - несколько грубо отозвался он, но тут же исправился: - Стейси, ты сегодня прямо светишься от счастья. Новый любовник? Богатый? Не чета мне?

Девушка заливисто рассмеялась.

- Ну конечно, не чета, Айзен. Ты же у нас по тугим и упругим задницам, а он ценит женские округлости. Но я не хвастаться пришла. У нас сегодня сабантуй намечается. Пойдешь с нами? Пойдем, Айзек, будет весело.

- Что, прямо сейчас? - спросил он немного растерянно.

Девушка кивнула в ответ.

- И, что, сабантуйничать до утра будем?

Еще один утвердительный кивок и хитрая многообещающая улыбка на тонких губах, выкрашенных розовой помадой.

- А выпивки будет много?

- Залиться можно будет. - Хмыкнула Стейси. - И даже парня себе найдешь и трахнешься.

- Знаешь, милая, - Айзек ласково коснулся подбородка девушки двумя пальцами и заглянул в ее лучащиеся озорством глаза, - ты зря выбрала это тело перед рождением. Не будь ты женщиной, я бы уже давно заграбастал бы себе твою попку. Но, к сожалению, у тебя между ног ничего не болтается. Действительно жаль, ведь твой мозг доводит меня до экстаза. Так что я принимаю предложение. Веди, моя сладкая. Будем отрываться.

Девушка расплылась в счастливой улыбке и, взяв Айзека под руку, крикнула остальным друзьям:

- Поднимайте свои задницы! Сегодня гуляем!

***

Стейси не подвела. Бар, куда она притащила Айзека, был довольно милым и уютным, а, собравшаяся компания - веселой и даже забавной.

Выпивка, шутки, смех. Оказалось, Айзеку очень не хватало всего этого, и потому он активно принимал участие в беседах со своими одногруппниками. Он шутил и рассказывал им забавные истории из своей юности, внимательно слушал их рассказы и просто отдыхал.

Алкоголь медленно струился по венам, прогоняя тревоги и печаль, и уже через пару часов Айзек сильно захмелел. Впрочем, остальные ребята в их компании так же не отличались трезвостью. Но, как обычно это и бывает, разговоры в какой-то момент перешли от шуток к проблемам, и Айзеку стало скучно. Его мало интересовали политические и финансовые неурядицы, которые его одногруппники принялись обсуждать с ненормальным остервенением, и, чтобы избежать ненужной полемики, в которую его намеревались втянуть, он сослался на желание заказать еще выпивки и направился к барной стойке.

- Один виски, - опустившись на высокий стул, сделал заказ Айзек. - И по коктейлю за тот столик.

***

Компания, сидящая за дальним столиком в углу, притягивала взор Алана как магнитом.

Веселые, шумные, довольные жизнью люди, которые учатся в престижном университете и просаживают родительские денежки на свои молодежные потребности. Они были полны энергии и авантюризма, их головы генерировали безумные идеи с невероятной скоростью, им было хорошо и легко... и Алану было приятно наблюдать за ними.

Но был в этой компании человек, который намертво приковывал к себе взгляд, пленяя окружающих своей особой харизмой, и перенимал всё внимание на себя.

Мужчина, сидящий среди молодежи, разительно отличался от своих однокурсников. Взрослый, стильный, саркастичный... он шутил и напивался, напивался и неуловимо грустил.

Симпатичный...

Алан исподтишка наблюдал за ним, раздумывая, подойти сейчас или дождаться удобного момента. Но мужчина, словно прочитав его мысли, внезапно поднялся и направился к барной стойке.

Алан выждал немного, пока мужчина устраивался за барной стойкой и заказывал выпивку, а потом сделал несколько шагов вперед и присел на освободившийся рядом высокий стул.

- Скучаешь? - спросил Алан протяжно. И, когда мужчина посмотрел на него, заискивающе спросил: - Не угостишь меня выпивкой?

Айзек повернулся на приятный голос и окинул молодого мужчину оценивающим взглядом.

От этого парня веяло сексом. Стройный, хорошо сложенный, с правильными чертами лица и хитрым взглядом светло-серых немного раскосых глаз, в которых читался интерес и обещание исполненной похоти ночи.

Айзек немного подумал и усмехнулся, вспоминая обещание Стейси. Чертовка заманивала его выпивкой и сексом, и, судя по всему, не прогадала.

- Что тебе заказать? - спросил Айзек, улыбнувшись одними уголками губ, и в ответ получил красивую широкую улыбку от незнакомца.

- «Kir Lethal»*** подойдет, - сказал Алан и закинул ногу на ногу, выставляя напоказ свои крепкие стройные бёдра, чтобы незнакомец мог по достоинству «оценить» товар.

- А не слишком ли убийственно? - поинтересовался Айзек с насмешкой, но коктейль все же заказал и вернулся взглядом к своему новому знакомцу.

Еще раз окинул парня внимательным взглядом, оценивая его сильные руки, стройные крепкие бедра и манящие ключицы, которые было хорошо видно в расстегнутом вороте рубашки, и почувствовал легкий прилив возбуждения.

- А ты интересный, - заключил Айзек, подумав, что, наверное, пора покончить с целибатом, который он устроил себе почти на целый год, и начать жить полноценной жизнью.

Парень в ответ на этот корявый комплимент улыбнулся, поднес бокал с коктейлем к губам и, сделав небольшой глоток, соблазнительно облизнул губы.

Тело на этот блядский жест отреагировало мгновенно, и Айзек не стал тянуть с предисловиями.

- Ты проведешь со мной ночь? – спросил он, не желая ходить вокруг да около. - Я в последнее время несколько подутратил свой дар соблазнения, и всё такое. Но ты мне нравишься, и я хотел бы тебя... я хотел бы тебя.

Парень поставил коктейль на стойку и, облокотившись на нее, чуть склонился вперед, призывно глядя на мужчину.

Казалось, он вот-вот произнесет заветное «пойдем к тебе». Но, когда он открыл рот, прозвучали совсем другие слова.

- А что я получу взамен? - спросил Алан.

Мужчина прищурился, явно размышляя, в чём тут подвох, и парень поспешил развенчать его подозрения:

- Я не шлюха, и не претендую на твои деньги. Просто мне уже надоело быть парнем на одну ночь, от которого уходят, не оставив даже номера телефона. Так что, если ты из таких, то, пожалуй, нам стоит ограничиться общением и невинным флиртом.

«Не шлюха он, как же», - мысленно рассмеялся Айзек. – «С таким блядским взглядом быть не шлюхой очень сложно».

Впрочем, Айзеку было без разницы, в какую дырку засовывать член. Раньше разница была... но теперь уже безразлично.

- А чего бы ты хотел? - спросил Айзек, принимая правила игры.

- Ну... - Алан поджал губы, задумавшись, а потом проговорил, расплываясь в улыбке: - Может быть свидание. Обещание следующей ночи. Знаешь... - он чуть понизил голос, - что-нибудь опиздинительно-романтическое, что покажет мне, что ты не такой, как другие. Что заставит меня потерять покой... что-то помимо твоих чертовски привлекательных глаз, которые и так уже пленили меня. Ну что, готов заплатить такую цену?

Айзек усмехнулся.

- Не такая уж и высокая плата за твою очаровательную задницу. Но вот захочется ли тебе продолжения? - Айзек отхлебнул немного виски. - Признаться, я несколько эксцентричен в сексе.

Алан снисходительно ухмыльнулся и, спрыгнув со стула, подошел к мужчине вплотную.

Прикрыв глаза, он втянул в себя исходящий от мужчины терпкий аромат, с легкой примесью алкогольных ноток, и проговорил, почти касаясь губами уха:

- Если дашь мне то, что я прошу, этой ночью я покажу тебе шрамы, которые оставил на мне мой любовник. Когда он делал это со мной, мне было зверски больно. Так, что я терял сознание, захлебываясь в собственных рыданиях. Я прожил с этой мразью больше года. Терпел его издевательства, его скотское ко мне отношение... но не мог его бросить, потому что стал зависим от этого.

Алан поднял руку и коснулся напряженной шеи мужчины, на которой отчаянно пульсировала артерия. Парню не нужно было видеть лица незнакомца, ему не нужен был словесный ответ. Он по пульсу понял, что завел мужчину своим рассказом.

- Я невыразимо страдал... – продолжил Алан, - но привыкал. А потом его убили. Один пьяница в баре всадил ему нож в печень. И я остался без его грубых ласк... без своего наркотика.

Алан скользнул ладонями по широким плечам незнакомца, исследуя крепкие руки, а потом обнял мужчину за шею, прижавшись к нему, словно искал поддержки.

- Все это время я ищу его... ищу в толпе, пытаясь узнать среди тысяч лиц. Я жду, когда он придет и заставит меня корчиться от боли. А ты... у тебя такие же глаза. Хищные, оценивающие... так что не пугай меня спецификой. Я тебя не боюсь. Я хочу, чтобы ты вдохнул в меня новую жизнь. Сможешь сделать это для меня?

Каждое произнесенное парнем слово отзывалось в воображении Айзека сладостными манящими картинами. Легкие, но многообещающие прикосновения заводили мужчину, заставляя сердце в груди отбивать гулкую дробь, а пах наливаться тяжестью и почти животным желанием.

- Пойдем отсюда, - глухо прохрипел Айзек, накрывая руку парня своей и сильно сжимая ее. – Будет тебе встреча после этой ночи. Пойдем.

- Рад, что ты не такое дермище как другие. - Алан чуть отстранился и вложил свою ладонь в большую ладонь мужчины, мягко сжимая ее и глядя в его невозможные глаза. - Куда пойдем? Есть идеи?

«Идеи?» - подумал Айзек. – «Зачем идеи, если есть квартира: пустая, холодная, почти необжитая. Этим четырем стенам не помешает немного тепла и уюта. Немного жизни».

- Ко мне. Лови такси. А я расплачусь здесь.

- Отлично. Жду тебя на улице.

Алан выпустил руку мужчины и направился к выходу.

Расплатившись в баре, Айзек поспешил на улицу. Парень стоял у ярко-желтого автомобиля такси и о чем-то думал. В свете уличных фонарей и неоновых вывесок он выглядел немного иначе, и Айзек отметил, что парень достаточно красив. Со своими изъянами, конечно, но не обделен шармом и привлекательностью.

Заметив Айзека, парень улыбнулся и, открыв дверцу такси, нырнул в салон. И Айзек последовал за ним.

До дома доехали быстро. По всей видимости, совершенно нетерпимый к однополым отношениям, но жаждущий обещанной Айзеком тройной оплаты, водитель гнал машину что было сил, лишь бы не видеть разворачивающегося на заднем сидении разврата, который, впрочем, так и не вышел за рамки разумного. Но, стоило им оказаться в квартире, и Айзек практически накинулся на парня, имя которого так и не удосужился спросить.

Повалив парня на пол гостиной, Айзек распахнул рубашку на его груди. Прошелся ладонями по обнаженным бокам, сильно сминая кожу, и, склонившись, больно укусил парня за сосок.

Громкий вскрик музыкой наполнил пустую квартиру, взлетел к потолку и отразился от стен протяжным сладостным стоном, когда зубы на нежной плоти сменил юркий язык.

Похоть и страсть, которые Айзек почти год держал запертыми в чулане своей души, вырвались на свободу и повергли мужчину в водоворот животного неконтролируемого желания.

Он практически срывал с парня одежду. Грубо, сминал его кожу. Царапал, кусал, болезненно целовал. А потом, резко развернув парня на живот, расстегнул свои брюки, высвобождая болезненно пульсирующий член из плена ткани, и без подготовки вогнал его до основания в узкий проход.

От смеси ощущений по телу Айзека прошла сильнейшая волна головокружительной дрожи, которая лишь подогрела и без того бурлящую в его крови похоть. И, не обращая внимания на попытки любовника вырваться из его звериных объятий, Айзек начал двигаться, безжалостно вколачиваясь в скулящего от боли парня, то и дело, расцарапывая ногтями тонкую кожу на его бедрах и ягодицах.

Боль... Алан знал ее вкус еще до встречи с этим демоном. Яд обиды, струящийся по венам. Горечь разочарования, отчаянным воплем срывающаяся с губ. Агония, слезами стекающая по щекам.

Вспышка!

Мужчина знал толк в том, как свести с ума.

Алану казалось, что его повергли в бездну ада. Ему казалось, что он окунулся в жидкую лаву, из которой не выбраться. А потом волна дрожи и сладостной истомы, прокатывающаяся по телу, возвращала его в реальность.

Член мужчины входил в него легко. Собственная кровь облегчила участь парня. Звериный рык за спиной казался страшнее завывания демонов и слаще ангельских песнопений. Пытки мужчины повергали Алана в мучительную агонию, за которой следовали вспышки непередаваемого удовольствия.

- Ты убиваешь меня! - выстонал Алан и, поднявшись, откинулся в объятия незнакомца.

Закинув руки за голову нового любовника, он обхватил его шею, отдаваясь ему во власть. А потом двинул бедрами навстречу новой боли и новому блаженству, и издал глубокий грудной стон, когда острые зубы вонзились в его шею.

Член Алана мгновенно напрягся. Картины из прошлого калейдоскопом сменяющихся кадров пронеслись перед мысленным взором. Однажды парень прошел через все круги ада до самого дна, но сегодня он испытал нечто иное. Незнакомец, несмотря на всю свою порывистую жестокость, заботился и об его удовольствие тоже.

И вскоре Алан громко вскрикнул, кончая прямо на дорогой ковер без всякой стимуляции члена и содрогаясь от накрывшего его оргазма.

Безумие поглотило Айзека. Превратило голодного зверя в бешеного демона. К черту осторожность. К черту ласку и нежность. Удовольствие. Собственное удовольствие, вот что было для него по-настоящему важно.

Парень под ним извивался и корчился. Кричал, стонал, лаская слух Айзека сдавленными рыданиями, а потом...

Объятия нежных рук. Движение бедер навстречу. И тихий и такой знакомый шепот:

- Мало, Иззи. Мало...

Айзек вонзился в шею парня зубами.

«Ты ведь любишь это, правда? Ты ведь любишь?»

- Да...

- Ники...

Имя стоном сорвалось с губ Айзека, и зверь в его душе опустил морду. Парень под ним содрогнулся от оргазма, и Айзек крепко сжал его в своих объятиях.

- Ники, малыш, ты всё же вернулся ко мне. - Губы покрывают истерзанную кожу поцелуями, руки больше не рвут на части, лаская желанное податливое тело. - Мой мальчик, ты вернулся.

Айзек перевернул парня на спину и, обхватив ладонями его мокрое от слез лицо, заглянул в любимые темные глаза.

- Ники, я так скучал по тебе. Так сильно скучал. Ники... - шепот в приоткрытые губы и поцелуй, глубокий, нежный, страстный. - Я люблю тебя. Бесконечно люблю...

Перемена в поведении мужчины была столь разительной, что Алан даже испугался в первый момент. Голос любовника стал совсем другим: сдавленным, дрожащим и ласковым.

Мужчина больше не причинял Алану боли. Наоборот, брал так, словно хотел наслаждаться каждым мгновением, и парень почувствовал, как его член вновь напрягается только уже от этого сумасшедшего шепота на ухо, от глубокого поцелуя, от ласковых рук, скользящих вдоль тела.

Повинуясь этим рукам, Алан прогнулся навстречу глубокому проникновению и хрипло вскрикнул, когда всё внутри отозвалось вспышкой удовольствия. Желая усилить давление на простату, парень закинул ногу на спину мужчины, открываясь сильнее, и выгнулся дугой, подставляя грудь под ласкающую ладонь.

Пальцы любовника тут же прихватили его за сосок и потянули, срывая с губ новый вскрик. Сильная рука подхватила его под спину, настойчивые губы вновь прильнули к его губам. Мужчина не просто трахал его, нет. Мужчина, называя его чужим именем, дарил ему свою любовь. И Алан ответил. Он не умел любить. Он не знал этого чувства. И все же он ответил: страстным поцелуем, жаркими объятиями, быстрыми резкими движениями бедер навстречу толчкам.

«Хочешь трахаться с Ники?» - думал он, утопая в волнах экстаза. - «Что ж, от меня не убудет. Так что наслаждайся, и забудь обо всех своих невзгодах».

Айзек растворился в собственном удовольствии. Ник отвечал ему так же страстно, как и в ту ночь. В ту чудесную ночь, закончившуюся так ужасно. Закончившуюся...

Ужасно...

Нет! Не было того дня. Не было крови на ковре. Не было холодного безжизненного тела. Ничего этого не было.

И сейчас Ник был в его объятиях. Ник рядом и больше не уйдет. Больше не оставит его в одиночестве.

- Ники, маленький мой. Любимый мой, Ники. Ты ведь останешься со мной, правда? Ты ведь больше не уйдешь? Не оставишь меня? Ники, скажи, что больше не бросишь меня. Скажи это.

Сердце Алана невольно сжалось от сочувствия.

Такой отчаянный голос. Молящий о милости.

Грустно было обманывать этого человека. Жестоко даже. И все же Алан тихо проговорил, зарываясь пальцами в светлые волосы мужчины и вновь позволяя ему войти до самого основания:

- Ты хочешь этого? Тогда я никуда не уйду. Не брошу тебя... никогда тебя не оставлю.

Парень вкладывал в слова все чувства, на которые только был способен. Всего лишь играл роль, но мужчина прикрыл глаза и крепко обнял его.

Поверил. Поверил в то, чего на самом деле не было и быть не могло.

- Я люблю тебя, - прошептал Алан на ухо любовнику и внезапно почувствовал, как того сотрясает сильная дрожь.

Тихого ласкового шепота оказалось для Айзека достаточно, чтобы вознестись на вершины блаженства. Задыхаясь, мужчина повалился на парня, и, прикрыв глаза, слушал громкое биение его сердца.

Ники... живой и невредимый... рядом... теперь уже навсегда...

- Люблю тебя... - выдохнул Айзек, прикрывая глаза. – И никогда больше не отпущу. Никогда.

Алан затих под тяжелым телом, навалившимся на него, и обнял мужчину, мягко поглаживая его по спине.

- Я рад, что тебе хорошо со мной, - проговорил он совсем тихо. - И если ты насытился, то пойдем в кровать. Я не хочу, чтобы ты простудился и заболел.

Айзек согласно кивнул и, поднявшись, помог парню встать с пола.

***

Утро принесло с собой головную боль и ужасный привкус во рту. Мерзостное состояние похмелья не посещало Айзека со времен безудержных возлияний в компании Кано, и тут снова дало о себе знать.

Открывать глаза Айзеку не хотелось. Этой ночью ему приснился чудесный сон, и он не хотел рушить эту сладкую иллюзию. Малыш Ники снова был с ним. Снова обнимал его и ласкал. Снова отдавал ему себя без остатка. Прекрасный сон. Чудесный сон. Но после него так тоскливо на душе. Так больно, что хочется реветь навзрыд.

Айзек тяжело вздохнул и... напрягся, почувствовав рядом с собой шевеление.

И беспощадная жестокая память тут же сдернула полог забвения с картин минувшего вечера.

Приятный симпатичный парень в баре, соглашение, такси, гостиная... а потом появился Ник.

Вот оно что. Сон наяву, бред не желающего смириться с потерей сознания. Жаль. И парня этого жаль. Должно быть, для него это была не самая приятная ночь в жизни.

Айзек повернулся на бок и, открыв глаза, всмотрелся в лицо мирно спящего парня.

Похожи. Они действительно похожи. Пусть только в некоторых чертах, но сходство есть. Такой же рост, такое же сложение. Неудивительно, что притупленное спиртным сознание сыграло с ним злую шутку.

Мужчина откинул край одеяла и, сев на кровати, принялся внимательно рассматривать своего нового любовника.

Тело парня было исполосовано шрамами. Тут были и ножевые ранения, и несколько довольно безобразных шрамов от глубоких рваных ран. К тому же и сам Айзек щедро добавил несколько штрихов страсти в эту уродливую композицию: царапины, укусы, ссадины, синяки.

«Нехорошо», - с легким сожалением подумал Айзек. – «Хотя... я ведь предупреждал его, что так будет. Наверняка предупреждал».

Неожиданно парень распахнул глаза и уставился на Айзека немного мутным взглядом.

Мужчина ожидал, что сейчас на него выльется поток нецензурной брани и нелепых, но вполне оправданных обвинений, однако этого не произошло. Парень просто лежал и смотрел на него, словно ждал, что Айзек заговорит первым. И мужчина не стал его разочаровывать.

- Доброе утро, – хмуро поздоровался он и провел пальцем по особо яркой царапине на плече парня. – Хотя, для тебя оно, скорее всего, не такое уж и доброе... Так ведь?

Алан сонно зевнул и, приподнявшись на локте, улыбнулся.

- Всё было не так уж и плохо, - сказал он. - Несмотря на весь твой хронический озверин, ты можешь быть очень нежным. Мне еще не встречались такие.

Парень нехотя сел и, понимая, что не стоит злоупотреблять гостеприимством этого человека, потянулся за своими вещами, которые валялись рядом с кроватью.

- Уже уходишь? – спросил мужчина.

- Думаю, так будет лучше, - ответил парень.

- Может, хотя бы имя свое назовешь? - спросил Айзек, перехватывая парня за запястье и не позволяя ему одеться.

- Алан. - Улыбка парня стала шире. - Алан Брайн. А тебя как зовут?

- Айзек. Айзек Айзен. - Мужчина улыбнулся в ответ. - Слушай, Алан, если ты не торопишься, может, позавтракаешь со мной? Чувствую, я должен хотя бы так выразить свои извинения за эту ночь. Вряд ли все мои объятия были такими нежными, как ты пытаешься мне впарить.

Парень усмехнулся.

- Пусть так, но мне понравилось... местами, - ответил он. - Так что я не против позавтракать с тобой. Но только при условии, что это будет не последняя наша встреча. Я люблю быть уверенным в завтрашнем дне. И, если твое приглашение, это только попытка загладить вину, то не стоит утруждать себя. Я могу позавтракать один. Не принципиально.

Айзек усмехнулся и, отпустив руку парня, поднялся с кровати.

- Думаю, я пересмотрю свои планы на сегодняшний вечер... и на ближайшую неделю тоже, - сказал он, накидывая халат. – А после завтрака мы могли бы повторить наше ночное приключение, если ты, конечно, не против. Обещаю не зверствовать. Как тебе такой план?

- У меня есть встречное предложение, - сказал Алан и, потянувшись вперед, запустил руки под халат мужчины, исследуя ладонями его крепкий подтянутый торс. – Давай начнем с самого вкусного, а завтрак отложим на потом.

- Десерт на завтрак? – усмехнулся Айзек и проследил взглядом за руками парня, которые заскользили вниз по его телу. – И чем же мне тебя угостить?

Алан расплылся в заискивающей улыбке и, опустив руку вниз, сжал ладонь на твердеющем члене мужчины.

- Хочу его, - проговорил парень и, облизнувшись, распахнул на мужчине халат. - Надеюсь, ты не против?

Айзек прикрыл глаза.

От нахлынувших воспоминаний в груди тоскливо заныло сердце. Ник тоже так делал. Так же смотрел, так же ласкал. Ник... нет, сейчас с ним был Алан. Да, именно Алан. Хотя...

Теплые ласковые руки скользили по его коже... шепот проникал в глубины сознания, опьянял, дурманил... Горячее податливое тело... стон... вскрик...

Алан или Ник? Ник или Алан? Кто рядом с ним? Кто?

Айзек не понимал. Да и не хотел понимать. Ведь сейчас для него это не имело никакого значения.